Вишневое варенье

... «Ты хоть иногда приезжай, Мариша, не бросай дом. И Витенька пусть ездит, дом он мужскую заботу требует, без неё зачахнет, развалится...»

Я раздраженно покачала головой, отгоняя неприятное воспоминание. И что вдруг бабка Рая вспомнилась, сама не пойму! Я подняла глаза и в упор посмотрела на своё отражение в зеркале. Красотка! Никто не то что сорока - тридцати и то не даст! Вон как глаза сияют, и кожа нежная, не зря же я столько денег косметологам отношу каждый месяц. Хотя что деньги? Деньги - пшик. У меня их предостаточно, Витя старается.

Витя - банкир. И по совместительству мой муж. Именно в такой последовательности. Сначала банкир- потом муж. Быть банкиром у него получается гораздо лучше.

- Мариночка Павловна, Виктор Сергеевич просил поторопить, а то опоздаете.

Это Клава, наша экономка. Я называю ее Приживалка. Нет не за глаза не подумайте. Не того полёта птица.

- Иду. - я чуть нахмурилась, но снова взглянув в зеркало, успокоилась.

Сегодня определенно мой день. Сегодня я стану владелицей крупного холдинга. Витя давно обещал подарить мне АгроИмпекс. Потому что быть просто женой банкира для меня мелко. Я хочу большего. Всегда хотела.

Через час нас ждут у нотариуса, подпишем документы - и я стану хозяйкой одного из крупнейших предприятий страны. И тогда...

- Мариш! Опаздываем! - Муж в элегантном темно сером костюме даже в свои пятьдесят выглядел сногсшибательно. Не удивительно что он мне изменяет. На такого любая баба бросится не раздумывая.

Схватив сумочку из последней коллекции Фурла, я обворожительно улыбнулась мужу, выходя из комнаты. Какая-то мысль в голове не давала покоя, омрачая радостное предвкушение сегодняшней сделки. Ах да! Бабка Рая со своим, домом. Хотя дом между прочим как раз теперь был мой. Единственное приданное! Смешно. Когда Я выходила замуж за Витю, была уверена что богатая невеста. Недвижимость есть. На краю света, в посёлке с идиотским названием Кукараки. Но муж уже тогда был преуспевающим и подающим надежды бизнесменом, к тому же на десять лет меня старше. Он тогда только посмеялся, глядя на небольшой крепенький деревянный домик, в котором мы с бабой Раей жили.

- Ну Маринка, будет нам где на старости лет внуков нянчить. - рассмеялся тогда Витя, и я, услышав в его словах желание дожить со мной до внуков, выкинула из головы все мысли и о домике, и о бабе Рае.

После свадьбы мы навестили ее дважды. В первый раз на Пасху, именно тогда она просила меня не бросать дом. Второй - на ее похороны.

Я помотала головой, стряхивая неприятные воспоминания. Пустое всё. Зачем вспомнилось?...

***

- Поздравляю Марина Павловна, теперь вы генеральный директор холдинга АгроИмпекс. - нотариус, седой пожилой дядька в очках, смотрел на меня без особой радости. Ну ясное дело - завидует. Старше меня лет на двадцать, а все в нотариусах сидит. Зато Витя сияет, как бриллиант под лампой, гордится мной.

Вечером было шампанское, омары и потрясающий секс. Я даже удивилась, отвыкла что муж может быть таким неутомимым и пылким. Засыпала я с полным осознанием того, что добилась всего, чего хотела. В голове шумело игристое белое и популярная песенка про успешный успех. Я взлетела высоко, так высоко, что кажется выше только звезды.

Всю неделю я занималась важными делами. Вникала в отчеты, выслушивая скучных топов на собрании, знакомилась с акционерами , принимала поздравления, и выбирала новую машину. Как сказал Витя - новый статус - новая тачка. И я с ним солидарна.

Что такое быть выше всех? Впереди планеты всей? Когда твоя одежда - самая дорогая, капля духов стоит как две зарплаты заводского работяги. Когда для тебя открыты двери на все тусовки сильных мира сего, а один твой пост в Инстаграм в три слова - собирает миллионы лайков. Быть выше всех - это счастье.

