Литва и Польша в борьбе за Галицко-Волынскую Русь

                1.
               
Борьба Ногая с ханами Золотой орды —  Правление Юрия I Львовича — Владислав I   Локеток на престоле Польши  —  Захват Тевтонским орденом Гденьска и других городов Западного Поморья.
               
Последние годы правления  князя Льва Даниловича Галицкого выдались тревожными. Галицко-Волынская Русь была втянута в очередной внутренний конфликт в Золотой Орде. В 1280 г., по свидетельству Ипатьевской летописи, Льву Даниловичу пришлось  признать свою зависимость от улуса Ногая. Вслед за галицким князем свою зависимость от Ногая признали и другие князья Галицко-Волынской Руси. После смерти хана Менгу-Тимура, Ногай, фактически, стал независимым правителем. Почувствовав свою силу, он  перестал считаться с ханами Золотой Орды. Однако, новый хан Золотой Орды Токта  не стал мириться с таким положением и двинул свою рать на Ногая. В конце 1298  или в начале 1299 гг. рати Токты и Ногая сошлись в жестокой сече где-то в низовьях Северского Донца, на границе своих владений. Ногай одержал победу. Войска Токты были разбиты и бежали к Дону. Часть их утонула при переправе через реку. Потерпев унизительное поражение от своего вассала, Токта вернулся в Сарай.
Это поражение не сломило золотоордынского хана. Вскоре он собрал новое войско и снова готов был сразиться с Ногаем, положение которого к тому времени ствло шатким. Несколько эмиров Ногая, недовольных его политикой, перешли на сторону Токты. Последний, убедившись в том, что перевес в силах на его стороне,  пошёл против Ногая. В местности под названием  Куканлык, по свидетельству  арабских авторов, в 699 г. хиджры (28 сентября 1299 – 15 сентября 1300 гг.) произошло решающее сражение между соперниками. Ногай был полностью разгромлен. Сам  он погиб от руки  безымянного русского воина, как свидетельствуют арабские источники.
По рассказу Рашид ад-дина, когда Токта набрал новое войско и двинулся на Ногая, то последний не смог с ним биться, поскольку часть войска отказала ему в повиновении. Токта настиг Ногая где-то в низовьях Южного Буга, или на Днестре, и завязал с ним сражение. Сюда войска Токты пришли, переправившись через реку Днепр. В пылу сражения, Ногая настиг русский всадник, служивший в войске Токты, и нанёс ему рану. Потом он повёл раненого Ногая к Токте, но по дороге Ногай умер. По другим сведениям, Ногай был убит русским воином, после того, как назвал себя и приказал отвести к Токте. За свой поступок этот воин был также убит.
Княжества Юго-западной Руси, в силу своей зависимости от монголо-татар,  не могли остаться в стороне от этой золотоордынской смуты. Они должны были принять сторону либо Токты, либо Ногая.
Войска Токты, преследуя Ногая, сильно опустошили Киевское княжество, при переправе через Днепр.
Около 1300 г. митрополит Максим, не вытерпев татарского насилия, оставил свою митрополию и бежал из Киева. В связи с отъездом митрополита, митрополичья кафедра была перенесена из Киева во Владимир - на  -  Клязьме.
Жестокая смута подорвала могущество Золотой Орды. Судя по всему, Галицко-Волынскому княжеству, в тот период, удалось вернуть Галицкое понизье , отторгнутое у него монголо - татарами ещё в XIII в.
Токта сумел объединить в своих руках власть над Золотой Ордой только после смерти своих братьев: Сарай-Буки (1301-1302 гг.) и Бурлюка (1309-1310 гг.).
Владения разгромленного Ногая были разделены между братьями, а затем и сыновьями Токты. Золотоордынский хан далеко не сразу установил свой контроль над всем улусом Ногая. Токте пришлось подавить сопротивление наследников Ногая.  Сперва во владениях Ногая пытался утвердиться его сын Джека (Чека). Против него выступили местные и наиболее влиятельные эмиры Тунгус и Таз. Они призвали ханские отряды и с их помощью заставили Джеку бежать в земли алан (асов), располагавшиеся в нач. XIV в. западнее Днестра. Оттуда он со своими соратниками перебрался в одну из болгарских столиц Тырново. Здесь он был провозглашён правителем Болгарии. Позднее, в результате государственного переворота, он был свергнут ещё одним претендентом на болгарский престол Фёдором Святославом Тертером, сыном болгарского царя  Георгия I Тертера, и брошен в темницу ( 1301 г.). Когда над Болгарией нависла угроза вторжения войск Токты, Фёдор Святослав  велел обезглавить Джеку и выдал Токте его голову.  В 1303-1304 гг. сын Джеки Каракишек попытался продолжить дело своего отца и деда. Попытка эта также завершилась неудачей.
В 1313 г. к власти в Золотой Орде пришёл хан Узбек. В правление Узбека Золотая Орда заметно усилилась. Узбек учинил расправу над оппозицией, недовольной централизацией власти в Орде, а также курсом на мусульманизацию. В 1313 г. вместе с другими представителями оппозиции были убиты вышеупомянутые  эмиры Тунгус и Таз. Однако, только к 1317 г. Узбек смог утвердить свою власть в междуречье Днепра и Дона, а к началу 1320 г. он стал контролировать и кочевья Днепровского Правобережья.
Посмотрим, что происходило в этот время в Юго-Западной Руси.
В 1301 г. после смерти князя Льва на Галицкий престол вступил его сын Юрий I Львович. Юрий продолжил политику своего отца, направленную на укрепление связей  Галицко-Волынского княжества с соседними державами.
Вторым браком Юрий был женат на сестре польского князя Владислава Локетка, который в то время вёл борьбу за краковский престол. Юрий неоднократно предоставлял убежище Владиславу, вынужденному скрываться от своих политических противников. В 1302 г. Юрий выделил Локетку войско для похода на Сандомирскую землю. Впоследствии, в первые годы правления Локетка, в качестве краковского князя, союз между Юрием и Владиславом был скреплён ещё одним браком. Сестра галицко-волынского князя Анастасия вышла замуж за добжинского князя Земовита, который был братом Владислава Локетка.
По примеру своего деда Даниила Галицкого, Юрий Львович принял королевский титул. Сохранилась печать Юрия I  с надписью: «Господарь Георгий король Руси». Принятие королевского титула Юрием невозможно объяснить  лишь одним желанием следовать в русле определённой политической традиции, возникшей при Данииле Галицком. Скорее, оно означало факт объединения под властью Юрия всех земель Галицко-Волынской Руси. Но Юрию одного королевского титула было мало. Он стремился создать в своих землях духовный центр всей Русской земли. Поэтому Юрий в 1303-1304 или же в 1305-1306 гг. добился от константинопольского патриарха учреждения в Галиче особой православной митрополии. Она включала в себя Владимирскую, Перемышльскую, Луцкую, Туровскую и Холмскую епархии. Галицкая митрополия просуществовала до 1347 г.
По свидетельству Длугоша, Юрий умер 24 апреля 1308 г.  Супруга его Евфимия умерла в том же году,  17 марта.
Длугош говорит о Юрии, что он был «человек изворотливый и благородный, щедрый для духовных лиц. В его правление Русь пользовалась благами мира и огромной зажиточности».
В Польше, тем временем, обстоятельства складывались в пользу Владислава Локетка. Вацлав II, король Чешский и Польский, умер в Праге 24 июня 1305 г. В том же году, ему наследовал его сын, тоже  Вацлав .
Стремясь поскорее вступить в борьбу за малопольский престол, Владислав Локетек вернулся из изгнания. При  поддержке вооружённого отряда венгров он занял Краковский замок.
26 января 1306 г. между обоими соперниками, Владиславом Локетком и Вацлавом III, было заключено перемирие, которое должно было продлиться до 29 сентября того же года. В качестве посредника на переговорах между враждующими сторонами выступил прусский провинциальный магистр Конрад Зак.
Воспользовавшись перемирием, Вацлав стал собирать войско, рассчитывая продолжить борьбу с Локетком. Однако, молодому королю не суждено было завершить задуманное предприятие.
4 августа 1306 г. Вацлав Чешский был убит в Ольмюце  тремя ударами ножа в грудь. Смерть его положила конец  борьбе между ним и Локетком.
1 сентября 1306 г. Владислав торжественно вступил в Краков. Наконец-то он осуществил свою давнюю мечту, обретя краковское княжение. Потом он постарался распространить свою власть на Великую Польшу и Поморье. В Великой Польше Владиславу оказал сопротивление князь Генрих Глоговский, а в  Поморье ему пришлось выдержать борьбу с маркграфами бранденбургскими.
В 1309 г., после смерти Генриха Глоговского, принадлежавшие ему владения были разделены между его сыновьями. В 1314 г. великопольская знать, недовольная правлением сыновей Генриха, подняла восстание и призвала Владислава. В августе того же года Владислав вступил в Познань и подчинил себе Великую Польшу.
В борьбе за Поморье Владислав был не столь удачлив. В Поморье переплелись интересы сразу нескольких крупных игроков: местной знати, бранденбургских маркграфов и Тевтонского ордена.
Вацлав III Чешский, в период своего недолгого правления в Польше, назначил своим наместником в Поморье Петра, сына воеводы гданьского Свенцо. Маркграфы Бранденбургские, между тем, заявили о своих претензиях на владение Поморьем. Вацлав не желал войны с Бранденбургом. Он хотел лишь удержаться в Польше против Локетка. Поэтому он согласился отдать Поморье Бранденбургу, при условии, что правитель Бранденбурга вернёт Вацлаву маркграфство Мейсенское, заложенное ещё его отцом.
Тевтонский орден был встревожен этим намерением Вацлава, правда, пока ещё не осуществившимся. Орден не хотел иметь по соседству с собой ещё одного сильного соперника и сам претендовал на поморские земли. Прусский магистр Конрад Зак рассчитывал, если враждующие стороны, Вацлав Чешский и Владислав Локетек, договорятся о мире, то вопрос о передаче Поморья бранденбуржцам отпадёт сам собой..
После смерти Вацлава Чешского события в Поморье приняли неожиданный оборот.
Когда Локетек отправился в Поморье, он ехал в твёрдой надежде привести под свою власть все поморские земли. Действительно, Локетек склонил на свою сторону поморскую знать, которая признала его своим правителем. Оставалось решить, как поступить со Свенцо и его сыном, Петром. Локетек  опасался открытого разрыва со Свенцо. Воевода был слишком могущественной фигурой в Поморье. Локетек принял, как ему казалось тогда, соломоново решение: он оставил Свенцо воеводой Гданьска, а вот сына его заставил вернуть все переданные ему в управление поморские города и крепости. Локетек передал эти города и крепости в управлением князьям Пржемыславу и Казимиру Куявским.
Пётр был глубоко оскорблён решением Локетка. Он потребовал от Локетка возмещения тех издержек, которые  он, вместе со своим отцом понёс при защите Поморья от врагов. Локетек оставил это требование без ответа. Тогда Пётр вступил в тайные переговоры с бранденбургскими маркграфами и предложил им овладеть Поморьем, обещая им своё содействие в этом. Узнав об этих переговорах, Локетек снова поспешил в Поморье. Здесь он схватил воеводу с сыном и отослал их в Краков. Впрочем, Свенцо и его сын недолго находились  под стражей. По ходатайству польских вельмож, Владислав скоро освободил их, но оставил у себя заложниками двух братьев Петра. Получив свободу, отец и сын бежали в Бранденбург. Беглецам не составило большого труда убедить бранденбургского маркграфа начать военные действия в Поморье. В начале сентября 1308 г. бранденбуржцы подступили к Гданьску. Жители Гданьска, по большей части немцы, добровольно отворили ворота неприятелю. Но польский гарнизон, находившийся в замке, отчаянно защищался. Положение польских воинов было крайне сложным. Рано или поздно бранденбуржцы вынудили бы их к сдаче. Один из польских военачальников Богусса, проскользнул из осаждённого замка в город. Миновав выставленную брандербужцами стражу, он бежал к Локетку. Выслушав Богуссу, князь обещал немедленно освободить Гданьск от бранденбуржцев, как только соберёт войско.
Сможет ли польский гарнизон в осаждённом бранденбуржцами Гданьском замке продержаться столько времени? Не слишкои ли долго ему придётся ждать обезщанной помощи?
Богусса предложил Локетку другой способ, как выйти  из создавшегося положения, а именно, обратиться за помощью к прусскому провинциальному магистру, который находился недалеко от Гданьска и смог бы в самом ближайшем времени прийти на помощь осаждённым полякам. Локетек согласился с Богуссой и отправил его в Пруссию за помощью.
К тому времени, провинциальным магистром в Пруссии стал Генрих фон Плоцке. Способствовавший примирению Владислава Локетка и Вацлава Чешского, Конрад фон Зак  отказался от своей должности ещё в 1306 г.
Магистр, узнав о том, с какой целью прибыл к нему Богусса, охотно согласился ему помочь. Однако он выставил несколько условий: после освобождения Гданьска Орден будет содержать свой гарнизон в замке  в течение года, а половину издержек на его содержание выплатит Локетек. Впредь до уплаты условленных денег, Орден будет удерживать Гданьск за собой. Богуса принял все эти условия.
Магистр отправил в Поморье довольно большой отряд, во главе которого поставил кульмского командора Гюнтера Шварцбургского. В свою очередь, Богуса собрал ополчение из поляков и поморян и тоже двинулся к Гданьску. Союзники вытеснили из города бранденбуржцев. Гданьск был освобождён. Горожане, виновные в измене, были казнены.  Тевтонцы заняли Гданьский замок, чем вызвали недовольство со стороны Богуссы, который  неожиданно потребовал, чтобы они передали замок полякам. Но тевтонцы  отказались это сделать. По договору им следовало держать замок целый год и после этого получить половину издержек. Богусса, продолжая настаивать на своём, поссорился с кульмским командором, который, в итоге, велел схватить Богуссу и  посадить его в тюрьму. Потом тевтонцы изгнали вообще всех поляков из замка и заперлись в нём. Поляки, тем не менее, укрепились в городе, решив защищать его до последней возможности.
Получив от командора донесение о случившемся, Генрих фон Плоцке сам пошёл с войском на Гданьск. Он подступил к городу 14 сентября 1308 г. Поляки, продолжавшие удерживать город, сделали вылазку, но потерпели поражение. Тевтонцы ворвались в город и перебили много народа, включая мирных жителей. После Гданьска орденцы овладели крепостями Диршау и Швенцем. Таким образом, Поморье в самый кратчайший срок было отнято у Польши.
Владислав Локетек оказался в сложном положении: у него не было денег, чтобы выкупить у Ордена Гданьск, как, впрочем, не было и войска, чтобы силой вернуть утраченное. Оставалось либо смириться с существующим положением, либо прибегнуть к помощи тех лиц, чей авторитет был значим для Ордена.
Поляки пожаловались папе римскому Клименту V, сообщив ему, что рыцари Ордена  при  взятии Гданьска истребили более 10 000 католиков. Обвинение, прозвучавшее в отношении Ордена было достаточно серьёзным. Его невозможно было проигнорировать. Архиепископ Фридрих, представлявший поляков  при папском дворе, в своей речи не пожалел ярких красок, чтобы изобразить злодеяния рыцарей Ордена. Орденский прокуратор оправдывался, но безуспешно. Чаша весов папского правосудия склонилась на сторону Польши.
Своей буллой, составленной в Авиньоне 19 июня 1309 г., папа поручил архиепископу  Иоанну Бременскому и папскому капеллану Альберту Миланскому отправиться в Ливонию и Пруссию и расследовать  дело, связанное  с обвинением тевтонских рыцарей. Как видно из содержания и общего тона буллы, папа  был настроен против Ордена.
Над Орденом сгустились тучи. Разбирательство в отношении Тевтонского ордена по времени совпало с первыми приговорами по делу представителей ещё одного известного ордена – Ордена Госпитальеров или храмовников. Всё в том же 1309 г. в Париже были преданы огню 54 храмовника. Судя по настрою папы, он был не прочь организовать новый судебный процесс, на сей раз против рыцарей Тевтонского ордена.
Великий магистр Тевтонского ордена Зигфрид фон Фейхтванген, почувствовав опасность, решил перебраться подальше от папы. Решение Зигфрида о переносе своей резиденции в Пруссию ускорило ещё одно обстоятельство. Один из итальянских принцев продал принадлежавший ему город Феррару венецианцам. Феррарцы воспротивились этой сделке и обратились за покровительством к папе. В Венеции, однако, не захотели уступать своё приобретение папе. Тогда Климент V предал Венецию проклятию 27 марта 1309 г. Проклятие было не пустым звуком: всему духовенству, светскому и монашествующему в течение 10 дней предписывалось покинуть Венецию и прервать всякое общение с жителями этого города. Великий магистр Зигфрид был главой военно-монашеского ордена и должен был исполнить это распоряжение папы. Оставаться дальше в своей прежней резиденции было нельзя. Он покинул прекрасную Венецию и отправился в орденский замок, возведённый в Мариенбурге. В сентябре 1309 г. Зигфрид прибыл в свою новую резиденцию., которая, разумеется, совсем не походила на его прежнее жилище. Отныне Мариенбург стал столицей государства Тевтонского ордена в Пруссии.
Оказавшись в относительной безопасности, Зигфрид решил защищаться от обвинений, возводимых на Орден его противниками. Он привлёк на свою сторону прусских епископов: Германа Кульмского, Эбергарда Эрмландского, Зигфрида Замландского, Людовика Помезанского. 18 октября 1310 г. прусские епископы отправили папе грамоту, в которой утверждали, что все возводимые на Орден обвинения безосновательны; в частности, слухи об истреблении в Гданьске 10 000 христиан являются не подкреплённой никакими фактами ложью. Вместе с этой грамотой, ко двору папы была отправлена и другая, составленная прелатами эльбингского провинциального капитула. Содержание грамоты прелатов капитула, в основном, повторяло грамоту, отправленную епископами.
Грамоты прусского духовенства возымели своё действие. Следствие было приостановлено. Архиепископ Иоанн Бременский и капеллан Альберт Миланский так и не прибыли в Пруссию, чтобы расследовать дело. Вскоре папскому двору стало не до отношений Польши с Орденом.
В 1313 г. умер император Генрих VII во время своего похода в Италию. В сентябре 1314 г. во Франкфурте происходили выборы нового императора. Большинство избирателей, в лице имперских князей,  поддержало Людовика Баварского. Людовик короновался в Ахене. Но он столкнулся с сильной оппозицией, не желавшей видеть его на престоле и поэтому должен был вступить с ней в борьбу. В 1323 г. Людовик ослепил своего главного противника Фридриха Австрийского. Папа, возмущённый действиями Людовика, потребовал у него объяснений, по какому праву он именует себя императором. Смута в имперских землях продолжалась много лет. В этих условиях, папа, занятый борьбой с императором, не был заинтересован в обострении отношений с Орденом.
Весной 1320 г. папская комиссия, собранная, чтобы   вынести окончательный вердикт по поводу захвата Поморья, всё-таки начала  свою работу в Польше, несмотря на многочисленные препоны, чинившиеся со стороны Тевтонского ордена. Спустя десять месяцев после начала работы комиссии было вынесено долгожданное решение, предписывавшее рыцарям Ордена освободить захваченные земли. Вопреки ожиданиям поляков, папа римский не одобрил это решение, фактически встав на сторону Ордена.
Владислав Локетек, тем временем, добился королевской короны для себя и своего потомства. В июне 1318 г. прошение о коронации, на имя папы, было подписано польской знатью, собравшейся на съезд  в Сулеюве. Папа римский Иоанн XXII дал своё согласие на коронацию Локетка. Это стало своего рода компенсацией за ту крайне двусмысленную позицию, которую занял папский престол по поводу возвращения Гданьска Польше.
20 января 1320 г. Владислав был коронован в Кракове гнезненским архиепископом Яниславом.
Став королём, Владислав, конечно, не оставил надежды возвратить Поморье под свою власть. Напротив, королевский титул позволил ему обрести сильных союзников в лице венгров, на поддержку которых он рассчитывал в предстоящей борьбе с Тевтонским орденом.
Владислав выдал свою дочь Елизавету замуж за венгерского короля Карла-Роберта, представителя знаменитой Анжуйской династии. Брак состоялся 6 июля 1320 г. и знаменовал собой начало многолетнего прочного союза между обеими странами.

