Глава 2, Животный язык, Книга 2, Древний язык

почти чистовик

Книга 2

Древний язык

Глава 2

Животный Язык человеков


Процессы тем и отличаются от тех же событий, что чётких границ они иметь уже просто не могут. А Язык, это именно что процесс удержания знаний в Коллективном сознании, который только и делает, что постоянно развивается вместе с накоплением всё большего количества знаний. А потому чёткой границы между Животным языком (языком животных формы Жизни “человек”) и Древним языком (языком уже человеков формы Жизни “человек”) быть тоже никак не может.

Человеки, как мы установили в предыдущей Главе, тем отличались от животных одной с ними формы Жизни, что они уже могли удерживать признак действительности “огонь”. Причём делали они это именно за счёт Коллектива, т.е. за счёт объединения человеков в соответствующую совокупность, необходимую им для того, чтобы огонь можно было вообще удержать.

Процесс же удержания огня предполагал обмен в Коллективе знаниями, а значит и необходимость иметь в нём Язык. Собственно Коллектив и удерживаемые в нём знания это и есть уже Коллективное сознание, а Язык является в нём способом обмена и так уже удержания знаний. Причём Язык это способ именно только тогда, когда мы рассматриваем его без учёта времени (вне контекста времени). И это безусловно уже так процесс, когда мы рассматриваем его в динамике (с учётом контекста времени).

Ещё раз, - как невозможно провести чёткой границы между животными формы Жизни “человек” и человеками формы Жизни “человек”, так невозможно провести чёткой границы между звучаниями со значениями животных и словами Животного уже языка. А потом и между уже Животным языком, и возникшем на его основе Древним языком. А потом уже между Древним языком и возникшими на его основе всеми прочими языками, - увы, такова особенность вообще всех процессов.

Другое дело, что это обстоятельство вовсе даже не помешает нам сами эти процессы как-то уже различать. Это чтоб так уже понимать, когда мы имеем дело со звучаниями и их значениями животных, а когда уже и со словами Животного языка. Или со словами Древнего языка, из которого и формируются потом все уже языки. Или со словами других языков, которые сами словами Древнего языка никак уже не являются. И это при том, что в Языке сегодня используются одновременно и первые, и вторые, и третьи.

Проще говоря, в этой Главе мы рассмотрим что есть слова в Языке, и как именно увеличение количества знаний в Коллективном сознании влияло на изменение их структур значений и звучаний. Это чтобы так уже отличать слова от просто звучаний, а сами же слова отличать от тех, что были образованы в Животном языке, или в Древнем языке, или в каком-то ещё языке после них.

Напоминаю, - Язык не существует сам по себе, потому как является отражением Действительности. А это значит, что помимо того, что он удерживает знания всех признаков, что были и есть в Действительности, он в том числе отражает так и те изменения, что с ними в ней происходили. И даже если какой-то из признаков однажды исчез из Действительности, а чуть позже исчезло и знание о нём из Языка (как значение соответствовавшего ему объединения, т.е. слова), то это вовсе ещё не значит, что мы не можем об этом признаке знать так вообще уже ничего. Обычно тех знаний, что в Языке после него остались, хватает, чтобы знать о самом этом (исчезнувшем из Действительности) признаке почти уже всё. (Здесь структура Языка напоминает так структуру голограммы, исчезновение небольшой части которой вовсе не мешает нам продолжать осознавать всю голограмму целиком, но несколько, скажем так, худшим уже её разрешением.)

Первые звучания животных формы Жизни “человек” были связаны с дыханием, и уже только поэтому их можно считать уже словами. Потому как, - во-первых, - произносились они специально, а значит уже имели и соответствующие у них значения. И, - во-вторых, - произносились они именно за счёт только горла и тех частей формы Жизни, что были с ним связаны.

И самым первым таким звучанием у представителей формы Жизни “человек” был, - так назовём его здесь, - Гласный звук. В нём самом было достаточно уже информации, чтобы воспринимать его именно как слово. Гласный звук имел только ему принадлежащие особенности звучания, которые определяла форма Жизни “человек”, представителям которой он и принадлежал. И эта его уникальность и определяла его значение (знание признака) кка [представитель формы Жизни “человек”] и [место (представителя формы Жизни “человек”]. Потому как, - ещё раз, - такой Гласный звук могли издавать тогда только представители формы Жизни “человек” и никто больше.

С накоплением же знаний в по сути уже формирующемся тогда Коллективном сознании начинает происходить и детализация Гласного звука в Языке. Как это следует из “Последовательности”, первым из него выделяется древний звук “(А-Э)”, - он звучал как нечто среднее между сегодняшними звуками “а” и “э”, - со значением [представитель формы Жизни “человек” / место (представителя формы Жизни “человек”)]. А это значит, что в структуре его значений присутствовали тогда оба эти знания, которые выбирались из неё в зависимости от того контекста Сознания, где знание этого звука (знание его звучания) и использовалось. Проще говоря, по звучанию древнего звука “(А-Э)” можно было определить и то (знание), что его сказал представитель формы Жизни “человек”, и то (знание), где его он сказал, - всё зависело от того, что именно (какое именно знание) хотел знать тот, кто это звучание древнего звука “(А-Э)” уже слышал.

