Глава 14. Эта негостеприимная планета Земля

– На что вы тратите основную часть национального дохода? Ну, вспомните – какие-нибудь крупные инженерные проекты, архитектура космического масштаба, пусковые гравитационно-солнечные установки, ну? – быстро подсказывал он.
– Да-да, строится… кое-что строится, – подтвердил я. – Национальный доход не слишком велик, много уходит на арми…
– Армирование? Чего, континентов? Против землетрясений?
– Нет… на армию…
– Что это? Хобби?
– Не хобби… внутренние конфликты… – лепетал я.
– Это никакая не рекомендация! – заявил он с явным неудовольствием. – Не из пещеры же вы сюда прилетели! Ваши учёные давно должны были рассчитать, что общепланетное сотрудничество выгоднее борьбы за добычу и гегемонию!

Станислав Лем
«Звёздные дневники Ийона Тихого»

Земля! Ну его, это спасение Галактики. Пусть всё будет по-старому. Зачем меняться самому и менять что-то вокруг, когда можно купаться в роскоши, непыльно работать, слушать восторженные отзывы критиков, общаться с толпами фанатов…
– А на твоей Земле, друг мой, тебя никто не ждёт, – прочитав мысль Витса, сообщает Стив. – Ты же в курсе, что у тебя там уже нет ни родных, ни друзей?
– А, эти нахлебники… я давно от них отрёкся сам. У меня была всемирная слава – вот что важно. Я убеждён, что меня до сих пор помнят и ценят. Знаешь, я останусь на Земле. В конце концов, там мой дом. Высадишь меня в Донлоне? Я укажу координаты.
Стив только ухмыляется в ответ, скрывая, что ему искренне жаль человека: чем ближе корабль подходит к Земле, тем явственнее терраформ ощущает, что слава Витса давно угасла. Более того, всемирное признание уступило место… всемирному презрению.
– П-пожалуйста? – заикается Витс.
– Да высажу я тебя, высажу, не переживай.
– Сработает ли наша, хм, маскировка? – беспокоится тем временем Айзел. – Насколько я понял со слов Карла, гм, сейчас на Солнце-3 просто не пробиться.
– Да и нашу маскировку тогда сбили, – вспоминает Райтлет.
– На корабле Китио маскировка была статической, – разъясняет Карл. – А у нас она – динамическая. Как у тримперцев, прости господи.
– Ха, я и забыл, что мы изображаем тримперский грузовой крейсер…
Замаскированному «Хитрюге» удаётся приблизиться к условной границе атмосферы Земли незамеченным.
– Я знаю, где мы приземлимся, когда высадим Витса, – заявляет Карл. – Защитники пришельцев снова угодили в тюрьму, а выбраться им пока не удалось. От них мы сможем узнать, что изменилось с тех пор, как я отсюда улетел, как и почему земляне усилили защиту от инопланетян.
– Согласен, – улыбается Стив. – Ну что, Витс, не передумал?
– Нет, – необычно твёрдо отвечает человек.
– Что ж, дело твоё. Но ты мой номер коннектара на всякий случай запиши. Мало ли.
Витс вздыхает и неохотно заносит номер Стива в список контактов.
Невидимый для землян «Хитрюга» зависает над тихим переулком недалеко от того места, которое указал чуть раньше Витс. Небрежно поблагодарив Стива, Витс чуть ли не бегом устремляется к знакомой улице… и не обнаруживает там своего дома, шикарного особняка в престижном районе. Может, его подвела память? Всё-таки он не был на Земле целый век…
Пока Витс пытается разобраться со своими внутренними картами, «Хитрюга» перемещается на другой континент и приземляется на одной из немногих открытых площадок в гуще каменных джунглей – строительном пустыре, на который городские власти давно положили особенно увесистый болт. Окружают этот забытый всеми пустырь одинаковые унылые и мрачные серые здания. Одно из них, самое унылое и мрачное, окружено забором с колючей проволокой, и вокруг него снуют вооружённые до зубов охранники. Трудно поверить, что в таком месте могут держать вполне безобидных землян. И безвредного инопланетянина.
– Я передам Китио телепатический сигнал, чтобы они подготовились, – сообщает Карл. – Да, отсюда уловит – у него длинные антенны, то и дело из-под волос выглядывают. Яарвокс, Накет, пойдёте со мной для страховки? Вам ведь никакой маскировки не нужно.
– Да не вопрос, – отзывается Яарвокс.
