Глава тридцать девятая. Неприятности продолжаются

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ Книга вторая.
Глава тридцать девятая. Неприятности продолжаются.

 Вадим на похороны Семёна Савельевича припоздал. Не успел вовремя вернуться из командировки. Но этого даже никто и не заметил. Все были охвачены горем. Он появился после того, как уже все вернулись с кладбища и сели поминать усопшего.
 На второй день после похорон, когда все Гончаровы пошли на кладбище проведывать отца, то там мужчины, помянув его и выпив по сто грамм водки, решили до Крапивенки пройтись пешком. Благо, что было недалеко, километра четыре-пять по автотрассе.
 Женщины решили поехать домой на рейсовом автобусе. Когда они подошли к остановке, то он сразу же подъехал, но был полон, просто набит битком, да так, что они в него не влезли, а следующего ждать не стали. Да и идти-то им тоже всего одну остановку. Но мужчины ушли и их им было не догнать, но они и не стали спешить. Похороны забрали все силы.
 Не спешили и братья с зятем. Настроение у них было пасмурное. Ничего не радовало: ни хорошая погода, ни панорама Крутого Яра и комбината, открывавшаяся на возвышенности, ни река Воронья, ни мосты через неё и железнодорожные магистрали, ни пробегающие мимо автомобили.   
 Но вот и сама Крапивенка впереди. На её окраине в пивной бар-стекляшка. Они зашли в него выпить пива и поговорить о жизни без женщин. Здесь братья Гончаровы, выпив по паре кружек пива, высказали своему зятю всё, что о нём они думали и о том, что пора ему остепениться и прибиваться к дому. На что тот полностью и безоговорочно согласился:
 - Конечно-конечно! Вот только завершим мы на объекте одну большую работу и я тотчас же рассчитаюсь и обязательно уволюсь. Может быть, и на комбинат пойду работать.
 Олег, по своей доброте даже пообещал ему, при случае, взять к себе на участок  электриком-монтажником, если у него ничего не получится с комбинатом. На этом братья с ним так и порешили. Кроме того, не был ещё убран у них картофель с огорода, что на "разливке".
 Не до того было с болезнью и смертью отца. Вадим твёрдо пообещал приехать в следующую пятницу, чтобы вместе со всеми заняться огородом. Так это и было. Не обманул и приехал. Взаимоотношения налаживались.
 Урожай оказался хорошим. Где-то получилось около десяти мешков, килограммов по шестьдесят каждый, а то и поболее, которые к вечеру выстроились в ряд на опустевшем огороде.
 Это с небольшого, оставшегося им клочка, от бывшего их огорода. Большая часть его отошла железной дороге, на которой был выстроен дом для путевых обходчиков с  бытовыми постройками и садами-огородами.
 Братья очень об этом сожалели, глядя на эти строения, закрывавшие теперь от них густую лесопосадку, где они отдыхали в жаркие летние дни, когда мама приносила с Верой им что-то перекусить для поддержания сил во время посадки картошки и уборки урожая.
 К тому же на их огороде жильцы этого дома установили туалет, а за ним свалку бытового мусора. Так что им каждую весну приходилось тот мусор ограждать от своего кормилица-огородика, который и в таком урезанном виде давал неплохие урожаи.
 Но и в этом был некоторый плюс. Не стало так здесь дико по вечерам. У дома появились столбы освещения. Чуть поо;даль от дома был вырыт и благоустроен
глубокий колодец, с воротом и ведром, а дорогу к этому дому и дорожку к туалету-"скворечнику", отсыпали чёрным шлаком из отвала комбината. Так что стало не грязно ходить.
 А вот сейчас, когда сильно завечерело, не только костёр из сухой ботвы, на котором они пекли картошку, но и окна того дома хорошо освещали сгустившуюся тьму. А им нужно было как-то переправить в Крапивенку тяжёлые их мешки со свежим урожаем картофеля.