Со временем происходит детализация древнего звука “(А-Э)”, причём как его звучания, так и его значения. Из него в контексте Руского языка формируются известные сегодня нам звуки “а” и “э” с соответствующими у них звучаниями. Звук “а” из-за тогдашнего его значения правильно называть “сигнал присутствия “а”, потому как его значением было [человек / место (человека)]. Причём, в отличии от похожего значения у звука “э”, значил он именно того человека и место того человека, который этот самый звук “а” и издавал. Собственно именно в этом отличии тогда и заключалась детализация значения древнего звука “(А-Э)”.

(Кстати, обращаю внимание, если в опрелелении значении древнего звука “(А-Э)” мною используется ещё знание “представитель формы Жизни “человек”, то уже для определения значений звуков “а” и “э” я использую знание “человек”. Что говорит о том, что подобные значения могли быть уже только у человеков, но никак не у животных. Потому как такие они - [человек (тот, кто и говорит это самое звучание “(А-Э)” )] и [человек (любой вообще, но только не тот, кто говорит это самое звучание “(А-Э)”)] могли возникнуть уже только в Коллективе и нигде больше. А представители формы Жизни “человек” в Коллективе это никакие так не животные, а именно что уже человеки.)

Именно такой ход детализации древнего звука “(А-Э)” следует из “Последовательности”, в которой значения частот у звуков “э” и “а” равны соответственно “797” и “793”. Подобное совпадение частот звуков в Языке возможно только в случае, если они сформировались из одного и того же древнего звука за счёт одновременной детализации его звучания и значения. По этой причине частота звуков с похожим звучанием, а именно “о” и “у”, в Руском языке происходит несколько уже по другой схеме. В смысле, сначала в результате детализации Гласного звука из него (получается чуть позже, чем это было у “(А-Э)”) выделяется древний звук “(О-У)” со значением [объединение]. И только уже в Руском языке из древнего звука “(О-У)” выделяются звучание “у” со значениями [(принадлежность) “у”]. При этом у звучания “о” образовавшегося в результате выделения из звучания “(О-У)” звучания “у” остаётся то значение, что и было у “(О-У)” до его детализации в Руском языке, а именно [объединение]. О такой именно детализации нам говорят значения частот звуков “о” и “у” в “Последовательности”, - “877” и “260” соответственно.

Последним из Гласного звука выделяется звучание “и”. В Руском языке с ним происходит очень так сложная детализация, - одновременно с появлением в нём “ь” появляется звучание “ы”, и теперь звучание “и” воспринимается в нём как звучание объединения “(ь)ы”. ( F(и) = 515 и F(ы) = 221) Сложность этой детализации была в том, что “ь” собственного звучания в Языке по сути так не имел. А всё, что он имел, так это способность менять звучание того звука, с которым он и использовался. При этом, безусловно, “ь” имел уже собственное значение в Руском языке, а именно [принадлежность (мужчине)]. И с таким его значением он использовался потом в Руском языке только на конце его объединений.

Значением “ы” и его объединения “(ь)ы” (”и”) в Руском языке было значение множественности. В смысле с их помощью в Руском языке образовывались множественные формы значений у соответствующих обьединений. Причём звук “ы” использовался только в составе объединений и всегда на конце, а объединение “(ь)ы” (”и”) использовалось в составе объединений и только в начале их. С формированием контекста “Предложение” в Языке объединение “(ь)ы” (”и”) начинает использоваться в Руском языке в том числе и отдельно со значением принадлежности “и”. (В том же будущем английском языке он с этим же его значением использовался уже только в составе объединений, - “(И-Ы)(МН)” (“in”) и “(И-Ы)(МН)(КГ/х)” (“ing”).) Из всех этих знаний невозможно решить, был древний звук (И-Ы) звуком Животного ещё языка, или звуком уже Древнего языка. Потому как звук этот безусловно был древним, в смысле был так звуком Животного языка. Но вот использовался он уже в составе объединений, появление которых и характеризует появление Древнего языка.

Ещё раз, - значениями (знаниями признаков) гласных звуков Животного языка “(А-Э)”, “(О-У)” и “(И-Ы)” были знания признаков именно Действительности. А это значит, что знания о них представители формы Жизни “человек” получали только от своих органов чувств. Их звучания легко было модулировать, т.е. во время их произнесения переходить без остановки дыхания с одного звучания уже на другое. Это их свойство позволило потом детализировать их звучания и их значения Животного ещё языка в звучания уже Древнего языка с соответствующими у них значениями.

