Я вернусь к тебе, папочка. Глава 27

Карина проснулась раньше меня и было такое ощущение, что в девочку вселился дьявол. Мало того, что она расплакалась, от страха, что очутилась не у свекрови, а в своей комнате, так, когда пришла Соня, начала истерить, обзывать, толкать и звать отца. Конечно, сестре это не понравилось, и взяв Карину на руки, ахнула, когда та ее ударила по лицу, крича:

— Ты мне не сестра! Уходи, уходи.

В панике, я выбегаю из комнаты, сама пытаюсь взять дочь из рук Сони и не успеваю прижать к себе, как малышка вырвалась, специально плюхнулась на пол и заголосила, что никуда с нами не пойдёт и мы ей чужие.

Моя дочь даже в магазине не вытворяла такие фокусы!

Это все бабушка, не иначе. Галина все-таки сдержала своё слово, что настроит Карину против нас.

— А ну, перестань! Сейчас соседи сбегутся! Что ты делаешь? - не выдержала Соня, поставила ее на ноги и посмотрела в глаза.

Я тут же пошла на кухню, достала бутылку святой воды, которую вчера принесла мама, набрала в рот и плюнула ребёнку в лицо и умыла, а потом взяла на руки, крепко обняла и стала укачивать:

– Все, солнышко, успокойся. Папа скоро придёт. Дядя Даниил вчера тебя привёз. Папа настоял. Ты больше не будешь ночевать у бабушки. Плохое влияние.

Девочка продолжала плакать, а я включила воспитательный процесс:

— Я тебе сколько раз говорила, не драться? Ты почему Соню обижаешь? Извинись сейчас же, за то, что наговорила ей гадостей и ударила!

– Мам, она не понимает тех слов, что скопировала от бабушки, но смысл точно. Маленькая, я не злюсь на тебя, - забирает из моих рук, только что успокоившегося ребёнка Соня и слегка подкачивает. - Пойдём поспим? Время ещё раннее.

И как только обе скрываются в комнате, я сжимаю ладони в кулаки и набираю Веру:

– Надо поговорить. Ты дома?

– Конечно! Чего твой ребёнок опять разорался?

– Тебе объяснить? Или сама догадаешься? - голос мой стал тверже.

– О чем?

– Видимо настало время расставить все по своим местам.

Вера жила за стенкой, поэтому иногда ей приходилось не только слышать крики ребёнка, которых и в помине никогда не было, а ещё и кое-что другое. Наверное, ее очень бесило, когда мы с Севой слишком громко любили друг друга, в отсутсвие детей.  Правда, я всегда была тихой, это он слишком страстный и никого не стеснялся. Один раз я сделала ему замечание и ответ был такой, чисто в его стиле:

– Я у себя дома. Кому не нравится, пусть закроют уши.

– Сева! - как обычно била его по плечу я и тяжело вздыхала.

Это ещё цветочки. Но теперь, я думаю, что после того, как малышку забрала свекровь,  стало ещё хуже.  Будто подменили. И от этого горько вдвойне.

Я стучалась к Верке с таким отчаянием, что казалось выбью дверь. Ее голос, который орал: «сейчас, сейчас», никак меня не успокаивал. Представляю, как она накидывает халат и бежит, сломя голову. Открыв дверь, она  тут же распахнула от удивления глаза, когда я влепила ей пощёчину и еле сдерживая слезы прошептала:

– Как ты могла? Ты же обещала не посвящать свекровь в наши проблемы! Если крыса, так и скажи! Не надо было с самого начала играть моим доверием! Что ты наделала, Верка? Мою дочку вчера  забрала Галина, ничего не сообщив мне! Пыталась лишить меня прав! Сева все ещё злится, хотя тут твоей вины нет! И, ты прекрасно знала, как мне плохо от того, что муж отвернулся и добила ещё сильнее, когда сообщила о наших разговорах свекрови! Как же ты хочешь ей понравиться, Верка! Тратишь свои силы на то, что бессмысленно! Сева никогда тебя не любил! Ты только время потратила, чтобы быть лучше!

