Пропавший рыбак

— Сынок с рыбалки не вернулся! — пролепетала старая заплаканная женщина, когда зашла в мой кабинет.

Я не детектив, не экстрасенс, но иногда помочь могу.

— Мне нужно знать больше, бабушка, — сказал я. — Да и присядьте вон туда, пожалуйста.
Я указал ей на одно из кресел у стола.

— Да я постою...

— Нет уж, садитесь, пожалуйста.
Я привстал, усадил старушку и предложил ей чай.

— Свежий, заварил только что.

— А зовут вас как? — я взглянул в бледные, красноватые глаза старой женщины. Она судорожно сжимала в руках свою потёртую сумочку.

— Марья Ивановна я. Только вот на помощь у меня ничего нет.

— Ну нет так нет, — сказал я. — Когда ваш сын пропал?

— Да уж как неделю нету. Ушёл в воскресенье из дому — да и не вернулся.

— А вы вместе живёте, Марья Ивановна?

— Да нет. Он в селе, на окраине, но заходит часто — то по грибы, то на рыбалку. Вот и смутно мне стало, когда уж четверг прошёл, а его всё нет. То картошечки мне принесёт, то яичек...

Я подвинул к ней тарелку с печеньем.

— Один живёт?

— Да, жена-то его ушла с детками, внуками моими, уж как пять лет ушла. К другому. Бросила моего Ванюшу, а он и запил с горя. Работу потерял.
В селе недобро на него смотреть начали. Только вот грибы да рыбалка, да огород его и кормил... — она вздохнула.

— А живёте вы где?

— Ой, далече отсюда, — махнула рукой. — Сосед вот в город ехал, да и подвёз.

— А ко мне как попали?

— Да вот месяц прошёл, Ванюшка сам про вас рассказал. Мол, есть в городе человек — помогает... Историю, мол, слышал где-то.
Говорит, плату не берёт. Записал ваш адрес и всё, а имя даже не знал.
Милиция тоже приходила, спрашивала, искала. Нашла тот листочек в доме моём, а вот сына — нет. Ничего не нашли.
Всучили мне бумажку: «Езжайте, мол, по адресу, а мы дело закрываем».
Соседи, которые и так моего Ваню не любили, отнекивались, когда я просила поискать.
У меня фотография есть... — старушка начала копаться в сумке.

— Да не надо, бабушка. Зачем. Село где ваше?

— Антоновка, — подняла она на меня слезящиеся глаза.

— Ну хорошо, запомнил. Завтра приеду. А сейчас вас отвезут обратно.

— Кто отвезёт-то, в такую даль? — Марья Ивановна недоумённо посмотрела на меня простодушными, детскими глазами.

— Неважно. Человек один знает, где село. А я завтра там буду, около полудня.

Марья Ивановна уехала.
Село Антоновку я знал — как и всё вокруг.

Постукивая ручкой по столу, я разглядывал атлас ближайших сёл и деревень.
Около Антоновки протекала небольшая речушка, где, видимо, и рыбачил её сын.
На другом берегу был обозначен лес.
А речка безымянная переходила в болотистую местность.

Пьяница, потерявший жену, без работы, нелюбимый сельчанами.
Я задумался...

И впал в сон.
Я увидел рощу, полную белых берёз. Следы на мокрой траве.
Небритого мужчину, надевающего петлю на шею.
Он падает, дёргается, срывается... и — мрак.

Я проснулся.
Незачем больше туда ехать, подумал я.

Позвонил куда нужно.
— Ищите около болот, в берёзовой роще. Он ещё жив.

Марья Ивановна потом приехала — уже с сыном, которого нашли полуживым.
Видимо, поблагодарить.

Но я не открыл.
Слишком сильно болела голова.
И мне надоело смотреть на трупы.

Даже если сейчас его нашли — разве это что-то меняет?
Через день, два, год, месяц — он может снова попытаться повеситься, напиться, утонуть в канаве.

Они стучали недолго.
Телефона у меня и нет.
Адрес... ну, он меняется.