Научи меня прощать. Глава 187

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/04/12/29

- Папа, ну, папа же! Я тоже хочу посмотреть!

Павлик прыгал вокруг Семёна, пытаясь заглянуть ему через руку.

- Павлуха, ты такой шумный, - вздохнул отец, - иди сюда, смотри. Только потом сразу в машину!

Соня потрепала сына по голове. За то время, которое она провела в роддоме, она успела сильно по нему соскучиться.

Мальчик осторожно глянул на личико сестры.

- Такая маленькая, - он удивленно повернулся к матери, - она точно вырастет?

Соня рассмеялась.

- Точно-точно, - закивала она головой.

- Ну, ладно тогда, - Павлик снова наклонил над младенцем вихрастую, давно не стриженую, голову, - я буду звать её королевой Марго!

- Ого, - Семён поднял вверх брови, - добрался до третьей полки книжного шкафа?

- Точно! – Павлик довольно улыбнулся. – Только я пока ничего ещё не читал, только пересмотрел книги и выбрал «Трёх мушкетёров».

- Разумеется, мушкетёров, - Соня осторожно разместилась на заднем сиденье, приняв из рук мужа  дочь, которую он очень аккуратно вложил ей в руки.

Соня даже хихикнула про себя, как девчонка.

С Павликом муж так не церемонился. Он с первых дней безбоязненно брал его на руки, переодевал, пеленал, купал…

Новорожденная Маргарита обещала стать настоящей королевой, как сказал брат. Вернее, принцессой. Пожалуй, ещё начнет через какое-то время вить из папочки верёвки…

- Как ты? – осторожно спросил муж, садясь за руль, - выглядишь бледной.

Соня улыбнулась ему.

- Сёма, я просто хочу быстрее попасть в свою комнату, принять душ и устроиться спать в собственной постели. Ты не представляешь, как мне надоело смотреть на зелёные стены и ходить в рубашке с разрезом до пупа…

- Тогда скорее домой, - скомандовал Семён, подмигнув Павлику.

***

Валерия, сосредоточенно прикидывая что-то в уме, переложила сумку из одной руки в другую.

Она была уверена в том, что хитрые двойняшки снова устроили «показательные выступления». В прошлый раз они по всей кухне рассыпали муку, пакет с которой обнаружили в нижнем шкафу.

Что было на этот раз, Лера даже не бралась представить.

Зина позвонила очень взволнованная, попросила прийти домой.

- Лера, детка, ничего страшного, но тебе лучше быстрее вернуться, - голос Зины на том конце провода был  спокоен.

Она положила трубку быстрее, чем Лера успела что-то ещё спросить.

Войдя в подъезд, Валерия быстро поднялась на свой этаж.

Дверь распахнулась сразу же, едва она коснулась пальцем кнопки дверного звонка.

- Что случилось? – с порога принялась расспрашивать встревоженная Лера, - кто-то заболел? Это Маша? Или у Вани снова болит живот?

Вместо ответа Зина махнула рукой в сторону комнаты.

Валерия устремилась туда и… замерла на пороге, словно изваяние.

- Здравствуй, Лера, - знакомый голос заставил оцепенеть каждую клеточку тела.

- Это ты?!

Навстречу ей шагнула огромная, одетая в черное, фигура.

- У тебя прекрасные дети, - Дмитрий улыбнулся, - мы уже познакомились.

Густая борода с небольшой проседью наполовину скрывала его лицо. Он стал как будто ниже ростом, но гораздо шире в плечах.

- Вот… Уезжаю на Афон, - отец Дамиан разгладил широкой ладонью бороду, - хотел увидеть тебя перед отъездом. И икону… Если разрешишь. Сколько мы не виделись? Четыре года?

Лера кивнула.

- Словно прошло четыре века, - задумчиво протянул Дмитрий.

Она смотрела, как огромный бородатый мужчина, встав на колени, сосредоточенно молится, кладя земные поклоны.

- Ты вернёшься? – от волнения слова выговаривались с трудом.

- Неисповедимы пути Господни, - ответил отец Дамиан и улыбнулся, - кто знает… Детей, Лера, береги, особенные они у тебя…

***

Даша сосредоточенно чистила картошку, прислушиваясь к возне, которая раздавалась в соседней комнате.

Илья собирал вещи.

- Прошка, хулиган, куда ты дел компас? – слышался его голос, - я ведь знаю, это ты утащил! Где компас?

