Босиком

Вообще-то я не очень люблю лето. Вся эта душная жара, насекомые, слепящее и обжигающее кожу солнце, необходимость оголяться, чтобы не превратиться в печеный пельмень, и главное – люди вокруг, которых будто вдруг становится в разы больше. Поэтому летом я стараюсь без надобности не выходить из дома до заката.
А вчера – вдруг, изниоткуда, внезапно – накатили горечь, досада на себя и на мир, обида такая, с которой я не мог справиться, от которой по щекам текли бессмысленные слезы и заболела голова. Я действительно не знал, откуда это взялось, ведь в моей жизни все хорошо. Вроде бы…
И вот оно – блаженное чувство, когда теплым летним вечером ты медленно бредешь по остывающей улице, никуда особенно не направляясь и не торопясь по неотложным делам. Легкий прохладный ветер трепал мои волосы и ласково гладил разгоряченную дневным пеклом кожу. В нос бил целый букет запахов: скошенная трава, нагретый солнцем асфальт, шлейф чьих-то приятных сладковатых духов с нотками клубники, преддождевая озоновая сырость. В наушниках играло что-то тихое и умиротворяющее, сквозь мелодию пробивался шорох автомобильных колес по автостраде, дополняющий музыку. Сдавливающая грудь горечь потихоньку отступала, и я отдался во власть потока мыслей, звуков и запахов.
Вихрь вопросов бушевал в моей голове, и жалкие попытки ответить самому себе окончились полным провалом. Еле переставляя ноги, я брел по дорожке над обрывом в черную неизвестность, угрожающе сверкавшую на меня огнями фонарей и искрами фар и рычавшую шумом моторов. Я неистово боролся с желанием снять кеды. Мимо меня фланировали обнимающиеся парочки (эта дорожка над обрывом была чем-то вроде местной аллеи влюбленных, здесь всегда гуляли парочки), они выглядели беспечно счастливыми, и я невольно им позавидовал, хотя подобное счастье всегда казалось мне преходящим, неполным, эфемерным и факультативным. Но порой даже таким замороченным людям, как я, нужны обыкновенные человеческие объятия.
Я остановился на мосту над автострадой. Неподалеку на лавке под кустом сирени активно обжималась какая-то очередная парочка, которых я в полумраке даже не видел толком, скорее слышал и различал силуэты.
Передо мной расстилалась невероятная картина: огромное, бесконечное небо, кроваво-алое на самом горизонте, а дальше, чем выше задираешь голову, – оранжевое, персиковое, лимонное, бледно-голубое, ярко-синее, фиолетовое, ультрамариновое; россыпь городских огоньков, уходящих туда, вдаль, к засыпающему солнцу, до самого горизонта и протянувшихся с севера на юг, насколько хватает глаз; будто светлячки, приближающиеся или стремительно улепетывающие огни машин.
Легкие, нежные басовые нотки из наушников приласкали мой слух. Постепенно буря вопросов в голове улеглась, и остался лишь невесомый печальный осадок, как пыльца с крыльев бабочки на кончиках пальцев. Вселенная огромна, прекрасна, полна чудес, кристально болезненна, пламенно потрясающа и совершенно непостижима. И я в ней – лишь крохотная, потерявшаяся тут на какое-то жалкое мгновение жизни песчинка. В конце концов, действительно не так уж все плохо. Я прямо сейчас в этой удивительной Вселенной, и прямо сейчас она показывает мне кусочек своей мощи и красоты. У меня есть как минимум я и этот завораживающий закат.
Домой я шел босиком.

27.05.2014