Верка трёт щеку и хмурится:

– Пришла сказать мне только это? Ха! Да я с твоим Севой спала, - и увидев мое шокирующее лицо, продолжила дальше провоцировать:  – Да, дорогуша, да!  Не фиг было рожать! Тогда бы и мужа бы не потеряла!

Все-таки мои догадки подтвердились и не зря я думала, что они предавались утехам, когда Карина была младенцем.

– Ты врешь! Он не мог! - крикнула, что есть мочи я.

– Он все мог! Это ты дура, прикинулась больной-хромой, валялась в кровати и наслаждалась тем, что о тебе заботятся и шрамики мажут! Глупо давить людям на жалость! От этого ты внимания бесконечного не получишь. Надоедает.

Разворачиваюсь и, ничего не говоря, открываю дверь своей квартиры и хлопаю. Чувствую, как Верка победно улыбается. Конечно, добилась, чего хотела.

Маленькая сидела в своей комнате. Спать категорически отказалась и только, хныкая вытирала кулачком слёзы, а Соня ждала меня на кухне, только я мимо прошла и стала собирать свои вещи.

Измена! Как это низко! А может быть и я правильно поступила, когда позволила Виталику себя поцеловать? Севочка прямо ревность почувствовал! Конечно! Сам изменял и теперь понимает какого это, когда предают.

– Мама! Что ты делаешь? - ворвалась Соня.

– Я здесь больше находиться не намерена! - и набираю маму: - Мам, привет, Карину сегодня ночью привезли. Заедешь за нами? Мы на дачу планировали втроём поехать. Если ты не забыла… Отлично! - и отключаюсь. - Так, собирайтесь, а я… наверное позже перееду к бабушке.

– Мама! Объясни же наконец! Но лучше сначала я! Бабушка действительно рассказала Карине, что у меня другой отец и, что все это время я жила у него, а ты решила бросить Севу и вернуться к Виталику.

Мат порывался наружу и, сев на кровать, я только вздохнула:

– Господи! Я так устала! Ну хочет, она развода? Так будет! Добилась чего хотела! Сыночек под боком будет! Да и у меня причина  есть!

– И какая?

– Твой отец, пока я восстанавливалась после Карины, трахался с Веркой!

– Мамочка, что ты такое говоришь? Она врет! У них было ещё до тебя! Мне так Сева рассказывал! Правда, это был наш секрет, но ты не бойся! Он только тебя любит. Ошибки, то по-молодости. Прости, я дала слово, что не скажу.

Решила не говорить дочке, что довелось подслушать. Пусть и у меня будут свои секреты. Хотя вчера только планировала признаться мужу, как приедет.

– Вы меня с ума сведёте! - опустилась  на кровать я. - Ладно, мы с ним потом это обсудим. Почему Карина хнычет? Снова по папе скучает?

– Да. И она кажется, снова заболевает.

– Черт! Долбанный садик! - выругалась я. – Но на дачу все ровно придётся поехать. Нам нельзя ее оставлять. Посидит с бабушкой. В доме тепло, а мы сделаем с дедом шашлыки. В конце, концов надо расслабиться!

Встав с кровати, я зашла в детскую, нежно убрала волосы Карины и ласково прошептала:

– Маленькая, ты все ещё злишься на маму? Не слушай бабушку. Сонечка твоя сестра, папина дочка. Бабушка просто не любит маму и делает ей гадости. Карюшенька, больше не пугай так меня и не падай на пол, это некрасиво. Что мы папе скажем, когда он спросит про твое поведение?

– Не надо! - замотала головой Карина и расплакалась, пока я не взяла на руки и не прижала к груди.

– Тише, тише, солнышко. Хорошо, мы не скажем. Только не плач, - вытираю ее слёзы я и целую в щеку, слегка укачивая. - Сейчас поедем к бабушке и ты отвлечешься, да?

