Алое солнце - 5 глава

-Госпожа, госпожа! Вставайте скорее! - женский голос внезапно вторгся в мир грез Изабеллы, мигом прерывая мрачные сновидения, напоминающие смерть: случайные моменты из ее долгой и тяжёлой жизни, короткие, как миг, беспорядочно мелькали перед старухой, точно конские ноги.
Грезился ей, в основном, Ферилл: то совсем еще юный и беззаботный, то уже возмужавший, со злой силой во взгляде, которую оставила в нем своей бороздой жизнь, уже с изуродованным шрамами лицом. Снилось Изабелле, как гуляли и охотились они в окрестностях замка, как веселились на пирах у вассалов, как сидели у окна башни, подолгу любуясь закатом и болтая вечера напролёт... Сны будто издевались над ней, точь-в-точь передавая детали и атмосферу тех ушедших времён: так же пахли цветы на окнах, смешиваясь с благоуханием полей, таким же живым казался маленький Ферилл, слушающий сказку, таким же вдумчивым, таким же внимательным был его взгляд. Даже кузнечики стрекотали неотличимо...
   Появлялись во снах и обрывки её личной, раздробленной в прах жизни: яркие моменты юности, помпезная свадьба с морем цветов и нарядов, её муж - статный рыцарь-блондин, ее сын - сначала маленький, улыбчивый мальчик с голубыми глазами, очень светлый, почти беловласый, потом - благородный и обаятельный юноша... Снилась её счастливая замужняя жизнь, с разъездами и пирами, семейным уютом и покоем...
   До сих пор в покоях Изабеллы, где-то в дебрях старого хлама, лежала пышная, хоть и засохшая роза - цветок, подаренный ей на помолвку возлюбленным - символ увядшего прошлого... Давно убрала вдова её с глаз долой - не хотела Изабелла мучить себя призраком ушедшего счастья, самым прекрасным, а оттого — самым жестоким и горьким... Вместе с розой убрала нынешняя госпожа Альер почти всю себя - с цветком  увяла вся её молодость, ее любовь к мужу, к сыну, её красота и счастье... Остались они одни на задворках прошлого, далеко за ворохом событий, как поникший бутон за кучами мусора...
   Невольно поняла Изабелла, что все-таки готова она пережить свои муки повторно: снова потерять мужа и сына, вновь пережить гибель всех своих близких и навсегда лишиться личного счастья, лишь бы Ферилл - этот большеглазый малыш, ныне - последний лорд Альер оказался живым... Страшно становится, когда приходят, порою, подобные мысли, и выбор между самым дорогим на свете становится неизбежен невольно... Но ещё ужасней осознание, что ни одного, ни другого давно уж нет. Не увидать больше дорогих сердцу улыбок, не поймать никогда теплых, до боли родных и незабываемых взглядов, не услышать вовек знакомых голосов, не завести больше задушевный разговор, сидя за семейным ужином или в уютной комнате перед окном. Столько всего осталось недосказано и недослушано... Но жизнь не умеет сочувствовать - она не приподнесет второго шанса - разбит кувшин Изабеллы, и вода вытекает неотвратимо - уходит всё глубже и глубже под землю, в мрачное и тоскливое беспамятство...
-Госпожа! - напомнила о себе служанка.
  Старуха нехотя открыла глаза - злая ноющая боль прошлась по ее телу тяжёлыми сапогами, оставляя глубокие следы - неприятное онемение и слабость во всех конечностях. Невольно вспомнилась Изабелле пыточная - место, где оставила она долгие месяцы своей жизни, место, которое изо дня в день напоминало о себе телесными муками - крепко болели старые шрамы. Давным-давно забыла она лица своих бесчисленных палачей, но слабое женское тело хорошо помнило их мускулистые руки с раскалёнными прутьями и клещами, их изощрённые приспособления и механизмы для "разговоров по душам". И, скорее всего, не забудет уже никогда...   
    Вновь нахлынула на Изабеллу злость и обида: чувства, сопровождающие старуху после каждого пробуждения, как вольного, так и невольного - очень хотелось ей отыграться, отомстить за своего излюбленного воспитанника Ферилла, за сына, за крепость, и, в конце концов, за себя...
-Госпожа, госпожа! - повторил голос, прерывая поток мыслей старухи - испуганная служанка пыталась изо всех сил привлечь внимание старухи.
-Что стряслось?! - выпалила раздраженная Изабелла, и острое злобное пламя сверкнуло в глубине её глаз.
Служанка вздрогнула и отшатнулась:
-Всадники почти подъехали! Господин Тарин просил позвать вас...
