Теснясь толпой

Виктор Матюк

Теснясь толпой

 Холодной весенней порой, теснясь толпой, сельское стадо брело на водопой,
Вокруг был рай земной, и голубое небо сразу после рассвета нависало над головой!
На пепелище светлом земля покрытая пеплом парила сизым туманом,
Земля уже рассталась с полуденным огнём, стадо шло прямиком,
Через безмолвный лесной бурелом, солнце с каждым разом
Всё меньше тепла бросало наземь, вдруг стон глухой
Раздался за спиной старого пастуха!
Позади остались тлен и суета,
Его судьба оставила без кола и без двора, унылая пора, очей очарованье
Шептало на уши любовное признание, старик почувствовал недомогание,
И тяжесть в страждущей душе, он присел на огромном трухлявом пне,
Огромные круги поплыли перед очами, и он увидел светлый пепел
Под кирзовыми сапогами! Исчезнув и изничтожась,
Мимолётная похоть не стала ему в ладоши хлопать!
Вдруг исчезло всё, побледнело морщинистое лицо,
Рядом с ним нет никого, сельское стадо ушло по знакомой тропе,
В глазах вновь темно, рядом никого, мели Емеля – твоя неделя,
Обозначены цели,  главное – дойти до купели! Жить по вере тяжело,
Везде, на любой тропе, не люди, а звери, пришло время брать в руки оглоблю,
Чтобы рано-поутру разорвать зелёную траву, покрывшую благословенную стезю!
«Невозможно христианские каноны на помощь привлечь, неужто все книги надо сжечь?
В них - соблазн, всех противников - на казнь! Всё – тлен, всё – прах!" 
Эта фраза из уст Кирилла родилась, ему даже бог – не указ!
Взгляни-ка, князь, какая мразь пробралась во власть?
Там - тьма и мрак, любой дурак видит этот бардак,
Рядом вор или вурдалак, нервы сжаты в кулак,
Только сделаешь шаг в сторону, заклюют вороны
Коль карта пошла им в масть, можно смело красть,
Только выше господ наверх нельзя вылезать, между вами высокая гать,
Тяжела по ней шагать, когда призывы звучат: «Греби подальше от судьбы,
 Воруй, хапай всё, что под руки попало, воровское время настало!
Пусть вблизи всё испачкано в грязи, не суди, не судимым будешь,
Если об этом забудешь, тебе труба, отсидишь от звонка и до звонка,
Если оказалось, что ноша для тебя была слишком тяжела,
Ты вертишься, как егоза, ранним утром долу падает слеза,
Ты всю ночь не закрываешь глаз, читаешь Экклезиаст
На дворе ни дождя, ни ветерка, только одна пожухлая полынь-трава,
Седая голова горьких дум полным полна!
Много знаний – много скорби,
Человек гордый воротит морду от страны всеобщего аборта,
Там люди разного сорта живут без условий и без комфорта!
С вышины насиженных мест они делают императорский жест,
Преодолён заветный рубеж, тебе прилично лет, тебе готовят отъезд
В иные края, не в Бухарест, а в город невест, Иваново, начинай жизнь наново!
Там на каждом углу встретишь пьяного, увидишь немало странного,
Хотелось бы осесть в Чертаново, ведь тот, кто в православную веру крещён,
Прочитав Евангелие, должен забыть о роке, боге и судьбе, сказано в первой главе,
Что святость таится вовне! Много здесь званых, но мало избранных,
От них зависит наша православная жизнь, не торопись
Отвергать высокий смысл Писания,  муки и страдания
Потонут во всеобщей смуте, убиенные люди
Чужую совесть не разбудят,
Поговорят, пошумят,
И уйдут безмолвно в кромешный Ад под жужжание огромных цикад!
Достоверный факт, что век золотой подмял под себя конь лихой,
Невольные страхи, теснясь толпой, были ошарашены минутой той,
Когда у них за спиной возник диссонанс между светом и темнотой! 
Разум шальной сравнивал свои мысли со скачущей волной,
Он удивлял род людской собственной правотой!
Измучив себя, у старого пастуха боязнь
За своё грядущее прошла
Ближе к закату дня!
Он ещё не достиг заветных берегов, не тратя слов для оправдания,
Он отказался от гадания на кофейной гуще, согласно законам мироздания
Душевные покаяния через годы и через расстояния во времени грядущем,
Вынырнут из сизого тумана, пока момент не упущен, чтобы в паутине бытия,
Разобравшись в гуще проблем, наставить насовсем суету и тлен!