– К папе хочу, - всхлипывает дочь.

– Он приедет, обязательно.

– Когда?

– Скоро, как только денежек заработает. Надо уметь ждать. А, что тебе с нами скучно?

– Нет.

– Ну вот, - улыбаюсь я и целую ее снова. - Давай соберёмся, покушаем и бабушка нас заберёт.

…На даче, Карина успокоилась, правда сопли действительно были и бабушка капала ей нос, а ещё снова появилась тошнота.

– Ох, бедная моя девочка. Лучше бы остались дома. Чего мучила? - вздохнула мама. - Вот, что, езжайте домой. Дедушка вас отвезёт.

– О, мама, - выдохнула я.

– Давай, давай, не думаю, что ей будет плохо прямо в дороге.

Только хотела зайти в дом, как тут же ахнула. Калитка открылась и появился Сева. Хотелось его обнять, да только это сделала мама, а я пока была не готова, да и он тоже.

– Мальчик мой! Ты как раз вовремя! Карюшенька заболела. Мы планировали только, что отвезти Лию с внучкой домой.

– Я на такси, - только и смог сказать муж. - Хотел забрать только Лию на разговор и приехать с ней обратно, но можно сказать вовремя. Где малышка? - спросил он и прошёл вместе с мамой.

Соня поздоровалась и вышла ко мне:

– Мам, а чего он снова рано приехал?

– Ох, не спрашивай! Видать, наши семейные проблемы волнуют отца гораздо больше, чем гастроли.

Я слышала радостные всхлипы маленькой, видела, как прижалась к груди мужа и не хотела, чтобы ее выпускали из рук. Соня осталась с бабушкой, а я поехала домой и поглаживала спящую Карину по голове, пока ехала в такси.

– Бледная, - убирает ее волосы назад муж и, хмуро говорит: - Как ты могла взять ребёнка с собой, а не остаться с ним?

Я отвернулась к окну, ничего не ответив. Все-таки, порвёт за дочь, даже меня. Важна она ему. И это правильно, конечно, но почему должна страдать я? Ну да сглупила и забрала ее с собой, но ведь верила, что рядом с бабушкой ей будет лучше.

Сева тоже молчал, когда мы приехали, положил дочку в кровать и укрыл одеялом, а сам отправился за мной в спальню и, увидев чемодан, кивнул:

– Далеко собралась?

– Нет. Уже разбираю, - наклоняюсь я и сую вещи обратно в шкаф.

– Меня это и насторожило.

– Надо же! А я бы так не подумала. Наоборот счастлив был бы.

– По-моему это я должен обижаться, что ты меня так легко предала!

– А ты? Может начнёшь с себя? Сам был не лучше. Только ответь мне на один вопрос, не тая. Ты мне изменял с Веркой, в то время, когда я носила Карину девять месяцев, а потом восстанавливалась?

– Что? Твоя лучшая подруга решила довести тебя окончательно? Нет, не изменял. А вот ты…

– Я не спала с Виталиком! - выпалила я, убрала все и легла на кровать, всхлипнув.

– Так я тебе и поверил. Что, стыдно стало, что расплакалась?

– Пошёл ты!  - и тут же понесла бред сивой кобылы: - Думаю, нам действительно надо развестись, раз в семье нет доверия! Пусть Галина Георгиевна ликует, рядом будет любимый сын, а тут ещё и внучка от нелюбимой невестки! - встала с кровати я и Сева тут же усадил меня обратно. - Скажешь, что дочь заберёшь, раз я пойду на этот рискованный шаг? Давай! Только суд оставит ее со мной! И вообще? Почему тебе Виталик не позвонил?

– Нафиг мне надо с твоим бывшим общаться?

– Он мне не бывший!

– Половой партнёр, как я мог забыть!

От шока, в даже не знала, что и ответить, только прошелестела:

– Он же обещал по… Уже не важно. Значит, так и будешь считать меня виноватой во всем? Но Виталик сам пристал! Я повода не давала! Это у него шарики за ролики заехали! Конечно, твоей жене нагло лезли в блузку, а ты… даже и не думал, что она чувствует.

