Чёрная машинка

1
Новенький Ситроён хозяйничал в гараже, а старая черная Семёрка уже год пылилась в дальнем углу. Она с надеждой встречала каждое открывание ворот, думая, что вот сейчас, как прежде, они вместе с хозяйкой покатят по дороге. «Машина это же организм, хоть и железный», - так повторяла много лет подряд её владелица, натирая до блеска бока, а Семёрка очень гордилась и блеском и тем, что она организм. Теперь хозяйка изредка обходила её кругом, вздыхала, и неизвестно для кого вслух сообщала, что пусть стоит, продать она её ещё успеет.
 Семёрка не знала, горевать или радоваться. Ей так хотелось на дорогу, туда, где она когда-то гарцевала. Если б её продали, то новый хозяин не дал бы скучать на привязи. С другой стороны, это же расставание…
Когда ей было особенно грустно, а свеже выгулянный сосед возвращался и рассказывал о поездках,  Семёрка хмурилась, а в её моторном сердце закипали остатки масла с бензином. «Ничего, ничего, когда-нибудь тебя тоже поставят в гараж и забудут. Вы, иномарки, организмы чахлые,  и к нашей жизни плохо приспособленные. Тогда посмотрим, чья взяла!» - и чёрная машина мечтала о дальних странствиях, где она обязательно спасает хозяйку из какой-нибудь беды, и та больше с ней не расстаётся.

Гараж   открыли незнакомые люди и с трудом втолкнули соседа. Фары болтаются на проводах, бампера нет, крыша прогнута, стекла выбиты, двери не закрываются. Его красивые лиловые бока помяты, исцарапаны, все в земле. Семёрка содрогнулась. Люди постояли, разглядывая автомобильные останки, и в смятении вышли. Прежде чем ворота закрылись, Семёрка заметила бабушку, маму хозяйки. Она стояла посреди двора,  и уголками платка то и дело вытирала слёзы, а уходящие мужчины сочувственно кивали ей головой. Когда пыль улеглась, и гаражные сумерки смягчили очертания искорёженного автомобиля, Семёрка тихо позвала: «Эй, сосед!» Ответом был стон.
- Что случилось?
- Колесо лопнуло, - чуть слышный шёпот перешел в кашель, внутри его что-то треснуло и отвалилось.
- А люди? - она кричала ему, а сама боялась услышать ответ. Нет! Нет! Только не худшее, она совсем не это хотела…

Сосед ничего не  сказал. Он проклинал и этот день, и день, когда впервые заехал в этот гараж. Люди! Нашла о ком спрашивать. До чего они его довели! Жизни, можно сказать, лишили! Все знают, что к автомобилю надо относиться аккуратно, за здоровьем следить. Кому он достался! Эта старушенция только и могла тряпкой по бокам пройтись. А шины? Кто их осматривать должен, особенно перед дальней дорогой?
Святые колесницы, какой был взрыв! Хотелось мчаться  от этого места далеко-далеко, а она руль крутит, туда- сюда. И ушёл под откос.  Кувырок, ещё кувырок, трава  хлещет, режет, зеркал как не бывало, лобовое всмятку, боковые в крошку. Хорошо на берёзы вынесло.
На голом склоне всего три дерева. Спасительницы! Приняли в объятия, не дали убиться.
А, эти! Бросили до утра одного, за городом. Другие приехали, притащили сюда, как бесчувственную железяку.
Что теперь с ним будет? Спасут, починят? Или разберут на органы... А как всё хорошо начиналось.



2
Год назад Галина Васильевна с гордостью села за руль лилового Ситроёна, единственного в их городе. Посадила внуков и прокатила по округе, раскланиваясь с соседями и ловя восхищенные взгляды. Красавец-автомобиль!
Она вдовствовала уже двадцать лет. Одна подняла троих детей. На первую машину собирала долго, очень долго. Приобретение "Жигулей" подняло её, по местным понятиям, с уровня бедной вдовы до среднего класса. Семёрка была символом её силы. А на новый автомобиль насобиралось легко, часть добавили дети.
 
