Большое космическое происшествие

         Это случилось во время дежурства в обсерватории.

         Вот, честное слово, если бы это случилось с кем-то другим, Кася обязательно бы поверила! А все!..

         Бабушка в очередной раз восхитилась ее «неуемной фантазией» и посоветовала все записать, чтобы потом издать и получить за это кучу денег.
 
         Ох, уж эти взрослые! Они все привыкли считать в кучах денег. Нет, Кася, в общем-то не против денег – мороженое пока никто бесплатно не раздает, да и за прочие, разные нужные и не очень нужные вещи постоянно приходится платить.  Но ведь это безобразие, когда все – даже такое захватывающие приключение! – пытаются перевести в копейки, бабки, баксы, рубли, доллары (еще год назад Кася была уверена, что это и есть самая настоящая градация российских денег – правда-правда! Теперь-то, конечно, она знает, что это не так, и что отечественная валюта – рубль, а все остальное или, по выражению бабушки, кануло в лету, или является происками иноагентов, как говорит папа. Или шутит. Так, во всяком случае говорит мама. А еще она строго смотрит на папу и бабушку и велит им не забивать ребенку голову всякими глупостями.) Но я, кажется, несколько отвлеклась… Итак, мы говорили про бабушку…

       Да, что бабушка! Если даже лучшая Касина подруга, Маринка, только рассмеялась и ехидно спросила: «Это ты уснула что ли во время дежурства?» А она не спала! Вот ничуточки не спала, ни в полглазика!

      Да разве кому, что докажешь, когда все закончилось… Хорошо хоть, что все закончилось хорошо… Хотя, почему это закончилось, если еще ничего не начиналось?
 
     А началось все зимним вечером в девятнадцать – ноль-ноль, когда Кася заступила на вахту, чтобы отслеживать движение искусственного спутника Земли, запущенного клубом юных изобретателей. В двадцать один – ноль-ноль ее должен был сменить кто-то из старшеклассников.       Дежуривший перед ней Петька Самсонов сделал последнюю запись в восемнадцать пятьдесят. Спутник вошел в созвездие Единорога.

     «Девятнадцать – ноль-ноль, - записала в журнале Кася. – Спутник пересек границу созвездия Ориона». Она поставил точку и с гордостью взглянула на проделанную работу.

      Профессор Чирков Евпатий Коловратович, руководитель кружка юных астрономов, всегда говорил, что ведение журнала наблюдений – необычайно важное занятие. Позже по этим записям старшеклассники высчитают скорость спутника, а юные изобретатели что-то там подкорекатурируют… или подкритикуют… Ну, в общем, сделают выводы из того, что что-то там не сделали. Кася, честно говоря, не особо вникала во все эти тонкости, все эти апогеи и перегеи были для нее пока еще черной дырой, но когда-нибудь она и этому научится. Точно-точно!

     Она еще раз взглянула в окуляр телескопа.

     Альфа Ориона – Бетельгейзе надулась и раскраснелась. Она походила на соседку по даче, тетю Веру, которой мальчишки совершенно случайно разбили окно. Вот такая же злая и красная она яростно махала кулаком вслед убегающей футбольной команде.

Маленький пульсирующий огонек, словно отлетевшая от нее искорка гнева плавно проследовал мимо нее.

     «Девятнадцать – десять, - отметила в журнале Кася. – Спутник миновал Бетельгейзе и продвигается к гамме Ориона». Тут что-то ярко сверкнуло, и ей показалось, что она ослепла. Буквально на несколько секунд.

     Кася отскочила от телескопа и замотала головой. Слепота прошла. Она еще раз, на всякий случай, похлопала глазами, повертела ими из стороны в сторону, разглядывая графики и диаграммы, висящие на стенах обсерватории и снова заглянула в окуляр.

    Вот он, их родной спутник. Вернее, не их, а клуба изобретателей, конечно. Но за то время, пока Кася наблюдала за ним, она с ним настолько сроднилась, что ощущала себя, если не одним из его родителей (эти зазнайки-изобретатели, наверняка, никогда и никому не позволят занять их место), то, по крайней мере, его тетей… или бабушкой (хотя, какая Кася бабушка? Она фыркнула). Ну, няней или гувернанткой, на худой конец! Все знают, что у Пушкина была няня. Может быть, без нее он и не стал бы «солнцем русской поэзии». А бабушка рассказывала Касе, что у ее бабушки точно была гувернантка. Впрочем, это совсем другая история, и, если все, что рассказывала Касе бабушка начать вспоминать, то можно так никогда и не закончить. А ведь это еще самое начало!

