О справедливом распределении благ в обществе

      Наблюдаемый в последнее время повышенный интерес людей к распределительной системе в обществе далеко не случаен. Это один из аспектов современной тенденции в развитии экономики общества, заключающейся в неуклонном расширении совокупности причин, традиционно привлекаемых учеными для объяснения некоторых причин её плохого функционирования, её роста и развития.
 
     К объяснению этих причин можно отнести спад доверительных отношений между людьми, снижения уровня справедливости при разрешении конфликтных ситуаций, рост жажды наживы и многие другие. О характере происходящего в экономике говорят следующие факты. Всего полвека назад указанные явления рассматривались исключительно в рамках неэкономических наук, а именно социологии, философии, социальной психологии. Экономисты не принимали их в расчет, считая их неуместными, или в лучшем случае уделяли им незначительное внимание, рассматривая всегда вне основного течения экономической мысли.

     В настоящее время доводы, основанные на соображениях справедливости, широко используются для совершенствования теоретического и эмпирического анализа в большинстве областей экономической науки. Сегодня многих интересует регулирование в сфере коммунальных услуг, рост безработицы, обман в торговле, качество продуктов питания и многое другое. Мнение, согласно которому к настоящему времени мы располагаем достаточными основаниями, чтобы быть уверенными в том, что соображения социальной справедливости действительно влияют на экономическое поведение многих людей, стало точкой зрения многих представителей научного мира.

    Парадоксальность сложившейся ситуации состоит, однако, в том, что широкое признание необходимости включения категории справедливости в инструментарий экономического анализа сдерживается отсутствием общепризнанной теории справедливости. Вместо неё экономистам предлагается ряд подчас не совместимых друг с другом теорий, выводы которых зачастую противоречивы. Более того, наука всё ещё не в состоянии дать однозначный ответ на ключевой вопрос - что такое социальная справедливость и в чем заключаются ее критерии. Другими словами, универсальное определение этого важнейшего понятия в России пока отсутствует.

     В таких условиях ответ на вопрос, какое распределение благ в обществе следовало бы предпочесть другим как более справедливое, приобретает для специалистов в области социальной и политической философии центральное значение. Он, возможно, не играл бы заметной роли в обществе, в котором каждый живет за счет собственного труда. Но в обществе, основанном на общественном труде при его разделении по профессиям, по квалификации, по сложности, по трудоёмкости, по индивидуальным качествам людей участвующих в социально-экономической кооперации, людям не безразлично, по каким принципам в обществе формируется распределение благ и доходов.

     Большие выгоды, полученные благодаря социальному сотрудничеству, часто распределяются между участниками трудовой кооперации несправедливо, а руководствуясь личными интересами, многие зачастую стремятся к увеличению собственной доли за счет других. В этой связи известный американский ученый Дж. Ролз отмечает, что «требуется определенное множество принципов для того, чтобы сделать выбор среди различных социальных устройств, которые определяют разделение выгод, чтобы прийти к соглашению о распределении долей. Эти принципы и являются принципами социальной справедливости».

     Было множество попыток дать представление о возможностях современной науки создать теоретические ориентиры, способствующие движению общества к более справедливому распределению производимых в обществе благ и доходов и поэтому имеет смысл изучать эту тему.  Только в том случае, если в обществе достижимы разные варианты распределения благ и доходов с характерными для них пропорциями между различными социальными группами с разным уровнем жизни, а в качестве инструмента сравнения предпочтительности каждой из форм распределения используется степень ее справедливости. В идеале в обществе должна существовать некая система наблюдения в виде служб мониторинга за уровнем социальной справедливости, которая позволяла бы периодически фиксировать, насколько результативна проводимая государством социально-экономическая политика в обществе.

     Рассуждая о справедливость и неравенстве в обществе психологи полагают, что у каждого человека к определенному возрасту развивается чувство справедливости, которое позволяет ему оценивать нравственную сторону поступков других людей и своих собственных. Круг объектов нравственной оценки весьма широк и включает, наряду с человеческими поступками, действующее законодательство, предлагаемые проекты новых законов и постановлений, социальные институты и прочее.
 
     В процессе жизни люди овладевают опытом для суждения о вещах справедливых и несправедливых, умением рационально обосновывать эти суждения, но человек не располагает специальным органом восприятия справедливости и несправедливости,  кроме как используя своё сознание и опыт жизни.  Как, впрочем, не имеет и органов, которые могут  воспринимать, скажем, большую предпочтительность одной потребительской корзины по сравнению с другой.  Есть чувство уважение, испытываемое учениками к учителю, подчинённых к начальнику, зависть к более богатым и прочее. О наличии таких чувств можно судить лишь косвенно, на основании особенностей поведения людей, и тем не менее все эти чувства проявляются в процессе воспитания в сознании человека при определённых обстоятельствах, выступая в качестве важных стимулов его практической деятельности в обществе.