   
                2.

Литва в конце XIII и в первой четверти XIV вв. — Борьба литовских князей с Тевтонским орденом — Вступление Гедимина на великокняжеский литовский престол — Гедимин покоряет Юго-западную Русь.

После смерти Тройдена Литва находилась под властью двух правителей – князей Будивида и Будикида. Будивид правил в самой Литве, а Будикид – в Жемайтии. Литовские князья находились в дружеских отношениях с волынским князем Мстиславом Даниловичем. Они даже вернули ему Волковыйск, в знак своей приязни.
После смерти Будикида, Будивид соединил в своих руках всю власть над Литвой.
По примеру своих предшественников, Будивид продолжал борьбу с Тевтонским орденом и польскими князьями, поддерживавшими усилия крестоносцев, направленные на завоевание жемайтских и литовских земель.
Своими набегами литовцы, в первую очередь, конечно, тревожили владения Тевтонского ордена. Тевтонцы отвечали им тем же. Посмотрим, как разворачивались боевые действия на прусско-литовском пограничье с начала 1280-х гг.
В последней четверти XIII в. покорение Тевтонским орденом прусских племён близилось к завершению. Однако, рыцари Ордена не собирались прекращать войну против язычников. Следующей их целью должны были стать литовские земли, только  начавшие  складываться в единое государство.
В 1283 г.,  прусский магистр Конрад фон Тирберг предпринял поход в Жемайтию – литовскую землю, расположенную по соседству с владениями Тевтонского ордена в поречье Свенты и Юры. Тевтонцы перешли по льду реку Неман и вторглись в Жемайтию. С утра до полудня они штурмовали замок Бисены, воздвигнутый жемайтами для защиты своих рубежей. Когда силы защитников замка были на исходе, крестоносцы овладели им. Уцелевшие в ходе штурма  замка жемайты были частью  убиты, частью взяты в плен.
Отныне, на долгое время, задачей рыцарей Ордена становится овладение крепостями, защищающими подступы к Жемайтии.
В 1289 г. рыцари Ордена воздвигли на левом берегу Немана замок Рагнит, а в 1293 г., по соседству с этим замком, возник ещё один замок – Шалауербург.
В 1289 г. «король литвинов», по-видимому, вышеупомянутый Будивид, предпринял мощный набег на Самбию. Войско, с которым он вторгся во владения Ордена, насчитывало 8 тыс. всадников. Орденские рыцари были заранее осведомлены о его приходе, и  постарались сделать так, чтобы ущерб от набега литовцев был минимальным. Литовцы сожгли на Самбии все строения и хлеба, убили немногих христиан. После 14 дней похода литовцы решили вернуться назад. На обратном пути, на них внезапно напал орденский брат Генрих фон Добин со своими оруженосцами и убил порядка 80 литвинов.
Тревожили литовцы своими набегами и Польшу, хотя, разумеется, интенсивность их набегов на польские земли была намного меньше той, с которой они подвергали опустошению Пруссию.
Пётр из Дусбурга сообщает, что литовский князь Пукувер (т.е. Будивид – авт.) в 1291 г. послал сына своего Витеня в землю Брестскую; многих людей убили и пленили в этой земле литовцы. Польские князья Казимир и Владислав Локетек обратились за помощью к прусскому магистру Мейнике. Последний пришёл с сильным войском и соединился с поляками для отражения литовцев. Когда тевтонцы стали сражаться с литовцами, польские князья вместе со всеми  своими воинами бежали с поля битвы. Тогда тевтонцы, видя, что в одиночку им с литовцами не справиться, тоже отступили, впрочем, без особого ущерба для себя.
В 1294 г. Витень, сын великого князя литовского, во главе сильного отряда, насчитывавшего 800 воинов, снова вторгся в Польшу, в Ленчицкую землю. В день Пятидесятницы, когда в Ленчицкой церкви происходило торжественное богослужение и собралось много духовенства и мирян, литовцы  обрушились на собравшихся в церкви и перебили 400 христиан. Великое множество народа они увели с собой в плен. По свидетельству Петра из Дусбурга, при дележе пленных каждому литвину, участвовавшему в набеге, досталось  20 христиан. Помимо этого, в церкви литовцы захватили богатую добычу: облачения, кубки и прочие церковные сосуды. Казимир, князь Ленчицкий, с 1800 воинов погнался за литовцами, надеясь отомстить за гибель своих подданных. Когда Казимир вместе со своим войском находился в Мазовии, литовцы неожиданно напали на них и  всех перебили, так что после побоища  уцелел только один рыцарь, который и рассказал о случившемся.
В 1300 г., в год коронации Вацлава II Чешского в Польше, по свидетельству всё того же Петра из Дусбурга, «шесть тысяч литвинов опустошили княжество Добжиньское, убивая, хватая, а что могло заняться огнем, сжигая, и похитили хороших коней и прочее, что поляки из страха перед упомянутым королем переправили в упомянутое княжество».
В 1297 г. Витень поддержал рижских горожан в их споре с братией Ливонского ордена. В течение полутора лет между горожанами и рыцарями Ордена шла самая настоящая война. Пётр из Дусбурга, в этой связи, говорит о девяти сражениях, которые в этот период произошли между ними. В одном сражении ливонские рыцари потерпели поражение, зато в других одержали победу. По просьбе рижан, Витень захватил замок Каркус, расположенный в Ливонии; в плен к дитовцам попали четверо орденских братьев вместе с их дружиной. На обратном пути, литовцев стал преследовать ливонский магистр Бруно с небольшим войском, и настиг их близ реки Трейдеры. В кровопролитном сражении литовцы одержали победу: магистр с 22 братьями и 1500 воинами были убиты. Потери литовцев насчитывали 800 человек.
В том же году, великий магистр Тевтонского ордена Готфрид фон Гогенлоэ послал на помощь ливонским рыцарям сильный отряд во главе с комтуром Кёнигсберга Бертольдом Брухаве. Соединившись с ливонскими рыцарями, тевтонцы напали на литовцев и рижских горожан, которые осаждали замок Нейермюллен, находившийся недалеко от Риги, и убили свыше 4000 человек.
Витень умер в 1315 г. По версии Хроники Быховца, он был поражён ударом молнии.
В начале следующего года великим князем литовским в Кернове был избран Гедимин.
По поводу происхождения Гедимина показания источников разнятся. Согласно одним из них, Гедимин был сыном или братом Витеня. Согласно другим – он не имел никакого отношения к роду великих князей литовских; будучи конюшим Витеня Гедимин вступил в заговор с его молодой женой и убил своего господина.
Вот что сказано в Ипатьевской летописи об этом периоде литовской истории: «В лето 6813. Начал княжить Гедимин Витеневич в Литве, в Новгородке и Кернове, и воевал Русь крепко».
При вступлении Гедимина на престол не обошлось без враждебных действий со стороны Тевтонского ордена. Великий магистр Карл Трирский собирался возвести на литовский великокняжеский престол своего ставленника Пелюса. Чтобы осуществить это намерение,  в 1316 г. он предпринял поход на Литву. Тевтонские рыцари взяли штурмом город Ковно и двинулись дальше по жемайтской земле. опустошая всё вокруг. Особых успехов они, впрочем, не добились и вернулись назад. Набеги тевтонских рыцарей на Жемайтию и ответные набеги литовцев на Пруссию продолжались в 1317, 1318 и 1319 гг.
В 1320 г. тевтонцы во главе с орденским маршалом Генрихом Плоцке предприняли поход вглубь Жемайтии. Поход оказался неудачным. Собравшись с силами, язычники нанесли поражение орденскому войску. Маршал Генрих, вместе с 29 братьями и многими другими людьми простого звания, погиб. Самбийский фогт Гергард Риден попал в плен и был сожжён живым  вместе со своим конём по древнему литовскому обычаю.
В 1322 г. тевтонцы, вместе с пришедшими к ним на выручку крестоносцами из Польши, Чехии и разных германских земель, предприняли новый большой поход на Литву. Они сильно разорили жемайтские земли, после чего осадили замок Писта. Попытка овладеть штурмом укреплениями замка ни к чему не привела. Удовлетворившись тем, что защитники замка дали им заложников и обещали подчиниться воле Тевтонского ордена, крестоносцы отбыли восвояси.
Как только борьба на западных рубежах Литовского государства немного стихла, Гедимин обратил своё внимание на Галицко-Волынскую Русь.
После смерти Юрия I Львовича Галицко-Волынское княжество перешло во власть двух его сыновей: Андрея и Льва. Они совместно правили отцовским наследством, однако у каждого из них был свой стольный город: Андрей сидел во Владимире, а Лев в Галиче. В одной из своих грамот, братья именуют  себя князьями всей Русской земли, Галиции и Владимирии. Данный факт означает, что никто из них не пользовался королевским титулом
Зимой 1315 г., ещё при жизни Витеня, литовцы вторглись в Берестейскую землю, принадлежавшую Галицко-Волынскому княжеству. Берестье было захвачено литовцами, что вполне закономерно вызвало ответную реакцию со стороны Юрьевичей.
9 августа 1316 г. князья Андрей  и Лев Юрьевичи своей грамотой, направленной великому магистру Карлу фон Триру, подтвердили союз княжества с Тевтонским орденом. Они обязались защищать от нашествий ордынцев земли Тевтонского ордена. Казалось бы текст грамоты не находится в прямой связи с действиями литовцев в Берестье, но уже сам факт того, что  галицко-волынские князья стали союзниками Тевтонского ордена говорит о многом. По времени, эта грамота совпала с активизацией действий Ордена на прусско-литовском пограничье. Очевидно, у Ордена существовали опасения, что литовцы могут привлечь на свою сторону хана Золотой Орды.
Действительно, как мы видели, Гедимину пришлось выдержать борьбу с Тевтонским орденом после смерти Витеня.
Галицко-волынские князья не были пассивными зрителями этой борьбы. По словам польского историка М. Стрыйковского, основывавшегося на неизвестных источниках, волынские князья во время борьбы Ордена с Литвой совершали набеги на литовские земли над рекой Вилией и возле Новогрудка. Князь Лев, которого Стрыйковский называет Луцким, отвоевал у литовцев Берестье и Дорогичин. Косвенно, слова Стрыйковского подтверждаются тем фактом, что Гедимину, для защиты литовских земель, немного позднее, пришлось выстроить два города – Вильно и Троки. Само местонахождение Вильны указывает на то, что Гедимин стремился прикрыть одну из наиболее  уязвимых частей своих владений.
27 августа 1320 г., Андрей Юрьевич, князь Владимирский, дал жалованную грамоту краковским и торнским (торуньским) купцам. Грамота была направлена на расширение торгово-экономических связей с Орденом и Малой Польшей. Но она не спасла Галицко-Волынскую Русь от литовского нашествия
Согласно Хронике Быховца, Гедимин пошёл войной на Волынь. Произошло это, судя по всему, в 1320 г. Великий князь литовский, прежде всего, направил свой удар в сердце Волынской земли – стольный город Владимир. Во Владимире тогда правил князь Владимир, который решил защищаться. Собрав войско, он вступил в сражение с Гедимином. Победа оказалась на стороне литовцев. Гедимин князя Владимира убил и рать всю его побил, и город Владимир взял, -- подводит летописец итог этого сражения.
Кто такой Владимир, князь Владимирский? Можем ли мы отождествлять упоминаемого хронистом Владимира, князя владимирского  с Андреем, сыном Юрия I? Думается, что вряд ли. Это разные лица.
Взяв Владимир, Гедимин пошёл на Льва, князя луцкого. Узнав о том, что Владимир убит и литовцы взяли его стольный город,  Лев бежал к князю Роману, своему зятю,  в Брянск. Войну с Литвой удалось остановить. Князья и бояре волынские били челом Гедимину, чтобы он у них был господином, земли их не разорял. Гедимин, вняв уговорам волынской знати, поставил своих наместников на Волыни, и присоединил эту землю к своим владениям.
Распустив свои войска, на зиму, Гедимин ушёл к Бресту и там зимовал.
Дальнейшие события в изложении Хроники Быховца выглядят следующим образом. Собрав все силы, литовские, русские и жемайтские, Гедимин, на другой неделе после Пасхи, пошёл на Святослава, князя Киевского . Придя в его землю, Гедимин взял Овруч и Житомир. Тогда Святослав, соединив свои силы с силами князей Олега Переяславского, Романа Брянского и Льва Волынского, которого Гедимин ранее выгнал из Луцка, выступил против литовцев. Противники встретились на реке Ирпени под Белгородом, в шести милях от Киева. В ходе ожесточённого сражения литовцы одолели киевлян и их союзников. Князья Лев Луцкий и Олег Переяславский погибли, а князья Станислав Киевский и Роман Брянский с небольшим отрядом убежали в Брянск.
Гедимин осадил Белгород. Горожане, видя, что князь их бежал, а войско его разбито, подчинились великому князю литовскому. Затем Гедимин двинулся со всеми своими силами на Киев. Киевляне стойко обороняли свой город. Осада Киева продолжалась месяц. Видя, что  помощь от  князя Станислава так и не пришла, горожане решили сдаться. Из города вышли с крестами представители духовенства, приветствуя Гедимина. Великий князь литовский торжественно въехал в Киев. Потом Гедимину присягнули  киевские пригороды. А потом принесли присягу и жители Переяславля, когда узнали о гибели своего князя.
Гедимин оставил в завоёванных городах Ольгимонта, великого князя Гольшанского, а сам вернулся в Литву. Судьба изгнанного Гедимином из Киева князя Станислава в это время повернулась неожиданным образом. Князь Иван Рязанский прислал к Станиславу, находившемуся в Брянске, своего посла, который просил Станислава приехать в Рязань и взять в жёны его дочь Ольгу, потому что у князя Ивана не было сыновей, которые могли бы наследовать его княжество, а сам он был стар. Станислав поехал в Рязань и женился на Ольге. После смерти  князя Ивана он стал великим князем рязанским.
Как видим, взятие Волыни и Киева разделяют всего несколько месяцев. По-видимому, Гедимин овладел Волынью летом-осенью 1320 г., а Киевом весной - летом 1321 г. Лев Луцкий тоже погиб летом-осенью 1321 г.
Когда же погиб князь Андрей? Этого мы определённо сказать не можем. Об обстоятельствах его гибели нам приходится только догадываться.
Как бы там ни было, Андрей, как и его брат, Лев, погиб не позднее мая 1323 г.
Неопровержимым доказательством смерти Льва и Андрея служит письмо их дяди по материнской линии Владислава Локетка папе Иоанну XXII от 21 мая 1323 г., в котором он сообщает о смерти, постигшей «последних двух русских князей из рода схизматиков», и выражает озабоченность в связи с возникшей по этой причине угрозой захвата татарами Руси, откуда они могли беспокоить соседние польские земли. Локеток просил папу поддержать его провозглашением крестового похода и другими средствами.
Уже летом-осенью 1323 г. польско-венгерские войска вторглись в Галицкую землю.
14 сентября 1323 г. литовцы вторглись в Добжиньскую землю и сильно опустошили её. Во время набега погибли или были взяты в плен 9 тысяч христиан. Скорее всего, этот набег стал ответом на действия поляков в Юго-западной Руси.
В силу целого ряда причин, Литве не удалось поставить под свой полный контроль Среднее Поднепровье. Прежде всего, литовцам здесь пришлось столкнуться со значительно окрепшей после внутренних раздоров Золотой Ордой, которой правил сильный хан Узбек. Попытка установления литовской власти в Киеве вызвала активное противодействие со стороны ордынцев. В Никоновской летописи под 1324 г. есть весьма характерное сообщение о том, что хан Узбек посылал своих князей Литву воевать; много зла ордынцы сотворили Литве, захватив большой полон и уведя его в Орду. Очевидно, монголо-татарский поход заставил Гедимина изменить свои первоначальные планы относительно Киевской земли. Теперь он должен был умерить свои амбиции и договариваться с ордынцами о совместном управлении этой землёй. Действительно, в ноябре 1324 г. в Вильно побывали послы хана Узбека. Примечательно, что в Литве они находились одновременно с папскими легатами, которые и сообщили папе об их визите. Договорённости, достигнутые в результате этого визита, носили компромиссный характер. Литовцы поделились властью над захваченными киевскими землями с монголо-татарами: в Киеве отныне одновременно находились наместник великого князя литовского и ханский баскак. Власть литовского наместника, по-видимому, распространялась не на всю территорию Киевского княжества, а только на её северную (полесскую) часть вместе с Киевом. Южная часть Киевщины, так называемое Поросье, с замками Канев, Корсунь и Черкассы, находилась во власти ордынской администрации. Такое положение сохранялось вплоть до середины 90-х гг. XIV в.
Союз Литвы и Орды вызвал негодование папского престола. В своих грамотах от 1325 г., обращённых к польско-венгерским войскам, папа Иоанн XXII, в числе врагов, противостоящих «верным сыновьям католической церкви» называет ордынцев и литовцев.
Следует отметить, что начиная с 1322 г. великий князь литовский пытался наладить контакты с римско-католической церковью. В мае 1323 г. он дал согласие на крещение Литвы по католическому обряду. Он, также, обещал передать спорные вопросы между Литвой и двумя орденами, Тевтонским и Ливонским, на рассмотрение папской курии. 2 октября 1323 г. в Вильно был подписан мирный договор между Литвой, с одной стороны, Ливонским орденом, Ригой и Данией, с другой.
Когда стало ясно, что Гедимин не собирается выполнять обещанное, папа  решил воздействовать на великого князя литовского силой меча.
В Риме заговорили о необходимости организовать новый крестовый поход против литовских язычников. Папа Иоанн XXII направил своё послание монашескому ордену доминиканцев в Германии с призывом проповедовать крестовый поход в Пруссию и Ливонию. Участникам предстоявшего похода было обещано прощение грехов, а также прочие земные и небесные блага. Призыв папы не остался без ответа.
Почти одновременная гибель обеих правителей Галицко-Волынского княжества привела к прекращению правящей династии. В живых не осталось ни одного представителя правящей династии мужского пола, который мог бы с полным основанием причислить себя к роду Даниила Галицкого. Тем не менее, претенденты на Галицко-волынское княжество всё же были. Вот только происходили они из числа польских, а не русских князей. Среди претендентов на галицко-волынский престол одно время значился Генрих Глоговский. В своём письме к папе Иоанну XXII (1324 г.), Генрих называет себя князем Галиции, дедичем Польского королевства, князем глоговским и познанским. В свою очередь, папа Иоанн в письме к брату Генриха Глоговского Иоанну Глогово - Щенявскому называет его князем Владимирским.
Первоначально, Владислав Локетек хотел возвести на княжеский престол своего ставленника – одного из сыновей вдовы добжинского князя Земовита – Анастасии, которая была дочерью Льва I Даниловича . Но потом от этой мысли Владислав отказался. Выбор короля польского в конце-концов остановился на Болеславе, четырнадцатилетнем сыне мазовецкого князя Тройдена. Тройден был женат на Марии, дочери галицко-волынского князя Юрия Львовича. Таким образом, князь Болеслав, по праву наследства, мог претендовать на обе части Галицко-волынского княжества. Выбор Владислава показывает, насколько широким был вектор его политических устремлений. Король через своего ставленника стремился к установлению контроля над всей Галицко-волынской Русью. Другой вопрос, насколько оправдались эти ожидания Локетка.
Выбор Владислава, естественно, не мог быть одобрен в Литве. Гедимин сразу понял, какую угрозу для Литвы влечёт за собой возведение Болеслава на  галицко-волынский престол. Литовцы разорвали бывшие до тех пор дружественными отношения с Мазовией и напали на владения отца Болеслава Тройдена. В ноябре того же года владения Тройдена и его брата Земовита подверглись повторному, ещё большему, разорению. В следующем году, мазовецкие князья, обескровленные набегами литовцев, обратились с просьбой о спасении к папе Иоанну XXII. Несмотря на это, в 1324 г. Болеслав Тройденович был утверждён на галицком столе.
Летом-осенью 1323 г. в Галицкую землю вступили польские и венгерские войска. Литовцы в ответ той же осенью заняли Волынь, в которой утвердился Любарт Гедиминович, женатый на дочери последнего волынского князя Льва Юрьевича.
Литовцам, впрочем, не удалось сохранить за собой полный контроль над Волынью, часть которой они утратили, по крайней мере, формально. В 1325 г. Ян Силезский получил титул князя владимирского.
Казалось бы, дело шло к войне между Польшей и Литвой. Но у поляков и литовцев был общий враг, к которому они испытывали одинаковую ненависть и против которого готовы были объединиться, на время  позабыв об обидах и разногласиях. Этого врага звали Тевтонский орден.
В 1325 г. происходит сближение между Польшей и Литвой. 30 апреля 1325 г. дочь Гедимина Альдона была крещена , а уже 16 октября последовал её брак с наследником польского престола Казимиром. Гедимин, в качестве особой милости и в знак бракосочетания, освободил всех польских пленников, находившихся в неволе у  литовцев. Гедимин помог Локетку в борьбе с Бранденбургом.  В 1326 г., по свидетельству Петра из Дусбурга, литовцы, по просьбе Владислава Локетка, предприняли опустошительный набег на владения бранденбургского маркграфа. В плен литовцами было взято 6 тыс. человек.
Сближение с Литвой позволило Владиславу Локетку осуществить задуманное относительно Галича. Тем более, что симпатии большинства галицких бояр склонились на сторону кандидата, предложенного польским королём.
В конце 1324 г. или в начале 1325 г., после продолжительного внутреннего разлада, на галицкий стол был избран Болеслав Тройденович, сын Тройдена Мазовецкого. В православном крещении, которое было обязательным условием избрания польского княжича, Болеслав был наречён Юрием.
В качестве правителя Галицкой земли Болеслав даровал Магдебургское право городу Владимиру (1324 г.),  а затем  и  Санку (1339 г.)
Что за земли находились под властью Болеслава - Юрия II Тройденовича? Мы можем судить об этом по его грамотам. Это основная часть Галицко-волынского княжества. Среди приближённых Болеслава - Юрия, согласно этим грамотам, значатся: Фёдор, епископ Галицкий, Михаил Елезарович, воевода белзский, Грыцко Коссачович, воевода перемышльский, Борис Кракула, воевода львовский, и Отек, воевода луцкий.
Остальные земли княжества находились под властью литовского князя Любарта.
Каким  образом Любарту удалось завладеть большими территориями,  ранее образовывавшими Волынское княжество?
Стрыйковский по своему интерпретировал ставшие ему известными факты, относительно правления Любарта Гедиминовича на Волыни. В частности, он утверждает, что Любарт, женившись на дочери Владимира, князя владимирского и волынского, получил за ней в приданое удел на Волыни. Каковы были  размеры этого удела, Стрыйковский не сообщает, но понятно, что этот удел не был крупным. После того, как Гедимин разбил упомянутого Владимира, который погиб в сражении  с литовцами, он отдал Любарту, женатому на наследнице  этого княжества, занятые им владимирские и волынские земли. Потом, когда луцкий князь Лев был убит литовцами в киевском сражении, то и луцкое княжество перешло к Любарту. Получив во владение земли, доставшиеся ему от убитого тестя, Любарт должен был удовольствоваться этим. Он не получил наравне с другими братьями Гедиминовичами удела в великом княжестве литовском. Тем не менее, Любарт нисколько не был ущемлён в своих правах, так как распространил потом свои владения вплоть до самого Львова и карпатских гор путём наследства и войной в русских княжествах, из-за которых он воевал с Казимиром, королём польским, и Людовиком, королём венгерским и польским.
В каком году Любарт завладел Луцким княжеством? Вопрос этот кажется интересным. В одной грамоте Болеслава - Юрия в числе вельмож, служивших этому князю, назван Фёдор Отек, воевода луцкий. Грамота датирована 1335 г. Т. е. в год составления этой грамоты Луцкое княжество Любарту не принадлежало и в нём правил через своего наместника Болеслав - Юрий. Укажем, также, что в 1331 г. Болеслав - Юрий женился на дочери Гедимина. Последний вполне мог дать Болеславу - Юрию Луцкое княжество, в качестве приданного за своей дочерью. Получается, что, по крайней мере, в этот период Любарт не владел Луцким княжеством. Как бы там ни было, мы можем с полным основанием сказать, что вопрос этот до сих пор не нашёл своего разрешения в исторической литературе.
Избрание Болеслава - Юрия было выгодно польскому королю. Болеслав - Юрий должен был сдерживать татар и литовцев, угрожавших польским землям. Хотя, невозможно сказать, что Болеслав-Юрий в какой-либо степени зависел Владислава. Он был вполне самостоятелен при принятии важных политических решений. Сразу после вступления на престол, он возобновил дружбу с Тевтонским орденом (1325 г.). Вслед за этим, в 1326 г., Мазовия также заключила союз с Тевтонским орденом и начала войну в принадлежавшей Польше Куявии. Это был явно недружественный шаг по отношению к Владиславу Локетку.
Спустя два года Болеслав - Юрий заключил ещё один союз с Тевтонским орденом в виду угрозы со стороны Литвы. Галицкий князь обязался защищать Орден от татарских набегов. Таким образом, этот союз должен был стать противовесом литовско-татарскому союзу. Вобщем, политика Болеслава - Юрия постепенно обретала черты, свидетельствующие о его независимости от Польши.
Одновременно, Болеслав - Юрий пытался наладить отношения с папой римским: он сообщил папе о своём намерении вновь перейти в католичество. 16 июня папа Иоанн XXII в своём письме поддержал это стремление галицкого князя. При этом, папа обратился с просьбой к польскому королю Владиславу поддержать Болеслава - Юрия в его желании стать католиком.
Владислав видел в этом шанс привлечь на свою сторону Болеслава - Юрия и способствовать охлаждению его отношений с Тевтонским орденом. Польский король, вероятно, рассчитывал, что вслед за принятием католичества, Болеслав – Юрий станет союзником Польши, и, следовательно, врагом Тевтонского ордена. Ожидания Локетка  оправдались не в полной мере. Болеслав - Юрий, хотя и перешёл в католичество ,  но отношений своих с Тевтонским орденом не разорвал. Впрочем, в пользу Ордена Галицкая Русь тоже активно не действовала, занимая скорее нейтральную позицию.
               
