Глава тридцать третья. Фантомные боли

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава тридцать третья. Фантомные боли.

 Ровно год назад, в мае 1979 года, после ночного визита непрошеного гостя-милиционера на квартиру Сергея и достаточно серьёзного его разрыва с Людмилой, на грани развода, когда она уехала залечивать свои раны-обиды в отпуск к своим родителям в Медуны, Сергей, оставшись один дома, не находил себе места. Не знал куда себя деть.
 Нервная система была у него на пределе. И потому он решил поехать отдохнуть в свой очередной отпуск, дней на десять, на базу отдыха комбината в Велегож, что на Оке.
 По правде сказать, он не привык к подобному образу жизни, пассивному отдыху, потому что никогда нигде не отдыхал, кроме пионерских лагерей, да ещё в той его случайной туристической поездке во Францию, в семьдесят шестом году.
 В том же году, летом, а это уже четыре года назад, они всей семьёй Гончаровых впервые съездили отдохнуть в Севастополь, чтобы там Сергей смог успокоиться и подлечить свои расшатавшиеся нервы. Опять же, после большой ссоры с Людмилой и её очередного бегства из Крутого Яра.
 Тогда они с ней ещё не были женаты. Это случилось, как раз за год до их будущей свадьбы, которой у Сергея и в мыслях тогда не было. Потому что ей предвиделся тогда в Воронеже более перспективный вариант замужества, чем с Сергеем. И она не раздумывая туда умчалась.
 Но свадьбы той не случилось. Так что это их расставание, казалось бы навсегда, пошло им обоим на пользу. Они успокоились, отошли от всяких своих старых привязанностей, разочарований и потерь. Иных вариантов выйти замуж или жениться у них уже не было. Сама судьба толкала их навстречу друг другу.
 Когда же, после возвращения Сергея из Севастополя, они неожиданно соединились  и помирились, а затем и поженились, то эту свою поездку, вместе со всеми Гончаровыми в Крым, Сергей мог бы тоже считать вполне счастливой.
 Потому что его бесконечные ссоры с Людмилой неожиданно окончилось их свадьбой. Такое в жизни иногда случается. И это Сергею не показалось тогда странным, хотя в Севастополе ему было не слишком весело. Из-за, казалось бы, окончательного их разрыва. Они ведь расстались тогда раз и навсегда.
 Но тут получился такой кульбит, зигзаг удачи, всем на удивление. И может быть, лучше бы той свадьбы не было, нервы были бы у него крепче и жизнь сложилась бы совсем по другому. Но на всё воля Божья! Особенно, когда чего-то очень хочется. Так что Сергею было тогда не до отдыха. Не получалось у него отдыхать.
  Правда, а это было в июле того же семьдесят седьмого года, они, вместе уже с Людмилой, съездили по туристической путёвке в Прибалтику. Это было их свадебным путешествием. Но оно тоже не выглядело счастливым. Опять они там очень сильно поссорились, а вернувшись домой опять помирились. Так что вскоре у них родилась дочка Света, как результат этого их примирения. 
 Так что и эту поездку Сергею можно было бы тоже считать счастливой. Сергей так и считал, несмотря на полную несовместимость их характеров и плохую память о Прибалтике.
 Прошло почти пять лет со дня первого их знакомства. И всё это время было наполнено ссорами и примирениями. Теперь их последняя ссора была настолько глубока и велика, что Сергею совсем уже не казалось, что вот и эта его поездка в Велегож обернётся для него новым каким-то счастьем. Но худшее у него ещё было впереди. Но он об этом ещё не знал.
 Но он уже и тогда переставал верить в судьбу, во всякие счастливые случайности и зигзаги удачи. Подобный отдых на природе он тогда считал бесполезным, вынужденным простоем и напрасной тратой времени. Но не мог он и не поехать, так как без дела, без Людмилы с дочкой, ему было одному дома очень скучно. Просто невыносимо! Но в Велегоже он тоже никак не ожидал, что для него что-то там  изменится. Его охватило полное равнодушие ко всему, даже к своей судьбе. 
 Обычно, все его отпуска уходили не на отдых, а на учёбу в институте или же на строительство их "родового гнезда". И это наполняло его жизнь смыслом, делало нужной. А тут предстояло вынужденное ему одиночество и полное безделье. Пусть на красивом берегу прекрасной реки Оки.