     Понятие «справедливость» в таком изначальном его смысле применяется в основном в контексте человеческих отношений. Его применение лишено смысла для оценки последствий стихийных бедствий, даже если они уносят множество жизней. Традиционная позиция учёных состоит в том, что здесь часто не усматривается целенаправленная человеческая воля, деятельность которой поддавалась бы этической оценке.

     Можно ли на базе понятия справедливости сформировать этические оценки распределения благ в обществе? Представляется, что в ряде случаев это возможно. Некоторые виды неравенства налагаются на общество умышленно. Речь, идет, например, о таком явлении, как дискриминация. Она может осуществляться по разным признакам - расовой принадлежности, возрасту, полу, цвету кожи и другие различия людей, но это всегда означает несправедливое ограничение свободы выбора представителями определенной социальной группы по месту жительства, по месту общественного труда, по месту получения образования и проявляется, в конечном счёте, в неоправданных масштабах разного уровня жизни людей.

     Базирующаяся на указанном чувстве система индивидуальных предпочтений стала, как известно, фундаментальным понятием современной теории потребительского спроса и когда наблюдается дискриминация, люди, ответственные за ее осуществление, как правило, известны, а этическая оценка, даваемая этому явлению в демократических странах, обычно негативна. Отсюда и широкая поддержка, оказываемая со стороны общества политике правительства, направленной на достижение равенства социально-экономических возможностей людей. Указанное понятие социальной справедливости, как представляется, применимо также к обществу с централизованным управлением, где подобная задача входит в компетенцию специальных государственных учреждений.

     В демократических странах с чисто рыночными экономическими отношениями нет человека или групп людей, наделенных полномочиями контролировать все ресурсы и решать, как они должны распределяться, но локально, на уровне семьи или общины это вполне можно контролировать. Говорить о справедливом или несправедливом алгоритме распределения благ не менее оправдано, чем говорить о распределении брачных партнеров в обществе, в котором люди сами выбирают, на ком жениться или за кого выйти замуж.

     Тем не менее факты социального неравенства, которые в изобилии встречаются в странах с рыночной экономикой, все-таки пробуждают чувство, которое сродни указанному выше чувству несправедливости. Большинство таких фактов, вероятно, является следствием поступков, которые сами по себе безнравственными не назовешь. От человека не зависит, в какой стране и семье он рождается. Если это состоятельная семья, он будет с детства обеспечен хорошим питанием, хорошими жилищными условиями и образованием. Если бедная, его ждет постоянное недоедание, и ему придётся смириться с недоступностью качественного образования и медицинского обслуживания. Справедливо ли это?

     Представляется, что чувство социальной справедливости в распределении благ и доходов возникает не сразу, единовременно, а в несколько этапов. На первом человек фиксирует доступное наблюдению фактическое неравенство в распределении благ между людьми. Широко известным источником информации об экономическом неравенстве являются публикуемые статистическими органами многих стран данные о денежных доходах населения. Но этой информации недостаточно. Такой доход - это показатель обеспеченности населения деньгами, а не средствами для жизни и другими материальными благами и услугами, особенно если их нет на рынке, а значит количество денег не всегда является показателем благосостояния людей.

     Значит должен быть другой показатель, который должен строиться, исходя из других принципов. Кроме того, распределение благ среди населения по доходу, с точки зрения справедливости, обладает серьезным концептуальным недостатком. Такое распределение не чувствительно к разнонаправленным и компенсирующим друг друга потокам вертикальной мобильности населения, то есть к сдвигам в благополучии даже при одинаковых доходах и составе семьи, в результате чего, несмотря на множество изменений социального положения отдельных людей, численность населения в каждом объёме формирования распределения все-таки сохраняется неизменной. Между тем сами сдвиги могут скрывать многочисленные случаи несправедливости, если нет узаконенных норм распределения базовых, необходимых каждому для социального благополучия средств для жизни по каким-либо критериям в силу индивидуальных особенностей каждого человека по отношению к общественном труду.

