Ускользающая гора

       Я шел к Маре. Она живет на горе Бур-ба. От слов: «бур» – основание и «ба» – небо. Мара дает мудрые советы. Так говорят те, кто у нее побывал. Например, мой приятель – Веселый Бук. Талантливый живописец. Вернулся месяц назад с Бур-бы одухотворенным. Свет излучал, даже затмил некоторые звезды. «Представляешь, я понял, как написать совершенную картину, и кто будет моей новой Музой», – признался он мне. Картина появилась позже, с изображением шишковатой горы, с двухэтажной постройкой в центре; к ней серпантином вела желтая тропа. На входе в постройку Бук запечатлел тонкую фигурку в синем платье и красном платке на плечах. Темные волосы девушки развевались по ветру. «Это Мара или Муза?» – спросил я Бука. «Это внимающая нам, а картина – красочное впечатление от встречи с ней. Позже, с поддержкой новой Музы, я напишу картину, о которой тебе говорил, но еще не определился с сюжетом», – ответил мне художник и я больше не задавал вопросов. Творческая душа – бездонная пропасть. Глубже, чем под горой.   

       Я обычный поселковый плотник. Всегда со мной – верстак, рубанок и бесконечная стружка. Целый день в работе, и она мне нравится. От заказов нет отбоя: лавки, стулья, столы, детские игрушки. Но есть одна особенность: заказчики решили, что мои «деревяшки» обладают лечебными свойствами. Посидел на стуле, и прошло «застойное» явление, поел за столом, и перестал беспокоить «горящий огнем» желудок, поиграл ребенок с лошадкой, и прошла аллергия на пунцовых щеках. Но я вижу не чудо, а обычное совпадение, ведь меня моя «продукция» не лечит, – как болели спина и колено, так и болят, какой деревяшки не коснись. Но людей-то как разубедишь? «Сделай стол, Илар, – просят они. – Можем переплатить за оперативность, только не переставай создавать. Трудись, «правь» нас, пусть и не веришь в волшебство своих изделий».

       Я уверено шагал к горе, но помнил, что встретиться с Марой, как другим, мне так и не удалось: приходил пять раз, а Бур-бы как не бывало. Возможно, меня не желают видеть – или мои проблемы не достойны мудрого совета или любви уже достаточно. В последнем сомневаюсь: случайные связи и только… Часто вспоминаю, как одна моя подруга решила поселиться прямо в мастерской. Жалуясь на больную спину, ложилась на верстак и не давала полноценно работать. Другая подруга пеняла на сильный храп, храпя сильней меня, третья постоянно расстраивалась, что много работаю и не уделяю ей достаточно времени, четвертая встречалась со мной, чтобы вылечить позвоночник на сделанной мной кровати и заставить бывшего ревновать. Но и я не подарок… Занудным бываю, колючим, могу с плеча рубануть, нового платья в упор не заметить или прически, особенную дату забыть или неожиданно на другую прелестную особу взгляд перевести. Не каждая готова со мной мириться. В итоге я снова в поисках, и на душе накопилось. Лежит груз, не скинуть. Нечто «нутряное», пульсирующее горячей, концентрированной энергией, с которой в одиночку не совладать. Может быть, именно она мои «деревяшки» странной силой заряжает.
 
         Пытался я от «груза» избавляться, но душевные беседы с готовыми выслушать и выразить сочувствие соседями (которых с детства знаешь, как облупленных) не спасали. После хмельных напитков «отпускало» на короткое время, но вместе с наступавшим прояснением снова наваливалась чугунная тяжесть.

         Бердан – мой дядя по отцу, предположил, что я проваливаюсь в некое «измерение-без-Бур-бы». «Пойми, так иногда бывает, – объяснял он мне. – Ищешь-ищешь, но находишь только пустоту». Дядя – большой фантазер. Пишет книгу уже лет двадцать и не может закончить. Представляет ее всем бесконечным романом, с несколькими открытыми финалами. Дяде, конечно, видней, а мне сейчас видится гора за алеющим горизонтом. Вот она! Дойди, взойди и поговори с Марой. Куда там…

         На пути мне встретился Кудрявый Сим. Огромный кузнец, рука, как три мои (а у меня рука очень крепкая), грудь и плечи, что двухстворчатый шкаф, ноги – два трудно обхватываемых столба.

– Куда путь держишь, Илар?

– На гору.

– Занятно, а я с нее совсем недавно спустился. Узнал о себе много нового. И о жене… К Буку вопросы появились… К мазилке-прелюбодею.

– Как у вас это получается?

