Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 13

— Скажи, ты реально с ней поролся или нет? Ладно, она бы постеснялась в таком признаться, но ты-то другое дело. Тебе нечего бояться. Поэтому расскажи все, как есть.

Примеряя перед зеркалом один прикид за другим, и до последнего не веря, что его выбор может понравиться такой особе как Евангелина Литковская, Лисов позвал к себе в гости главного знатока «романтики» и девичьих сердец, пытаясь услышать от него дельный совет по этой части. А вместе этого был вынужден весь вечер уходить от его вопросов касательно этой девушкой и своих взаимоотношений с ним, что не входило в его планы.

Будучи в стельку пьян на его именинах, но не до такой степени, чтобы совсем ничего не соображать, что происходит вокруг, Феликс видел, как подхватив Евангелину за талию, тот потащил девушку куда-то за собой, но что произошло после, и почему сам Лисов старался не распространяться на эту тему, ему было невдомек. И тщетно пытаясь узнать теперь от него все подробности того происшествия, он подозревал, что его другу есть что скрывать, поэтому так и не дождавшись, в конце концов, внятных ответов на интересовавшие его вопросы, Феликс был вынужден снова погрузиться в компьютерную игру, арендовав его ноутбук.

Не тот, за которым работал Лисов, и, где хранились схемы перевода денег с одного счета на другой, чтобы у налоговой было поменьше вопросов к работе холдинга, пока позже он не пришел к мысли, что было бы неплохо спрятать подальше с глаз и этот ноутбук. Тем более зная особенность дядюшки вваливаться в гости под тем или иным предлогом, Лисом был убежден, что тот изучал обстановку, не побрезговав ознакомиться с содержимым ноутбуков нерадивого племянника, если бы у него вдруг появилась бы такая возможность. И вынюхав какую-нибудь важную информацию, с её помощью спокойно шантажировать его окружение, пока тот не отдаст ему отцовский бизнес по-хорошему.

С таким родственником надо держать ухо востро, не подпуская их даже под видом помощи к тому, что представляло собой ценность. Что же касается Феликса, то он был безобиден подобно мухе. И будучи незаинтересованым в отъеме чужого капитала, его также мало волновала судьба чужого холдинга, тем более ему б не хватило мозгов им управлять.

— Как думаешь, мне лучше надеть под мои фирменные джинсы ремень с шипами или обойтись без них?! — оторвавшись от изучения в зеркале своего отражения,

Лисов повернулся к другу, ожидая услышать от него решающего слово, но не на шутку увлекшись построением стратегии для прохождения очередного тура в игре, Феликс так ничего ему не ответил, доедая яблоко. Похоже, он даже не слышал, что к нему вообще обращались.

Таким образом, Артему не оставалось ничего другого, кроме как махнув рукой на его советы, продолжить подготовку ко встрече с одной девушкой, ориентируясь сугубо на собственной вкус в выборе одежды, не поскупившись на использовании нового дорогого парфюма, который до такой степени въедался в тело и одежду, что его аромат остался с ним даже после принятия душа. 

Малейшее несоответствие в комбинации одежды и созданный им наспех образ стильного парня мог разрушиться в считанные секунды. А сегодня он не имел права заявляться к Евангелине в чем попало. Все-таки эта девушка была чувствительна к подобным вещам, запоминая мельчайшие нюансы его преображений. Причем особенное влияние оказывал на неё аромат его парфюмерии, чей аромат теперь автоматически ассоциировался только с ним и ни с кем больше.   

Единственное, что омрачало слегка его воодушевленный настрой, так это возможность повторного столкновения с отдельной кастой одногруппников и изменившаяся погода за окном.
С утра был ещё солнечный день, но после обеда ситуация резко поменялась. И заметив, как сильно потемнело в комнате, Лисов чувствовал, что сегодня должно было произойти что-то нехорошее.

Обстановка на улице напоминала типичное затишье перед бурей. Сизое небо, неподвижный воздух… В целом, это была типичная погода середины января, но никогда не видевший ранее, чтобы среди бела дня небо затягивало так, что все вокруг погружалось в сумерки, он догадывался,  что на город надвигался сильный буран. По этой причине он не стал сегодня отправляться в путь на своем электрокаре, взяв внедорожник, принадлежавшей его матери.