 Только лишь работа, считал Сергей, могла спасти его от всяких его страданий-переживаний. И он твёрдо верил в это, пытался занять себя работой по дому, в саду, но у него всё валилось из рук, голова его была забита мрачными мыслями, не было нормального сна. Он потерял вкус ко всему и потому ему никуда не хотелось ехать, радоваться отдыху, хотелось только одного: закрыться от всего мира. Он долго размышлял о том: ехать ли ему в Велегож или нет?   
 Однако же, решение поехать отдыхать на Оку нашло единодушную поддержку в семье Гончаровых. У всех без исключения. Такая идея, в какой-то даже мере, была подсказана, именно, родственниками. Это связано было у них с большой надеждой на то, что отдых в сосновом бору, да на красивой реке, пойдёт Сергею на пользу. Нервная система его там окрепнет, он отойдёт от ужаса его семейной жизни. Обо всём этом кошмаре забудет.
 Больше всех ратовали за поездку Тамара Васильевна с Семёном Савельевичем:
 - Пусть отдохнёт,- говорили они,- от всяких наших домашних дел, да забот.
 - От всех наших печалей и напастей,- уточнила Вера.
 Аркадий трепал по чёрным его волосам и смеясь шептал на ухо:
 - Найдёшь себе там такую кралю, что про всё забудешь...
 Сергей откачнулся от него:
 - Вряд ли ...
 Но настойчивость родичей, всё-таки, вселила в него какую-никакую веру в его счастливое будущее. Сергей поддался на их уговоры. Тем более, что находился он тогда в совершенно подавленном безвольном состоянии. Не знал, как ему дальше жить и быть. Семейная драма окончательно подвела его к финишу.
 Нынешней же весной восьмидесятого года отец ещё чувствовал себя достаточно крепко и хорошо. По-прежнему работал, гонял свой грузовик по всей области и не собирался уходить на пенсию. Весна показалась им всем вначале необычайно красивой и счастливой. Предвестием прекрасного лета.
 Сергей любил это время года. Он любил тепло и солнце, любил загорать и плескаться в реке, бродить по лесам в поисках грибов. Весна всегда наполняла его  энергией жизни.
 Потому и казалось ему, что все они в этом году обязательно будут счастливы, помирятся со своими вторыми половинами и заживут радостно и дружно. Так что в их семье никто даже и не мог представить, что нынешней осенью отца уже с ними не будет. И что Сергей разведётся. 
 А тогда, весной семьдесят девятого, все в их доме были ещё живы и здоровы, а вот у Сергея и тогда не ладилась семейная жизнь. Точно также, как у Аркадия, да и у Веры тоже. Ничего не изменилось к лучшему за год, а только стало хуже. 
 - Обязательно, поезжай-поезжай,- говорили ему тогда все в их доме, видя столь сильные его переживания,- тебе очень даже нужна, такая вот, перемена мест и новые впечатления. На природе ты обязательно отвлечёшься и развлечёшься, окончательно успокоишься. Но он не успокоился
 Сергею и тогда в это не верилось, но он бодрился:
 - Так я же и не волнуюсь, совершенно спокоен. Но что я там, скажите, буду делать один? Бездельничать! Без работы, да и без вас, я там от скуки помру?!
 - Всё работа, да работа,- недовольно ворчала Тамара Васильевна,- когда же ты жить будешь? Так можно и загнать себя окончательно. На отдыхе ты не помрёшь, там  вокруг люди! Никто из них ещё там не умер. Не дадут они тебе соскучиться.
 - И то правда,- подумал вслух Сергею,- люди туда едут отдыхать целыми семьями и ничего?! От скуки там они не умирают. Мы все там работники одного комбината, хорошо знакомы друг с другом, так что, надеюсь, будет весело.
 И его, Сергея, тоже все знают. Пора и ему почувствовать вкус блаженного бездумного отдыха на природе. Без всяких забот и тревог.
  Сергей знал, что работникам комбината отдыхать в Велегоже всегда очень нравилось. Со дня её основания. Они наперебой расхваливали эту зону отдыха в его газете, писали о том, что там всё хорошо организованно, восхищались Окой и всеми окружающими лесными прелестями, грибными-ягодными местами. Сергей был заядлым грибником.
 Да и само слово "Велегож" звучало как-то призывно-притягательно, напоминало ему Гурзуф или Джугбу, прочие южные места, где он ни разу не был. Просто какое-то курортное манящее слово! Вот оно-то его и соблазнило.