По-видимому, Прошка признаваться не желал, потому что Илья вскоре появился на кухне.

Виновато посматривая на Дашу, он развел руками:

- Даша, можно я под шкаф у тебя загляну? Этот проныра у меня компас стянул! Между прочим, подарок товарищей. Наверняка, опять у тебя в комнате припрятал!

Даша невольно улыбнулась.

- Смотри, конечно.

Прошке, маячившем за широкой спиной хозяина, она пригрозила пальцем.

- Проша, нельзя прятать вещи, сколько раз можно тебе об этом говорить!

После позорного бегства бывшего мужа Даша иначе, как Прошей, хорька не называла и позволяла ему безнаказанно скакать в своей комнате.

Хитрый зверёк тут же этим воспользовался, превратив пространство под шкафом в свой склад. Он тащил туда всё, что могло сойти за игрушку.

Вскоре из её комнаты раздался довольный возглас Ильи.

- Нашёл! Тут ещё мой носок…

Когда вещи были уже уложены, Илья осторожно постучал в комнату Даши.

- Можно?

- Конечно, заходи, – Даша поправила на диване покрывало.

Илья вошел, потоптался немного у порога.

- Знаешь, мне очень бы хотелось, что ты меня ждала, - выпалил он разом и покраснел, словно ученик у доски. – Я мужлан… Я не умею говорить комплименты…

- Я буду тебя ждать, - просто сказала Даша, подняв на Илью глаза.

- Правда? – лицо мужчины посветлело. – Я привезу тебе малахит! Будешь моей Хозяйка медной горы!

- Договорились, - молодая женщина погладила Прошку, уютно устроившегося в уголке её дивана…

***

Этим летом Надюшка отправилась в летний лагерь, а Вера, сразу же, как только у неё начался отпуск, уехала в Сосновку.

Накануне приехали и Семён с сыном: было решено отправить Павлика к дедушке с бабушкой.

Поначалу Павлик заартачился, но, проведя неделю в одной квартире с младенцем, упрямиться перестал.

- Ты не представляешь, какая Марго капризная, - рассказывал он Вере, сосредоточенно выстругивая маленьким перочинным ножом рогатку, - она есть требует каждые два часа!

- Представляю, - смеялась Вера, не забывай, что у меня тоже есть младшая сестра!

- Охо-хо, грехи наши тяжкие… - баба Нюра, кряхтя, совала ноги в электрический сапог.

К вечеру становилось прохладнее.

Вера, перемыв посуду, чаще всего устраивалась в кресле с книгой. Она о чем-то задумывалась, автоматически переворачивая страницы, не вникая в текст.

Баба Нюра внимательно смотрела на неё.

- Ничего, Верочка, где-то ходит по земле и твой человек.

Вера улыбалась, удивляясь, как точно улавливала старушка ход её мыслей.

Наверное, баба Нюра, как всегда, права.

Всему своё время…

***

Злата поймала растерянный взгляд Джеронимо и внутренне сжалась.

Как непривычно вместо восхищенных взглядов ловить на себе нечто иное: жалость, сочувствие, хуже того – презрение или высокомерие.

Неожиданно Злата вспомнила, как точно также смотрела на своих верных «оруженосцев»-однокурсниц, когда училась в университете.

Она знала, что обе уже замужем, у одной один ребёнок, у другой -  уже двое, обе работают в школе учителями. Наверное, они по-своему счастливы.

Если бы они встретились сейчас: как бы они смотрели на, изменившуюся до неузнаваемости, Злату? Сочувствовали бы? Или презирали?

Джерри первым нарушил тягостную тишину, вспомнив, наконец, про букет.

Это давало возможность отсрочить разговор, это было какое-то действие, которое помогало сгладить первое ошеломление от встречи.

Он схватился за этот букет, как за спасательный круг.

Протянув его Злате, он попытался весело улыбнуться, но Злата хорошо читала лица: улыбка была натянутой и вымученной.

Она понимала мужчину. Но вместе с тем испытывала сейчас настоящую душевную боль, которая была сильнее физической.

Она многое перенесла за прошедшее время и физической боли уже почти не боялась, привыкнув терпеть её практически постоянно. Но вот к тому, как болит что-то иное, то, что верующие люди называли непостижимым словом «душа» - Злата привыкнуть не могла.