Сева ничего не отвечает, мягко прикасается к моим губам и завлекает в поцелуй.

– Все, крошка. Я тебе верю. Твой ненаглядный  исчез из радаров. Поэтому план мести, с моей стороны, отменяется. Хотелось ему, конечно напомнить ещё раз, кто есть «ху из ху», но не буду руки марать.

– Я даже не знаю где он и не хочу, чтобы дочь виделась с ним вновь.

– Все, надоело! И себя мучить и тебя!Пусть эти двое разбираются между собой, пусть Соня решает, кто лучше. Я исправить ситуацию не могу и ты тоже. Просто не попадайся ему на глаза.

– Он меня видеть не хочет. Злится.

– Пусть позлится, полезно, - приближается к моим губам муж, пока я не отвечаю:

– У меня месячные. Отстань!

Это правда. Сегодня я была чересчур эмоциональной и позволила себе многое. Например, замахнуться на соседку, потому что выбесила и расплакаться при муже.

– И Карина за стенкой и может и не спать! Забыл? - разозлилась я и сжала ладони в кулаки.

— Помню, я помню, - вздыхает он, садится рядом и берет за руку. – Дорогая, успокойся, пожалуйста и выслушай. Я спал с Веркой, когда был очень молодой и то по пьяне. А то, что она в меня по сей день влюблена, это не мои трудности. Важно лишь то, что у меня есть теперь семья, а остальные бабы, меня как-то мало волнуют. Это она специально тебя подзуживает.

Вздыхаю, прикасаюсь к его груди и кладу голову:

– Мне так плохо! Обними меня! - и чувствую, теплую руку обвившую мои плечи и влажные губы, прикоснувшиеся к виску, будто у меня голова болит. - Всю ночь не спала и переживала за маленькую. Почему ты телефон не брал?

– Не хотел с тобой разговаривать, - отстраняется муж и тяжело вздыхает.

– Продолжай в том же духе! - встаю я.

– Лия! - хватает меня за руку Сева. - Нам сейчас всем нужно успокоиться! Дочка снова переживает не лучшие времена. Этот садик скоро меня доконает. Там, что специально ей шапку не надевают или куртку не застёгивают? И опять мою девочку травят! Надо позвонить в СЭС, пусть прошмонают «от» и «до».

– Ты в своём уме? Господи! Ты сам-то не болел две недели, когда в садик ходил?

– Не поверишь. Нет! Только в школу и то упал в обморок на линейке. Столько детей было…

– Поэтому, ты с людьми такой холодный?

– Уж поверь мне, мы с тобой встретились не зря. Я тоже особо не люблю общаться с людьми.

– Теперь понятно, почему свекровь за тебя ухватилась! Ты наверное тоже в детстве был таким, милым и прекрасным, с кукольным личиком, как Карина! И мамочка сдувала с тебя пылинки!

– Да!

– Поэтому ты такой с дочкой, потому что мама  тебя любила безумной любовью? Я представляю, если ты, как она, схватишься за Карину, когда ей будет двадцать и она соберётся замуж…

– Поверь, я не настолько безумный папаша! Уж манипулировать собственной дочерью никогда не буду. Она поздний ребёнок и ты это прекрасно знаешь! Я просто хочу создать для неё комфортные условия, начиная с садика и, под конец, школой и институтом. А вот на ее потенциального партнёра, готов смотреть таким холодным взглядом, пока  не потеплеет и то мальчишке придётся постараться.

– О! Тогда поставь себя на его место. Что-то мой папа принял тебя и ни разу не упрекнул.

– Потому что я взял ответственность за нашу дочь! Я смог стать любимчиком в твоей семье! Все, давай больше не будем обо мне и о моей жизни. Маме я вчера позвонил и сказал, чтобы больше так не делала и спрашивала в следующий раз, что не надо перетягивать одеяло на свою сторону.

