5. 2. Рудознатцы

           http://proza.ru/2023/04/16/458


           Москва давно вела разведку на Урале на предмет наличия медных, железных руд для своей металлургии, так как в центральной части государства постепенно истощалось её наличие, вырубались леса и появилась большая потребность к поиску новых залежей.

            В связи со слабой изученностью края, партии отправлялись на поиски практически в слепую, без точно указанных пунктов. Начальную ориентацию давало местное население, что регистрировалось и перепроверялось, обрекая рудоискателей на длительные и порой бесполезные блуждания в поисках руды.

            Разведка полезных ископаемых на территории Свердловской области велась уже в конце 17 века. В 1697 году группа греческих специалистов обследовала гору Магнитную у реки Тагил. В конце 16 – начале 18 веков край входил в состав Тобольского разряда, который наряду с Верхотурьем включал города-уезды Пелым и Туринск. В 1708 году в результате административной реформы Петра I Верхотурский, Пелымский и Туринский уезды стали частью Тобольской провинции Сибирской губернии. Наличие запасов железной и медной руды, а также больших лесных массивов предопределило специализацию региона на чёрной и цветной металлургии, деревообработке, добыче полезных ископаемых.

           – Николаша, ах красиво, ах красота неземная, - Тишка обвёл рукой, как бы приглашая всех присоединиться к его радости от окружающих видов природы вокруг «рудознатцев», которых было с ним всего трое. Это Николаша и Фёдор из фабричных от Никиты Демидова, и он, Тишка, из местных вогулов.

           Так называемые «рудознатцы» были посланы ещё весной Никитой Демидовым на Урал (Камень) для оценки наличия руды для заводов. Он давно уже посматривал на Восток с целью успеть наложить лапу на местные богатства, о которых уже только ленивый не говорил. Вот и Государь не раз подталкивал его к мысли, что нужно перебираться туда и заниматься подъемом заводов для выплавки пушек, фузей и прочей амуниции для армии. Грозится дать большие заказы и хорошо оплачивать. Хотя, как бросить нажитое и уехать вот так без оглядки? Вот и послал Демидов экспедицию очередную для изучения и доклада ему о возможностях края на предмет добычи руды и всего сопутствующего.

           Лето распустило давно уже свою зелень на деревьях. Сосны, мелкая поросль и кустарники величественно стояли сплошной стеной на пути экспедиции, не позволяя пробираться мимо деревьев и приходилось работать топориками, расчищая себе дальнейший путь. Держались ручьёв, выходили по ним к рекам, внимательно осматривая всё вокруг на предмет наличия руды. Двигались один за другим в специальном снаряжении, с ружьями за плечами и сетками на лицах от комаров и всякого гнуса, чего было с избытком в окружающем их воздухе.

           – Всё, привал, – Тишка на правах провожатого отдавал команды.

           Разместились на небольшой полянке. Две сосны рядом друг с другом лежали на земле, поваленные, очевидно, прошедшим не так давно ураганом, так как даже листья остались на ветках, хотя успели уже достаточно завянуть. Тишка сноровисто разжёг костёр и тут же на жердину, положенную на рогатины, воткнутые по бокам костреца, повесил чайник. Нарезал прутья от берёзы, очистив с них листья, и найдя в траве несколько подберёзовиков, нанизал их на край веток, толстые основания которых воткнул в землю вокруг костра, представив языкам пламени нежно охватывать грибочки, поджаривая их для предстоящего ужина.

           - Эй, бездельники, - повысил голос Тишка, обращаясь к своим сотоварищам по экспедиции, которые упали вповалку, обессилев после дня пути.

          Фёдор лежал на спине и пушистой веткой отгонял комаров, а Николаша, улёгшись на живот, всматривался в труженика муравья, взбиравшегося по стебельку ромашки вверх.

           – А ну-ка давайте в лес рубить сухостой на ночлег, – Тишка взял в охапку сорванные с веток листья и кинул их в огонь. Раздался треск и повалил густой дым, отгоняя комариную нечисть.

           – Ну, ты демон двужильный, - проворчал Николаша, нехотя вставая с травы, перекидывая травинку с одного угла рта в другой.

           Лучи солнца, потихоньку начинавшего склоняться к закату, пробивались сквозь ветки деревьев, разбиваясь на более мелкие и ещё не остывшим своим теплом, касались наших первопроходцев и всего того, что их окружало.