Она взяла протянутый в полной тишине букет.

Раньше она обязательно погрузила бы лицо в мягкие, нежные, розовые лепестки, вдыхая тонкий и изысканный аромат, но теперь женщина едва взглянула на цветы, хотя букет был поистине роскошным.

- Спасибо, - Злата едва заметно кивнула, - можно присесть?

Мужчина словно очнулся. Засуетился, отодвигая для неё стул, кивнул замершему невдалеке официанту.

Тот подошёл, чопорно, даже торжественно вручая им меню в кожаных папках, украшенных затейливым тиснёным вензелем.

- Сначала заказ? – вопросительно посмотрел на неё Джерри, испытывая неловкость.

- Конечно,  - Злата невозмутимо кивнула, чувствуя, как предательски готовится сорваться голос, а к горлу подкатывает комок.

Она сделала над собой усилие, подняла на мужчину глаза, посмотрела ему прямо в лицо и улыбнулась.

- Мы давно не виделись, как твои дела?

Ей хотелось, чтобы Джерри чувствовал, что перед ним та же самая Злата, но вряд ли это было теперь возможно…

Джерри сделал заказ, путаясь, перемежая свою ломанную русскую речь французскими словами.

Злата даже не посмотрела в меню.

Когда официант повернул к ней услужливое, словно окаменевшее, лицо, на котором живыми были лишь глаза, которые, казалось, жили на этом лице какой-то своей, отдельной от него, жизнью, она лишь внятно произнесла:

- Мне всё тоже самое, пожалуйста.

Глаза официанта выразили удивление, но совершенно спокойный голос уточнил:

- Вам тоже принести бренди?

Злата неожиданно поняла, что в заказе Джерри на этот раз не было традиционного вина.

Она кивнула.

- Мне тоже бренди, - сказала она спокойно, вынимая из витиеватого кольца салфетку.

Официант кивнул и словно растворился в пространстве.

Тишина угнетала.

- Злата, ты расскажешь, что случилось? – голос мужчины потерял обычную живость,
- что произошло?

Женщина снова подняла на него глаза, зябко повела плечами.

- Мне не хочется об этом вспоминать. Наоборот, я стараюсь как можно скорее забыть этот эпизод своей жизни, Джерри. Но, к сожалению, окружающие меня люди мне не дают об этом забыть.

Она помолчала, обдумывая, что стоит говорить этому мужчине, своему любовнику. Вероятнее всего – уже бывшему…

Решив, что терять ей, собственно, уже нечего, Злата снова заговорила.

- Ты многого не знаешь обо мне Джерри. Мы встретились неожиданно и, скорее всего, так же и расстанемся, поэтому слушай…

Мужчина невольно потянулся к ней, весь превратившись в слух.

- Когда-то давно я была любовницей очень большого человека в криминальном мире. После его смерти, мне удалось скрыться и сделать так, чтобы обо мне забыли. К сожалению, такое прошлое невозможно забыть. Бывший помощник моего любовника, который меня спас тогда, впоследствии стал меня преследовать. Подробности я опущу, тебе ни к чему о них знать.

- Ты была… - Джеронимо ошеломлённо смотрел на Злату, - tu ;tais la ma;tresse d'un mafieux? (Ты была любовницей мафиози? – франц., прим. автора)

Мужчина, не заметив этого, перешёл на французский.

- Прости, я не поняла, - Злата вопросительно взглянула на него.

- Ты – любовница mafioso? – в этот раз Джерри употребил итальянское слово, но на этот раз Злате было понятно, о чем идёт речь.

Кивнула.

- Да, Джерри. Я была любовницей главы мафии, если тебе так будет понятнее. Но я ничего не знала о делах любовника, - Злата лукавила, но сейчас она понимала, что не стоило говорить Джеронимо всей правды, она и так сказала ему слишком много, - я просто была молода, легкомысленна, мне нравилось вести красивую жизнь, получать дорогие подарки, красиво одеваться, иметь личного водителя… Потом всё изменилось.

Она опять помолчала, наблюдая, как официант расставляет на столе тарелки с их заказом.

- Я была вынуждена уехать в свой родной город. Я сделала всё, чтобы обо мне забыли: устроилась работать учительницей в обычную школу, стала вести совсем другую жизнь.

- Они тебя нашли? – осторожно спросил Джерри.

Он так и не притронулся к заказанным блюдам. Только большим глотком опустошил бокал с бренди и налил себе снова.

