Сто лет гнева 6 Гнев жены надзирателя гарема

Сто лет гнева 6
Гнев жены надзирателя гарема

Пять трюков против Пять правил веры индусов

Поворотом к важнейшей части похода было всеобщее покаяние народа, что и послужило причиной того, что чиновники того времени допустили столь странный поход. В ушах Малайамина зазвенело.
Все раскаялись, мужчины и женщины, старые и молодые, раскаялись в том, что они сделали и в том, чего они не сделали. Некоторые раскаяния были довольно неожиданными. Чистые и ангельские женщины просили прощения, рассказывая о страстях своей юности и старости, уцелевшие старцы чувствовали, что близки к дверям своего брака, и просили прощения за то, что обидели свою престарелую жену и усомнились в ее чистоте.
Покаяние индуса Виджая и покаяние его жены Хансаки оказались очень актуальными и противоречивыми.
Хансака с страдальческим лицом отвернулся - закрыл глаза, поблагодарил Бога и извинился перед всеми творениями Единого Творца:
- Я извиняюсь перед всеми вами. Прошу прощения у тебя, о светлое солнце, что твои живительные лучи дарят утешительное тепло моему хрупкому телу; Прошу прощения у Тебя, Мать-Земля, что я, грешный, бессовестно иду пред Тобою; Прости, о текущая райская вода, от твоих частиц мое существование становится благополучным; прости меня, о урожаи и о обильные растения, из зерен пшеницы и ячменя пускает корни твои сладкие плоды, моя утомленная, заблудшая душа; простите меня, вы, целебные травы, чья целебная сила дает мне бездушную душу. Я не достоин твоей материнской доброты. Потому что я виноват. С того дня, как я узнал себя, я оставил правый путь в стороне и шаг за шагом настаивал на уродливом левом пути, полном грязи...
Сначала Малаямин не обратил внимания на этого человека, потому что его сожаление было нормальным положением и заученной речью каждого извиняющегося.
Женщина рядом с ним громким голосом умоляла и начала говорить о непрощении и тяжести его греха:
- О демон греха, что ты сделал со мной?! Есть ли сила, способная простить этот мой великий грех?
И эта женщина невольно привлекла внимание тайного работника - айяра. Он слушал и слова мужчины, и раскаяние женщины.
Женщина всхлипнула и продолжила:
- Вот ты, сияющее солнце, чьи живительные лучи согревают мое тело; Прости меня, Мать-Земля, что я, грешный, иду по твоему лицу: Прости меня, райская текущая вода, что я пью тебя; Вот ты даешь мне, о урожай, о богатое растение, твои плоды пшеницы и ячменя утешают мою душу; Простите, лекарственные растения, которые лечите все мои болезни, но от одной болезни, от предательства, никогда не избавиться.
Когда речь женщины дошла до слова "предательство", Малаямин навострил уши, он забыл о сидящем рядом с ним мужчине, и даже повернулся лицом к женщине, и если мысли Мохмохана были на нужном месте и глаза его смотрели на ее мужа, она бы точно заставила его ревновать. Но, к счастью, он тоже с изумлением выслушал красноречивую и немного грубоватую речь рассказчика праздника и забыл о мире бытия...
Мятежная женщина продолжила.
- Да, я виновата. С того дня, когда меня узнал староста, мытарь и разбойник, я свернул с правого пути в сторону и пошел шаг за шагом в тупик...
Некоторые другие женщины тоже забыли свои грехи и послушали её. Сожалея об этой ситуации, Малаямин повернул лицо в противоположную сторону и сделал вид, что мысли его заняты троном Мони, но даже в этой ситуации он очень хорошо слышал её слова. Казалось, что его уши слышать и сзади и иногда загибаются влево и вправо.
Женщина говорила:
- В этой ситуации на карту поставлено мое тело и душа. Однако, как верующая индийской религии, я не имею права нарушать ахимсу - проливать кровь: моя душа будет осквернена. Помоги мне, Боже, прости меня заранее за мое будущее предательство...
Когда слово об измене дважды достигло ушей Малаямина, то как будто маленькая птичка несколько раз прожужжала вокруг его ушей и головы и вошла в один из потаенных уголков его памяти и невольно нарисовалась перед человеком. Потому что кто-то из кающихся невольно толкнул его и увел. Однако, несмотря на это, коварный человек был раздражен этим своим маленьким и очень умелым ходом и немного понизил голос. А Малаямин услышал лишь несколько его слов:
  - В вечер празднования Пуджи... будет великий ужас... Я знаю, что это не угодно Богу, я знаю, что последствия всего этого плохи. Шаман вначале пророчил, что мы победим, но это будет временная победа, это будет началом кризиса правления мудрого Гупта в древней Индии. Прости мое предательство, предательство моих соотечественников в день Пуджи - день доброжелателей мира...
Пока Малаямин поднял головы, все однажды встали, как бы приветствуя вечный и настоящий дух Мони. Затем они снова сели, но говорящий почему-то сменил место. Малаямин как бы третьим ухом услышал и сердцем почувствовала, что раскаяние и причитания прекрасной индианки Мадхури недалеко от этой темы:
- Господи, прости грех моего мужа Прамодака, который пошел против своего господина. Господи, прости индусов, которые в первый раз бросают пять шил – правил праведника и делают против него пять гнусных дел. Господи, прости нас, в первый раз, индиец пытается пролить кровь. Господи, прости моего мужа, который напился от денег, данных за неправедное кровопролитие, и на старости лет предается разврату, оскорбляет барских служанок и каждый день, посвященный твоим добрым делам, проводит с отморозками. Господи, защити меня и моих детей и детей моих детей от этого необдуманного поступка моего мужа Прамодаки, который хочет пролить кровь в день праздника Пуджа!...
Пять трюков против пяти шилы?
Малаямин с его уникальной проницательностью и бдительностью понял, что это не простое покаяние и не простой грех. Покаяние женщины от пролития крови нетипично для индуса. Кто Прамодака - её муж, который идет против своего господина. Он погрузился в глубокие размышления, но не нашел обладателя имени. Однако другая фраза женщины – «кровь прольется после праздника Пуджи» заставила ее разум «увидеть». Он вспомнил, что было запланировано на этот день. - День примирения с местными раджами и церемония приглашения короля Рохасены в королевский дворец... Приближается праздник Пуджа. Через два дня... Ты должен торопиться..."
Малаямин уже не был обычным человеком, кающимся в личных грехах.
Он превратился в человека дела, человека действия, айяра – хитреца, и его разум одновременно улетел в далекие и в разные места, и он визуализировал примерную сцену пяти действий врагов престола эфталитов в Индии.