Жизнь ему не сулит перемен, трудно рабам подняться с колен,
А зачем? Раздался стон глухой, он пронёсся пустынной тропой,
Небо рассеялось над рано поседевшей головой,
Здесь душа старика обрела навсегда
Душевный покой!
Он долго времени  провёл за железной оградой старинного монастыря,
Уж так сложилась его судьба, что юности пора не смогла взойти на пьедестал,
За душой ни гроша, хмарь густа, в душе полная пустота, едва шурша,
К старику подошла несносная судьба, остановилась в полушаге,
От весомой, но незримой преграды,
Ей почудились звуки канонады!
От былой молодецкой бравады
Остались странные карточные расклады, свет бронзовой лампады тускло грядущий путь освещал,
Он напоминал блеск далёкой путеводной звезды, убегающей от повседневной мирской суеты!
Страх по телу стыл, он не выходил из страждущей плоти вместе холодным потом!
Старик вместо воды выпил глоток иль два компота, к горлу подступила тошнота,
Душу в полёт манила высота, не та, что выше зелёного куста, его зелень густа,
За ним не видно обличье Христа! Взгляд грешника устремлён вниз,
Он привык осматривать голых девиц, теперь жизнь устроилась,
Стал виден каждый пустяк, он будто стяг страны необыкновенной ширины!
Его не купишь на рынке под звуки «Калинки", за бумажный трояк,
Можно обменять на приличный коньяк, всё в твоих руках,
Только бы разум не зачах в заснеженных горах!
Там воздух порохом пропах, грешник не в ладах
Со всеми, кто в своё время праведно служил системе!
Вдруг старик услышал окрик: «Старик, бог сам жизнь обустроит,
Но ты должен решить, как тебе дальше жить и кого боготворить?»
Судя по всему тому мужику сокровища государственной казны не нужны,
Он взирает на жизнь со стороны, как над ним летают белохвостые орлы,
Ночами видит разноцветные сны, в них зелень травы и запах полыни,
Где-то в душе спрятаны древнейшие святыни! На его ногах постолы,
Посмотришь н6а старика со стороны, над ним стаи гнуса и мошкары! 
Отёрев рот коротким жестом пьяниц, бездомный и одинокий скиталец
Очнувшись под вечер, поправил на спине засаленный ранец,
Когда же расстегнул его, мгновенно потемнело его лицо!
Обиды горькой седины робко со своей орбиты сошли,
Попытались сделать шаг в сторону с божьей стези,
Но не смогли, в вечность канул их давнишний план,
Давнишние мысли попытались вплавь,
Переправиться на берег другой,
Пока ветер шальной
Не затмил взор пылью и мирской шелухой! Оставлять чужое стадо старику нельзя,
Здесь когда-то жила его семья, теперь она осталась без своего поводыря! 
На этой выжженной солнцем земле ты быстро забудешь о сне и еде,
Только скрывшись в толпе, вспомнишь изредка о Боге
И о пророке, досужая мысль мелькнёт в голове,
Подходят жизни сроки, люди одинокие
Живут сами по себе, отдавшись в руки
Проказнице-судьбе! Мысль, как дым
Протянула взор к путеводной звезде,
Оставив ветхое одиночество
Без небесного пророчества!
Пусть болит голова, а людская молва подбирает нужные слова для всеобщей клеветы,
У толпы много путей и дорог, он старик – одинок, как в степи полевой цветок!
Невдалеке шумел весенний поток, к горлу подкатился комок из горьких слёз,
Их сдержать мужчина смог, от усталости он свалился с обеих ног,
Только рёв стада, преодолев все преграды, привёл в чувство
То одиночество, которому боги когда-то напророчили,
Что он будет усердно молить небо , но тщетно,
Небо будет хранить свою тайну безответно,
Пока бездонный мрак не низвергнет прах
С просторов земных, и чёрный пепел
Останется от просторов родных!
Вдруг старик услышал детский лепет, его издалека принёс в забытые богом места
Назойливый ветер, он был весел и игрист, но чист, как вода из степного ручья!
Нарушен мыслей строй, теснясь толпой, они готовы бежать домой,
Но дом родной за полноводной и широкой рекой!
