Таинственный снег июля. Глава 5

Девочка была не робкого десятка и вполне могла попасть в зоопарк одна, найти там зверя постарше, и расспросить его подробно, кто такие были немцы и как они относились к животным, к детям, к людям. Если они не так плохи, как все говорили про них, то можно идти и спокойно жить дальше. Если они опасны, то надо предупредить папу и маму. А самой, лучше всего, отпереть в зоопарке все клетки и отпустить животных в лес. Пусть они живут на свободе. Правда она не знала, как далеко нужно идти жирафам и слонам, ведь жаркая Африка это где-то далеко - далеко.
Маленькая девочка мечтала в подробностях, как она пойдет в зоопарк, перед тем, как заснуть под тёплым ватным одеялом. Намечтавшись до усталости, она уснула, и ей приснился сон, который утром совсем забылся.
План может, был и хорош, но в нем было слабое место. Что, если к медведю или к тигру придётся обращаться на немецком языке? И это ещё полбеды. А когда, скажем, лев или пантера, начнут рассказывать о прежних временах, о своей удивительной молодости, о своих приключениях и переживаниях. Ведь девочка не поймёт ни слова! Вопрос языка был безнадёжным и отчаянным.
В один из тихих вечеров, когда Настя уже лежала в постели, завернувшись в специальное одеяло для мечтаний, ей что-то не мечталось. Наоборот, хотелось плакать, капризничать, расстраивать себя и окружающих. Очень долго выпрашивать у мамы килограмм шоколадных конфет, а когда она купит «Кара-Кум» или «Восточных», взять кулёк и уронить его в глубокую грязную лужу. И не орать, как глупая трёхлетка, а отвернуться и, закрыв лицо ладошками, заплакать горько и тихо. Девочка видела в кино, как плачут взрослые красивые тётеньки, когда у них происходит горе. Настя отвернулась к стене, закрыла глаза руками и подумала: «А зачем я стану одна плакать? Всё равно никто не услышит!». Несколько секунд длилось хрупкое равновесие, и тут она совершенно нечаянно представила печального бурого медведя, не понимающего ни словечка из всего важного, что она ему говорит на привычном для неё русском языке. Тонкой иголкой боль прошла через горло, глаза и нос. Настя всхлипнула, мишка молча положил морду на передние лапы и посмотрел ей прямо в глаза, словно просил о том, чего у неё никогда не было. Горячим потоком хлынули горькие слёзы, ручейками стекая по щекам и шее, забираясь в уши. Настя хотела отдышаться, но медвежьи печальные глаза снова заглянули в душу, и новая волна слёз накрыла её с головой.