               
                3.

Война Тевтонского ордена с Польшей — Брак Болеслава Юрия — Гибель Болеслава – Юрия  — Продолжение борьбы между Польшей и Литвой

Отношения Тевтонского ордена с Польшей и Литвой в этот период носили самый неблагоприятный характер.
В 1326 г., накануне войны с Польшей, великий магистр созвал общий орденский капитул. В Мариенбург съехалось более 200 орденских сановников, которым предстояло обсудить многие важные вопросы внутренней и внешней политики Ордена. Несмотря на опасание вызвать  папский гнев, участники капитула поддержали партию императора. Таков был их ответ на поддержку папой польского короля. Решили они также поддержать маркграфа Людовика Бранденбургского (сына императора) и укрепить союз с королём Иоанном Чешским против Польши.
Как видим, Орден ни на шаг не свернул со своего пути, направленного на обострение отношений с Польшей.
 Всё, что произошло дальше, являлось закономерным итогом многолетнего противостояния между Польшей и Орденом. Летом 1327 г.  между давними противниками вспыхнула война. Она затянулась на многие годы и не принесла существенного успеха ни одной из враждующих сторон. Вслед за началом  войны между тевтонцами и поляками, возобновились походы Ордена на Литву.
17 февраля 1331 г. великим магистром Тевтонского ордена был избран Христбургский командор Лютер (Людер), происходивший из семьи герцога Брауншвейгского. Новому великому магистру пришлось вести войну с Польшей, которую начал его предшественник. Война, было утихшая, возобновилась в том же году. Сперва орденское войско опустошило Куявскую землю. Потом к Ордену подошли подкрепления из Германии. Кроме того, великий магистр вызвал в Пруссию ливонского магистра Эбергарда Монгеймского с его братией и ратниками. В сентябре 1331 г. объединённые силы Ордена вступили в Великую Польшу. Немцы разорили земли около Калиша и Гнезно, взяли много пленников и добычи. Владислав Локетек, со своей стороны, тоже собрал войско и выступил против Ордена. 27 сентября противники сошлись в битве под Пловцами . В начале сражения поляки серьёзно потеснили орденское войско: они захватили в плен самого главнокомандующего, Дитриха Альтенбургского, вместе со многими орденскими сановниками. Но потом тевтонцы перегруппировали свои силы и предприняли контрнаступление. Поляки, не выдержав их удара, спешно отступили. Знатные пленники были освобождены.
Болеслав - Юрий, хотя и не принимал участия в этой войне, но под давлением Польши и Литвы должен был отказаться от своего союза с Тевтонским орденом. В конце 1331 г. Болеслав - Юрий вступил в брак с дочерью Гедимина Евфимией. Брак был заключен в Плоцке в Мазовии по католическому обряду.
В 1332 г. война между Польшей и Орденом продолжалась. Орден действовал успешно. Рыцари заняли Куявскую землю. Однако, Локетек получил помощь из Венгрию и вытеснил тевтонцев из захваченной ими Куявской земли. Перевес в войне вновь оказался на стороне поляков.
Неожиданно, в дело вмешались миротворцы. При посредничестве венгерского и чешского королей между противниками – Тевтонским орденом и Польшей- начались переговоры о мире, который, однако, заключен не был. Стороны договорились лишь о перемирии.
2 марта 1333 г. умер польский король Владислав Локетек. Бразды правления Польшей взял в свои руки его сын Казимир III. Казимир, который по складу своего характера, во многом отличался от своего отца. В молодости Казимир жил при венгерском королевском дворе, где ему привили любовь к  наукам и искусствам.
Внешняя политика Казимира за годы его правления претерпела ряд существенных изменений. Первоначально,  Казимир придерживался той линии во взаимоотношениях с Литвой и Тевтонским орденом, которую избрал его отец. Затем, под влиянием венгерского и чешского королей, Казимир помирился с Орденом. Ян из Чарнкова в своей Хронике  замечает, что Казимир отобрал у Ордена Куявскую землю, без войны и без единого удара мечом. Очевидно, Казимиру удалось договориться с тевтонцами о мирном урегулировании статуса Куявской земли и возвращении её в состав Польши.
Виганд из Марбурга более точен в своей оценке произошедшего: в 1342 г., за три дня до праздника Трёх королей, великий магистр Лютер фон Брауншвейг заключил с Казимиром вечный мир, скрепленный по тогдашнему обычаю присягами и печатями. Но про Куявскую землю он ничего не говорит.
Тогда же возобновил свои дружеские отношения с Тевтонским орденом и Болеслав Юрий. Об этом свидетельствуют две его последние грамоты к Ордену, датированные 1334 и 1337 гг.
Отношения  русских с поляками и поддерживавшими их венграми в этот период носили довольно непростой характер.
В 1332 г. венгерский король Карл Роберт предпринял свой первый поход против галичан  В 1334 г. он снова пошёл войной на Галицкую землю. Походы эти стали следствием той поддержки, которую галичане оказывали валахам, враждовавшим с венграми.
В 1337 г. русские объединились с татарами и  напали на Люблин, отнятый у них поляками в 1302 г. Попытка овладения Люблином оказалась неудачной. Но, само по себе, сближение с татарами  неизбежно привело к новой зависимости Галича от ханов Золотой Орды.
В течение всего того времени, пока длилась война между Польшей и Тевтонским орденом, Литва не принимала активного участия в этой войне. Но это вовсе не означает, что в порубежных литовских землях царило затишье. В августе 1330 г. ливонские рыцари вторглись в  Жемайтию.  В 1332 г. ливонские и прусские рыцари повторили свой набег.. В том же году, ливонцы на ладьях предприняли поход на Полоцк. В 1334 г. ливонский магистр со своей ратью чуть было не дошёл до Вильны, по пути истребив больше тысячи литовцев, а потом снова отправился к Полоцку. Похоже, магистр ливонской ветви Тевтонского ордена своими беспрестанными походами на Литву, должен был заставить Гедимина отказаться даже от мысли о соединении польских и литовских сил для совместных действий против Ордена. В конце апреля 1335 г. cмерть настигла великого магистра Лютера Брауншвейгского. На место его был избран Дитрих фон Альтенбург, который тотчас стал готовиться к новому походу на Литву.
В феврале 1336 г. в Пруссию из разных стран  стали съезжаться знатные паломники. Среди них были  сын императора маркграф Людовик Бранденбургский, граф Филипп Намюрский, граф Геннебергский. Всего около 200 представителей знати из Германии и Франции, не считая многочисленной свиты и ратников.
В честь высоких гостей, великий магистр сам повёл их на Литву. Целью похода крестоносцев было Нальщанское княжество, на территории которого находилась крепость Пуллен. Здесь проживала некая известная у литовцев жрица или пророчица. Поэтому овладение этой крепостью должно было, по мнению крестоносцев, нанести сильный удар по литовскому язычеству. Крепостью крестоносцы овладели, но ни один из её защитников не сдался им живым. Все они предпочли добровольную смерть сдаче в плен и крещению от рук врагов.
В 1337 г. состоялся новый большой поход в литовские земли. Непосредственное участие в организации похода принял король Иоанн Чешский, под началом которого собралось в Чехии и Силезии много знатных паломников. Путь крестоносцев  пролегал через Польшу. Казимир встретил их в Куявах. Однако, ни Иоанн Чещшский, ни Казимир Польский к участникам похода не присоединились. Начальство над войском было поручено герцогу Генриху Баварскому. В  устье реки Дубиссы крестоносцы выстроили крепость Мариенвердер, а  ниже по Неману, всего в четверти мили от литовской крепости Велоны,  возвели ещё одну крепость и назвали её Байербургом. Крепости были оснащены огнестрельным оружием, только что появившимся в Западной Европе, что заметно увеличивало их шансы на успешную оборону от литовцев. Осенью 1337 г. крестоносное воинство возвратилось в Европу, так и не испытав свои силы в битве с литовцами в открытом поле.
В 1338 г. император Людовик IV  щедрой рукой даровал Тевтонскому ордену на вечные времена Литву, Жемайтию, Карсовию и Русь. Заметим, что он, следуя примеру, своих предшественников, даровал то, что ему даже не принадлежало.
В 1339 г. ливонский магистр, в дополненение к крепостям, уже построенным крестоносцами, возвёл ещё один замок на литовских рубежах. Замок получил название Терветен. Вслед за постройкой замка, магистр предпринял два похода на Жемайтию: в 1339 и 1340 гг. Походы эти, как обычно, сопровождались большими опустошениями и убийствами мирных жителей.
Усиление Тевтонского ордена и его ливонской ветви, происходившее в конце 30-х гг. XIV в., не могло не встревожить Гедимина. Укрепления, возведённые прусскими и ливонскими рыцарями,  в скором времени, должны были стать опорными пунктами в продвижении крестоносцев вглубь литовских земель. Поэтому Гедимин стремился во что бы ни стало овладеть этими крепостями и разрушить их. Начиная с 1339 г. литовцы стали предпринимать усилия, направленные на то, чтобы сорвать планы Тевтонского ордена и не дать ему закрепиться на правом берегу Немана. Отчасти им это удалось. Вот только пришлось заплатить за это  высокую цену.
В 1340 или 1341 г. великий князь литовский нашёл свою смерть при осаде орденской крепости Байербург. Каменное ядро, выпущенное  из орудия, установленного на крепостной стене, не оставило Гедимину никаких шансов выжить. Он был убит на месте.
В 1340, году умер великий магистр Дитрих фон Альтенбург, положивший свою жизнь на борьбу с литовскими язычниками. Тогда же не стало и Болеслава - Юрия. 25 марта 1340 г. он был отравлен галицкими боярами. Сообщающий о его смерти, швейцарец Иоганн Витодуран, пишет, что яд был настолько сильным, что труп галицкого князя буквально распался на части. Причина отравления Болеслава - Юрия не была тайной для его современников. Папа Бенедикт в своём письме к краковскому епископу, отправленном 29 июля 1341 г. из Авиньона, говорит, что, по мнению короля Казимира, причиной смерти  Болеслава и его приверженцев было  католическое вероисповедание.
Несмотря на эти столь авторитетные свидетельства, у нас нет прямых свидетельств, подтверждающих попытку введения Болеславом - Юрием католичества в Галицко-Волынской Руси.
В 1340 г. Казимир предпринял два похода на Русь. Ян из Чарнкова считает это местью Казимира галичанам за убийство своего родича. Подданные Болеслава - Юрия добровольно подчинились Казимиру и присягнули ему как своему господину. Длугош описывает первый из этих походов, как победоносный. Во главе завоёванной страны, согласно Длугошу, был поставлен начальник польского гарнизона в Львове. Летом того же года Казимир предпринял ещё один поход на Русь. По словам Длугоша, Русь стала провинцией Польши . Утверждение это, впрочем, не подкреплено никакими документами, исходящими из королевской канцелярии в этот период. Можем ли мы, в данном случае, доверять показаниям Длугоша ? Похоже, Длугош, как это неоднократно было за ним замечено, выдаёт желаемое за действительное.
Судя по тем данным, которые есть в распоряжении исследователей, первым представителем королевской администрации в Львове был некий Авраам, назначенный на свой пост не раньше 1352 г. В своей должности он оставался вплоть до 1358 г.  В 1359 г. старостой в Русской земле был пан Ота Пилецкий.  Происхождение пана Пилецкого хорошо известно. Это Оттон из Пильчи,  по гербу Топорчик. В 1366 г. пана Пилецкого ожидало повышение: он был назначен воеводой Сандомирским. С тех пор известия о нём больше в в источниках не встречаются.
После пана Пилецкого был назначен Ян Кмита. Вероятно, он оставался старостой вплоть до передачи Русской земли королём Людовиком Венгерским князю Владиславу Опольскому. Владислав был правителем Руси на протяжении шести лет.
После того, как Владислав передал Людовику свои русские владения, в этих землях продолжали править венгерские наместники: Гумпрехт, Януш, наконец Эмерик Вебек. После Эмерика наместником стал Андрей.
Как видим, постоянно действующая польская администрация на Руси были учреждена не раньше 1352 г., с  того самого момента, как часть русской земли по договору с литовскими князьями была передана во владение Казимира. А с 1372 по 1387 гг. в Русской земле правили наместники венгерского короля.
После окончательного присоединения Галицкой Руси к Польше старостой стал Ян Тарновский, воевода Сандомирский.
После возвращения Казимира домой, Дмитрий Детько, державший замок Перемышль и князь Даниил Острожский решили изменить ранее данной ими присяге польскому королю. Они тайно известили хана Золотой Орды о том, что Казимир напал на Русь, захватил её и препятствует выплате дани, которую русские платили татарам. Этого оказалось достаточно, чтобы ордынцы отправились в поход на Польшу. Когда они вместе с союзным им русским войском подошли к Висле, Казимир преградил им путь. Поляки закрепились на противоположном берегу реки и не дали  монголо-татарам и русским переправиться. Между враждующими сторонами возникали частые стычки. В одной из них погиб сандомирский воевода Челей, пронзённый татарской стрелой. Ничего не добившись на Висле, монголо-татары на обратном пути попытались взять Люблинский замок, который был выстроен только из дерева. Гарнизон Люблина защищался изо всех сил и не дал ордынцам занять замок.
В 1349 г. Казимир вновь вступил во владения Любарта. Вначале,  поляки действовали успешно и захватили большую часть земель, находившихся под властью литовского князя. У Любарта остался только Луцк с его окрестностями. Но затем военная удача изменила Казимиру. Литовцы перехватили инициативу у польского короля.
В 1352 г. поляки и венгры предприняли ещё одно наступление на Волынь. По всей видимости, союзники двигались по двум направлениям: польские и мазовецкие войска шли через Люблин, а с юга шли венгры. Основные боевые действия развернулись у Белза, который защищал какой-то воевода Дрозге. Любарт попал в плен к венграм. Об этом упоминается в перемирном договоре, заключённом позднее между враждующими сторонами. Кейстут, выступивший в качестве посредника на переговорах об освобождении Любарта из венгерского плена, сумел уговорить венгерского короля отпустить своего родича. Взамен Кейстут должен был отправиться с Людовиком для принятия крещения. В качестве гарантии обеспечения безопасности Кейстута, литовцам были даны венгерские заложники. Через три дня своего пребывания в венгерском лагере Кейстут бежал. Вернувшись к литовцам, он отпустил венгерских заложников на свободу.
Венгры не проявляли особого усердия в войне. Столкнувшись с сопротивлением со стороны местного населения, истреблявшего съестные припасы и даже предававшего свои селения огню, вследствие чего в венгерском войске возник голод, они повернули назад. Не меньшие неприятности венграм доставляли монголо-татары, конные отряды которых постоянно тревожили венгров. Польские и мазовецкие войска воевали до осени: 23 августа 1352 г., был заключён так называемый перемирный договор. Согласно этому  договору, успехи Казимира в войне с литовцами были не столь велики, как можно было ожидать.
Невзирая на условия договора, польский король занял Львовскую землю, в состав которой входили земли Галицкая и Перемышльская. Литовцы не смирились с утратой своих владений. Поэтому договор был нарушен до срока. В 1353 г. Любарт при поддержке своих братьев напал на Галицкую землю. Набег носил масштабный характер. А уже в сентябре литовцы появились под Завихвостом. Казимир бросился укреплять Плоцк, чтобы не допустить дальнейшего продвижения литовцев. Положение Казимира было сложным. Средств на продолжение войны с литовцами у него не хватало. 12 февраля 1355 г. папа в своём письме сообщает, что снова пожертвовал королю десятую часть церковных доходов на четыре года. А ведь двумя месяцами раньше, в предыдущем своём письме, папа соглашался пожертвовать Казимиру лишь половину десятины, да и то делал этот с видимым неудовольствием. Значит, положение Казимира было действительно серьёзным, и папа наконец-то осознал это, в том числе, благодаря настойчивым просьбам Казимира предоставить деньги и другую помощь.
24 июня 1355 г. был подписан третий по счёту мир между Литвой и Польшей. Польша получила Галицкую и Перемышльскую земли,  а также земли на берегах реки  Сан, а Литва – Волынскую, Берестейскую и Холмскую земли. Город Кременец на Волыни считался владением обеих держав. Фактически, между обеими державами сохранялся статус – кво 1350 г.
После заключения этого мира в отношениях между Польшей и Литвой наступило десятилетнее затишье.
Узнав о мире, заключённом Казимиром с литовцами, рыцари Ордена пожаловались папе. В своём письме они указали, что Казимир не только заключил мир, но и стал данником татар и теперь угрожает им ханом. Папа, узнав от рыцарей Ордена о мире Казимира с литовцами, отправил польскому королю полное негодования письмо (24 января 1357 г.). В письме папа говорит, что едва верит таким слухам.

