Сказка о счастье

  Жили-были в одном царстве, в одном государстве три брата – три друга.
  Вот прослышали они как-то раз, что есть где-то на свете необыкновенная гора, дающая счастье. На этом-то волшебном месте будто бы исполняются все заветные желания. Да говорят только люди, что никто с той горы более не возвращался в привычный для них мир.
  И вот три брата – три друга, не побоявшись, собрались и пошли в путь попытать своё счастье.
  Долго шли они: день сменялся ночью, ночь сменялась днём, а они всё шли и шли.  По пути каждый шёл и думал, что он загадает на волшебной  горе. Старший  брат  мечтал:
  – Пожелаю я себе богатства невиданного и будет у меня всё, что для счастья нужно.
  Средний жаждал:
  – Буду учёным. Они самые мудрые на свете. Их все любят и подарками их короли одаривают.
  А младший  думал:
  – В чём заключается счастье человеческое? В чём оно? Где? Что пожелать мне, когда зайду на гору?
  Так шли они и день, и ночь, стремясь к своей мечте. Вот и гора перед ними, огромная, до самого неба, и вся сверкает, словно солнце. А на вершине её радуга разлилась. Ждёт гора путника, чтобы испытать его.
  Близка высота желанная, да как взойти на неё? Кому первому взбираться? И решили братья  лезть на гору всем вместе, друг за другом. Так они и сделали. Долго так ползли, все рубахи порвали, штаны истёрли, руки, ноги в кровь изранили. Но пьянит сердце мечта заветная на желанной вершине. Упорство и жажда толкают в путь всё выше и выше.
  Ползёт старший брат и думает:
  – А вдруг братья мои тоже такого же  счастья  захотят? Как  быть  мне? Ведь  не бывать мне самым-самым богатым? И счастье-то моё несчастьем тогда будет.
  Средний мыслит:
  – А вдруг мои братья тоже захотят учёными стать, титулы, славу иметь? Буду ли я самым умным, самым мудрым, самым всезнающим?
  А младший всё терзается в поиске:
  – Ну что же мне пожелать, когда достигну  вершины? В чём счастье человеческое? Где оно? В богатстве? Когда его много, то оно перестаёт радовать. Тогда счастье ли оно? И потом ведь в любую минуту его всегда потерять можно. Мало ли что случиться может? Слава человеческая – счастье ли это? Сегодня помнят, а завтра забыли. Сегодня хвалят, а завтра всем миром имя твоё поносят, потому что более славный найдётся. Изменчивы вкусы толпы, и так же изменчиво и это счастье. Значит, и это ненастоящее. Что же тогда счастье человеческое? Семья ли, дом ли, дети ли, достаток ли в доме? Но многие, имеющие всё это, до сих пор не знают счастья. Почему? В чём причина? И что же  всё-таки  счастье человеческое?
  Так думают братья, приближаясь к вершине. Каждый по-своему.
  Вот, наконец, и желанная цель. Радуга осветила жаждущих, словно гора спросила:
  – Чего ждёте от меня, путники? Зачем пришли?
  И тут наполнилось сердце старшего брата завистью и ревностью к братьям – друзьям своим. Побоялся он, как бы они его заветное желание не перехватили. Взглянул  с ненавистью на них старший брат и увидел, как вспыхнул тёмный, звериный огонёк злобы и ярости в глазах среднего. А младший с удивлением посмотрел на братьев. Он не узнавал их сейчас.
  – Что случилось с ними? – подумал он. – Всегда добрые, работящие, дружелюбные друг к другу, а сейчас словно подменили их. Уж не гора ли это сделала, помутив их разум? Словно звери стоят они друг против друга, готовые броситься в любую минуту   с ненавистью и яростью на своих братьев-друзей. Где братья? Где друзья его? Да и нужно ли такое счастье, из-за которого кровь на земле может пролиться?! Счастье ли это?
  А братья придвигались всё ближе и ближе друг к другу. Ещё минута... и они потеряют тогда совсем свой человеческий облик.
– Братья, что вы делаете?! Остановитесь! – вскочив между ними, воскликнул младший. – Опомнитесь! Да вы ведь братья! Друзья!