– Тебя бы, Джекс, тоже взял, но с киборгами тут разговор такой же, как со всеми пришельцами…
– Да я-то без дела не останусь, – смеётся Джекс. – Я пока запущу планетарный просвет. Посмотрим, каким же оружием запаслись наши диковатые предки. И главное – как его вытащить.
– Всё с полумысли схватываете, молодцы, – одобряет Стив. – Мы ведь даже не обсуждали, что будем делать на Земле. Ну, а я всё-таки маскировщик опробую. Рано или поздно его придётся использовать. И не отказывайся, Карл – лишние телекинетические руки тебе точно не помешают.
К тюрьме подходят четыре вполне земных на вид человека. Да, Стиву удалось настроить маскировщик так, чтобы обрести внешность землянина с самым заурядным лицом, которое даже при всём желании не удастся выхватить ни из какой толпы. Вид у всех такой, словно угнетающее огороженное здание нисколько их не интересует, и вообще, они все куда-то опаздывают. Однако, когда Стив и Карл торопливо проходят вдоль забора, происходит что-то странное: все охранники, которые патрулируют мрачную территорию, вдруг поворачиваются в одну сторону и останавливаются, не в силах пошевелить даже пальцем. В это же время на одном из окон постепенно расходятся металлические прутья, и оттуда спрыгивают три человека – причём одетые в повседневную одежду, а не в тюремные робы. Приземляются они невероятно мягко: всего за мгновение до того, как они касаются земли, они ненадолго зависают в воздухе. Затем Стив и Карл, словно забыв о чём-то, разворачиваются, и тогда кое-что странное происходит с другой стороны здания: сами собой открываются тяжёлые металлические ворота. Как только три человека выбегают из них, ворота снова закрываются. К охранникам тюрьмы возвращается способность двигаться, а на одном из окон снова выпрямляются прутья.
– Ваще круто получилось, – комментирует Накет. – Всё чистенько!
– Ну, это потому что здесь нет телекинез-блокираторов, – усмехается Карл. – По-моему, земляне не рассчитывают на появление здесь пришельцев с телекинезом.
– Телекинетиков вообще немного, если вспомнить Энциклопедию, – вступает Стив. – Лично я знаю только свой вид, твой, мелльдов, лопавегнов и жазуйлов…
– И то – наши с тобой виды, считай, уничтожены, мелльдов угнетают орхги, а о лопавегнах и жазуйлах уже давно не слышно вообще ничего…
К компании «землян» присоединяются защитники пришельцев.
– Карл, ты всё-таки прилетел нас вытащить! – радуется Тайсон и крепко обнимает полуинопланетного друга.
– Разве я мог поступить иначе? – улыбается в ответ Карл. – Ладно. Хоть у нас всё получилось, лучше нам с вами перебраться на наш замаскированный корабль.
– Но… мы не собираемся улетать, – бормочет Максвелл.
– Не беспокойтесь, друзья мои, мы вас не похищаем, – смеётся Стив. – Просто приглашаем ненадолго к себе. Расскажете нам, что на Земле этой вашей делается.
Когда вся компания поднимается на борт «Хитрюги», Джекс как раз заканчивает планетарное сканирование. И вид у киборга самый озадаченный и смятённый.
– Что там такое? – беспокоится Карл.
– Я ожидал от землян чего угодно, но только не этого, – шепчет Джекс. – Помимо тримперского арсенала, они держат на своей планете ядерное оружие собственного производства.
Весь экипаж «Хитрюги» с неподдельным ужасом уставляется на киборга. Даже та его часть, которая происходит с не самых развитых и мирных планет – а именно Яарвокс, Герн, Силмак, Накет и Сэн.
А защитники пришельцев в порыве испанского стыда закрывают лица ладонями.
– Ядерное?!  – выпаливает, наконец, возмущённый Стив. – И много у них этой дряни?
– Более двадцати тысяч боеголовок, нацеленных на крупнейшие города планеты, – исключительно металлическим голосом, не используя голосовые связки, отчеканивает Джекс.
– Если верх научной мысли на этой планете – это атомная бомба для уничтожения пришельцев, земляне просто…
– Хуже орхгов, – перебивает Райтлет. – Даже эти громилы держат оружие массового поражения внутри астероидов или на уже опустошённых планетах…
– Ничтожные, гнусные дикари! – вскрикивает Стив. – У меня просто нет других слов!
– Маленькая поправочка, Стив, – обращается к терраформу Тайсон. – Атомную бомбу изобрели не для того, чтобы уничтожать пришельцев.
– А для чего?
– Чтобы убивать представителей своего же вида.
– Наши однопланетяне постоянно воюют друг с другом, – мрачно констатирует Максвелл.