                4.

Последняя воля Гедмина — Ольгерд и Кейстут захватывают власть в Литве  —  Борьба Литвы с Тевтонским орденом — Литва расширяет своё владычество над русскими землями.
       
Что же происходило в эти годы, собственно, в самой Литве?
При жизни  Гедимин разделил свои владения между пятью сыновьями. Старший сын Монтивид получил в удел Карачев и Слоним, Наримунт – Пинск, Ольгерд – Крево. Поскольку у князя Витебского не было сыновей, а была только дочь, он отдал за Ольгерда свою дочь и принял его в землю Витебскую. Кориат получил Новогрудок, Любарт – Владимир и Луцк, а также Волынскую землю. Своих двух сыновей – Евнутия и Кейстута – Гедимин посадил на великих княжествах: Евнутия в своей столице Вильно и в Великом княжестве Литовском, а Кейстута  -- в Троках и во всей земле Жемайтской. Итак, в Литве, после  смерти Гедимина, правил Евнутий, а в Жемайтии Кейстут. У каждого из них была своя резиденция: у Евнутия в Вильно, а у Кейстута – в  Троках.
Евнутий пришёлся не по нраву Кейстуту и Ольгерду: они замыслили   лишить его великого княжения. Братья договорились между собой в условленный день занять Вильну и отнять престол у Евнутия. Но Ольгерд не успел своевременно прибыть из Витебска в Вильну. Кейстуту пришлось действовать в одиночку. Его люди внезапно захватил Вильну. Городская стража, застигнутая врасплох, не смогла оказать им сопротивления. Сам Евнутий, узнав о захвате Вильны Кейстутом, бежал и спрятался на одном из лесистых холмов, в окрестностях города. Поскольку дело было зимой и стоял мороз, Евнутий застудил ноги. В таком положении его нашли воины Кейстута и привели к своему князю. Кейстут посадил Евнутия под стражу, а к Ольгерду послал гонца с сообщением о случившемся. Гонец нашёл Ольгерда в Крево и передал ему послание Кейстута. Выслушав гонца, Ольгерд поспешил в Вильну.
«Тебе подобает князем великим быть в Вильне; ты старший брат, а я с тобой буду жить заодно», — сказал Кейстут Ольгерду, когда они встретились в литовской столице.
Ольгерд был провозглашён великим князем. Евнутий получил от братьев  в удел маленький городок Заславль.
Заключение мира между Польшей и Тевтонским орденом, высвободило силы последнего и  необходимо повело к возобновлению походов тевтонских рыцарей на Литву.
 В  1343 г. великий магистр захватил и сжёг замок Байербург, которым литовцы овладели ранее. Не удовлетворившись этим, он воздвиг новый замок, расположенный на расстоянии одной мили, вниз по течению реки. По просьбе Генриха, князя Баварского, замок назвали прежним именем «Байербург».
Зимой 1343 г. в Пруссию прибыли король Чешский Иоанн, его сын Карл, маркграф моравский а также, король венгерский Людовик, Вильгельм,  граф Голландский, граф Гюнтер де Шварцбург и большое количество других знатных гостей. Все они горели желанием сразиться с язычниками.
Великий магистр Людольф Кёниг лично возглавил поход на Литву. Пока великий магистр и его высокопоставленные гости обсуждали вопрос, стоит ли ограничиться осадой какого-то литовского замка, стоявшего на их пути, или необходимо двинуться вглубь Литвы, Людольфу Кёнигу донесли о том,  что Ольгерд собирает великую силу, с которой намерен идти на Самбию. По совету других участников похода, великий магистр вернулся со своим войском в Кёнигсберг, чтобы организовать защиту орденских владений от литовцев. Ольгерд, узнав о возвращении великого магистра, неожиданно изменил направление своего удара и двинулся в Ливонию. Сперва литовцы захватили замок Митаву вместе с его окрестностями, а потом предали огню замок Доблен, расположенный западнее Митавы. По обычаю, литовцы подвергли опустошению захваченные земли, убили и увели в плен много людей. Видя, что вокруг опустошать больше нечего, они двинулись под Ригу, продолжая грабить и убивать по пути, пока не подошли к этому городу
Узнав о бесчинствах литовцев в Ливонии, Людольф Кёниг не знал, что предпринять. Оба короля, венгерский и чешский, обвиняли его в случившемся, в том, что они напрасно прибыли из своих государств, дабы сразиться с язычниками, а теперь, не встретившись с ними в сражении, должны отправляться назад. Великого магистра обвиняли и братья Ордена, видевшие, как литовцы, беспрепятственно опустошают Ливонию, а блестящее войско крестоносцев стоит не шелохнувшись на границе с Литвой. Не выдержав всех этих оскорблений и наветов, великий магистр едва не лишился рассудка, так что, в гневе ударил ножом своего слугу, приставленного к нему, чтобы оберегать его персону. В итоге, Людольф Кёниг был отрешён от должности, и назначен командором замка Энгельсбург. Новым великим магистром стал Генрих Дуземер.
В 1345 г. Дуземер предпринял два незначительных похода в Жемайтию, которые не принесли никаких результатов.
Тогда же, осенью,  Ольгерд и Кейстут заняли  Растенбург, в котором пленили множество жителей. Город литовцы сожгли, а женщин и детей, поделив между собой, увели в неволю. Желая дополнительно усилить защиту прусских рубежей от вторжений литовцев, великий магистр распорядился построить  замок Йоханнесбург.
В 1347 г. Ольгерд и Кейстут повторили свой набег на Растенбург. В ходе этого набега, они полностью уничтожили четыре прусских деревни, расположенных напротив замка Гердауэн, после чего осадили замок Луненберг , но ничего не добились. На обратном пути они разорили много мест и местечек и ушли беспрепятственно в Литву.
В том же году, один из братьев, Ольгерд или Кейстут, подступил к Рагниту; литовцы три дня стояли под стенами замка и сильно разорили его окрестности, а затем двинулись к Инстербургу и тоже опустошили все  селения на своём пути. Не удовлетворившись этим, литовцы пошли к Велау. Город, взятый ими без сопротивления, был сожжён. Захватив пленников, мужчин и женщин, литовцы осмелели ещё больше и вторглись в землю, прилегающую к замку Вонсдорф. Брат Вернер из Голландии вместе с 14 мужами, несомненно, принадлежавшими к Тевтонскому ордену, пытался оказать сопротивление литовцам, но был убит. Летописец говорит, что, помимо Вернера, было убито и взято в плен литовцами большое количество прочих воинов. Разорив ещё одну прусскую землю, литовцы, обременённые большой добычей, возвратились домой.
В 1348 г. великий магистр собрал большое войско, объединившись с английскими и французскими крестоносцами. Войско это, по свидетельству Виганда из Марбурга,  насчитывало 40 000 хорошо вооружённых воинов. Возглавили его Зигфрид де Данвелд – маршал Ордена и Винрих Книпроде – великий командор Ордена. Сам великий магистр остался в Инстербурге, очевидно, для того, чтобы координировать действия Тевтонского ордена и крестоносцев. Орденские рыцари и крестоносцы вторглись в Литву, где, по приказанию маршала, не пощадили никого, включая стариков и младенцев, а захваченные селения  предали огню. Узнав о движении неприятеля, Ольгерд собрал огромное войско, которое, помимо литовцев,  составили  воины из русских городов: Владимира, Бреста, Витебска, Смоленска, Полоцка. Русско-литовское войско двинулось вслед за маршалом, когда он стал отходить к прусским рубежам. Враги сошлись в битве недалеко от Трок. Битва носила крайне ожесточённый характер. По словами Виганда: «Язычники палицы свои бросали в христиан, русины луками и стрелами множество людей и коней изранили». Но в итоге, орденские рыцари и крестоносцы одержали победу. Литовцы и русские потеряли до 18 000 человек, относительно того, сколько человек потеряли тевтонские рыцари и крестоносцы, прусский хронист умалчивает, упоминая лишь о погибших знатных рыцарях и 50  хоругвеносцах.
Победители, несмотря на свои потери, продолжили опустошать Жемайтию: в течение шести дней и ночей они бесчинствовали во владениях Кейстута, не встречая нигде серьёзного сопротивления.
Успех этого похода вновь вселил в тевтонцев уверенность в своих силах. В том же году великой магистр, собрав мощное войско, подступил к литовскому замку Велюн. Осада продолжалась около четырёх дней. Когда рыцари стали одерживать верх над осаждёнными, они послали к ним парламентёра с предложением сдать замок в обмен на сохранение своих жизней. Язычники согласились сдать замок. Великий магистр приказал спалить его огнём, а пленных литовцев расселить по Самбии, предварительно крестив их. Всего было крещено 1500 человек.
В то время, как бесконечная война, тянувшаяся между литовцами и их воинственными  соседями, давшими обет до последней капли крови биться с язычниками, несмотря на большие потери и страдания, которые несло в основном мирное население с обеих сторон, не приносила существенных результатов никому из противников, успехи Литвы в деле покорения западных и юго-западных русских земель в этот период  выглядели более впечатляющими.
В конце пятидесятых годов XIV в.  Литва усиливает свой натиск на Западную Русь. Литовцы захватили земли, входившие в состав Смоленского и Брянского княжеств. В 1356 г. под власть великого князя литовского подпала Ржева, ранее принадледжавшая смоленскому князю. В 1359 г. литовцы заняли Мстиславль и, возможно, Белую. В том же году Ольгерд взял Брянск, а в 1362 г. – Торопец.
Одновременно с этим, великие князья литовские расширяли пределы своих владений в Юго-Западной Руси.
Относительно даты окончательного присоединения Киевского княжества к Литве не существует единого мнения. Полагают, что это произошло в 1361, 1362 или даже в 1363 гг. В летописях под 1361 г. в качестве киевского князя указан Фёдор. Но уже под 1362 г. говорится о взятии Киева Ольгердом и передаче этого города в управление сыну великого князя Владимиру, который владел Киевом и платил отцу дань. В Густынской летописи это сообщение связано с сообщением о победе Ольгерда над тремя ордынскими царевичами, датированным всё тем же 1362 г. Никоновская летопись и Рогожский летописец говорят о том, что Ольгерд Синюю Воду и Белобережье повоевал. Битва при Синих Водах (р. Синюха) привела к довольно крупным территориальным приобретениям со стороны Литвы. Впрочем, приобретения эти были сделаны не сразу. После гибели в синеводской битве трёх татарских царевичей Хачибея, Сакутлубуга и Дмитрия, власть Золотой Орды на Подолье, если и не была повержена окончательно, то серьёзно пошатнулась. Ольгерд замыслил присоединить Подолье к своим владениям.
Один из братьев Ольгерда Кориат, в то время, правил в Новгороде- Северском. У князя Кориата было четверо сыновей: Юрий, Александр, Константин и Фёдор. По воле Ольгерда, трое Кориатовичей – Юрий, Александр и Константин – стали править в  завоёванной литовцами Подольской земле. По свидетельству М.Стрыйковского, Подольская земля была разделена поровну между братьями Кориатовичами. Таким образом, датировать образование Подольского княжества, находившегося в совместном владении трёх братьев Кориатовичей, мы можем  где-то 1363 г.
Придя в Подольскую землю, Кориатовичи завязали дружественные отношения с  атаманами, т.е. местной знатью, защищая их от монголо- татар. Подоляне перестали давать дань ордынцам. Чтобы защитить свои владения от монголо-татарских набегов, братья стали строить города. Тогда в Подолье, по свидетельству летописцев, не было ни одного города, каменного или деревянного. Братья построили себе городок на реке Смотричи, каковой и получил одноимённое название; на другом месте, тоже на р. Смотричи, «где жили чернецы», поставили город Бакоту. Потом в лесу поставили город Каменец. Летописное предание, описывает возникновение городов на Подолье крайне сжато и не даёт более-менее полного представления о градостроительной деятельности Кориатовичей. Чтобы получить такое представление, нам придётся привлечь другие источники. В  грамоте  первого польско-литовского короля Владислава – Ягайло, датированной 1395 г., помимо вышеуказанных, перечислены следующие подольские города: Червоноград, Скала, Меджибож, Божский, Винница и Теребовля. У Стрыйковского мы находим упоминание ещё двух городов, построенных Кориатовичами: Бережаны ( р.Златолипе)  и Хмельник. Необходимо ещё учесть, что после Синеводской битвы к Подолью была присоединена территория Галицкого Понизья. В Белгород-Днестровске  разместил свою резиденцию один из Кориатовичей Константин.
Несмотря на вышеприведённое утверждение Стрыйковского о равенстве уделов братьев Кориатовичей, отношения между ними подчинялись принципу старшинства. Первым удельным князем Подольской земли был  Юрий Кориатович. Вместе со своим братом, Александром, он владел городом Смотричи. Во второй половине 70-х гг. XIV в., после кончины Юрия, надпись на печати Александра Коритатовича «князь и господарь Подольской земли», отчётливо свидетельствует о том, кому из братьев перешло старшинство. Позднее, соправителем Александра стал его младший брат Борис.
При  Александре Кориатовиче, главным городом Подольской земли, её столицей, становится Каменец.
В 1374 г. Каменец получил Магдебургское право, что свидетельствовало о росте его значения, как торгового и политического центра Подолья.
Ещё в 1366 г. в Каменец пришли монахи католического ордена доминиканцев и стали активно распространять католицизм. В 1375 г. в городе появился первый католический епископ Вильгельм  Доминиканин, а в  1377 г. --  построен деревянный католический собор.
Справедливо полагая, что основная угроза их владениям, исходит от Ольгерда и его потомков, Кориатовичи стремились проводить независимую политику от великих князей литовских, Ольгерда и Ягайла.
В 1355 и 1366 г. Юрий, старший из Кориатовичей, участвовал в подписании мирных договоров между Польшей и Литвой, определявших статус Галицко-Волынской земли.  Александр Кориатович  поступил на службу к Казимиру, королю польскому, получив во владение город Владимир.
В 1370 г. Александр уступил Владимир Любарту Гедиминовичу и уже в следующем году вернулся в Подолье.
Дальнейшая судьба трёх братьев Кориатовичей сложилась таким образом, что никому из них не довелось передать Подолье своим наследникам.
Около 1380 г. Александр Кориатович погиб в битве с монголо-татарами. Владения его перешли к Константину Кориатовичу. В 1388 – 1390 гг. Подольем правил Фёдор Кориатович. А в конце 1393 г. Подолье перешло под власть первого польско-литовского властителя Владислава-Ягайло. Что же помешало Фёдору Кориатовичу передать Подолье своим потомкам?  Очевидно, разногласия со всесильным Владиславом-Ягайло.
Фёдор Кориатович, не пожелал признавать верховенство Ягайло в  Подольской земле и передал свои права на эту землю венгерскому королю Сигизмунду. Взамен он получил в Венгрии жупы Берег и Шарош. В 1396 г. владения Фёдора были увеличены за счёт Маковецкой и Мукачевской доминий (уездов). В 1402 г. попытка Фёдора, при поддержке брата Василия, вернуть себе Подольскую землю, закончилась неудачей. Он был вынужден  окончательно отказаться от своих претензий на Подолье.
Несмотря на успехи литовцев, достигнутые ими в деле собирания южных и западных русских земель, вопрос о том, кому окончательно будет принадлежать Галицко-волынская земля, Польше или Литве, всё ещё оставался открытым. Мир между поляками и литовцами, заключённый в 1355 г. лишь отодвинул на некоторое время решение этого вопроса. Литовцы не собирались отказываться от своих владений на Волыни и дожидались лишь удобного момента, чтобы снова начать борьбу за возвращение  земель, уступленных полякам. В Польше тоже не теряли даром времени и готовились к следующему столкновению с Литвой. Вряд ли среди приближённых польского короля был хотя бы один человек, который питал иллюзии относительно того, как долго продлится мир с литовцами.
В 1365 г. король Казимир предпринял поездку в Мариенбург: здесь его  встретил великий магистр Винрих фон Книпроде. Он показал королю орденские магазины,  в которых было вдоволь всяких запасов на случай войны. Казимир, осмотрев магазины, сказал магистру, что рад, что не послушался наветов, враждебных рыцарям Ордена. Прозрачный намёк на то, что при дворе короля существовала партия противников Ордена. Ясно, что король приехал в гости к великому магистру вовсе не за тем, чтобы полюбоваться исправным состоянием орденских магазинов. У него была другая цель. Как показали события, последовавшие вслед за этим визитом, судя по всему, между Казимиром и Винрихом фон Книпроде была достигнута договорённость о совместных действиях против Литвы.