  Неужели на волшебной горе, придя за счастьем, вы прольёте кровь друг друга? Да ведь, может, и счастье-то у каждого из нас своё! Опомнитесь! Остановитесь! На этой горе каждый должен найти только своё счастье! Поэтому нам всем хватит.
  Словно разум вернулся в помутившиеся до этого мига глаза братьев. Красные лица были покрыты потом. Сердца глухо колотились. Слова младшего охладили немного воинственный пыл бывших братьев-друзей. Тяжело дыша, стояли они друг против друга, ревниво следя за каждым движением своего соперника. Но слова брата-утешителя о том, что у каждого из них своё счастье, успокоили сердца врагов.
  Старший вышел вперёд, в центр вершины горы, и сказал, закрыв глаза:
  – Хочу быть самым-самым богатым.
И только сказал, тут же исчез с горы. Подивились братья, но отступать не стали. Вышел тогда вперёд средний  и сказал:
  – Хочу быть учёным и самым знаменитым в мире.
  И тут же исчез.
  Остался младший брат один на горе. Долго стоял он и смотрел в даль. Красивая картина расстилалась перед ним: золотистые поля волновались под ветром, нежная зелень деревьев и трав радовала душу, низко летали маленькие пичужки, внося свои штрихи в эту картину жизни. Ласково светило розовое солнце, дарящее всему любовь.
  – О! – подумал младший, – я не знаю, что такое счастье. Но я хочу узнать и найти его, а для этого мне нужно научиться любить людей так, как любит этот мир солнце, которое дарит всем нам свой свет. В моих братьях не было любви друг к другу, и то счастье, которое они себе выбрали, не сделает их счастливее.
  – О гора! – обратился человек на вершине к заветному месту исполнения желаний и, поклонившись в пояс неведомо кому, вышел в самую его середину. – Научи меня любви  к людям. Может, тогда я найду и узнаю, что такое счастье.
  Только так проговорил, как тотчас исчез с вершины горы.
  Последуем и мы с вами, дорогой слушатель, за исчезнувшими братьями и посмотрим на их счастье, какое они себе выбрали. И полетим мы на крыльях своих душ за ними  в одно царство, в одно государство.
  И увидим мы там старшего брата царём – государём на троне, среднего – учёным-чернокнижником, возле него стоящим. А младшего почему-то нигде не видать. Где-то он, желающий научиться любить людей? А вон он, посмотрите, идёт с посохом по дороге, – нищий, бедный, оборванный странник. Но посмотрите на лицо его. Оно сияет лаской и добротой.
  Вот там, смотрите, помог он старой женщине перейти через ручей: взял её на руки и перенёс на другую сторону. А  там  сироту приласкал, последнюю горбушку хлеба отдал ему. А  тут  дрова старику наколол и дальше пошёл. Идёт, песню поёт, радостью ликует, счастье своё ищет. Птицы там, где он остановится передохнуть, поют ему свои нежные трели. Звери выходят из-за  кустов погреться возле него на солнышке.
  Мягко ступает по траве юноша. Чутко слушает мир. Сердце его радуется и поёт.
  – Как хорошо кругом! Как светло!  Красиво! Мудро! Жизнь, словно сказка!
  Куда спешишь, путник? Нашёл ли своё счастье заветное?
  Посмотрим дальше, куда путь приведёт нашего странника.
  Вон и деревушка какая-то вдали виднеется. Подходит юноша к первому дому. Стучит. Никто не открывает. Пошёл ко второму, к третьему. Но и там не открыли ему.
  Много ли ночью таких, как он, по лесу шатается? Вот и последняя изба. Последняя надежда. Если и здесь не откроют, значит, под открытым небом ночевать придётся.
  – Ничего, – думает странник, – не помру тогда. В первый ли раз придётся голодным спать и ложиться на сырую землю?
  Стучит рука с надеждою в последнюю избу.
  – Кто там? – спрашивает детский голосок.
  – Открой, дитя, путнику. Подай кусок хлеба, если можешь.
