Ранняя Груша. Часть третья, глава двадцать первая

               
  После презентации ресторана похоронили с воровским почётом Гранатомёта. Братва притихла в ожидании развязки сложившейся ситуации.
 Денис встал из-за стола и спросил Валета:
 – Как по паспорту звали твоего брата?
 – Пётр Виссарионович Зубов. Отца и матери мы не помним, воспитывались в детском доме. А отец наш, как я узнал позже, Виссарион Панкратович  Зубов был Героем Советского Союза. Сталин не пожалел героя Сталинграда. За вольнодумство его арестовали. Сгинул наш отец-герой  где-то в лагере.
 – За Петра гранатомётчика. Пусть земля ему будет пухом. Прости, друг, что не уберегли тебя. Помянем, братва, его, – тихо и спокойно сказал Денис.
 Встал Валет и, повернув голову в сторону бригадира, сказал:
 – Спасибо, Дэнис, за тёплые слова, – и последовал примеру шефа.
 Остальные выпили сидя.
 – А теперь, братва, слушай моё решение. Вот вам ключи от сейфа, в котором лежит наш «общак». Возьмите его завтра и поделите между собой. Мне из него ничего не надо. За собой оставляю «Алмаз». Я выхожу из этой игры. Выбирайте себе нового шефа. Сегодня мы собрались все вместе в последний раз. По моим данным Святогор слинял с поста смотрящего. Простите, если кого обидел ненароком. А теперь я хочу остаться наедине с Лёхой.
 Братва налила себе ещё по стакану и выпила на посошок. Разошлись молча, – понимая, что наступил финал.
 – Понимаешь, почему остались вдвоём? – спросил Денис, глядя в глаза Лёхе.
 – Пока нет. Скажешь – узнаю, – уклончиво ответил Лёха.
 – Как случилось, что я из друга превратился в твоего врага?
 – Да не враг ты мне. С чего ты так решил? – начал вилять собеседник. – В непонятку играешь, Дэнис.
 – Я теперь не Дэнис, я просто Денис. Говоришь, в непонятку играю. А это что? – спросил он, доставая из-под стола кусок арматуры. Узнаёшь? Вот этой штукой ты размозжил мне голову и трусливо убежал.
 – Кто тебе сказал? – всё ещё уходил он от прямого ответа.
 – Покойный Гранатомёт мне рассказал. А вот его записка. Её нашёл следователь в кармане убитого. Чем тебе он помешал?
 – Да ты что?  Всё это наговор, подстава. Кто подтвердит?
 – Эта записка. Её автор, наш друг, уличил тебя в покушении на меня. Ты догадался, что кто-то видел тогда тебя у дома Агриппины. И, чтобы замести следы, убил. И убил подло, сзади, как и меня ударил. Сказал бы мне, что у тебя на уме, я, может, и сам бы ушёл с твоего пути. Ты знаешь, что бригадиром я стал не по своей воле.

 – Я не убивал Гранатомёта. Его порешил Хорёк. Я дал ему денег, – признался Лёха, наклонив повинную голову.
 – Лёха, мы друзья детства. Откуда в тебе столько зла? Я тебе ни прокурор, ни судья. Предъяву не оспорил. У тебя есть пистолет, чтобы решить свою судьбу с честью. Больше мы с тобой не увидимся. Плохо без друга, когда он потерян, но ещё хуже, когда он не верен. Прощай.

 Остаток дня Денис провёл в ювелирных магазинах, выбирая обручальные кольца. Увидев желаемое, купил. Уже стемнело, когда проголодавшийся жених подруливал к знакомому дому Агриппины. Ещё раз в салоне, открыв бархатную коробочку, полюбовался блестящим отливом золотых колец и мысленно повторил слова, которые собирался сказать своей избраннице. «Чем проще, тем дороже», – решил он.
 На пути к подъезду его вдруг охватила безудержная сила душевной радости. Посмотрев на красный букет роз, улыбнулся. И в этот самый момент раздался пистолетный выстрел, чуть позже – другой.
 Денис ещё твёрдо стоял на ногах и, оглянувшись, увидел спину трусливо убегающего Лёхи.
 – Все-таки ты – подлец, – произнёс он.
 Потом на мгновение пришла боль: и физическая, и душевная. Соединившись вместе, вызвали чувство безразличия, апатии. Его тело обмякло и медленно осело на колени. Попытался поднять голову, позвать Агриппину, но из груди вырвался только хрип. Странные, никогда ранее не приходившие на ум мысли, обуяли его. Все переживания, тревоги, смятения ушли куда-то. Ему стало спокойно и почудилось, что он легче воздуха. И вся прежняя суетливая жизнь показалась шуткой природы.

 О пулях, что вошли в тело, о том, что течёт его кровь, не думалось. Какая-то неведомая сила подняла его могучее тело с колен. Последнее осознанное  движение, которое совершил Денис: нажал на кнопку звонка.
 Агриппина ждала его. Она чувствовала, что Денис придёт к ней в этот вечер и сделает предложение. Уже несколько месяцев она жила одна. Дочь Галина вышла замуж и переехала с внуком в дом мужа. Теперь Груша всем сердцем хотела создать свою семью с любимым человеком, окунуться, после стольких мытарств,  в своё счастье. И вот   долгожданная трель звонка. Она взлетела и оказалась в прихожей.
 Повернула ключ, дверь открылась сама. И сразу к её ногам упал Денис. В первый миг подумала, что он встал на колени, чтобы подарить ей букет. Но потом…  Потом её, как молнией, пронзило осознание того, что случилось.
 – Ох! – громко крикнула она  и упала лицом на его спину. Ощутив щекой  тёплую кровь, заплакала. Не помня себя, подтащила его к дивану. Глянула на кровавый след на полу.  «Скорую, скорую», – подсказал рассудок. На другом конце в телефоне сказали: «Ждите. Выезжаем».

 Она попыталась нащупать у него пульс. Но разве можно в таком волнении ощутить его. Перепачканная кровью, Агриппина зарыдала, приговаривая:
– Денис! Дениска! Не умирай. Я столько лет тебя ждала. Слышишь, живи! У тебя есть дочка, внук…  Живи, Денис, не умирай. Я так тебя люблю. Господи, люблю тебя, спаси его и сохрани. Денис, открой глаза, открой, любимый, скажи, хоть слово. Прошу тебя. Это я, твоя ранняя Груша…