Злата кивнула.

- Нашли, - она тоже сделала маленький глоток крепкого напитка, взяла с тарелки дольку апельсина. – Какое-то время всё было довольно спокойно, пока однажды меня не похитили прямо из собственного дома.

- Похитили?! – Джерри снова подался вперёд.

- Меня увезли на машине, - продолжила Злата, - меня стукнули по голове, посчитали, что я в обмороке. Когда я пришла в себя, я попыталась спастись, неожиданно ударив водителя. Тот крутанул руль, и машина сорвалась в глубокий овраг. Все погибли, кроме меня.

Мужчина потрясенно молчал.

- Теперь ты понимаешь, почему я не отвечала на твои телефонные звонки? – Злата сделала из бокала ещё один глоток, -  я всё это время находилась в больнице. Меня фактически собирали по частям…

- А лицо? Это стекло? – голос Джеронимо был совсем тихим.

- Нет, не стекло, - Злата покачала головой, - это было дерево. То самое дерево, что убило всех похитителей, меня пощадило, но оставило на мне свои метки.

Она горько усмехнулась.

- Ну, вот… Теперь ты знаешь всё. Я, пожалуй, пойду…

Она сделала попытку подняться, но рука мужчины удержала её.

- Злата… Куда?! Почему пойду?! Я же ничего не знать… Так много страдания… Я совсем не думал, что ты жила так страшно… Эти люди… Они преступники!

Он бормотал что-то ещё, несвязно и тихо, путаясь в русских и французских словах, перемежая свою речь какими-то короткими  фразами по-итальянски.

- К чему это всё? – Злата внимательно посмотрела на мужчину, - я же понимаю, что между нами теперь не может быть ничего общего. Давай просто расстанемся друзьями…

- Друзья? Но я не хочу друзья! – Джеронимо в отчаянии стиснул руку Златы.

- Не хочешь? – Злата опять усмехнулась, - боюсь, что этого будет недостаточно. Предположим, что ты будешь готов связать свою жизнь с такой, какой я теперь стала, но твои родители?

Мужчина слегка вздрогнул.

Злата поняла, что в этой игре в «морской бой» она смело может произнести слово «ранила».

- Родители… - Джерри замялся, потом растерянно посмотрел на Злату, - родители -  да… Они.. Им сложно понять… Я рассказал, какая ты красивая…

Он осёкся под тяжелым взглядом и, заволновавшись, принялся быстро и горячо говорить:

- Злата, я понимаю, это неожиданно, но я хочу тебя звать с собой. Я поеду Франция раньше, чем должен. Мы поедем вместе! Я знаю клинику и врачей, они помогут. Я заплачу за операцию! Только…

Злата опустила глаза.

Потом  закрыла лицо руками. Неужели, это правда? Этот мужчина не отказывается от неё? Не отказывается от неё такой?!

- Злата, я знаю, что ты мне нужна, - Джеронимо взял её руку с тонкими, длинными почти прозрачными пальцами. – Я знаю, отец… Мама… Они не понять меня… Ce qu’on aime est toujours beau…

- Что это означает? – Злата держалась из последних сил, пытаясь не зарыдать.

- Это старая французская поговорка, - тихо ответил мужчина, - «то, что любим – всегда красиво».

- То, что любим – всегда красиво… - повторила за ним Злата, всё ещё не веря в то, что происходит. – Давай уйдём отсюда…

- Что? – Джеронимо словно очнулся, осмотревшись по сторонам, - но… Наш заказ? Ты совсем ничего не хочешь?

Он впервые слегка улыбнулся.

- Французская прагматичность? – Злата тоже позволила себе едва заметную улыбку, - но ведь тебе ничего не стоит распорядиться о том, чтобы всё собрали нам с собой?

- Я не подумал, - мужчина улыбнулся смелее, - ты права. Нам нужно говорить, но не здесь.

- Организуешь? – Злата поднялась, -  я пока навещу дамскую комнату. Это быстро.

- Конечно, - Джеронимо уже подзывал официанта.

Тот, ничуть не удивившись просьбе, немедленно закивал головой, подхватывая со столика нетронутые тарелки.

***

Злата всмотрелась в своё отражение в огромное, почти во всю стену, зеркало.

Очень хотелось плакать, но на этот раз – от осознания того, что только что произошло.

