Дневник. Ноябрь и декабрь 1972

2.11.1972 Четверг.

Вообще, кошмар! Жизнь моя настолько быстро бежит вперёд, что я совсем ничего
не успеваю. И кручусь в этом водовороте, всё время цепляясь за какие-то соломинки.
Все лучшие годы проходят в сумасбродстве. Работа, учёба странная эта, тренировки.

Очень жду праздников, дабы хоть что-то наверстать, но, увы, праздничные дни заняли
под субботники. Стало жаль государству дней лишних дать человеку отдохнуть.
Что я успею теперь за эти праздники сделать - не знаю. Каких-то  2-3 дня.

На помощь родителей надеяться не приходится, многое вынуждена делать сама.
Тем более, что недавно отец очень обидел маму, называя ее "тварью", "сволочью",
попрекая пьяницей - братцем. Это такая невежественная дикость, что я даже смотреть
на него не могу. Маму очень жалко. Бедняжечка моя. Терпит, говорит, что всё переживёт,
притупилась за столь долгий срок обида, боль. Я не понимаю, как же так можно
жить с человеком, который тебя так не уважает.

4.11.1972 Суббота.

Сегодня работали за 6.11, то есть за праздничный день. Завтра нам устроили воскресник.
Но я на него, вероятно, не пойду. Сачкану. Заниматься надо. Веруня привезёт мне завтра
вторую половину контрольной по органике.

На ОФП меня называют "дочь полка". Мало я Надежду мучила, теперь терзаю Элю.
Она такая умница, толково мне помогает. Вообще, у меня запланировано на праздники-
сидение за письменным столом.

Как там у Бальзака: "...лакомка - я был умерен, любитель путешествий по суше и морю,
жаждавший побывать в разных странах, до сих пор любивший, как ребёнок, бросать
камешки в воду, я не разгибая спины сидел за письменным столом; словоохотливый, -
я молча слушал публичные лекции в библиотеке и музее; я спал на одиноком и жалком
ложе, точно монах - бенедиктинец, а между тем женщина была заветною моей мечтою, -
мечтою, которую я лелеял и которая вечно ускользала от меня!..."

У меня, конечно, не совсем так, но похоже.

Капа улетит завтра в Краснодар к своему Мишелю. Он пишет ей такие письма, от
которых даже у меня дух захватывает. Скоро они поженятся и уедут в Одессу или
в Краснодарский край насовсем. Счастливая она, любит его, господи, как её любят!

Быть единственной и необходимой для кого-то, быть яркой звёздочкой в жизни,
дорогой и любимой! Завидую? Да, конечно, завидую.

Вспомнился мне спектакль один. Там неудачно сложилась судьба у одной девушки -
женщины. У неё был любимый, который покинул её. Она очень переживала и в конце
концов сошла с ума. У неё была подруга, жизнь у которой сложилась счастливо.
Красивый муж, который её очень любит, ребёнок, дом и пр.

И запали мне в душу горькие, просящие глаза отчаявшейся Марии и её истошный
вопль: "Подруженька моя дорогая, дай мне маленький кусочек твоего счастья!!
Дай мне маленькую долечку твоего счастья!... Дай... Дай..."

Да. Скоро праздник. Я, лентяйка, никого не поздравила. А мне пришли письма от
Любы с Ниной из Ленинграда, Князевой Люды, даже, чего я никак не ожидала, от
Валерки Мозжухина. Благодарят за фотографии, понравились.

Валерка пишет мне из командировки. Пишет, что на  праздники он прилетит в
Ленинград. У него собираются все, знакомые по разным походам, туристы . Пишут,
что приедут со своими спальными мешками и не уедут, пока не просмотрят все
кинопленки, слайды и фотографии, которые принесут с собой. Обещает выпить за нас.

Люда Князева пишет о своих пятиклашках, о работе, в основном. Еще новостишку
сообщила: Юра водил группу после нас. Спускались именно с этого перевала по
верёвкам.

6.11.1972 Понедельник.

Целый день сегодняшний сижу, не поднимаясь со стула. Пишу органику. Веруня
и Эля так отнеслись ко мне, Эля здорово помогла по контрольной. Я не знала, как
её благодарить, всё звонила ей домой, не заставала дома. В последней тетради
моей она написала: "Ната! Если будешь меня так сильно благодарить, я помру, как
тот чеховский герой, который чихнул на лысину и извинялся до смерти.
Привет. Эля. 
Передавай ещё..."