     Ну, так вот. Заглянула Кася в окуляр, и поначалу ей показалось, что все идет так, как надо: спутник помигивает своим красным огоньком и медленно движется по направлению к Беллатрикс. И все остальные звезды Ориона перед нею, как на ладони: с противоположной стороны от Беллатрикс - Саиф, Хаиса и Ригель, а в центре знаменитый пояс: Альнитак, Альнилам, Минтака… Стоп-стоп-стоп! Кася вгляделась повнимательнее. Альнитак… Минтака… А где же Альнилам?

      Тут ей показалось, что кто-то неподалеку от нее плачет тоненьким-тоненьким голоском.

      Кася огляделась по сторонам и на столе, на куче книг по астрономии – надо честно признаться, Евпатий Коловратович никогда не отличался особой аккуратностью! – увидела маленькую девочку в длинном голубом платье. Та сидела, поджав под себя ноги и закрыв руками лицо. Меж ее тоненьких пальчиков проскальзывали капли слез и, падая на страницы книг, оставляли в них большие неровные дыры.

     Касе сразу стало понятно, что перед ней потерянная звезда. Это только во всяких глупых детских книжках героини начинают хлопать глазами и ошарашенно лепетать: «Кто ты? Откуда ты тут взялась?» Касе было не до этого - надо было срочно спасать государственное имущество!

     Она быстро надела рукавицы – благо, ее шубка, шапка и все прочее висели тут же, на спинке кресла. (Когда мамы или бабушки не было рядом, Кася тоже не особо заботилась о том, чтобы быть аккуратной, ну, уж если быть до конца честной!). Она схватила эту сбежавшую из созвездия Ориона звезду и быстро пересадила ее на соседний стол.

    Та поначалу испугалась и от страха даже плакать перестала. Таращила на нее свои огромные голубые глазища и ртом хлопала – ни дать, ни взять рыбка золотая, а не звезда! Потом все-таки сообразила, что Кася не желает ей зла и успокоилась. Некоторое время девочки с любопытством разглядывали друг друга.

     У новой знакомой помимо голубых глаз были еще и длинные синие ресницы, такие же синие брови и кудрявые синие волосы. Глаза ее, правда, были еще немного красные. От слез. Наверное. На тоненькой шее висело жемчужное ожерелье, и вся она, как и полагается порядочной звезде, испускала неяркое бело-голубое сияние.

    - Альнилам? – решила уточнить Кася.

    - Нила… - чуть слышно пролепетала девчушка и снова шмыгнула носом.

    - А я – Кася… то есть… это… Кассиопея, - скромно пояснила она. - И как ты тут оказалась?

    (Вот черт! Но без этого вопроса ведь никак! Не каждый же день звезды с неба падают! Надо выяснить причину, почему это происходит).

    - Таки с Миной поспорили…

    «Альнитак и Минтака», - отметила про себя Кася.

      - … Кто из них дальше запульнет комету, -  звезда вздохнула. – Ее хвост случайно отвалился и попал по голове тетушке Бете. Тетя рассердилась и закричала: «Кто это сделал?». Таки показал на Мину, Мина на Таки, и получилось, что оба указывают на меня. Я так испугалась! Тетушка Бета…

      - Вообще-то, она альфа, - со знанием дела поправила Кася.

      - Она, что ТВОЯ тетушка? – с вызовом спросила девчонка.

      И Кася подумала:

     «Ишь ты, какая горячая! Одно слово: звезда!» А вслух проговорила:

     - Прости, я поняла: Бета – это значит, Бетельгейзе. Так мы ее здесь называем.

     - Ну, вот… Я так испугалась, что дернулась и оказалась здесь… - закончила свой печальный рассказ Нила, и она снова собралась было заплакать.

      - Э-э-э! – предостерегающе проговорила Кася. – Хватит слезы-то лить. Вон смотри, сколько дыр в книжках проделала! Что я Евпатию Коловратовичу скажу? А вдруг еще и стол прожжешь?

       Она вытащила из-под завала книг большое каменное пресс папье и поставила его перед крошкой.

      - Вот садись сюда. Оно каменное и точно не пожароопасное, - сказала Кася. – Будем думать, что делать с тобой.

      - Что тут думать? – возмущенно воскликнула звезда. – Мне домой надо… Там мама, папа, брат мой Таки, сестричка Мина… Их накажут теперь… А тетя Бета… Она так расстроится, что станет совсем бледная и маленькая…

      «А вдруг от расстройства эта самая тетя Бета… Тьфу ты! Альфа Ориона, Бетельгейзе, превратится в белого карлика или взорвется как сверхновая… И это в мое дежурство!» - с ужасом подумала Кася.