С согласными звуками Животного языка всё оказалось несколько сложнее, потому как в их основе были естественные звучания тела представителей формы Жизни “человек”. А это значит, что их значения соответствовали признакам, знания о которых они получали вовсе не от своих органов чувств, а от просто органов. Для того, чтобы естественные звучания с их значениями у тела представителей формы Жизни “человек” стали словами, последним следовало научиться их уже говорить. В смысле специально (когда это им было уже надо) произносить естественные звучания посредством своего горла и всего того, что с ним было связано (здесь в виду имеется речевой аппарат). А всё потому, что только так они и могли передать соответствующие значения своим соплеменникам, когда это им было действительно уже надо.

Ещё раз, - слова (а Язык это совокупность слов) возникают как звучания с соответствующими у них значениями (знаниями признаков), которые представители формы Жизни “человек” могли говорить уже специально для передачи соответствующих знаний (признаков). Слова Животного языка отличались тем, что ни их звучания, ни их значения, кроме первичной детализации Гласного звука, как-то ещё до этого не детализировались. А это значит, что у всех животных формы Жизни “человек” был так абсолютно тогда одинаковый (а потому всем им уже так понятный) Животный язык.

Результат же любой детализации любого слова Животного языка, - без разницы, была ли это детализация его звучания или его значения, или того и другого вместе, - становился так уже словом именно Древнего языка. Потому как уже на этом этапе детализации появляется возможность выбора. Того самого выбора, который и делал для разных контекстов Действительности результаты самой этой детализации разными. Проще говоря, в результате одной и той же детализации (Животного языка) в разных контекстах Действительности могли возникнуть (а значит и возникали) разные же слова. А потому Древний язык изначально возникает как многоконтекстный язык, а это и было основное отличие Древнего языка от Животного языка, который по природе своей всегда был только однокнтекстным.

“(СВ)”

Первым словом Животного языка, которое возникло на основе естественного древнего звука (а “естественный” он потому, что это был звук именно самого тела) представителей формы Жизни “человек” было “(СВ)”. Это знание следует из “Последовательности”, где частота естественного звука “(СВ)” получается равной “1657”, и является так в ней наибольшей. А это значит, что естественный звук “(СВ)” был вообще первым словом на основе согласного звука, получается, в Животном ещё языке.

Становлению этого звучания уже словом в Животном языке способствовало то обстоятельство, что звучание “(СВ)” сопровождало представителей формы Жизни “человек” всю их жизнь, без разницы, хотели они этого или нет. Потому как это было звучание процесса питья ими воды с поверхности. Так им оставалось только научиться произносить теперь его уже специально, - даже тогда, когда они вовсе не пили воду с поверхности, - это чтобы при желании они так могли передать само его значение. Интегрированным же значением (совокупностью знаний соответствующих признаков) у звучания “(СВ)” тогда было [процесс питья (воды) с поверхности и всё то, что так или иначе с ним было связано].
(Кстати, чтобы услышать как звучал естественный древний звук “(СВ)”, попробуйте что-то пить с поверхности. Звук, который при этом у вас получится, и будет тем самым древним звуком “(СВ)”. Поверьте, за последние несколько сотен тысяч лет у представителей формы Жизни “человек” он ни чуть-чуть не изменился.


При детализации по сути первого естественного древнего звука “(СВ)” Животного ещё языка, точнее даже не его самого целиком, а только одного лишь его звучания, происходит так и первый выбор из разных получившихся в результате этой детализации звучаний для одного и того же значения. Так в разных контекстах Действительности значению [процесс питья (воды) с поверхности] в Языке начинают соответствовать звучания “с” или “в”. Об этом нам говорят существующие и сегодня объединения “су” и “ву” со значением [вода], появившиеся в разных контекстах Языка (разных языках) после детализации животного слова “(СВ)” в разных же контекстах Действительности.

Но ещё до окончательной детализации животного слова “(СВ)”, которое было сформировано на основе естественного древнего звука “(СВ)”, с ним в Руском уже языке были образованы объединения, которые ещё и сегодня в нём используются. Например, - “(зв)ук”, “(зв)ат(ь)”, “(св)ой”, “(св)ат”, “(св)оЛОч(ь)” - образовано уже с использованием правиЛа, “(св)(ь)ыст” (”свист”), “(св)(ь)эт” (”свет”), “(св)(ь)эд” (”швед”), “(св)ал(ь)” (”шваль”), “(св)од”, и т.д. Среди них есть в том числе и “(вс)(ь)э” (”все”), которое интересно тем, что встречается в Языке (в его случае этим языком является сербский) с тем же самым значением, но уже в форме “(св)(ь)э” (”све”).