Бывают же такие человеки!

А Веруня на праздничек подарила несколько диапозитивчиков. Во мне всё затрепетало,
как только я взяла их в руки.

8.11.1972

В праздник писала контрольную. Только сегодня удалось выбраться в Раздоры.
Там, оказывается, местечко для не устроившихся на праздник всегда есть. О, если б
я знала! Сегодня поиграли, правда, было грязновато.

Вечером у Кати были. У неё опять новый хахиль, некий Валера. Поиграли в
картишки. Часов в 10 мы смотались, оставив их, и мне показалось, что они были
рады этому безмерно. Доказательство тому - Катя мне безропотно дала почитать
томик Есенина, а Валера в порыве благодарности поцеловал Люсе руку.

Мы с ней ещё побродили по праздничному нашему когда-то Бродвею, поболтали,
подышали воздухом.

9.11.1972 Четверг.

Соскучилась по стихам. Напишу кое-что из С. Есенина

...Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк.

***

...И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят...

Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
«Ты — моя» сказать лишь могут руки,
Что срывали черную чадру.
(1924 г.)

***

Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Обучусь когда-нибудь!

Эти "ходячие березки", "игра в любовь недорогую" и т.д. меня совсем не привлекают.

19.11.1972 Воскресенье.

Мой бог! Сейчас опять буду жаловаться на нехватку времени. А сама, кретинка,
проиграла два дня в волейбол и не даю себе в этом отчета. Разве это не бессовестно
по отношению ко времени, которого вечно не хватает? Господи! Я не могу усидеть
дома в выходные. Я уже по уши втянулась в игру. Я всех знаю, меня берут в команду,
ко мне якобы неравнодушен "Генерал".

Вообще, ребят мы выгоняем с женской площадки, но иногда Вика берёт для стимула
одного. Ох уж, эта Вика!

Сегодня выпал снег. Всю ночь мела метель, но ещё тепло, земля не замерзла, и снег
лёг на мягкую землю плотным, тяжёлым ковром. Ну а в лесу, конечно, сказка! Мы с
Ларкой пораньше приехали, отдалились в лесок покурить и погулять, чтобы площадку
не расчищать (хотя расчищать площадку, размерять, натягивать сетку - наша прямая
обязанность).

Стоим мы с ней, курим, любуемся нарядными соснами и вдруг где то рядом: "Чирик!"
Мы удивлённо подняли глаза и увидели прямо перед собой на веточке синичку.
Она снова жалобно чирикнула.
- Она есть хочет, - шепнула Лариса.
- Маленькая, сейчас, - сказала я и полезла в сумку, где у меня лежали в бумаге
бутерброды. Покрошив хлебушка на утоптанный снег, мы отошли немного.
Синичка тут же подхватила крупную крошку и устроилась на веточке повыше.
У нас на сердце стало легче от того, что накормили бедную птаху.

Мы двинулись дальше. Не успели отойти нескольких шагов, как снова: "Чи-рик".
Уже не одна, а две синички догнали нас. И снова подлетели к нам совсем близко и
попросили спасти их от голода.
- Этак, вы у нас все бутерброды сожрёте, - пошутила Лариска, кроша хлеб.
- Лариска, пойдем отсюда быстрее, а то у меня сердце разрывается.
- Они стаей сейчас за нами полетят!
Смеясь и бросаясь снежками, мы побежали по снежной целине, по дороге ещё пару
раз кормили синичек.

25.11.1972 Суббота.

Я глубоко сознаю, что надо заниматься. Ой, как надо! Эта дурацкая механизация с
двигателями и кривошипно - шатунными механизмами мне осточертела до жути.

Сегодня играли на полянах. Совсем неважно, асов не было девчонок.

Позавчера мы с Машковой были в кинотеатре "Минск" на встрече со зрителями
театра "Современник".

Посмотрели два фильма: "Преждевременный человек" А.М. Горького и "Строится
мост", совершенно резкая по контрасту и отличная от первой картина.

А первый фильм нам очень  понравился с Люсей. Фильм о высокой морали, о чистоте
нравов, об уважении к женщине.

У меня после фильма было ощущение, словно женщину подняли высоко-высоко из
той грязи, в которую ее затоптали мужчины. Ох, эти мужчины, эти грубые животные.
Жеребцы, самцы - ну, как их ещё можно назвать.

