Рассказ пятый. Неприкрытое достоинство

 
  Аполлон, отбыв срок заточения, покинул бренную землю. Его внезапный отъезд многие люди назвали бы бегством. Но боги живут по своим правилам и не нам грешным судить их!  Хотя, если пристальнее присмотреться к жизни небожителей, стало бы ясно, что нет, и никогда не было на Олимпе никаких правил.
 
 И у людей когда-то не было правил. Наши предки не задумывались о нормах нравственности и морали, плодились и размножались без этих, усложняющих жизнь, надстроек, руководствуясь сердцем. Любовь правила миром. В этой атмосфере благоденствия люди создавали такие величайшие шедевры, что «боги молча курили в сторонке».
  Боги завидовали людям. Перенасыщенная вседозволенностью, небесная элита потеряла самое главное, возможность созидания. Богам только и оставалось, что пить нектар, да с интересом наблюдать за происходящим на земле. А люди в своём развитии поднимались выше и выше.
   "Этот фильм стал слишком суховат для просмотра!", - говорили боги, и все чаще вмешивались в жизнь людей. 
   
   В действительности, боги лукавили, не однообразие земного сериала беспокоило их. Созданный для развлечений, мирок, оказался более самодостаточным, чем предполагалось. Земная жизнь была сочнее. Люди в своём развитии, с их непосредственностью и оригинальностью, семимильными шагами двигались вперёд. Боги с тревогой посматривали на землю. Громы и молнии перестали пугать людей. Земляне все чаще предугадывали действия богов, и умело защищались от небесных кар. Отношения между простыми смертными и небожителями стали больше похожи на скрытую войну. Божественные происки лишь ускоряли земной прогресс. Боги меняли климат, устраивали потопы, посылали землянам болезни и эпидемии. А люди в ответ придумывали громоотводы и волнорезы, строили неприступные крепости, изобретали вакцины.  Жители Земли выходили из повиновения и открыто начинали противостоять  богам. Люди устремили свой взгляд к звёздам. Олимп, превращался в жалкую ступеньку, на пути покорения человечеством Вселенной.
  Богам нужны были срочные меры, чтобы остановить людей.  Уничтожить человечество, лишив себя любимой игрушки, они не решались. Но игрушка становилась все более неуправляемой, медлить было нельзя.
   Кто из богов подал эту идею доподлинно неизвестно, но предложение о внедрении в человеческое сознание вируса алчности было встречено на Олимпе с восторгом. Для начала было решено взамен бартерной системы обращениям, навязать землянам денежную.
   План удался. Денежная лихорадка молниеносно охватила голубую планету. Введение в человеческий мозг вируса алчности привело к возникновению побочных эффектов. Зависть и тщеславие стали неизменными спутниками вируса. На земле началась страшная катастрофа. Грабежи, убийства, войны - все ради достижения славы, денег и власти. Население земли стало резко сокращаться. Осознав ошибку, всемогущие затеяли вакцинацию. На землю срочно были отправлены антидоты: "Не убивай", "Не воруй", "Не сотвори себе кумира".  Гибель землян удалось предотвратить, но развитие человечества пошло совсем по другому пути.