Дети. Детьми она гордилась. В их глубинке многие вырастают и остаются какими-то неприкаянными, отчего впадают в тоску и пьянство, или, наоборот, в бесшабашное буйство и, всё - равно, пьянство. Её же твердо встали на ноги, нашли себе пары. Теперь у нее шесть внуков. Двое, от  старшей дочери, учились уже в институте в областном центре. Другие, троё от другой дочери и один, самый маленький от сына, жили  рядом, росли дружно.

Лето шло к концу. Решила Галина Васильевна свозить младших внуков в деревню, к родственникам, чтоб набегались, сил перед долгой зимой набрались. Погостили хорошо. Полмесяца промелькнуло, а последний день растянулся до ночи. Как не старались раньше выехать, на трассу вышли уже в сумерках. Тёма и Китка забрались на третий откидной ряд и сразу уснули. На втором ряду сидели Настя и Павлик, а её дочь, мама Артёма, Насти и Павлика, рядом с ней, на переднем сиденье.

3
Галина Васильевна очнулась от того, что ее гладили по голове. Открыла глаза. Пожилой усатый инспектор ГАИ, чем-то похожий на ведущего популярной развлекательной программы «Поле Чудес», поправил ей волосы и еще раз провел  тёплой ладонью по макушке: "Везунчики,- она удивленно сморгнула, а он продолжал,- за всю службу, первый раз вижу, чтобы в такой аварии все живы остались. За такое спасение каждый день благодарить надо". Инспектор смахнул слезу, а Галина Васильевна заплакала навзрыд.
Всё, что произошло, встало перед глазами.

Шли не больше восьмидесяти, их то и дело обгоняли более резвые водители, встречка мелькала огнями, и, вдруг, их подкинуло. Машину повело по сторонам, руль не удержать, она по тормозам. Юзом сделали круг  и ушли с обрыва.

Очнулась. Нечем дышать. Во рту кровь. Зашлась в кашле. Вздох. Где-то далеко тоненький голос Насти умоляюще повторял: "Дяденька… миленький… ради Бога… остановитесь… помогите… мы упали".
Содрогнулось. Дети! Рывком развернулась посмотреть в салон. Дочь повисла на ремне безопасности, голова на приборной панели. Жива? Жива. Павлик на полу. Прислушалась. Дышит.  Тёму и Китку не видать.
 Она потормошила дочь, выбралась из машины и бросилась к задней двери. Малышей нет! Вокруг темно.
- Тёма, Кита!
Тишина. Позвала их еще раз, ещё раз.  Из машины послышался слабый голос дочери:
- Дети, дети!
Бросилась помогать ей. К счастью, цела, без переломов.
Сверху спускался мужчина. Попросили его забрать Павлика, а сами принялись шарить по траве. Первым, метрах в пятнадцати от машины, нашёлся Тёма, он тихонько захныкал, когда мама взяла его на руки: "Я упал, я упал, я упал".
Китку нашла в стороне. Он крепко спал и не почувствовал, что его подняли и несут. Мужчина перехватил его, а  она вернулась за документами. По нынешним временам, без страховки и паспорта - никуда.
Через час они были в районной больнице. Осмотр показал, что у неё сломан нос, у дочери и Павлика - сотрясение и ушибы, у Темы небольшой порез на ноге и ушибы, у Никиты сломано предплечье, а у Насти только пара царапин. Храбрая девочка! Дождалась, когда всем окажут помощь, проводила всех до палаты и первая поговорила с приехавшими полицейскими.

4
Начался день плача. С утра пошли друзья и родственники. Они узнавали об аварии  и спешили в больницу. Смотрели на измазанных зелёнкой детей, двух испуганных женщин, слушали  историю и  принимались плакать. Все. От горя, от счастья, от того, что ни кто не знает, что ждёт его за поворотом, а идти надо, и надо дальше жить.

Никитка сидел на коленях у мамы. Он  теперь был похож на черепашонка в однобоком  гипсовом панцире с привязанной лапкой. Когда очередные посетители ушли, он, пошатываясь, добрел до бабушки. Маленькая ладошка заботливо вытерла ей слёзы: "Баб, не плачь. Папа  починит твою машинку, а у тебя черненькая ещё есть, ты  на ней пока езди", - и довольный забрался к ней под одеяло.