Партия

В бокале дым свечи сгоревшей,
Огрызок груши на столе.
Я ухожу не надоевшей,
Ты будешь помнить обо мне.
Шарф длинным шлейфом
Вытер пол, ступеньки
В давно неубранном подъезде.
В метро мужик
Играл на флейте,
В руках его смотрелся б кол.
Обманчив мир…
Огрызок груши
И дым растаявшей свечи.
Окошко настежь:
Лечим душу
Слезами, сном,
Луной в ночи.

Правительственную телеграмму принесла в офис почтальонка. Заставила ее расписаться и ушла. Она впервые держала в руках такую телеграмму. Поздравление с полувековым юбилеем от партийного начальства. Солнце слепило прохожих в окне. Она поставила телеграмму, прислонив к вазе с букетом роз от коллег. А, вернее, от одного коллеги. Не поленился рано до ее прихода купить, зайти, поставить и поехать на другой конец города в центральный офис. В одиннадцать часов, когда пришло время утреннего чаепития, позвонил и сказал, чтобы она открыла холодильник. Там стоял торт. Собственного изготовления и открытка с пожеланиями. Она не просто удивилась, а даже растрогалась. Накануне ругала его за пустяк, который можно было и не заметить. А она прицепилась. Он терпел какое-то время, а потом брякнул про ее скверный характер. Она удивилась. Ей ее характер виделся практически идеальным. Передернула плечами и отвязалась от него, уткнувшись в компьютер.
Юбилейный рабочий день она и провела с этим монитором наедине, возвращаясь к торту в холодильнике через каждые два часа. И только за двадцать минут до его завершения пришел не старый и не молодой гражданин с седой, но очень ухоженной бородой и с порога стал бранить свое жэу и его директора. Она строго перебила его вопросом:
- Фамилия?
Мужчина словно споткнулся в своем потоке возмущения и переспросил:
- Чья? Начальника жэу?
- Его фамилию я знаю. Как ваша фамилия? – строго пригвоздила она и посетителя и его словесный водоворот.
- Магомаев, - смущенно ответил он.
- Шутите? – она посмотрела на него поверх очков.
- Нет, - устало ответил ей, - До шуток ли.
- Имя? Отчество?
- Мое? – недоверчиво вновь переспросил мужчина.
- А чье? – она опять посмотрела на него поверх очков, ловко перевела взгляд на часы. До конца рабочего дня оставалось десять минут.
- Суть обращения?- продолжила она задавать вопросы.
- Какая суть? Я ж в партию пришел. Рассказать, что происходит, - изумился в свою очередь посетитель.
- Вы пришли с конкретным вопросом?
- Нет. В общих чертах… про ситуацию, - мужчина посмотрел в окно.
- Просто так это во дворе на лавочке. А вы пришли в партийную приемную. Если вопросов нет, до свидания. – Поставила она точку в его визите. Мужчина пошел к выходу. У дверей замялся и робко промямлил:
- Вот, в другой партии….
- Ваше право. До свидания.
Дверь за посетителем закрылась, чтобы снова открыться и впустить ее давнюю студенческую подругу Кристину. Она держала в одной руке огромный яркий букет из клубники и фруктов, в другой сжимала бутылку шампанского.
- Моя птичка, с юбилеем тебя! – Кристина передала ей подарки и взяла со стола правительственную телеграмму.
- Уважаемая Калерия Давыдовна! – начала, было, она.
- Ой, перестань, - отмахнулась хозяйка кабинета, - Почему шампанское, а не мартини?
- Сейчас расскажу. Налей мне чаю. И кто только догадался назвать тебя этим улиточьим именем….
- Ты же знаешь, у бабушки была наставница в гимназии…
- Да слышала я сто раз эти ваши дворянские сказки. Вот у меня все просто: любил отец тетку по имени Кристина, а женился на моей матери. Но та Кристина его, видать, до моего рождения не отпускала.
Они сели за чайный столик. Калерия хотела разлить шампанское по одноразовым фужерам на высоких пластиковых ножках, но Кристина прикрыла свой фужер рукой со словами:
- Мне чай.
Калерия удивленно на нее посмотрела.
- Да, да. Чай. Я снова беременна.
Калерия во все глаза уставилась на нее.
- Кто будущий отец?
-Ну… в нашем возрасте потенциальные отцы не стоят в очередях к нашим спальням. Все тот же.
- Ты сошла с ума?! Ты решила родить второго ребенка от него? Думаешь, если после рождения первого от жены не ушел, то после второго уйдет?
- Я не жду, что он от нее уйдет, - Кристина начала с аппетитом поедать остатки утреннего торта.
- Сама пекла и сама ела?
- Нет. Пек Спиридон Ильич.
Кристина с саркастической улыбкой посмотрела на нее:
- Мне всегда казалось, что ты не в его вкусе. А такие знаки внимания.
- Ешь уже. Что ты будешь делать с этим ребенком?
- Рожать, - ответила невнятно Кристина с набитым ртом.
- Тебе будет семьдесят, а ему двадцать. Ему с тобой что делать?
- Любить. И водичку мне подавать, - рассмеялась Кристина.
- Ты эгоистка, даже по отношению к своим детям.
- Не умничай. Сейчас доем торт и отвезу тебя домой.
Дождь вперемешку с осенними листьями растекся по улицам и крышам. Они быстро сели в машину и весело распевая под радио песню о несчастной одиноко курящей женщине Елены Ваенги, ехали через осенний город. Букет ярко-желтых роз остался в ее рабочем кабинете наедине с правительственной телеграммой.

После собрания, Калерия поехала к себе в офис. По дороге решила остановиться у маленькой кофейни. Заказала пирожные и большой капучино. Уткнулась в экран телефона.
- Девушка, вы позволите? – услышала она. Подняла голову. Перед ней стоял настоящий мачо, но только в годах. «Мачо на пенсии», - подумала она и глупо хихикнула. Кивнула в знак согласия. Хотя вокруг было полно свободных столиков. Если не сказать, что все они были свободны. Мачо сел напротив нее и улыбался так, словно он кот, а она – сметана. Калерия взяла себя в руки:
- Почему именно за мой столик?
- Поддался, так сказать, душевному порыву! – молвил престарелый мачо напыщенно.
- Уу.., - протянула она и, отложив телефон, отхлебнула кофе и принялась за пирожное. Официантка принесла ее соседу малюсенькую чашку эспрессо и воду. Калерия молча поедала пирожное.
- Я не местный. Подумал, что, может быть, вы покажете мне город… - попытался мачо завязать разговор. Калерия ответила, чтобы отшить этого обольстителя:
- Вы уже в городе. Ходите и смотрите.
Встала, взяла сумочку и телефон, кивнула на прощанье и добавила:
- Приятного путешествия!
В офисе вчерашний букет бодро источал красоту. Звонил телефон, она не успела ответить. Подготовила стол для депутатского приема. Поставила бутылку с водой, разовые стаканы, положила ручки и журнал приема граждан. Через полчаса потянулись первые посетители. Бодренькая старушка в аккуратных кудряшках с накрашенными губами. Затем, крепкий на вид дедок с палочкой. Пока ждали депутата с помощником, дедок с бабулькой обсудили все государственные проблемы. Калерия споро разбирала бумаги по папкам, отвечала на телефонные звонки, писала смски секретарям первичек о сборе взносов. И вот дверь широко распахнулась, появился депутат, громогласно со всеми поздоровался. Прошел в ее кабинет, тепло пожал руку, повесил пальто на вешалку в углу и вернулся в зал приема. Бабулька, словно бабочка, вспорхнула со стула и переместилась на стул у депутатского стола. Защебетала резво, иногда поправляя свои кудряшки. Калерия внутренне уважала таких старушек, которые остаются женщинами и спустя десятилетия. Прием длился долго, как всегда сразу после выборов. Потом депутат с помощником вернулись к ней в кабинет за пальто и замялись на пороге с выражением таинственности на лицах. «Сейчас будут поздравлять» - усмехнулась про себя Калерия.
- Уважаемая Калерия Давыдовна! Разрешите поздравить вас с прекрасной датой! – пафосно начал депутат. К ней подскочил помощник и сунул конверт сети косметических магазинов, затем снова встал рядом с депутатом, который продолжил:
- Надеюсь, мы будем работать вместе с вами долго и продуктивно!
Она встала и поблагодарила. Предложила чаю, но депутат, сославшись на цейтнот, оделся и, попрощавшись, ушел, прихватив помощника. Калерия с интересом открыла конверт посмотреть, на какую сумму подарочная карта. Приятно удивилась ее максимальному значению. Убрала в сумочку и засобиралась домой.

С утра они суетились у конгресс-холла на музыкально-патриотическом марафоне «ZaРоссию».  От каждого района сформированы группы по пятьдесят человек партийного актива, согласно отправленного накануне списка. Из этих пятидесяти человек определены по пятнадцать человек мужчин и ответственный от этой группы. Они будут участвовать в движении огромного полотнища флага размером двадцать на сорок метров. Остальные тридцать пять человек получают  флаги. Ответственные за группу по флагу и за актив прибыли задолго до начала. Дождавшись приезда первых руководителей с речами, все дружно махали флагами. На площади толчея.
- Калерия! – услышала она знакомый голос и тепло поздоровалась с Кристиной.
- Привет! Пойдем в юрту по кофейку.
Калерия протискивалась за Кристиной между людьми. Они останавливались, с кем-нибудь фотографировались. Вокруг звучала музыка и песни народных коллективов. Мелькали разноцветьемфлаги России, Башкортостана и партии.
В юрте народу было не много.
- Как ты? – участливо спросила Калерия подругу.
- Все нормально! Беременность это не диагноз, а состояние души, - рассмеялась Кристина.
- Угу, особенно в пятьдесят, - пробурчала Калерия, отхлебывая не вкусный буфетный кофе.
- Ты знаешь, что у нас будет новое руководство?
- Да кто только об этом не говорит…
- Говорят, что уже после праздников. И он не местный. Из варягов.
Затем они недолго смотрели концерт и уехали, не дождавшись окончания,  справлять праздник в маленький ресторанчик на озере. Желтые листья плавали на темной его глади. Они ели жаренное на углях мясо, вдыхая прелые запахи осенних листьев, перемешанные с запахом костра.

И вот варяг уже проводит с ними первое совещание. Калерия расстаралась сегодня по части гардероба, чтобы пустить пыль в глаза новому начальству. Она уверенным размашистым шагом, сжимая в руке сумку известного мирового бренда, вошла в кабинет нового начальника и… сильно удивилась. В начальском кресле восседал стареющий мачо из кофейни. Не выказав эмоций, села на свое место за столом совещаний. Коллеги уже все собрались и новоиспеченный шеф переместился в кресло к ним за стол. Все притихли. Она видела, что он ее узнал, но виду не подал. Представился. Спросил какие имеются нерешенные проблемы и проблемы, облеченные в слова, посыпались, словно горошины из стручков. Вдоволь насетовавшись, коллеги вновь притихли. Новый босс оглядел коллектив и изрек:
- Все, что вы мне сейчас рассказали, от вашего неумения работать с людьми.
В кабинете раздался всеобщий вздох негодования.
- Вчера, - продолжал он, - ко мне пришла женщина. Представилась помощником директора одной из школ…
- Такой должности в школах нет, - перебила его одна из коллег.
Новый босс, не моргнув и глазом, продолжал:
- И предложила провести субботник вокруг школы.
Калерия заметила, что опасно заигрывать с не совсем адекватными людьми.
- А я настаиваю на выявлении таких неравнодушных активистов в ваших районах. Запускайте щупальца в народ.
На этом оптимистичном посыле и закончилась первая оперативка.

