Махар бабокер

24.09.2016 года.               

Махар бабокэр.               

  Как-то в июне позвонил мне закадычный приятель Борис и попросил найти ему замену на время отпуска. Я опрометчиво пообещал выполнить его просьбу, у меня было на примете несколько уже не работавших инженер-дворников, готовых, как мне казалось, подзаработать деньжат. С легким сердцем я повез свою супругу в Австрию на отдых отмечать ее семидесятилетие. По возвращению на родину стал названивать бывшим «профессиональным» дворникам, а ныне пенсионерам, с предложением заработать на внеочередную поездку за рубеж. Трое не откликнулись (потом я выяснил, что они как раз уже и так там, – за границей отдыхают), а двое – горный инженер Валера и инженер-механик Миша в один голос: «Нам это не надо, мы на пенсии». Если Вы услышите жалобный стон стариков-репатриантов: «Денег на кусок хлеба не хватает!» – дайте им непременно кусок хлеба! Когда я поинтересовался у лингвистов – есть ли в других языках слово «прибедняться», то не получил четкого ответа. Рядом живет соседка, она из своего пособия каждую неделю выделяет 100 долларов сыночку, у которого две взрослые дочери, три машины на четверых работающих в семье и дважды в год отдыхательные поездки за рубеж. И каждый раз при встрече и расставании хором, впятером скандируют: «Будь проклят день, когда мы приехали в этот Израиль!». Я не прибедняюсь, но попал действительно в бедственное положение. Пообещал товарищу и не исполнил просьбу. Придется самому осваивать новую профессию. Попутно заработаю еще на одну какую-нибудь Австрию. А кроме того, проведу самопроверку – я еще О-ГО-ГО или уже НИ-ЧЕ-ГО? Ведь придется трудиться по 8 часов под палящим солнцем при Т около 40 градусов. Здесь никому в голову не придет назвать солнце ласковым словом «солнышко», ярило ярит нещадно весь год, кроме зимы.
  С Борисом мы знакомы года четыре. Мне довелось работать при супермаркете в промзоне в качестве инженер-охранника. Я категорически не согласен с принятым определением «охранник» потому, что я ни кого не охранял. Я ощущал себя стражником, стоящим на страже у ворот крепости с секирой в руках и кого надо пропускал вовнутрь, а кому надо делал секир башка. В этой же промзоне промышлял Борис с метлой в руках уже с десяток лет. Мы оказались одного поколения, пошли в школу сразу после войны. В те моменты, когда я уставал махать секирой, а он метлой мы вспоминали поэпизодно «Фильмы, взятые в качестве трофея при разгроме немецко-фашистских войск под Берлином». Эта формулировка знакома только престарелому люду, а вот среднему поколению, а тем более молодым она ни о чем не говорит. Речь идет в основном об американских классических фильмах, список которых занял бы половину поля данной заметки. Открывал в 1948 году триумфальное шествие заграничного искусства фильм «Тарзан». Мы, третьеклашки, как раз тогда проходили Африканский континент и наш учитель географии Илья Маркович порекомендовал нам посмотреть флору и фауну на экране. Наивный! Он не мог предположить, что мы уже несколько дней изучали и флору, и фауну Африки по схеме: посмотрели на Тарзана, Дженни и Читу, вышли, постояли в очереди к кассам, зашли в зал, посмотрели и т.д.  Борис привез в Израиль обширную библиотеку и мы гуляли по страницам мировой и отечественной классики. Он меня снабдил Достоевским, поздним Аксеновым, Бальзаком …, я его потчевал Платоновым, Булгаковым, Вересаевым …. Перебивая друг друга обсуждали Ремарка, Бунина, Куприна, Цвейга… Борис закончил Ташкентский политехнический институт, работал главным инженером станкостроительного завода в Ташкенте. Между прочим, он учился в одной группе с Исламом Каримовым, отзывался о нем очень хорошо. Во время визита Ислама в Израиль, он собрал в посольстве 4-х своих израильтян-одногруппников и купались они в студенческих воспоминаниях пару часов.