Ещё раз, - во всех перечисленных объединениях Руского языка присутствует именно естественный древний звук “(СВ)” с соответствующим у него там значением. Другое дело, что произносится он сегодня в них несколько уже так по разному. А о том, что во всех этих объединениях используется уже именно он, говорят знания из структуры значений естественного древнего звука “(СВ)”, которые и используются в этих объединениях. В то время как звучания, которые получились в результате детализации звучания естественного древнего звука “(СВ)” в разных языках, были так уже очень разными, - “с”, “з”, “ш”, “s”, “(th)”, “(sh)”, “z”, и т.д. .)

“(ТД)”

Следующий естественный животный звук, который стал так уже словом, как это и следует из “Последовательности”, является звук “(ТД)” с частотой в русском языке равной “1288”. Похоже, что это был звук биения сердца человеков. Значение его безусловно было связано как с самим человеком, так и с его деятельностью. А с деятельностью потому, что звук этот в зависимости от рода деятельности человеков имел свойство меняться. Потому со временем у животного слова “(ТД)” формируется значение [человек/действие (человека)]. А это значит в структуре его значений присутствовали оба эти знания, которые определялись теми контекстами, где это слово человеки и использовали.

“(МН)”

Как следует из частоты древнего звука (МН) равной “1195”, это был уже третий по счёту естественеый животный звук, который стал уже словом в Животном ещё языке. Что интересно, будучи так третьим по счёту вообще в Языке, он был первым в нём, скажем так, “логическим” звуком. А всё потому, что знание звучания “(МН)” безусловно принадлежало так самим человекам, только они и никто больше его тогда издавать и могли. Но вот само значение древнего звука “(МН)”, получается, с самим человеком (как знанием признака связанного с данным знанием звучания) уже поэтому связано быть никак не могло. (В противном случае в Языке так возникала многозвучность, - явление недопустимое вообще ни в каком языке (контексте Языка).)

Для того, чтобы лучше понять, каким именно было значение животного звука “(МН)” в Животном языке, лучше всего обратиться к значениям слов, которые были сформированы в Древнем языке Руского контекста с использованием этого животного звука, и которые до сих пор есть ещё в русском языке. Например к значению  такого объединения как “(МН)(ь)э” (”мне”), и значение которого “читается” как [любая (на конце объединения находится “э” со значением [любой/любая]) одна часть, принадлежащая это говорящему].

Такое значение у слова “(МН)(ь)э” могло возникнуть только в процессе деления между человеками чего-либо, добычи например. Знание “один” потому в структуре значений этого слова, что точно известно, что в результате детализации древнего звука “(МН)”, знанию звучания “н” в Руском языке на конце объединений стало соответствовать значение [”1”], а знанию звучания “м” значение [принадлежащий мне (это звучание) говорящему]. А потому значением того же объединения “(мн)ого” будет {”(МН)о” “го“} - [объединение отдельных частей принадлежащих это говорящему  объединения охотников]. Где значением гласного звука “о” было [объединение (как процесс)], а значением согласного звука “г” было [человек “Г”], или, это если чуть проще, [охотник].

Ещё раз, - из тогдашнего значения древнего звука “(МН)” следует, что древние человеки с ним уже научились отличать в Языке значения [один], [много] и] [ничего]. (Обращаю внимание, - именно что в Языке! - потому как в собственном Сознании они умели это делать задолго ещё до этого.)

Ещё раз, - древнее слово “(МН)” было первым тогда и единственным словом в Языке, в структуре значений которого абсолютно уже не было никаких знаний признаков действительности. В смысле она у него целиком и полностью была так сформирована на знаниях признаков сознания. Знаниях тех самых признаков, которых нет и не может быть нигде в Действительности, кроме как только в Сознании. И которые по этой причине мы не можем осознать посредством наших органов чувств. (Примерно как с помощью глаз мы можем разглядеть почти уже всё у себя, но только не сами глаза. И это при том, что они у нас безусловно уже существуют.) Но только уже из существования самой возможности знать все другие признаки действительности вообще, мы знаем наверняка, что признаки сознания у нас безусловно так уже существуют. (Как из самой возможности всё видеть мы знаем о существовании у нас глаз, которых мы сами и в глаза никогда не видели.)

По этой причине для древнего звука “(МН)” человекам предстояло впервые вообще тогда в Языке самим определить его значение. А не брать его уже “готовеньким” у какого-то из признаков действительности (как это было у них со всеми другими естественными звуками до него). Потому как в идеале в структурах значений у слов в Языке не должно быть ни мимических, ни интонационных, ни жестовых составляющих, которые могли бы уточнить значение того или иного знания звучания. И именно только с которыми всё время до этого и использовался животный звук “(МН)”. (А всё потому, что где-то в темноте, например, невозможно использовать звучания, значения которых предполагают ещё и знание различных их составляющих, - жестовых и мимических, - которые обязательно необходимо уже видеть, чтобы их однозначно так знать.)