Калерия с Кристиной ехали со спортивных соревнований. Остановились в парке, не сговариваясь, вышли из машины. Аллея в сумерках светилась золотом листвы. Они шагали по листьям, вдыхая прелые ароматы осени.
- Что отец? – спросила подругу Калерия.
- А что отец? – отозвалась Кристина.
- Он уже знает, что станет отцом во второй раз?
- В третий.
- Ах да, я призабыла про двадцатитрехлетнее чадо!
- Еще нет.
- Сюрприз впереди!
Они рассмеялись.
- Ты уверена, что это наш новый шеф подсел к тебе в кафе? – не унималась Кристина.
- Конечно! Я ж кофе в обед пила, а не текилу в ночном баре!
- Он тебя уволит.
- С чего это?
- Ты ему отказала.
Калерия посмотрела на подругу, как на умалишенную.
- Так он мне ничего не предлагал…
- А теперь предложил, - Кристина хихикнула, - запустить щупальца в народ!
Они безудержно смеялись, возвращаясь к машине. Когда поехали, Кристина серьезно сказала:
- Если предложит, соглашайся.
- Он не в моем вкусе.
- Зато в моем…
- Но ты уже занята будущим малышом.
На следующий день на набережной местной речушки субботник. Всем раздают партийную атрибутику, жилеты и кепки с логотипами партии, метлы, мешки, перчатки. Солнце печет изо всех своих последних сил. Депутаты и чиновники фотографируются сообща: то с метлами, то сажающими елочки. Чиновники вручают депутатам благодарственные письма, партийцы аплодируют. Конечный пункт кафе с названием приморского города, где всем накладывают в одноразовые тарелки гречневую кашу и наливают горячий чай с лимоном в разовые стаканы. Каша оказалась вкусной, а вид на реку – приятным. Все рассаживаются за столики, болтают и щурятся на солнышко. Впереди выходные.
- Что делать будешь? – спросила Калерию Кристина. Но та не успела ответить, у их столика возник новый начальник с тарелкой каши и стаканчиком чая.
- Можно к вам?
- Конечно, - дружно отозвались подруги. Новый босс сел и с явным удовольствием стал поедать кашу.
- Приятного аппетита, - проговорила Кристина.
- Слово аппетит синоним слову приятно, - с набитым ртом философски ответил шеф.
- Михал Михалыч, - не удержалась Калерия, - Как вам наш город?
- Красивый. Я познакомился с ним самостоятельно. Вы же не захотели составить мне кампанию.
Точки над «и» были расставлены. Он ясно дал понять, что помнит ту встречу в кафе.
- Ну… мы пойдем? – спросила Калерия.
- Спасибо за работу, - ответил шеф, продолжая поедать кашу.
Кристина и Калерия быстро встали из-за стола и ретировались к выходу.
- Вот теперь ты поняла, что он тебя уволит? – полу утвердительно спросила Кристина у Калерии. Та хмыкнула в ответ, садясь в машину.

- Это бамбуковый матрац? – спросила Калерия, поворачиваясь к Михал Михалычу.
- Ну… я отвечу на твой вопрос… если ты сваришь нам кофе, - ответил он, обнимая ее.
- Дай я угадаю. Его выбирала твоя жена? Она скоро приезжает?
Он перестал обнимать ее.
- Я сам сварю кофе. Увы. Скоро мы не сможем встречаться в этой квартире.
- Что естественно. Твоя жена моложе меня на двадцать лет.
- И, поверь мне, глупее тебя на столько же, - добавил он, вставая с кровати.
- Тогда почему ты на ней женился?
- Мезальянс, - крикнул он уже из кухни.
Она тоже встала и пошла на кухню. Села на стул.
- Ты ей - деньги, она тебе - молодость?
- Я начинаю сомневаться в тебе, - рассмеялся он, - Ей штамп в паспорте, а мне должность при поддержке ее отца. Ну… а молодость это вроде бонуса.
Он поставил чашки с дымящимся ароматным напитком на стол. Она вдохнула и улыбнулась как сытая кошка на солнцепеке.
- Я не смогла бы ложиться в постель с юношей. Меня преследовал бы возрастной комплекс неполноценности. Ты не испытываешь что-то вроде этого?
- В ее глазах я божество. Я знаю слова, о которых она даже не подозревала до замужества.
- Надеюсь, это хотя бы не слово электрофикация? – Калерия рассмеялась и добавила, - Верх цинизма сидеть в ее квартире, пить ее кофе из ее чашек и обсуждать ее глупость с ее мужем.
Воцарилось молчание. Он посмотрел на нее и спросил:
- Это камень в мой огород?
- Не бери в голову! Это я от зависти. Пошла одеваться, пора на работу. А то Кристина и так уверенна, что ты меня скоро уволишь.
- Что за Кристина?
- Моя подруга детства.
- А! А я - то уж подумал на Кристину Феликсовну! – он рассмеялся.
- Да. Она и есть Кристина Феликсовна.
Он напрягся и внимательно посмотрел на Калерию.
- Ты хочешь сказать, что моя начальница это твоя подруга?
- Да, - она чмокнула его в щеку и пошла одеваться. Он схватил ее за руку:
- Нет, подожди. Ты хочешь сказать, что моя начальница в курсе наших отношений?
Калерия убрала руку.
- Все, что я хочу сказать, я говорю. А Кристина не в курсе наших отношений.
Она вышла из подъезда в хмурое осеннее утро. Не торопясь пошла в сторону офиса через листопад. Он засыпал дорожку к подъезду, в который она больше не вернется.

- Ну что, идем? – спросила Кристина.
- Конечно, идем! – бодренько ответила Калерия, - Мы свободны, как ветер, в выборе!
- Мы свободны, потому что умные. А мужики любят дур.
- Ну… я знаю одного, так он без ума от женского ума, - протянула Калерия.
- А женится на дуре! -  перебила ее Кристина.
- Уже, - подвела черту Калерия.
- Вот еще одно доказательство всеобъемлющей связи глупости и замужества!
Они двигались ко входу в оперный театр. «Травиата» была их общей страстью. Пригласительный на два лица Кристина получила лично из рук местной знаменитости, иногда выступающей в театрах других стран и оттого слывшего на родине великим.
- Что варяг?
- Еще не уволил.
Кристина хихикнула ответу Калерии:
- А я посмотрю, как он это делать будет. А что Спиридон Ильич?
Они уже поглощали в театральном буфете мороженое из стеклянных вазочек.
- Он шопоголик. Это его увлекает.
- Оно и понятно.
«Травиата» волшебно лилась на них со сцены. Они слушали, прикрыв глаза, потому как артистка, исполняющая роль главной героини, была уже в годах и толстая. А по легенде Травиата юная и стройная.
Прогуливаясь в театральном сквере под фонарями, они обсуждали сто раз обсужденное.
- Травиата тоже дура, - настаивала Кристина.
- Пусть так, - согласилась Калерия.
- Красивая дура, которая нравится мужчинам, - Кристина вызвала такси и они пошли к остановке.
- Какое имя ты дашь дочери?
- Ну… думаю. Выбираю между Глафирой и Эсфирью.
- Девочка с одним из таких имен должна жить на Рублевке, - закатила глаза Калерия.
- Впереди еще шесть месяцев. Кто знает!
Они рассмеялись и сели в подъехавшее такси.

На оперативке Михал Михалыч был в своем репертуаре:
- Чтобы у меня картинка правильная сложилась о вашем отношении к работе, давайте, мобилизовывайтесь. Мы команда и должны помогать друг другу.
Ее коллеги кивали головами в такт его словам и думали о своих заботах. Калерия сидела, опустив голову, и делала вид, что усердно записывает его пламенные речи. Размышляла о перевоплощениях своего руководящего любовника. Усмехнулась своим мыслям.
- Калерия Давыдовна, у вас вопрос? – прервал шеф свой спич.
- У нее ответ, - хихикнули коллеги.
- Нет, нет, - поспешно ответила Калерия. И оперативка вернулась в свое русло.
- Коллеги! Итоги вчерашнего тестирования по городу оценены ЦИКом Партии с серьезными замечаниями, - увлеченно вещал Михал Михалыч, - Только в одном районе нет замечаний, во всех остальных есть замечания по работе в тестовом режиме.
Он впился взглядом в Калерию: «У вас в районе, Калерия Давыдовна, тестирование удачно прошли только четыре уика из шести». Взгляд шефа с Калерии переметнулся в центр стола и растворился на коллегах со словами: «Уважаемые коллеги! Прошу сегодня забрать приглашения на выборы из местного отделения партии. Все районы по одной коробке. Два района по половине коробки. В коробке по три тысячи штук. Раздать не позднее завтрашнего дня».
Все усиленно записывали задания в фирменные ежедневники ручками с партийной символикой.
- Коллеги! Принято решение о проведении Конференции в очно-заочном формате. Очная часть Конференции состоится в Региональном отделении Партии с участием членов МПС. Конференция будет транслироваться в системе zoom для делегатов, которые должны быть подключены по zoom из расчета один делегат  одно подключение. В системе зум во время трансляции будет организовано дистанционное тайное голосование, в ходе которого вам нужно будет проголосовать по трем бюллетеням: бюллетень по секретарю. Необходимо выбрать только одну фамилию. Голосование за составы МПС и МКК рейтинговое. Необходимо будет отметить галочками несколько фамилии, вплоть до всех. В этой связи прошу особое внимание уделить подключению именно вас, без распространения ссылки посторонним лицам. Рекомендуется делегатам в системе zoom именоваться названием района и своей фамилией. Ссылку на подключение получите утром.
Михал Михалыч грозно обвел всех сотрудников строгим взглядом и продолжил:
- Очень прошу всех серьезно отнестись. Должно быть стопроцентное   подключению секретарей первичных отделений.
- По другому у нас и не бывает, не удержалась от реплики Калерия.
Шеф недобро зыркнул на нее.
Когда Калерия ехала в офис, он позвонил ей и заметил, что она компрометирует его своим поведением. Калерия рассмеялась:
- Я же не просила тебя раздеться. И даже не вернула тебе принародно твою запонку, которая почему то оказалась в моей сумке.
Нажала кнопку отбоя и отключила телефон. Смотрела в окно автобуса и уже не разбирала то ли струи дождя на автобусном окне, то ли слезы в ее глазах.

Калерия не любила заходить в юридический отдел партии с тех пор, как там появилась Зинаида Петровна. Вот и сейчас, начав читать акт о расторжении договора с УЖХ, который принесла Калерия, она стала возмущаться не тем годом, который фигурировал в акте. Затем вскочила и со словами: «Я пошла к Кристине Феликсовне!» Вернулась, подошла к начальнику отдела и швырнула акт ему на стол:
- Вы начальник, вы и разбирайтесь!
Хлопнула дверью.
- Ну, вот почему она такая, Василий Моисеич?
Пожилой мужчина поправил очки на переносице.
- Не обращайте внимания, у нее переходный возраст, - сказал он мягко.
- У нас с ней одинаковый возраст, - возразила Калерия.
- Она пьет каждый день по столовой ложке бальзама «Битнер», а по вечерам в одиночестве гуляет в сквере.
- Но я тоже…- начала, было, она, но Василий Моисеевич перебил ее:
- Не замужем и одинокая это разные понятия, душенька.
Вернулась Зинаида Петровна со словами: «Все в порядке. И так пойдет». Калерия спешно ретировалась. Шла по партийным коридорам и удивлялась тому, что бальзам «Битнер» до сих пор продается. Она думала, что он почил там же в лихих девяностых прошлого столетия. Дошла до зала заседаний и села привычно в первый ряд. Михал Михалыч повернулся к Калерии:
- Вы правильный вопрос задавали о явке, коллега, накануне форума федерального округа. Но мне указания такого не было, а явка, оказывается, была нужна.
- Это вы меня сейчас похвалили? – не удержалась от колкости Калерия.
- Я признал вашу правоту.
В зале захихикали.
- Не отвлекайтесь! По явке на субботник все отработали?
Калерия вновь не сдержалась:
- В субботу Пасха. И приказа о выходе на работу нет.
Шеф зыркнул в ее сторону недобро:
- Мы все атеисты.
Затем закатил глаза и поднял указательный палец вверх.
- Там этого не любят, - благоговейно изрек начальник. Все уже еле сдерживал смех. Калерия усмехнулась.
- У вас вопрос, Калерия Давыдовна? – недовольно спросил шеф.
И уже привычно прозвучало громким шепотом из зала: «Нет, у нее ответ». В зале снова захихикали и Мих Михыч поспешил завершить собрание.

Марфуша радовалась приходу Калерии. Разбирала подарки. Кристина накрыла на стол праздничный обед. И они уплетали вкусную еду, пили чай с куличами, болтали и просто радовались друг другу. У Кристины заиграл сотовый. Она ответила и долго слушала собеседника. Затем произнесла:
- Спасибо не говорю,- и отключила телефон. Повернулась к Калерии:
- Фига тебе моя должность на время декретного. Ты не поверишь, но они на мое место твоего тортоделателя пророчат. Так что теперь он не тебе тортики будет печь, а вышестоящим эшелонам власти, - вздохнула Кристина, - Но есть и хорошая новость. Мих Михыч возвращается в столицу и ты займешь его место!
Калерия вновь удивленно посмотрела на подругу. А Кристина продолжала:
- Слушай, может Мих Михыч того… однополовец?
Калерия отрицательно замотала головой:
- Он точно нет!
- Че ж точно? Ты с ним спала?!
Калерия опустила глаза:
- Так получилось…
Тут уж Кристина в изумлении уставилась на нее:
- Получилось? Как?! Прямо в кабинете что-ль?
- Нет. Дома. У него, - лепетала Калерия.
- А как так получилось, что ты дома у него оказалась?- допытывалась подруга.
- Ну, чаю попить. Да икону, какую-то, редкую посмотреть.
- Понятно. Горячий чай, прикосновенья невзначай… Так, вроде, у него жена имеется?
- Имеется. Молодая, красивая, глупая. Все по твоей теории.
Они рассмеялись.
- Ладно, подруга, не горюй, - утешила Кристина, - Варяг он и есть варяг. Вскорости растворится в наших воспоминаниях. Ты меня из роддома забрать не забудь.
Кристина деловито достала из сумки ключи и отдала их Калерии:
- С Марфой нянька справится.