– На одной планете?! – поражается Млем.
– Увы.
– И за что воюют, интересно? – раздражённо спрашивает Стив.
– За власть, деньги и перемещение границ.
– Э-э-э… границ? – недоумевает Айзел.
– Стоит отметить, что на Земле границы закрытые, – присоединяется Китио. – Здесь не планетарные области, как в цивилизованных мирах, а страны. Попробуй вылезти – предатель и диссидент, попробуй влезть – нелегал, пришелец – во всех смыслах этого слова! – и понаехали тут.
– То есть, всё сводится к тому, что землянам в пределах своего клочка суши наплевать на тех, кто за забором, прямо как у нас на Тыттоке? – обобщает Сэн.
– Да, точнее и не скажешь!
– И не только на тех, но и на то, что за забором, – вздыхает Карл. – И без всякого ядерного оружия земляне способны уничтожить свой родной мир. Чтобы выкачать побольше ресурсов, они отравляют воздух, почву и воду, превращают пышные леса в голые пустоши…
– А потом лицемерно объявляют некоторые территории заповедниками, обносят их заборами и утверждают, что там экосистемы восстанавливаются, – продолжает изобличительную речь Максвелл. – А ведь на самом-то вся охрана природы сводится к тому, чтобы всё-всё-всё живое превратить впоследствии в деньги. Ведь у кого больше денег, у того власть. А у кого власть… тот решает, кто «хороший», а кто «плохой». И из этого автоматически следует, что на «плохих» можно кидать атомные бомбы. Кстати, тех, кто кидает бомбы, не колышет, что попадают-то они в основном в мирное население… господи, каким-то прокурором в суде себя чувствую!
– О, самое главное: наши «доблестные» правители считают, что ядерное оружие – гарантия мира и безопасности, – добавляет Тайсон.
– Смертельное для всего живого оружие – гарантия мира и безопасности на маленькой хрупкой планете?! – переходит на крик Стив. – Нет, даже моих четырёх мозгов не хватает, чтобы постичь эту извращённую логику!
– Логика простая: равновесие страха. Не смейте нам ничего делать, иначе мы вам всё расхреначим…
– Эти питекантропы не понимают, что в ядерной войне победителей быть не может?! – вскрикивает Джекс.
– На словах – утверждают, что понимают, – отвечает Максвелл. – На деле – ядерный арсенал только растёт.
– Что ж, теперь мне понятны мотивы землян, – вздыхает Стив. – Если они готовы переубивать друг друга и раздолбать при этом всю планету, что уж говорить об инопланетянах. Мы для них – не более чужаки, чем они сами друг для друга. И они ещё считают себя разумными существами! Даже дикие звери умеют идти на компромисс. А уж если дерутся, то только между собой! Дикие, неразумные твари! А эти варвары… во втором пункте Универсального Кодекса Высшей Цивилизации ясно сказано: «Конфликты по возможности нужно решать ненасильственным путём. Если боя избежать нельзя, то он должен быть исключительно честным. К бою никогда нельзя принуждать тех, кого конфликт не касается напрямую». Что тут такого непонятного? Что из этого противоречит высоченной земной морали? Хотите драться – деритесь на здоровье, это не запрещено. Но зачем при этом отнимать жизни у тех, кто вообще ни при чём? Зачем разрушать свой же родной мир? Это же очевидная, простейшая истина: не разваливай собственный дом!
– Действительно, наши предки почему-то не могут осознать простые истины, которые мы, их же потомки, приняли ещё до того, как ступили на поверхность Фордокс-Примы, – бубнит Джекс. – Уважение друг к другу и к окружающей среде, честность, справедливость, критическое мышление... не могли же все эти добродетели передаться нашим первопроходцам с какими-нибудь космическими бактериями или, не знаю, пылью системы Маньифика, так? Значит, они заложены в каждом землянине. Но куда они деваются? И почему нашим посланникам так и не удаётся их разбудить? Вот что мне хотелось бы узнать…
– Да на что вы ещё надеетесь, посылая сюда своих самых выдающихся деятелей? – горько вопрошает Стив. – Неужели вы не видите, что Земля уже насквозь прогнила, и её жители просто невменяемы?
– Мы в ответе за наших предков. Бросить их – соблазнительно, но безнравственно. Мы не оставляем попытки привить им универсальные ценности развитых цивилизаций. Но какие тут универсальные ценности, когда они могут нажать одну кнопку и уничтожить самих себя вместе с целым миром?!