 К сожалению, теперь отца не стало, так и не стало у них колёс. А вот машины своей Олег тогда ещё не приобрёл, но зато Аркадий купил, где-то по случаю, большую садовую тележку на резиновом ходу. Да такую, что они умудрились навалить на неё все эти мешки. И она выдержала. Такой она была чудовищной крепости. В своей же крепости они не сомневались.
 Везли они её вчетвером, да помогал ещё Егорка. Трое впереди и один сзади, не считая Егоркой. Вера тоже помогала. И вот они уже, в полнейшей темноте, прикатили её домой, преодолев два крутых подъема по асфальтовой дороге.
 Везли через весь Крутой Яр, через всю Крапивенку, до самой её окраины у леса, где стоял их дом. Сгрузили они свою картошку сразу же закром, что в подвале под домом, чтобы потом с ней не мучатся. Хотя отец её всегда просушивал, давал возможность ей остыть после земли.
 Хорошо, что рядом с домом был столб с уличным фонарём, и им всё было видно словно днём. Работать им было сподручно. Картошка  была среднего размера и сухая. Такая, какой она и должна быть.
 И это несколько смягчало потерю отца, но радости прежней не было. Молча выпили чая и легли спать. Но сон долго не шёл к ним, траурные события долго не выходили из головы.
 Сергей слышал как негромко плакала Тамара Васильевна в своей спальне, как ворочался Аркадий и вздыхала Вера. Олег, устроившись на терраске, долго не гасил свет. Но вскоре усталость сморила их всех и они уснули.
 В их большой семье все всегда относились к Вадиму, как к родному сыну. А три брата считали его ещё одним братом. И это не удивительно, они все столько лет прожили вместе под одной крышей.
 Егорке-то шёл уже девятый год. Вадим был почти что ровесником Сергея, всего полгода у них разницы в возрасте. Занятый своими заботами, работой и учёбой, Сергей ничего особенного, никакого недопонимания в жизни Вадима с Верой не замечал. Как и все этого, в их большой семье, не замечали, хотя все они вместе прожили в одном доме много лет.
 Всё было, казалось бы, у них хорошо. Теперь, даже Аркадий, после своего развода с Мариной, перебрался к ним и немного успокоился. По крайней мере, он не показывал свои переживания.
 Стремился не показывать своих переживаний и Сергей. Лучшего мужа для своей сестры, чем Вадим, Сергей и не мог желать. Только одного он не понимал: это его страсти к командировкам жизни вне дома.
 Хотя Вера ни на что не жаловалась и у них уже было двое детей. Всё в доме Гончаровых их любили и баловали. Даже Аркадий, который почти двадцать лет жил отдельной семьёй и находился после развода долгое время в глубокой депрессии, страдая по своему единственному сыну Юре.
 Олег, вернувшись из армии, удивился как вырос Егорка, не говоря уже об Юре, который часто навещал Аркадия. Он был старше Юры всего на восемь лет, на столько же он сам был моложе Сергея, так что мог быть ему не дядей, а братом. Для Сергея Егорка и Оля были словно родные дети, для Олега также. Тем борее, что у него  самого родился сын Рома, ненамного моложе Оли и дочери Сергея Светы.
 Так что мечта их родителей о родовом их гнезде и большой семье, почти что сбылась, но вот счастливой её вряд ли можно было назвать. Размышляя об этом Сергей долго не мог уснуть: "Почему же так всё нехорошо у них, несмотря на все их усилия?".   
 Представив перед собой красивое лицо Вадима, сидящего напротив него в том пивном баре за кружкой пива, когда он им всем обещал уволиться и вернуться в семью, Сергей старался поверить сейчас в это. Не может он оказаться плохим человеком, конечно, не может! Вот и урожай убрать картофеля им помог и сейчас о чём-то на кухне тихо беседует с Верой.