                5.

Возобновление борьбы за Волынские земли между Литвой и Польшей — Коронация Людовика Венгерского в Кракове — Успехи литовцев в овладении Волынью —  Владислав Опольский становится правителем Галицкой Руси.

В 1365-1366 гг. борьба за волынские земли  разгорелась с новой силой. В 1366 г. поляки напали на Волынь. В короткий срок  они захватили Холм, Белз, Владимир и Луцк. Литва, вынужденная отражать натиск, Тевтонского ордена, не имела  сил для защиты своих владений в Юго-Западной Руси. На этот раз Казимир действовал более успешно.
Власти короля покорился князь Юрий белзский. Ян из Чарнкова, сообщая об этом событии, замечает, что Юрий покорился королю, как позже выяснилось притворно. Король подчинил также Владимирскую землю, которой правил Любарт. Свой трофей Казимир передал во владение князю Александру, который был сыном Михаила - Кориата, племянника Ольгерда и Кейстута. Этой землёй Александр владел до самой смерти короля, которому верно служил. Однако Владимирская земля не вся отдана была Александру. Замок Холм в этой земле король передал во владение князю Юрию.
Литовские князья, видя, что события складываются не в их пользу, вступили в переговоры с польским королём. По новому договору  к Польше отошли Холмская и Белзская земли, а также почти вся Владимирская земля. Дмитрий Любартович должен был отчасти признать над собой власть польского короля в обмен на переданный ему в княжение город Луцк вместе с восемью другими волынскими городами. Дмитрий - Любартович обязался предоставлять своё  войско польскому королю, даже в случае конфликта последнего с великим  князем литовским.
Казимир оставил полное самоуправление Червонной Руси. Его представителем был особый староста. Казимир выхлопотал у константинопольского патриарха сан митрополита галицким епископам. Тем самым, православная церковь в Червонной Руси была освобождена от подчинения киевским митрополитам.
Вследствие занятия Червонной Руси, Польша утвердилась над всем верхним течением Вислы, над Саном и Бугом.
Такое положение дел, конечно, не могло удовлетворять Дмитрия – Любарта, который стремился отобрать у поляков Волынские земли, но, пока был жив Казимир, об этом нечего было и думать.
Литовцы довольствовались тем. что совершали отдельные набеги на Польшу, которые не могли изменить общей расстановки сил. В 1368 г. Кейстут совместно с другими литовскими князьями ограбил Плоцк. Литовцы спалили в нём замок вместе со множеством людей, которых не могли взять в неволю, а прочих увели в вечное рабство.
В сентябре 1370 г. скончался Казимир. Владислав, князь Опольский, приходившийся родственником Казимиру, был отправлен в Венгрию с известием  о его смерти. При жизни своей Казимир обещал венгерскому королю Карлу, что в случае если у него не будет сына, он передаст своё королевство сыну упомянутого короля . Пришло время исполнить обещанное.
17 ноября 1370 г. Людовик короновался в Кракове. Король Венгерский был совершенно чужым для Польши человеком. Почти сразу после коронации он уехал в Венгрию, взяв с собой польские королевские регалии. Поступок Людовика был вызван опасением, как бы за время его отсутствия в Польше поляки не короновали кого-нибудь другого из претендентов на престол. Ведь у умершего Казимира оставались родственники мужского пола: на корону могли претендовать князь силезский, князь мазовецкий или князь Владислав Белый из старшей линии, из которой происходили Локеток и Казимир. Перед отъездом Людовик поручил управлять Польшей своей матери Елизавете, которая была сестрой Казимира. Поляки были недовольны правлением Елизаветы. Ян из Чарнкова говорит: « В её правление в королевстве польском творились великие грабежи и разбои… Никто не мог добиться от королевы возврата незаконно отнятых имений : она всех отсылала к сыну, королю Людовику, а тот, со своей стороны, отсылал правителей к матери. Она давала ход всем тайным доносам и чинила кривду людям справедливым и верным. И от этого среди польской шляхты возникло много ненависти и несогласия».
Пока в Кракове  происходили  события, связанные с восшествием Людовика на польский престол, Кейстут получил известие о смерти Казимира. Совместно с луцким князем Любартом, он осадил владимирский замок, намереваясь отобрать его у поляков. Собственно, замков во Владимире, в то время, было два: один – старый, деревянный, и другой, строящийся из камня. В новом замке был заложен кирпичный кафедральный собор девы Марии, а за два года до своей смерти король начал возводить вокруг замкам мощные каменные стены, которые оставил неоконченными. Замок был уже обнесён валом, позволявшим жителям успешно защищаться от вражеского нападения. Князь Александр, получивший в княжение от Казимира Владимирскую землю, в момент прихода литовцев находился в Кракове. Некий лешичанин Петра Турский без боя сдал вверенные его попечению владимирские замки литовцам. Литовцы завладели старым замком, а новый, каменный, сравняли с землёй, срыв валы и не оставив камня на камне.
Строительство нового замка обошлось королевской казне в круглую сумму и стоило немалых человеческих усилий.
Ян из Чарнкова уточняет: «При строительстве этого замка триста человек ежедневно и беспрерывно два года трудились, и королевской казны на это было истрачено три тысячи гривен. Всего за четыре дня до смерти король велел передать ещё шестьсот гривен  надзирающему за работами пресвитеру Вацлаву из Тенчина. После смерти короля эти деньги были возвращены в казну».
Успехи Дмитрия – Любарта, поддержанного своими братьями, заставили двух литовских князей, Александра Кориатовича и Юрия Наримунтовича, служивших Казимиру, перейти на сторону Литвы вместе со всеми своими владениями, полученными от покойного короля. Таким образом, в год смерти Казимира литовцы овладели всеми волынскими землями, которые они утратили по договору 1366 г.
Обострились отношения Польши и с Бранденбургом. Когда весть о смерти Казимира дошла до бранденбуржцев, они предательски захватили замок Санток. Рыцарь Хассо фон Гутенхайм, староста или войт бранденбургского маркграфа Оттона, подкупил деньгами трёх саксонцев, которые служили в этом замке и поспособствовали бранденбуржцам в его овладении.
Всё это обещало, что правление Людовика в Польше будет столь же беспокойным, как и правление его предшественников.
Чтобы остановить набеги литовцев на русские земли, принадлежавшие польской короне, нужен был человек, в достаточной  степени энергичный и смелый. Кроме того, он должен был пользоваться доверием короля. Именно такой человек и стал вскоре правителем Руси. Выбор Людовика пал на Владислава Опольского.
Владислав происходил из рода силезских князей. Как  и большинство его сородичей, он  рано подвергся онемечиванию. По сути, с Польшей его связывало лишь происхождение. Кроме того, Владислав находился в близком родстве с венгерскими Анжуйцами, что в глазах представителей этой династии, несомненно, было одним из важных факторов, свидетельствовавших о преданности престолу того или иного вельможи. Неудивительно, что при Людовике Венгерском Владислав довольно быстро выдвинулся на первый план. Ему поручали самые важные и ответственные задачи.
Так, выполняя поручение короля, Владислав выступил в качестве посредника на переговорах относительно свадьбы сына императора на одной из дочерей Людовика.
Позднее, он сыграл  заметную роль при возведении Людовика на польский престол. Судя по всему, благодаря ему было уничтожено завещание последнего Пяста, что позволило вывести других представителей этого династии из числа возможных претендентов на престол.
Вне всякого сомнения, назначение Владислава правителем Руси преследовало далеко идущую цель. Фактически, Русь становилась не польской, а венгерской территорией, хотя на первых порах это обстоятельство и не было столь очевидным для поляков.
10 октября 1372 г. король передал Владиславу Русь, т. е. Галичину. Владислав был прирождённым польским князем и передача ему во владение русских земель не могла вызвать сильного недовольства со стороны польской знати, которая ещё не догадывалась об истинных причинах такого шага.
Ливонский хронист Герман де Вартберге сообщает, «что венгерский король подарил Опольскому (Опельнскому) князю известные земли, пограничные с владениями королей-братьев, т. е. Юрия Белзского и Любарта Луцкого, королей литовских».
Из слов Вартберге не совсем ясно, какой именно территорией управлял Владислав. С учётом того, что Волынская земля, как было сказано выше, вновь отошла к Любарту, нам остаётся предположить, что Владислав управлял территорией в пределах договора 1352 г.
О том, что Волынь в это время принадлежала литовцам, свидетельствует и такой факт, что некоторые свои набеги рыцари Тевтонского ордена, находившиеся в мирных отношениях с Людовиком, совершали непосредственно на волынские владения литовцев. Так в 1373 г. балгский командор напал на Северную Волынь и дошёл до Каменицы.
Владислав Опольский распоряжался в переданных ему русских землях, как полновластный правитель, на полном княжеском праве. В частности, он наделял землями своих подданных. Согласно одной из грамот, 26 или 31 декабря 1377 г. он пожаловал, находившуюся в своих владениях, пустошь Владимиру Волошину в полную собственность на волошинском праве. По заселении, Волошин должен был платить князю с каждого крестьянина два широких гроша. Составил грамоту княжий писарь Костко Болестрашицкий.
В 1375 - 1376 гг. король Людовик выступил инициатором учреждения на Руси трёх католических епископств: холмского, перемышльского и владимирского. Тогда же было учреждено архиепископство галицкое . Папа Григорий XI с удовлетворением воспринял эту инициативу Людовика. Как писал папа в своей булле: «Этот край, населённый схизматиками и прочими еретиками, Казимир Великий счастливо вырвал из рук многих прежних владельцев и князей и присоединил к короне».
Осенью 1376 г. литовские князья объединили свои силы и произвели большой набег на Люблинскую и Сандомирскую земли.  После себя они оставили огромные  опустошения, сожгли много церквей и убили много священников. Было сожжено много церквей и убито много священников.
В 1377 г. король Людовик во главе своего войска, в котором были венгры и поляки, пошёл на Русь, чтобы отомстить литовцам за опустошение Малой Польши, произведённое в прошлом году. Венгры осадили Белз, в котором правил Юрий Нармунтович. Краковяне же, сандомирцы и серадзцы, со своей стороны, осадили замок Холм. Овладев этим замком, они присоединились к королю у Белза.
Белз был сильно укреплённым замком и считался трудным для взятия. Однако, венгры и поляки действовали настойчиво. Гарнизон замка совсем потерял надежду отбиться от осаждавших. Юрий, князь белзский, прибег к посредничеству Кейстута, который вступил с Людовиком в переговоры о сдаче замка.
Юрий сдался на милость короля и уступил ему замок. Взамен король дал Юрию другой замок Любачев и сто гривен дохода с соляных копий в Бохни. Сведения, сообщаемые Яном из Чарнкова совпадают с тем, что говорит Герман де Вартберге. По его словам, «Юрий Белзский сдал венгерскому королю город (Белз) с его областью и людьми, король же, приняв его, занял его поляками, своими советниками. Таким образом, город, который прежде населяли схизматики, принадлежит теперь к Венгерскому королевству. Король же взял с собой Юрия с женой и сыновьями и подарил ему один город в Венгрии с жителями, землёй и всем  принадлежащим к нему».
Длугош придерживается иной точки зрения на эти события. Польский хронист утверждает, что «после капитуляции Белза, король Людовик, платя добром за зло, ему причинённое, возвратил город Юрию, обещавшему, за себя и за своих потомков, владеть им именем польского короля, соблюдая безусловное повиновение, и верность Польскому королевству. Сверх того, он прибавил ему город Любачев и предоставил ему пожизненно сто гривен ежегодного дохода из Бохенских соляных копий».
Очевидно, что Длугош желает несколько приукрасить исторические факты, выставив Людовика в более выгодном свете, чем есть на самом деле.
Вопрос, о том, насколько достоверно это сообщение Длугоша, был решён ещё в XIX веке, когда в научный оборот был введён один важный документ – купчая крепость, датированный 8 октября 1377 г. Судя по дате, купчая была составлена уже после похода Людовика. Среди свидетелей сделки, галичских горожан, в купчей указан Прибко, бургграф Белзский. Не может быть сомнений, что этот самый Прибко, управлял Белзом после его взятия Людовиком.
В 1377 г. Людовик заключил мир с Ольгердом. Волынь, за исключением занятых поляками и венграми земель,  по этому миру отходила к Литве. Галицкое княжество вместе с Холмским и Белзским уделами было  закреплено за Польшей.
Ещё одним важным результатом похода Людовика стало установление венгерского контроля над Подольем. В 1377 г. в своём письме, адресованном Франциску Карраре, правителю Падуи, Людовик, не без удовлетворения, констатировал: «Также господа, Александр и Борис, князья Подолья, вместе с 11 замками отдались короне Венгерского королевства и вновь получили в феод от короны по приказу короля навечно с обязательством служить против всех без исключения».
В  1378 году Владислав Опольский уступил Людовику свои русские владения в обмен на добжиньские, гниевковские и быдгощские земли и княжества. Любопытно, что причиной отказа Владислава от своих русских владений, Ян из Чарнкова называет невозможность спокойно править в ненадёжных русских владениях из-за нападений литовцев.
В декабре 1380 г.  умерла Елизавета, мать Людовика.
В то время Литве приходилось вести ожесточённую борьбу с Тевтонским орденом. Взаимные набеги поляков и орденских рыцарей продолжались с 1371 по 1375 гг.
В 1372 г. великий магистр в день всех святых (1 ноября) вёл переговоры с Ольгердом и Кейстутом. Обе стороны обменялись пленными.
В 1377 г. между Орденом и Литвой вспыхнула большая война. В конце 1376 г. в Пруссию из разных уголков Европы стали стекаться ратники. Под флагом великого магистра собралось двенадцатитысячное войско. В начале февраля, когда реки встали, орденский маршал Готфрид Линден отправился в поход. Войско должно было овладеть Троками, где находился Кейстут. Крестоносцы осадили замок, но ничего не смогли сделать. Стены замка оказались слишком крепки для них. Крестоносцы сожгли посад и окрестные деревни и отступили. Отойдя от Трок, они направились к Вильне. Во главе осаждённых стоял великий князь литовский Ольгерд. Но и тут крестоносцы тоже ничего не добились. Они сожгли посад, но укреплённый город взять не смогли. Тогда маршал отправил часть войска воевать виленские деревни.
Ольгерд прислал Готфриду Линдену предложение заключить перемирие и вступить в переговоры. Маршал ответил согласием. Ольгерд пригласил маршала и других высокопоставленных сановников, находившихся в войске, к себе во дворец ко столу. Стороны договорились, что крестоносцы выйдут из Литвы, не причинив никому ущерба.  Далее, маршал вместе с сопровождавшими его лицами, из Вильны отправился в Троки. Здесь Кейстут, также, принимал и угощал знатных гостей
Переговоры о мире, однако, ни к чему не привели. В то самое время, когда крестоносцы вышли из Трок и двинулись к Неману, в точности соблюдая достигнутые соглашения, Витовт вместе с 500 всадниками разграбил и уничтожил запасы продовольствия и фуража, заготовленные крестоносцами на своих складочных пунктах за Неманом, чтобы не нуждаться в продовольствии на возвратном пути.


                6. 
      
Соперничество московского и тверского князей — Первый поход Ольгерда на Москву — Кратковременное сближение между Москвой и Литвой  — Второй поход Ольгерда на Москву.