Они ранят померкший взгляд и страже стоят
До рассвета, вспомнились слова Иисуса из Назарета,
Что проходит в жизни всё, пройдёт и это,
Весну сменит лето, а словесная муть
Попытается вечным сном уснуть
И в панике ускользнуть,
Избрав для себя,
Мир без игрищ и забав! Неужто господь не прав, когда твердит,
Что он способен вынести судьбоносный вердикт любому,
Что извести страсть и истому! Дума скользит под небесами,
Затих колокольный звон в православном храме,
Скользит влажная трава под ногами,
В голове погулял полдня цунами!
Там под облаками неимоверная красота, здесь только тлен и суета,
Нет сходства ни здесь, ни там, зябко и холодно рукам, вытянув руки по швам,
Мыслей свита устремляется вверх сквозь грозовые тучи, ветер злой и колючий,
Будто меткий лучник грешную плоть всю измучил!  Из обеих брючин сыплется труха,
Когда-то только дым и пепел останется от дряхлого старика, он из вожака
Превратится в мелкое существо, авось, спасёт, Господь,
Одряхлевшую от прожитых лет, родную плоть
От болезней и душевных тревог!
Потемневший небосвод
Блестит во тьме
Холодной ночи,
Он видит воочию всеобщую боль на земле, она таится в стареющей душе!
За что купил, за то продал, взял и написал, что даже волчий оскал
Того мужчину вовсе не испугал! Сто раз отмерь, и раз отрежь,
Чтобы цвет беж оставило в грешной душе неизгладимый след! 
Что здесь, что там всём сёстрам и братьям раздадут по серьгам,
Тот, кто поможет смуту в душе победит, то врагов не пощадит,
Даже если будет палками бит, что отвергнул совесть и стыд!
Можно оторопеть, и сразу на лесной пенёк присесть,
Чтобы в один присест на скамью подсудимых не сесть!
Извечный процесс, презрев суетную месть,
Потерял совесть и честь,
Нельзя в чужую душу залезть, если на её стороне численный перевес
В нераскаянном грехе! Сменяются дни любви страсти, одни уныния полны,
Другие омрачает семья, хотя божий отрок трудится в пределах бытия
До отведенного ему конца, во исполнение божьего завета,
Во имя разума и света и пока перед ним не затмится лик земли,
Рядом с ним должны быть праведные и смиренные проповедники!
Немощное тело едва жило и тлело, вспотевшее чело своего исхода ждало,
Время прошло, но ещё ничего не решено, время пришло возвращаться обратно,
Воздав небу хвалу стократно, ты спасаешь себя от бед, но несёшь своё крест до конца!
На всё воля Творца! Когда-то навсегда эти благословенные места покинет тлен и суета!
Печаль отринет, и в тот же момент старенький и тщедушный дед напишет автопортрет,
Но где и когда? Когда рассвет жизнь перекрасит в жёлто-голубой цвет!
Хватит мимолётному сознанию по бездонному озеру медленно скользить,
Ему предстоит напрочь забыть о днях минувшей славы,
Она оставила след кровавый после облавы
На грешника того, чьё хилое естество
Противостоять властям не смогло!
Жизнь обернулась так,
Что постаревший чердак пришлось заново приручать, ему похоти не занимать,
Страсть продолжает с плеча долу стекать, иногда она капает в дырявый рюкзак!
Над головой вновь нависла тяжёлая хмарь, вспомнился монастырский алтарь,
Там остался у старика фанерный чемодан, этот подарок от милых дам
Старый инок осматривал по ночам, когда жизнь оставляла последний шанс
На выживание, оставив муки и стенания далеко позади, но впереди не видно ни зги!
Число его стихов с числом песка сравнится, стезя без фраз и слов вновь запылится!
Всё преходяще в этом мире, если стезя становится шире, ищи свободу только сортире,
Где твои мечты будут вихрем клубиться, а ты вновь сможешь убедиться в том,
Что мирская жизнь похожа на припортовый притон!
В море плавает разноцветный планктон,
Крики и стон ты слышишь полночи
И видишь воочию вместо слов
Одни запятые и многоточия!
Жизнь задают ритм и слог, а Бог в явь всё воплощает, никто загодя не знает,
Где, когда и с кем ты решишь множество насущных проблем?
Старец на фоне всеобщего порицания из монастыря ушёл.
Его всю дорогу сопровождал святой канон и громкий церковный перезвон!