                ***

 … Город спал. Церемония прощания с Аполлоном, была отменена, в связи с отсутствием виновника торжества. Расстроенные люди давно разошлись по домам. Лишь Аполлодор, ставший невольным свидетелем развязки отношений Мелании и Аполлона, продолжал свою работу над картиной «Ночной город».
   Лёгкая музыка, зазвучавшая из-под струн кифары Аполлона, сразу привлекла внимание юного художника.   Мелодия коснулась  его души, плавно подхватила, подняла над городом и устремила ввысь к солнцу.  Достигнув светила, мелодия разразилась громовым раскатом, бросив мальчишку к земле. Но, не дав разбиться, поймала юношу и бережно опустила в прохладные воды Пенеи*. Душа мальчика, распавшись на мириады частиц, заполнила собой всю водную гладь. Аполлодор ощутил себя полноводной рекой, со всеми притоками и ручейками, с растениями и подводными обитателями. Мощь, спокойствие и чистота овладели сердцем. Юноша вдруг осознал всю бессмысленность человеческого существования. Успокоившиеся и очистившиеся частички души, стали медленно оседать на дно, погружаясь в ил. "Все тлен!"- шептала водная зыбь. "Тлен, тлен!" – вторили перекатывающиеся прибрежные камешки. " Тлен, тлен, тлен! " - шептал камыш. Но кифара взорвалась новой трелью и вырвала душу из небытия. Душа, повинуясь налетевшему многообразию звуков, собралась в единое целое, взметнулась вверх, и полетела над землёй, прочь из города.  Мальчик смотрел на землю с высоты птичьего полёта. Невообразимой красоты зелёные луга, голубые ленты рек, леса и белые горы проплывали внизу. Мелодия кифары уносила мальчика все дальше и дальше от родных мест и вот уже перед глазами показался Олимп. Аполлодор увидел прекрасных нимф и величественных богов, наслаждающихся нектаром. Странное неведомое чувство, охватило юношу. Жизнь на Олимпе была для него чужой, но в то же время казалось, что он жил здесь вечно и его безгранично тянуло туда. Завораживающие звуки стали тише и прекрасный Олимп растворился в туманной дымке, а внизу, раскинулся голубой океан. Состояние безмятежности снова охватило душу. Не дав насладиться этим чувством, мелодия стала набирать скорость, заиграла громче. Синеву неба затмили серые тучи, налетел ураган, закрутил в своей страшной воронке беспомощного мальчишку и кинул в чёрную пучину океана. Аполлодора охватил необъятный ужас. Но мелодия снова спасла его, вырвав из чрева бушующего океана. Проткнув пелену туч, кифара понесла мальчика к звёздам, темп музыки начал спадать и движение вверх прекратилось. Мальчик посмотрел вниз и увидел маленький голубой шарик — это была земля. Аполлодор вспомнил дом, семью, друзей. Ему нестерпимо захотелось обратно и музыка, подчиняясь желанию, вернула его на Землю, в любимый город, на ночную улицу к старенькому мольберту.
   Мелодия стихла, Аполлодор посмотрел в сторону, откуда она доносилась и увидел, как на квадриге, запряжённой четырьмя лошадьми, одной рукой прижимая кифару, другой держа узду, в хламисе, на голое тело, стоит Аполлон.
   Мальчика так восхитило увиденное, что он без сожаления сорвал с мольберта наброски вечернего города, судорожно скомкал лист и отбросил его в сторону.  Быстро натянул чистый холст. С вдохновением и реализмом, присущим, разве что великим талантам, юноша стал воссоздавать увиденное.
   
    Уже давно умчался на своей колеснице Аполлон, ночь таинственной поволокой накрыла город, а юный художник все не мог оторваться от работы. Яркая луна, заинтригованная этюдом, освещала работу юноши. Всю ночь юноша писал картину. Забрезжил рассвет, Аполлодор закончил работу, положил голову на лоток мольберта и уснул.
  Город медленно просыпался, улочки понемногу заполнялись людьми. Проходившие мимо Аполлодора люди останавливались и с интересом рассматривали его работу. Картина была настолько реалистичной, что казалось, ещё мгновение и Аполлон отбросит кифару, рванёт под уздцы и кони сорвутся в бешеный галоп. Мальчика быстро  окружила толпа зевак.
  Это утреннее столпотворение не могло уйти от внимания богов. На землю спустились Мнемосина с дочерьми, покровительницами искусств. Снизошла с Олимпа и Лета, мать Аполлона.
- Ай да талант! - Восхищалась художником Мнемосина. - Как мы просмотрели этого самоучку?
  Мастерство, с которым была выполнена картина была налицо, но простых горожан больше интересовал сюжет. Аполлон лишил людей праздника, а картина явно указывала на то, что он вчера находился в полном здравии и получалось, что речь царя о плохом самочувствии бога была обманом.
   