  – Входи, дяденька. Входи. Ночуй сколько и где хочешь у нас, только вот хлеба нет. Кончился весь. Одно лишь молоко осталось. Я тебе сейчас налью, а ты садись тут на лавку.
  Вошёл юноша  в дом, а в нём почти ничего и нет: стол да лавочка, да кровать, да печка, да пару горшков и мисок с ложками. На столе лучина горит, а на кровати лежит кто-то.
  И стоит перед ним маленький мальчик, лет семи, щупленький, бедно одетый, светленький, рябенький.
  – Садись, садись, дядя! Не бойся, – говорит он путнику.
  – Спасибо, дружок! А это, слышь, хлопец, мама твоя на кровати-то лежит? – шёпотом спрашивает странник  у мальчика, пока тот ему молока в кружку наливает.
  – Да не-е. То сестра. Глуха она и паралична.
– И давно она так лежит?
– А пущай что с рождения.
  – А родители-то где ваши: мать, отец, дед аль бабка?
  – Да померли все. Болезнь тут какая-то недавно была у нас. Вот родителей и не стало.  А деда с бабкой давно уже не было. Деда ещё помню, а бабку – не-е.
  – Слушай, дружок, я тут у вас немного поживу. Может, подсоблю чем?
  – Ладно, дядя, оставайся. Будем на печи вместе спать, места хватит.
  Потушил мальчик лучину, и легли они с путником на печку. Утром проснулся странник (а это и был младший брат наших старых знакомых), слез он с печи и подошёл к кровати, где лежала глухая и парализованная девушка. И увидел красоту редкостную на этом свете. Словно ангел Света, а не человек, лежал на кровати той. Защемило тут сердце у путника, когда глядел он на красоту такую.
  Почувствовав на себе взгляд, открыла девушка чудные глаза свои и увидела чьи-то ласковые и добрые глаза над собой. Молодой, стройный и красивый юноша стоял, наклонившись над ней. Что-то родное было в его лице.
  Она улыбнулась. Словно светом наполнилась горница. Сердце странника взволнованно забилось.
  – Дядя, ты встал уже? – послышался голосок мальчонки.
  – Да, дружок. Здравствуй. Смотрю вот тут на твою сестру и удивляюсь. Нигде   не видывал я красавицы краше. Словно луч солнца сияет в ней.
  – Да, дядя, сестра моя, Настя, самая красивая у нас в деревне. Такою же была и мама наша – первая красавица!
  – А тебя как зовут, хлопец?
  – Меня Ваней кличут.
  – Иван значит. Это хорошо, – задумчиво произнёс юноша.
  – А тебя, дядь, как? – спросил мальчик.
  – Меня-то? Меня Алексеем звать.
  – Так значит ты – дядя Лёша? – спросил мальчуган.
  – Да, дядя Лёша, – улыбнулся путник, потрепав мальчишеские непокорные светлые кудряшки.
  – Ну, ставь, малец, самовар. Чай пить будем.
  – Да у нас и самовара-то нет. Я его на еду обменял. А молока в кувшине ещё есть немного. Я коров соседских пасу и дою, вот хозяева и дают мне в награду то молока, то хлеба, то яблок. А так я на речку хожу, рыбку ужу. Папка, пока живой был, каждый раз меня на рыбалку брал. Я теперь почти что мастер по этому делу.
  – Ладно, Ванюшка, я сейчас вместо тебя на рыбалку пойду, а ты молока попьёшь и иди коров паси. К ужину подходи, что-нибудь придумаем.
  Взял Алексей удочку и пошёл на рыбалку счастье пытать. И был у него клёв в этот день хороший, улов богатый. Рыба, словно сама, на крючок к нему шла. Много наловил он рыбы. Идёт в избушку к брату с сестрой и думает:
  – Как красива Настя, словно солнышко! А улыбнётся – вся твоя душа светом наполняется. Ах, Настенька, Настенька, как бы мог я помочь тебе? Да только, что тут я могу сделать?