В 1360 - 1370-х гг. Литва оказалась вовлечённой в соперничество московского и тверского князей за первенство над Северо-Восточной Русью. Соперничество это, продолжавшееся почти на протяжении всего XIV в. стало особенно острым при князьях Дмитрии Ивановиче московском и Михаиле Александровиче тверском. Сестра Михаила Александровича, княжна Юлиания (Ульяна), была замужем за Ольгердом, вследствие чего великий князь Литовский, как родственник Михаила, стал непосредственным участником противоборства московского и тверского князей.
В 1368 г. Михаил был позван на третейский суд в Москву по поводу спорных земель Тверского княжества. Безопасность Михаила гарантировали лично великий князь Московский Дмитрий и митрополит Алексей. Слово своё они не сдержали: Михаил вместе со своими боярами был схвачен и после суда над ним, устроенного на скорую руку, брошен в темницу. Неожиданное прибытие в Москву ордынских послов спутало планы Дмитрия Ивановича. Пришлось ему выпустить из неволи Михаила и его бояр, предварительно взяв с тверского князя крестное целование быть довольным и не жаловаться на своих обидчиков. Михаил, однако, был не таким человеком, чтобы простить эту обиду. Михаил уехал в Литву к своему зятю Ольгерду и стал подбивать его пойти войной на Дмитрия Ивановича. О том же он просил свою сестру Ульяну, которая имела большое влияние на Ольгерда. Уступив просьбам тверского князя и его сестры, Ольгерд собрал большое войско и двинулся на Москву. В походе с  Ольгердом были брат его Кейстут с сыном Витовтом, сыновья Ольгерда, все князья литовские, князь Михаил тверской и смоленская сила. По-видимому, сам смоленский князь в походе не участвовал.
Узнав о приближении Ольгерда с войском, Дмитрий Иванович стал рассылать грамоты по всем своим городам, собирать войско. Ольгерд, вступив в пределы Московского княжества, стал воевать порубежные места, жечь и грабить, а людей — убивать или брать в полон. Ольгерд убил, выступившего  ему навстречу князя Семёна Дмитриевича Стародубского Крапиву, а потом князя Константина Юрьевича Оболенского. После чего, великий князь литовский перешёл реку Тростну и разбил московский сторожевой полк, убил  Дмитрия Минина и Акинфа Шубу и много других. Случилось это 21 декабря.
После битвы, Ольгерд стал расспрашивать пленных, где великий князь московский. Те, как один, отвечали ему, что князь великий в граде своём Москве, а рати не успели к нему собраться. Тогда Ольгерд поспешил к Москве. Придя, он стал около города и пожёг посад. Князь Дмитрий Иванович вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и митрополитом Алексеем затворился в Москве. Три дня и три ночи Ольгерд стоял под Москвой, но не взял её и пошёл прочь. Причиной столь поспешного отхода литовцев, стали участившиеся набеги прусских рыцарей на земли Великого княжества Литовского. На обратном пути литовцы сожгли ещё уцелевшие волости и сёла, а также монастыри, убили или увели в плен многих людей.
В 1370 г. Дмитрий московский сложил крестное целование Михаилу тверскому и послал своих воевод воевать сёла и волости около Твери. Михаил снова уехал в Литву под защиту Ольгерда. Не удовлетворившись этим, Дмитрий собрал войско и сам пошёл против Твери: взял город Зубцов, а город Микулин и волости тверские повоевал и пожёг. Множество людей было уведено в плен.
В качестве ответного шага, Михаил поехал из Литвы в Мамаеву орду и взял себе ярлык на великое княжение, а потом пошёл на Русь. Узнав об этом, Дмитрий расставил заставы на его пути и велел схватить тверского князя, как только тот объявится. Не найдя другого способа досадить Дмитрию, Михаил бежал в Литву. По возвращении в Литву, Михаил вновь стал убеждать Ольгерда пойти войной на Москву. Ольгерд, воспользовавшись некоторым затишьем, которое в это время царило на польско-литовских и прусско-литовских рубежах, решил опять наказать своевольного московского князя. В поход с Ольгердом отправились брат его Кейстут, другие литовские князья, Святослав, князь Смоленский, и князь Михаил Тверской.
Ольгерд пришёл к Волоку и стал около города. Защиту города от литовцев возглавил князь Василий Иванович Березуйский, расположившийся со своими воинами на мосту, который вёл к городским воротам. Штурмовать город литовцы не решились. Некий литвин тайком пробрался к мосту и поразил воеводу сулицей в глаз. Князь Василий Иванович разболелся и, предчувствуя скорую кончину, подстригся в чернецы.
Не взяв Волок, Ольгерд двинулся к Москве. 6 декабря литовское войско вместе с союзными смолянами и тверичами обступило Москву. Князь Дмитрий заперся в городе, полагаясь на его надёжные стены. Ольгерд стоял под Москвой 8 дней, выжег весь посад, а людей захватил в полон.
В то же время в Перемышле князь Владимир Андреевич Серпуховской собирал ополчение, чтобы сразиться с Ольгердом. К Владимиру пришёл князь Владимир Андреевич Пронский с рязанской ратью. Узнав об этом, Ольгерд убоялся вступать в столкновение с московским князем и запросил мир. Князь Дмитрий Иванович взял с ним мир до Петрова дня. Ольгерд двинулся домой; назад он шёл с большим опасением, опасаясь за собой погони. Той же зимой, Михаил снова отправился в Орду.
Вскоре наметилось некоторое сближение между Литвой и Москвой. В 1371 г. князь Владимир Андреевич Серпуховской взял в жёны дочь Ольгерда Елену. Тем не менее, спустя короткий промежуток времени, отношения между обоими государствами вновь приняли прежний, враждебный, характер.
В 1372 г. князь Михаил тайком привёл литовскую рать на владения московского князя. Во главе рати стояли Кейстут с сыном Витовтом, князь Андрей Полоцкий, князь Дмитрий Дрютский и много других литовских князей. Среди воинов были литовцы, жемайты и ляхи. Кейстут двинулся к  Переяславлю. Литовцы пожгли посад около города и близлежащие сёла, но самого города не взяли. Захватив большую добычу и пленных, они двинулись дальше. Михаил Тверской со своим войском в это время взял и ограбил Дмитров; посад и сёла пожёг, а с города он взял выкуп. Соединившись с литовской ратью, тверичи пошли к Кашину и тоже много зла сотворили. Михаил Тверской приневолил брата своего Михаила Васильевича Кашинского признать свою власть.
Далее, литовская рать разделилась: Кейстут двинулся по Новоторжским волостям, мимо Торжка, а князь Андрей Полоцкий с князем Дмитрием Дрютским – мимо Твери.
Михаил Тверской посадил в Торжке своих наместников, но позднее в Торжок прибыли новгородцы и новоторжцы и выгнали тверских посадников, а находившихся в городе тверских купцов поймали и побили, отобрав  у них лодии с товаром. В мае князь Михаил со своим войском снова пришёл к Торжку. Он послал к новгородцам и новоторжцам с требованием выдать виновных в избиении и ограблении тверичей, а также восстановить тверских наместников в их прежней должности. Новгородцы и новоторжцы отказались признать  эти требования тверского князя и стали собираться на битву. Между ними и тверичами была великая сеча. Михаил одолел. Победители захватили множество пленников, простых и знатных, и увели их в Тверь. Михаил жестоко разорил Торжок, наказав его непокорных жителей.
В то же лето Ольгерд снова пришёл на Московскую Русь в силе тяжкой. 12 июня под Любутском он объединился с Михаилом.  Князья вместе собирались идти на Москву, но планам их не суждено было осуществиться. Москвичи разбили литовский сторожевой полк. Это заставило Ольгерда отступить. Несколько дней москвичи и литовцы стояли друг напротив друга; врагов разделял крутой и глубокий овраг. Никто из них не решался первым преодолеть это препятствие. Наконец, поняв всю бессмысленность такого стояния, противники заключили мир и разошлись.

               
                7.

Избрание Ягайла великим князем литовским — Отношения  между Ягайло и Кейстутом — Гибель Кейстута —     Ягайло и Витовт

Великий князь Литовский Ольгерд прожил большую и насыщенную жизнь. В 1377 г. он умер в возрасте 81 года. Перед смертью, Ольгерд принял схиму, по увещанию своей русской  супруги Юлиании и её духовника Давида.
Воскресенская летопись, сообщая о смерти Ольгерда, называет его зловредным, безбожным и нечестивым. Летописец  не может простить Ольгерду набеги на русские земли.
Кому из наследников Ольгерда предстояло занять великокняжеский престол?  Старшим в роде Гедиминовичей был Кейстут, который и должен был занять место Ольгерда. Однако,  ещё при жизни  Ольгерда Кейстут дал ему обет, что после его смерти признает великим князем литовским своего племянника Ягайло.  Стоит пояснить, что под влиянием княжны Юлиании выбор Ольгерда пал не на самого старшего из своих сыновей Андрея Полоцкого, а на старшего сына от второго брака, Ягайло. Как Кейстут, так и прочие князья и бояре, собравшиеся в Вильно после смерти Ольгерда, признали Ягайло великим князем литовским.
Князь Андрей Полоцкий, не присутствовал в Вильно при провозглашении Ягайло великим князем. Однако, он  не собирался добровольно уступать  своё первенство сводному брату, который к тому же был младше его,  и при благоприятных обстоятельствах рассчитывал побороться с ним за великокняжеский престол. Но в самом начале княжения Ягайло обстоятельства эти складывались не самым лучшим образом для Андрея;  у него не было сил для борьбы с Ягайло и поддерживавшим его Кейстутом. Поэтому, он удалился в Псков и стал княжить в этом городе. В Полоцке стал править сын Кейстута Андрей Горбатый.
Отношения между Ягайло и Кейстутом, носившие сперва дружественный характер, постепенно испортились. Летописи единогласно говорят, что  причиной такого ухудшения отношений стал слуга  Ягайло по имени Войдило. Сперва последний был подневольным холопом у Ягайло и служил пекарем при княжеском дворе. Потом его поставили слать постель великому князю и  давать воду. Слуга полюбился Ягайло, который сделал его наместником Лиды и возвёл в благородное достоинство. Когда после смерти Ольгерда  минуло два года, Ягайло сделал своего бывшего холопа боярином и выдал за него свою родную сестру княжну Марию. Последняя ранее была замужем за князем Давыдом, но ко времени описываемых событий овдовела. Поступок племянника, выдавшего великокняжескую дочь за холопа, не понравился Кейстуту. Со своей стороны, Войдило, успевший уже осознать своё значение при дворе Ягайло, стал интриговать против старого князя, пытавшегося помешать его возвышению. Любимец княжеский советовал Ягайло вступить в переговоры с Тевтонским орденом и заключить с ним сепаратный мир, направленный против Кейстута. Результаты подобных интриг не замедлили сказаться. Ягайло начал всё более и более склоняться к союзу с Тевтонским орденом.
Союз с Тевтонским орденом был вызван ещё одной веской причиной. В то время, когда между приближёнными Ягайло и представителями Ордена шли переговоры  о мире в Давидишках, великий князь литовский вступил в союз с Мамаем, направленный против Московской Руси и её князя Дмитрия Ивановича. Ягайло стремился обезопасить свои западные рубежи, чтобы иметь возможность оказать поддержку монголо-татарам.
В 1380 г. в отношениях между Московской Русью и Золотой ордой наступил переломный момент. Мамай решил покарать непокорного московского князя и стал собирать на него большую рать.
По свидетельству Никифоровской летописи,  Ягайло Литовский был заодно с Мамаем. Союзники договорились объединить свои силы на р. Оке на Семёнов день. Осуществить это намерение помешала случайность: Ягайло опоздал к условленному сроку,  и  Мамаю пришлось в одиночку вступить с битву с Дмитрием Ивановичем. В то время, когда на Куликовом поле кипела жестокая сеча, Ягайло находился на расстоянии всего одного дневного перехода или даже меньше. После того, как Мамай был разбит, Ягайло не стал испытывать судьбу. Он велел своим воинам поспешно отступать к литовским рубежам, предварительно разграбив русские обозы.
По возвращении, Ягайло продолжил дружбу с Тевтонским орденом, направленную против Кейстута  и  его сына Витовта.
В 1381 г. Кейстут  узнал об этих интригах от остеродского комтура по имени Гунстын. Ранее комтур крестил дочь Кейстута, которая была выдана  замуж за князя Януша Мазовецкого и был близок к Кейстуту.  Гунстын уведомил Кейстута о тайных переговорах  между Орденом и Литвой за его спиной: « И того ты не ведаешь, как князь великий Ягайло посылает к нам часто Войдила и уже договорился с нами, как тебя лишить твоих владений». Кейстут пожаловался своему сыну, Витовту, который был дружен с Ягайло: «Ты с ним хорошо живёшь, он же заключил с немцами союз против нас». Витовт ответил, что не верит этому. Слова отца показались ему наговором на великого князя.
Между тем,  Ягайло, вознамерился отнять Полоцк у сына Кейстута Андрея Горбатого и отдать его своему брату Скиргайло. Тот отправился в Полоцк, но жители города его не приняли. Тогда Ягайло дал Скиргайло свою рать, литовскую и русскую, и велел ему силой добывать Полоцк. Воины, которых привёл Скиргайло, обступили город и стали его осаждать. На помощь  к Скиргайло пришли ливонские немцы. Прослышав про это, Кейстут снова стал жаловаться Витовту, и снова Витовт не поверил словам своего отца. После встречи с отцом, Витовт поехал к Дорогичину. Оставшись один, Кейстут решил действовать на свой страх и риск. Собравшись с силами, он внезапно нагрянул в Вильну. Воины Кейстута схватили Ягайло с его братьями и матерью. В великокняжеском дворце была найдена переписка Ягайло с Тевтонским орденом. Грамоты с подписями и печатями Ягайло отчётливо свидетельствовали о его измене. Кейстут уведомил Витовта о случившемся: гонец нашёл его в Городне. Получив эту весть от отца, Витовт за один день прискакал из Городны в Вильну. Кейстут показал своему сыну  грамоты великого князя к немцам. За свою измену Ягайло заслуживал смерти. Вряд ли кто-нибудь из литовской знати обвинил бы Кейстута в чрезмерной жестокости по отношению к своему племяннику, если бы он казнил его. На удивление, Кейстут обошёлся с Ягайло более чем мягко: старый князь не стал строго наказывать своего племянника. Взяв с него присягу в том, что он не будет выступать против своего дяди с оружием в руках и будет во всём послушен ему,  Кейстут  оставил Ягайло  удел его отца - Крево и Витебск, вместе с  окрестными землями. Избежав заслуженного наказания, Ягайло сперва пошёл в Крево, а оттуда в Витебск. В свою очередь, Кейстут занял Вильну. После этого, он послал двух своих приближённых к Полоцку: одного к осаждавшей город рати, а другого – к горожанам.  Следствием этого было освобождение Полоцка от осады. Полочане обрадовались неожиданному избавлению от угрозы, висевшей над ними. Рать, осаждавшая город, отступила от Скиргайло и пошла к Вильне к Кейстуту. Сам Скиргайло с немногими слугами отправился в Ливонию.
Устранив опасность, грозившую Полоцку, Кейстут поехал к Новгород – Северскому, чтобы привести под свою руку князя Корибута. Своего сына, Витовта, он оставил в Литве.  Перед тем, как отправиться в поход, он велел повесить схваченного им Войдило.
По свидетельству Хроники Виганда из Марбурга, поход Кейстута на Русь был неудачен: он потерял 500 человек, так ничего и не добившись.
Вместе со своим дядей выступить в поход на Новгород – Северский должен был также Ягайло. Но в поход он так и не пошёл, а вместе с войском двинулся на Вильну. Перед этим, Ягайло подговорил жителей Вильны, верных ему, чтобы затворились в городе и не пускали туда Витовта. Витовт в это время был в Троках. Узнав о случившемся, Витовт послал к своему отцу, который находился под Новгород - Северским. Тем временем, на помощь Ягайло пришли прусские и ливонские немцы. Когда  Витовту стало известно, что немцы идут на соединение с Ягайло к Трокам и Вильне, а Ягайло движется на соединение с немцами из Вильны к Трокам,  он взял свою мать и, оставив Троки, пошёл к Городне. Ягайло приступил к Трокам и город сдался ему. Кейстут, получил весть от сына, пришёл к Городне. Здесь, найдя свою жену, он послал её к Берестью, надеясь на защиту мазовецкого князя. Витовт же вместе с отцом остался в Гродно. Князь Януш, вопреки надеждам Кейстута, решил воспользоваться подходящим моментом, собрал войско и  взял Дорогичин и Каменец. Потом  двинулся к Берестью, но этот город  не взял и тогда пошёл и осадил Мельник.
Кейстут, собрав жемайтскую рать и много других воинов, двинулся под Троки и пришёл к реке Вилии. Витовт тоже собрал свою рать и двинулся из Городны к своему отцу. Соединившись, отец и сын пошли к Трокам. В то время пришла к Кейстуту весть о том, что Ягайло из Вильны идёт против него с большими силами, а с ним вместе  рати прусская и ливонская. Кейстут и Витовт приготовились к битве, но не успели они  выстроить все полки, как в войско Кейстута приехали бояре от Ягайла и стали убеждать Витовта, чтобы помирил своего отца с Ягайло. «Князь великий Ягайло послал нас к тебе, чтобы ты смирил его с отцом своим, вы бы имели мир, а битвы и кровопролития между вами не было бы, а ты бы ехал к брату своему Ягайлу, а мы тебе присягу дадим, чтоб тебе честно в своё войско отъехать и чтоб между вами добрый конец стался», — говорили они. Витовт согласился принять боярскую присягу, но потребовал ещё присягу от князя Скиргайла. Скиргайло приехал и дал Витовту присягу. Тогда Витовт поехал в войско к Ягайле. Последний стал умолять Витовта помирить его с Кейстутом. «Брат милый, помири нас, чтобы не было кровопролития», — сказал Ягайло Витовту. Витовт взял присягу у Ягайла, что он не сделает ничего плохого Кейстуту. Такую же присягу принёс и Скиргайло. Получив требуемые гарантии, Витовт уговорил отца вступить в переговоры с Ягайло.
Но Ягайло и не думал соблюдать свою присягу. Когда Витовт и Кейстут прибыли в его стан, вооружённые люди обступили отца с сыном. «Поедь к Вильне, там и окончим переговоры», — сказал Ягайло Кейстуту.
Когда они приехали к Вильне, Ягайло велел сковать своего дядю и отвезти его в Крево, где его посадили в одну из башен замка. На пятую ночь пребывания Кейстута в замке, его удавили коморники, т.е. слуги Ягайлы.
Не менее жестоко Ягайло отомстил за своего любимца Войдила: велел колесовать  недругов боярина, повинных в его смерти, в числе которых находился и один из близких родичей Кейстута.
Витовт всё это время находился в Вильне и ничего не знал о печальной судьбе своего отца. Когда Кейстут был умерщвлён, Ягайло отправил Витовта вместе с женой в Крево и поместил их в одной комнате под стражей. Судьба Витовта вполне могла бы быть такой же, как у его отца. Однако, на помощь Витовту пришёл случай: ему удалось обмануть бдительность своей стражи и бежать. Конкретные обстоятельства побега Витовта из-под стражи разнятся в зависимости от источников: с уверенностью можно сказать лишь то, что, переодевшись в женское платье, Витовт неузнанным выскользнул из замка и беспрепятственно покинул литовские пределы. Не исключено, что в этом ему помогла служанка его жены, решившая ради спасения молодого литовского князя пожертвовать своей жизнью.
Оказавшись на свободе, Витовт направился к своей сестре, в Мазовию. Как мы помним, она была замужем за князем Янушем Мазовецким. Сюда же прибыл и брат Витовта Товтивил.
В начале 1383 г. Ягайло пошёл войной на князя Януша Мазовецкого, вознамерившись отобрать у него города, которые тот захватил, воспользовавшись смутой в Литве. Литовцы стали отвоёвывать у мазовецкого князя Прибужские города, Дорогичин, Сураж, Мельник и др. Орден не оставил в беде князя Януша: из орденской казны Янушу было выдано семь тысяч венгерских червонцев. Но деньги мазовецкому князю не помогли, города он потерял.
Пока шла эта литовско - мазовецкая война, Витовт решил непосредственно обратиться за помощью к Тевтонскому ордену. Януш посодействовал своему родственнику в установлении контактов с орденом.
При посредничестве мазовецкого князя, Витовт отправил своих послов к маршалу ордена  Конраду Валенроду, прося его о дружбе и милости.
В Инстербурге, во время личной встречи с маршалом, Витовт подал ему руку со словами: «Если пожелаете милостиво помочь мне, буду служить ордену и в подчинение к нему отдамся». А маршал ответил: «Почему же ты ранее не пришёл, когда у тебя был замок виленский? Теперь нет у тебя ни людей, ни земли».
Похоже, Конрад Валенрод не меньше самого Витовта был заинтересован в этом союзе, поэтому, не смотря на свой упрёк, обращённый к беглецу, он всё же согласился ему помогать.
Витовт и Товтивилл сказали Конраду, что хотят, чтобы великий магистр помог им в возвращении отцовского удела, который был отобран у них Ягайло. В  свою очередь,  они обещали принять этот удел на ленных правах из рук ордена. Предложение братьев показалось великому магистру заманчивым, когда он узнал о нём. В случае осуществления задуманного, орден становился полновластным хозяином в Жемайтии.
В качестве первого шага, по реализации намеченного плана, великий магистр потребовал,  чтобы Ягайло возвратил Витовту и его брату, принадлежавшие им земли. Ягайло, разумеется, отказался. Тогда великий магистр предложил ему решить спор путём переговоров и съехаться на острове на реке Дубиссе. Встреча, однако, не состоялась. Исчерпав все меры мирного воздействия на Ягайло,  великий магистр объявил ему войну.
Со своей стороны Витовт обратился к жемайтам, сообщив им, что находится в Пруссии и ждёт их помощи. Жемайты сперва не поверили тому, что передал им Витовт через своего посланца. Но когда Витовт явился к ним лично, то они поддержали его. После этого, великий магистр объявил о созыве орденского войска. Во Жемайтов он принял в качестве вспомогательного войска и выдал им оружие.
Летом 1383 г. союзники приступили к военным  действиям. Великий магистр лично возглавил орденское войско. Вместе с Витовтом он выступил из Мемеля и пошёл к реке Вилии. Далее, магистр шёл со своим войском по одной стороне реки, а Витовт со своим войском — по другой. Вначале  тевтонцы и жемайты  пошли под Троки. С собой они везли приспособления для метания снарядов. После того, как эти приспособления были доставлены и установлены, они приступили к осаде города, « разными снарядами сокрушали и обращали в прах стену, словно листья липового дерева» .
Наутро, после Вознесения, осаждающие пошли на штурм. Первая попытка овладеть замком была неудачной. Однако, на другой день их усилия увенчались успехом, осаждённые отдали замок в руки магистра. Магистр отдал замок Витовту, который поблагодарил его за честь и попросил новых людей. В качестве подкрепления, магистр дал ему  60 человек, а также двух орденских братьев.
На следующий день,  войско двинулось под Вильну. Великий магистр выслал вперёд четверых командоров из Эльбинга, Балги, Бранденбурга и Христбурга, чтобы сожгли «город русинов», т.е. Вильно, если смогут. Сражение состоялось на мосту, на котором было много литвинов. Оно было на редкость упорным и кровопролитным. Литвины трижды атаковали немцев, один орденский брат был пробит снарядом насмерть. Прочие были ранены. Город был охвачен огнём. Несмотря на предпринимаемые усилия, союзникам — немцам и жемайтам — не удалось взять Вильну; слишком уж крепким орешком она оказалась. Однако, цель похода отчасти была достигнута. В руках Витовта оказалась столица отцовского княжества вместе с прилегавшими к ней землями. Великий магистр, провозгласив Витовта великим князем, вернулся со своим войском в Пруссию.
В 1384 г. Витовт упросил командора из Рагнита помочь ему против литвинов.
Ягайло, кажется, только этого и дожидался. Не теряя времени, он двинулся на Витовта и овладел обратно Троками. Витовт вновь оказался в сложном положении. Снова пришлось просить ему помощи у великого магистра. Чтобы сделать более весомой свою просьбу, он подкрепил её принятием католичества, которое состоялось в Тапиау 21 октября 1383 г. При вступлении в католичество Витовт был наречён Вигандом.
30 января 1384 г. Витовт дал Ордену формальную запись о том, что весь свой удел, если таковой будет возвращён ему, он отдаст Ордену с тем, чтобы обратно получить его в качестве орденского лена. В сущности, запись эта лишь закрепляла ранее достигнутую договорённость и означала то, что Витовт был готов признать свою зависимость от Тевтонского ордена в обмен на возвращение ему отцовского удела. При этом никто не удосужился спросить самих жителей, и жемайтов и русских, хотят ли они стать подданными Ордена.
В том же году, великий магистр вместе с советниками решили построить новый замок, который  назвали Мариенвердером. В 1385 г. великий магистр лично осмотрел замок и дал его Витовту с тем, чтобы тот совершал набеги на владения Ягайло.
Перспектива продолжения войны с Витовтом, а в особенности, с Орденом, не могла радовать Ягайло. Война грозила затянуться на долгие годы, исход её был не ясен.  При всех своих недостатках, Ягайло довольно трезво оценивал обстановку. Он предпочёл вступить с Витовтом в  переговоры вместо того, чтобы продолжать эту совершенно ненужную ему войну. Послы Ягайло, втайне от Ордена, прибывшие к Витовту, предложили ему отцовский удел, которого он столь долго и безуспешно добивался от своего родича. Витовт, с самого начала тяготившийся своей зависимостью от Ордена, согласился на это предложение. 12 июля 1384 г. он с отрядом в 400 всадников покинул прусские пределы и направился в Литву. По дороге он разорил и сжёг два орденских замка, занимавших ключевое положение на Немане, Юрбург и Байербург. Вознаградив таким вот образом великого магистрам за оказанную ему помощь, Витовт вскоре прибыл к Ягайле. Конечно, Ягайло был бы совсем другим человеком, если бы не нарушил в очередной раз своего слова. Он обещал отдать Витовту весь удел своего отца, но отдал ему только далеко не всё из обещанного: Ягайло передал ему  русские земли, часть которых, к тому же, была отвоёвана им совсем недавно у Януша Мазовецкого. Витовт получил во владение Брест, Дорогичин, Мельник, Каменец и другие русские города, когда-то принадлежавшие его отцу. Троки, из-за которых пролилось столько крови, остались во владении Скиргайла. Витовт должен был согласиться с этим решением Ягайла: он находился не в том положении, чтобы спорить с великим князем литовским.
После того, как Витовт присоединился к Ягайло, литовские князья  возобновили войну с Тевтонским орденом. Основной их задачей было овладение Мариенвердером. 25 октября 1384 г. крепость была взята.
В то время, когда борьба между Литвой и Тевтонским орденом вновь вылилась в ожесточённое вооружённое противостояние, на землях бывшего Галицко-волынского княжества тоже было не спокойно.
Смерть короля Людовика послужила литовцам сигналом к активным действиям в Галиции и на Волыни. Многие мощные замки, с большим трудом присоединённые Казимиром к своим владениям, были утрачены венгерской короной из-за измены её подданных. Среди этих замков: Кременец, Олеско, Перемышль, Городло, Лопатин, Снятин и другие. Некоторые из этих замков венгерские воеводы, воспользовавщись ослаблением королевской власти, за деньги передали Любарту. Вдовствующая королева за это приказала схватить и заковать в кандалы старосту Руси – венгерского рыцаря, который был любимцем её усопшего мужа.
В 1382 г. Дмитрий-Любарт вновь попытался расширить свои владения, на этот раз за счёт Галиции. Он занял Лопатин, Олесько и некоторые другие порубежные галичские городки.
Около 1384 г. умер Любарт Гедиминович. Волынское княжество унаследовал его сын Фёдор Любартович. Он был князем великим по отношению к другим, подчинённым ему волынским князьям. В 1386 г. Фёдор гарантировал своей грамотой иммунные права князя Фёдора Даниловича Острожского. В то время под властью Фёдора Любартовича находились Луцкая и Владимирская земли.