   Мелания, бывшая возлюбленная Аполлона, тоже находилась в толпе. Неудавшаяся попытка попасть на Олимп, отравляла ей сердце. Мозг Мелании  судорожно искал варианты мести.
  Мелания оголила плечо, растрепала волосы, пробралась ближе к художнику, достала из мешка, разорванную в пылу любви, рубаху Аполлона и, подняв её над собой, обратилась к горожанам.
- Что это?
- Туника Аполлона! – выкрикнул кто-то из толпы.
- А где он сам? – спросила Мелания.
Люди молчали. Мелания, указывая на мольберт художника, продолжила задавать вопросы.
-  Вы видели эту картину? Кто на ней?
- Аполлон! – дружно отозвалась толпа.
- И где он сейчас? Почему испортил нам праздник?
Толпа безмолвствовала.
- Я отвечу вам! Он сбежал! Знаете, почему? – продолжала Мелания.
- Мы все любим и почитаем богов. Приносим им жертвы, просим защиты, верим, что они оберегают нас. Но мы  ошибаемся. Мы для них игрушка. И Аполлон – яркий пример этому. Вчера он, обесчестил меня.
В толпе воцарилась мёртвая тишина. Если бы это произошло по обоюдному желанию бога и землянки, никто не придал бы значения этому.  Женщины считали за честь переспать с богами и, если в результате таких прелюбодеяний рождался ребёнок, это было верхом женской мечты. Ребёнок от бога – звучало гордо.
  Мужчины, глядя на совершенное тело Мелании, её полную грудь, точёные бедра, длинные чёрные, как смоль волосы, и сами были бы не прочь понежиться с ней, но на добровольных началах.  Аполлон же взял её силой!
Мелания не останавливалась.
- Я обращаюсь к вам, свободные люди, свободной Греции! Долго мы будем терпеть вседозволенность богов? Кто позволил им издеваться над нами? Мужчины, неужели вы позволите небожителям насиловать ваших женщин? 
    Боги часто совращали земных прелестниц, но никто из них, никогда не позволял взять женщину силой. Боги превращались в прекрасных юношей, обвораживали, опьяняли, но что бы взять силой, такого не было. Гневный рокот прошёлся по толпе.
- Пора призвать богов к ответу! - раздалось в толпе.
 Мелания бросила тунику Аполлона на землю, начала яростно топтать её, потом схватила картину, подняла над головой, хотела что-то сказать, но, захлебнувшись рыданиями, упала на землю. Мужчины подняли её.
- Он лишил меня девственности! - тихо произнесла она. 
- Он лишил её девственности! – пронеслось в толпе.
- Он изнасиловал меня! - закричала Мелания, - И как бесстыдный юнец, бежал. Вам нужны доказательства?  Мелания встала, схватила в одну руку тунику Аполлона в другую картину, подняла их над головой.
— Вот вам доказательство!
   Толпа взревела.
   
   Как все сложилось бы дальше, предсказать сложно. Греки - народ горячий, воинственный, сражались бы до последнего. И мы с вами, возможно, никогда не увидели бы на сторублёвой российской банкноте голого Аполлона. Да что говорить, мы и землю то не увидели бы. Кто знает, как повели бы себя боги в этой войне. Щёлк и выключили бы свой телевизор с надоевшим земным сериалом. Но боги на то и боги, что, втянув людей в свои бесконечные мыльные оперы, всегда могли вовремя закончить очередную серию.
   Став свидетелем произошедшего, Мнемосина, воспользовавшись своим даром, быстро разрешила ситуацию.
   
    Многие считают, что память - величайшее свойство мозга. Я же хочу отметить ещё одно удивительное свойство мозга – способность забывать. Сколько ненужного мусора мозг отсеивает ежедневно в свою корзину. Не знаю, как чувствовал бы себя человек, если бы перед его глазами, время от времени возникал сюжет с покиданием чрева матери, или процесс несвоевременного мочеиспускания в штанишки в трёхлетнем возрасте.  Да мало ли чего нам не хотелось бы вспоминать! Славься же  Мнемосина с её даром забвения, наделившая наш мозг этим великолепным свойством!
   