Доев яблоко, Феликс оглянулся по сторонам в поиске емкости, куда можно было зашвырнуть огрызок, поскольку на кухню ему тащиться было лень, когда воспользовавшись моментом, пока внимание Лисова было сосредоточено на выборе ремней для своих джинс, дотянувшись до его чашки на столе, он зашвырнул остатки яблока прямо туда, наплевав на брезгливость друга. Даже дружба со столь воспитанным по части этикета человеком, для которого чистоплотность не являлась пустым звуком, не избавила Феликса от его босяцких замашек. И ежели ему представлялась возможность пойти по наименьшему пути сопротивления, дабы не размениваться по мелочам, он действовал так, как считал нужным, не переживая из-за мнения окружающих.

Сменив за это время не один ремень на своих джинсах, Лисов бросил тревожный взгляд на часы. Он знал, что сегодня ему придется опоздать, но откладывать свой визит прямо на совсем позднее время не хотелось. Но пока что, к сожалению, по-другому не получалось. А ведь ему ещё надо было потратить время на дорогу, чтобы успеть добраться до города, пока снежный буран не застал его в пути, затрудняя своим вторжением передвижение по трассе.   

Для того, чтобы вновь увидеться с ней, ему пришлось отказаться от встречи с друзьями, пригласивших его на этих выходных к себе, однако всецело предавшись авральным сборам, посвященных совсем другому событию, он рисковал теперь промахнуться и с этой встречей. Все-таки спешка — было не совсем его, но в сложившейся ситуации он не мог действовать иначе. И когда до выхода из дома оставалась совсем ничего, окинув прощальным взглядом свое отражение в зеркале, Лисов начал торопливо застегивать на себе рубашку, размышляя о том, что ему ещё  следовало прихватить с собой, чтобы иметь соответствующий вид.

Оторвавшись наконец от игры на ноутбуке, Феликс все же соизволил уделить немного внимания прикиду друга, посмотрев на него так, будто он первый раз видел его в своей жизни.

— Если ты хочешь, чтобы её родители были шокированы твоим внешним видом, — выдал он наобум, не уверенный, однако, что Лисов прислушается к его мнению, — то можешь надеть к джинсам тот ремень с шипами, но лично мне кажется, что его надо оставить на «контратаку»… Впрочем, я не настаиваю. Окончательный выбор всегда останется за тобой. Но если ты вздумаешь прийти к ней как обычный человек, то это будет совсем не комильфо. А вообще, как по мне, главное не забыть прихватить с собой подарок имениннице, остальное приложится…

— Ну, насчет подарка ты прав, — отозвался Лисов, определившись наконец с выбором прикида. — Но зная, что она не поведется на всякую мелочь, я решил обыграть это действие, и когда процесс дойдет до кульминации, и она не сможет от меня отвертеться, я вручу ей вот это… — порывшись на полке, он достал оттуда мягкую игрушку в виде лисенка, которую тут же швырнул в руки Феликса. — Девочки вообще падкие на такие вещи, поэтому я заранее позаботился о его приобретении… Уверен, Евангелина не останется к нему равнодушной. 

Поймав игрушку в воздухе, Феликс ткнул пальцем ей в нос, невольно усмехнувшись:

— А знаешь, эта зверюга мне нравится… Очень юморной лис. И на тебя похож: у него такая же хитрющая морда… Только сильно худоват, как по мне. 

— Хм, болел наверное, потому и выглядит таким худым, — отозвался Лисов, забирая у него эту игрушку обратно.

А у лисенка и вправду был смешной вид и он вовсе не походил на стандартные игрушки для детей дошкольного возраста, — так нелепо смотрелась его тонкая мордочка при столь худом тельце с тонкими лапками и пушистым как у белки хвостом. Но этим он и подкупал, выделяясь на фоне набитых ватой и пухом сородичей. Впрочем, сам Лисов обошел в тот день едва ли не все торговые точки города в поисках «эксклюзива», пока ему не попалось на глаза это «чудо», являвшее собой некую проекцию его самого, только в более сатиричном формате.