Так я пыталась себя убедить, докуривая четвёртую сигарету подряд. Надоело. Тоска. Скучно. Я сидела на веранде и размышляла  - чего хочу? Деликатесов, шмоток, украшений? А может мужика? Нового? С предыдущим любовником я порвала недели две назад. Нового не выбрала. Надоело. Почему мне все надоело? - окурок обжог руку. Где то закаркала ворона. Я вздохнула и прикрылась глаза, удобно устроившись в мягком кресле.

Громкие крики у ворот нашего особняка, заставили меня отвлечься от мыслей о собственной жизни.

Серые люди в одинаковой форме крушили наш особняк. Выворачивали ящики, ворошили шкафы, вываливая содержимое на пол. Топтали ногами в грязных сапогах мои платья от ведущих модельеров парижских салонов. Разрывали подушки, и Белову наполнитель снежным облачком летал по спальне.

Приживалка, забившись в угол поминала Господа, мелко крестясь. Я вытирала кровь с разбитой губы, пытаясь сфокусировать зрение. Кто то оттолкнул меня грубо и сильно, так что я перелетев через тумбочку, ударилась об изголовье кровати. Я только просила их не трогать мои вещи. В голове шумело, обрывки фраз, долетавшие до меня будто из далека казались просто набором звуков. «Офшор, мошенничество, хищение...»

Где Витя? Билась мысль в моей голове. Где мой успешный и уверенный в себе муж? Сейчас муж был важнее банкира. Наверно. Когда закончится это безумие? Мне казалось что я сильно перебрала с алкоголем и травкой и меня просто посетили глюки...

Глюки заломили мне руки и выволокли на веранду нашего раскуроченного особняка. На фразе Серого человека про КПЗ я отключилась....

***
А ещё вкусно, если в шаурму добавляют побольше соуса. Сверху. Такой белой шапочкой. Щедро сдобренная таким деликатесом, она кажется сочнее.

Я вгрызлась зубами в тёплый и ароматный фаршированный лаваш. Бесподобно.

Желудок заурчал от удовольствия.

Сегодня меня полностью оправдали. Следствие длилось полтора месяца, шесть недель, которые я провела в изоляторе. Витю так и не нашли. Вместе с деньгами со всех счетов АгроИмпекса он сбежал за границу. В Лондон или Штаты, теперь это не имело значения.

Все что у нас было - конфисковали. Банк Вити лишился лицензии, там давно были проблемы, и афера с АгроИмпексом была тщательно спланирована моим мужем. Теперь я даже не задаюсь вопросом, почему он не взял меня с собой, почему подставил? Ответов может быть множество, но все они мне больше не интересны. В голове пульсирует лишь одна мысль: как теперь выжить мне?

У меня нет денег. Совершенно. Все счета заблокированы, имущество опечатано. То не многое, что удалось утаить от конфискации - спущено на адвокатов. Машина и украшения отданы за свободу.

Все что у меня осталось - дом бабы Раи, серьги, и обручальное кольцо.

Белорусский вокзал жил своей непостижимой, суетливой жизнью. Такая атмосфера непостоянства, свободы и тоски, - присуща вокзалам и аэропортам. Почему я раньше этого не замечала? Я вообще перестала замечать что либо после замужества. Как будто выйдя замуж, я променяла чувство жизни - на толстый кошелёк и роскошь.

Поезд замедляя ход, подошёл к перрону. Зажав в одной руке билет, а в другой недоеденную шаурму, я зашла в вагон. Единственное место, куда я могла поехать - деревня с идиотским названием Кукараки.

Стояла середина июня, в вагоне поезда было душно и жарко. Потные, незнакомые люди деловито устраивались на своих местах. По плацкарту поплыл запах копченой колбасы и свежих огурцов. Денег на купе у меня не было. Да мне это сейчас было и не нужно. Я словно замедлилась. Почти остановилась. Взирала на все происходящее со мной будто через стекло. Мутное и грязное.