Вечером за ней заехала Кристина.
- Как дела, подруга?
- Нормально, - ответила Калерия, закрывая сумочку. Они поехали выбирать коляску. Молоденькая красавица продавщица терпеливо отвечала на их бесконечные вопросы и показывала товар.
- А почему родители сами не выбирают? Вдруг им не понравится выбор бабушек малышки? – щебетала продавщица.
Кристина и Калерия остановились от неожиданности.
-  Мне послышалось или она нас только что бабками назвала? – повернулась Кристина к подруге.
- Я не то имела в виду! – дала задний ход продавщица, - Вы отлично выглядите! Но родители…
Подруги, не сговариваясь, повернулись и пошли к выходу.
- Закажу все по интернету. Поехали, поедим пирожных, а то, прям, вывела!
- Поехали! – согласилась Калерия.
Партийная конференция началась с доклада секретаря политсовета. Зал полон, явка стопроцентная. После доклада процедура голосования по переизбранию политсовета. Затем, награждение тех, кто выполнил партийные показатели по взносам и подписке на партийную прессу. На том все и завершилось. Мих Михыч суетливо подавал Кристине пальто и подобострастно семенил за ней до машины. Калерия задумалась о том, что он прекрасный любовник, но мелкий человек. Все же интересно было бы взглянуть на его жену, дочку некоего влиятельного папаши.


Входная дверь офиса впустила дедульку, который опираясь на тросточку, бодро засеменил к ее столу:
- Здравствуйте! Я вот про наши права пришел разобраться. Раньше у нас у всех в квартирах была радиоточка. А теперь нет. В стране все обязаны слушать радио, а радиоточками государство нас не обеспечило!
Калерия предложила деду присесть и стала объяснять про установку и оплату, но дед толи плохо слышал, толи просто поговорить зашел. Перебил Калерию:
- Кому писать–то про это? Путину?
Калерия посмотрела на бодрого старичка и устало кивнула головой:
- Пишите.
Дедок вскочил и похромал к дверям со словами:
- Спасибо! Радио всем нужно.
Дверь за посетителем закрылась.

Субботний митинг по отправке очередного гуманитарного конвоя нра Донбасс планировался быть не долгим. И вот уже музыка стихла, со сцены зазвучал голос партийного лидера:
- Дорогие друзья! Однопартийцы!
Калерия смотрела на сцену. Услышала сзади голос:
- Эк, Мих Михыч то как!
Калерия обернулась:
- Что не так с шефом?
- Все так. Все так. Вон как на сцену лезет.
Калерия повернулась. Ее экс-любовник поднялся на сцену и подобострастно встал рядом с Кристиной. Калерия вновь повернулась к коллеге:
- Уже залез. А что ты о нем знаешь? Кто он? Что он?
- Скользкий тип. Но, вы же знаете, от Кристины Феликсовны не выскользнешь. Вот он и вьется как уж на сковородке.
- А жена? Жена у него есть?
- Да вроде есть. Я пару раз слышал, как он с ней по телефону разговаривал.
- О чем? – не унималась Калерия.
- Один раз она звонила, когда машину разбила.
- Какой марки? – перебила она.
- Судя по разговору, джип «Чироки».
- А второй раз о чем говорили?
Спиридон Ильич любил посплетничать.
- Рассказывал ей про квартиру здесь. Похоже, она собирается приехать.
- Когда?
- Да кто ж знает, - он пожал плечами.
- Понятно, - Калерия бесцеремонно отвернулась от него к сцене.
- Но, по-моему, у него здесь появилась женщина, - послышался голос из-за спины.
Калерия резко повернулась.
- Откуда знаешь?
- Он по телефону говорил ей, что она забыла помаду.
- А кто она? – на всякий случай спросила Калерия, хотя помаду она забрала на следующий день.
- Да кто ж знает, - снова пожал плечами коллега.
- Наверное, он разговаривал со своей мамой, - Калерия поджала губы. Коллега хихикнул.
Со сцены полилась музыка, политиков сменили артисты и замерзший народ на площади оживился. Кто-то стал пританцовывать, кто-то подпевать, а кто-то разливать из фляжек коньяк в разовые стаканчики. На улицах стоять в наигранно праздничном порыве всем здесь не привыкать. Раздача георгиевских ленточек к Дню победы, раздача флажков на День России, акция «Свеча памяти». И даже подарки ветеранам к новому году раздавать приходиться, пробираясь по заснеженным дворам, карабкаться наверх по лестницам неприбранных пятиэтажек. Калейдоскоп скриншотов, фотографий, ссылок кочует с телефонов на телефоны, чтобы слиться в единые партийные отчеты.

Калерия ехала домой по темным ночным улицам. Задумалась и не заметила, как включился красный кружок светофора. И, конечно же, кто-то въехал в нее на этом перекрестке. Посреди безлюдного спящего города.
- Черт! – только и проговорила она, выключила двигатель и приоткрыла дверь.
- Ты не пробовала ездить на зеленый? – услышала она знакомый голос. Подняла глаза и увидела Мих Михыча.
- Ты что здесь делаешь? – изумилась Калерия.
- Еду на твой проблемный участок.
Он, почему то, называл ее на ты. Может быть, причиной была ночь и безлюдный город?
- Зачем? Они все умеют без тебя. К утру разберутся. – устало ответил ему Калерия.
- Я специалист… - начал было шеф, но она его перебила:
- А у них многолетний опыт.
- Завтра я починю твою машину. Не волнуйся,- джентельменски примирительно проговорил Мих Михыч.
- Ты и в этом специалист? – съерничала Калерия.
- Я специалист во всем, за что могу заплатить.
- Жаль. Любовь вещь неоплатная, - она села обратно в машину и, захлопнув дверцу, поехала, оставив позади шефа и его машину с разбитыми фарами посреди дороги. Запиликал телефон.
- Каль, ты в пути?
- Да.
- Приезжай ко мне. Все равно ночь не спать, так хоть поболтаем. У меня полно конфет. На выбор.
- Уже еду.
Калерия знала, что не уснет после внезапного столкновения с Мих Михычем.
Кристина разливала чай, отказавшись от ее помощи. Поэтому Калерия, сняв сапоги, закинула ноги на диван и рассуждала:
- Вот представь, ты вышла замуж. Муж тебе все покупает, ни в чем не отказывает. Но тебе с ним скучно до зевоты. Что станешь делать?
- Ну, раз обеспечивает, значит уже не скучный, - ответила Кристина, усаживаясь в кресло напротив, - В этом случае скучно, это когда пресыщенная дура просто хочет сгульнуть.
- А если хочет сгульнуть, значит ей скучно. Круг замкнулся! От нескучных налево не ходят.
- Слушай, а это ты к чему? – насторожилась Кристина.
- К тому, что я сейчас по дороге машину Мих Михыча разбила! А он вместо того, чтобы сказать какая неожиданная прекрасная встреча, сказал, что оплатит мне ремонт. – Калерия запихнула в рот конфету из огромной коробки ассорти на столе.
Кристина хохотала до слез.
- А ты думала, что он от избытка чувств тебя поволочет на заднее сиденье посреди дороги?!
Она продолжала хохотать. И Калерия запихнула вторую конфету:
- А что? Чем плох сюжет?
Кристина перестала смеяться:
- Всем. Этот сюжет плох всем. Начиная с твоего похода в его постель. Он женатый человек!
- А это ничего, что ты дважды беременна от одного и того же по-прежнему женатого человека?
- Ну, это совсем другое. Дети. – Кристина отпила чай.
- Бедный мужик!
- Не зли меня!
- Уже не злю. Осторожно, дети, - Калерия убрала ноги с дивана и села, глядя на подругу:
- Я с ним больше не встречалась.
- Вот и ладненько. Забудь. С мужиками одни проблемы.

- Я вас услышал, - эту фразочку Мих Михыч использовал вместо мухобойки от надоедавших сотрудников. Кристина, проходя мимо его кабинета, услышала эти слова. Остановилась и вошла. За столом восседал Мих Михыч, а одна из сотрудниц уже направлялась к выходу. Увидев Кристину, разулыбалась и тепло поздоровалась. Мих Михыч вскочил со своего начальского кресла.
- Так что же вы услышали от коллеги, Михал Михалыч?
Жестом пригласила коллегу задержаться.
- Да вот, вопрос задавала, - пролепетал он.
- Какой вопрос?
- Незначительный.
Кристина повернулась к коллеге и вопросительно на нее посмотрела. Та в свою очередь вздохнула и ответила:
- Мы на местах работаем с народом без поддержки непосредственного руководства. Создали вацап-группу для оперативного решения вопросов, а не получаем на них ответов.
Кристина перевела взгляд на Мих Михыча:
- Отчего так?
- Это не так. Я лично звоню каждому и отвечаю.
- Зачем? – удивилась Кристина, - У вас так много свободного времени? Звонить каждому, вместо того, чтобы ответить сразу всем.
- Но… - попытался спастись Мих Михыч. Кристина не дала ему такой возможности:
- Коллега, напишите мне служебную записку и изложите в ней, как вам видится ваше взаимодействие с руководством на электронных площадках. Занесите ко мне в приемную.
Со словами: «Всего доброго», она вышла из кабинета.
Мих Михыч пришел к ней через десять минут.
- Входите, - пригласила она его.
- Видите ли, Кристина Феликсовна, - начал было Мих Михыч. Но Кристина вновь перебила его:
- Я вижу, как вы не внимательны к людям. А именно они, а не мы, создают имидж нашей партии. Вы в партию вступили, думая о карьере или по убеждению? А они все по убеждению, либо поневоле. Поэтому я прошу вас уважать мнение коллег и быть играющим тренером, а не царем над рабами. Идите, работайте.
Мих Михычу ничего не оставалось, как уйти восвояси.
Кристина встала из-за стола и подошла к окну. Панорамный вид на город завораживал. Она постояла немного, задумчиво глядя вдаль, затем спешно оделась и почти выбежала из кабинета.

- Нет, я не поеду никуда. Я буду рожать здесь, - говорила она статному седовласому мужчине, с которым прогуливалась в пустынном сквере, неподалеку от дома правительства. Лицо ее спутника было весьма узнаваемо. Да что там! Оно известно всем. Он настойчиво снова спрашивал Кристину:
- Почему ты не хочешь ехать рожать в Англию?
- Потому что мне не с кем оставить нашу старшую дочь!
- Но няня, - возражал он.
- У ребенка и так отца нет, так еще и мать уедет.
Мужчина поморщился от ее слов:
- Не усугубляй.
- Я просто излагаю факты, - устало ответила Кристина.- Буду рожать здесь. Тысячи женщин рожают здесь и ничего.
- Хорошо, - наконец согласился он, - Я скажу министру. Ни о чем не беспокойся.
- Я и так не беспокоюсь. Вернее, я всегда беспокоюсь, - она остановилась и посмотрела ему в глаза.
- Я тоже, милая.
Они стояли, молча глядя друг на друга. Наконец, он прервал молчание:
- Так сложилась жизнь.
Она кивнула.
- Ну, я пойду?
- Да, мне пора.
И они разошлись в разные стороны. И поздний снег усердно засыпал их следы на аллее сквера.

Калерия вышла из офиса. Оглянулась на сигнал белого авто у обочины. Удивилась, когда поняла, что это Мих Михыч. Он вышел из машины и крикнул ей:
- Садись. Поедем пить коллекционное вино. Есть повод.
Он улыбался ей широко и открыто. Она крикнула в ответ:
- Ты – двуликий Янус!
Он рассмеялся громко на всю улицу:
- Ну и ты Близнецы! Так что садись!
Она, улыбаясь, пошла к машине.
- И куда мы едем?
- Пить.
- Куда?
- Увидишь.
Они выехали за город. Смеркалось.
- Ты снял дом? – удивилась она маршруту. Он таинственно молчал и внимательно смотрел на дорогу. Заехали в маленькую деревушку на обочине. Подъехали к большому бревенчатому дому с темными окнами и остановились.
- Выходи, - сказал Мих Михыч, открывая дверцу. Она вышла.
- Я его не снял. Я его купил для тебя. На память обо мне. Я скоро уезжаю.
И он протянул ей связку ключей.
- Зачем он мне? – изумилась Калерия.
- Ну, не знаю… Кошку заведешь.
- Кошку я и в квартире могу завести.
- В деревне кошке удобнее.
- Ты купил кошкин дом? – Кристина расхохоталась. Он подошел ближе и обнял ее за плечи. Они долго стояли обнявшись и смотрели на темный дом.
- А где вино?
Он спохватился и полез в багажник. Потом они осмотрели дом, затопили печь и, закрыв ставни, пили коллекционное вино среди рукодельных ковриков и старых корзин бывших хозяев. Когда совсем стемнело, соловьиные трели заглушили потрескивание дров в печи. Огонь догорел и соловьи уснули, а они все сидели, глядя друг на друга через старый деревянный облупившийся стол.