– Так надо убрать эту кнопку, – вступает Силмак. – Мы можем увезти отсюда всякую военную дрянь и отправить на переработку. На Кибервирт, например.
– На Кибервирт! Да! – приободряется Джекс. – Там же, кстати, мы сможем как следует разобраться в тримперских технологиях!
– Поддерживаю затею, – одобряет Стив.
– А вдруг земляне после этого восстановят весь свой арсенал? – тревожится Млем. – Или даже увеличат его?
 – В любом случае, хотя бы на какое-то время Земля станет безопаснее для всех, – уверяет Стив. – Я понимаю, что вряд ли мы обезоружим землян целиком и полностью. Всякая мелочь останется неизбежно. Но сама планета сможет просуществовать чуть дольше. И, думаю, мы разорвём её связь с Тримперией. Друзья мои, предлагаю разделиться и набрать в грузовые отсеки как можно больше земного оружия на переработку. Схема простая: подлетели – телепортнули – улетели. Давайте не будем задерживаться. И помните: это – своеобразная тренировка. У кого-нибудь есть какие-нибудь ещё мысли?
– Да тут всё просто, – ухмыляется Герн. – В три счёта справимся.
– Тогда летим, друзья мои!
С точки зрения землян, на унылом строительном пустыре не происходит ровным счётом ничего. Но на самом деле там происходит сложная трансформация: «грузовой крейсер» постепенно разделяется на несколько грузовых корабликов поменьше, каждый из которых снабжён хитрой системой телепортаторов, и они разлетаются в разные стороны. И уже скоро с Земли загадочным образом начинают исчезать всевозможные орудия для убийства ино- и однопланетян…
Тем временем, не ведая о смелой затее своих недавних соратников, отчаянно пытается сориентироваться в новом для себя Донлоне Витс. Вот же, вроде бы та самая улица… только вместо особняка там высится какое-то уродливое офисное здание. Нет, что-то не то…
Витс долго мнётся, но в итоге решается спросить у прохожего дорогу:
– Извините, не могли бы Вы подсказать, как пройти…
Договорить Витс не успевает. Прохожий показывает на него пальцем и вопит во всё горло:
– Alien!!! Alien!!! 
Тут же начинают сбегаться полицейские и военные. Витс совершенно не понимает, что происходит… он же землянин! В чём дело? Что он сделал не так?
Ах, да!
Он забылся и попытался спросить дорогу на хифссдангле – «пришельском языке», как его презрительно называют за Земле!
– Чёрт! Ой!!! – на хифссдангле же взвизгивает Витс.
Он с ужасом понимает, что напрочь забыл свой родной туманглийский язык, и принимает единственное решение: бежать без оглядки.
Увы, далеко Витсу уйти не удаётся: он быстро попадает в тупик. Дула многочисленных земных пистолетов, дробовиков и винтовок, а также вполне тримперских электробластеров оказываются направлены на него. Шансов спастись не остаётся…
Но вдруг совсем рядом раздаётся необычный, явно синтезированный компьютером голос, который говорит на туманглийском:
– Leave him alone. He is not an alien. 
– Doctor Falconing, keep clear of him!  – кричит кто-то из полицейских. – He speaks alien, he must be eliminated! 
После небольшой паузы голос продолжает:
– He is an old friend of mine. As children, we used to play at being aliens. We even invented our own alien-like language. He often recalls this language and speaks it. I answer for him. 
– Okay, at your risk, doctor! If he turns out to be an alien, nobody will take your disability into account. Then, you will be treated just like any other betrayer. As you were!  – объявляет другой полицейский, и вооружённая толпа расходится.
Витс ещё не решается выйти из тупика и узнать, кто же его спас. Впрочем, спаситель объявляется сам. Это оказывается молодой человек в очках, который передвигается на моторизованном инвалидном кресле. К одному из подлокотников кресла прикреплён какой-то экран. Одной рукой молодой человек в очках придерживает рукоятку управления креслом, а в другой держит компьютерную мышь.
Потрясённый Витс падает на колени прямо перед креслом своего спасителя и выпаливает:
– Кто бы Вы ни были, я Ваш вечный должник!
Чёрт! Опять хифссдангл!
Вопреки ожиданиям Витса, на лице человека в кресле расползается ослепительная улыбка. Он несколько раз щёлкает мышью, и из динамиков на экране доносится тот самый синтезированный голос – не лишённый, впрочем, некоторой органической интонации. И в этот раз он говорит на хифссдангле:
– Наконец-то! Сколько я ждал этого жеста хоть от какого-нибудь землянина!
– П-почему Вы спасли меня?
Щелчки мышью, пауза.