Почти всю дорогу до деревни я проспала. Отвернулась лицом в стену на верхней полке и слушала перестук колёс. Последний раз я ездила в плацкарте ещё девочкой. Баба Рая накопив пенсию везла меня на море...От мыслей о единственном близком человеке, которые меня воспитал, и которого я так легко вычеркнула из жизни, на глаза наворачивались слёзы. Я позволяла им стекать по щекам на вагонную подушку, одетую в серую, грубую наволочку.

Лишь только выйдя из поезда на своей станции, я поняла как соскучилась по этим местам. Дорога от станции до деревни шла через бескрайнее поле гречихи. Розовые нежные цветы казалось рады мне. Поставив сумку с вещами, я вдруг закричала во все горло, и скинув босоножки побежала в поле. Кажется так быстро я не бегала никогда, удаляясь все дальше от дороги по пояс в розовом цветочном море я уже плакала навзрыд, желая чтобы вместе со слезами ушла и боль от предательства мужа, и страх перед будущим.

Когда то в детстве, баба Рая рассказала мне, что если лечь на поле гречихи и примять цветы, то встав снова - цветы тоже восстановятся, поднимутся от земли наверх, словно их и не сминали. На это правда нужно время, но они обязательно встанут. И я встану. Я смогу начать жизнь заново. Возможно настоящая моя жизнь закончилась именно здесь. А все что было после - было лишь дурным сном. Я справлюсь, твердила я себе, лёжа на розовых цветах, и смотря в небо. Я обязательно справлюсь.

- вам плохо? - мужской голос заставил меня вскочить на ноги, испуганно озираясь. Почти рядом со мной, стоял высокий, крепкий мужчина, явно старше меня. Светлые, выгоревшие на солнце волосы падали на глаза, легкая небритость на щеках и ямочка на подбородке.
- Вы меня напугали. - сказала я, смутившись.
- Я увидел что вы лежите в поле, подумал, может случилось чего...- он неловко почесал затылок и пожал плечами.

Поняв всю абсурдность ситуации, я хмыкнула.
- Я в Кукараки иду,- зачем то сказала я.
- К родственникам приехали? - спросил мужчина.
- Нет, домой. Насовсем. - слова дались нелегко. - я внучка Раисы Григорьевны Ковалевой, Марина.
- Алексей. - мужчина протянул широкую ладонь. На ощупь она была шершавой и сухой. - Ветеринар здешний. Раису Григорьевну я плохо помню, в тот год как я сюда перебрался, она и померла. А что внучка у неё есть слышал. Да говорили, в Москву она подалась, замуж вышла. Не нужна бабка ей.
- Да что вы знаете обо мне! Не надо меня судить! - вспыхнула я. Каков а? Выводы он делает! Я развернулась и быстрым шагом направилась к дороге, ни разу не обернувшись. И только дойдя до места, где бросила свою сумку, я посмотрела в поле. Алексей стоял на том же месте, в поле и задумчиво смотрел на меня.

Дом бабы Раи встретил меня большим амбарным замком на калитке. К этому я была не готова. Никаких ключей у меня естественно не было. Почему то мне даже в голову не пришло, что дом может быть закрыт.

Пройдя по периметру забора я нашла место, где доски почти прогнили, без труда выломав пару деревяшек, я влезла в образовавшийся проход.

Попасть в дом тоже оказалось не сложно. Камнем, разбив окно на веранде, я отодвинула шпингалет и попала внутрь. С горечью я оглядела пространство, в котором мне предстояло жить. Старый брус покосился, и кое где прогнил. Паутина висела от потолка и до пола. Древняя мебель, стол, шкаф да пара стульев. И русская печка. Ни отопления, ни газа. Благо хоть электричество подведено.

То лето, стало переломным в моей жизни.Съездив в город, я продала обручальное кольцо и серьги, получив за украшения, стоимостью более полумиллиона - тридцать тысяч. И на них мне предстояло начать новую жизнь.