– Она любит тебя, а я отняла.

– Хватит! Все дети уходят от родителей! Просто она этого до сих пор понять не может и живет с Даниилом, чтобы не быть одинокой! Ее мол, все бросили! Отец, я, но это было мое решение с ним жить! Она просто задушила меня своей любовью!

– Как и ты душишь Карину!

– А ты? Или ты ревнуешь к тому, что я стал для неё главной частью семьи?

Я ничего не ответила, а только встала и вытерла слёзы.

– Дорогая, она тебя любит, - встаёт следом Всеволод, обнимает меня за плечи и целует в щеку. - Я уже ни раз тебе это говорил. Ну, подумаешь, ее любовь ко мне сильнее, но ведь ты тоже для неё много значишь, - и разворачивает меня к себе, потирая плечи.

– Я знаю, - тяжело вздыхаю я и скрещиваю руки на груди.

А Сева, заметив это, как обычно разряжает обстановку своими шуточками:

– Особенно, в этом плане!

– Да, господи! Угомонись! Лучше давай лечить ребёнка! - отстранилась я, вышла из спальни и зашла в детскую.

Маленькая сладко спала и даже не думала открывать глаз, но стоило отцу пойти следом за мной, так тут же подскочила, подбежала и не стесняясь меня сказала:

– Папочка, давай уйдём отсюда к бабушке Гале! Мы маме не нужны. У неё новый мужчина.

Ахнув, Сева нахмурился и первый раз за свою жизнь, сделал дочке замечание:

– Тебе не стыдно такое про маму говорить? Извинись немедленно! Нет у неё никого, кроме нас! И, если я ещё раз услышу, что ты повторяешь за кем-то, как попугай, буду наказывать! Хорошо меня поняла?!

Увидев слёзы на глазах дочки, которая вырвалась из рук отца и убежала думаю, что в туалет, я тяжело вздохнула, рассказала о сегодняшнем инциденте с Соней и попросила разобраться со свекровью, потому что Карина стала невменяемой. И, если бы бабушка не вела разговор при ребёнке или же специально не настраивала против меня, то ничего бы и не было.

– И, ты так и не понял, что женщина делает все возможное, чтобы ты был рядом. Сколько бы тебе лет не было. Ты по-прежнему ее сын. Пусть и отдалился когда-то будучи подростком, но ты спокойно к ней ездил. А сейчас у неё крыша поехала. Допытывает все у Верки, да и ты наверное в курсе.

– Нет, - хмурится Сева и чуть ли не порывается к двери.

– Не надо! - взвизгнула я. - Я у неё сегодня была!

– Вижу! Даже поверила в чушь, что я тебе изменял, когда маленькая появилась на свет. Знаешь, в отличие от неё, я не цепляюсь к людям от недотраха! - сказал он и скрылся.

– Сева! - крикнула я, вздохнула и, вспомнив про бульон, взяла и, увидев Карину уже на кровати и с нежностью в голосе сказала: - Куколка, не злись на папу, маму, Соню. Мы если тебя воспитываем, то только любя. А сейчас, давай ты выпьешь бульон, - сажусь на край я и дочка тут же с психу отбивает у меня кружку и я ахаю, видя мокрое пятно на футболке: – Солнышко, зачем? Мама не нанесёт тебе вреда. Почему ты так ко мне относишься?

Да, был бы Сева, то тут же налетел бы, сказав, мол, ты что делаешь? Я бы заступилась. Потому что прекрасно знаю, что моя дочь не сможет причинить мне вред, просто она все ещё под давлением того, что ей про меня рассказали:

– Ты целовалась с другим дядей! А папу совсем не любишь!

– Господи! Солнышко! Нельзя такое маме говорить! Да ещё и правда повторять за родными! Я, конечно понимаю чувства бабушки, но ты… не должна меня обижать. Пожалуйста, не слушай ее, с помощью тебя она делает маме больно, - глажу ребёнка по спине я и целую в щеку. - Ну, маленькая, пожалуйста. Мама столько для тебя делала, почему ты поверила бабушке? Разве я плохая?

