Я, Ты и любовь

Я, Ты и любовь

Всё верно, рука по определению, «сгибается вовнутрь», и всякому свойственно заботиться, прежде всего и после всего, о себе,  о своём, как родителям о своих детях, – это верно точно так же, как и то, что каждому свойственно сознание собственной исключительности, и что Один Бог за всех… у одного, как у ребёнка, казалось бы, есть всё для жизни, но он – умирает рано и, верно: «Господь не разбирает»; «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Книга Иова 1:21); другой – хуже не бывает – себе не рад и, увы, жизни тоже, которая, тем не менее, длится…и здесь тоже, ни убавить, ни прибавить, ибо что есть, то есть, а «чего нет, того нельзя считать» (Екклесиаст 1:15).

Ты любишь – как в ранней юности – хоть залюбись (!), а все идёт своим чередом: «Мы любим тех, кто нас не любит и губим тех, кто в нас влюблен» (А.С. Пушкин); «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает» (М.И. Танич. х.ф. «Большая перемена»); другого ненавидишь, но он идёт к своей вершине – и здесь тоже – ни убавить, ни прибавить: «Вы – всего лишь ступени: так не гневайтесь же на того, кто поднимается по этим ступеням на свою высоту!» (Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Филос поэма. Алма-Ата, 1991. с. 251); и: «всё проходит, всё не вечно»…

Я вас люблю – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей…
(А.С. Пушкин. Признание)

Но если любовь – болезнь, то, может, и жизнь точно такая же болезнь, –  разве жить, не значит болеть – не буквально, но болеть за другого, за любимого – разве любовь не есть действительно, непрестанный труд души, и что значит любить, если не думать о человеке?..
…«Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда?»

– И, полно Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
меня покойница свекровь. –
– Да как же ты венчалась, няня?
– Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было  мне тринадцать лет.
Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели,
Да с пеньем в церковь повели
(А.С. Пушкин. Евгений Онегин.
Глава третья, строфы XVII- XVIII)

Однако Жизнь, к счастью, продолжалась нашими предками, далёкими и близкими одновременно – и с любовью ли, без любви ли, но замуж выходили и женились, и детей рожали, и растили, как могли, и пахали, и сеяли, и летовали, и убирали урожай, и зимовали, и строились, и песни пели, и воевали… и всё повторялось бессчётно согласно «Ритму Вечного Возвращения»…

В VI в. до н. э. в Индии начал формироваться буддизм. Сиддхартха-гаутама, Сакиа-муни, Шакьямуни –  настоящее имя будущего Будды, родился в 567 г. до Р.Х., принадлежал к варне кшатриев и был принцем царствующего дома вождя племени в Южном Непале.

Будда изложил  свое кредо, в так называемой  Бенареской проповеди, которую  сравнивают с Нагорной проповедью Иисуса Христа: «Существуют две крайности, о монахи, от которых человек, ведущий духовную жизнь, должен оставаться вдали. Какие же это две крайности? Одна – жизнь наслаждений, преданная похотям и удовольствиям; это жизнь низменная, неблагородная, противная духу, недостойная, ничтожная. Другая крайность – жизнь добровольных страданий; это жизнь мрачная, недостойная, ничтожная.
Совершенный стоит далеко от обеих этих крайностей; он познал путь, который лежит посредине, путь, который открывает глаза,  открывает и ум, который ведет к покою, к познанию, к просвещению, к нирване! Это есть восьмичленный путь, который называется так: праведная вера, праведное решение, праведное слово, праведное деяние, праведная жизнь, праведное стремление, праведное воспоминание, праведное самоуглубление. Вот  это, монахи, есть тот срединный путь, который познал совершенный и который ведет к покою, к познанию, к нирване.
Святая истина о страданиях такова: рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание; соединение с немилым есть страдание, разлука с милым есть страдание; недостижение желаемого есть страдание; короче говоря, пятикратная привязанность (к земному) есть страдание» (Будда. Иллюстрированная история  религии. Т. 2. с. 82-83); т.о., очевидно, что жить, вообще, значит страдать, или какая  мать не болеет за свое дитя?..

Мысль Будды – «просветленного» звучит ясно. Причиной страданий всякого человека является  жажда наслаждений. Другими словами, если бы не стремился он к удовольствию, не имел бы, в конечном итоге, печаль. Следует отметить, что речь идёт не о физических страданиях, но о духовных.
И это сказано до нашей эры. Одно из двух –  либо мы не знаем прошлого, что весьма  вероятно, либо слишком высокого мнения о себе самих. Действительно, недаром сказано: «Кто хочет, пусть скажет лучше, но у него ничего не получится».
Больше двух с половиной тысяч лет повторяют последние слова Сократа: «О, Критон, я должен Асклепию петуха». Асклепий – древнегреческий бог-врачеватель, выходит, смерть есть выздоровление, коль Асклепию приносят жертву. «Это последнее смешное и страшное «последнее слово» значит для имеющего уши: «О, Критон, жизнь – это болезнь!». Возможно ли! Такой человек, как он, проживший неким солдатом весело на глазах у всех, – был пессимист! Он только сделал жизни хорошую мину и всю жизнь скрывал свое последнее суждение, свое сокровеннейшее чувство! Сократ, Сократ страдал от жизни!» (Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1990. с.659-660). Может, действительно, настоящим чувством является только то, которое тщательно скрывается от всех – всю жизнь...