Каждый день я училась заново - вспоминая деревенское детство, сажала купленную на единственном деревенском рынке картошку, радовалась первым всходам, и ревностно снимала колорадских жуков с кудрявых зелёных кустиков. Тряслась над плетьми огурцов, укрывая из пленкой чтобы не побил град, сажала помидоры и перцы, которые так и не взошли. Потихоньку приводила в порядок дом. Отмыла паутину, выкрасила свежей краской ставни, и потешила печь. И дом был благодарен мне за заботу, будто ожил, запах тёплым, прогретым на солнце деревом, согрел старым, давно забытым уютом и детскими воспоминаниями.

Я пыталась устроится на работу, но в деревне вакансий не было, а в город нужно было добираться три с половиной часа в одну сторону. Так почти в сорок лет - я вдруг оказалась в глухой деревне, без денег и с очень туманными перспективами на будущее.

Алексей исправно заходил. Будто и не было той ссоры на поле, будто мы давно дружим. Каждый раз повод был очень весомым. То молока свежего занесёт, то траву покосить предлагает. Я от помощи не отказывалась, но внутри не отзывалось ничего. Мёртво. Будто заморозили.

Прошлая, замужняя жизнь, теперь представлялась мне нереальной, вымышленной, словно ее и не было совсем. А была всегда эта деревня, руки с чёрными от постоянного копания в земле ногтями, закаты с апельсиновым солнцем и бабкина телогрейка в прохладные вечера. И покой.

Наступила осень. Ночи стали холодными, и дом к утру превращался в ледник.

Алексей принёс дрова. Показал как топить печь. И впервые остался на чай.

- почему ты мне помогаешь? - спросила я, просто чтобы поддержать разговор.
- Ну соседи же, должны помогать...- замялся он и улыбнулся. Ямочка на щеке стала заметнее.
- Ааа...- протянула я в ответ. Темы кончились.
- А хочешь самогонки?- как то даже испуганно спросил он. И мне вдруг стало весело.
- А давай! - я засмеялась. - Почему бы и нет?

Мне хватило двух рюмок, чтобы опьянеть, и вывалить на соседа все последние события моей жизни. Пока я говорила, он не перебивал. Молча слушал, не выражая никаких эмоций. Только кулаки сжал до синевы в пальцах.

- Кем я была... и кто я теперь! Кто? Так ... селянка!- я махом опрокинула ещё рюмку и всхлипнула.

И тут он встал и подойдя ко мне, обнял. Прижал к себе с такой силой, что я подумала - сломает рёбра. От него пахло чем то знакомым и близким.

- Ты самая удивительная женщина из всех , кого я знаю. - услышала я его шёпот, в самое ухо.

Он ушёл под утро. Сначала мы пили чай с вишневым, оставшимися ещё от бабы Раи вареньем, кажется за двадцать лет оно ничуть не испортилось, потом целовались и снова пили чай. И вкус вишни на губах, на его или моих, уже и не разберёшь, наполнял меня ощущением какого то давно забытого, безудержного счастья.

Ещё долго после того, как за Алексеем закрылась калитка, я стояла и смотрела на занимавшуюся зарю. Слушала голоса просыпающихся птиц, и дышала. Дышала полной грудью.

У меня не было ничего. Ни денег, ни машин, ни статуса, но у меня было всё - это утро, человек, которому я не безразлична, и вкус вишневого варенья на губах.... Впервые за долгое время я засыпала счастливой, и уже проваливаясь в дрему, словно сквозь дымку я услышала голос бабы Раи: «дом, он мужскую заботу требует...Ты приезжай Мариша...приезжай...

- Мариша! Марин! Да вставай же! К нотариусу опоздаем!

Витя стоял над кроватью и протягивая халат, смотрел раздраженно. Я поморгала.

- Марин? Ты проснулась? Эй! Ты чего на меня так уставилась?
 
Этого не может быть...

- Ты..ты разве не сбежал?
- Куда я должен был сбежать, ты о чем! - муж, устав держать халат, с досадой швырнул его на кровать. - одевайся! И поехали! Ты забыла какой ответственный сегодня день?
- Сделка века? А потом новый статус - новая тачка?- переспросила я, все ещё сомневаясь в реальности происходящего.
- Ну наконец то вы Марина Павловна очухались! Ты вчера случаем с коньяком не перебрала?