 Да и десять дней, это же не целый месяц потерять? Быстро пролетят эти дни и не заметишь, как он вернётся в опять свой Крутой Яр, отдохнувший и окрепший, к своим домашним делам-хлопотам, к родным лицам. И мысли у него будут уже не те, что ныне, а совсем другие. Жизнь получит новый импульс, совершенно у него изменится. И Сергей поехал.
 Собраться в путь ему было недолго. Схватил он тогда свою лёгкую спортивную сумку, закинул её за плечо и рано утром оказался на площадь перед Домом культуры. А оттуда, уже на автобусе, выделенным комбинатом, прямо в Велегож, что в Заокском районе. Путь, конечно, не близкий.
 Автобус подошёл к Дому культуры ровно в восемь утра. Комбинат имел свой пассажирский парк, именно вот для таких поездок и экскурсий. Отдыхающие, все со своими саквояжами, детьми и удочками, со спортивным инвентарём, кошками, да собачками, торопливо и шумно, но удивительно быстро, заполнили салон автобуса.
 Сергей устроился тогда рядом с водителем. По пути разговорились об истории этих вот мест и о самом возникновении базы. Рассказ водителя показался ему интересным. Он собирался об этом написать, чтобы с большей пользой провести время. Тем более, что историю её возникновения он не знал.
  Возникла она полу-дикарским способом, спонтанно, можно даже сказать, самочинно по-партизански, явочным порядком.
 Первыми осваивать эти места начали спортсмены Крутого Яра. Волейболисты со своим тренером Николаем Павловичем Чупрыновым. Раздобыли они где-то, не без помощи профкома комбината, армейские палатки и двинулись прямо сюда на Оку. Нашли красивую опушку соснового бора, совсем недалеко от реки, расставили палатки и первым делом сделали волейбольную площадку. И начались у них здесь тренировки, совмещённые с отдыхом.
 Позже, к ним присоединились баскетболисты и футболисты. Стали они, теперь уже совместно, обживать эти прекрасные места. Именно об этом, и о своём отдыхе, собирался Сергей рассказать в своей газете, вернувшись из отпуска. Вот и найдётся ему здесь дело. Между тем, водитель не переставал восхищаться расположением базы: 
 - Места там чудные. Красота неописуемая, как можно было вам сюда не ездить?- удивлялся он,- не представляю? Уму непостижимо! Как журналисту, был бы я художник-писатель или же фотограф, то не вылезал бы отсюда. Какие здесь восходы и закаты, изумительный воздух, сосновые леса, песок на пляже просто чудо, вода в реке ласковая. Питьевая вода очень мягкая и вкусная, не напьёшься! Вокруг грибы да ягоды, в реке рыба. А как готовят здесь наши повара с комбината, слов нет, для передачи того, как вкусно они готовят!
  Водитель засмеялся, взглянув на Сергея:
 - Возможно это потому, что воздух здесь целебный, да прогулки лесные. Потому отдыхающие здесь здорово аппетит нагуливают, воздух его пробуждает. Я здесь один сезон на "буханочке" отработал. Комбинат на всё лето машину сюда выделил. Так что это была для меня не работа, а сплошной отдых. Сказка! Но больше, к сожалению, мне уже так не везло. Потому что я на большой автобус пересел и теперь в другие туристические места катаю. А вот сегодня я сюда еду и радуюсь. Повезло, может быть, мне удастся в Оку окунуться? 
 - А я вот в первый раз,- посетовал Сергей,- решил здесь тоже немножко развеется-отдохнуть. Не люблю я курортов. А здесь, вроде бы, свои места родные.
 - Вот это правильно,- одобрил водитель,- не пожалеете. А что один? Холостой, видать?!
 - Почти.
 - Не горюй. Здесь не соскучишься. Рядом Дом отдыха, вокруг туристические базы. Много девушек. Правда, в сравнении с другими базами, наша очень даже спартанская.
 - В каком смысле?
 - Да, в прямом. В смысле цивилизации. Как была она при директоре Иване Степановиче Беличенко, такой она и осталась. Сколько лет прошло, но никаких перемен. Литвинов совершенно не обращает на неё внимания. Только лишь благодаря парткому, да профкому, база ещё и держится. А директору она не нужна. Слава Богу, хоть здесь-то к каждому сезону косметический ремонт делается.