  Борис улетел в Марианские Лазни, а я стал летать по его территории на метле и шастать по урнам. Два дня ушло на акклиматизацию, а потом все нормализовалось. Через 3 недели прирожденный дворник Боря вернулся окрепшим и поздоровевшим, а я, перспективный и успешный работник, вернулся в стан пенсионеров окрепшим и перезагоревшим. Предстали мы вдвоем пред работодателем Голаном, который поблагодарил меня за службу. На мой вопрос: «Когда я получу зарплату (чек)?» он благожелательно, похлопывая работника по плечу, изрек: «Махар бабокэр!». Я напрягся, но виду не подал. Дело в том, что в переводе по словарю это означает «завтра утром», но по моему опыту – это синоним знакомого с детства выражения «после дождичка в четверг», причем обратного перевода на иврит не существует, поскольку дождило шпарит здесь беспощадно зимой, не до ласковых сюсюканий. Мне уже приходилось иметь дело с кабланами (подрядчик, прораб по-русски), которые в быту слывут как рабовладельцы двух-трех грязнорабочих, которым можно не доплатить обещанное или не заплатить вовсе. Конечно, ни завтра, ни послезавтра он на площадке не появился – ведь сезон дождей здесь начинается только в декабре. Мои попытки дозвониться до Голана были тщетными. Тогда я звоню ему по жениному телефону, чтобы у него не высветился мой номер. Ответ – «гаём баэрэв» (сегодня вечером – иврит), что означает для меня, на сей раз, «перед дождичком в четверг». Я смирился с тем, что придется выбивать деньги через «гистадрут» (профсоюз) и «мишпат» (суд), но дело может растянуться на месяцы, и поэтому прекратил всяческие перезвоны с наглецом. В отличии от меня, интеллигента в самом первом поколении, Борис, как рафинированный аристократ , верил в благополучный исход и каждый день напоминал каблану о долге, в ответ получая «игье бэсэдэр» (дословно – «будет хорошо», по смыслу – после пятнички в четверг). Будучи порядочным человеком по рождению (его родители преподавали иностранный язык в МГИМО), Борис уведомил меня, что он сам заплатит мне задолжность, если у Голана не проснется совесть, но это было для меня, разумеется, неприемлемо. Спустя месяц совесть все-таки проснулась и мне передали чек от Голана. Поведал я свои приключения не для того, чтобы пожаловаться на свою судьбу. Я просто составил словарик необходимых ивритских слов для будущих репатриантов, которым придется иметь дела с кабланами.
  История имела продолжение. У Бориса взыгралась аденома (такое случается у восьмидесятилетних мОлодцев) и он лег в больницу с ней разбираться. Накануне госпитализации Боря предложил мне план отмщения нашему господину путем введения ассиметричных санкций. Назавтра звонок от Голана: «Владимир! Надо поработать пару недель». Генерал Чернота взял в руки колоду карт: «Хорошо, заплати мне вперед за первую неделю. Позвони мне махар бабокэр!». В этой промзоне, в хозяйственном магазине работает инженер-уборщиком Юра, парень наших лет. Он инженер-теплотехник районной теплосети в Донецке нырнул сорокалетним в нашу шахту, чтобы выйти на пенсию в 50 лет. В Израиль перебралось 52 человека с моей шахты. Это иллюстрация к самому короткому советскому анекдоту: «Еврей-шахтер». Семеро из указанного числа уже наверняка на небесах в раю, в адских условиях подземелья они уже свое отбыли. Юра иногда по возможности участвовал в наших с Борисом литературных беседах и выказывал пристрастие к творчеству Гюго, Золя, Дюма. Я поддерживал с Юрой связь, поставил в известность о запланированном акте возмездия и он мне докладывал мусорное состояние на промзоне. После четырехдневного молчания звонит каблан: «Владимир! Выйди в четверг-пятницу, я тебе сразу заплачу за 2 дня». Генерал Чернота раздал карты: «Нет, заплати за всю текущую неделю. Позвони гайом баэрэв!». Юра сообщает – все завалено мусором, Голан ходит хмурый, но рукавицы не одевает, за метлу не берется. Племя инженер-дворников вымирает, алия скукожилась, теперь не сыщешь и техник-дворника. Начинается новая неделя. Голан: «Выходи на работу. Я приготовил деньги за эту неделю». Генерал Чернота сбивает указательным пальцем правой руки пенсне с переносицы: «Игра пошла!». Отвечаю: «Нет, Голан, заплати за первую неделю, а за вторую вдвойне! Игье бэсэдэр!». Позвонил Юра, ему каблан предложил убрать площадку за наличные. Тот ответил: «Махар бабокэр!». А мог бы и помурыжить наглеца, а не поступать пассивно, как истинный приват-доцент.
  Когда Боря выйдет из больницы и надумает возвращаться на работу, в чем есть сомнение, я поработаю безвозмездно с ним, чтобы разгрести завалы мусора на промзоне.