   В пылу шумных возмущений, никто в толпе не заметил тонкую струйку белого дыма, потянувшуюся из пещеры Трофония. Сладкий белёсый туман быстро заполнил улицу.
В толпе застывших горожан только две женщины, Лета и Мнемосина, продолжали вести беседу.
- А картина все же великолепна! – продолжала восхищаться работой художника Мнемосина.
- Не спорю, но ты сама понимаешь, этот факт истории придётся стереть! – отвечала Лета.
- Жаль мальчишку, мог бы стать великим художником. -  Ответила Мнемосина.
- Да ты уж не влюбилась ли? Возьми его с собой!  - рассмеялась Лета.
- Нет, дорогая, знаю я одного бога, который хотел взять на Олимп землянку и вижу, чем это закончилось! - Уколола Мнемосина мать Аполлона. - Да и Зевса ты не хуже меня знаешь. Он не любит делить с кем-то своих бывших.
- Да, сестрёнка, Зевс ревнивец ещё тот! Что с художником делать будем?
- Олимп превыше всего. Картину уничтожим, душу художника отдадим Морфею, пусть талант отдохнёт. Несколько столетий сладких снов, я думаю, ему не помешают.
  Туман рассеялся, люди недоуменно глядели друг на друга, не понимая, для чего собрались. Прошло некоторое время и на улочке остался лишь Аполлодор. Он недоуменно посмотрел на кисть в руке и чистый холст перед собой. Макнув кисть в чёрную краску, юноша неумело нарисовал на холсте мужское достоинство, большим буквами написал внизу матерное слово, обозначающее половой орган, пнул мольберт и побежал гонять бездомную кошку, сидевшую неподалёку.
               
                ***

      Пете каждую ночь снился один и тот же сон. Он знал наизусть каждую деталь этого ночного приключения. Ему снилось, будто он находится на улице незнакомого древнего города. Светит полная луна. Недалеко стоит двухколёсная колесница, запряжённая четвёркой лошадей. На ней - златокудрый юноша в накидке на голое тело, с кифарой в руках. Перед Петей мольберт, на холсте картина вечернего города. Петя, почему-то срывает картину, натягивает новый холст и начинает рисовать юношу на квадриге. Мазки Пети размашисты, краски сочны, ведомый вдохновением, он создаёт уникальный шедевр.  Но сон его, неизменно заканчивался одним и тем же. Прекрасная картина неожиданно исчезает, а на её месте появляется неумело нарисованный детородный орган.
  Петя поделился сном с бабушкой, и она поведала ему, что это родовое проклятье и все мальчики по папиной линии вплоть до своего совершеннолетия  видят этот сон.
  Петя любил рисовать. Но рисунки получались неумелыми, грубыми.  Он записался даже в кружок рисования. Но через несколько занятий был исключён. Вердикт учителя был беспрекословен: «Рисование - не твой конёк!»
«Это мой конёк!»,-  в истерике кричал отцу, пришедший домой Петя!   И снова брался за карандаши!
  Завтра Пете должно было, исполнится тринадцать. Он лёг пораньше, помечтал о подарках и уснул.
  Посмотрев привычный сон, он как обычно перед пробуждением приготовился увидеть детородный орган на белом холсте. Но орган не появился! На картине по-прежнему был изображён златокудрый юноша на квадриге. Петя некоторое время с упоением рассматривал картину, потом ущипнул себя и проснулся. Не одеваясь, он первым делом пошёл в гостиную, взял нож, чурку, лежащую у камина и начал вырезать. Быстро вырезав из чурки коня, полюбовался им, поставил на стол и ушёл в свою комнату. Взял карандаш, альбом и начал рисовать. К ужину вся детская была изрисована чудесными изображениями коней. Кони на стенах, кони на полу, кони в тетрадях и альбомах, на одеялах и на столе. Приближалась ночь, а Петя все творил и творил, словно пытался наверстать упущенное бесталанное время. Мальчик так и уснул с карандашом в руках. Но на этот раз сон, снившийся ему каждую ночь, не повторился. Петя вообще больше никогда не видел этого сна. Но Аполлона на квадриге не забыл, дав себе слово когда-нибудь воссоздать увиденное. Жизнь Пети с этого дня приобрела новый смысл. Он рисовал, лепил, резал. Копировал античные произведения искусства, работал с натуры. Очень скоро весть о его таланте облетела всю Россию. Петя рос, вместе с ним рос и его талант.