 - Почему не обращает? Почему не нужна? А партком с профкомом, что не в силах на него повлиять?
  - В силах. Но у Литвинова столько объектов социального и культурно-бытового назначения, что и не перечесть.  В посёлке и вне его. Так что, есть ему чем заниматься и до базы отдыха никак очередь не доходит. Это же ещё и пионерский лагерь, санаторий-профилакторий, комнаты школьника, спортплощадки во дворах, Дом культуры, спорткомплекс, что недавно на стадионе построили, да ещё один пионерский лагерь начали строить в Дубенском районе, бытовой комбинат тоже внимания к себе требует, а там ещё строительство нового жилья, развитие сельскохозяйственного цеха, строительство на селе и прочее...
 Водитель чуть было не бросил руль, показав рукой сверх головы. Замолчал, а потом добавил:
 - Да что это я вам всё говорю, это вы и без меня хорошо знаете.
 Сердито стал смотреть на дорогу. "Чего это он обиделся?",- удивился Сергей.            
 - Неужели, всё здесь так запущено и нехорошо?- не удержался он от вопроса,- куда же тогда я еду?
 - Я бы так не сказал. Дачки весёлые, светлае. Правда, слишком лёгкие и все дощатые, из древесно-волокнистых плит. В летние дни в них приятно спать-отдыхать на свежем воздухе. Особенно ночью. Исполнены они в южном варианте. Столовая  открытая со всех сторон, но под навесом. Тоже приятно там питаться в хорошую погоду. Душ, какой-никакой, тоже имеется. Десять дней можно и без душа обойтись. Каждый день на Оке плавать можно и загорать. Некоторые и вечерами ходят. Но вот в дожди скучновато бывает, клуба нет. Приходится на другие турбазы ходить или книги читать. И вот что ещё плохо: нет здесь канализации. Удобства все во дворе.
 - Так что же этого никто не требует?
 - Вот вы журналисты и потребуйте!- водитель опять рассердился,- требует и просит помощи от вас народ. От кого ещё требовать, от директора, что ли?
 - А Кравцов?
 - Он, конечно, помочь может. Не раз помогал, но в косметическом ремонте. Но здесь требуется капитальная реконструкция. Не раз этого требовал секретарь, директор соглашается, да на свои большие дела всё ссылается. Просто это была идея директора Беличенко, основать здесь зону отдыха, а не его. Может быть, потому?
 Водитель замолчал, молчал и Сергей. Потом водитель не выдержал:
 - Места здесь прекрасные, всем нравятся. Комбинат даже на очистные сооружения деньги выделил, в складчину с молодёжной турбазой. Но дело, почему-то, продвигается очень медленно. Почти не двигается. Но если бы Литвинов захотел, по-настоящему захотел, то здесь можно было бы отдыхать с исключительным комфортом. Не хуже, чем на базах других предприятий. Как у Новотульского металлургического, к примеру. А то Литвинов, за всё время своего директорства, тут ни разу не был. Заведующий нашей базы Пётр Фомич, как-то рассказывал:
 "Был наш Литвинов однажды на каком-то большом выездном совещании металлургов страны, не на нашей базе, совестно у нас здесь принимать гостей, а совсем рядом, на базе отдыха Тулчермета. Так он мимо проехал и к нам даже и не заехал. На свою базу! А мы его так ждали!".
 - Почему так?
 - Кто его знает? Говорят потому, что эту базу начал делать Беличенко. А Литвинов не любит, когда чьё-то имя ставится впереди его.
 - Честолюбие мешает?
 - Да, видимо, так.
 Но вот они и приехали. Автобус развернулся и остановился прямо перед сплошной стеной стройных сосен. Сергей увидел перед собой деревянные высокие ворота с эмблемой и красивой крупной надписью "База отдыха Крутояровского металлургического комбината". Метровая изгородь из штакетника. Дачки все сверкают свежей зелёной краской и чистыми стёклами веранд.
 Первое впечатление было неплохое. Народ посыпался из автобуса с радостными возгласами. Свежий сосновый воздух опьянил прибывших. Ступил и Сергей в этот благодатный край.
 С интересом стал он рассматривать всё вокруг себя. Не знал тогда насколько сильно позже он полюбит эти места и что будет он здесь отдыхать почти ежегодно.