Я встала и посмотрела в упор на мужа:

- Штаты или Лондон?
- Лондон конеч... что!?- Витя покраснел. - да о чем ты?


Я просто проверю. Просто проверю. Билась в моей голове мысль, когда я натягивала спортивный костюм и зашнуровывала кроссовки. Пролетев вихрем мимо удивленной Клавдии, я схватила ключи  от машины и сумочку.

Спидометр зашкаливал, я гнала свою Инфинити по пустынному шоссе. Ещё двести километров и я на месте. Вся дорога до дома бабы Раи занимает не больше трёх часов! Почему же мы никогда к ней не ездили? Почему?

Доехав до поля с гречихой, я оставила машину. Дальше только пешком, или на тракторе. Почти бегом, миновав поле, я наконец подбежала к дому бабы Раи. К дому в котором прожила последние пол года! В котором собиралась жить всю оставшуюся жизнь, в котором было самое вкусное вишнёвое варенье...и апельсиновые закаты.

Замок на калитке отсутствовал. Толкнув ее, я вошла на участок. Вот тут справа я сажала картошку... она и сейчас здесь растёт... не может быть... неужели?... я ворвалась в дом, настеж распахнув старенькую скрипучую дверь.

- Вы кто ? - маленькая девочка сидела за столом и пристально и строго смотрела на меня. Перед ней стояла чашка, в которой дымился горячий чай, и лежал кусок белого хлеба, щедро намазанный вишневым вареньем...
- Я? А...- я растерялась. - мне нужен Алек...
- А так вам папу? - перебила девочка,- Его нет! Он на работе. Я одна тут - на хозяйстве! Присматриваю за всем. Дому, ему ведь хозяин нужен, ему без хозяина никак...

Голова кружилась, сердце пропускало удар за ударом. Все смешалось в один калейдоскоп - Алексей живущий в доме бабы Раи, с дочерью , говорящей ее словами...

- Извини что напугала, я пойду. - отвернувшись я вышла за дверь, и медленно побрела вон из деревни. Мне все привидилось, приснилось, нет никакого Алексея! Вернее Алексей ей но не тот! Вернее не мой! И дом наверное уже не мой, может быть он не приватизирован был... десять лет прошло. Я же ни разу и не поинтересовалась как там надо было вступать в наследство...

Мне все почудилось... я замужем, я богата, успешна...

Я вытерла слёзы, и сжала зубы. Мне все привидилось...

Поле гречихи, так же как в моем видении манило розовым морем. И я снова не смогла устоять... зашла поглубже, и улеглась на тонкие зелёные стебли, уставившись в облака. Только теперь мне совершенно не хотелось вставать. Все что у меня есть - это воспоминания о вкусе вишневого варенья на губах. И только это настоящее. То , что заставляет оживать сердце.

- Вам помочь? - его голос прозвучал мягко и нежно. Я не хотела оборачиваться, боясь что мне снова это кажется.

Он подошёл ближе и улёгся рядом. Помолчал немного,потом повернулся и сказал:

- Алексей.
- Марина.
- А пойдёмте чай пить? К нам?

Я улыбнулась.

- А варенье у вас есть?
- Есть одно, вишнёвое... правда оно старинное, лет двадцать как закрыли. Но Райка ест, ей нравится. Райка это дочка моя...- пояснил он.

И я зажмурилась сильно-сильно, как в детстве, от невозможности вместить в себя навалившееся вдруг счастье.


***
За тридцать лет, до описываемых событий.

- Баб Рай! Ну куда же мы столько вишни собрали! Вовек же не съесть! - девочка лет десяти задумчиво смотрела на полные ведра темно бардовой ягоды, стоящие в избе.

Баба Рая ласково посмотрела на внучку, и вдруг хитро подмигнула ей:

- Варенье сделаем Мариша, ох и люблю я вишнёвое варенье, чувствую, пригодится оно. Вот чувствую, пригодится!