    Барон Пётр Карлович Клодт в сорок лет стал главным императорским архитектором. Его работы красовались в Неаполе и Берлине, Киеве и Петербурге. Главным объектом творчества Петра Карловича по-прежнему оставались кони. Говорят, император Николай, по поводу этой страсти барона даже отпустил знаменитую шутку: «Ну, Клодт, ты делаешь лошадей лучше, чем жеребец».
    В 1853 году произошло трагическое событие, сгорел Большой Петровский театр. Сгорел полностью, без возможности восстановления.  Была уничтожена и алебастровая фигура Аполлона на фронтоне театра.  Возникла необходимость постройки нового театра. Потребовался и новый Аполлон. Скульптором был назначен Клодт. Звёзды сошлись, у Петра Карловича появилась возможность осуществить свою давнюю мечту.
  Здесь стоит отметить один ускользнувший из истории русской культуры малозначительный факт, который, впрочем, для нашего повествования имеет большое значение.
  На презентации скульптуры, проходящей в зимнем саду мраморного дворца, произошло недоразумение.
«Аполлон на квадриге» был великолепен.  Всё проходило в соответствии с регламентом, пока простодушная девочка, дочка одного из высокопоставленных чиновников, не задала маме наивный вопрос: «А что у этого дяденьки висит между ног?» Тот час эта  деталь скульптуры привлекла внимание всех присутствующих.
- Фи как это некультурно! - отреагировала мама девочки.
- Фи, как это пошло,- наперебой затараторили светские дамы, теснясь к скульптуре, со своими лорнетами, чтобы поближе рассмотреть искусно созданный детородный орган. Мужчины возмущённо зашептались. Ситуацию надо было спасать.
   Клодт, не раздумывая сорвал листок с фигового дерева и прикрыл детородный орган Аполлона. Присутствующие выдохнули. Проект был утверждён. Скульптура была отлита из меди и установлена на фронтон Большого театра, безусловно, с фиговым листом, закрывающим мужское достоинство Аполлона. Но на следующий день после открытия Большого театра фиговый листок со скульптуры пропал. Сняли его намеренно или сорвало порывом ветра, доподлинно не известно. Мало кто тогда заметил пропажу, поэтому и прилаживать новый лист обратно не стали.  Было это таинственное исчезновение задумано бароном или явилось случаем провидения, сказать не берусь, но именно в таком виде скульптура дошла до наших дней. Хотя, правильнее было бы  сказать, не до наших дней, а до момента создания сторублёвой купюры. Поскольку, во время реставрации Большого Театра, в 2011 году, в соответствии с пожеланиями депутатов, к скульптуре Аполлона снова приладили фиговый лист. Впрочем, это уже совсем другая история, а мы вернёмся к предприимчивой старушке, которая, поглаживая цветы, полученной от Степаныча соткой, приговаривала: «Первая денежка товар обмети, покупателя примани!»



Рассказ шестой.  Зачем старухам деньги.

- Первая денежка товар обмети, покупателя примани! Первая денежка товар обмети, покупателя примани! Первая денежка товар обмети, покупателя примани! – приговаривала старушка, обмахивая сторублёвой купюрой, полученной от Степаныча, первые весенние цветы…
 Антонина Прокофьевна была женщиной не жадной...