Неужели это правда и Джеронимо говорил серьёзно? Он решил взять её с собой, более того, он готов помочь ей с операцией?

Это всё не сон?!

***

Вызванное такси быстро доставило их по названному адресу, на квартиру, которую Джеронимо снимал, когда приезжал в Москву.

Злата не помнила, когда и как они оказались в постели, сказывалось напряжение последних дней и выпитое, на голодный желудок, бренди, но теперь она улыбалась, чувствуя, как сильные, крепкие руки обнимают её измученное, усталое тело.

- Ты похудела, - прошептал Джерри ей на ухо, повернувшись к женщине лицом.

- Я знаю, - так же шепотом откликнулась Злата, - это плохо?

Мужчина тихонько рассмеялся.

- Ce qu’on aime est toujours beau, - повторил он по-французски, - всё, что люблю – красиво.

- Думаешь, мне действительно могут помочь? – Злата ждала ответа, затаив дыхание.

- Да, - Джеронимо погладил её по щеке, осторожно прикоснулся губами ко лбу, - это много денег и маленькие следы останутся. Почти незаметно.

Он снова потянулся к ней, Злата ответила на поцелуй, чувствуя, как всё её тело откликается на ласку.

Потом они ели ресторанный салат и сочное мясо, запивая всё красным вином, бутылку которого Джеронимо извлёк из небольшого бара.

Оказалось, что он не забыл и про десерт: маленькие, крошечные пирожные-безе с розочкой из заварного крема.

- Нужно оформить туристическую визу, Злата, хорошо? Нам нужно быстрее уехать. У тебя есть деньги?

Злата удивлённо посмотрела на итальянца.

- Прости! – тут же стушевался он, - я хочу сказать, что в вашей стране сейчас не лучшие времена. Если есть деньги, то нужно не рубли, понимаешь?

- И что ты предлагаешь? – Злата понимала, что такой человек, как Джеронимо, может знать то, что не знает она.

- Нужны доллары. Это сейчас лучше всего. Думаю, что у вас будет кризис… Если у тебя есть деньги, нужно купить доллары.

Злата задумалась.

- Хорошо, я учту. Но, Джерри, мне надо будет вернуться домой, у меня там дом и… кое-что ещё.

Она обеспокоенно посмотрела на мужчину.

- Разумеется, - Джерри кивнул, - тебе нужно уладить дела, собрать вещи, я понимаю. Хватит две недели? Много вещей не надо, всё можно купить. Я оставлю тебя в клинике, оплачу лечение, сниму жильё. Ты будешь лечиться, отдыхать, учить язык. Потом мы оформим брак, и виза будет не нужна. Ты будешь жить во Франция. Как моя жена.

- Но твои родители…

- Мои родители поймут. Через время, но поймут. Или ты, или никакой жены – я им скажу так.

- Это не понимание, - Злата вздохнула, - это ультиматум.

- Пусть ультиматум, - согласился Джерри, накручивая на палец её длинный локон, - но у меня одна жизнь. Я хочу жить так, как хочу.

***

Ровно через две недели Злата сидела у иллюминатора, наблюдая, как самолет заполняют многочисленные пассажиры.

Сердце гулко стучало.

Вдруг вспомнилась, отчего-то сделавшаяся щуплой, фигурка матери, идущая за вагоном уже тронувшегося с места поезда.

Анастасия Вениаминовна встревожено смотрела на дочь через толстое стекло окна и прижимала к груди руки, нервно стискивая ладони в кулачки.

***

Словно почувствовав её волнение и страх, Джеронимо нашел её холодную руку, сжал легонько.

- Злата, всё будет хорошо, - он улыбнулся.

Злата закрыла глаза.

Ничего ещё не закончено…

***

За домом присмотрит мать. Золото и доллары спрятаны в надежном месте, о котором, кроме неё, не знает никто. Злата сама сделала этот тайник.

Что бы ни случилось, у неё будет возможность вернуться.

Она обучаема, она умеет выживать.

Жизнь даёт сейчас ей сейчас второй шанс – начать всё сначала. Она, Злата, этим шансом обязательно воспользуется.

Её рука сжала руку мужчины в ответ.

Злата тоже улыбнулась, едва заметно, только краешками губ.

Ничего ещё не закончено.

Самолет подпрыгнул последний раз и, оторвавшись от земли, начал набирать высоту…

Конец первой книги.