  Дошёл Алексей до избушки, подумал немного, оставил часть рыбы в доме, а остальную понёс к соседям. Ходит по деревне, предлагает обменять рыбу на овощи, хлеб или фрукты. К вечеру насобирал он  полную корзинку еды и принёс её сиротам.
  Ванюшка только пришёл с пастбища. Усталый, голодный. Увидело детское сердце корзинку желанную, и засветились, заулыбались глаза мальчишеские.  Схватил он её  одной рукой, другой – руку Алексея, подбежал с ним к сестре и, погладив её по голове, показал ей в руке своей корзинку с чудом.
  – Смотри, это дядя Лёша принёс! Дядя Лёша! Для нас! – ткнув пальцем в себя, Настю и Алексея, радостно прощебетал мальчуган.
  Девушка  улыбнулась и  закрыла сильно глаза, потом  вновь их открыла.
  – Это она говорит так «спасибо», – перевёл юноше  этот знак Ванюшка.
  Радостно было на душе Алексея и светло, и казалось ему, что он нашёл уже своё счастье. Здесь в этой маленькой, затерянной в глухом лесу деревушке, он был нужен, как нигде в другом месте. Два сердца, встреченные им в жизни, ждали тепла его. Да и они запали глубоко ему в душу.
  И подумалось ему:
  – Наконец-то, я дома и никуда теперь не надо мне идти. Я нашёл то, что мне нужно – быть кому-то опорой, защитой и помощью. Для меня это – счастье. Но как мне сделать, чтобы и Настя, и Ванюшка были счастливы? Чтобы и Настенька видела этот прекрасный мир и радовалась его красоте, как и я? Как же я могу ей помочь? Без этого и моё счастье несчастьем мне кажется. – Так думал Алексей, некогда младший брат знакомых нам уже братьев.
  И остался он жить с сиротами, чтобы помогать и радовать их всем, чем сможет. Так прошло несколько дней.
  Юноша колол дрова, удил рыбу, сажал в огороде, стряпал у печи, кормил Настеньку и Ванюшку, стирал, убирал и чинил их старые вещи. А вечером зажигал лучину и строгал дудочки, рассказывал мальчугану сказки и учил немой Настин язык. Яркие, живые,  синие-синие глаза девушки так много говорили его сердцу. И так много ему хотелось в них ещё услышать и понять.
  Однажды Алексею пришла на ум мысль попробовать спеть ей  песню, касаясь её руки.
  Сердцем  пытался передать каждый звук, что пел или играл на дудочке, слегка касаясь при этом Настиной руки в каждый звук по-разному. Засветилось вдруг лицо девушки, словно она поняла и услышала нечто, неслыханное ею раньше.
  – Слышишь ли ты меня, Настенька? – спросил на немом языке Алексей девушку.
  – Да. Первый раз, – был ему ответ её глазами. – Что это было? Что означают эти волны, идущие к моей руке?
– Это песня, Настенька.
  Но она не поняла. И он  не знал, как ей объяснить это.
  – Милая, – думал  Алёша,  ласково глядя на девушку, – как же мне помочь тебе? Как?
  А на немом, Настином языке спросил:
  – Тебе понравилось это?
  – Да, – ответили ему  её  глаза, – понравилось.
  Тогда он  решил каждый день учить её таким образом звукам, им произносимым.
  Вскоре дело у них пошло на лад. Настя выучила с помощью Алексея эти волны:  буквы-звуки.
  И тогда общение между ними стало уже более лёгким, чем раньше. Юноша уже мог таким способом передать ей целые предложения.
  Но вот пришёл день, и вдруг… девушке захотелось подражать его губам, когда он произносил звук и касался пальцем её лица или руки. Впервые Настя стала произносить звуки. Это была первая победа Алексея.
  С радостью и слезами счастья смотрел он на Настеньку, дорогую, любимую, желанную.
Постепенно, день за днём, месяц за месяцем, глухая девушка начинала слышать мир. Глаза и сердце Алексея помогали ей в этих мгновениях жизни.
  С каждым днём юноша становился всё счастливее и счастливее. Он полюбил эту девушку с чистой, неиспорченной душой и крепко привязался к её малолетнему брату. Родные души были рядом с ним, и он обоим был опорой, защитой и отрадой в жизни. Он научил Ванюшку писать, считать и читать книжки, которые выпросил  у соседей.