     Звезда, меж тем, лопотала что-то еще про своих родственников, называя всех странными именами. Кася поначалу пыталась угадывать, кто есть, кто, но потом вспомнила о своих непосредственных обязанностях и побежала к телескопу.

     Там тоже творилось что-то небывалое. Звезды, конечно, были все на месте (за исключением той, что сейчас снова собиралась разрыдаться, сидя на каменном пресс папье), но их свет и размеры заставили бы ужаснуться любого бывалого астронома, что уж говорить о маленькой пятикласснице! Казалось, даже спутник испугался такого соседства. Его сигнал участился, как пульс бегуна, преодолевающего крутой подъем.

     «Девятнадцать – двадцать, - отметила в журнале Кася. – При прохождении созвездия Ориона замечено учащение звукового и светового сигналов», - она задумалась.

      «Наверное, не стоит пока писать об отсутствии средней звезды на Поясе Ориона, - подумала она. – Может, до конца дежурства она как-нибудь вернется обратно?»

     От стола вновь послышались угрожающие всхлипывания. Кася кинулась было к своей новой знакомой, но тут же остановилась.

     «Наверное, я должна все-таки указать об изменении блеска и звездной величины других звезд…» Кася вернулась к журналу.

     Со стороны стола донеслось уже настоящее завывание, готовое вот-вот перейти в рев.

     «Ну, что же делать?!»

     Кася беспомощно опустилась на стул рядом с плачущей звездой и угрюмо уставилась на нее.

     Почувствовав ее взгляд, звезда отняла от лица мокрые ладошки.

     - Отправь меня домой! – потребовала она.

    Кассиопея озадаченно развела руками.

     - Даже представить себе не могу, как это можно сделать…

     - Но ведь ты такая умная! Сидишь тут среди всех этих умных приборов, что-то записываешь. Ты должна знать!

    Касе, конечно, было неимоверно приятно услышать такое, но лесть могла разве что ворону заставить открыть рот, а Кася – вам не ворона! Но тут она вспомнила про клуб юных изобретателей. (Неужели лесть помогла или Кася действительно такая умная?)
 
   - Я могла бы посмотреть, что там есть у юных изобретателей, - медленно начала она. – Ведь отправили же они на орбиту спутник…

    Слезы Нилы тут же высохли, и она обрадованно захлопала в ладоши.

   - Но я на посту, - Кася указала на открытый журнал и телескоп. – Каждые десять минут я должна записывать путь прохождения искусственного спутника…

   - Я буду делать это за тебя! – решительно заявила звезда.

  - А, ты сможешь? – усомнилась Кася.

  - А, то! – пренебрежительно фыркнула Нила. – Мы столько раз видели, как ты это делаешь и другие…Ты думаешь, это только вы можете наблюдать за нами?
 
   Она рассмеялась.

 - Ну, только ничего не перепутай, - предупредила Кася. Она уже почти совсем вышла из обсерватории, но в дверях оглянулась на гостью. – И не пиши, пожалуйста, тетя, братик, папик, сосед… Вон видишь карту звездного неба? Там подписаны все твои родственники и соседи. Пиши так, как принято у нас, - она строго посмотрела на звезду. Та кивнула и послала ей воздушный поцелуй.

  «Наверное, у звезд это заменяет знак «взять под козырек»?» - подумала Кася, выходя из обсерватории.

     Она спустилась по винтовой лестнице на третий этаж Дома творчества юных талантов. Здесь было тихо и темно. Ансамбль песни и пляски, что занимал весь этот этаж уехал на важные выступления. Второй этаж тоже встретил ее тишиной, лишь из приоткрытой двери театральной студии слышались какие-то завывания:

     - Почему-у-у лю-ю-юди не летают так, как пти-и-и-ицы?..

    - Нет, Саша, нет! – перебил завывания голос руководителя Валентина Петровича. Это старшая группа ставила какой-то очень серьезный спектакль.

     Кася фыркнула. С этой зазнайкой Теплых они его долго ставить будут. Пока Кася до этой роли не дорастет. Она-то уж точно в два счета справится!

     На первом этаже, где и размещались юные изобретатели, помимо них сидели видео- и три Д модуляторы, робототехники и всякого рода компьютерщики. Но сегодня понедельник – у всех технарей выходной.

      Кася знала, что ключ от класса изобретателей всегда висит на посту охраны.