     Второй этап носит интеллектуальный характер: индивид сопоставляет обнаруженное неравенство с собственным чувством здравого смысла (подсказывающим ему, например, что «кто не работает, тот не ест») и решает, удовлетворяют ли результаты наблюдения такому критерию справедливости, или нет (оценивает, насколько справедливо распределяется жильё или продукты питания между людьми). Поскольку понятия справедливости у разных людей не совпадают, то разными могут быть и оценки справедливости для одной и той же ситуации.

     В принципе, простор для несправедливости в рыночной экономике при развитии общественного труда против индивидуального необъятен, поэтому при развитии общественного труда должны развиваться и принципы распределения производимых обществом средств для жизни! Выше уже отмечалось, что всеобъемлющего алгоритма распределения благ на макроуровне в такой экономике пока нет, а следовательно, и говорить об общенациональных этических оценках при товарном производстве капиталистического общества не приходится. Иное дело микроуровень, где любая отдельно взятая рыночная операция может быть потенциальным источником несправедливости и здесь есть необъятное поле для экспериментов.
 
     Если, например, какой-либо мелкий торговец, сталкиваясь с непрерывно меняющейся конъюнктурой рынка, начнет добиваться максимальной прибыли в соответствии с классической теорией фирмы, (т.е. принимая во внимание лишь два ограничения - существующее законодательство и размеры имеющегося бюджета), то подвергнет себя неоправданному риску. Манипулируя вслед за рыночными колебаниями уровнем заработной платы своих служащих и уровнем цен на реализуемую продукцию, он, возможно, достигнет определенного увеличения прибыли в краткосрочном аспекте, но рискует подорвать репутацию и свои рыночные позиции в перспективе.

     Многие фирмы поступают по-другому. Они стремятся поддерживать и цены, и реальную оплату труда на сложившемся уровне. Занимавший в 1970-е годы пост председателя Экономического совета при президенте США А. Оукэн пишет: «... фирмы в такой отрасли, как спорт и развлечения, предлагают своим клиентам билеты на некоторые мероприятия по прежним ценам, хотя очевидно, что спрос на них будет повышенным. На продажу новых популярных моделей автомобилей могут устанавливаться очереди, которые растягиваются на месяцы. Во время экономических подъемов производители во многих отраслях не торопятся с реализацией своей продукции и распределяют продажи во времени, хотя во всех таких случаях можно было повысить цены и уменьшить очередь».

     Попытка разрешить эту проблему была предпринята на рубеже 80-х годов прошлого века, когда несколько ведущих американских экономистов, включая таких, как Дж. Акерлоф, А. Оукэн, нобелевский лауреат Р. Солоу, предложили теоретическое объяснение указанной аномалии. А. Оукэн считает её следствием враждебного отношения покупателей к повышению цен, не обусловленному ростом производственных издержек и рассматриваемому поэтому как несправедливое.
 
     Теория (в ее классическом варианте), оказавшаяся недостаточно совершенной, должна быть модернизирована: справедливые решения следует рассматривать как средство максимизации долгосрочных прибылей. Дж. Акерлоф полагает, что в интересах самой фирмы следует осуществлять инвестиции в собственную репутацию, способствуя тем самым укреплению доброжелательного отношения к фирме со стороны клиентов и повышению нравственного уровня собственных служащих.

     Возникает естественный вопрос: насколько адекватно новая теория описывает реальную экономическую действительность? Трудность состоит в том, что наряду с классическими переменными, каждая из которых имеет научное определение и поддается измерению, в теорию и соответствующие математические модели фирмы предлагается включить дополнительный фактор (справедливость принимаемых решений), который не имеет ни количественной меры, ни общепризнанного определения.

     Пытаясь ответить на этот вопрос, многие западные экономисты идут на протяжении последних двух десятилетий по пути статистических обследований общественного мнения о справедливости конкретных решений, каждое из которых имеет непосредственное отношение к распределению благ среди людей.

     К настоящему времени в мире накоплено множество результатов такого рода обследований. Все они являются выборочными. Большинство обследований осуществляется с помощью телефонных звонков. Задаваемые вопросы могут касаться как реальных ситуаций, так и носить гипотетический, экспериментальный характер. В последнем случае преследуется цель выявить позиции респондентов в ситуации, максимально «очищенной» от переплетающихся личных интересов и трудностей, свойственных реалиям. Выборки не являются общенациональными. Это локальные выборки, численность каждой из которых в большинстве случаев находится в пределах от ста до двухсот человек. Типичной иллюстрацией может служить следующий пример.