Ему повезло, что эту игрушку не купили кто-то раньше него. Во всяком случае теперь ему было что вручить на  добрую и «светлую» память той, которая сегодня запросто могла прогнать его прочь, если что-то пойдет не так. И вообще, у него было такое предчувствие, что этот поход станет решающим в его жизни, о чем тут же поспешил поставить в известность скептически настроенного ко всему Феликса.

— Ладно, лети, давай, на именины шальной птицей, не то и вправду опоздаешь! — воскликнул тот, напоминая о времени. — И хватит наводить марафет! У меня уже в глазах рябит от твоего мельтешения перед зеркалом.

Не став с ним спорить, Лисов бросился в прихожую, хватая по пути верхнюю одежду. Дороги назад больше не было. И если все пройдет отлично, возможно сегодня он станет самым счастливым человеком на свете.

Проводив его взглядом до двери, Феликс снова уткнулся в монитор ноутбук, и, испытывая по отношению к нему что-то похожее на зависть, запустил новую игру, уверяя себя, что ему нечего переживать за свое будущее, и на его «улице» будет тоже «праздник».   

***

Застыв с кисточкой напротив зеркала, Евангелина всматривалась в свое отражение, посчитав, что переборщила немного с тушью и подводкой для глаз. После чего торопливо коснувшись ватным диском своего века, попыталась смахнуть оттуда избыток косметики, но только больше размазала тушь, усугубив последствия неудачно нанесенного макияжа.

Облаченная в черное мини-платье, подпоясанное кожаным ремнем с серебристыми заклепками, сегодня она была непохожа на саму себя. Сглаживали это впечатление прозрачный блеск на губах, румяна на скулах слегка высветленного при помощи тоналки лица, тушь на пушистых ресницах, а также струившиеся вдоль плеч длинные, ухоженные  локоны, от которых исходил тонкий аромат парфюма.

Собственный вид её вполне устраивал, но отвыкнув за это время краситься вручную, она то и дело допускала ошибки, не в состоянии справиться с элементарной тушью. Во всяком случае сейчас у неё получалось это намного хуже, чем во время обучения в старших классах школы, где из-за броского макияжа педагог мог не пустить ученицу на занятия. Евангелина понимала, что давно потеряла сноровку в этом деле, а ведь когда-то она умела краситься так, что её макияж не шибко бросался в глаза.

Сейчас ситуация обстояла с точностью до наоборот. С одной стороны она давно отвыкла от этой процедуры, подсев на перманентный макияж, с другой — преследуя цель выглядеть в свой день рождения эффектней, чем обычно, она старалась не переборщить с макияжем, когда её голову осаждали совсем другие мысли.

За эти пару месяцев она слегка поднабрала вес, пытаясь застегнуть на себе платье, но, в целом, лишние килограммы не особо портили её фигуру. Все-таки как ни старалась она придерживаться всяких диет, пытаясь стать такой же худосочной, как Эрика, с такой конституций тела у неё бы вряд ли получилось добиться похожего эффекта.

С другой стороны, чрезмерное похудание грозило ей потерей прежних форм, тем более сам Лисов неоднократно ей намекал, что ничего страшного не случится, если она наберет пару лишних килограмм. Для него это было некритично. Другое дело, как видела себя в подобном образе она сама, придираясь ко всему, что её не устраивало.

На днях она снова возобновила посещение фитнеса. Может хоть так удастся добиться желаемого результата, раз диеты перестали помогать. А если учесть, что через пару месяцев наступит весна, а там уже недалеко было и до лета, поддержание столь активного образа жизни могло быть ей только на руку. А это значило, что в период посещения бассейна и водоема ей нечего будет стесняться своей фигуры, которую она старалась довести до идеальных параметров. Отчасти у неё это получалось, иначе вряд ли бы она соизволила показываться при людях в столь открытых купальниках, предоставляя возможность посторонним любоваться её формами, не говоря уже о необходимости и вовсе оголять свое тело, едва дело доходило до постельных забав, демонстрируя себя любовнику во всей красе.   
 