“(ЛР)”

Абсолютно не похожи друг на друга ни по звучанию, ни по значению звуки Древнего языка Руского контекста “л” и “р”, чтобы думать, что они являются результатами детализации одного и того же животного звука (слова Животного языка) “(ЛР)”=1130. Если бы не одно, но очень при том “железобетонное” обстоятельство, - частота звуков “р” и “л” в том же русском языке равна “362” и “367” соответственно. А это, с учётом возможных отклонений их величин в различных контекстах русского языка, значит их полное в нём совпадение в том числе по времени их происхождения. А это в свою очередь уже значит, что возникли они вообще в Языке одновременно. Что если только и бывает, то в результате одновременной детализации и звучания, и значения у одного какого-то слова. (Точно так по одинаковому (с точностью до дней) возрасту братьев и сестёр вы делаете вывод, что родились они когда-то все вместе, т.е. являются они так “двойняшками” (”тройняшками”, “четырняшками”, и т.д.).) И одним из таких звуков, безусловно, был тогда животный звук “(ЛР)”.

Ещё раз, - из абсолютно одинаковой частоты звуков “р” и “л” в русском языке следует, что возникли они из общего их звука ещё Животного языка. Это тем более так, что и сегодня существует множество животных, которые используют звук “(ЛР)” и похожие на него звучания с одним и тем же у них значением. А именно для демонстрации собственного физического превосходства. Причём само это звучание “(ЛР)” присуще самцам в большой степени как “Р”, в то время как самкам оно присуще уже больше как “Л”. И представители формы Жизни “человек” здесь не были так тогда исключением.

Проще говоря, звук “Р” использовался самцами представителей тех или иных форм Жизни для посредственной демонстрации их собственных физических возможностей. Это чтобы не прибегать каждый раз уже непосредственно к кровопролитию, - делу ненужному так вообще никому. Чтобы продемонстрировать собственную силу, самцы предпочитали элементарно порычать, в смысле произнести звучание “Р”. По тому, как они могли это уже делать, можно было узнать, насколько физически сильны были они сами. Потому как существует прямая зависимость между силой и тембром рычания (произнесением звучания “Р”) и физической силой представителя той формы Жизни, что его произносит. И связано это именно с особенностями звукоизвлечения звука “Р”.

(Кстати, одним из способов извлечения звука “Р” у приматов для демонстрации собственного превосходство является биение себя рукой в грудь. Отсюда потом возникает объединение Руского языка “рука” - {”рук”}”а” - {”Р” “ук”}”а”, - так называлась та самая штука (рука), с помощью которой и извлекался (зв)ук “Р”.)

Ещё раз, - ни один звук в Языке так сильно не зависит от степени физического развития представителей формы Жизни, которые его у себя (в Животном языке) безусловно уже имеют, как это есть у звука “Р”. Это значит, что чем сильнее и крупнее был сам представитель той или иной формы Жизни, тем мощнее и громче у него получалось извлекать звук “Р”. Такого же извлечения звука “Р” при всём желании не могло быть у детей, женщин и стариков формы Жизни “человек”. А потому неудивительно, что одним из знаний в структуре интегрированного значения звучания “р” в Животном языке становится [самец]. С этим его значением он и пришёл потом уже в Древний язык Руского контекста.

Таким образом, - ещё раз, - можно утверждать, что детализация звучания и значения животного звука “(ЛР)” состоялась ещё в Животном же языке. А в Древний язык Руского контекста он пришёл уже в виде двух звуков, - “р” и “л”. Но, если интегрированное значение “р” в Древнем языке мы уже установили, - [самец и всё то, что с ним связано], - то давайте теперь разберёмся со значением “л”.

(Кстати, последнюю эту мысль подтверждает полное отсутствие звука “р” в языке англичан. Их звук “r” в своё время тоже “вышел” из “(ЛР)”, но он при этом имеет как отличное от “р” звучание, так и отличное от него значение. А они (англичане), напоминаю, сами “родом” именно что из Руского контекста Действительности. Подобное могло произойти только в случае, когда детализация звучания “(ЛР)” произошла ещё в Животном языке.)

Детализация животного звука “(ЛР)” происходила тогда, когда представители формы Жизни “человек” жили исключительно ещё только на литорали. А потому необходимость произношения (применения) звука “л” у, скажем так, слабосильных представителей формы Жизни “человек”, а именно детей, женщин и стариков, была того же рода, что и необходимость произношения звука “р” у самцов. Другое дело, что именно по причине их слабосильности, такого же значения, - [принадлежность более сильному представителю], - у их звука “л” быть просто не могло. Поэтому одним из знаний в интегрированной структуре значений, с которой звук “л” и входит потом в Руский контекст Древнего языка (Руский язык), было “литораль (и всё то, что так или иначе с ней было связано, или её заменяло)”.