- Не смеши меня!
Кристина ходила по кабинету, а Калерия вертела головой вслед за ее перемещением, сидя на стуле.
- А где документы? Он с ключами их и отдать должен был!
- Мне не нужны документы. Он же не аферист!- возражала Калерия.
Кира на эти ее слова остановилась и повернулась к подруге:
- Он не надежный человек. Скажем так.
- А он меня, подруга, и не обнадеживал. Так и сказал, что уезжает.
Кристина, наконец-то, села в свое начальское кресло за столом.
- Все одно к одному. Ладно, пусть уезжает. Понимаешь, в мире эпидемия. Со следующей недели вся страна должна уйти на карантин. Как это будет, пока никто не знает. Так что домик этот может и к месту.
Кристина вытаращила глаза от слов подруги и переспросила:
- Это из Китая? Неужели и до нас дойдет?
- Уже дошла. Решения будут приняты сегодня, завтра.
Калерия посмотрела на округлившийся живот Кристины:
- А как же тебе рожать?
Кристина невесело усмехнулась:
- На заседании высшего политсовета озвучили инфу, что эта зараза детишек не берет.
- Что за избирательная инфекция?- подозрительно смотрела на нее Калерия.
- Что говорят, то и слышим, - развела руками Кристина.
- Ладно, пока, - Калерия засобиралась. В офис доехала быстро. Зашла в гастроном по соседству. Но телефонный звонок быстро вернул ее в офис. А вечером позвонил Мих Михыч и пригласил ее вместе пожить в том деревенском доме на период самоизоляции. Калерия без колебаний согласилась.
Они лежали и слушали соловьев в уже светлом рассветном окне.
- Почему ты не уехал? – спросила Калерия.
- Там опасно, ты же знаешь.
- А как же твоя жена?
- Мой тесть с тещей увезли свою единственную дочь в Завидово. Там у них есть подходящий уголок для самоизоляции с двумя подогреваемыми бассейнами и теннисным кортом. Мой тесть наверняка уже заскучал там под непрерывные нравоучения супруги и капризы избалованной доченьки, - Мих Михыч усмехнулся, - От такой жизни к концу самоизоляции он пустит себе пулю в лоб прямо в своем кабинете за письменным столом из японской вишни.
Мих Михыч рассмеялся и прижал ее к себе.
Завтракать на веранде под стук капель утреннего дождя и прелого запаха яблок было восхитительно. Они пили кофе, жар которого укрощала утренняя прохлада. У него зазвонил телефон. Он ответил и она отчетливо слышала каждое слово в его телефоне.
- Милый, ты почему не приезжаешь? Папа сказал, что уже все решил, – пищала в трубке его жена.
Он сухо говорил:
- Уже совсем скоро.
Калерия видела, как он напрягся, не имея возможности скрыться от нее. Но тут в трубке раздался бодрый мужской голос:
- Ну что, зятек, здравствуй!
Его перебил писклявый:
- Папа, ты опять подслушиваешь!
Мужской голос рассмеялся:
- Иди, дочка, погуляй. Мне надо с твоим мужем о делах поговорить.
Калерия смотрела на яблоню, протягивающую свои ветви на веранду.
- Ты что там задержался? Я все уже порешал. Или тебя кто-то задержал? Какая-нибудь местная бабенка?
Голос в трубке вновь рассмеялся:
- Я понимаю, сам молодым был. Даю тебе неделю. Дело молодое. Через неделю жду у себя.
- Дела задержали, - невнятно и почти шепотом отвечал Мих Михыч в телефон.
- Ах, да, - вновь загремел голос его тестя в телефоне, словно не заметив слов зятя, - До меня дошли слухи, что ты дом собрался там покупать. Не покупай. Ты туда больше никогда не вернешься. Не трать денег зря, сынок, - наставлял голос в трубке.
- Да папа, - Мих Михыч тоже смотрел на яблоню, избегая смотреть на Калерию.

- Что, подруга, нос повесила? – пыталась подбодрить Кристина Калерию в телефонной трубке, - Печалишься по Мих Михычу?
В трубке царило всхлипывающее молчание и Кристина продолжала:
- Видишь, как быстро его тесть решил все вопросы: все сомнения и недомолвки. Домика, надеюсь, тебе не жаль?
- Нет. Мне жаль себя, - всхлипывала Калерия в трубке.
- Плохое чувство, подруга! Хочешь, я его верну?
Всхлипывания в трубке прекратились. Воцарилась тишина. Затем Калерия хриплым заплаканным голосом спросила:
- Но как?
- Ты реши, наконец, хочешь ли ты этого. Или ты просто хочешь сидеть и жалеть себя. Я пошла варить суп. И тебе советую приготовить себе еды и питаться полноценно.
За окном лил дождь. Выходить на улицу даже за хлебом не хотелось. Калерия нажарила блинов на воде из последнего яйца. Единственное чего было в избытке это икры. Красной. Полная литровая банка. Она щедро ей смазывала блины и, сворачивая их рулетиками, ела, запивая горячим сладким чаем. Из-за туч зарумянилось солнце. А вечером Калерия позвонила Кристине:
- Возвращай.
Подруга в трубке рассмеялась:
- Вот как? Ты уверенна? Или работы много?
- И работы.
- А как же его молодая жена? Тебе ее не жаль?
- Мне себя жаль.
- Эгоистка. Для начала позвони ему.
- Как. А вдруг он не один?
- Не один, это на сто процентов! А если решила забирать, тогда тебе плевать с кем он сейчас. Главное, что он должен быть с тобой. Ферштейн, подруга?
- Ес, мой генерал!
Она рассмеялись. А уже через полчаса Калерия ехала к Кристине, чтобы переночевать с ее дочерью до прихода няни утром, потому что Кристину увезли в роддом.

Они встречали Кристину с дочкой камерной кампанией. Василий Моисеевич со своей женой Майей, которая держала в руках большой собственноручно испеченный каравай, а Калерия вцепилась в огромный букет цветов для Кристины. Наконец, она появилась на крыльце со свертком в руках. Все закричали «Ура!», а вышедшая следом медсестра зашикала на них: «Малышку разбудите».
Василий Моисеич полушепотом спросил:
- Кристина Феликсовна, как дочку назвали?
Кристина хохотнула и ответила:
- Не поверите! Дивным русским именем Калерия!
Все ахнули, а растерянная Калерия спросила:
- А как же Глафира или Эсфирь?
- Так не на Рублевке живем! – рассмеялась Кристина.
Калерия смотрела на сверток в руках у подруги и уже знала, что станет крестной для новенькой Калерии.

В дверь кабинета постучали. Затем бесшумно, словно индейский охотник возник ее нынешний временный шеф. Увидев его, Калерия приветливо улыбнулась.
- А что делать с вещами Мих Михыча? Все их я собрал в коробку. Как передать не знаю.
Калерия задумалась.
- Калерия Давыдовна, вы меня слышите?
- Слышу. Вот думаю, - быстро ответила она.
- Может почтой? – предложил шеф.
- А адрес? Кто знает адрес?
- В отделе кадров.
- Разумно. Так и сделайте.
- Может, ему сувенир какой положить в посылку? От нас.
Калерия уставилась на него:
- Какой? Зачем?
- Чтоб помнил нас.
- Тебе зачем, чтобы он тебя помнил? – рассмеялась Калерия.
Ее собеседник оставался серьезным:
- Так он в столице. У него связи большие. А карьеру без связей не сделаешь.
Калерия аж поперхнулась:
- Ты рассчитываешь на его содействие?
- А что в этом такого? – амбициозно воскликнул Спиридон Ильич, - Это женщинам проще. Подмигнула, улыбнулась. А нам как?
Калерия усмехнулась:
- Тогда положи в посылку свое фото. Точно не забудет.

Мих Михыч и не забыл. Он прилетел утренним рейсом в первый день снятия карантина. Он позвонил Калерии из аэропорта. Она отвечала сдержанно.
- Я не понял, мне ехать в город или идти на посадку на обратный рейс?
- Надо хотя бы перекусить между перелетами, - хихикнула она в трубку, - жду тебя в «Алладине».
- Жди меня лучше в отеле.
Они встретились в маленьком, удаленном от центра, городском кафе. Она смотрела на него с любопытством, он на нее - с обожанием.
- Зачем ты в посылку положила его фотографию? Я же натурал, - балагурил он.
Она изумленно посмотрела на него:
- Значит, он ее отправил. Вот те на! Я же пошутила.
- Ну, у тебя и шуточки!
Он аппетитно ел бургер, а потом они гуляли по парку на окраине и остались ночевать неподалеку в частной гостинице на первом этаже двухэтажного старого дома. А потом ей позвонила Кристина и взволнованно спросила:
- Куда ты пропала?! На работе тебя нет, дома тоже.
Калерия шептала в трубку:
- Мих Михыч прилетел.
- Отчего такая внезапность? Захотелось хлебнуть интеллекта?
- Ну, Крис, я тебя прошу… Я не спрашивала.
- А ты спроси, - не сдавалась подруга, - Где документы на домик в деревне. А, может, он и не к тебе вовсе?
- Да, ладно! Вон Спиридон Ильич фотку свою ему послал. Представляешь?
- Зачем? – изумилась Кристина.
- Чтоб он ему в столице помог по карьерной лестнице подняться.
- Вот долбокрут! А этот-то надолго?
- Не знаю. Не спрашивала.
- Ты не собака, чтоб без слов понимать, - назидательно закончила разговор Кристина.

После оперативки Калерия сразу ушла к себе в кабинет. Позвонила Кристине и, посюсюкав с малышкой, поехала обедать с Мих Михычем. Они условились встретиться в большом загородном кемпинге, надеясь на отсутствие знакомых в это время.
Калерия залпом выпила стакан воды и открыла меню.
- Я уже все заказал, - упредил ее Мих Михыч.
- Что ты мне заказал?
- Рыбу с рисом.
- Ты следишь за моей фигурой? А я хочу кусок мяса и жареной картошки!
- Вот поэтому ты и не замужем, - ответил он ей бесцеремонно.
- Какая связь? – встрепенулась Калерия.
- Женщина должна с восторгом принимать любое мужское решение.
- Поэтому вы и женитесь на дурах, - Калерия припомнила теорию Кристины.
- На покладистых, - уточнил Мих Михыч.
- Но это хамство, граничащее с цинизмом, заказать даме в разгар рабочего дня, после общения с массой идиотов, диетический обед! Мне нужны калории. Или тебе любы кислые зануды? – она рассмеялась и жестом подозвала официанта. Когда он, записав заказ, ушел, Мих Михыч вновь накинулся на нее с претензиями:
- Если ты сидишь в ресторане с мужчиной, ты не должна сама подзывать официанта. Это мужская прерогатива.
- Официант понимает, что мы не пара, - прервала она его нравоучения.
- Почему?
- Потому что у тебя есть кольцо, а у меня нет, - она снова рассмеялась.
Он вздохнул и принялся за еду. Она жевала листик салата в ожидании отбивной.
- Как же тебе удалось улизнуть от своего всемогущего тестя? – наконец полюбопытничала Калерия.
- Какая разница. Завтра утром я улетаю дальше, согласно командировочного задания.
- Ты прозрачен, как мутное стекло, - ухмыльнулась она, кивнув официанту, который принес большую тарелку с дымящимся куском жареного мяса и горкой картофеля-фри. Мих Михыч посмотрел на нее удивленно:
- Ты собираешься все это съесть?
- Да, - уверенно ответила Калерия, - А потом я собираюсь заняться сексом, - Она отправила в рот первый кусочек и, прежевывая его, добавила, - С тобой. В этом кемпинге.
Он поперхнулся. Обедали в полнейшем молчании. Расплатившись, вышли на парковку.
- А как же секс? – ехидно спросил он.
- Передумала, - пожала плечами Калерия, застегивая пальто, - Так что ты свободен, А я на службу.
- Мы увидимся вечером?
- Нет. Можешь обменять билет на вечерний рейс. Прощай.
Она, не оглядываясь, пошла к машине и уехала, даже не помахав ему.
Он позвонил ей на следующий день.
- Ты не улетел? – ответила Калерия без предисловий.
- Здравствуй. Улетел. Но хочу вернуться.
- Зачем? – вздохнула Калерия.
- Скучаю.
Она хмыкнула:
- Ты номера телефонов не перепутал? У тебя есть жена.
- Перестань.
- Разве нет?
- Ты сегодня невыносима.
- Я невыносима всегда. Поэтому у меня нет мужа и я свободна в выборе. А ты уже сделал выбор. Наслаждайся.
Она отсоединилась и встала из-за стола, подошла к окну и задумчиво смотрела на медленно падающий снег.
- Свободна в выборе… - проговорила она себе под нос, - Выбирай любую из этих снежинок за окном.
Телефон прервал ее грусть.
- Как дела, подруга? – жизнерадостный голос Кристины вернул ее к реальности, - Я поменяла няню. И сегодня могу приехать к тебе выпить шампусика и порыдать за жизнь.
- Еды прихвати. Мой холодильник в последнее время сохраняет только холод.
- Я слышала, что Мих Михыч приезжал.
- Проезжал, - вздохнула Калерия, - А ты приезжай!
Они рассмеялись.
По дороге домой Калерия заехала в кулинарию и купила круглый аппетитный пирог с капустой. Кристина приехала вскоре после ее возвращения домой. Пирог с капустой одиноко остывал на кухне, пока из комнаты слышались счастливые голоса подруг. Он бы, наверное, так и зачерствел, забытый там из-за бутылки шампанского, если бы не поздний звонок у входной двери. Подруги переглянулись. Калерия пошла открывать. На пороге стояла высокая длинноволосая блондинка в короткой шубке. Калерия вопросительно смотрела на нее. Блондинка ухмыльнулась:
- Теперь понятно. Моего муженька то с икры на соленые огурцы потянуло.
Калерия и Кристина вмиг поняли, что это и есть жена Мих Михыча.
- Это ты что ль икра то? – раздался голос Кристины из-за спины Калерии.
- Ну, уж не вы, бабуля, - мгновенно огрызнулась блондинка.
- А ко мне-то вы зачем пришли? Вам муж изменяет, а не я. К нему и идите, - рассмеялась Калерия.
- Вот! Сама и призналась! – победно воскликнула блондинка.
- Вас интересует сплю ли я с вашим мужем? Отвечаю как на духу, что было пару раз, но мужик он пресный и оскомину набил быстро. Еще вопросы есть?
- Я вашему начальству буду жаловаться! – визгливо закричала блондинка.
Кристина оттолкнула Калерию:
- Жалуйся. Я ее начальство.
- Я все папе расскажу и он на вас управу найдет!
Девица пошла к лифту.
- А папаша то твой симпатичный? А то мы и сами с ним управимся! – с этими словами Кристина захлопнула дверь.