                8.

Споры о престолонаследии после смерти короля Людовика — Ядвига на польском престоле — Династическая уния Польши и Литвы — Андрей Полоцкий.

14 сентября 1382 г. Людовик, король польский и венгерский, умер. Перед смертью он завещал польскую корону своей дочери Марии, которая была обручена с бранденбургским маркграфом Сигизмундом, сыном  императора Карла IV. Венгерская же корона, должна была стать достоянием его младшей дочери, Ядвиги. В 1378 г. Ядвига была обвенчана с герцогом австрийским Вильгельмом. В момент венчания, жениху и невесте было около семи лет от роду.
Последняя воля Людовика не устраивала ни венгров, ни поляков. Венгры находили, что двенадцатилетняя Ядвига слишком молода для управления государством, а поляки страшились самой мысли о том, что будут принадлежать маркграфам бранденбургским, с которыми у них была вражда. Когда венгры, вопреки завещанию Людовика, провозгласили своей королевой не Ядвигу, а Марию, перед поляками встала ещё одна реальная – против своей  воли оказаться в составе венгерского королевства. По словам Яна из Чарнкова, некоторые из поляков, пригласили править Сигизмунда Бранденбургского.
С таким положением вещей, подавляющее большинство польской знати смириться не могло. Но и открыто нарушить завещание Людовика польская знать тоже не решалась. Поляки объявили вдове Людовика о том, что признают своей королевой ту из его дочерей, которая будет жить в Польше. Очевидно, что венгры никогда не согласились бы отпустить Марию жить в Польше. Следовательно, оставалась Ядвига, которая не получила венгерской короны. Стоит отметить, что в этот переломный для польской истории момент, среди противников избрания Марии и её мужа, бранденбургского маркграфа, на польский престол, не было согласия относительно того, кто  из претендентов должен получить корону. Мазовецкая знать добивалась польской короны для своего князя Земовита, как природного Пяста. Страсти накалились настолько, что противники взялись за оружие и стали разорять земли друг друга.
Волнения в Польском государстве продолжались до тех, пока вдова Сигизмунда  не назначила польской королевой младшую из своих дочерей Ядвигу.
Будущая польская королева прибыла в Краков. 15 сентября 1384 г. состоялось её коронование. После этого юная королева, а в тот момент ей было не более 14 лет от роду, должна была выбрать себе супруга. И снова среди польской знати возникли разногласия. Большинство малопольских вельмож не испытывало никакого желания видеть Вильгельма Австрийского в качестве супруга Ядвиги. Вильгельм не имел никакого влияния на польские дела и был совершенно неизвестен полякам. Сторонников в Польше у него не было. Разве мог в таком положении никого не известный молодой человек рассчитывать на руку и сердце польской королевы? Вот почему борьба за право стать мужем Ядвиги, вскоре развернулась между другими претендентами, которые казались полякам более предпочтительными. Великопольские паны, соединившись с мазовецкой знатью, предлагали кандидатуру Земовита, князя мазовецкого. Казалось, его кандидатура должна была устроить всех. Утверждение представителя древнего рода Пястов на польском королевском престоле выглядело  достойным выходом из положения. Но вдруг среди малопольских вельмож прозвучало имя великого князя литовского Ягайло. Мысль о том, чтобы превратить вчерашнего врага в близкого союзника показалась польской знати  привлекательной. Перспектива присоединения огромных территорий, которыми владели литовские князья к польской короне, сама по себе, была настолько заманчивой, что сразу же увлекла поляков.
Кроме того, некоторые обстоятельства способствовали тому, чтобы вопрос о браке Ядвиги с  Ягайло был решён как можно скорее.
В 1384 г. Ягайло, одержав победу над Янушем Мазовецким, вторгся в Малую Польшу под предлогом того, что поляки помогали Янушу. Война с литовцами доставляла полякам множество неудобств.
Польское духовенство поддержало идею соединения Польши и Литвы посредством династического брака. Давняя цель крещения Литвы и включения её в состав католического мира ещё никогда не была так близка к осуществлению.
Таким образом, аргументы в пользу брака Ягайло и Ядвиги ощутимо перевешивали все возражения против этого брака.
Начались переговоры между польской и литовской знатью о  предстоящем браке. Ягайло принял все условия поляков.Он согласился перейти из православия в католичество, крестить литовских язычников, соединить Польшу и Литву в одно государство, возвратить захваченных литовцами польских пленников, отвоевать назад польские земли, захваченные соседними державами, в частности Тевтонским орденом, заплатить королеве-матери 200 000 червонцев, обещанных отцом герцога Вильгельма Австрийского.
Пока велись переговоры, Ягайло продолжал военные действия, наглядно демонстрируя свою силу польским вельможам.
В начале 1385 г. Ягайло отправил своих послов в Краков, чтобы окончательно обсудить вопросы, касавшиеся предстоявшего бракосочетания. В качестве послов в Краков прибыли братья великого князя: Скиргайло, князь Полоцкий и Трокский, Борис (Генрих-Буслав), Вигунд (Василий-Александр), а также виленский староста Гамилон.
Переговоры о предстоящем браке не могли завершиться без согласия королевы-матери. В Пешт, в котором находилась её резиденция, отправилось совместное, польско-литовское, посольство. Королева-мать дала своё согласие на брак. Вернувшись в Краков, послы известили об этом малопольскую знать. Был созван сейм, на котором и был окончательно решён вопрос о предстоящем замужестве Ядвиги в пользу Ягайло. Теперь уже никакие формальные препятствия не могли помешать этому браку.
Польские послы отправились к Ягайло, чтобы объявить ему волю королевы-матери и решение краковского сейма. 25 марта 1385 г. послы прибыли в Крево, где в то время находилась резиденция Ягайло. Великий князь литовский дал послам письменное подтверждение всех тех обещаний, которые ранее были даны его послами в Кракове и Пеште.
Помимо прочего, Ягайло обещал навечно присоединить великое княжество литовское  вместе с его русскими землями к Польше.
Теперь Ягайло предстояло отправиться в Краков, чтобы лично предстать перед польской знатью и своей будущей супругой.
А как же Вильгельм Австрийский? Неужели он должен был смириться со своим поражением?
Молодой человек,  сгорая от обиды и унижения, удалился на  родину. Отныне Ягайло, которого он никогда не видел в глаза, стал его личным врагом. Когда наступит 1410 г. и объединённое польско-литовское войско выступит против Тевтонского ордена, Вильгельм Австрийский поддержит великого магистра в надежде, что тот примерно накажет ненавистного Ягайло.
Ядвига была глубоко возмущена  происшедшим. Как выяснилось, её чувства совершенно не интересовали знатных польских панов.
Думая об этом, Ядвига ощущала себя пленницей, запертой в замке под надзором бдительных стражей, а не правительницей королевства Польского. Оказывается, она не вольна выбирать себе даже мужа, а её будущее во многом зависит от совершенно посторонних ей людей.
Посещавшие Ядвигу, время от времени,  малопольские паны и духовные лица внушали ей противоположные мысли: нет большего счастья для королевы, чем счастье её королевства. Во имя этого счастья ей надлежит поступиться собственным тщеславием и эгоизмом и забыть о своих былых привязанностях, которые есть ни что иное, как плод незрелого воображения. Венчание, совершённое в детстве, не имеет никакой законной силы. Ядвига окажет неоценимую пользу католической церкви, если будет способствовать обращению целого языческого народа в истинную веру.
Ядвиге пришлось уступить этим настойчивым уговорам. Скрепя сердце, она согласилась стать супругой Ягайло. Но, прежде, ей, как и всякой женщине, вступающей в брак, хотелось бы побольше узнать о своём будущем супруге. Она послала к великому князю литовскому одного из своих приближённых Завишу Олесницкого с тем, чтобы он  подробнее разузнал  о  характере и внешности жениха. Через своих людей в Кракове Ягайло, заранее был осведомлён о том, с какой целью приехал Завиша. Великий князь принял королевского посланца очень ласково и даже позволил ему сходить с собой в баню. По возвращении в Краков, Завиша в самых выгодных словах  Ягайло перед Ядвигой.
После того, как с Ядвигой всё было улажено, и она согласилась стать женой Ягайло, польские послы отправились в Литву. Они застали Ягайло в Волковыйске и окончательно утвердили с ним те условия, о которых была достигнута договорённость раньше: великий князь литовский примет католичество, вступит в брак с Ядвигой и будет провозглашён королём польским.
10 февраля 1386 г. Ягайло в сопровождении своих братьев и многочисленных литовских и русских князей и бояр прибыл в Краков. Будущий польский монарх остановился в одном из краковских предместий и здесь принимал многочисленных гостей, стремившихся заручиться его расположением.
В свою очередь, Ягайло послал Витовта приветствовать юную королеву, готовившуюся к предстоящему бракосочетанию.
14 февраля Ягайло торжественно въехал в Краков. Он присоединился к католичеству и переменил православное имя Яков, которое получил в младенчестве, на Владислав. После чего, приближённые великого князя последовали его примеру: почти все из прибывших в Краков вместе с Ягайло литовских князей и вельмож присоединились к католичеству, включая и Витовта, получившего при  крещении имя Александр.
18 февраля состоялся брак Ягайло и Ядвиги. Ожидания польской знати, рассчитывавшей на получение новых привилегий,  стали оправдываться на удивление быстро. В день своего бракосочетания Ягайло издал грамоту,  расширявшую привилегии польских панов и шляхты, дарованные предыдущим королём Людовиком на Кошицком сейме в 1374 г.
4 марта на голову Ягайло была возложена польская королевская корона, что знаменовало собой факт объединения двух государств – польского и литовского – под властью одного правителя.
Какую позицию по отношению ко всему происходившему тогда в Литве и Польше занимал Тевтонский орден? Нельзя сказать, что Орден  бездействовал, взирая на объединение Литвы и Польши. Но и слишком активной его позицию в этом вопросе тоже не назовёшь. По правде говоря, у Ордена был один шанс повернуть ход событий в свою пользу, но  этим шансом  он воспользовался далеко не в полной мере. Возможно, Орден сперва не вполне оценил ту опасность, которая исходила для него от объединённого польско-литовского государства.
Пока шли свадебные торжества в Кракове и гости, отовсюду съехавшиеся в этот город, славили новобрачных, и поднимали свои кубки за их счастье, пожар войны вновь заполыхал на  рубежах Великого княжества Литовского. Князь Андрей Ольгердович, столько лет, скитавшийся по чужим землям, выступил с оружием в руках против своего сводного брата и правителя польско-литовского Владислава-Ягайло. Надо отдать должное князю Андрею: он был последователен в своих стремлениях. С самого начала он выражал своё несогласие с тем, что Ягайло занял великий стол литовский в нарушение прав старшинства. Напомним, что Андрей, как старший сын Ольгерда от первого брака, имел гораздо больше прав на великое княжение, чем Ягайло. Если бы не Кейстут и Витовт, на поддержку которых изначально опирался Ягайло и которые потом жестоко поплатились за эту поддержку, Андрей, возможно, добился бы своего. Но в момент избрания Ягайло великим князем литовским, силы соперников были слишком  неравны. Тогда Андрею пришлось  оставить мысль о борьбе с Ягайло.
Когда Ягайло получил великокняжеский престол, Андрей, покинув Полоцк, ушёл в Псков. Кейстут, воспользовавшись отъездом Андрея из Полоцка, прибрал этот город к своим рукам, посадив в нём править своего сына Андрея Горбатого.
Псковичи радушно приняли приехавшего к ним литовского князя. Андрей был крещён в православие и стал княжить в Пскове в 1377 г., т. е. в год смерти Ольгерда. Впрочем, Андрей ненадолго задержался в Пскове. Стремление вступить в борьбу за великокняжеский литовский престол, толкало его к поиску сильных союзников. Псковичи, не имевшие сколько-нибудь значительного войска, ничем пособить ему в этом  не могли. Зато такой союзник был в Москве, куда Андрей вскоре отправился, сохранив, правда, за собой псковское княжение. В Москве решили воспользоваться прибытием Андрея ко двору великого князя Дмитрия Ивановича в своих интересах. Хотя Дмитрий и помирился с Ольгердом в 1372 г., но ослабление Литвы по-прежнему оставалось одной из главных целей московской внешней политики. Тем более, что пришедший на смену Ольгерду Ягайло был враждебен Дмитрию, что и показали отчётливо события 1380 г.
Дмитрий Иванович первым нанёс удар по Литве. В декабре 1379 г. московское войско под началом князей Владимира Андреевича Серпуховского, Дмитрия Михайловича Волынского и Андрея Ольгердовича Псковского вступило в русские земли, находившиеся под властью Литвы. Результатом этого похода стало завоевание Трубчевска и Стародуба. Владевший Трубчевским уделом князь Дмитрий Корибут, племянник Ольгерда, по примеру Андрея, поступил на службу к великому князю московскому. Взамен Трубчевска Дмитрий Иванович дал Дмитрию Корибуту Переяславль-Залесский. Замена явно неравноценная: Переяславль – Залесский, по своему политическому и экономическому значению, играл куда большую роль, чем маленький Трубчевск. Но Дмитрию важно было продемонстрировать литовским князьям, решившим перейти к нему на службу, что землями они обижены не будут.
Оба литовских князя, Андрей и Дмитрий Корибут, принимали участие в Куликовской битве, приведшей к разгрому Мамая. И оба самым достойным образом показали себя на поле брани.
Вскоре обстоятельства, однако, изменились не в пользу великого князя московского и его союзников.
26 августа 1381 г. Москва была взята и разграблена Тохтамышем. Пострадали от татар и другие города Московского княжества: Серпухов, Переяславль и Коломна. Опустошение, произведённое татарами, было столь сильным, что великое княжество московское на долгие годы должно было забыть о своей независимости от Золотой Орды. В 1383 г. Дмитрий Иванович отправил к Тохтамышу своего старшего сына Василия с изъявлением покорности монголо-татарскому хану. Москва снова должна была платить татарам «выход», т.е. дань, хотя и ограниченную 4000 рублей.
Такой поступок со стороны великого князя московского мог означать только то, что он, по-прежнему, признаёт главенство Золотой Орды над Московским княжеством.
В этих условиях князю Андрею пришлось искать себе других союзников в борьбе с Ягайло. Андрей отправился к смоленскому князю Святославу Ивановичу, который был давним недругом Литвы. В своё время, Ольгерд отобрал у смоленских князей многие волости, в том числе и  город Мстиславль. Святослав, конечно, этого не забыл и потому приезд Андрея в Смоленск воспринял, как знак к началу войны с Литвой за освобождение отнятых у смолян волостей.
Находясь в Смоленске, Андрей, по-видимому, при посредничестве ливонских купцов, посещавших этот город, установил контакты с ливонским магистром Вильгельмом фон Фримерсгеймом. 9 октября 1385 г. Андрей написал письмо к ливонскому магистру, в котором обещал передать Ордену Полоцкое княжение с тем, чтобы Орден затем отдал ему это княжение на ленном праве. Как видим, Андрей повторил тот же политико-дипломатический маневр, который раньше использовал Витовт. 11 октября 1385 г. в письме, направленном великому магистру Тевтонского ордена, Андрей повторил своё предложение.
Ответ со стороны ливонских рыцарей на эту инициативу Андрея Ольгердовича не замедлил последовать. Конечно, они не могли упустить такую возможность, которая открывалась им в случае возникновения ещё одной княжеской междоусобицы  в Литве. Оставалось теперь перейти от слов к делу и начать военные действия против Литвы. Впрочем, поход пришлось отложить до следующего года из-за слишком тёплой зимы, сопровождавшейся бездорожьем и  распутицей. А в 1386 г., в самый разгар свадебных торжеств в Кракове, когда большинство литовской и русской знати находилось в отъезде и не могло своевременно защитить рубежи своего государства, союзники, двинулись на Литву. Святослав Иванович пошёл на Мстиславль, а Андрей вместе с ливонским магистром, вторгся в Литву со стороны Динабурга.
Война со стороны смоленского князя, велась с необычайной жестокостью. В Хронике Литовской и Жмойтской говорится, что прежде такого зла не чинили не только христиане, но и поганые, т.е. язычники. Людей, захваченных в плен, запирали в хаты и сжигали живьём, лили на них горячую смолу, клали  шеями под основания бревенчатых изб, а потом давили.
Смоляне осадили Мстиславльский замок и пытались овладеть им: штурмовали стены замка, били их таранами, делали подкопы. Волость Мстиславскую всю опустошили и выжгли, чтобы защитникам замка неоткуда было взять продовольствие. Но всё безуспешно, замок стоял
Со своей стороны, Андрей, в течение трёх недель, овладел Лукомлем, разорил 18 волостей, захватил большой полон и добычу. Ближе к весне ливонские рыцари вернулись к себе, а Андрей остался добывать Полоцк, защитой которого руководил Андрей Горбатый.
Ягайло послал Скиргайло и Витовта в Литву и Жемайтию собирать войско и идти на Андрея и Святослава. Скиргайло собрал большое войско и двинулся на смоленского князя. Узнав о приближении литовской рати к Мстиславлю, Святослав выступил навстречу литовцам. 29 апреля 1386 г. на берегах реки Вехры (правый приток реки Сожи) завязалась ожесточённая битва. Святослав погиб от руки литовского воина,  а ратники  его бежали, попрятавшись в ближайших лесах. Долго потом литовцы преследовали разбежавшихся смолян. В плен к литовцам попал израненный сын Святослава Юрий. Скиргайло проявил к нему милость: велел вылечить от ран, а после того, как  тот выздоровел, поставил князем в Смоленске, взяв присягу на верность.
Потом Скиргайло и Витовт двинулись на Полоцк, который осаждал князь Андрей. Полочане отчаянно отбивались в надежде на подмогу. Получив весть о приближении  противника, Андрей, не надеясь на свои силы, не стал биться с литовским войском и ушёл в Лукомль. Но и здесь он не смог продержаться. Лукомль был взят литовско - русскими войсками. Андрей был захвачен в плен. Скиргайло велел заковать пленного князя в кандалы и отправил его в Польшу к Ягайле. Тот посадил Андрея в крепость Хенцин: несколько лет  князя  держали   в темнице, но потом отпустили.
Впоследствии, князю Андрею, выпущенному на свободу, вероятно, после Островского соглашения, пришлось пережить ещё немало взлётов и падений. Андрей вернулся в Полоцк, отныне став сторонником Витовта, которому был обязан своим освобождением.
12 августа 1399 г. князь Андрей, наряду со многими литовскими и русскими князьями, сложил свою голову в битве с монголо-татарами на реке Ворскле.
Успокоив земли Полоцкую, Лукомскую, Витебскую, Оршанскую, Смоленскую и Мстиславскую, Скиргайло и Витовт распустили по домам свои войска. Скиргайло поехал в Троки, Витовт – в Гродно. В Полоцке стал править Свидригайло. Вскоре, Скиргайло Ольгердович, по воле Владислава Ягайло, стал великим князем литовским. Витовт был недоволен этим решением, но, не имея сил, чтобы вступить в борьбу за великое литовское княжение, должен быть, на время, смириться с таким положением дел.