-Вот трус старый! - злобно произнесла Изабелла и попыталась подняться со своего ветхого ложа.
Но что-то сдержало старуху, будто кто-то тяжёлый всем своим весом навалился на неё, прижимая обратно к кровати.
-Даже встать сама не могу! - подумала несчастная женщина. -Дожила! Близок, видать, конец мой!
-А, ну, помоги мне! - приказала она служанке.
   С помощью девушки Изабелла, наконец, поднялась и, поддерживаемая под руку, спустилась вниз, во двор, к трусливому Тарину. Старик нервно покусывал ногти и глядел вперёд, на то, как неторопливо и уверенно рассекает поле вереница всадников: на больших толстоногих конях, с выступами доспехов из-под плащей - с мечами и палицами у седла выглядели они по-настоящему грозно. Рядом с Тарином, вооружившись чем попало, кто оглоблей, кто лопатой, а кто и просто доской, стояли крепкие мужчины со страшными, разбойничьими лицами - жалкий остаток гвардии Ферилла.
-Вы что тут затеяли?! - крикнула на это "воинственное" сборище старуха. -Мечтаете, чтобы вас всех изрубили?!
-А нас и так порубят, Иза! - возмутился Тарин. -Ты разве не видишь?!
-Не порубят, дурак старый, если провоцировать не будешь!
-На всякий случай!
-Бросьте всё это, ни к чему! - старуха обратилась уже к бывшей гвардии. -Не слушайте дурака старого! Только себе хуже сделаете!
-Не бросать! - вскрикнул Тарин, но такой власти, как у Изабеллы, у него не было - воины мигом покидали на землю "оружие" и уставились на старуху, в ожидании новых указаний.
Старик досадно махнул рукой - он хотел злиться на Изабеллу, но слишком уж сильно боялся ее.
-Расходимся, дела ждут! - распорядилась старуха, распуская наспех собранное Тарином ополчение.
-Ты хоть еды приказал приготовить?! - накинулась Изабелла на свата.
-Да, Иза. Сварили щи, чай, не побрезгуют молодцы! - он махнул в сторону всадников. -Только сначала нас всех перерубят, да в эти щи же и закинут! С мясом будут! Негоже таким воякам постные блюда есть!
-Иди ты, старый трус, лучше на кухню! - Изабелла настойчиво подысказала новое место досуга для Тарина. -За щами последи!
Старик опустил голову и поплелся прочь - прекословить Изе было бессмысленно.
   Всадники остановились, что-то обронив, некоторые из них поспрыгивали с коней и принялись ворошить густые волосы трав в надежде найти утерянное.
-Мы их ждём, а они копошатся! - разозлилась Изабелла. -Я пойду пока перекушу! Не ела ещё! Позовете меня, но в этот раз - как только подъедут! Не раньше! Поняли?!
Слуги покорно кивнули, и старуха, всё ещё опираясь на девушку, отправилась на кухню - почивать. Несколько девиц усадили её на новый, еще толком не заляпанный деревянный стол, налили в кривую глиняную тарелку бледно-зелёную жидкость с плавающими в ней кусочками капусты. Изабелла взялась за еду - для неё, нынешней госпожи крепости Альер, всё-таки нашелся один экземпляр нормальной металлической ложки...
   Пока старуха копошилась над своей небогатой трапезой, всадники настигли "крепость". Некоторые сняли капюшоны, и слуги смогли отчётливо разглядеть лица новоприбывших: все, как один, голубоглазые, все, как один - чистокровные имперцы.
-Приветствуем вас, обитатели твердыни Альер! - почти без запинок и акцента съязвил возглавляющий колонну всадник, рыцарь с женственными чертами лица и насмешливым взглядом. -Где я могу отыскать вашу госпожу?
Но слуги, испуганные видом южан, оцепенели - никто не отважился проронить ни единого слова. Даже плотники, беспрерывно работающие до сего момента, замерли с инструментами в руках и выпученными глазами. Над крепостью повисла напряженная тишина - не каждый день в северных королевствах встречаются имперские рыцари. Тем более, что последнее их появление не сулило ничего хорошего.
-Вы, что, родной язык позабыли?! Могу на своем изъясниться! - имперец ловко спрыгнул с коня,  вплотную подошёл к одной из служанок и грозно рявкнул ей прямо в лицо:
-Девка! Где твоя госпожа?!
Девушка затряслась и вжала голову в плечи, точно не услышав его слов - велик был страх, её охвативший. С места она двигаться и не думала, точнее, не могла -
-Беги поскорее к своей госпоже и скажи, что к ней прибыли гости. Из Империи, - повторил рыцарь уже размеренно и спокойно, видя, что привычные ему команды не принесут плодов.