 А пока слова водителя не выходили у него из головы. И потому он несколько опасался за свой отдых. Считая его не совсем удачным.
 У ворот встретила их очень странная, неказистого вида сторожка и двухэтажный административный домик, грубо сложенный из шлакоблокового кирпича. Напоминающий квадратную башню без всяких украшений, даже без наружной штукатурки.
 На первом этаже этого капитального строения располагался гараж и подсобное хозяйственное помещение, на втором находилась резиденция самого заведующего зоной отдыха.
 Асфальтовая дорожка раздваиваясь, вела от ворот в глубь территории, огибая зелёный участок территории, засаженный молодыми сосенками и берёзками. Дорожки шли вверх, в глубину соснового бора, но не очень далеко. Здесь было совсем немного строений. И это Сергея печалило. Со стороны леса изгороди из штакетника не было.
 Вдоль двух этих дорожек стояли рядами дачки. У каждой из них уютная лавочка. Сергей насчитал вдоль каждой дорожки по пять дач. В центре территории он заметил ещё одну. А дальше, впереди, виднелась открытая крытая столовая, о которой говорил водитель. 
 Она располагалась на возвышенности и под навесом. Все прибывшие потянулись по правой дорожке к хозяйственной дачке, что была в центре этого ряда. 
 Вместе со всеми пошёл к ней и Сергей. В ней вновь прибывшие отметили свои путёвки и получили постельное бельё, ключи с номерами дач. Сергею досталась средняя дача с левой стороны, на самой опушке. В каждой из них была одна общая комната, одна комната на трёх человек, другая на двух и совсем маленькая на одного, похожая на пенал.
 Сергей поселился в комнатку на двух человек, вместе с хорошо ему знакомым  рабочим из электротехнического цеха Севой Дорогановым. Это известный на комбинате и в Крутом Яру спортсмен-лыжник.  В комнате на троих поселилась семья слесаря депо железнодорожного цеха Анатолия Мамонтова. Одиночка оказалась не занятой.
 Сергей не был знаком со здешними порядками и не знал, что здесь, втихаря, всегда отмечается новоселье. И потому он не взял с собой ничего из спиртного. Он его не употреблял и потому оказался в несколько неудобном положении. Как он ни отказывался от участия в этом мероприятии, ссылаясь на то, что он не голоден и вообще не пьёт, его всё равно усадили за стол.
 Порядки и неписанные законы были здесь очень строгие. Сергей этому даже и рад. Его одиночество было нарушено. Он не был здесь одинок. Особенно, опекали его супруги Мамонтовы. Видимо, они прослышали о его горе, таскали его на другие туристические базы, в Дом отдыха, где показывались кинофильмы и проводились концерты.
 С Дорогановыми он часто ходил на спорт и танцплощадки, вместе они загорали на песчаном пляже. Так что хандра его частично рассеялась, но не проходила. Она сидела где-то глубоко в нём и он не знал, что с этим делать.
 В конце-концов, с попутной машиной, он на той же "буханке", умчал в свой Крутой Яр и спустя день, прихватив с собой Егорку, вернулся. Общаясь с племянником, он почувствовал, что его фантомные боли потихоньку стихают. Они бродили с Егоркой по лесу, строили на пляже замки из песка, играли в футбол и волейбол. Вот тогда он забывал обо всём.
 Вот и сейчас, сентябрьской осенью восьмидесятого года, после своего окончательного развода с женой и похорон отца, Сергей опять не знал куда себя деть. Потому и тоже решил взять себе путёвку в профкоме, но уже не на базу отдыха, так как база осенью не работала, а в санаторий-профилакторий. Который работал круглый и где можно было отдохнуть, поправлять своё здоровье без отрыва от производства. До отпуска было ему далеко. Дома находиться ему было слишком тягостно. Не сразу он пришёл к такому решению. 
 Но его опять уговорила мама:
 - Попробуй. Надоест - придёшь домой, здесь же рядом.
  - Вера добавила:
 - Можешь ходить туда через день.   
 Сергей прошёл в профком и купил путёвку на двадцать четыре дня. За символическую цену, рублей двенадцать. Санаторий-профилакторий находился на опушке леса, на самом краю Крутого Яра. Главная улица посёлка Алексея Пешкова пронзала посёлок насквозь, с севера на юг, и врезалась потом в лес.