               
                ПОСЛЕСЛОВИЕ.


В самом начале 1387 г. Владислав Ягайло в сопровождении своей супруги,  архиепископа гнезненского Бодзанты, князей мазовецких Земовита и Януша, князя Конрада Олесницкого и многочисленной свиты из польских вельмож и духовенства прибыл в Вильно. По случаю предстоявшего крещения Литвы, король созвал в Вильно съезд, на который, по его повелению, съехались его братья, князья Скиргайло, Витовт, Владимир, Корибут, а также большое число знатных и простых людей. В течение многих дней король, при содействии прибывших с ним представителей духовенства, убеждал своих языческих подданных в необходимости принять католичество. После того, как польско-литовский правитель распорядился погасить на глазах у язычников священный огонь «знич» и велел разрушить капище и жертвенник – главные языческие символы, находившиеся в Вильне, дни литовского язычества были сочтены.  Решение, принятое на съезде, оказалось судьбоносным для всей Литвы: велено было крестить всех литовских язычников.
Не удовлетворившись первыми успехами, Ягайло отослал в Польшу свою супругу, а сам в течение года находился в Литве, прилагая усилия по обращению в католичество язычников и русских. Тогда же королём были изданы распоряжения, заметно осложнившие жизнь его русских подданных. Согласно этим распоряжениям, литовцы-католики должны были избегать браков с православными русскими, если же они заключат таковые, то жена должна была принять вероисповедание мужа-католика, а русский муж – веру жены-католички, всецело оставив греческий обряд. Посмевшие ослушаться этих распоряжений, подвергались телесным наказаниям.
В 1388 г., король, отпраздновав Рождество Христово в новом виленском кафедральном соборе, отправился в Витебскую и Полоцкую области Руси, в которых подавил остатки мятежа, тлевшие  со времени выступления Андрея Полоцкого.
Затем он возвратился в Литву и поставил здесь в качестве великого князя Скиргайло, велев остальным своим братьям подчиняться ему. По дороге в Польшу, король заехал в Луцк и дал в держание луцкий замок вместе с прилегающей к нему областью  Чеславу из Курозвонк, каштеляну сандомежскому. Земовит Мазовецкий получил в дар от Владислава-Ягайло не менее щедрый подарок – Белзскую землю в вечное владение. Как отмечает Длугош: «Эта весьма плодородная земля с пастбищами, орошаемыми реками и озёрами… была владением Польского королевства, так как была завоёвана поляками ценой большой крови, тягот и всевозможных лишений» .
В том же 1387 г., воспользовавшись занятостью мужа в Литве, Ядвига отправилась в Червоную Русь. Во главе своих вельмож и своего войска молодая королева вступила во Львов. Местное львовское боярство присягнуло на верность королеве. Вслед за Львовом ей присягнули и другие червенские города. Единственный, кто  оказал сопротивление полякам, был воевода венгерский Бенедикт, который вместе со своими воинами защищал Галич. Бенедикт упорно отбивался от поляков, но когда стало ясно, что врагов ему не одолеть, согласился сдать Галич при условии, что не только его жизнь будет пощажена и имущество его не будет конфисковано, но также с него не взыщут убытков, причинённых горожанам его воинами во время осады. Желая поскорее закончить войну, Ядвига согласилась на эти условия.
Действия польских вельмож, стремившихся поскорее закрепить за польской короной червонорусские земли, вызвали неудовольствие со стороны Ягайло. Последний хотел по своему усмотрению распоряжаться этими землями и считал их своей собственностью. Судя по тому, что мы знаем о последующих годах его правления, он именно так и поступал. Мы видим, как Ягайло щедро вознаграждает за счёт галицко-волынских земель то князей Мазовецких, то Витовта, то Свидригайло. Никакие малопольские паны не смели упрекнуть его в том, что он раздаёт коронные земли без их совета и согласия. Таким образом, мы можем с полным основанием утверждать, что в период с 1387 по 1434 гг. Галицко-Волынская Русь была личным достоянием польско-литовского государя, т. е. «королевщиной». Впоследствии, уже после смерти Ягайло, эти земли были включены в состав польских владений. Польский староста Ян Менжик, стал первым воеводой, назначенным сюда после смерти Ягайло.
После смерти Любарта Ягайло отобрал у его сына Фёдора Любартовича часть владений. Земли бывшего Галицко-Волынского княжества были заново перераспределены в пользу Витовта. В 1387 г. Фёдор потерял Луцкую землю, а в 1390 г. – Владимирскую . Передача этих земель не была оформлена особой грамотой.
Территориальные изменения, закрепившие за поляками Галицию, а за литовцами Волынь, были юридически оформлены Островским соглашением 1392 г., подписанным Ягайло и Витовтом. В результате длительной пятидесятидвухлетней войны земли Галицко-Волынского княжества были разделены между его соседями – Польшей и Литвой. Польское королевство получило часть Галиции с городами Галичем и Львовом, Подляшье,  Люблин и южные земли. Великое княжество Литовское – Волынь с Владимиром и Луцком, часть Подолья.
В 1395 г. усилившийся Витовт стал, вопреки условиям Островского соглашения титуловать себя Великим князем Литовским. В 1398 г. литовская знать провозгласила его официальным главой Великого княжества Литовского. В качестве такового Витовт был признан Тевтонским орденом, ордынским ханом Тохтамышем и венгерским королём Сигизмундом. Совершенно очевидно, что Витовт не хотел стеснять себя более условиями Кревской унии. Он стремился  к политической независимости от польской короны. Неудивительно, поэтому, что королева Ядвига и польские вельможи, почувствовав угрозу Кревской унии, подвергли осуждению данный шаг Витовта.
Витовт правил в Литве с 1392 по 1430 гг. В течение этого времени он сделал многое для укрепления своей власти над литовско-русскими землями. Хотя, надо признать, Витовт не всегда последовательно проводил такую политику и должен был сообразовываться с текущими политическими требованиями.
Фёдор Любартович — не единственный князь, лишённый своих владений по воле Витовта. В 1393-1395 гг. Витовт, с согласия Владислава-Ягайло, отнял уделы ещё у целого ряда князей. Так, своих уделов лишились: князь Свидригайло в Витебске, Дмитрий-Корибут в Новгород-Северском, Фёдор Кориатович на Подолье, Владимир Ольгердович в Киеве. Удельные князья в этих землях были заменены великокняжескими наместниками.
В создавшихся условиях польская корона рассматривала русскую знать, в качестве противовеса литовской знати. На русскую знать постепенно распространялись права и привилегии польской шляхты. Данная мера должна была привлечь русских на сторону польской короны. Вряд ли русская знать добровольно отказалась бы от тех прав и привилегий, которые были дарованы ей в рамках союзного польско-литовского государства Владиславом Ягайло.
В 1392 г. Владислав-Ягайло особой грамотой пожаловал боярам и шляхте Луцкой земли права, которыми пользовались к тому времени бояре и шляхта Львовской земли, находившейся под властью польского короля.
В 1431 г. Фёдор Любартович вернулся на княжение во Владимир-Волынский. Однако, княжение его было недолгим. Вскоре он умер. В 1434 г. волынским князем стал сын литовского князя Ольгерда Свидригайло. Волынь была одним из опорных пунктов в его борьбе за власть в литовско-русском  княжестве. В 1440 г. Казимир IV признал власть Свидригайло на Волыни. После смерти последнего Волынь была присоединена к Польше. Такой раздел сохранялся вплоть до 1569 г., когда была подписана Люблинская уния. Галицко-Волынское княжество прекратило своё существование, как единое целое. Польша, в скором времени, упразднила Галицкое княжество, создав на его землях Русское воеводство польской короны. В свою очередь, Литва создала на подвластных ей волынских землях Волынское воеводство. Несмотря на то, что княжество было разделено между Литвой и Польшей титул королей «Галиции и Владимирии» закрепился за польско-венгерской Анжуйской династией. После разделов Речи Посполитой Габсбургами использовался титул «король Галиции и Лодомерии».
Не меньший интерес представляет судьба других южнорусских земель, после того, как они вошли в состав Польско-Литовского государства.
При  Владиславе-Ягайло эти земли постепенно утрачивают статус самостоятельных княжений. Сперва они переходят под власть наместников великого князя литовского, а потом и наместников польского короля. Но необходимо иметь в виду, что процесс этот не носил линейный, однонаправленный характер. Всё было намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Киевская земля долго сохраняла статус великого удельного княжества. В 1395 г. великим князем киевским стал небезызвестный Скиргайло, но уже 10 января 1396 г. последовала его смерть. Преемником Скиргайло в Киеве стал князь Иван Борисович, погибший в битве у р. Ворсклы в 1399 г. После его смерти Киевское княжество было передано, по-видимому, в конце того же года Ивану Ольгимунтовичу Гольшанскому (ум. ок. 1401 г.). Последний, однако, управлял им не в качестве самостоятельного удельного князя, а в качестве наместника великого князя литовского Витовта. С тех пор, в течение почти сорока лет, Киевом управляли наместники великого князя литовского. Согласно Люблинской унии 1569 г. Киев вместе с Подольем, Подляским и Волынским воеводствами был присоединён к польской короне.
В Чернигово-Северской земле тоже произошли перемены. Последним удельным черниговским князем, по-видимому, был Роман Михайлович Брянский (ум. 1401 г. ), происходивший из рода черниговских Ольговичей. В 1375 г. Роман назван в числе участников похода на Тверь. После 1395 г.,  Роман был наместником великого князя литовского Витовта в Смоленске и погиб в результате смуты. В 1404 г., сообщая об этом событии в Москву, Витовт называет его «князем великим Романом Черниговским». Вопрос о том, правил ли, фактически, Роман в Чернигове, в тот  период, остаётся открытым.
В конце 70-х гг. XIV вв. в Чернигове правил Дмитрий Ольгердович. Он записан в Любецком синодике  с соответствующим титулом. Власть Дмитрия Ольгердовича, распространялась, помимо Чернигова, ещё на Трубчевск, Стародуб и Новгород-Северский. После перехода на сторону великого князя московского Дмитрий Ольгердович утратил свои владения. В 1380 г. часть черниговских владений получил Дмитрий Корибут Ольгердович. В письменных источниках, Дмитрий Корибут выступает, как князь Новгород-Северский. Это свидетельствует о том, что Черниговская земля, в данный период, была разделена на отдельные части. На её территории было образовано Новгород-Северское княжество, крупнейшими административными центрами которого были Новгород-Северский и Трубчевск. Наряду с этим княжеством, во владение литовским князьям были переданы Чернигов и Стародуб с их землями. Константин Ольгердович получил Черниговское княжество, а Патрикий Наримантович – Стародубское. В 1388 г. Патрикий Наримантович находился при дворе Владислава-Ягайло. По-видимому, ещё при жизни Патрикия Наримантовича Стародубское княжество перешло к его сыну Александру. Согласно  присяжной грамоте князя Александра Стародубского, датированной 31 декабря 1400 г., он обязуется после смерти своего господина Витовта никаких государей себе не искать, помимо Владислава-Ягайло, и никогда не отставать от короны польской.
Вероятно, в 1392 г. Чернигов был передан под управление наместников польско-литовского государя. В 1399 г. Свидригайло Ольгердович получил Чернигов вместе с другими северскими землями. В 1408 г. Свидригайло перешёл на службу великому князю московскому. В числе князей, последовавших за ним, названы князья: путивльский, звенигородский, хотетовский, менский, а также бояре Черниговские, Дебрянские, Стародубские, Ярославские и другие.
В Подолье, в 1388-1390 гг., правил князь Фёдор Кориатович. В конце 1393 г. польско-литовский государь Владислав-Ягайло подчинил Подолье своей непосредственной власти. Таким  образом, начиная с этой даты, Подольская земля, за исключением её восточной части (Брацлавский и Винницкий поветы) имела особый статус. В 1395 г. Владислав-Ягайло передал большую часть Подолья во владение краковскому воеводу Спытку из Мельштына , «на полном праве княжеском, каким пользуются другие литовские и русские князья».
Воевода  вскоре погиб в сражении на реке Ворскле. В 1399 г. Владислав-Ягайло выкупил у его вдовы Подолье и отдал его вместе с чернигово-северскими землями Свидригайло.
После того, как Ягайло стал польским королём, князья удельных русских земель в составе Великого княжества Литовского должны были принести присягу  ему и королеве Ядвиге. Тем самым, удельные князья признавали свою непосредственную зависимость от польской короны.
Некоторые из удельных князей принимали участие в свадебных и коронационных торжествах в Кракове и, поэтому,  одними из первых принесли такую присягу. Уже 22 марта 1386 г. на верность польской короне присягнули Фёдор Любартович, князь волынский, и Иван Юрьевич, князь белзский.
Несколько позднее, присягу королю и его супруге принесли Дмитрий Корибут, князь новгород-северский (23 октября 1386 г.) и Фёдор Ольгердович, князь ратненский (на Волыни). 18 мая 1388 г. Дмитрий Корибут обновил свою присягу. В том же году, 12 июля, на верность королю присягнул Владимир Ольгердович, князь киевский. Принесли присягу и другие удельные князья русских земель. Впрочем, в этом деле не обошлось без исключений. Андрей Ольгердович Полоцкий, отказавшийся присягать Владиславу Ягайло, как уже было сказано выше, лишился своего удела. Часть Подольской земли признавала свою зависимость от Венгерского королевства и поэтому оказалась вне пределов юрисдикции польско-литовского короля.
Мы проследили крайне напряжённую борьбу Польши и Литвы за  право обладания землями, которые входили в состав Галицко-Волынского княжества. Приходится констатировать, что эту борьбу  выиграла всё-таки  Польша. Именно Польша, в итоге, обрела эту важнейшую часть наследия Рюриковичей. Но было ли это приобретение окончательным? В XVI-м столетии в борьбу с объединённым Польско-литовским государством  вступило Московское государство, заявившие свои претензии на Юго-Западную Русь. Рассмотрение хода этой борьбы и её результатов, однако, требует отдельного самостоятельного исследования и выходит за пределы нашей работы.