Служанка, не подымая глаз, резво кинулась на кухню, заплетаясь в ногах. Имперец усмехнулся, обнажая белоснежные зубы, и покачал головой, обращаясь к остальным обитателям крепости:
-Страх, страх, страх... Единственное, пожалуй, что заставит бежать без оглядки калеку, а здорового -  хромать или вовсе застыть на месте...
Он отдал несколько приказов своим всадникам: те спешились и встали возле своего предводителя, нервно поглаживая навершия мечей. В ранее мирном, не предвещающем никакой беды воздухе, потянулся шлейф нервной неопределённости. Бывшие гвардейцы переглянулись - не впервой выпадало на их долю это напряженное чувство, напоминающее натянутую тетиву - незабвенные ощущения перед предстоящей схваткой. Решив не испытывать судьбу, они по-тихому отступили в сторону рощи.
   Но до потасовки дело не дошло - через несколько минут имперцы увидели, как взволнованные слуги тащили в разрушенную башню невероятно тощую и оборванную старуху, видимо, уже мертвую.
Все предвестники бойни вмиг улетучились - рассеялись в урагане будоражущей паники и безысходности: народ крепости вдруг всколыхнулся, и, совсем забыв о непрошеных гостях, со вздохами бросился к руинам. Люди толпились и пихались, пытаясь протиснуться в узкий дверной проём башни, но щуплый старик мужественно защищал вход, отталкивая волны неугомонных "гостей".
-Нашей госпоже стало плохо! - громко произнёс он, пытаясь придать уверенности своему голосу. -Её сейчас осмотрит лекарь! Не лезть в башню! Стойте!
   Однако в речи своей оратор потерпел крах - отчётливо отзванивались нотки дрожи в его плаксивом голосе: старик не приказывал, как полагается его статусу, а слезно просил, подобно ребёнку, готовому вот-вот заплакать. Не было силы в его тоне - той единственной властной силы, имеющей власть над бунтующей толпой. Как и ожидалось, старика не восприняли всерьёз, будто бы его там и не было: народ с прежней прытью рвался внутрь, пытаясь преодолеть незримую для его буйной силы преграду, и падение одинокого стража было делом неизбежным, причём, ещё и очень скорым.
   Имперец долго наблюдал за тщетными усилиями старика остановить хаос, морща лицо - его жутко раздражало подобное зрелище, для него жалкое и тошное до невозможности. Выращенный в строжайшей дисциплине, рыцарь не терпел подобных балаганов. И, оплевываясь от отвращения, он никак не мог взять в толк одного: как столь безответственные и неорганизованные, притом, нищие телом и духом люди смогли выиграть у них войну? Как они сумели опрокинуть ряды элитных подразделений и обратить их в позорное бегство? Перед глазами рыцаря всплывали картинки из рассказов его отца: убитые рыцари в серых доспехах, втоптанное в грязь имперское знамя и толпы оборванцев, преследующих разгромленное наголову войско... Эта картина напоминала ему нелепую байку, но никак не мрачнейшую страницу истории его родины. За свою, уже вполне долгую поездку, имперец успел повидать немало городов и сёл севера, но повсюду встречался он одним и тем же: разрухой, бедностью и полным отсутствием организованности.
   Он несколько раз вздохнул, овладевая собой, и уверенным быстрым шагом отправился на помощь старику, взмокшему от неравной борьбы. Беспринципно распихав толпу, он поднялся на ступени башни, заслоняя собой дряхлое тело, и грозно крикнул:
-Вы, что, сброд, не слышите?! Говорят - вашей госпоже нужен покой! Заткните свои пасти и прочь отсюда! За работу! Устроили здесь беспредел!
Толпа, удивленная столь внезапному и грозному отпору, застыла в недоумении.
-Я что вам сказал?! - вновь взревел имперец. -Работать! Живо!
Третий раз повторять рыцарю не пришлось: люди, опустив глаза, разошлись по местам - гнев южанина поверг их в оцепенение - никогда прежде не приходилось им слышать такого злостного рева от Изабеллы, и в очередной раз испытать терпение имперца никто не решился.
-Спасибо большое вам, сэр... - промямлил Тарин охрипшим от криков голосом, глядя в грудь спасителю - в глаза смотреть такому властному человеку он не осмелился - боялся. Руки старика терзала дрожь: то ли устал до изнеможения, то ли просто перепугался...
-Ваша госпожа сможет говорить? - поинтересовался имперец у старика.