– Что? Жить с неверной женой?

– Причем здесь отношения? Я о…

– А… наслышан, что Бур-ба от тебя постоянно ускользает. Может, тебе лучше остаться дома, где с нетерпением ждут? Ты же не на словах людям помогаешь, а каждой новой вещью, избавляя от части проблем, а то и от всех. Вот я кую ограды. Лечи они людей, я был бы горд собой.

– Гордость часто все разрушает. Но не в ней дело – сейчас мне самому требуется помощь.

Кузнец почесал в затылке.

– Если так, то имеешь право. Удачи тебе.

Я проводил Сима взглядом и пошел дальше, уже никого не ожидая встретить. Но сегодня, похоже, был день встреч, потому что за ближайшим поворотом показался громко кашляющий Раус. Ювелир. Его украшения ценились далеко за пределами нашего поселка.

– Приветствую тебя, Раус, уж не с горы ли?

– Верно подмечено.
 
– Узнал ли что важное?

Раус дернул плечами, откашлялся и начал жаловаться.

– А как же! Жена родит мне еще троих, и снова ни одного мальчика. Я проклят, Илар? Мальчик продолжает род отца, а девочка – мужа. Что же мне прикажешь делать?

– Жить, Раус! Ты знатный ювелир и дочери твои красивы, как драгоценности. Они достойны лучших мужей, а вместе, я уверен, образуют генеалогическое древо с мощными корнями. Порадуйся за них.

– А ты, Илар, знатный плотник. Однажды сострогаешь для нас прочнейший плот. Возможно, перед великим бедствием. И о своих детях тоже советую задуматься. Век наш скоротечен, и без наследников нельзя…

– Постоянно о них думаю. Как только найду свою единственную, так сразу…

– Ты уж не затягивай.

Пессимист Раус снова закашлялся, ушел в свои мысли, и мы разошлись по сторонам.
Преодолев две трети дороги, я встретил еще одну знакомую – Лину-молочницу.

Говорил же, что сегодня день встреч.

– Привет тебе, Лина! Неужели и ты возвращаешься с горы?

Лина подошла ближе.

– И тебе привет, Илар! Я не была в жилище Мары. Она встретила меня у подножия Бур-бы. Сказала, что собирается к важному человеку. Представляешь, для Мары тоже существует кто-то важный! Вроде как, он ей может помочь, а она ему. Что-то обоюдное. В тонкости меня никто не посвятит. Много чести, но любопытно. Однако, уходя, видящая не оставила меня без пророчества, успокоив, что три моих заболевших коровы вылечатся и дадут втрое больше молока.

Слова о молоке я пропустил мимо ушей.

– То есть видящей нет дома?
 
Лина на несколько секунд задумалась.

– Не буду утверждать. А вдруг она уже вернулась от того человека? Говорят, Мара способна на моментальные перемещения.

– Попробую поверить твоим словам и дойти до горы.

– Удачи тебе, Илар. Я всегда буду помнить твою толокушку для картофеля, избавившую меня от подагры.

Я приложил ладонь к сердцу и слегка наклонил голову.

– Будь всегда здорова.

Молочница просияла.

Я не поленился и снова прошел весь путь, но… Бур-бы на своем месте не оказалось.
«Равнина, травка, ветерок, но гору кто-то уволок…» – пробормотал я себе под нос, плюнул в сердцах в редкую траву и повернул к дому. Надеюсь, хоть он не исчезнет. И работы накопилось, пока я гулял.
 
Вернулся я затемно и всю ночь провел за верстаком: делал комод с шестью ящиками для счетовода Мирка.

Рано утром, когда глаза слипались и хотелось уснуть прямо в мягкой стружке, в дверь мастерской постучали.

«Кого принесло в такую рань?» – подумал я, поворачивая ключ в замке. На пороге стояла невысокая девушка. Синее платье, темные волосы выбились из-под красного платка. Взгляд карих глаз проникает в душу. Раз увидел и пропал...

– Илар? Плотник-целитель? Здравствуйте!

– Просто плотник.

– «Просто плотник», вы позволите мне войти?

– Обычно ко мне мужчины приходят. Мебель обновить.

Кареглазая улыбнулась, изобразив умоляющий тон:

– Сделайте исключение. В доме стоящей перед вами женщины тоже есть мебель, и эта женщина очень долго к вам добиралась. Дело в том, что ваш дом все время исчезает… Мне стоило огромных усилий стабилизировать окружающее его пространство…

Я вздрогнул и, не говоря больше ни слова, пропустил нежданную гостью в мастерскую.