  Доброта Алексея, его желание помочь, если нужно, и соседям, обратили к нему людские сердца. Каждый приносил ему то, что мог: кто одежду для него или сирот, кто еду, кто книжки – сказки иль святцы про святых и про ангелов, и про разных  знаменитых людей.
  Сам Алексей вечерами пел, играл на дудочке и рассказывал длинные сказки, которые сам придумывал: про путешествия, в которых был, про людей, которых встречал в жизни, про зверей и птиц, которых видел на пути, и про землю, и мир вокруг, которые любил. И приходили к нему вечером люди послушать его. Сидели тихо, пили чай, зачарованные его рассказами, и уходили от него с лёгкостью и радостью в душе. Невидимый свет сердца юноши  расплавлял лёд в человеческих душах, и всем тогда хотелось стать лучше. Счастье радости жизни входило своим светом в сердца людей.
  Маленькая, затерянная в лесах, деревушка становилась уголком добра и любви   в жестоком и равнодушном ко всем людям государстве. В маленькую светлую страну преобразилась вскоре деревня.
  Да, Алексей нашел своё счастье. Но полно ли было оно?   
  Нет, сердце его болело, когда он видел неподвижность Насти. День и ночь думал он, как помочь ей? Как принести и ей счастье общения с миром?
  Однажды ночью приснился ему сон, словно ответ на его мучительный вопрос.   И приснилось ему: будто берёт он Настеньку на руки и несёт её вёрст четыреста  к лесному озеру, в самую глухомань. А там ночью при свете звёзд окунает он любимую свою вместе с головой в тёмную воду озера, а потом на заре утренней снова окунает её  в светлые озёрные  воды. Так делает будто бы он три дня и три ночи. Тут очнулось от сна тело Насти и бегает она, и смеётся. И такая видится она Алексею красивая-красивая и сияющая от счастья. И слышит ещё во сне юноша, как поёт его ненаглядная Настенька чистым, словно ручеёк, звонким, как соловей, голосом, и слышит она будто бы (во сне Алёши) ухом своим, как все люди слышат: и шелест трав, и песни птиц, и голоса Алексея и Ванюшки, зовущие её к ним в хоровод. Счастье безграничной радости за Настю, услышавшую, наконец, мир, наполнило во сне сердце юноши безграничной надеждой и верой в полное исцеление любимой.
  Встав утром, он, сияя от радости и надежды, рассказал Ванюшке и Насте про свой сон, наполнив и их души надеждой на обыкновенное, маленькое, простое счастье, казавшееся им сейчас таким далеким чудом и сном.
  В тот же день, взяв с собой в корзинку еду и любимую на руки, Алексей с мальчуганом отправились на дальнее озеро.
  Оставим  их  идти  пока  своей  дорогой к долгожданному для них счастью. Посмотрим, где-то теперь наши старые знакомые: старший и средний брат. Вспомнили, друзья?
  Да, старший брат теперь – царь-государь того царства, в лесах которого проживает сейчас со своей Настей и Ванюшкой путник Алексей, бывший когда-то младшим его братом. Злой-презлой сидит царь-государь на своём троне. Несметные богатства и сокровища в его кладовых лежат. Радуют его глаза своим блеском. Но нет у царя спокойствия на сердце.
  – Каждый думает, как бы отнять у меня мои сокровища. Никому нельзя верить, никому доверять, – думает царь. – Крестьяне что-то подать платят сильно маленькую. Надо бы увеличить её. А цари соседних стран богаче меня! У одних – слоны, у других – чёрные невольники, у третьих – бананы, ананасы, у четвёртых – храмы и пирамиды, у пятых – корабли на море. Только у меня ничего такого нет! Одни лапотники и голоштанники. Ничего интересного, ничего необычного! Всё надоело! Скукота!
  Одно счастье и есть, что богатства мои! Как зайдёшь в сокровищницу, как зажжёшь сто свечей, так и смотри, и любуйся!