Толстой Л.Н. в "Крейцеровой сонате" раскрыл всю их сущность.

"...Ведь что это за путаница! Из тысячи женящихся мужчин не только в нашем быту,
но, к несчастью, и в народе едва ли есть один, который бы не был женат уже раз
десять, а то и сто или тысячу, как Дон-Жуан, прежде брака".

"... Я гвоздался в гное разврата и вместе с тем разглядывал девушек, по чистоте
своей достойных меня. Многих я забраковывал именно потому, что они были
недостаточно чисты для меня..."

"... Они утверждают, что разврат бывает полезен для здоровья, они же и учреждают
правильный, аккуратный разврат..."

"...Девы сидят, а мужчины, как на базар, ходят и выбирают. А девки ждут и думают,
но не смеют сказать: "Батюшка, меня! Нет, меня.  Не её, а меня: у меня, смотри, какие
плечи и другое."

"Женщина в половом общении не равна мужчине; она не имеет права пользоваться
мужчиной и воздерживаться от него по своему желанию, по своему желанию
избирать мужчину, а не быть избираемой. Она лишена того права, которое имеет
мужчина."

"...Из страстей самая сильная и злая и упорная - половая, плотская любовь."

Здесь у Толстого проскальзывает очень интересная мысль.

"...Пока человечество живет, перед ним стоит идеал и, разумеется, идеал не кроликов
или свиней, чтобы расплодиться как можно больше, и не обезьян или парижан,
чтобы как можно утончённее пользоваться удовольствиями половой страсти, а
идеал добра, достигаемый воздержанием и чистотою...

Вы говорите: естественно! Естественно есть и есть радостно, легко, приятно и не
стыдно с самого начала; здесь же и мерзко, и стыдно, и больно. Нет, это неестественно!
И девушка неиспорченная, я убедился, всегда ненавидит это.

И вот для женщины только два выхода: один - сделать из себя урода, уничтожить
или уничтожать в себе по мере надобности способность быть женщиной, то есть
матерью, для того, чтобы мужчина мог спокойно и постоянно наслаждаться; или
другой выход, даже не выход, а простое, грубое, прямое нарушение законов природы,
который совершается во всех так называемых честных семьях. А именно тот, что
женщина, наперекор своей природе, должна быть одновременно и беременной, и
кормилицей и любовницей, должна быть тем, до чего не спускается ни одно животное...
Ведь вы заметьте, животные сходятся только тогда, когда могут производить потомство,
а поганый царь природы - всегда, только бы приятно. И мало того, возводит это
обезьянье занятие в перл создания, в любовь...

Женщина была, есть и будет орудием наслаждения. Тело её есть средство наслаждения.
Всё равно как рабство. И она знает это. И идеал всякой девушки, какое бы ни было её
образование, будет всё-таки тот, чтобы привлечь к себе как можно больше мужчин,
как можно больше самцов, с тем чтобы иметь возможность выбора."

Я читаю эти строчки и думаю о Кате. Эх, Катя. Пригласила я её как-то к себе, а она
заявляет: "Что я буду у тебя делать? Фотографии смотреть?"

Мне не было обидно, было немного жалко её. Да, ничего не интересно. Никуда не
ходит, даже в кино, нигде не учится, сидит и думает, за кого бы замуж пойти и как бы
не упустить того, этого, как бы завлечь, какими бы способами его привлечь, чтобы
быстро не надоесть ему.

Я ей как-то сказала насчёт учёбы, а она засмеялась: "Да что ты, Наташ, другим надо
заниматься." Неужели она и правда так считает? Неужели это главное в жизни? Боже
мой!

А эти пустые девицы, которые так часто сидят у неё, так же рассуждают, бывалые,
всё уже испытавшие, не чувствующие всей низости своего падения, мечтающие,
ищущие натуры.

И правда, зачем им образование? Выучить все эти способы, красиво одеться,
пококетничать можно и так, без образования. Неужели весь смысл жизни в постели?

Господи! Я ничего не понимаю. Ничего. Зачем эти французские фотографии, зачем
эти моменты блаженства, ухищрения всех сортов, приводящие к удовольствиям
одного сорта?

Боже! Зачем ты открываешь мне глаза на этот мир? Я не хочу видеть этого, другого
мира. Неужели в будущем мне уготованы эти наслаждения? А может быть всё это
минует? Что это? Я не знаю. Пока я ничего не хочу.