Тест на беременность она все-таки сделала, (долго бродя вокруг да около, пока решилась наконец его приобрести, преодолев собственную нерешительность), только вместо двух полос тот показал одну. А это значило, что Лисов весьма предусмотрительно относился к её здоровью в моменты их интимного единения, стараясь не «обрюхатить» её раньше времени, рискуя потерять голову на пике экстаза. Было видно, что ему не хотелось добавлять проблем ни себе в виде ненужного ему отцовства, ни риска аборта у своей пассии, если вдруг окажется, что она действительно залетела от него, несмотря на все им накануне принятые меры. Но вместо того, чтобы обрадоваться результатам теста, показавшего, что она не беременна, стало быть, она могла расслабиться и вздохнуть спокойно до следующего интимного контакта с парнем, Евангелина огорчилась, сама не понимая, что на неё нашло в тот момент, который у любой другой девушки на её месте вызвал бы эйфорию.

Её реакция на данную ситуацию казалась странной даже для неё самой, но она ничего не могла с этим поделать. Пару раз они с Лисовым занимались любовью, совершенно не предохраняясь, да ещё и она сама, как назло, забывала порой принимать свои таблетки, но почему-то так и не залетела от него. Это наводило на вполне определенные мысли. И как не пыталась она  их отогнать, те снова и снова будоражили её воображение, рисовавшее перед ней невообразимые картины. А что, если она вообще бесплодна и ей не грозит забеременеть, как минимум, в ближайшие пару лет?! Сейчас детей она не хотела, но потом… Сможет ли она вообще стать матерью и создать собственную семью, если однажды у неё появится такое желание и возможности?!

Во всяком случае раньше она никогда об этом не задумывалась. Тем более впереди у неё было немало времени ещё раз все обдумать, прежде чем сделать свой окончательный выбор: в пользу семьи, либо пожить для себя, уделяя время всему тому, на что обычно не оставалось сил обремененной детьми женщине. И если в какой-то момент семья вдруг станет для неё приоритетом, она всегда сможет обратиться по этому вопросу к специальному врачу, готовая пожертвовать морально своей фигурой ради будущего потомства.

Ей едва удалось уговорить отца провести этот вечер в другом месте, получив от него поздравления ещё с утра. И с пониманием отнесшись к желанию дочери пригласить в их квартиру гостей, чтобы отметить именины как полагается, пожав плечами, он ответил ей, что не имеет ничего против такой инициативы. И как бы ни хотелось ему остаться, чтобы посидеть за столом с её приглашенными одногруппниками, поточить с ними лясы, вспоминая заодно собственную молодость, ему не оставалось ничего другого, кроме как собрав наспех свои вещи, отправиться в гости к приятелям, ещё тем завсегдатаям их маленького клуба рыбаков.

Не обратив никакого внимания на его уход, Евангелина вернулась к прежнему своему занятию, принявшись хлопотать на кухне, когда стараясь по максимуму приготовить гостям ассортимент закусок, чтобы те не испытывали недостатка в еде, она была вынуждена ненадолго отвлечься от этой суеты, как только в дверь квартиры позвонили и курьер передал ей с порога огромный букет красных роз.

Не став ломать голову над тем, кому принадлежала эта идея, и кто именно мог поздравить её подобным образом, Евангелина торопливо развернула вложенную в букет записку. Внутреннее чутье её не обмануло. И испытывая втайне некую гордость за подобный жест внимания по отношению к своей персоне, вместе с тем она не знала, что ей делать теперь с этим букетом и куда его деть, — уж сильно бросался его вид в глаза окружающих.

При виде таких роз гости непременно начнут закидывать её вопросами насчет имени инициатора данной затеи, а у неё даже не было подходящих идей, чтобы отвести их внимание от цветов, и тем самым не выдать Лисова, который кажется был и сам не прочь, чтобы их тайная связь стала явной, и в неё были бы посвящены все, кому не лень.

Особенно не просто ей будет объясниться по этому поводу с Тереховым, которого уж точно не удастся обвести вокруг пальца. Оставалось только выбросить эти цветы, чтобы они не попали  поле зрения чрезмерно любопытных людей. Но никогда ранее не получавшая такого размаха букеты, проделать что-то подобное с ними она не могла.