     Домовладелец сдает жилье в аренду лицам, имеющим фиксированные доходы. Повышение арендной платы могло бы вынудить арендаторов к поиску другого жилья, но рынок жилья в городе очень ограничен. В течение прошедшего года издержки домовладельца возросли. Известно, кроме того, что домовладелец мог бы и сам (без повышения арендной платы) справиться с возросшими издержками, но ценой некоторого дополнительного снижения размеров своей прибыли. В этих условиях он принимает решение увеличить арендную плату на величину прироста издержек и объявляет об этом накануне даты возобновления договоров об аренде. О степени оправданности такого решения было предложено судить 126-ти респондентам, которые были отобраны из более широкой совокупности лиц случайным образом. Рассмотрение показало, что 38% численности выборки считают указанное решение справедливым, а 62% - несправедливым.

     Как следует из примера, суждения респондентов оказались диаметрально противоположными. Это общая черта всех таких обследований. Если бы предусмотренная градация оценок была более детальной (например, «вполне справедливое», «приемлемое», «несправедливое», и «крайне несправедливое»), то их разброс, как представляется, оказался бы очень широким. Почему так происходит? Субъективизм оценок справедливости - повсеместно распространенное явление. Он может быть следствием: различий в семейном воспитании, принадлежности к определенной социальной группе, разного жизненного опыта, личной заинтересованности, альтруизма и другое.

     В любой спорной ситуации (урегулирование трудовых конфликтов, переговоры о заключении договора о взаимовыгодной торговле, обсуждение поправок к закону о подоходном налоге и т. п.) каждая из участвующих сторон подходит к рассмотрению обсуждаемых вопросов односторонне, отстаивая либо собственные интересы, либо интересы своей социальной группы. В результате «справедливостей» оказывается столько, сколько недовольных людей, и единой справедливости устраивающей всех найти невозможно.

    Связывая справедливость и беспристрастность многие ученые ключом к пониманию распределительной справедливости находят беспристрастность суждения.  В этом случае несовместимость точки зрения человека с принятыми решениями за отправную точку интересов одной из сторон конфликта и свойственного ей специфического видения выхода их создавшегося положения должен быть закон и суд. При демократии законы утверждаются большинством населения и когда справедливость закона принимается за основу справедливости, то чем мудрее народ, тем справедливее законы! 

    Необходимость суда, в котором должны быть сбалансированы интересы всех вовлеченных в рассматриваемую ситуацию сторон, то есть не с узкой позиции отдельно взятого участника конфликта, а с максимально широкой, всех его непосредственных участников. Такой подход известен еще с античных времен. Утверждение «Никто не должен быть судьей в собственном деле», относящееся к I в. до н. э., означало, что справедливого разрешения конфликтной ситуации можно ожидать только от не причастного к этой ситуации человека. Интуитивный довод, лежащий в основе этого утверждения, состоит в том, что каждому человеку свойственно преувеличивать важность собственных интересов, навязывание которых остальным участникам недопустимо, поскольку порождает у них чувства, не совместимые с понятием социальной справедливости.

    А что же нужно для достижения беспристрастности? Согласно одному из предложений (оно обычно связывается с именем Адама Смита), ученый должен научиться воспринимать конфликтную ситуацию так, как ее воспринимает так называемый идеальный и заинтересованный только в справедливости решения наблюдатель. Предполагается, что такой наблюдатель способен извлекать из своих наблюдений идеи, имеющие статус моральных истин (в данном случае - критериев распределительной справедливости), чтобы делать обобщающие выводы, имеющие моральную значимость. Он должен обладать чрезвычайно обширными познаниями и исключительной способностью к умозаключениям, сведущим во всем, что касается сведений неэтического характера, уверенно ставить себя на место любой из сторон конфликта и быть беспристрастным в отношении как самих участников этого конфликта, так и обсуждаемых вопросов.

     Возможно, что каждый из существующих философов может утверждать, что он близок к этому идеалу и признаёт необходимость такого идеального наблюдателя для формулирования принципов распределительной справедливости. Но если бы каждый человек по собственному желанию мог трансформироваться в идеального наблюдателя, то в исследованиях социальной справедливости давно наблюдался бы не вызывающий сомнений социальный прогресс. Отсутствие такового свидетельствует лишь о том, что никакой реальный наблюдатель не способен превратиться в идеального. Очевидных причин этого две. Во-первых, никто не в состоянии полностью абстрагироваться от своих личных интересов, во-вторых, каждый видит окружающий мир по-своему, в соответствии с собственным культурным наследием, жизненным опытом и генетической наследственностью.