-Вряд ли, сэр...  Думаю, ей недолго осталось...
-Это точно?
-Ясно как день, сэр... - грустно отозвался старик. -Но это должно было случиться... Я видел и чувствовал, что она доживала последние дни...
-Можно взглянуть?
Тарин пожал плечами и жестом пригласил рыцаря внутрь. Имперец шёл по следам старика, озираясь по сторонам - от покоев осталось одно лишь название: стены усыпали бесчисленные трещины; потолок, частично осыпавшийся, держался за счет многочисленных деревянных балок, где новых, а где и потрёпанных временем; факелов и свечей не было - кругом царствовал мрак, и только солнечный свет, едва пробивающийся через крошечные оконца в решётках, скудно озарял жалкую обстановку.
   Рыцарь не сразу увидел старуху - она лежала на куче старых дырявых шкур, сложенных друг на друге. Она не дышала - лицо без следов былой красоты не выражало ничего, кроме смерти, высушенная кожа, вплотную обтягивающая череп, казалась белее снега, волосы, седые и спутанные, свисали почти до пола и едва шевелились, тронутые  сквозняком. Неподалеку от умершей неподвижно сидели слуги, глядя себе под ноги, прекрасно осознавая, что ничего от них более не зависит.
   Рыцарь хотел было взять руку старухи - опробовать пульс, но стоило ему подойти поближе, как тошнотворный запах старости неприятно защекотал ему нос. В глаза, усиливая отвращение, бросилась костлявая, изборозженная тонкими синими венами рука с длинными грязными ногтями, и желание прикасаться к старухе у имперца тут же отпало. Рыцарь отвернулся брезгливо, строго обратился к Тарину:
-И где ваш хваленый лекарь, которого вы обещали толпе?
-Он умер года два назад... А, может, и три... Я уже не помню. - ответил невозмутимо тот, грустно вздыхая. -Да и не нужен он больше.
Старик приставил два пальца к исхудавшей шее Изабеллы, замер, в надежде уловить отголоски жизни в уже холодающем теле.
-Всё... - едва слышно промолвил он. -Кончились твои страдания, Иза, навсегда кончились...
-Вы теперь станете управляющим? - поинтересовался имперец.
-Да каким там управляющим... У меня-то и власти никакой в крепости не было - это Изабелла по доброте душевной меня своим помощником назначила... А без неё я имею не больше прав, чем обычный слуга...
-У рода Альер остались наследники?
-Нет, сэр. Никого... Надеюсь, лорд Дарнья смилуется и возмет нас под свою опеку...
-Кто он?
-Лорд Дарнья? Лорд Вильгельм Дарнья - первый знаменосец рода Альер, единственный лорд- бунтовщик, кто сумел выжить после восстания.
-Его владения тоже разорены?
-Не совсем, сэр, его маленький замок не тронули. Но войска у него больше нет. Только гвардия из двадцати или тридцати человек у него осталась. Если, конечно, он может выплачивать им жалование... Слышал, с деньгами у него очень худо...
-А как же Ферилл?
-Так сгинул он много лет назад... Думал, что об этом почти все слышали... После войны и разрушения крепости его больше никто не видел...
-Ни единой весточки не присылал? Даже своей кормилице, заменившей ему мать? Я слышал, что он ценил её больше своей жизни.
-Верно, он её очень любил... Но ни одного послания мы не получили. Погиб, значит, спасаясь от очередного преследования... Вот и она за ним вслед отправилась...
-Так вы не знаете?
-Чего, сэр?
   Имперец остолбенел: молния гнева пробежалась по его лицу, сковывая каждый мускул. Рыцарь круто развернулся и скорым шагом направился к выходу.
-Сэр! - бросил вслед рыцарю Тарин, пытаясь его догнать. -Чего мы не знали?
  Но имперец не ответил и даже не обернулся. Он слегка кивнул в сторону лошадей: без слов понял отряд своего предводителя: единым организмом, синхронно, как в танце, вояки оседлали коней и замерли, ожидая новых приказов.
   Командир забрался на скакуна последним. Напоследок окинув руины взглядом, полным пренебрежения и разочарования, он громко рявкнул что-то на непонятном для Тарина языке - всадники сорвались с места и галопом поскакали прочь, оставив старика размышлять над целью их приезда. Настолько скоро уехали рыцари, что не заметили, как у одного из них выпал какой-то свёрток.
-Вот раззява! - шепнул себе под нос Тарин и, дождавшись, пока имперцы затерялись далеко за полями, побрёл подбирать таинственный предмет...