Рапух. Часть 2 глава 5

Фат, отправив на почте заказным письмом написанную вчера жалобу, шёл домой. В голове его с трудом складывалась невесёлая арифметика. В этот раз его благодетельница позволила ему нацедить всего пять бутылочек. Одну они с Вениамином «уговорили» вчера. Осталось четыре. Сегодня у Вени праздник (кто б ещё знал, какой…) и он обещался приехать. Такими темпами дня через два — три придётся опять лезть с кручи в ту нору.

Занятная штука — колючка эта. Как из сказки про золотую рыбку. Только та всего-то ничего желаний исполнила. А с этой «чудой» Иннокентий восемь лет в редакции отработал! И ещё бы мог, если б начальству не вздумалось переехать. Эта штука сама за него думала — только ручку к листу поднеси. Р-р-раз, и шедевр! Все облизывались только!

И как он умудрился тогда её найти? Гулял ведь просто! И пригулял прямо к берегу. А уж кто тогда верёвку на стволе оставил, вообще загадка. Да и не полез бы никуда, если б кепка вниз с кручи не улетела, да за тополь тот не зацепилась. Дерево это тогда уже кренилось вниз. И нора под ним тоже имелась. И что его туда потянуло? Да, какая теперь уже разница! Фат такое знает! Никому никогда и в голову не придёт!

И Кеша стал вспоминать тот день, который оказался столь неожиданно значимым в его жизни. Год. Прошёл уже целый год, а Тёмная лоза всё ещё проверяет его! Иннокентий даже остановился и зло топнул. Сколько можно!

Тогда он шёл из редакции. Бывшей уже. Позвонили, сказали чтоб вещи забрал. А на обратном пути, задумавшись о теперешнем своём незавидном положении, Фат едва не свалился в этот колодец. Сруб тогда ветхий был, почти сгнивший. Да ещё, вдобавок, почти зарос лопухами. Вот эти лопухи его и остановили, а то … Крючкастые и цепкие репейные шарики вцепились в волосы и не желали отпускать. Пока Фат освобождался от их хватки, он вдруг услышал доносящиеся из лопушиной гущи просьбы о помощи. Журналистская жилка Иннокентия предательски дрогнула.

«Пусть — не «собкор», так хоть прославлюсь!» - подумал он тогда. Поставил на землю пакеты с редакционными пожитками и полез в заросли. Раздвинув пару гигантских лопухов, Фат обнаружил под ними дыру колодца. Свесился по пояс, держась за жирный стебель, и глянул вниз. На дне, по грудь в воде, стоял мужик. Размазывая слёзы по седой небритой щетине, плакал и литературно сетовал на лопухи, предательски спрятавшие «эту чёртову яму». Как его сюда занесло, и сколько он проторчал в колодце, мужик сказать не сумел. Тощие и длинные его руки умоляюще потянулись к Фату, а впалые щеки разъехались в заискивающей улыбке.
Фат сбегал домой за лестницей. Он даже успел нарисовать себе в воображении заголовки газет, статьи со своей фотографией и подписью «спас ценой жизни...». Мечты о славе даже сумели на краткий миг заместить мысли о действительных неудачах.
Судя по тому, что лестница вошла целиком, колодец имел восемь метров глубины. Как только мужик остался цел? Только лоб ободрал и ладони.

Спускаясь вниз, Иннокентий ничего не заметил. А вот, толкая вверх тяжёлого, всё ещё ноющего мужика, наткнулся глазами на странное овальное отверстие в гладкой стене колодца. В половину человеческого роста. Оно явно вело куда-то далеко. Фат сразу вспомнил о подземных ходах. Дешевая слава спасителя отодвинулась на второй план. Надоедливый мужик, назвавшийся Веней, измучил своего спасителя навязчивой, до боли в печёнках, благодарностью. Наконец, он ушел. Иннокентий поправил лопухи, спрятав колодезную дыру, и пошёл домой. Естественно, что никому о своём открытии Фат не рассказал. А в следующую же ночь, запасшись фонариком и провизией, снова спустился туда.

Боковой ход, находившийся в метре от воды, впустил Иннокентия неохотно. Но, почти сразу расширившись, повёл вниз. Всё глубже и глубже. Поворот за поворотом. Постепенно уклон выправился. Запах тухлых яиц заставил Фата натянуть на нос ворот водолазки. Взглянув на экран телефона он увидел, что с момента его спуска прошло уже больше часа. Фат устал и, медленно переставляя ноги, ругал себя на чём свет стоит. Но желание лёгкой наживы всё гнало и гнало его вперед. Вдруг, вот совсем скоро, через каких-то сотню метров, он наткнётся на клад каких-нибудь купцов или разбойников! Он же себе никогда не простит, если эта заслуга достанется не ему! С этими мыслями Кеша прошагал ещё пару часов.
Постепенно ход превратился в пещеру.