     Итак, в рассмотренном выше предложении в качестве средства достижения беспристрастности выступает поиск мощного интеллектуала, способного «встать над» конфликтным по своей природе процессом распределения благ в обществе, взглянуть на него со стороны и выдать идеальный вариант справедливого распределения хотя бы базовых благ для жизни необходимых каждому гражданину страны. Однако вообразить такого интеллектуала проще, чем найти его среди реальных людей, а сложнее всего будет убедить всех принять его за основу социально-экономического закона в обществе.

     Другое предложение, в отличие от рассмотренного, касается самих участников конфликта и связано оно с гипотетическим ограничением доступной каждому из них информации. В своей повседневной жизни люди обычно хорошо осознают собственные интересы, которые так или иначе накладывают отпечаток на их представления о справедливом распределении производимых благ, услуги доходов, не очень хорошо представляя себе интересы других граждан общества.  Это обязательно будет искажать идеальное представление ими социально справедливую жизнь всего общества, а значит необходимо найти такой подход для достижения в обществе социальной справедливости, который бы мог устранить либо ослабить эти искажения.

     Некоторые ученые высказывали предположение, что участники конфликта могли бы прийти к общему мнению относительно справедливого распределения благ между ними, если бы у них не было личных интересов в этом обществе.

     В то же время гипотетически можно предположить, что если люди будут знать размеры общей, суммарной массы всех базовых, необходимых каждому и производимых в обществе благ для жизни; если каждый будет иметь право на свою законную и относительно равную долю из этих благ в соответствии с равной долей своего честного и добросовестного труда на благо общество , честно и справедливо нормированного по своей профессии и квалификации, то разве кто-нибудь из этих людей останется без своей доли необходимого им для благополучной жизни?

     А если каждый будет иметь право формировать благоустройство жилья, качество приготовления и потребления блюд питания из необходимого количества качественных продуктов питания, изготавливать одежду из добротных материалов производимых в обществе для одежды и обуви по зарплате от результатов квалификации своего труда на рабочем месте в экономике страны, то откуда возьмётся чувство несправедливости при таком распределении благ для жизни?

      Да ещё если все дети общества будут иметь всё необходимое для своего нормального физического, морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений, как будущее население страны и её производительные силы! Чтобы они получили хорошее образование и в будущем более рационально использовали природные ресурсы, сохраняя их для будущих поколений, развивая ресурсовозобновляемые технологии! Чтобы в будущем не стремиться завоёвывать другие страны с ещё нерастраченными природными ресурсами, разбазарив, истощив и загадив свою страну, ибо людям такого общества не наплевать на будущее своих внуков и правнуков, а старики должны иметь самое необходимое по нормам для достойной жизни и соответствующую заслугам перед обществом пенсию как заслужившие благополучную старость!  Разве такое общество не будет социально справедливым?

     Чтобы все честные и добросовестные люди могли счастливо жить по этим законам, следить, чтобы другие их не нарушали и строго наказывали всех нарушителей закона по статьям принятых победившим народом закона. А когда и все средства коммуникаций будут доступны всем по этому принципу, а это энергия, водопровод, санитарная канализация, связь, информация и транспорт, а на рынке лишь их конечные устройства, если кого-то не устраивают стандартные или их общественные формы, то наступит полное социальное благополучие необходимое для морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития, для творческой и созидательной жизни, для полноценного отдыха каждого честного и добросовестного человека после трудового дня и для дальнейшего развития общества, ибо предела совершенству не существует!


     А сказочку про коммунизм, где в основном будут работать роботы, а люди будут трудиться на благо общества по способностям, а иметь необходимое для жизни по потребностям независимо от результатов общественно необходимого труда пора забыть!

     Ни один уважающий себя народ не будет кормить бездельников, если у них нет документа об их полной физической или интеллектуальной инвалидности и не позволит себе обеспечивать лентяев и бестолковых как и трудолюбивых, грамотных и добросовестных специалистов!

     Маркс такую хрень мог писать только по молодости, когда ещё не выработал саму сущность коммунистического общества, чтобы привлечь внимание к коммунистической идее.

     Но когда Маркс и Энгельс поняли, что в деньгах сытости не бывает ни у богатых, ни у бедных, ни у мудрых, ни у глупых, а ресурсы земли ограничены, больше они такую глупость НИКОГДА не писали. Ведь им не было и тридцати, когда писали Манифест...

     А вы вспомните себя в этом возрасте, шибко умными были? Даже христианская религия в своём учении о Христе утверждает, что он своё учение о свободе и справедливости в загробном мире, за благочестие в этом, создал в 33 года! А сколько раз это учение потом исправляли и переделывали каждый гад на свой лад и сделали орудием для угнетения людей труда?