Дочка мотает головой и двигается ко мне и, вспомнив про пятно, я  предупредила,  что переоденусь и вернусь. Что собственно и сделала, а потом взяла дочку на руки и прижала к себе:

— Ты, как себя чувствуешь? Где болит?

– Сопли.

И я тут же капаю Карине нос и медленно качаю.

Сева заходит в комнату, берет из моих рук ее и прижимает к себе:

– Ты извинилась перед мамой? Больше не будешь фокусы мочить?

– Сева! - воскликнула я и цокнула языком. - Я уже все сказала тебе, не надо давить на ребёнка.

– Мамочка, прости, - виновато произнесла маленькая и тут же выразилась языком Сони. - Бабушка реально дура!

– Карина, прекрати сейчас же! - хмурится отец, садит мне ее на колени и опускается на корточки. - Ты не должна так говорить! Мы уже ни раз беседовали! Ещё раз повторишь за Соней. Я вам обоим, - поджал губы он и тяжело вздохнул, так как та расплакалась и закивала.

– Накостыляешь? - перешла на шёпот я.

После Верки Севу было не узнать, хотя пора привыкнуть, к его перепадам настроения и к тому, что порой он выбирает молчание, чем объяснять, что на самом деле его беспокоит.

– Сев, по-моему ты нашу девочку обидел.

– А она тебя? - поднимает бровь он.

– Пожалуйста, не надо! - взмолилась я и протянула руки.

– Прости, солнышко, больше не буду на тебя кричать, но и ты не повторяй за взрослыми, - улыбается муж, целует в висок и видит ее улыбку.

– Давай, оставим ее, а? Может так уснёт?  - нарушила молчание я.

Аккуратно кладу Карину на подушку и укрываю.

– Надо бы температуру померить, -  идёт за градусником Сева, а когда вставляет, поворачивается ко мне и строго говорит: -  С этого дня ты не выходишь из дома, не общаешься с Веркой, а если надо в магазин, я схожу! Пока маленькая болеет, ты отсюда ни ногой!

– Что все это значит? - неожиданно залепетала я. - Ты не можешь меня держать взаперти! Я не твоя собственность.

– Прости, не так выразился. Ладно, спиши все на мои очередные «нескучные приколы».

– Это не шутки! А все серьезно! 

Хотела назвать его «придурком» и то любя, но вспомнила, что рядом Карина и покачала головой.

– Я больше не хочу, чтобы ты общалась с Веркой. Все только хуже. Если тебя что-то беспокоит, говори мне, но не беги к ней. Честно? На самом деле, это она в последнее время начала чудить, когда твой бывший объявился. Это зависть, что тебя любят двое мужчин и ты все ещё нужна. Ведь она всех отшила в свое время. А любовникам, она никогда не была нужна. Запасной аэродром. Да и мама первая к ней пристала. А так, она никогда не выдавала тебя. Помутнение рассудка. Зря ты ей оплеуху дала.

– Нет, не зря! Я не позволю ей любоваться тобой! - хмурюсь я и тут же получаю поцелуй.

Пока мы разговаривали, Карина заслушалась и заснула. Ещё с младенчества привыкла под наши голоса прикрывать глаза. Нашли мы, конечно место, но мой муж, как всегда нигде не видит преград.

Вытащив градусник, Сева посмотрел температуру и тяжело вздохнул:

– Поднимается. Тридцать семь и пять. Моя девочка, что же там с тобой делают?

Вздыхаю, понимаю, что нет смысла ему снова все объяснять про адаптацию, встаю с кровати и, достав телефон печатаю воспитателю смску, что мы уходим на больничный. А ведь, буквально недавно Карина пришла в норму. Почему-то, когда Сева уезжает девочка испытывает стресс и болеет. Или мне так кажется?

Продолжение: http://proza.ru/2023/04/19/1636