 Так что четырехэтажное здание санатория-профилактория являлся самым дальним на этой улице. Само здание, и довольно большой участок леса, были окружены высоким красивым кованным забором. И вся эта территория представляла собой парковую зону с беседками, лавочками и дорожками для вечерних прогулок. Была здесь установлена и памятная стела, павшим коммунистам-добровольцам при защите Крутого Яра и Тулы в годы война. 
 До санатория-профилактория можно было доехать на автобусе, но из самой Крапиновки Сергею проще и быстрее было пройти через лес, срезав изрядный кусок своего пути. Именно так и поступил Сергей со своей спортивной сумкой и с непонятным ему желанием идти туда или нет. Он шёл, а ноги его не шли. Не привык он быть вне дома. Таким образом, и оказаться Сергей впервые на отдыхе в этом санатории-профилактории.
 Хотя построен он был в семьдесят первом году и действовал уже почти девять лет. Не раз Сергей бывал здесь в качестве корреспондента от своей газеты, но отдыхать не доводилось. И это качество отдыхающего-пациента было ему в новинку.   
 Погода была хорошая: сухая и тёплая. Тропинка была широкая и хорошо утоптанная, ибо на полпути до профилактория в лесу находился Святой колодец и с двух сторон к нему из Крутого Яра и Крапиновки ходили люди за водой.
 Ходили десятками лет, когда только-только возник сам комбинат и Крутой Яр. Не знает Сергей, насколько святая была в том колодце вода, но то, что она родниковая, чистая и свежая, безусловно это так. Он сам любил пить из него воду. Гончаровы не пользовались для приготовления пищи водопроводной.
 Первый, кто назвал колодец Святым, был житель Крутого Яра Редькин. Об этом гласит предание. Он установил над этим родником крест распятия и с тех пор это название за ним прижилось-сохранилось, а вот имени человека открывшего этот родник не все знают. Сергей подумал, что неплохо бы об этом написать.
 Сейчас этот родник накрыт железным саркофагом и превратился не в колодец, а в источник с чистой водой. В самом низу этого саркофага выведена нержавеющая широкая труба, а все желающие насладится чистой родниковой водой спускаются к этой трубе по железным ступеням мощной лестницы с перилами. В глубокую вырытую яму. Это работа начальника участка электро-технического цеха, бывшего секретаря комитета комсомола комбината, одного из активнейших рабкоров газеты Евгения Валерьевича Латышева. Сумевшего организовать ребят из спортивно-технического мотоклуба "Искра", который он создал и которым бессменно руководил, даже перестав быть секретарём. Такое же название приобрёл благоустроенный источник.   
 Так что на пути Сергея всё чаще попадаться люди с канистрами и ему было интересно наблюдать за ними. Некоторые из них старались идти не по тропинке, а лесом, ища грибы. Грибов, конечно, было здесь немного, но они попадались. Особенно опята.
 Сергею тоже хотелось последовать их примеру. Но пройдя лесом немного, как он отказался от этой затеи. Ему надо было попасть в санатории-профилактории днём, чтобы стать на довольствие. Да и куда он денет там грибы?! Не возвращаться же с ними ему опять в Крапивенку?
 Но вот он дошёл до колодца, не удержался и хлебнул его воды. Она была холодной, свежей, так что взбодрила его. Теперь Сергею осталось идти ещё половину пути. Вот он выходит из леса и оказывается прямо у ворот красавца санатория-профилактория. Все четыре этажа его в остеклённых лоджиях. Окна большие и сияют на солнце. 
 До вечера ещё далеко, только лишь послеобеденное время. Двери большие, тоже из стекла и железа. Сквозь них, издали уже виден Сергею, зимний вечнозелёный сад комнатных растений. Здесь же клетки с певчими птицами и аквариумы с рыбками.
 По дорожкам парка, что перед санаторием-профилакторием, гуляют и сидят на скамейках отдыхающие. Теперь и Сергею предстоит познать все эти блага отдыха и поддержки своего здоровья в этом прекрасном учреждении.
 Вот он входит в вестибюль. Он довольно обширный и квадратной формы. Его сразу поразил щебет птиц.  Их клетки теряются в зелени растений и, казалось, что Сергей попал в райский сад. Вокруг мягкая кожаная мебель, стены и потолок украшены резьбой по дереву, красивые декоративные светильники.