Пискнула смска в телефоне. Калерия быстро прочитала: «Скучаю». От Мих Михыча. Отправила ему в ответ: «Безумец. Ко мне приезжала твоя жена». Ответ пришел быстро: «Ты сказала ей, что у нас все серьезно?» А вечером она рыдала в трубку, сидя на диване с бокалом вина в другой руке:
- Ты просто не подозревала, что у нас все серьезно! Да что там! Даже я не подозревала!
- Каля, ты пьяная что ль? – перебила ее Кристина.
- Я? Если только от любви!- патетично ответила Калерия, - Да, я пью вино. Имею право после рабочего дня среди дураков и надутых индюков.
Кристина смеялась в трубке:
- Прямо так и написал?
- Да, подруга. Он держит меня за дуру.
- Думаю, уже нет.
- Конечно, нет! Ведь эта болонка уже нажаловалась своему папочке, а он задавил эмоциональный всплеск зятя.
- Гормональный.
- Что?
- Всплеск у зятя гормональный, - Кристина опять рассмеялась.
- Ну… не знаю, - Кристина допила содержимое бокала, - Все. Я пошла спать. Завтра у меня с утра прием граждан.
- Что ты будешь делать, если завтра к тебе на прием придет рогатая жена с жалобами на похотливого муженька? – язвила Кристина.
- Посоветую ей отжать у него все имущество. И оставить его один на один со своей похотью.
- Или с любовью, - добавила Кристина, - До завтра, подруга!

Когда ушел последний посетитель, Калерия сварила кофе и села перед ароматной чашкой. Дзынькнула смска: «Кофе? Налей и мне». Калерия суматошно оглянулась на дверь кабинета. И вот она открылась. На пороге стояла счастливая Кристина. Еле сдерживая смех, она ввалилась в кабинет и плотно закрыла за собой дверь:
- Вот у тебя и лицо! Ты явно ожидала увидеть не меня? – она вовсю хохотала.
Калерия смотрела на нее, нахмурив брови. Но недолго так продержалась и тоже прыснула от смеха.
- Ну а про кофе то откуда?
- Надо быть дуррой, чтоб не догадаться из-за какой двери на весь коридор аромат дорогущего кофе!
Подруга без церемоний отхлебнула слегка остывший напиток из единственной чашки, которую Калерия приготовила для себя.
- Теперь о главном. Отец моих детей отправляет нас в Майами. Ты была в Майами? Хотя, чего я спрашиваю. Так вот, мы договорились, что я беру одну няню, а не двух и… тебя! – счастливо выпалила Кристина.
- Офигеть! Но я же не нянька. Я не умею обращаться с детьми.
- Не смеши! Я тебе их и не доверю! Ты едешь со мной тусить на берегу океана. Там, где всем до фонаря, бабушки ли мы с тобой с внучками, дедушки ли трансвеститы, главное все мы люди!
- Эк ты разошлась! А вдруг меня Спиридон Ильич в отпуск не отпустит?
- Мы вдвоем его одолеем!
Она одним глотком допила кофе и, махнув на прощанье, со словами:
- Покупай купальники, - удалилась.
- Угу, - пробурчала ей вслед Калерия, - Выпила мой кофе.
В кабинет заглянул шеф:
- Это не Кристина Феликсовна сейчас приходила?
- Да.
- Она собирается досрочно из декретного отпуска выходить? – забеспокоился он.


- Я никак не пойму, почему ты не хочешь ехать с нами? – не унималась не привыкшая к отказам Кристина.
- Нет настроения, - флегматично ответила Калерия.
- А оно, что с неба должно на тебя упасть? Мы сами создаем свое настроение!
- Ой, я тебя умоляю! В тебе умер тренер личностного роста.
- Чегой-то умер? Я еще ого-го!
- Вот именно, что иго-го! Ты как полковая лошадь, прешь вперед, не взирая на обстоятельства.
- Божешь мой! Нынешние обстоятельства это несостоявшийся роман с женатым начальником?
- У нас женатые начальники разных уровней, - улыбнулась Калерия.
- Суть одна! – Кристина извлекла из духовки пирог и поставила на стол. Калерия обожала ее пироги.
- С чем?
- С надеждой, - рассмеялась Кристина, - на светлое будущее.
Они молча пили чай. Калерия самозабвенно уплетала горячий пирог с клюквой и чувствовала себя счастливо урчащей кошкой. Потом она быстро собралась и уехала в офис. Невзирая на воскресенье, работа в партии кипела без выходных. Жизнь и сама, как полковая лошадь, движется только вперед, невзирая на любови и разлуки. Все суетились, пытаясь показать свою исключительность, удовлетворяя свои амбиции и ощущая свою значимость. Калерия к здоровому карьеризму относилась с пониманием. Карьеристы тоже вращают этот мир своими устремлениями. Мелкие же подхалимы мешают всем шагать, подобострастно путаясь под ногами.
Вечером перед зеркалом, снимая макияж, Калерия говорила своему отражению:
- Почему ты не хочешь ехать? Да потому что это не моя поездка. Это не моя жизнь. Ты всегда даже кофе мой выпиваешь, оставляя мне только грязные чашки.
Слезы потекли по ее щекам, и она улеглась спать, даже забыв завести будильник.

Сегодня межпартийная дискуссия. Гул голосов в фойе, вспышки фотокамер, толчея у столов регистрации, напротив которых вход в буфет с расставленными блюдами и выпечкой на белоснежных скатертях. С последним звонком все плавно сливаются в зал. Калерия, прихватив бутылку воды, втискивается в зал. Свободных мест уже нет и ей пришлось идти на балкон. Там просторно. Она усаживается рядом с коллегой из другого района. Со сцены донеслось: «Начат процесс дефрактации мобилизации и копирование ее содержимого, в целях сохранения сведений в целях контроля в будущем группы населения, занесенных в базу на предмет цифрового следа. Таргетирорвание, геолокация, повысят уровень валидации данных базы, что позволит сделать ее совершенной в своем виде».
За разговорами  время пролетело незаметно. Она снова спускается вниз и натыкается на недовольный взгляд шефа:
- Почему вас не было в зале? – возмущается он.
- Не было свободных мест и я села на балконе, - терпеливо отвечала Калерия.
- Я же просил всех прийти на пол-часа раньше, - не унимался шеф.
- Я и пришла.
- Так почему место заранее не заняли?
- Завтракала в буфете! – весело отвечала Калерия.
- Вас дома не кормят? – опешил шеф.
- Некому. Я же не замужем, - рассмеялась Калерия, - А вы не хотите на мне жениться?
- Оставьте ваши шуточки, - шеф мгновенно испарился и Калерия поспешила к гардеробу.
В офисе она сняла туфли и водрузила ноги на стол. Минута покоя и стук в дверь. На пороге, конечно же, шеф. Удивленно смотрит на нее. Она нехотя убирает ноги со стола.
- Калерия Давыдовна, а если бы не я зашел, а секретарь политсовета? – укорял он ее.
- И? У меня красивые ноги. Ему бы понравились, - улыбаясь, ответила она.
- Ну не на работе же! – задохнулся шеф и выскочил из кабинета. Через минуту вернулся:
- Я ж пришел по важному делу.
Он сел на стул и продолжал:
- Я не подписал ваше заявление на отпуск. Ничего личного. Но вы сами должны понимать – голосование.
Калерия разулыбалась и, к его нескрываемому удивлению, стала благодарить:
- Спасибо! Спасли. Я и не хотела.
Шеф встал со стула, пожал плечами и быстро удалился. Калерия набрала номер Кристины и радостно заорала в трубку:
- Спиридон Ильич мне отпуск не дает. Один к одному. Бери вторую няньку. Ну все, пока!
Она отсоединилась, даже не выслушав подругу.

Перед окончанием рабочего дня шеф ураганом ворвался к ней в кабинет:
- Что же вы опять натворили? Вы погубите мою репутацию!
Калерия непонимающе смотрела на него.
- Да! Да! К нам приехал из столицы большой человек! Да! Да! И он сейчас у меня в кабинете! – шеф махнул рукой, - Идемте, он ждет вас!
Калерия в полном недоумении пошла вслед за возбужденным начальником.
В  его кабинете импозантный седовласый мужчина при ее появлении встал и протянул ей руку для рукопожатия. Затем жестом пригласил ее сесть напротив себя.
- Оставьте нас ненадолго, - кивнул он ее шефу.
Калерия хранила изумленное молчание. Мужчина повернулся к ней:
- Зачем вам мой зять? Он абсолютно никчемная личность, - произнес гость.
Калерия вздохнула:
- Ваша семейка взялась за меня всерьез.
Мужчина рассмеялся.
- Значит, вашей дочери он подходит такой никчемный, а мне нет?
- Моя дочь и вы очень разные. Она хочет и я даю ей то, чего она хочет. Это не обсуждается.
Калерия встала со стула и направилась к двери со словами:
- Не обсуждается, так не обсуждается. Хорошей дороги!

- Ой, я не могу! Папашка собственной персоной! – Кристина смеялась в трубке, - Ты его хоть послала куда подальше?
- И не сомневайся. Я пожелала ему счастливого пути! – Калерия тоже рассмеялась.
Голос Кристины стал серьезным:
- Пожелай и мне счастливого пути, если ты не передумала.
- Не передумала, - выдохнула Калерия, - Я буду жить свою жизнь. Папашка вон нарисовался! – снова захихикала она.
- Папашка то симпатичный?
- Очень даже ничего.
- Ну ладно. Разбирайся с этой семейкой, пока мы купаемся в океане.
- Не забудь привезти мне статую Свободы!
- Угу, - хмыкнула Кристина, - чтоб еще больше ощущать дух несвободы?