И давно пора разобраться в своей первой любви, давно пора. Что хорошего видит
сейчас Генка и что хорошего видит от него жена? Зачем он пьёт? Люся мне говорит,
что часто видит его в таком виде хорошеньком. В чём же дело? Почему он несчастлив?
Или в этом и есть всё его счастье? Ну почему я ничего не понимаю? Как мне разобраться
в жизни? Я не знаю, что творится у них в семье, какие сложились у них отношения.
Я не знаю и того, смогла бы я исправить его, вывести из этого скотского состояния.
Но проклятое сердце радуется, что ему плохо, облегчая мою израненную страданиями
душу. Оно ещё на что-то надеется. Вот глупое!

30.11.1972

Вчера оставались с Надеждой (моей новой подругой на работе) позаниматься
вечерочком. И я узнала ещё одну тайну человеческой жизни. Драму любви.
Вот никогда бы не подумала, что предмет её любви - есть Лёша, который работает
в лаборатории ремонта оборудования у нас.

Была любовь и вдруг кончилась. Почему? Ведь она была настоящая! Надежда
ставила ему условия, а та взяла таким, какой он есть. Переживает Надька, плачет.
Чувствительная.

Я бы не стала. Не стоят они того, да и вообще, ничто в мире не стоит человеческих
слёз! А девчонки сентиментальные. Всё чего-то ищут идеального. Конечно, надо
стремиться к возвышенной любви, к красоте человеческих отношений. Надо! Но это
животное влечение, именуемое плотской любовью, наверное, выше всего.

10.12.1972 Воскресенье.

Выходные добросовестно прозанималась. Не знаю, успею ли я с контрольными.
Рассчитываю, но всё выходит, что не успеваю. Но ничего, не догоню, так хоть
погреюсь. Жадно пишу микробиологию, завтра должна закончить во что бы то
ни стало. Ни о чем не думаю, не езжу в Раздоры, впрочем не из-за контрольных,
а по техническим причинам да из-за плохой погоды.

Вчера смотрела отличный фильм "Человек с другой стороны". Такая вещь, что до
сих пор не могу прийти в себя.

30.12.1972 Суббота.

Прости, родной дневничок, я тебя немного забыла. Дела, мой хороший. Подписывала
открытки с Новым Годом, писала письма. Контрольную по органике дописывала,
видишь, сколько писанины!

Да, не упомянула о том, что снова встречались мы у Люды Якуниной на просмотре
диапозитивов Ларисы и Нины из Свердловска и Саньки Журбы. Огромное удовольствие
они нам доставили.

31.12.1972 Воскресенье.

...Она бодро и радостно встречала этот Новый год! Вот он идет. Она чувствовала его
шаги, его дыхание. Вот сейчас его ледяные, жаждущие губы прикоснутся к её одиноким
горячим губам. Она ждала его, ждала своего счастья. "Ты принёс его, наконец", -
шептала она в полумраке ночи, - "ты принёс его, наступающий год, 1973-ий..."

Она не знала, почему она отказалась от шумного веселья, от томности обстановки
квартиры Лариной, от закутка Надежды с её мамочкой. Она осталась одна в новогоднюю
ночь, чтобы встретить своё счастье.

Это жестокая шутка судьбы по отношению к ней. Но она так хотела сама. И её никто
не беспокоил и не мешал её одиночеству. Может это и глупо - лишать себя общения
с друзьями в столь торжественный час, час встречи Нового года. Судя по письмам,
друзей у неё было немало. И она осталась наедине со своими поздравлениями.

Валерка прислал поздравление, Нина Петрушечкина, мои надоедливые практикантки,
Машкова.

Боже! Как хорошо дома! Я что-то очень утомлена, и меня клонит ко сну. Вчера и
сегодня ездила в Раздоры. Наигрались мы отлично. Поздравляли друг друга
с Новым годом, желали счастья.

Были костры, выпивоны. Я сегодня боролась с Витькой (есть там у нас один заводной
парень, с которым приятно играть).

А в электричке мы вчетвером распили мой кофе черный с лимоном, чокаясь своими
пластмассовыми кружками, как бокалами с шампанским. Так что Новый год я уже
встретила.

А вообще, мне хочется перенестись туда, где сейчас настоящая зима, много снега,
мороз, и Новый год идёт, скрипя валенками и обдавая своим ледяным дыханием.

А у нас что-то зима и не чешется. На "Филиале" - лето, ветер разносит какую-то пыль.