И тут вдруг он услышал голоса: «Избранный, избранный! - звали они. - Сюда, сюда...»
Поняв, что голоса обращаются именно к нему, Фат поспешил на зов. Перешагивая через камни, он чуть не свалился пару раз. Но все же дошел. К небольшому подземному озеру.
Опять раздались голоса: «Войди, войди в воду, избранный!» И вода в озерце всколыхнулась.
Фат, слегка струхнув, отступил назад. Но голоса, ставшие более отчётливыми, уже не просили — приказывали.

Кеша шагнул в холодную, тёмную, и отчего-то вязкую, словно кисель, воду. И понял, что дна нет. Но не провалился, а как бы завис по колено в тягучей массе. Жидкость поднялась и образовала вокруг человека струящийся, волнующийся колодец. Голоса взвыли: «Смотри!»
На поверхности тёмной воды возникло изображение.
Зал, во главе которого стоит трон, увитый Тёмной лозой. А на троне -  он, Фат! Вокруг — люди, преклонённые, молящие о милости. Стол, ломящийся от вин и яств. Красивые танцовщицы, изгибающие в такт музыке гибкий стан. Писари, ловящие его изречения и вносящие их в историю. Его именем названы улицы, города… Страны подчиняются мановению его руки…

«Хочешь этого?» - вкрадчиво спросили невидимые обладатели голосов.
Фат желчно ухмыльнулся. И произнёс тогда, что это — самое жгучее его желание. Что всё на свете готов он отдать, чтобы достичь этой цели.
Тёмный водяной «колодец» вдруг «схлопнулся», облепив Фата струящейся оболочкой. И Кеша в ту минуту почувствовал себя безмерно всемогущим. «Если заслужишь, то получишь сердце всевластия!» - снова зашептали голоса, и показали ему пещеру. А в ней - живой, трепещущий, чёрный алмаз, спрятанный под глянцевой полусферой из обсидиана.
«Но нужно ждать! Ждать! Пока ещё не время!»
Струящаяся по коже Фата тёмная жидкость опала, оставив в его руках тяжёлый кованый замок. «Возвращайся и жди! Тёмная лоза откроет тебе время! А колодец — запри!».

Обратную дорогу Фат почти не помнил. И дома почти сутки провалялся в постели, пока его не разбудил пришедший с новыми благодарностями Вениамин. Фат, ни минуты не раздумывая, воспользовался этим. Его должник, хотя и был худющим, оказался на редкость жилистым и сильным. И через несколько часов на месте прежних лопухов красовался новенький сруб с крышкой. Торжественно замкнув колодец на полученный в подземелье замок, Фат ликовал. Он — избранный! Скорее бы только! А то всё жди, да жди…

Ругаясь про себя, Фат завернул на свою улицу. Около калитки дома сорок семь прогуливался туда-сюда Веня.
- Явился, не запылился!
- О! Иннокентий! А я тебя заждался уже!
Вениамин сегодня выглядел форменным женихом: голубая рубашка, костюм — двойка, даже галстук имелся! И неважно, что всё это давно не гладилось, зато отменно воняло каким-то одеколоном.
- Ты как на свидание, Вень. Что у тебя хоть за праздник-то?
- У меня, Кеш, не поверишь — день учителя!
- А ты-то причём? - хохотнул Фат.
- Я, знаешь ли, друг мой любезный, почти десять лет русский и литературу вёл! Даже пописывал кое-что… Говорили, неплохо, - интеллигентно шаркнул ножкой Веня.
- То-то я чувствую, родственная душа! Не зря я тогда тебя из колодца-то достал! Заходи, Вениамин, отметим!
- Вот за это меня тогда и попросили… Ндас - с… Однако, не будем о грустном! И я не с пустыми руками!
Веня достал из цветастого пакета батон варёной колбасы, булку и банку кабачковой икры.
- Ладно, на столе всё сгодится! Айда, нечего на улице лясы точить! - взял его под локоток Кеша.
Мужчины зашли в дом. Галка, сидящая до того на коньке крыши Фата, слетела на подоконник и притаилась за рамой.

Спустя несколько часов голова спящего Иннокентия мирно покоилась на столе. А Гай увидел, как Веня крадучись пробирается мимо Фата к холодильнику. Достав оттуда бутылку с тёмным содержимым, воришка отправил её в знакомый цветастый пакет. И поспешно ретировался. Выйдя на улицу, Веня картинно, в пояс, поклонился калитке.
- Извини великодушно, друг Иннокентий, я всё верну…
Выпрямился и пошагал в сторону автобусной остановки. На ходу достал телефон и набрал номер.
- Барышня, встречайте своё вожделенное! Где? Отлично!

Гай, неотлучно провожавший его, дождался передачи цветастого пакета Ганне. Получивший от него подтверждение Рапух распорядился отдать «помощничку» его «гонорар».
- Я ж говорил, что не смогу разочаровать такую милую барышню! Говорил же?
Веня прямо истекал елеем. Только вот, глазёнки свои, хитрые и недобрые, спрятать от моего внереала ему не удалось.