С одной стороны Евангелина прекрасно понимала Лисова, преследовавшего цель произвести на неё впечатление и заодно утереть нос всем остальным, с другой — своим поступком он поставил её в неловкое положение, заставляя её лишний раз выкручиваться, если дело дойдет до расспросов. Со стороны девочек, не упускавших ни единой возможности сунуть любопытный нос всюду, что интересовало их самих. И тогда ей придется во всем признаться, выставляя свою связь с Лисовым в самом невыгодном свете.   

Сомнительно, чтобы к подобным жестам снизошел хоть один парень из её ближайшего окружения, будь то Зонтинов, либо предприимчивый Новаковский, не говоря уже о Сильвестре. Одному вечно не хватало денег на подобного рода подарки, другой не видел необходимости баловать таким образом женский пол, третий и вовсе считал такие траты на цветы бессмысленным занятием, отдавая предпочтением практичным подаркам. Так что ей было бессмысленно подозревать их в подобных жестах, кроме Лисова, который решив устроить для неё «сюрприз», вложил в этот букет записку от своего имени: «С Днем рождения тебя, моя любимая! Пусть все будет так, как хочешь ты! Особенно в такой день!!! ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!».

Эти слова моментально вогнали её в краску, застав надолго потерять душевное равновесие. Никто из перечисленных ею парней был не в состоянии решиться на подобный шаг. А у него получилось.

В списке приглашенных были Новаковский, Зонтинов, Рамахеева и ещё пару человек из их группы, включая Терехова, от которого она так и не получила четкого ответа на её приглашение. Сегодня он планировал сводить свою любимую в ресторан. Он не видел смысла переносить это событие из-за каких-то там именин кузины, когда можно было ограничиться поздравлением в виде смс.

Прознав о её дне рождении, падкая до подобного рода торжеств, где всегда можно было сытно поесть, Мельчуцкая прикрутила собственную спесь, и, перестав бойкотировать за пару дней до этой даты общение с Евангелиной, вела себя так, чтобы её тоже пригласили на данное мероприятие, заранее подготовив спич с извинениями. Однако будучи не совсем рада видеть эту особу у себя в такой день, Евангелина понимала, какие сплетни начнет распускать о ней эта толстуха, если её не пригласить на праздник вместе с остальными, поэтому заранее запасшись терпением, она все же пошла ей навстречу, заявив, что не будет иметь ничего против, если та придет к ней с их одногруппниками.

Единственный, кто открыто был против подобного расклада дел, так это Новаковский, не разговаривавший с Галочкой с момента расставания той со своим ухажером. До него дошли слухи, что этого типа недолго продержали в отделении, и он был давно на свободе, но все равно опасаясь, как бы Мельчуцкая не притащилась с этим чмом ещё и на данный праздник, заранее поставил именинницу в известность относительно собственной готовности опять разбить ему лицо, если его поведение начнет переходить все грани.

Один Сильвестр не спешил одарять других своим присутствием. О чем поспешил сообщить Евангелине через Зонтинова, предупредив её, чтобы она не готовила на него столовые приборы и тарелку. Видать, у новобрачных до такой степени удалась семейная жизнь, что они не видели необходимости покидать свое «гнездо». Либо его не пустила на праздник новоиспеченная жена, предварительно ознакомившись с фотографиями именинницы, в чьем лице она увидела будущую угрозу их семейному счастью, так как женская интуиция подсказывала ей, что, несмотря на данную ей накануне Сильвестром клятву верности, тот по-прежнему продолжал неровно дышать в сторону своей одногруппницы, будто в прошлом их связывало что-то общее, а его женитьба была всего лишь предлогом расставить все точки над «ять»; некой попыткой вычеркнуть из своей жизни ту, которой никогда не будет обладать.

Естественно, самой Елизавете Зонтиновой хотелось думать, что её взяли в жены из-за большой любви, но реальность указывала на другое. Только сама она предпочитала считать иначе, решив, что для своего избранника она была единственной, и в его сердце нет места для другой.

Книга 3. Глава 14

http://proza.ru/2023/04/22/896