На следующий день шеф с утра призвал ее к себе в кабинет. С порога она поняла, что тесть ее любовника не уехал. Он сидел в кресле у окна и пил кофе из белоснежной чашки от сервиза, который был предназначен только для очень высоких гостей.
- Вы удивлены? – спросил он, поставив чашку на стол.
- Чем? Тем, что вы разыгрываете из себя Властелина колец? В вашем возрасте это смешно.
Она отметила про себя, что шеф дипломатично остался за дверью собственного кабинета.
- Вы так и будете стоять в дверях?
- У меня много работы. Я девушка самостоятельная, отцовский хлеб не ем.
- Могу я пригласить вас сегодня на ужин?
- Я на диете. Если это все, тоя могу идти?
- Что ты в нем нашла?
Калерия пристально посмотрела на собеседника. Он начинал ее раздражать.
- Секс.
- Что?! – изумился тесть.
- Секс. Я ответила на ваш вопрос?
- Да. Простите. Вы можете идти, - смутился столичный гость.
Калерия картинно развернулась и вышла, не потрудившись закрыть за собой дверь.
На ужин она зажарила курицу целиком, налила себе бокал красного вина и даже зажгла свечи. Курица получилась сочной, а вино оказалось настоящим столовым, как она любит, без излишней кислоты или сладости. Свечи отражались в бутылке и фужере, делая ее ужин приятным. Звонок у входной двери прервал вечернюю негу. На пороге стоял тесть ее мятежного любовника.
- Не пригласите? – спросил он с улыбкой, протягивая ей большой букет алых роз. Она отвела руки со словами:
- Руки в курице.
- Значит, не пригласите?
- У нас говорят, что незваный гость хуже…
- Званого, - он усмехнулся и стал спускаться по лестнице.

Калерия до обеда считала статистику районов по подписке на партийную прессу. Шеф порхал из кабинета в кабинет с легкой блуждающей улыбкой.
- У вас что-то приятное произошло? – не удержалась она, когда в очередной раз он к ней по какой-то ерунде.
- Особого нет. Но наш высочайший гость из столицы завтра на слете энтузиастов будет лично вручать мне грамоту от столичного эшелона власти.
Его глаза светились неподдельным счастьем.
Вечером на главной городской площади было многолюдно. Солнце переливалось в струях нового фонтана, который дарил свежесть. Торжественные речи первых лиц с оглядкой на столичного гостя. Награждение наиболее отличившихся, в число которых вошел и ее шеф, исполняющий обязанности Кристины на время декретного отпуска. После награждения слово дали и самому столичному гостю.
Калерия, ни с кем не прощаясь, поехала к Кристине. По дороге позвонила ей. Но подруга была не дома. Уехала, как она сказала, по делам. Это означало только одно – Кристина на встрече с отцом детей. Подготовка к столь долгой и дальней поездке дело серьезное. Калерия набрала номер своего далекого возлюбленного:
- Твой тесть скоро уедет?
- Здравствуй, - ответил он. Она молчала и он продолжал:
- Сам жду не дождусь.
А вечером у ее входной двери вновь раздался звонок. И это снова был столичный начальник. Он стоял на лестничной площадке с бутылкой шампанского и двумя фужерами в руках. Калерии показалось, что он слегка нетрезв.
- Если я позвоню вашей жене и пожалуюсь, что вы не даете мне прохода?
Он рассмеялся:
- Деточка, она сделает вид, что не расслышала. Ей нечего мне сказать. Она привыкла жить в роскоши и довольстве. Поэтому ей хватает ума не рубить сук, на котором сидит.
Калерия посмотрела на него брезгливо:
- Мне ее жаль, - и захлопнула перед ним дверь. Из-за нее она услышала:
- Себя пожалей, дура! Мне только пальцем шевельнуть и тебя уволят!
Затем за дверью воцарилась тишина. Слезы текли по ее щекам, а она стояла у входной двери, устало облокотившись на стену.

Фото из Майами от Кристины прилетали на вацап Калерии каждое утро. Она валялась в кровати и разглядывала их с улыбкой. Малышка Калерия уже вовсю вышагивала пухлыми ножками по мягкому песочному берегу океана. Ее вынужденный отпуск протекал здесь в квартире между спальней и гостиной. На улицу она выходила только в ближайший магазин. Самоизоляция и работа на удаленке вдруг превратились в реальность. Из Америки стали приходить страшные новости о пандемии. Но Кристина сохраняла спокойствие. Да и как его не сохранять, думала Калерия, у нее двое малышей.
Партийные видеоконференции с каждым днем становились все чаще. Ее шеф по-прежнему ходил на работу в офис. И весь высший эшелон партийного руководства тоже. В один из дней авиасообщение с Америкой прекратилось и Калерия почувствовала, что Кристина запаниковала.
Телефонный звонок разбил тишину ее квартиры.
- Милая, ты как? – послышался в трубке знакомый голос.
- Вы ошиблись номером, - Калерия отсоединилась. Через минуту пришла смска: «Не дуйся». Она бойко набрала в ответ: «Привет тестю!» Снова зазвонил телефон. Она нажала клавишу ответа.
- У тебя с ним что-то было? – кипятился собеседник.
- Ты сейчас за себя иль за тещу свою волнуешься? – съехидничала Калерия.
- Ты безжалостна! Безжалостна и цинична! – патетично кричал в трубку Мих Михыч.
Калерия рассмеялась:
- Твой тесть удивительно непостоянен. То домогался, то увольнял меня. Так что ты это ему скажи, а не мне.
В трубке повисла тишина. Калерия слушала тишину и улыбалась. Голос в трубке ожил:
- Зря ты так. Мой тесть болен. Сейчас он в реанимации в инфекционной больнице.
- А я-то при чем? Поди, утешай его доченьку, - Калерия сердито вновь отсоединилась.

На следующий день Калерия звонила в посольство, в Аэрофлот, на разные «горячие линии», чтобы уточнить даты этих рейсов и сообщить Кристине. Хотя отец детей, наверняка уже обо всем позаботился.
- Дети этой болезнью не болеют, - увещевала она в трубку подругу. Та всхлипывала и повторяла:
- Да, да. Я понимаю.
- Что няньки? - спрашивала Калерия.
- А что им сделается? Жрут да радуются жизни. Настолько радуются, что до вчерашнего дня ходили на пляж. Сейчас я им запретила. Людей в масках на улицах здесь стало гораздо больше. Я перестала выходить даже в магазин. Мы все нужное заказываем по интернету, благо проблем с доставкой нет. Многие продолжают ходить на работу. Бездомные никуда не делись, потенциальных переносчиков заразы куча, мы решили поберечься, хотя в нашем районе спокойно. По телевизору говорят, что Трамп развернул госпиталь в Центральном парке Нью-Йорка. А как ты?
Калерия вздохнула:
- По-прежнему. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Тесть уехал спасаться домой. Но безуспешно. Лежит в реанимации.
- Откуда знаешь? – удивилась подруга.
- Его зять вчера звонил.
- Он так и не приезжал?
- Нет.
- Как Спиридон Ильич? - хихикнула Кристина.
- Живет надеждой, что кто-нибудь из этой семейки заберет его в столицу.
- Он им на кой? Они же, судя по всему, натуралы, - рассмеялась Кристина.
- Ну, знаешь, надежда умирает последней.
Они смеялись, словно не было между ними тысяч километров.

Утро началось с шефа. Он ждал ее у себя в кабинете с несвойственной ему приветливостью. Он даже вскочил при ее появлении и выдвинул стул, чтобы она села. Калерия терялась в догадках. Он даже предложил ей чаю. От неожиданности она отказалась.
- Вы знаете, что Михал Михалыч и наш столичный гость очень уважаемые люди? – начал шеф, - Люди, я бы даже сказал, очень высокого полета!
Он закатил глаза к потолку. Калерия было хихикнула, но шеф опустил взгляд на нее.
- Мы здесь взращиваем партийные кадры для всей страны и это было оценено столь влиятельными людьми. Вас переводят в столичный партийный аппарат! – завершил он торжественно.
Калерия от неожиданности такого посыла в прямом и переносном смыслах не знала, что сказать. Наверное, впервые за свои пятьдесят лет. Шеф опустился на стул и, словно сдувшийся шарик, устало проговорил:
- Пишите заявление на перевод.
Калерия очнулась:
- Я могу подумать?
- Это не предложение, уважаемая Калерия Давыдовна, это приказ.
Калерия вытаращилась на него, словно он объявил о чем-то абсолютно сверхъестественном.
Пока в раздумьях шла по коридору к своему кабинету, услышала крики и шум за дверью колл-центра по раздаче продуктовой помощи малоимущим. Зашла, увидела пожилую женщину, хорошо одетую, возмущенно размахивающую руками с зажатым айфоном:
- Я живу одна! Моя дочь в столице! Вы обязаны выдать мне продуктовый набор! – шумела женщина.
Молодая сотрудница сопротивлялась:
- Вас нет в списках! У вас большая пенсия. И… айфон вот!
- И что? Мне дочь старый отдала. Я буду жаловаться!
Калерия незаметно подала знак сотруднице, чтобы она выдала скандалистке коробку. Потом сотрудница справедливо говорила Калерии о несправедливости. Девушка была права.
- Нам не нужен негатив. Из-за одной нахалки не стоит рисковать репутацией, - объяснила ей Калерия.
Вечером она по скайпу все рассказала Кристине. Подруга клеймила всех. От этого Калерии легче не стало. Она решила проветриться и поехала в закрытый клуб. Там, сидя за барной стойкой, не торопясь пила из высокого стакана ром, смешанный с содовой. Зеленый листик мяты плавал в стакане, словно лодка из мультфильма. Потом она прошла в зал ресторана и заказала ужин. К ее столику подошел молодой мужчина:
- Не сочтите за наглость: вы умеете играть в биллиард?
Калерия удивилась и, окинув взглядом зал, ответила:
- Здесь полно молоденьких девушек…
- Биллиард игра интеллектуальная. В ней надо думать, а не губы надувать, - перебил ее красавчик.
Она пожала плечами:
- Ну… я не ас, конечно.
- Этого я и не ожидал. Пойдемте к столу.
Он галантно поддерживал ее за локоть, пока они переходили в биллиардную.
- Партия! – провозгласил ее партнер и она, к своему удивлению, поняла, что выиграла у него эту партию.
Потом они отмечали ее победу в баре, а потом танцевали у нее дома под старые мелодии Поля Мориа. Он уехал под утро, а она наносила макияж дольше обычного, чтобы замаскировать круги под глазами от бессонной ночи. Но все оказалось тщетно, потому что шеф, увидев ее, стал утешать Калерию:
- Ну что ж вы, милочка, так близко к сердцу? Если не хотите ехать, ради Бога! Я приму любое ваше решение. Готов даже выдержать гнев вышестоящего руководства.
Калерия от неожиданного поворота событий, смотрела на него молча.
- Ну все, идите к себе. Работайте. Обращения граждан увеличиваются, как снежный ком. Все лояльные к нам предприниматели уже вложились в этот проект. Теперь они затянули пояса. Пандемия лишила их прибыли. Надо как то выкручиваться. Думал, что отправив вас в столицу, смогу получить взамен помощь.
Кристина обернулась к нему:
- Ты меня в рабство, что ль, хотел отдать?
Шеф весь подобрался за столом, втянув голову в плечи.
- Поумерь свой пыл! – метала громы Калерия. Выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.

Партия в биллиард превратилась в еженедельный ритуал. Ее партнера звали Давид и Калерия теперь стала Давидова пассия. Они по очереди выигрывали друг у друга, потом ехали к ней не только потанцевать. Под утро расставались на неделю. Созванивались накануне и все повторялось. Ее устраивал такой размеренный ритм их отношений. Шеф вел себя с ней в последнее время очень сдержано. И это ее тоже устраивало. Жизнь наконец-то полилась по устоявшемуся руслу. Без лишних слов, эмоций и обид.
В один из вечеров ей позвонила Кристина:
- Мы совсем перестали общаться, - сказала она в трубке.
Калерия подавила вздох:
- Просто теперь мы живем разные жизни. Ты свою, а я свою.
- И как же ты живешь?
- Мне нравится, как я сейчас живу. Даже начинаю подумывать о ребенке.
- Тебе уже пятьдесят! Какие дети? – воскликнула Кристина.
- Ты напоминаешь мне ту продавщицу в детском мире, которая приняла нас за бабушек твоей будущей дочери.
- Да. Но у меня-то вторая, - не убедительно сопротивлялась Кристина.
- Я подумаю, - заверила Калерия подругу.
- Спиридон Ильич мне звонил. Жаловался на тебя, - сменила тему Кристина.
- И?
- Сказал, что у тебя нет объемного мышления, - Кристина хихикнула.
- Надеюсь, ты пообещала ему поговорить со мной, - рассмеялась Калерия.
- Я даже сказала ему, что как вернусь, то сразу разберусь с тобой.
Калерия замолчала.
- Але! Ты куда пропала, подруга?
Калерия разъединилась и шепотом сказала телефону: «Я ушла в астрал, подруга».
Она спала крепко без снов. Проснулась свежей и веселой. Принарядилась и отправилась в партийный офис. Зашла прямиком к шефу:
- Доброе утро! Все плетешь паутинки, в которые даже мухи не ловятся?
Калерия села напротив шефа. От неожиданности он молча пялился на нее.
- Уважаемый Спиридон Ильич, своими звонками и нашептываниями вы ничего не добьетесь. Кристина Феликсовна выйдет из декретного отпуска и вы снова вернетесь ко мне в отдел. Не испытывайте судьбу.
Калерия встала и вышла. Шеф пришел в себя к обеду, позвонил ей и гаденьким елейным голосом проговорил в трубку:
- В четырнадцать ноль ноль у нас встреча с нашим основным кандидатом от партии, выигравшим праймериз в одном из районов. Не опаздывайте.
В 14.00 секретарша жестом пригласила их войти в кабинет. Сказать, что Калерия удивилась, увидев основного кандидата, значит, ничего не сказать. Она просто остолбенела, увидев своего партнера по биллиарду в качестве хозяина этого кабинета.
Он встал из-за стола и пошел к ним. Пожал шефу руку. Тот пропищал:
- Доброго дня, Давид Саныч.
Затем Давид Саныч взглянул на Калерию и разулыбался со словами:
- Неожиданно, но приятно.
Шеф подобрался, как нахохлившаяся птичка и зачирикал:
- Это Калерия Давыдовна, наш, так сказать, основной специалист по технологическому процессу. Прекрасный специалист. Ее в столичный аппарат приглашали, да она отказалась.
Калерия и Давид Саныч смотрели друг на друга поверх головы неумолкающего шефа. Наконец Давид Саныч прервал его:
- Вот и прекрасно! Вы можете идти, дабы не терялось ваше драгоценное время. А я вверюсь целиком Калерии Давыдовне.
Шефу ничего не оставалось, как распрощаться с хозяином кабинета и, явно неохотно, уйти. Когда дверь за ним закрылась, Давид рассмеялся. Калерия тоже не удержалась. Они смотрели друг на друга и хохотали, словно зрители кинокомедии, в которой сами и были актерами.
- Вот это партия! – воскликнул Давид.
- Но кто ее выиграл? – улыбалась Калерия.
Он взял ее руку задумчиво смотрел на нее.
- Может быть, ничья? Не во всякой партии есть победитель.

