Васильич

Константин был сельским врачом. Может быть, он и не знал много современного, да и лекарств было маловато.
Лечил он из-за нужды, можно сказать, «бабушкиными способами». Нет, конечно, он не пускал кровь из вены, но ходил по весне да по осени за травками, которые знал с детства. Экспериментировал немного сам, добавляя в микстуры медицинский спирт или настойки.

В округе было около десяти деревень, которые Константин объезжал сам на своей лошадке Люси, старенькой, но крепкой. Разбираясь и в животных, с чем к нему также приходили, он следил и за её здоровьем. Примечательно было то, что он ездил без узды, как индеец, закинув за плечи свой рюкзак с необходимым. Никогда не подковывал Люсю.
Стойло у неё было всегда открытое, и она сама выбегала, когда ей хотелось, на пастбище.
Рядом с домом Константина, который достался ему от прабабушки, журчал ручеёк с довольно чистой водой, из которой напивалась и сама Люся, и её друг — фельдшер Константин.

В десяти полупокинутых деревнях остались одни старики. Многие — уже совсем одинокие, забытые и Богом, и людьми, а хуже того — собственными детьми, которые поразъезжались по городам в поисках «лучшей жизни», позабыв своих дряхлых родственников.

Константин не мог сделать их моложе или бессмертными, но он мог утешить, часами разговаривая с бабой Марьей, выслушивая её в который раз.
Проверял двор, животину, если осталась какая. Подсовывал продукты ненароком со своего огорода, хотя все и знали, что это он.
Когда его начинали благодарить, он только морщился и быстрее прощался.

Своими травами и настойками он помогал им, как мог, смягчал боль в спине или в руках.

— Даже церкви у нас тут и нетути, — жаловались старики. — Всеми мы забыты.

— Так вон же иконка у вас, Васильич, — ему и говорите. Если есть Он, то и церковь вам не надобна. И так услышит. Думаете, не поймёт, что ноги у вас болят?
Ходить не можете? Даже была бы церковь с попом — вам дома нужно лежать. Чайку вот, отваров попейте. Да и не думайте. Примите вот это — спать долго да хорошо будете.
А я каждый день к вам заглядывать буду.

Константин знал, что Васильичу оставалось недолго.

Это был обычный день, когда Константин зашёл в домик умирающего Васильича. Константин знал, что у того рак, и облегчал ему уже более года его страдания от боли и удушья.

Он услышал хриплые стоны, вошёл в тёмную комнату, пропахшую уже почти полуразложившимся телом, и увидел Васильича, хрипящего и метающегося.

«Это будет продолжаться теперь невесть сколько», — думал Константин.

Васильич был в бреду, хрипел, кашлял до крови, воздух поступал к нему ещё, но очень неравномерно.

Константин понял, что нужно действовать.

Через пару секунд Васильич успокоился и, казалось, забылся вечным, сладким сном.

Константин вышел, спрятав в карман жилетки свою заветную микстуру, которую ему в этих местах всё чаще и чаще приходилось применять.