А заменяли литораль в Руском контексте такие места на воде, где человеки могли уже запросто передвигаться с опорой на дно и собирать для себя разного рода вкусняшки. Потому правильно было воспринимать тогда значение “л” как [берег с нечёткой линией]. Потому как только у берегов, где трудно было понять, когда уже заканчивается суша и начинается вода, - в смысле была так нечёткая линия у берега, - и были такие условия.

“(КГ/х)”

Древний звук (КГ/х)=885 был самым, скажем так, “человеческим” из всех тех древних звуков, что уже могли тогда издавать человеки. А всё потому, что это был звук человеческого кашля, - из-за особенностей строения формы Жизни “человек” кашлять так, как это делали её представители, не мог никто из животных вообще. А потому нет ничего удивительного в том, что его значением в Животном языке (или, это если чуть по другому, - в контексте “Звук” Языка) становится уже [человек]. Проще говоря, если человеки в условиях плохой видимости слышали тогда кашель, то они не сомневались, что слышали они так уже именно человеков.

Другое дело, что однажды началась детализация древнего слова “(КГ/х) как по его звучанию, так и по его значению. Это мы знаем по появлению тогда в Языке звуков с примерно похожими у них звучаниями, - “к” и “г”, - и с примерно похожими у них значениями, - [человек “К”] и [человек “Г”]. Понятно, что необходимость этой детализации была вызвана тогда достаточно большим количеством разных знаний, что были в разных уже коллективах. А разными эти коллективы были из-за разных жизнедеятельностей их членов.

Проще говоря, у человеков накопилось тогда уже столько знаний в коллективных сознаниях, что заниматься какому-то одному их коллективу сразу всеми известными жизнедеятельностями было попросту невозможно, - человекам следовало так уже выбирать.
Вот эта необходимость выбора и была необходимостью той самой детализации Коллектива человеков вообще, на разные их коллективы с разными видами жизнедеятельности у их членов. В смысле так тогда соблюдался принцип, - один коллектив, одно коллективное сознание, одна общая у его членов жизнедеятельность. Потому как вид жизнедеятельности и был тогда первым настоящим признаком совместности у человеков. А вовсе даже не национальный признак совместности, предполагавший п-п генетической информации в строго определённом кругу человеков.

Проблема в том, что разные виды жизнедеятельности предполагали в том числе и разные, скажем так, “профессиональные” заболевания у тех человеков, которые ими и занимались. Сегодня вам подтвердит не самый даже опытный врач, что звучание кашля у одного и того же человека при разных у него заболеваниях может быть очень так даже разным. Собственно отсюда и возникает детализация звучания “(КГ/х)” в разных уже коллективах.

Из знаний Языка нам известно, что звучание “к” со значением [человек “К”] соответствовало, скажем так, “собирателям”, которые сами себя называли как “кам(ь)ы”. А знание звучания “г” со значением [человек “Г”] соответствовало, скажем так, “охотникам”, которые в своё время вышли из ханты. Дело в том, что процесс “кам(ь)ы” (собирательство), которым занимались кам(ь)ы, не имел тех ограничений, что были у процесса “ханты”, которым занимались ханты. А потому из среды ханты постоянно выделялись, тогда ханты без больших у них стад северных оленей. В смысле стада северных оленей у них были небольшие (не больше десяти голов), и уже поэтому их не надо было комлать. А это значит, что такие, - с небольшим у себя количеством северных оленей, - выходцы из ханты не могли быть так уже ханты. А они ими и не были, а были они так уже просто охотниками. Или, это если чуть по другому, они были так “человеками “Г”. В отличии от самих ханты, которые, получается, были так уже “человеками “Х”.

Ещё раз, - это было время, когда разные человеки могли существовать в общем для них контексте Действительности только с разной у них жизнедеятельностью. А это значит, что и с разными у них языками. По тому, как человеки произносили Животный звук “(КГ/х)” (или, проще говоря, как именно они уже кашляли), можно было запросто определить, чем эти человеки в этой Жизни так занимались. Само же это знание следует уже из “Последовательности частот звуков в русском языке”.

“(ПБ)”

Животное слово “(ПБ)” возникает на основе естественного древнего звука одним из последних, - его частота в “Последовательности” равна “522”. Естественный звук “(ПБ)” был тем, что мы сегодня называем не иначе как “пук”, - он сопровождал выпуск кишечных газов из живота. А этот процесс был ничем иным, как удовлетворением потребности человеков. Потребности тем отличались от человеков и его частей, что в Действительности существовали отдельно от них. Другое дело, что уже сами человеки без периодического удовлетворения потребностей существовать не могли. Попробовали бы они только их не удовлетворять, то очень скоро, - всё зависело от вида самой потребности, - они бы так просто погибли. Собственно формирование слова Животного языка “(ПБ)” со значением [потребность], и говорит нам о том, что человеки начинали с этим словом уже осознавать, чем именно для них является та или иная потребность и почему их необходимо им обязательно удовлетворять.