- Нам он не подходит! – кричал в трубке столичный начальник.
- Но его кандидатура была согласована с вами, - робко отвечал Спиридон Ильич, бледный и потный от волнения.
- А теперь я против! – орала трубка.
- Но мы же уже все справки собрали. И об отсутствии судимости…
- Мы же! Вы же! Говори как человек! И меняй кандидата! Она думает, поймала судьбу за бороду! А на-ка выкуси, - распалялся собеседник.
Спиридон Ильич дернулся, как от удара током и совсем другим тоном произнес:
- Вы сейчас Калерию Давыдовну имели в виду?
- Имел кошку эту драную!
- Уважаемый Иван Иваныч, прошу вас не высказываться в подобном тоне об уважаемом и авторитетном сотруднике аппарата. Это недостойно.
В трубке на какое-то время повисла тишина, а затем вновь зазвучал голос столичного начальника:
- Эк ты как. Авторитетный сотрудник. Баба она и есть баба!
- Она женщина. Бабы на печках сидят. Если у вас все, то будьте здоровы, - шеф положил трубку.
Калерия смотрела на него во все глаза. Наконец, она спросила:
- Зачем ты это сделал?
Он поморщился и ответил:
- Не люблю жлобов.
- Но карьера?
Он посмотрел на нее и усмехнулся:
- Уйду в другую партию.
Калерия улыбнулась:
- Значит, уйдем вместе?
- Похоже.
Она шла от его кабинета к своему в счастливом настроении. Спиридон Ильич оказался человеком порядочным. А вечером у нее свидание с человеком любимым. Мир из хаотичного вращения становится на круги своя.
Кристина позвонила поздно вечером, когда Калерия расслабленно лежала рядом с Давидом в счастливом молчании.
- Ты где? – спросила Кристина.
- В кровати.
- Одна? – хихикнула подруга.
- Нет, - ответила Калерия.
Возникла пауза.
- С кем?
- Ты его не знаешь, - Калерия смотрела на Давида и улыбалась.
- Познакомишь? Мы прилетаем послезавтра.
- Отлично. Я жду вас.
Давид вопросительно смотрел на Калерию.
- Подруга.
- Ты была не очень рада ее звонку, - заметил он.
- Когда-то я была рада ее звонкам. Я жила этими звонками. Уже не теперь, - она потянулась, словно проснувшаяся от долгого сна кошка.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей на ухо.
- И я, - довольно, словно мурлыкнула, ответила она.
- Ты знаешь, мне велят снять свою кандидатуру, - неожиданно проговорил он.
Она встрепенулась:
- Не снимай. Пусть дергаются.
- Не могу. Сожрут бизнес. По миру пойду. Или как северного губернатора, засудят за что-нибудь. В мире такие умельцы живут, что и не дай Боже!

Утром мозговали, чем бы удивить мир. Решили провести флеш-моб прямо на улице. Читать стихи о войне. Калерия озадачила все первички по явке одного чтеца в строго обязательном порядке. Полагаться в таком деле на волю случая нельзя, тем более, что шеф направил заявку на освещение в местные СМИ.
Она удивилась, увидев Давида среди немногочисленной группы собравшихся чтецов. Он явно пришел поддержать ее. Смело начал первым. И как сладко и проникновенно он читал, словно жил там, в землянке среди хаоса войны. Бабульки аплодировали ему и переговаривались между собой:
- Как читал!
- А вы посмотрите, какой тактичный.
- Вот если бы вся молодежь такая была.
Калерия счастливо улыбалась, словно они говорили, что-то важное для нее. А потом они вдвоем гуляли по городу. Он рассказывал ей забавные небылицы. А она от души смеялась. И ни с того, ни с сего, сказала:
- Переезжай ко мне.
- Ну, наконец-то, - ответил он радостно, - А то уж думал, что так и буду мальчик по вызову.
Они смеялись. А потом долго и страстно целовались за деревьями в сквере, думая, что их никто не видит, до тех пор, пока не услышали детский голос:
- Мама, а дядя с тетей хотят пожениться?
- Нет, сынок, - услышали они ответ мамы, - Женятся только молодые. А эти дядя с тетей уже давно женаты.
Вслед послышался голос постарше:
- Постыдились бы! Седина в бороду, бес в ребро.
Калерия и Давид не оглядываясь поспешили вниз по аллее к автомобильной парковке.

- И что с этими будками не так? – терпеливо уточняла в телефонную трубку Калерия.
Женский голос в трубке говорил о трансформаторных будках во дворе, которые стоят там с незапамятных времен.
- …и он купил у энергетической компании одну из этих будок. Зачем?
Женский голос в трубке показался Калерии знакомым.
- Зачем? – как эхо отозвалась Калерия.
- Вот! Ключевой вопрос. Он делает там ремонт. Зачем? Чтобы открыть магазин и продавать водку по ночам?
- Он вам так сказал? – уточнила Калерия.
- Вы наивная! Разве о таком говорят! Поэтому эту будку надо снести! – бушевала в трубке поборница порядка.
- Вы можете обратиться в суд. Только суд может принять решение о сносе строения, - пояснила Калерия.
- Вот везде так. Беспорядок. Вчера в парке гуляла, а там, на глазах у детей целуются под елкой! И ладно бы молодняк! А то ведь люди с виду приличные. И ни стыда, ни совести!
Калерия вмиг вспомнила, где слышала этот голос.
- Может, у них любовь, - не удержалась она.
- Какая любовь? – воскликнула женщина на том конце провода, - Любовь у молодых, а это разврат!
Калерия поторопилась распрощаться с заявительницей. Спешно собралась и поехала на межпартийную конференцию по новым проектам. Проскучав там полтора часа, зашла в буфет выпить кофе. Только она в блаженстве сделала первый глоток, как услышала:
- Калерия Давыдовна, разрешите к вам присоединиться?
У столика стоял шеф с чашкой кофе и куском торта на буфетной тарелке.
- Могли бы и не спрашивать. Садитесь.
Шеф уселся и с удовольствием начал поедать торт. Калерия прервала его нирвану:
- Наш столичный падишах угомонился?
- Пока отрывается на статистике. Требует увеличивать показатели.
- Мне жаль, что Давид Саныч стал заложником этой глупой ситуации.
- Глупой? – шеф отодвинул тарелку с тортом, - Вы, уважаемая Калерия Давыдовна, создали эту, как вы говорите, глупую ситуацию. И теперь из-за вас пострадал Давид Саныч. Понимаете?
Калерия согласно кивнула головой.
_ Но должен же быть выход?
- Выход есть. Этот столичный, как вы выражаетесь, падишах звал вас на работу. Вы отказались. Примите предложение и для Давида Саныча снова откроется путь на политический Олимп.
- Вы это серьезно?
- Вполне, - шеф вновь придвинул тарелку с тортом к себе и продолжил его поедание.

Малышка Калерия сидела на коленях у Калерии. Она забавно лопотала что-то крестной и играла с ее большим кулоном. Калерия блаженствовала, периодически крепко обнимая и расцеловывая малышку. Кристина накрывала на стол. В доме вкусно пахло свежей выпечкой.
- Какое же дерьмо они там пекут, - рассказывала она Калерии о своей «американской» жизни, затянувшейся на пол года из-за пандемии.
- Вкуснее твоих пирогов я ничего не ела, - заверяла подругу Калерия.
- И, кстати, мне кажется или ты грустишь? Что-то случилось? Опять несчастная любовь?
Калерия словно ждала этих вопросов. Она рассказала подруге и про Давида, и про тестя Мих Михыча, и про свое назначение в столицу. Она ожидала, что подруга сейчас решит все ее проблемы. Но Кристина, выслушав ее, спросила:
- Чем плох тесть Мих Михыча?
Калерия изумленно уставилась на подругу.
- Не смотри на меня так. Отец моих дочерей когда-то, когда я была беременна старшей дочерью, сказал мне, что я аферистка и что он знать, мол, меня больше не желает. Когда дочка родилась, он купил нам эту квартиру и превратился в заботливого отца. Когда родилась Калерия, он купил нам дом в Майами. И он давно и счастливо женат. Оказалось, что мы не мешаем друг другу с его женой.
Калерия обрела дар речи:
- Он же старый?!
Кристина села напротив Калерии:
- А Давид моложе тебя на пятнадцать лет. И что? Через пять лет ты выйдешь на пенсию, а ему исполнится сорок и он заведет себе молодую красотку. И забудет обо всех лирических глупостях с тобой.
- И что ты предлагаешь?
- Предлагаю тебе, подруга, избежать многих разочарований.
- У тебя все просто. Но только нет места самой любви. Разбить пару тарелок в порыве ревности мне больше импонирует.
- Тебе решать, - пожала плечами Кристина, - Ты будешь чилийское красное или вискарик?
- Конечно, чилийское. Под пироги самое то. Потом будем смотреть ваши фотографии. Дом большой?
- Да уж не маленький, - рассмеялась Кристина, накладывая подруге в тарелку огромный кусок мясного пирога.
Они пили вино и ели горячий ароматный пирог, потом смотрели фотографии и играли с малышками. Калерия уехала от подруги после того, как они уложили девочек спать. Стоя в дверях, Кристина сказала на прощание ожидающей лифт Калерии:
- Я попрошу отца детей поговорить с тестем Мих Михыча.
Калерия от неожиданности даже не отреагировала на открывшиеся двери лифта. Она смотрела на подругу:
- Они знакомы?
- Дружат семьями с молодости.
- Значит, про домик в деревне он узнал от тебя…
Калерия вошла в лифт и нажала кнопку первого этажа. Двери плавно закрылись и, словно по команде, слезы потекли у нее по щекам.