           Тишка, пока его товарищи стаскивали на поляну небольшие срубленные деревца, развёл рядом ещё один костёр побольше. Потом откинув угли, закидал горячую землю ветками сосен, берёзы, накинул брезентовку на них, получив лесную перину, начал вбивать по четырём углам периметра, вокруг бывшего костра, брёвнышки, соединяя по верху стволиками берёзы. Получилась основа крыши домика, причём выход к костру с чайником был высотой повыше чем задняя стенка. Были наложены жердины поверху, на них ветки с листьями, заделаны ветками с листвой и боковинки лесного строения. Получился замечательный таёжный ночлег. Лето перевалило свою средину и ночи были не такие и тёплые.

            А на костре бурлил казанок с куском дичи и всё было готово к трапезе в виде варёного мяса с бульоном, жаренными грибочками на костре и чаем, настоянном на лесных травах и ягодах черники.

           Как бывает в таких случаях, потекла не спеша беседа. Потихоньку все переместились в шалаш, улёгшись ногами к выходу, к костру, который бодро горел из скрещенных брёвен сухостоя. Незадача была только в том, что по мере прогорания концов брёвен, приходилось кому – то выбираться и продвигать их опять на костёр. Постепенно они становились меньше и меньше, и нужно было подтаскивать следующие и опять их налаживать над костром.

           – Слушай, князь «Аблегрим», – шутя обратился Фёдор к вогулу Тишке, – Ну, у нас всё понятно: родились у домницы, работаем при фабрике, там же и помрём у неё. А ты то, лесной человек, откуда будешь?

           – Сам ты, Фёдор, Аблегрим! Мои предки в этих краях жили давно, веками, а потом пришли вы из Московии и нам пришлось уйти дальше за Камень. Старики в семье передают, что когда – то мы жили мирно, охотились на животных, ловили рыбу, хорошо жили. Был у нас в роду мой пра – пра – прадед, наверное, звали его Ойка. Он служил в Пелымском княжестве у князя Кихека, большим отыром (воином) стал. Воевал с русскими, пришедшими забрать нашу землю, потом попал в плен, служил русскому царю. Очень большой герой был!

           Постепенно беседа угасла и только огоньки костра нарушали тишину ночного леса своим потрескиванием, да какие – то мошки, насекомые вились над языками пламени.

           В начале зимы, пройдя многокилометровыми дорогами по уральской тайге и возвратившись по санному пути обратно в Тулу с образцами проб и руд, запакованных в специальные кожаные мешки, оставив Тишку заниматься поисками дальше, Фёдор и Николаша докладывали Демидову о своей поисковой экспедиции.

           Результаты её впечатлили Никиту после проведённых исследований находок плавильщиками и литейщиками фабрики, показавшими очень высокое качество руды.

           В расследовании московских властей по освоению Урала в документе, датированном 1670 годом, говорится: «В прошедшем, во 177 году (7177 по летосчислению от „Сотворения мира“, или в 1669 году по принятому сейчас летосчислению от „Рождества Христова“. — Л.С.) в ведомостях Сибирской губернии из Тобольска показано, что в Тобольском уезде, около р. Исети и по окружности оной, русские люди в татарских могилах или кладбищах выкапывают золотые и серебряные вещи и посуду, чего ради велено взять известие: откуда те татары в прежние времена такое золото и серебро получали или из какого государства оно к ним привожено было? На то в ответствие Далматского монастыря от старца именем Лота объявлено, что от башкирцев уведомился, в башкирском-де дискрикте за каменными горами при устьях (вернее, в вершинах. — Л.С.) рек Уфы, Гадая и Яика, а горах бесчисленное сокровище золотых и серебряных руд обретается, и в прежние-де времена старинные сибирские татары и калмыки из тех гор золотую и серебряную руду добывали и плавили; что-де и ныне те признаки плавильных печей и копаных ям видны, и об оных рудах те башкирцы нагайской нации у престарелой женщины, которая была в полону в улусе царевича Рючука и оной от роду имелось более ста лет, — уведомились, что в древние лета оные люди, которые в тех местах жили, означенную руду копали и плавили…»

           Поиском руд и кустарной металлургией русские на Урале начали заниматься в первой половине 17 века. Уже в 1631 году заработали сыродутные доменки первого завода по выплавке железа — Ницинского, возле нынешнего Ирбита, а вскоре, в 1633–1634 годах, уже построен был в Прикамье и первенец отечественной цветной металлургии — Пыскорский медеплавильный завод.

           Продолжение следует. http://proza.ru/2023/04/24/373
           Книга опубликована в Литресе.