 Какие они там вопросы решают, несмотря на усталость? Дай Бог, чтобы они договорились миром и всё пошло бы у них по-прежнему. Сергей прикрыл глаза и во сне опять увидел Вадима. Но не здесь в их доме, где они вместе трудились, помогая Семёну Савельевичу и Тамаре Васильевне стрит родовое гнездо, а в большом и красивом незнакомом городе. Он был в модных очках в чёрной оправе, как всегда, модно одет. Его худощавую фигуру, человека никогда не занимавшегося спортом, но стройную и крепкую, нельзя было не заметить в толпе. Он шёл навстречу людскому потоку, обтекающему его с двух сторон, в руках у него был не его чёрный "дипломат" с инструментом, а красные розы. Сергей хотел крикнуть ему, чтобы он остановился и обратил на него внимание, но голос у него сорвался и превратился в еле слышный шёпот. А он всё шёл и шёл вперед, раздвигая людей, а его людской поток уносил всё дальше от него, пока Вадим не скрылся в толпе.
 И от этого своего видения Сергей очнулся в поту: "К чему бы этот сон? Неужели к разлуке? Чепуха какая! Вадим давно уже спит, а мне городится чёрте-чего...". Он перевернулся лицом к стене, попытался вновь уснуть.
 За окном висела большая луна, её свет отражался в комнате от стекла книжного шкафа и падал на стену. В детстве Сергей любил в узорах ковра находить всякие фигурки животных, птиц, людей. Он и сейчас попытался это делать. Таким вот образом он пытался заснуть.
 Но сна не было. Сергей продолжал думать о Вадиме. Точнее, о судьбе своей сестры и её детей. Егорку и Олю он тоже считал своими детьми, точно также, как свою Свету. Детей ему было жаль больше, чем свою сестру. Потому что он их вынянчил и считал, что лучше их на свете никого нет. Как этого может не видеть Вадим?    
 Как может не видеть, что лучше жены, чем Вера, ему не найти. Не только красавицы, но и заботливой хозяйки, матери своим детям. Да им тоже всем в доме он не чужой, сколько лет за одним столом и в любом деле. Такое его поведение Сергей считал предательством не только Веры и его детей, но и всей их большой семьи. Особенно их родителей, которых он тоже называл "папа" и "мама".
 Конечно, Вадим мужчина видный, ничего не скажешь против. В толпе на него нельзя не обратить внимания, особенно женщинам. И это тоже рождало в Сергее сомнение в его верности и привязанности к семье.
 Стараясь уснуть, Сергей думал ещё о том, что деревенские люди, почему-то, во многом физически сильнее, крепче здоровьем, чем городские? В том числе, и в психическом отношении. И не только от тяжёлого физического труда. Этого и братьям Гончарвым хватало.
 С детства их быт был почти деревенским, связанный с выращиванием свиней и птицы. Но деревенские настойчивее и увереннее в себе, более пробивные в жизни. Неужели только потому, что на селе всегда простора больше, первозданная природа, воздух чище и здоровее!
  Людмила тоже любила говорить, что она деревенская девка. Несмотря на все свои годы учёбы в Воронежском университете. Вот сейчас он и думал, что она права, что жизнь в городе, в том числе и в Крутом Яру, не прибавили ей такта, сдержанности при длительном общении с людьми.
 Это он ощутил на себе и на всей их большой семье, вспомнив поведение её и тёщи в их ссорах. А вот напору и уверенности в себе, при достижении своих целей можно только позавидовать деревенским. Они смело берутся за дело и убирают всё со своего пути.
 К тому же, они умело используют внешний лоск и элегантность городской жизни. Сергей считал, что, именно, очки, красивые дорогие вещи делали Людмилу совершенно "городской". И это тоже в ней привлекло Сергея, как и красивая её внешность, умение показать себя с лучшей стороны.