  Всё светится, всё сияет! Душу греет. Эх, кабы мне ещё чего-нибудь интересненького, то я бы уже совсем счастлив был бы.
  Так думает царь-батюшка, государь той страны, сидючи в одежде парчовой, золотом шитой, на троне узорчатом, изумрудами да яхонтами разукрашенном. Сидит царь, горюет от зависти. Лелеет мечту свою – счастье.
  Вот устал он от мыслей маленьких да завистливых и зовёт звездочёта-чернокнижника своего в палату царскую, пусть-де потешит он сердце царя-батюшки байками своими да книгами мудрёными.
  – Даром что ли хлеб да харчи царские ест, пиво-мёд пьёт, в постелях царских нежится? Пусть-де побаит сказки глупые, в которых правды – ни на грош, да потешит фантазией своей царя-батюшку – великого страдальца на государственном троне.
  Входит тут чернокнижник, мудрец того государства. Знаменитая, всем известная личность. Только что он делает, чем занимается, никто не ведает и никто не знает. Одним словом – мудрец! На груди у него  цепь висит и на ней герб царский и надпись знаменитая – «Магистр магических наук».
  Предстал он пред своим господином, который подарил ему из милости славу, известность и богатство сказочное, лапотниками да голоштанниками невиданное. Чернокнижник этот и есть тот самый  средний брат, знакомый уже нам.
  Стоит он  пред царём и думает:
  – Царская ты крыса! Как ты  мне надоела! Ни  опытами, ни книгами  не  могу  заняться! Толстая ты свинья!  Сидишь  себе на троне, помираешь со скуки, ничего не делаешь и мне делать ничего не даёшь.  Если б  не ты, я бы уже столько тайн природы открыл, что тебе и не снилось!  И узнали бы тогда обо мне  в соседних царствах-государствах.  А так  ум  мой только для меня одного да для моего глупого царя – старого хрыча!  Никто не видит меня, никто  не знает.  Кому  нужны  мои  привороты  и  зелья,  и чары магические, если царская крыса  замуровала  меня  в  своём   дворце (который  и  дворцом-то  нельзя  назвать,  так – царская изба!) и выставляет меня перед заморскими гостями  как  разряженную обезьяну? Да  и  гости  те  заморские  –  короли  да принцы  заезжие  –  также  тупы и глупы, как наш   царь-батюшка.  Предскажи  им  то,  предскажи  им  сё:  войну  ли,  любовь  ли,  деньги  ли, смерть ли... Эх, всё одно и то же! Одна скучища!
  Лишь  одно  счастье  и  есть  у  меня – мой  ум,  мой  рассудок, позволяющий проникать  в  тайные  знания   и  одурманивать   сознание   людей   своими   чарами.   Да  на  этих - то  никудышных  людишках   и  чары - то  применять  неинтересно,   они   и   без  чар  делают глупости.  А голытьба, та, боится да бежит от меня, да смеётся мне в спину.  Неохота силы
на таких тратить! Вот кабы мне с мудрецами умными да талантливыми, как я, встретиться! Да потягаться бы с ними силами и искусством магическим своим! Вот тогда бы я, кажись, был бы более и полнее счастлив. Не сомневаюсь, мудрость моя и учёность превзошли бы мудрость и учёность всех мудрецов мира! Ведь волшебная гора, как я открыл недавно в своей тайной книге, выполняет желания побывавшего на ней.  Книга  же
и сказала мне, что я-то как раз и был на ней и просил себе мудрости и учёности. А значит умней и мудрей меня никого нет на всём белом свете.
  Так предавались мечтам о своём счастье два бывших брата: старший и средний, теперешние царь-государь и звездочёт-чернокнижник, которых судьба связала одной нитью, ввиду похожести их желаний и близкородственности их душ. Так думали наши герои, нашедшие каждый по-своему своё счастье.
  Оставим их предаваться своим большим, величественным мыслям и мечтам, и обратимся вновь к их младшему когда-то брату.