Тот, кто был рождён в сутолоке и нищете и ещё в младенчестве увидел распятие на стене,
Себя святым крестом осенит, отдельные фразы из известных молитв будут душу винить
В грехах мирских! Дым и смог над нехоженой давно тропой как туман завис,
Взгляд вновь потупился вниз, только держись, чтобы жизнь не потеряла смысл!
Он едва добрёл до безвестного ему села, там в те давние времена черёмуха цвела,
К горлу подкатывала тошнота от запаха стареющего деревца, уставшие от тьмы глаза,
Очищает от грязи крупная, но горькая слеза! Мир тогда, как и ныне, предстал пред ним пустыней,
Он не жаждал славы, ему бы сбежать куда-то от Лукавого, чтобы грешное естество
Спокойно ждало часа своего! Бескрайних туч свита различного вида носится по небу,
Душа тянется к свету и исповедует православную веру! Добравшись до последнего дома,
Стоящего на пригорке обветшалого села, рядом с ним возвышалась голая скала,
В нём хозяйка уже зажгла подобие каганца, свет трепыхался, но никогда не кончался,
Уставший путник людям хамить давно уже отвык, он скромно постучал в закрытое окно,
Ему не ответил никто, хотя мелькнула женская тень, потом кто-то на знакомца посмотрел
Через щель в дубовой двери, тут же в стареющей груди вновь токуют глухари!
Вблизи была зелёная поляна, рядом шумела роща рьяно, и копна из бурьяна
Будто выплыли из сизого тумана! Уставший странник женщину упросил
В дом незнакомца впустить, и помочь замысловатой судьбе
Вновь оказаться на молодом скакуне!
На лице женщины проступил румянец,
 Ветви деревьев пустились в танец,
Яркий протуберанец заходящей Луны
Взлетел на гребень страстной и опьяняющей душу волны,
Ему вспомнились приметы далёкой старины, когда символы души
Оставили просторы пустоты, и успели на три шага в сторону отойти,
И вдруг перед очами сузился эзотерический круг! Раздался тяжкий вздох,
Любовь их обоих застала врасплох! Той любви потворствовал Бог!
Жизнь в деревне неспешно текла, по утрам звонили колокола,
А когда черёмуха отцвела, пришла разочарования пора!
Теперь старый господин разочарованием томим,
Он выглядит немощным и больным,
Кажется худым,
Не в пример односельчанам остальным его притязания на жизнь малы,
Он ни от кого нет ждёт похвалы, он занимается скромным делом,
Отныне муки земные стали его уделом! В общем, и в целом,
Слухи пошли гулять селом, что ему кто-то перешёл дорогу с пустым железным ведром,
Он добывал жалкую снедь кровью и потом, орудуя кнутом и топором,
Шёл напролом всем смертям назло, сердце его испытывало боль,
Женский пол искал любовь, смоль его волос сменила седина!
У нас отчизна одна, права ли она или не права,
Дабы избежать греха в коротких строках стиха,
Пытаюсь я подбирать нужные судьбе слова,
Пусть она смотрит свысока на всех, кто ниже ростом,
Запах от прошлогоднего компоста доходит до перекрёстка,
И только там былое время остаётся в прошлом!
Дым от дешёвой папиросы пытается рассеять лишние вопросы,
Дым уходит быстро, хотя небо мглисто, солнце лучисто, но не всё,
Видать время пришло – распять грешную душу на огромном кресте,
И по простоте души жить вдалеке от новой семьи! Он стал пастухом,
И был уверен в выборе своём, осенив своё чело крестом, сунул руку в огонь,
Но потом глубоко вздохнул ртом, не захотел стать местным шутом!
Его быт омрачён. И погублен мир тот, который вот-вот падёт к ногам чужим,
Рок неумолим, старик не был осуждён судом, он с трудом шёл со стадом по лесной дороге,
Его на тяжкий труд благословили Боги и в итоге: отказали ноги, смертельный удар людской хулы,
Хуже вражеской стрелы, пущенной с тугой тетивы, неужто все мы – порождение Сатаны?
Степь играла  цветами радуги, плоть охватили судороги, отгородившись от судьбы
Огромными ставнями, мысли мои – скакуны продолжали жить в полном молчании!
В голове теснится ветер, он сильнее дует под вечер, никто не вечен на земле,
Если тебя продуло смерчем перед роковой встречей с роком и судьбой!