Более того, из тогдашнего значения звучания “(ПБ)(ь)ы” (“би” - ”б(ь)ы” - “be”) - [огонь] в Руском контексте следует, что человеки научились огонь уже так удерживать, со всеми вытекающими из этого следствиями. Одним из следствий в случае признака “огонь” было то, что теперь человеки воспринимали его уже именно как потребность. Соответственно так к нему они уже и относились. Отсюда соответствующие значения у объединений “be”, “быть” - {”бы” “ть”}, “п(ь)ыть” (”пить”) - {”п(ь)ы” “ть”} в их языках. А “б” и “п” в этих объединениях потому, что возникают они уже тогда, когда естественный звук Животного языка “(ПБ)” уже детализировался в Руском языке на звуки “б” и “п” с соответствующими у них значениями.

Так вот, из этого знания следует, что уже тогда древние человеки воспринимали значение “(ПБ)(ь)ы” как название множества потребностей не у одних только человеков, но и уже у вообще всех, скажем так, “живых” признаков действительности. Потому как только у “живых” признаков действительности и могут быть потребности, почему, собственно, они и “живые”, - суть любого живого организма есть все его потребности вместе взятые.
(Кстати, с осознанием потребности как таковой, человеки лучше начинают осознавать что есть живое. Так из значения слова “ж(ь)ывой” (”живой”) - {”ж(ь)ы” “вой”} - {{”ж(ь)ы” {“в” “ой”}, которое следует из его “прочтения”, получается, что под чем-то живым древние человеки понимали тогда всё то, что им уже можно было съесть. Ну, или хотя бы попробовать съесть, - значением звучания “ж” было [предварительно обработанный продукт, который можно было уже есть].

С осознанием что именно есть потребность, древние человеки начинают понимать и то, что потребности могут быть только у живых, потому как они сутью их и являются. Так в Руском языке возникают похожие по значению объединения “ж(ь)ыть” (”жить”) и “быть”, где значение “быть” носит гораздо уже более общий характер.)


“(ШЖЧ)”

Процесс детализации это вовсе даже не линейный процесс, а именно что нелинейный, чтоб мы запросто могли провести у него чёткую границу. В этом плане очень показательным выглядит знание “огонь” в Языке. Дело в том, что огонь, безусловно, знали тогда уже все человеки во всех контекстах Действительности. Только проблема в том, что знали они его уже очень по разному. В смысле знания, что были у них в структуре значений объединения “огонь”, были у них очень так разными.

Так где-нибудь на морских побережья в тёплых местах огонь человекам был вовсе не нужен. Чтоб в структуре значений соответствовавшего ему там звучания накапливать уже хоть какие-то знания. А вот в Руском контексте без огня было тогда просто никак. Потому, собственно, значение объединения “огонь” возникает в Животном языке Руского контекста именно как знание одной из потребностей. В смысле в некоторых языках (контекстах Языка) Древнего языка Руского контекста признаку “огонь” соответствовало звучание естественного древнего звука “(ПБ)” с тем самым его значением. Другое дело, что в Руском контексте в структуре значений у объединения “огонь” накапливается уже очень так много знаний. А это и была так необходимость детализировать как само звучание естественного звука “(ПБ)” так и его значение [потребность (огонь)].

В разных языках к этой проблеме человеки подошли тогда очень даже по разному. Так будущие англичане детализировали звучание  “(ПБ)” на звуки “b” и “p” (англ.), а последний детализировали позже ещё и на звук “f”, с соответствующими у них значениями. Рус(ь)ы же пошли отличным от них путём, - они стали в своём руском языке использовать для значения [огонь] звучание естественного звука “(ШЖЧ)”. Звука, который они издавали всегда, когда поглащали пищу.

Из значения его частоты в “Последовательности” - ”328” - становится ясно, что возник он такой в Животном языке именно что уже последним. Потому как в Животном языке тогда вовсю уже набирали силу процессы детализации звучаний и значений естественных слов. В результате которых и возникали уже различные контексты Древнего языка, или, другими словами, различные уже древние языки.


(Кстати, дополнительным подтверждением, что именно такие естественные звуки когда-то использовались в Животном языке в качестве слов, служат объединения с ними уже Древнего языка Руского контекста, с объединением “у(КГ/х)” - “ук”. Значение которого “читается” как [(принадлежность “у”) у “К”], где значением у звучания “к” было [человек “К”], или, это если чуть по другому, - [собиратель] ([кам(ь)ы]). Но это, скажем так, следует из сегодняшнего написания этого объединения. Тогда же, - и это следует из знаний вообще уже Языка, - оно имело вид именно “у(КГ/х)”. А это значит, что если у гласного звука “у” значение [принадлежность “у”] в Руском языке уже сформировалось, то детализация естественного звука “(КГ/х)” в нём ещё не произошла. При том, что значением “(КГ/х)” было тогда в Языке было [человек].

