Ранняя Груша. Часть третья, глава девятнадцатая

               
 В деревне весть летит очень быстро. Поэтому около двора уже собралась любопытная детвора, а из дворов напротив выглядывали любопытные женщины.
 Денис первым вышел за ворота и увидел пожилого мужчину. Тот, покуривая, сидел на лавочке, держа в руках с длинным черенком вилы.
 – Ты – сосед, что  вызвался помочь? – подходя к нему, поинтересовался Денис.
 – Оно, стало быть, так и есть. Только я не назывался. Мы всегда друг  у друга в помощниках. А иначе нельзя, стало быть.
 – Понятно. А как вообще жизнь?
 – Оно мобудь и ничего, так с прицельного взгляда, да водка, проклятая, житья не даёт. Как попервах отметил своё совершеннолетие, так по сию пору и отмечаю. Нет мочи остановиться.
 – В капкан ты к ней попал. А как звать-то тебя?
 – Кличут просто: Прохором, – ответил разговорчивый сосед в унисон со скрипом калитки, которую открывали бабушка и Агриппина. И озабоченно поинтересовался:
 – А струмент-то в твой паровоз влезет?
 – Садись, дядя Прохор, все вилы и грабли поместил. Поехали.
  Около леска, в копнах, уже поджидало своего часа готовое сено.
 –  Кому куда, бабушка? – спросила внучка.
 – Я полезу на телегу принимать и утаптывать сено. Мужики будут кидать мне его наверх, а ты, касатка, подгребай за ними. Начнём с Божьей помощью.

 Денис с размаху воткнул вилы в стог сена и потянул груз на себя. Но тот даже не сдвинулся с места. Агриппина улыбнулась и, подойдя к Денису, посоветовала:
 – Дружок, сено с копны бери сверху, слой за слоем, тогда и получится. Правильно говорю, дядя Прохор?
 – Оно, стало быть, так и есть. Молодец, не забыла жизнь нашу.
 – Смотрю и в такой просто деревенской работе нужна смекалка, – отозвался Денис.
 – А как же ты думал, сметка нужна в любом деле.
 – Спасибо, люди, за подсказку. Денис, дядя Прохор и тракторист метали без устали душистое сено. И через несколько минуть копна оказалась на новом месте. Агриппина подгребла остатки в небольшую кучу  и посмотрела на Дениса:
 – Как тебе сеноуборка?
 – Привыкаю, набиваю мозоли. Будем ездить на травокос каждый год. Какой запах! Аж пьянит! Хорошо поработали, даже вспотел, – снимая футболку, подытожил Денис.
 – А с непривычки всегда так, – добавил Прохор.
 – Бабушка, как ты? Может, кваску подать?
 – Всё нормально. Управляюсь помаленьку, – ответила верховая, вытирая концом платка взмокший лоб.
 Тракторист, отдав Прохору вилы, ловко запрыгнул в кабину и через мгновение подъехал к следующей копне. Денис, идя за телегой, наблюдал за встревоженными кузнечиками. Заметив это, Прохор сказал:
 – Мы ловили их в эту пору для рыбалки. Чехонь дюже охоча на них.
 – Смотрю, дядя Прохор, у вас всё одно за другое цепляется. Ничего не пропадает зря.
 – А как же. В хозяйстве все отходы надо в доходы оборачивать. Вот так-то. Тогда и жить сподручнее.
 Бабушкины ноги уже ходили по бугру сена, когда остатки последней копны умостились в объёмном прицепе.
 – Всё! Радостно произнёс Денис, – вытирая ладонью пот с лица. – А речка где–то поблизости есть?
 – Речка далековато, а озеро рядом. Вон около большой вербы, – подсказал Прохор.
 – Поедем купаться. Есть желающие?
 – Естественно, – отозвалась Груша.
 Уложив ароматную высохшую траву в сенник, Денис позвал Прохора и тракториста за собой.
 – Вот вам по три бутылки пива сейчас и по бутылке коньяка на завтра, на праздник.

 – О, спасибо, городской человек, спасибо, – заулыбались помощники.
 А сосед, направляясь домой, добавил:
 – Вот это по-нашему, по-деревенски. Угощу свою бабку завтра коньяком.
 – Пока Агриппина и Денис осматривали двор, хозяйка затеялась печь блинчики. Когда они вошли в дом, их встретил дразнящий запах. На столе уже стояла крынка прохладного, из погреба, молока, сметана, лежали творог, хлеб, блестящая редиска, огурцы, зелёный лук, укроп, сало и целая варёная курица.
 – Садитесь, внуки, за стол. Потрудились хорошо. Отведайте, что Бог послал.
 – Попробуем с великим удовольствием дары деревенские, – улыбался Денис, наливая в стаканы бабушкину крепкую настоечку.
 – Вы, наверное, ко мне надолго?
 – Денька на два, три. А что?
Бабушка подошла к новому холодильнику, приоткрыла его:
 – А для чего вы такую страсть продуктов привези? У меня разве нечем вас накормить?
 – Это мы тебе всё в подарок привезли.
 – В по-да-рок! Ой, ё-ё-ё. В жизни мне столько не съесть. И зачем вы так тратились? А ещё столько припасов на кухне. Прямо одарили, так одарили.
 – Бабушка, позовёшь своих подруг, соседей, сядете рядком, угостишь их. Споёте свои песни. Помнишь, как вы раньше заводили.
 – Помню, хорошо помню. Большое вам спасибо, детки, за внимание. Так приятно, что навестили меня. – Она улыбалась, но вдруг слёзы полились из её глаз. – Это от радости, мои дорогие.

 Разговор затянулся до вечера. Вспомнили всех родственников, живых и почивших, весёлые случаи и лихие годы неблагополучия. А потом, не сговариваясь, уже под городской коньяк, женщины запели. Денис, умилённый домашней идиллией, слушал их, и радостное тепло расплывалось по его телу.  И уже с первыми звёздами гости пошли ночевать на сеновал. Втайне они оба мечтали о такой постели…

 И душистый аромат сена объял их и не отпускал до утра.

   (Продолжение следует)