 Пройдя вестибюль, Сергей оказался в раздевалке. Рядами вешалки и ни одной гардеробщицы. Всё здесь на доверии. В гардеробной, закрытый на замок аварийный выход, превратился в вешалку.
 Сняв куртку и повесив на свой теперь крючок Сергей, переобулся в комнатные тапочки, которые принёс из дома. Спортивную сумку взял с собой.
 Вернулся назад в вестибюль. Отсюда пути вели в разные концы здания. Вдоль первого этажа, где был кабинет главврача и процедурные кабинеты, в том числе, и баня сауна с бассейном, находилась лестница, ведущая на верхние этажи, вплоть до четвёртого. Именно там были палаты отдыхающих, в том числе и несколько люксов.
 В противоположной стороне, недалеко от гардеробной, находилась столовая. Здесь же, в вестибюле, прямо из столовой на верхние этажи вела парадная лестница, она же шла в полуподвальные помещения, где были всякие лечебные кабинеты. В том числе душ Шарко, подводного массажа, шлаковых ванн и грязелечения, многое другое.
 Сергей поспешил к кабинет заведующей. Галина Павловна Гололобова была на своём рабочем месте. Она приняла его дружелюбно:
 - Вот и вы пожаловали к нам поправлять здоровье. Пора-пора, Сергей Семёнович, работа у вас напряжённое, надо и нервишки подлечить.
 Она спросила: есть ли у него какие жалобы на здоровье? Сергей посетовал только на свою усталость.
 - Ну ничего,- успокоила она Сергея,- подлечим! 
 Померила давление, температуру и на его санаторной карте написала фамилию лечащего врача, номер его палаты. 
 Палата Сергея оказалась на самом верху, не четвёртом этаже. Крайняя у наружной стены. Но он и тем был доволен. Во первых: на третьем этаже было всегда очень многолюдно. Особенно по вечерам. А на втором этаже тоже. Там располагались две большие комнаты отдыха.
 В одной из них по вечерам танцевали под радиолу и пели песни под гармонь или гитару. В другой был установлен большой цветной телевизор, там было что-то вроде кинотеатра. Многолюдье второго этажа не достигало четвёртого.
 На втором этаже, кроме спальных палат, были ещё кабинеты ручного массажа и лечащих врачей. Кроме того, были ещё кабинеты иглотерапии и лечебной гимнастики Сергею же хотелось покоя. Так что ему здесь на четвёртом этаже было хорошо. 
 Соседом по палате у него оказался Славка Матвеев, весёлый балагур-весельчак.Они вместе с ним были во Франции и подружились. Сергею вспомнилось, как там, в Париже, в последний вечер, в небольшом ресторанчике на Монмартре, Слава всех так развеселил, что хозяин ресторана так расщедрился, что поставил всей их компании тульских туристов из личных подвалов белое вино Шардоне.
 А потом, вместе с хозяином, Матвеев пел, с небольшой сцены под бубен, песню про Наполеона. Внешне Слава тогда, очень даже, смахивал на императора и пел "Ну и пусть лежит на поле он!". Так что француженка-гид, она же переводчица, но русского происхождения, очень даже смеялась, прямо до слёз, и говорила: "Теперь- я очень хорошо понимаю русских людей!".
 Но, на сей раз, Слава был не очень весёлым. Чем-то он серьёзно заболел. А чем и сам не знал? Да врачи тоже не знали. Жаловался он на сильные головные боли. Ему посоветовали врачи чаще быть на свежем воздухе и делать физические упражнения. Потому он вставал рано и каждое утро бегал вокруг здания санатория-профилактория и по дорожкам лесопарка.
 Несколько раз, вместе с ним, пробежался и Сергей. Вместе они ходили на лечебные процедуры, пили кислородные коктейли, дышали тёплым воздухом с эвкалиптом. Сергею ещё были прописаны сероводородные ванны, душ Шарко, электро- физиотерапия и ручной массаж. Он всё это исправно делал, леча свои нервы.
 Кроме того, он выпросил разрешение, и пользовался раз в неделю, баней-сауной и имеющимся в профилактории бассейном. Процедуры ему нравились. Но от его печальных мыслей и фантомных болей, в результате потери отца и своей семьи, они не избавляли. Особенно когда он оставался в палате один.
 Ему было необходимо кому-то выговорится, очистить свою душу, но напрягать своего соседа по палате ему не хотелось.
А. Бочаров
2020.