Поздней порой, теснясь толпой. Сельское стадо едва домой добрело,
Ревом под ночным покровом сполна насладилось дальнее село!
Стариковские глаза, как и прежде, грустят, воды полноводной реки блестят,
А досужие мысли душу ранят, им нечего терять, надо признать,
Что грешники сами не хотят на сомнительные вопросы отвечать!
Уж лучше промолчать, чем получить пинок под зад!
Когда судьба являет коварство, трон и царство
Ускользнут из натруженный рук,
Прежней останется суть
Мирского бытия,
А когда утихнет буря в душе, грешники скажут себе: «Святость таится вовне,
Она не напоминает о себе, ибо рок навек лишил нас всех надежд!»
Гаснет Фаворский свет на священной горе, но ты несёшь свой крест
В стране бездарностей и невежд, выражаясь уличным языком,
Твой разум едва поспевает за огромным кадыком!
Та речь наполнена бессмысленным грехом,
По что же он прячется за углом?
Дело в том, что хмарь сошла с ума, а тьма вся была обнажена с раннего утра,
Сердечная боль у старика прошла, с высокого морщинистого чела
Долу капнула крупная слеза, она лицо обожгла,
Былые думы сгорели дотла!
Пастух тихо произнёс вслух,
Что обострился его давний недуг, он этой болезни спасения уже будет,
Она вечным несчастьем для него будет! Неужто конец всему?
Жизнь стоит на кону, бывший инок прилёг на траву,
Отбросил в сторону бытовую мишуру, 
Теперь он никому уже не нужен,
Он – немощен и простужен,
 Неизлечимо болен
И собственной долей недоволен, один – не воин в безлюдном поле,
Там раздолье для полёта мыслей, под ногами шуршание травы и листьев,
Чем жизнь бескорыстней, тем она интересней! Ну, что ты киснешь? От тоски погибнешь
И в тайны небес уже никогда не проникнешь! Живи и качайся на коромысле мирского жития,
Бери немного левей на стезе своей, там меньше ходит алкашей! Отрешись от низменных забот,
Не води хоровод с компанией порочных людей, гони гулящих женщин взашей,
Ведь слава добрая станет дурной, она злой молвой наполнит шар земной!
Мысли, теснясь толпой, нависли над головой седой, нарушен покой,
 Старика страх накрыл огромной волной, он устал от мишуры бытовой,
Кто-то бы другой на жизнь махнул рукой, но он – вовсе не такой,
Он продолжит бороться, пока не затмится солнце над головой!
Он совершил немало благородных деяний,
Они скрылись в сизом тумане, 
Не осталось чётких граней
Заповедных границ, позволяющих разделить этот мир на воров и убийц,
Тот, кто властолюбив, из себя бог весть кого вообразил!
Когда же не осталось ни мощи, ни сил,
Он возопил к небесам,
Подставив грудь ветрам,
Выбросил из души весь хлам,
Прислушавшись к праведным голосам,
Старик медленно умирал наедине, он не роптал,
И забвению не предал ни женскую  любовь, ни женское коварство!
Жизнь сгорела дотла, чтобы впредь на земле другая поросль пошла!
Господняя стрела у него жизнь отняла, оставив ему навсегда только шелест травы,
Грохот грозы и шум весеннего дождя! Воспоминания, душу бередя,
Затронули придорожные тополя, в этом мире горя не убудет,
Он вечно злосчастным будет! Уж, коль так случилось,
Что божья милость старику во сне приснилась,
То и оплот его веры был сокрушён,
Но светоч правосудия до сих пор не разрешён!
Раздался протяжный и глубокий вздох,
Бывший инок что-то тихо изрёк,
Его слова услышал Бог,
Но приближал упрямо погибель, смерть и яму!
Жизнь ушла безвозвратно, её не вернуть обратно!
Постулаты Бога восприняты превратно и что? Преходяще всё
И даже то, что в бореньях обретено! Рядом нет никого,
Только последняя мысль тверда, что тлен и суета, как лезвие пиратского ножа,
Пронзает душу раз и навсегда, полученная рана будет от чужих глаз сокрыта,
Воздух жасмином пропитан, небесная стезя дождями размыта,
Все грехи смыты с грядущего пути, только придорожные  кусты
Тихо прошептать ему смогли: « На провидение полагайся,
Но на грядущем пути чутко озирайся!» 


г. Ржищев
19 апреля 2023 г.
8:05