    Она осторожно прошла в конец коридора и тихонько заглянула за угол. Сегодня дежурил Виктор. Молодой парень, который со скучающим видом пялился в экран монитора, наблюдая за скучными однообразными картинками, что демонстрировали ему местные видеокамеры. Стенд с ключами висел за его спиной.

    Надо придумать что-то такое, что отвлечет внимание Виктора и от ключей, и от экранов!

    Долго думать было некогда, да этого и не требовалось. В наше время любого представителя сильного пола от пяти до пятидесяти пяти гарантировано можно отвлечь компьютерной игрой.

    Кася быстро достала смартфон и написала Вадику Поливанову – самому главному спецу по компьютерным играм в их классе: «Спорнем, наш Витек с проходной сделает тебя в Доту, пока будет жевать свой бутер с колбасой?»

    Это был вызов.

    Кася поспешно нырнула под стол и выключила звук смарта. Вадик откликнулся немедленно, позвонив по видеосвязи. Несколько секунд девочка наблюдала, как он пытался ей что-то доказать, размахивал руками, краснел (куда там Бетельгейзе вместе с тетей Верой!), потом погрозил кулаком. Кася показала ему язык и отключилась. Ровно через минуту (а то и меньше) смартфон Виктора завибрировал.

      – «Го ту Дота!» - полыхнула с экрана огненная надпись.

     Доблестный охранник, похоже, даже обрадовался. Экраны видеонаблюдения немедленно перекочевали в самый угол, уступив место полю сражения, по которому немедленно запрыгали монстры-крипы, сулящие неимоверные груды золота, доблести, превращений и чего-то еще за каждое собственное убийство.

    Кася никогда не понимала смысла всех этих сражений, прокачек, разрушений, но от нее этого и не требовалось. Поняв, что Виктор с головой ушел в игру, она осторожно проползла мимо стойки в помещение дежурного, практически, не дыша, протиснулась между стеной и креслом охранника к стенду, подняла руку и осторожно нащупала нужный ей ключ. Чуть-чуть приподняв его, она уже была готова снять ключ с крючка, как зазвонил городской телефон. Кася замерла с вытянутой вверх рукой, боясь шелохнуться.

     Продолжая одной рукой щелкать мышкой, Виктор снял трубку и сообщил кому-то, что запись в кружки окончена, а особые случаи надо обсуждать особо и непосредственно с соответствующим руководителем. Чуть слышный скрип снятого ключа и щелчок трубки, небрежно брошенной на рычаг слились в один звук, и Кася осторожно выдохнула, опустив уже начавшую затекать руку.

     Дела на полях сражений, видимо, становились все жарче и жарче, так как Виктор придвинулся ближе к компьютеру, предоставив Касе больший простор для маневра. Все той же неслышной тенью (вот ниндзя – да и только!) Кася выскользнула обратно в коридор и поспешила в класс изобретателей.

     Здесь она сразу увидела эту громоздкую конструкцию, именуемую «пусковая установка». Она походила на большую пушку, и, помнится, чтобы запустить спутник, изобретатели выкатывали ее во двор. Кася неуверенно толкнула ее плечом. Нет, она и на миллиметр не сможет сдвинуть ее с места!

     Девочка посмотрела на окно. Оно выходило как раз на нужную сторону. Она подошла поближе и невооруженным, но опытным взглядом быстро нашла на небе осиротевший пояс Ориона. Надо скорее вернуть звезду, пока астрономы всего мира не сошли с ума!

    Кася вернулась в обсерваторию.

    - Как дела?

    Первым делом она, конечно же, взглянула на журнал – Нила не подвела, все было заполнено правильно.

   - Молодец! – похвалила ее Кася.

   - Когда ты вернешь меня домой? – тут же спросила звезда.

    Кася с тоской посмотрела на свои записи – уж очень она не любила их подделывать! Но они должны были обе спуститься на первый этаж, и вряд ли ей удастся все сделать за десять минут… Словно прочитав ее мысли, звезда сказала:

    - О записях не волнуйся! Таки и Мина сделают все в лучшем виде.

    Кася в изумлении уставилась на звезду.

     - Я им все объяснила, - сказала та таким будничным тоном, как будто речь шла не о разговоре между звездами, а о болтовне двух подружек, встретившихся на пороге школы.

     - А! Все время забываю, что у вас совсем не такие уши, как у нас, - проговорила Нила, поняв изумление Каси. – Вы и видите нас через пень колоду, как ту у вас говорят, а слышите так, вообще, спустя долгое время…

     - Потому что скорость света больше скорости звука… - заучено проговорила Кася, все еще ничего не понимая.

     - Потому что уши у вас не такие! – упрямо повторила звезда. – И глаза! И… вообще…

      Она даже как-то презрительно поджала свои голубые губы.