Давид снял свою кандидатуру и вчера после традиционной пятничной партии в биллиард, долго объяснял Калерии, что выборы ничто в сравнении с его желанием быть с ней. Уговаривал не принимать предложение и не уезжать в столицу.
- Мы есть, деньги есть, что еще? – недоумевал он ее несговорчивости.
Калерия твердила, что ему нужен мандат, а ей карьера.
- Это тебе подружка посоветовала? – не сдержался он.
- Что ты имеешь в виду? – удивилась Калерия.
- Потому что твоя подружка просто удивительная гадюка.
- Не смей!
- Нет уж, посмею. Она уговаривала меня бросить тебя, говорила, что я молод и хорош собой, морочу голову пожилой женщине. Вот такая у тебя подружка.
Калерия не сдержалась и слезы полились по щекам. Давид нежно обнял ее и спросил:
- Пойдем в загс?
Калерия всхлипнула:
- Людей смешить?
- Угу. Пусть веселятся! На нашей свадьбе.
Калерия перестала всхлипывать:
- Где мы будем ее справлять?
- Хочешь в Майами? Я куплю нам дом по соседству с твоей подружкой? Правда, тот дом записан на законную жену отца ее детей.
- Не может быть! Он купил этот дом на рождение малышки Калерии!
- Да. Но только своей законной жене. Очевидно, чтобы загладить свою вину перед ней.
- А квартира?
- Тоже приобретена на имя его законной супруги. Она ее сдает в аренду, не догадываясь, что арендаторы дети ее мужа. Но супруг и отец детей человек порядочный, - усмехнулся Давид, - и сам ежемесячно переводит арендную плату на карту своей законной супруги.
- А Кристина? Она об этом знает?
- Думаю, что да.
- Тогда зачем она говорит мне иное?
- Бывает. Хоть в твоих глазах хочет показать камильфо. И ей это удалось.
- Откуда ты все это узнал?
- Милая моя, ты забыла, что мой бизнес это службы безопасности и ЧОПы. И я решил подрядиться в твою личную службу безопасности на безвозмездной основе, - рассмеялся Давид.
- Значит, ты знаешь…- начала, было, она.
- Я знаю все, поэтому и предложил тебе пойти со мной в загс.
- А где же будет жить малышка Калерия, когда вырастет?
- Что-нибудь придумаем к тому времени.
- А я могу купить себе белое платье на нашу свадьбу?
Давид счастливо рассмеялся:
- Любое!

Давид купил билеты на самолет до Тель-Авива. Они замечтали провести несколько дней на Мертвом море. Но в столице вдруг объявили внеочередной съезд партии и билеты пришлось менять. Калерия летела туда вместе с Кристиной в качестве избранных делегатов от региона. Давид предлагал Калерии лететь с ними, но она отказалась, уговорив возлюбленного прилететь к концу съезда и сразу же отправиться в отпуск.
Кристина оставила девочек с няньками, звонила им каждые полчаса. Они жили в одном номере отеля. Кристина делала вид, что между ними не было отчуждения. Калерия не выдержала и спросила ее:
- Почему ты всегда врала мне?
- Ты о чем? – встрепенулась подруга.
- Об отце твоих детей.
Кристина пристально посмотрела на подругу и сказала:
- Жаль, что мы с тобой бросили курить.
Помолчала задумчиво и продолжила:
- Первая дочка получилась случайно. Но я пошла против его воли и родила ребенка в надежде, что он признает отцовство. Но не вышло. Калерию я родила, чтобы дожать его. И снова мимо.
- Шантажистов никто не любит, - тихо произнесла Калерия, - Ты об этом не думала?
- Ай, брось! – махнула рукой Кристина, - Весь мир живет шантажом.
- И что ты будешь делать, если он вдруг выгонит тебя с девочками? Если узнает его жена?
- Зачем спрашиваешь? Ты-то снова в шоколаде. И любовник молодой и хвостов нет, - зло огрызнулась Кристина.
- Ты принимаешь все свои решения осознанно.
- Не надо мне читать нотаций. Мы дружим с тобой тридцать лет. Я все эти годы решала твои бесконечные проблемы с мужиками, с начальством, с работой. А ты влюблялась и не заморачивалась житейскими проблемами.
Калерия поежилась.
- Мы завтра после съезда улетаем с Давидом в отпуск.
- Он бросит тебя.
- Ну, хотя бы, не завтра. Он уже купил билеты, - рассмеялась Калерия.
- Тесть Мих Михыча велел мне тебя уволить.
- А ты?
- Что я?
- Что решила ты?
- Я не могу рисковать, у меня двое маленьких детей.
- Понятно.
- Что тебе понятно? Ты думаешь, что я стерва?
- Нет. Я думаю, что Спиридон Ильич на деле оказался порядочным человеком.
- Ты о чем? – глаза Кристины округлились в недоумении.
- О жизни, - вздохнула Калерия, - Давай спать. Завтра трудный день.

- Вы тут сидите, а у вас за дверями машины по тротуару ездят! Вы только посмотрите! – бесновалась в общественной приемной молодая женщина, то открывая, то закрывая входную дверь.
Калерия хранила ледяное спокойствие.
- По этому вопросу вам надо обратиться в ГИБДД.
- А вы на кой тут сидите?! – выходила из себя посетительница.
- Исполняем свои должностные обязанности, - монотонным голосом ответила Калерия.
За многолетнюю работу с населением она изучила этот тип разнузданных скандалисток с душевной неустроенностью и оттого, по их мнению, им все должны. Женщина распахнула дверь и с криком: «Вашу партию и так все ненавидят!» выскочила на улицу. Калерия выдохнула с облегчением. Через минуту дверь вновь кто-то открыл. Калерия с ужасом подумала, что истеричная дама вернулась. Но в дверях появился Давид. Она разулыбалась ему.
- Меня при входе чуть не сбила с ног одна нервная особа. Это ты ее так довела? – улыбался Давид.
- Не поминай лихо, пока оно тихо, - закатила глаза Калерия.
Давид подошел и чмокнул ее в щеку. Калерия посмотрела на него.
- На Мертвом море-то поди лучше было? – подмигнув, спросил он.
- А то! – Калерия достала из холодильника бутылочку пепси-колы и разлила в два прозрачных стакана. Взяла один и, отпив несколько глотков, спросила:
- Что ты решил?
- Я не могу быть мертвым морем. Мне нужна волна. Я иду на выборы.
- Буревестник ты мой! – погладила его по волосам Калерия, - Тогда я стану твоей бурей.
Они рассмеялись.
- Тебя уже уволили?
- Почему ты говоришь во множественном числе? Меня увольняет Калерия, ссылаясь на одного старого пердуна и зная, что у него я точно не стану искать истину.
- Она уже вышла на работу?
- Да. И пусть работает. Я не буду ей мешать. К тому же у меня есть чем заняться, - Калерия хитро посмотрела на Давида, - Стану создателем бури.
- Одевайся, поехали отмечать смену твоей деятельности!
Они ели острые свиные ребра, жаренные на углях, и пили обжигающий ром. Потом танцевали танго в ночном клубе, а после она читала ему вслух «Прощай оружие» Хемингуэя под теплым мягким одеялом.

- Мы должны неустанно наращивать наши ряды, - вещала Кристина с трибуны в зале заседаний, - но наращивать качественно. Если человек разделяет взгляды нашей партии, но не платит взносы, зачем нам такой член?
В зале хихикнули. Кто-то прошептал:
- Неплатежеспособный член никому не нужен.
Зал дружно засмеялся. Кристина недобро зыркнула на присутствующих.
- Если вы перепутали партию с цирком, то кладите парт билеты на стол и идите в цирк.
Зал притих.
- У меня в руках список должников по взносам. Оглашать не стану, каждый сам про себя знает. Прошу после окончания собрания подойти к Калерии Давыдовне и сдать взносы. Мы начинаем издавать печатный орган нашего межпартийного согласия, который и будет выходить под названием «Согласие». Поэтому, отныне каждый из вас должен оформлять на него ежегодную подписку.
Из зала прозвучал вопрос:
- А сколько стоит согласие на год?
Снова послышались смешки.
- Одну тысячу рублей. Каждый в силах заплатить, - строго ответила Кристина, - За время моего отсутствия дисциплина у нас, как я вижу, упала. Что и не удивительно. Временно исполняющий мои обязанности сотрудник намеренно расшатывал нашу партию и ее устои, являясь сегментом другой партийной структуры, в которую он сейчас и ушел.
Калерия ушам своим не верила. Это говорит ее закадычная подруга, которая лично вчера предложила ему уволиться. По собственному желанию. Следующая она сама. Интересно, про нее на следующем партийном собрании тоже будут говорить, что она была агентом влияния? После собрания она позвонила ему и предложила поработать вместе над избирательной кампанией Давида. Он быстро согласился.
Кристина продолжала делать вид, что все по-прежнему, но это даже для нее становилось все труднее. Калерия обедала сегодня вместе с Кристиной.
- И что, ты совсем забыла Мих Михыча?
Калерия подняла глаза на подругу:
- Да, совсем.
Они продолжили обед в полном молчании. Когда официантка принесла две чашки ароматного свежее сваренного кофе, Калерия спросила:
- Как девочки? Моя крестница не хочет сходить с крестной в кукольный театр?
- Она хочет вообще переехать к крестной, - рассмеялась Кристина, - Но у крестной бурная личная жизнь!
- И не говори, подруга! – ответила Калерия, вставая, - Пойду, позвоню этой личной жизни.
- Без обид? – спросила она.
- Обижаться не на кого, - заверила ее Калерия, - Если только на непреодолимые обстоятельства третьей силы. Так от них даже страховые кампании не страхуют.
- Спасибо, что поняла мою ситуацию.
- Ты бы раньше рассказала, я бы раньше поняла.
Кристина осталась сидеть за столиком в кафе. Понимала, что разбитая чашка новой не станет. Зазвонил телефон и она заворковала в трубку:
- Да, милый. Все хорошо. Девочки целуют тебя. Скучаю.

- Партия дворников и обслуги населения! Во что вы превратили политическое образование?! - раздавался голос столичного начальника из ее бывшего кабинета. Калерия сидела в приемной и ждала, когда высокий гость покинет этот кабинет. Сейчас в нем новый сотрудник. И новые требования к линии партии. Из кабинета размашистым шагом вышел Мих Михыч к безмерному удивлению Калерии.
- Ты? – почти одновременно сказал каждый из них.
Калерия улыбнулась:
- Разве не твой тесть курирует местное отделение?
Мих Михыч ответил, вложив в голос как можно больше печали:
- Он умер.
Затем он убрал печаль и добавил:
- Я занял его место.
- Поздравляю! – сказала Калерия и, спохватившись, добавила, - И соболезную.
- Как ты?
- Все хорошо. Люблю. Живу.
- Вот как? Поужинаем?
- Нет. Я выхожу замуж.
- Замужество это ограничение свободы, - Мих Михыч удивленно вскинул брови.
- Для меня это добровольное рабство. Я уже захлебывалась своей свободой, - Калерия прошла в кабинет и закрыла дверь.
Новый хозяин ее кабинета предложил ей кофе и она не отказалась. Просто потому, чтобы снова не встретиться с Мих Михычем за пределами этого кабинета. Она кивала сожалеющим словам своего визави и отхлебывала его невкусный кофе. Иногда, для того, чтобы услышать добрые слова, надо просто уволиться.
Вечером она беззаботно хохотала перед телевизором в объятиях Давида над старой французской комедией. Они смотрели фильм, пили французское розовое вино и были счастливы.
Зазвонил телефон. Звонила Кристина:
- Привет, подруга. Мне сегодня звонил Мих Михыч.
- И? – Калерия напряженно слушала трубку.
- Что «и»? Хочет с тобой встретиться, поговорить. Его жизнь сильно изменилась.
- Какое совпадение! Моя тоже! Позвоню завтра, а то вино греется. Не люблю розовое теплое, - Калерия отсоединилась.
- Что ей надо? – спросил Давид, не отрывая взгляда от телевизора.
- Чтобы мир вращался вокруг нее. А я поменяла орбиту, - Калерия отправила в рот кусок пармской ветчины и, пережевывая ее, продолжала, - И моя новая орбита вполне ничего себе!
Давид повернулся и чмокнул ее в щеку.
- Хочешь, я сварю тебе борщ?- спросила она.
- Неет! Борщ мы можем поесть и в ресторане. Я хочу, чтобы ты написала мне предвыборную программу. Завтра жеребьевка на публикации и выступления в СМИ.
- Теперь понятно отчего вся столичная партийная рать набежала. Напишу, пальчики оближешь!

Утро выдалось хмурым. Калерия лежала в постели и не знала радоваться ей или печалиться. Это первый день, когда ей не надо идти на работу. Давид с утра уехал на жеребьевку. А она, словно барыня, нежилась в огромной кровати. Зазвонил телефон. Давид только произнес:
- Меня сняли с выборов, - и отсоединился.
Она набрала телефон Кристины:
- Давида сняли с выборов. Что делать?
- Я звонила тебе вчера, но ты не хотела меня слушать. Нет страшнее зверя, чем отвергнутый любовник.
- Понятно, - ответила Калерия и отсоединилась.
Набрала номер Мих Михыча. Он ответил сразу:
- Мне не нужна ничья рабыня. Я за равноправие.
- Не будь козлом, - без предисловий перешла к делу Калерия.
- Только суд может восстановить твоего рабовладельца в рядах кандидатов, - усмехнулся Мих Михыч в трубке.
Калерия бросила телефон на кровать.

Выборы состоялись. На удивление всех функционеров, выборы выиграл самовыдвиженец из числа авторитетных предпринимателей. Пока шли выборы, Калерия приняла давнее предложение и поступила на работу в столичное отделение партии. Ее шефом теперь был Мих Михыч. Калерия ездила в отпуск к Кристине, навещать малышку Калерию. А вновь избранный депутат стал организатором биллиардных турниров под названием «Партия любви».