Здравствуйте, молёные люди!

Моя прабабушка Наталья говорила на каком-¬то своём, непохожем на наш, языке. Все слова в этом языке были вроде бы русскими, но не всегда их можно было понять. Вот, к примеру: что такое «бобки»? Оказывается, «бобки» — это на языке прабабушки значит «игрушки». А что такое «перстятки»? Это уже проще догадаться: «перстятки» — значит «перчатки». И заметьте: слово «перчатки» не поймёшь откуда взялось, какова его этимология, происхождение, а вот с «перстятками» сразу всё ясно — они происходят от «перстов», то есть «пальцев». Перчатка ведь тем и отличается от рукавицы, что готовит отдельный домик для каждого перста.

Если честно, то я уже забыл остальные прабабушкины слова. Ах, да, помню ещё глагол «манить» в значении «обманывать». Причём во всех формах ударение в нём ставилось на «и». «Ох, манИшь ты меня!..» — говорила порою прабабушка, недоверчиво качая головой.

Помню, как однажды она вдруг начала петь и спела несколько удивительных частушек. Опять же, запомнил я далеко не все эти частушки, — только две из них. Вот одна — плясовая:

По-шёл пля-сать,
Так что пол хряс-тит!
Моё дело молодое,
Меня Бог простит!

«Хрястит» — это, если кто не понял, «хрустит, трещит». Заметьте, как удивительно в этой частушке сочетаются молодая удаль, развесёлый размах и — смирение, богобоязненность. С одной стороны, парень рад поплясать так, чтобы пол «захрястел», а с другой стороны, он помнит, что чрезмерное веселье — это не совсем хорошо, надо и меру знать… Ну, да покамест ничего: «Моё дело молодое, меня Бог простит!»

А вот вторая частушка — девичья, лирическая:

Я по первому снежку
Бежала к милому дружку.
Ты не сыпь, не сыпь, снежок!
Ты дождись меня, дружок!

Не знаю, как вам, а мне эти четыре коротенькие строчки открывают целый мир. Сразу перед глазами встаёт старая русская деревня, серые избы, темнеющие среди чистого первого снега, и совсем юная девушка, задами¬-огородами бегущая на свидание к «милому дружку». Мне почему¬-то кажется, что это у неё первое свидание в жизни: столько трепетного волнения в её частушке, столько страха — а вдруг не дождётся, вдруг уйдёт!.. Она бежит, и густо падающий снег постепенно скрывает от глаз её фигурку… Я, кажется, даже чую запах этого снега, запах печного дыма, запах навоза из коровников, мимо которых она пробегает…

…Прабабушка Наталья — это по отцовской линии, а по материнской была другая Наталья — бабушка. Её речь тоже была весьма своеобразной, и мне опять¬таки запомнились только два слова. Да, только два — и оба ругательные. Вот так вот! Первое слово — «Аред» (ударение на А), что означает «нехороший человек»: «Ну ты и аред!..» А второе — «Омег» (ударение на О). Собственно, «омег» — это какой¬то страшный яд, а само слово употребляется в качестве пожелания. Например, разлается на дворе у бабушки её огромный цепной кобель, кавказская овчарка по имени Руслан. И лает, и лает, не остановится никак… Тогда возмущённая бабушка выскакивает на крыльцо и кричит ему: «Ах ты аред!.. Омегу тебе!»

Что, не надо было вспоминать ругательства? А по мне, ругательства эти чуть ли не музыкой звучат на фоне современной, лавиной несущейся матерщины. Она, кажется, хочет полностью заменить собою русский язык, — ну если не полностью, то наполовину, вторую половину отдав всяческой иностранщине, всяким «пранкам», «челленджам» и «лайфхакам» (есть ли в мире слово, звучащее более омерзительно, чем это последнее?!)

А русская речь — настоящая русская речь, деревенская, крестьянская — уходит, тает, как первый снег. А какая она была красивая — сердце замирает!..

Помните, как Тургенев, когда было темно у него на душе, вспоминал, что есть на земле русский язык, — и душа светлела… Вот и я «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий» достаю чудесную книжку, которую подарила мне одна вологодская женщина (Царство ей Небесное!) — учёный филолог, знаток поэзии Николая Клюева… Книга эта называется «Вологодское словечко», и это, собственно, словарь, — словарь местного говора. Читаю это «Вологодское словечко» — и душа оттаивает. Вот я вас с некоторыми словечками из этого словаря познакомлю.

«ЛЕтось» — прошлым летом. Это похоже на «вчерась». Частица «сь» как¬то указывает на прошедшее время, приглашает слушателя напрячь память, отрешиться от сиюминутного.

На той же странице:

«ЛовкОй». Это не «ловкий» и не «хитрый», — это «приятный», «подходящий», тот, с кем можно жить душа в душу, «ловко;». Или даже «красивый», «привлекательный»: «Ишь, ловкОй¬-то парень!»

«ОсеверИть» — похолодать. «Погода¬-то как осеверилась!»

«ПлетеЯ» — кружевница.

«РекостАй» — время, когда река замерзает, встаёт.

«БудкОй» — тот, кого легко разбудить. «Он не соня, он будкОй».

«Молёный» — хороший, любимый. «Здравствуйте, молёные люди!» А если «очень хороший, горячо любимый», то «умолённый».

«НеповАдушка» — скука, тоска. «Зимой у нас такая неповАдушка…»

«Светлолист» — это не всякий лист, а только берёзовый. И не просто берёзовый, а тот, что хорош на банном венике.

«СворОтка» — поворот на дороге. «Иди до своротки, а там сразу увидишь!»

«ТолстожИр» — богач. Просто и метко.

«ХайдАкало» — человек, работающий много, но бестолково, тот, кто на работе вечно «ухайдакивается», а пользы приносит не много.

«ЧихлЯвый» — тощий, худой, болезненный. «Экий сынок¬то у неё чихлявый!..»

Ну, и так далее. Всю книгу пересказать не могу, — а книга¬то чудесная… И редкая, заметьте! Только в Вологде её и найдёшь, и то вряд ли. Но я вот что вам посоветую: найдите один¬два словаря русских диалектов, то есть говоров — не вологодского, так тверского, или ростовского, или архангелогородского… Думаю, они все хороши. Найдите — и читайте поне¬многу, раз в месяц хотя бы. Это такое чудесное противоядие от всяких «ресепшенов» и, прости Господи, «лайфхаков»! Потому что иностранщина, американщина — это настоящий яд, — говорю не для красивого словца, — настоящий яд для души… Тот самый бабушкин «о;мег». Правда, как я заметил, о здоровье души люди как¬то мало думают, всё больше о здоровье тела… Это даже к православным относится — кто не верит, милости прошу на любую православную выставку: где там народ толпится? Не у продуктовых ли прилавков? Какие прилавки обходят стороной, даже порой не замечают в упор? Не книжные ли? Особенно когда с детьми идут: так и норовят прошмыгнуть побыстрее мимо книг — туда, туда, ко вкусностям! А ведь книги, они, помимо всего прочего, и язык наш хранят, оберегают от «лайфхаков»…

Простите, что разворчался, но позвольте ещё раз повторить свой совет: читайте словари русских говоров, читайте, запоминайте, излечивайтесь от американщины!