 Вадиму очки тоже помогали казаться вполне респектабельным молодым человеком, серьёзным, умеющим поддержать лёгкий разговор. А также атрибуты интеллигентного человека: модное пальто, костюмы по фигуре, красивая обувь, "дипломат" и зажигалки.
 Сергей, как и Аркадий, не курил, не носил очков, хотя с детства был близорук. Ещё в школе он потерял очки и больше их не покупал. Они мешали ему читать и играть в волейбол. Может быть, это и вылечило его от некоторой близорукости. Вполне, что и возможно. Зрение как-то само-собой впоследствии восстановилось и он больше не обращался к врачам.   
 Его мысль вновь вернулась к Людмиле: теперь она окончательно станет сельской. Вернется ли к своим корням? " Где она теперь будет там работать и как жить?"- подивился Сергей. Хорошую работу сегодня и в городе трудно найти. А ведь она потеряла очень неплохую не только на Крутоярвском металлургическом комбинате, потом в местном Банке, но ещё и в областном.
 "Всех нас, увы,- пришёл к грустному выводу Сергей,- тянет в родные места". Особенно, к старости. Его-то вот из Крутого Яра никакими калачами не выманить. Неужели и Вадима тоже потянет к старости в родную деревню или же нет? К чему же мне приснился такой чудной сон про него и большой город? Как у них там с Верой сложится дальнейшая жизнь? Это его очень тревожило. Он не хотел больше никаких негативных перемен в их большой семье.
 Сергей теперь не любил загадывать на будущее. Как говорит их мама: "Загад не бывает богат!". Она ведь всегда оказывалась права. И он к ней всегда прислушивался. Загадал же он себе будущую семейную счастливую жизнь, а она и не случилась. Нужно жить просто, лишь только одним днём. Вот тогда всё и получится. 
 Видно, так живёт и Вадим. Ни о чём не думая. А может быть, и Людмила? И эта наука идёт к ним, видно, от деревни, от самой земли, вот такая сермяжная правда.Просто, ясно, конкретно. Вот так и ему нужно жить.
 Вспомнилось сейчас Сергею, как они с Аркадием, да с маленьким тогда Олежкой, ездили в деревню к родителям Вадима на сенокос. В деревне у них были две коровы и колхоз выделил им участок для заготовки сена на зиму.
 Был тогда июль, стояла жара и косили они по ранней росе. Прекрасное было утро, особенно восход солнца. Но любоваться природой братьям было некогда. Родителям Вадима помогали ещё сестра его матери с мужем.
 Сам же Вадим не косил - его родители определили пасти личных коров. Так что угнаться Сергею с Аркадием за опытными косцами было довольно сложно. Но они старались и не сдавались. Косили же они с Аркадием одной косой, меняя друг друга. И это давало им некоторую фору. "Вот где закладывается здоровье и физическая сила"- думал сейчас Сергей, вспоминая тот сенокос.       
 А силёнка-то у Вадима есть, хотя он её особенно-то и не растрачивал, трудясь вместе с ними. Больше любит погулять, да полежать на диване. А во время какой-то большой работы в доме больше любит поговорить, чем делать. Но когда рядом с ними был Семён Савельевич, то и он включался в работу полностью. Тогда и он не отстаёт от главы семьи и его сыновей. Семёна Савельевича он уважали побаивался. Он не давал в работе спуска никому, ни дома, ни в автобазе.
 Вспомнилась Сергею их авральная работа, когда Сергею с Вадимом срочно было нужно прокопать траншею через дорогу от трассы газопровода к их дому, а Вадиму нужно было уезжать срочно в очередную командировку. Было тогда раннее летнее утро, часа четыре, пятый. Нужно было до начала движения выкопать траншею через дорогу, уложить длинную трубу и закопать. Солнце только лишь всходило над горизонтом и окрашивало край неба малиновым цветом. 