  Наш добрый, старый знакомый, сидел теперь у озера, в котором они с мальчуганом купали уже три дня подряд Настю и воды которого должны были излечить её недуг, и с грустью и нежностью смотрел на девушку, спавшую рядом с ним на траве. У ног её прикорнул и Ванюшка. Алексей сделал уже всё так, как было показано ему во сне, но её паралич не исцелился.
  – О  Настенька, милая моя! Нежная, хорошая, лучше б я сам стал таким, как ты! А ты стала бы здоровой и смогла бы двигаться, как я сейчас! Счастье моё – в тебе! И если б я мог взять твою боль и беду, а тебе отдать все свои силы, всю радость и любовь мою!   Если б я мог... Как был бы я счастлив видеть тебя весёлой, здоровой и жизнерадостной! Только теперь я понял, что такое счастье, которое я так давно искал. Оказывается, это так просто – отдавать все силы своей души и сердца в каждом твоём дне людям, нуждающимся в тебе, и видеть, как тот свет, который ты посылаешь им, делает их радостнее сердцем, сильнее духом, чище душой, здоровее телом.
  Счастье – это, когда знаешь и видишь, как твоя любовь и свет твоего сердца помогают людям вырваться из тьмы их душ и слабости духа, и когда чувствуешь, словно твои крылья духа, свободы и радости раскрываются и у них за спиной.
  Ах, милая моя, ненаглядная Настенька, как мне хочется, чтобы и у тебя за спиной тоже раскрылись крылья моего духа, силы и моей любви! Любимая моя! Просыпайся, просыпайся от сна своего! Вся душа моя ждёт твоего обновления и исцеления, и верит  в это возможное для тебя чудо! Возможное!
  Настенька, вставай, родная моя! Вставай! Я жду душу твою в этом мире! Пусть вся моя любовь придёт к тебе на помощь, любимая моя!
  И наклонившись к ней, Алексей горячо поцеловал мягкие губы девушки. Словно розовый свет разлился над поляной. Запели соловьи. Деревья качнули своими головами.
  Настя открыла глаза.
  – Алёша, любимый, мне приснился сейчас такой сон! Что сейчас, сейчас я пойду! Дай мне, пожалуйста, твою руку! Мне немного страшно.
  Юноша в волнении протянул руку любимой. Взявшись за неё, девушка стала медленно-медленно подниматься с травы. Ванюшка проснулся и в изумлении и в радости, затаив дыхание, смотрел на совершающееся перед его глазами чудо. Поднявшись, Настя засмеялась звонким, счастливым смехом, как во сне Алексея. Слёзы счастья покатились  из глаз юноши. Невозможное чудо мечты воплотилось в жизнь в этом мире.
  – Настя! Настенька! Ты встала! Я знал! Я верил, что так когда-нибудь будет! Ах, как я счастлив, что ты встала!
  И, обняв девушку, Алексей прижал её к груди.
  – Ванюшка! Ванюшка! Иди сюда! Не бойся! – позвала мальчика Настя, махнув ему рукой.
  Мальчуган заплаканный прибежал к ним и прижался к ногам сестры.
  – Настенька! Сестричка! Я так рад! Я так рад за тебя! И счастлив!
  Взявшись за руки, трое счастливых друзей закружились в радостном и весёлом хороводе. Смех радости и счастья звучал в воздухе, наполняя всё окружающее музыкой любви и света. Песня человеческих сердец сливалась с песней соловья, солнца, озера и всего мира вокруг них.
  Надежда  души  явилась  чудом  в  этот  мир.  Благодаря  ли  водам  лесного  озера   или целительному  месту  в  лесу,  или  же  благодаря  любви  преданного и самоотверженного
сердца, никто не знал. Но только единая радость, мудрость, свет и тайна соединили сейчас живущих этого мира своей красотой и гармонией.
  Мир Земли светлел, наполняясь богатством человеческих сердец. И понимание счастья Вечного входило в сознание людское, освобождая дух их и давая им силы жить, бороться и побеждать в этом непростом и сложном мире все условия своей  судьбы Радостью, Надеждой, Любовью и Верой.

  *   *   *

  Тут и сказке конец, а кто слушал и понял её, тот – молодец.

 1996г.