     - Ну, знаешь! – этого даже Кася с ее ангельским терпением вытерпеть не могла. – Я тут все бросила, бегаю тебе помогаю, а ты…

      Звезда, видимо поняла, что перегнула палку и примирительно проговорила:

     - А я очень сильно ударилась головой, когда падала!

     - Оно и видно! – пробурчала себе под нос Кася, но злость ее пошла на убыль. Действительно! Шутка ли: свалится с такой высоты! Тут не только о манерах, но и обо всех законах физики позабудешь…

      - Но мне хотелось бы посмотреть, как это твои брат и сестра тут работать будут, - сказала она уже более миролюбивым тоном, обращаясь к Ниле. – Двадцать девятнадцать…

     Секунды тянулись словно часы. Почему вот так? Кася уже ни раз задумывалась над этим парадоксом: когда играешь во что-то интересное, гуляешь со щенками из приюта или читаешь какую-нибудь суперскую книгу, которую тебе дали всего лишь на одну ночь – время летит, как будто за ним вампиры гонятся… или зомби, а когда что-то ждешь, оно плетется нога за ногу, как будто специально хочет посмотреть, как ты мучаешься. Ну, вот, наконец: двадцать-двадцать!

      Кася с удивлением увидела, как телескоп сам по себе развернулся к столу, и из его окуляра полыхнул яркий сноп света и один особенно яркий луч, словно маленький тоненький пальчик, протянулся к журналу и на странице аккуратным (даже более аккуратным, чем ее собственный!) почерком появилась надпись: Двадцать–двадцать – спутник пересек границу Тельца с созвездием Кита. Кася удивленно захлопала глазами, а звезда лишь весело рассмеялась и нетерпеливо затопала ногами, показывая, что она готова к возвращению домой.

     Кася надела рукавицы и осторожно посадила звезду себе на плечо. Плечу стало жарковато, но вполне терпимо. Обе девочки спустились на первый этаж.

     В классе изобретателей Кася посадила Нилу в жерло этой самой пушки, то есть пусковой установки, и открыла настежь окно. Ее сразу обдало холодом, и любопытные снежинки, не думая о своей немедленной погибели, влетели в комнату и тут же растаяли.

     Девочка включила штепсель компьютера, который управлял установкой, в розетку. Он тихонько зажужжал и вскоре на нем загорелась надпись: «Пароль». Любого другого это требование повергло бы в шок, но не такую наблюдательную и любознательную девочку, как Кася. И уж если на компьютере в обсерватории стоял пароль «Капитолина» (так звали руководителя кружка юных изобретателей – Капитолина Сергеевна), то здесь Кася, ни на секунду не задумавшись, ввела: «Евпатий». Компьютер пискнул, и показал длинную таблицу, в конце которой было вполне знакомое Касе слово «Пуск».

     Кася видела, как изобретатели выставляли галочки в этой таблице, когда готовили к запуску спутник, она сделал все то же самое, проверила, как там ее подопечная, мысленно пожелала им обеим удачи и нажала заветное слово.

     Внутри установки что-то загромыхало, затряслось. Кася скрестила пальцы и отошла, как ей показалось, на довольно безопасное расстояние. Цифры побежали по экрану компьютера, показывая обратный отсчет.

    Кася стояла, прижав руки к груди и мысленно повторяла про себя: «Пусть все получится! Пусть получится!..»

    Когда на экране вспыхнула цифра «два», Кася, набрав в грудь побольше воздуха крикнула, перекрывая шум и грохот:

     - Счастливого пути! Не поминай лихом!.. Не забывай меня…

    - Спаси-и-ибо… Не забу-у-уду-у-у… - донеслось до нее, как будто откуда-то издалека. Или, может быть, ей это просто показалось?

      «Ноль». Установку тряхнуло так, что Кася даже подпрыгнула.

    - Прощай… - прошептала она.

     Сноп света вылетел из установки и унесся в открытое окно в необъятные просторы огромного черного неба, подернутого едва видимыми отсюда крапинками звезд.

     Еще какое-то время Кася стояла, глядя в окно, потом вспомнила о своих обязанностях. Выключила компьютер, закрыла окно, вернула все на свои места, закрыла дверь и поспешила в обсерваторию.

      Она повернула телескоп в сторону созвездия Ориона и ясно увидела: все три звезды его пояса ярко сверкали. Получилось… Девочка посмотрела на часы и вывела в журнале: двадцать-пятьдесят – все идет по плану. Спутник проходит мимо звезды ван Маанена в созвездии Рыб.