 Пробуждались птицы и мир. Отца тогда с ними не было. Он уже до рассвета отправился на работу через весь город в свою автобазу. Добираться до неё ему было далеко. Работал тогда Семён Савельевич на пассажирском маршрутном автобусе по городу. Аркадий жил отдельно и негоже его было тревожить ночью. Олег был тогда ещё мал.
 Потому и работать Сергею пришлось лишь вдвоём с Вадимом. Он тоже спешил к своему автобусу, чтобы отправится в командировку, а Сергею нужно было поспеть к началу работы на комбинате. Кроме того, как уже сказано, дорогу можно было перекопать только ночью или под утро, когда движения на улице нет. И это подгоняло их в работе.
  Как же тогда лихо орудовал Вадим киркой! Это очень удивило Сергея. Точно также работал и он, так что задачу свою, что им поставил отец, они выполнили и успели попасть на свои работы. Всё-таки Сергей тогда не удержался и спросил у Вадима:
 - Что же это за такая у вас там срочная работа в командировке?
 - Обычная,- ответил Валим, не прерывая работы, остановлен на ремонт крупный мелькомбинат. И мы должны отремонтировать его по договору в установленные сроки...
Вадим смахнул пот с лица:
 -  Ну это что-то вроде ремонта ваших доменных печей. Работы там по электрике хватает. Мне честно вы говорите:"Увольняйся!". А мне увольняться, честно говоря, не хочется. Привык, понимаешь? И деньги платят там неплохие...
 Точно также работал Вадим, когда они втроём с Семёном Савельевичем копали две глубокие ямы и траншею между ними под канализацию из дома. Отцу это было видеть приятно. Он любил, когда его дети красиво и быстро работают, показывая свою молодецкую силу. А они старались один перед другим. 
 Вспомнив сейчас и про этот случай, Сергей попытался вновь заснуть. Ему хотелось окунутся в сон и про всё забыть. Но сон не шёл. За окном стало светать. И опять ему вспомнилась последняя беседа братьев с зятем после похорон отца. В том самом пивном баре-стекляшке. Вот что сказал тогда им Вадим:
 - Вы правы, я это понимаю, в нынешних обстоятельствах что-то надо менять и решать.
 А что он имел ввиду, что стоит за этими словами Сергей не догадался спросить. Что менять и что решать? Вадим тогда задумался, глядя куда-то вдаль за стены пивнушки. Сергей не прервал его раздумий.
 Олег с Аркадием принесли тем временем ещё четыре кружки, наполненные пенящимся пивом. К пиву кто-то угостил Олега сушёной воблой. Вадим постучал её об стол и начал зубами раздирать её мякоть, запивая пивом. Тоже самое стали делать и братья. Казалось вопрос был решён.
 Но слова Вадима, тогда и сейчас, не выходили у Сергея из головы: "Вряд ли он уволится?".
 Вслух он тогда сказал:
 - А искать тебе новую работу всё равно придётся. Неужели на комбинате платят электрикам меньше? У тебя же самый высокий профессиональный разряд и ты опытный бригадир!
 Засыпая и вспоминая тот последний их разговор, Сергей, подумал о том, как быстро Вадим раскидал под штукатурку проводку в строящемся их новом доме. Действительно, работать он умел и его бы без всяких сомнений приняли бы на комбинат или к Олегу на стройку.
 Вадим, тогда на его слова, только лишь глубоко вздохнул:
 - Конечно, такие деньги можно заработать у нас только при авральной работе. А у нас она всегда авральная. Когда ограниченные сроки ремонта и мы работаем с утра до вечера. А то и ночью. К тому же, нам и командировочные платят. Собственно говоря, я на них и живу. Зарплата полностью у Веры.
 И эти его слова ещё более упрочили сомнения Сергея. Теперь всё зависит от того, как они там с Верой сейчас решат своей семейной вопрос совместной жизни. Сергею хотелось, чтобы всё у них было хорошо.
А.Бочаров.
2020.