Саму же эту принадлежность, что была тогда у человеков, правильно сегодня определять словом, которого у них тогда ещё просто быть не могло, а именно “звук” со значением [звук]. Проще говоря, сегодняшнее “звук” и тогдашнее “ук” имеют практически так тождественные значения, а именно [звук]. Но тождественны они с одной лишь маленькой оговоркой, - “ук” возникает в контексте Языка “Слово”, а потому могло использоваться так лишь в очень ограниченном количестве объединений. В то время как “звук” возникает уже в контексте Языка “Предложение”, а потому могло использоваться так в уже неограниченном количестве сочетаний. Собственно в этом и заключается потом основное преимущество контекста “Предложение” перед контекстом “Слово” в Языке.

Ещё раз, - Древний язык представлял из себя исключительно тогда контекст “Слово”. А это значит, что все звуки в нём ещё имели свои собственные значения. А человеки разговаривали ими так, как примерно сегодня мы разговариваем словами. А сами слова были для них тем, чем для нас являются сегодня в контексте “Предложение” отдельные фразы или предложения.

Так вот, объединение “у(КГ/х)” в свою очередь образовало объединения с естественными звуками, что тогда были в Животном языке. По ним лишний раз мы можем определить все те естественные звуки, что были в Животном языке. А именно, - “(СВ)у(КГ/х)” - “звук”, “(ТД)у(КГ/х)” - “тук”, “(МН)у(КГ/х) - “мук” - производное “мука”, “ру(КГ/х)” - “рук” (”руг”) - производное “рука”, “ругать”, “лу(КГ/х)” - “лук” (”луг”) - производные “лука”, “лукоморье”, “лукавый”, “(ПБ)у(КГ/х)” -” пук”, “(ШЖЧ)у(КГ/х)” - “жук”. Обратите внимание, среди них нет и быть не могло объединения “(КГ/х)у(КГ/х)”, потому как смысла оно такое иметь не могло.

Ещё раз, - все эти объединения были образованы с целью выделения из структур их значений именно знаний соответствующих звучаний. И таким образом значение того же “(СВ)у(КГ/х)”, например, “читалось” как [”(СВ)” звук]. Такое его уже можно было не перепутать со значением естественного звука “(СВ)” в структуре значений которого были какие уже угодно знания, но только не знание самого его звучания “(СВ)”. Таким образом, получается, древние человеки учились отличать знания звучаний от знаний соответствующих им признаков. Для чего это им было надо, можно посмотреть на примере объединения “ру(КГ/х)” - “рук”.

Понятно, что значением объединения “рук” было [”р” звук]. Потому как именно такой звук и сегодня любят издавать некоторые приматы, чтобы продемонстрировать таким образом своё превосходство. У человеков сам приём извлечения подобного звука называется “бить себя в грудь”. Потому как делается он в том числе и рукой. Так вот, объединение “рука” образуется из “рук” и “а”, где значением “а” является [принадлежность “а”]. А значит, что оно называет так признак, знание которого присутствует в структуре значений объединения “рук”. В нашем случае этим признаком является “рука”, без которой извлечь сам этот “рук” - [”р” звук] просто не получится.)

Из “Последовательности частот звуков в русском языке” следует, что в Животном языке, перед тем как он стал уже Древним языком Руского контекста (в смысле в нём уже появилось тогда знание “огонь” с соответствующим у него знанием звучания, которое могли повторить в том числе и сами уже человеки), было всего семь естественных древних звуков с соответствующими у них интегрированными значениями. Это были следующие звуки:
(СВ) =(1657), (ТД)=1288, (НМ)=1195, (ЛР)=1130, (КГ/х)=885, (ПБ)=552, (ШЖЧ)=328.
Всё эти древние звуки потому имели у себя интегрированные значения, что с ними, как и вообще с согласными звуками, можно было задавать однозначные соответствия со знаниями признаков. Поэтому здесь мы их тоже будем называть как “согласные”.

Звуки, которые из-за особенностей их произношения мы называем сегодня “гласные”, не могли задавать однозначные соответствия со знаниями признаков в Языке. По этой причине интегрированных значений у гласных звуков в Языке просто быть не могло, - а их у них никогда и не было ни в Животном языке, ни в Древнем языке Руского контекста. У них были только значения (знания признаков) сознания, и поэтому такие они в Животном языке обязательно так уже присутствовали. В результате детализации Гласного звука в Животном языке возникают три гласных звука, - “(А-Э)”, “(О-У)” и “И” (”(ЬЫ)”). С появлением знания связи “объединение” в Языке начинают формироваться объединения, а сам Язык так из Животного становится уже Древним.