– Именно из-за хифссдангла, – возобновляется синтезированная речь. – На всякий случай дальше читай у меня с экрана, чтобы никто не услышал.
Витс подползает к своему спасителю так, чтобы можно было читать текст на экране.
«Коннектар с собой?» – высвечивается новая фраза после нескольких щелчков мышью.
– Д-да, – отвечает Витс.
«Покажи контакты».
Витс тянется в карман за коннектаром… но вдруг смущается и краснеет. Поколебавшись, он всё-таки достаёт прибор, но не показывает его человеку в кресле, а отворачивается и бормочет:
– Сейчас… один стек, извините…
Витс принимается истово стирать все свои тримперские контакты. Это, впрочем, не ускользает от внимания человека в кресле:
– Тримперец? – всё-таки озвучивает он одно слово на хифссдангле.
– Б-бывший… я… я уже не с ними, клянусь! С-сейчас, п-прошу, и-извините, – мямлит Витс.
Наконец, на развёрнутом экране коннектара Витса остаётся только один номер: Стива. Его он и показывает своему спасителю.
«Набирай», – читает Витс.
Дрожащей рукой Витс касается имени Стива на экране коннектара. Голограмма не заставляет себя ждать:
– А, кто это у нас тут передумал? Где твоя всемирная слава, Витс? Или ты уже устал от внимания? Толпы поклонников на шею вешаются, да? – с самой издевательской интонацией осведомляется Стив.
– Экран поверни, – раздаётся синтезированный голос.
Витс поворачивает экран коннектара к человеку в кресле. Выражение лица Стива тут же меняется с глумливого на сочувствующее:
– Стефан! Подкрад меня дери! Что эти дикари с тобой сотворили? Жди меня – буду через три деминуты!
Сеанс связи завершается. Витс несколько растерянно переводит взгляд с коннектара на лицо Стефана. Тот снова широко улыбается, а затем взглядом показывает на свой экран. Через несколько десятков щелчков мышью там высвечивается:
«У тебя есть три деминуты, чтобы сбегать вон в тот магазин за углом и купить мне баночку мармайта. Это единственное, что я хочу привезти с Земли. Карточка у меня в нагрудном кармане. ПИН-код – 8142».
Следующую фразу Стефан озвучивает:
– И помни: «здравствуйте» – «hello», «спасибо» – «thank you», «до свидания» – «good bye».
– Сп-пасибо,  – благодарит Стефана Витс, достав у него из кармана карточку. – То есть, это… thank you!
Как только Витс скрывается за углом, к Стефану подходит «землянин» с самым заурядным лицом:
 – Стефан, это я. Я с маскировщиком.
Стефан сотрясается в припадке беззвучного хохота и набирает у себя на экране:
«Ну и рожа у тебя, Стив!»
– А ты всё та же язва, – отзывается терраформ в человеческом облике и извлекает из кармана микромед – тот самый прибор с маленьким экраном, с помощью которого он на самом глубоком, молекулярном уровне подавил страшный инстинкт Райтлета. Немного настройки – и тончайшая игла устройства вонзается в шею Стефана.
Стив убирает микромед, отходит назад и выжидающе смотрит на человека. Где-то через две деминуты тот начинает двигать руками, разминает шею и, наконец, встаёт с инвалидного кресла. Он делает несколько уверенных шагов по направлению к Стиву, после чего почтительно откланивается терраформу:
– Стив, миллион благодарностей. Как же я тебя удачно тут словил!
– Так что с тобой произошло-то? – спрашивает Стив.
– Ну, лечу я на Землю, мечтаю о том, как этим сукам цивилизацию подниму… и – бумс! Врезаюсь в столб. Ну, ладно, травмы вроде несерьёзные – ну, нервы задело, ну, кости немного раздробило… но нет, местные макаки такое вылечить не могут. Кое-как кости к костям прислонили, спасибо ещё, что местами не поменяли. А главное – там мне один осколок в трахею попал. И знаешь, что эти суки сделали? Трахеотомию!
– Трахеотомию?! А заклинания ещё под это дело не читали?
– Хрен их знает, я ж под их сучьим наркозом был. Могли и кровопускание сделать, я думаю. Короче, итог всех этих манипуляций – я парализован и не могу говорить. Ну, потом какие-то благотворители нашлись, прицепили мне хреновенький компьютер с синтезатором на кресло. Так-то я общаться и работать приноровился – благо, что физик-теоретик… но какое тут планетарное просвещение, скажи мне, а?! Говорил мне Таулак, не летай на эту помойку, не летай! А я, дубина…