Круиз мечты

– Просто… Просто оставьте меня в покое! Вообще все! –  Мари хлопнула дверью и заперлась в каюте.

Стучать кулаком, бить пяткой и кричать в замочную скважину было бесполезно, но после долгих усилий, подругу Жанну она впустила. Это всё-таки их общая каюта.

Обе молчали, сидели одна напротив другой, ожидая, кто же первой заговорит. Нет, Мари не заговорит.  Тогда начала Жанна.

– Мне очень знакомо это твоё humeur decadente[1], поверь. Я и сама переживала такое. Из-за Леонардо, помнишь?

– Леонардо я помню.

– А у тебя в чём причина?

– Ни в чём.

– Так не бывает! Это не берётся ниоткуда.

– А у меня взялось! – уже с некоторым раздражением ответила подруга.

– Ну… извини. Не хочешь, не говори. Я думаю, тебе сейчас тяжело это обсуждать. К тому же мы разные. Мне надо было выговориться, а тебе -  побыть одной.  Я пошла.

– Стой!

Жанна, уже вставшая с места, снова села и устремила свой проницательный взгляд на подругу.

- У тебя было чувство, когда ты понимаешь, что всё зря? - с вызовом спросила Мари.

Жанна вопросительно посмотрела на неё, повернув голову немного в сторону.

- А у меня было!  Сейчас я убедилась, что это было именно так.  У тебя есть мечта, ты стремишься к ней, бросаешь всё, посвящаешь этой новой своей мечте жизнь, а потом, когда она рядом, понимаешь, что ошиблась?

- Нет. Я просто живу...

- Вот потому тебе и не понять!

- Ты хочешь сказать, что у тебя была мечта, к которой ты долго шла, но когда она стала реальностью, ты в ней разочаровалась?

- Нет!

- А что тогда?

- Просто у меня ничего не получилось, а я потратила годы на то, чего я всё ровно никогда не достигну.

- Та-ак! Мари! Ты об этой своей redevance[2] что ли?!

- Об этом вот! – и она швырнула на стол скомканный клочок бумаги. Жанна развернула: это было  стихотворение Мари, написанное всего пару дней назад. Она не удержалась и начала читать вслух с выражением:

        Звенит стеклом
         пронзительная грусть,
        А пластик окон
         холоден, как лёд,
        Я верю, что
         когда-нибудь очнусь -
        И это будет
         всё-таки полёт...
        Над городом
         трагических мостов,
        Над площадями
         безучастных встреч,
        Над парками
         задумчивых костров -
        И этим всем
         придётся пренебречь...
        И теми, кто был рядом
         и упал,
        Следы одних
         давно не разглядеть,
        Их яркий цвет
         безжизненно увял,
        Другие спят,
         не пробуя взлететь...
        А мне останется лишь
         выбрать высоту
        И ветра свой
         стремительный поток -
        Преодолев
         земную красоту
        Парит в зените
         невесомый лепесток...

Жанна читала и с каждой строчкой глаза её расширялись и мягкая улыбка озаряла лицо.

– Послушай, Мари! Ведь это будет отличная песня!

– ???

– Я не говорила тебе, что иногда пою в клубе «Антрэ!» по вечерам? Ну, это на углу бульвара Сен-Дени и улицы Брюйе? С музыкой у меня проблем нет, а вот с поиском нормальных стихов я изрядно намучилась. Могу я взять этот текст для новой песни? Мне тоже буквально вчера вечером мелодия пришла.

– «Антрэ!»?! – Мари удивилась, но не очень.

– Знаешь это место?

– Да кто ж его не знает! Un lieu branche[3]. Богемный уголок... Ты с Лео ведь там познакомилась?

– Ммм... Лео, Лео… Да... Ладно... Ну так что?

– Извини... Я не хотела... Бери, конечно.

– Ну и отлично. А у тебя нет ещё чего-нибудь подобного?  Я давно уже о целой сольной программе думаю...  Да всё никак своего автора не найду...

– Ну… это… у меня две тетради, в одной из которых любовная лирика, но…

– Что «но»?

– Ох уж мне эта публика из «Антрэ!»! Эти все ценители высокого искусства, модные писатели, режиссёры... Poetesses[4]... Они же тебя... Из-за меня...

– Ой, перестань!

Жанна взяла гитару и начала подбирать мелодию, тихонько напевая стихи Мари. Шокированная Мари сидела неподвижно, не веря своим ушам.

– Вообще-то… я их собиралась завтра сжечь и… развеять по ветру. Над морем. Как поэт Жан-Пьер Дессанж... Если помнишь, он ведь сжёг свою поэму «Альбатрос» по пути в Алжир... Завтра как раз день его гибели...

Вдохновенная мелодия оборвалась на середине фразы.

– Что?! Ты вообще в своём уме?! Дессанж до этого сколько всего написал! Да ещё от «Альбатроса» черновики остались! Тем более, он немного «того» был... Ты тоже съезжать начала что ли?..

– Вроде нет... Хотя это такой бред, ты не представляешь! Да я их даже и не читала никому.

– А ну-ка выкладывай свой бред сюда! Сама выберу что мне нужно! – решительно сказала Жанна.

– Э... ну… хорошо...

Мари поспешно встала, приподняла свой рундук, достала рюкзак, расстегнула его и вытащила оттуда две красные тетради по девяносто листов каждая.

– Вот эта - les tourments de l'amour[5] – сказала она, поднимая одну из тетрадей над головой – а эта…  ну так, обо всём остальном: о природе, просто размышления, впечатления, есть поздравления в стихах...

– Давай обе.

Мари положила тетради на стол, закрыла и убрала рюкзак на место. Затем, снова села напротив подруги. Та уже не напевала, а уверенно пела своим приятным голосом их новую песню.

Наготове у неё уже лежал блокнот и карандаш с ластиком. Мари с изумлением слушала и ей с трудом верилось, что её стихи могут так преобразиться от мелодии.

Это было слишком чудесно, чтобы быть правдой! Тем не менее, это случилось. Когда Жанна закончила петь, она тихо сказала:

– Ты ведь помнишь, зачем мы с тобой вообще в этот круиз записались?

– Помню... Ты говорила, что это будет начало новой жизни, ведь пора уже что-то менять. Меня работа допекла до корки, вот уж точно - redevance, а тебя этот... Прости... Я опять...

– Да, не, всё нормально. Мы остались хорошими друзьями...

– А это вообще возможно? Вы пожениться вроде собирались? Ты ведь не femme fatale[6]?! Ты такая счастливая была!..

– Была… -  Жанна мечтательно улыбнулась – А вот теперь мне будет нужна твоя помощь! Ты ведь поёшь в церковном хоре?

– Ну да...

– Мы начинаем с тобой петь дуэтом! Петь твои стихи на мою музыку! Это будет grande fureur[7]! Тата-та-та-а–ам!!!

– Это... Как бы... Это разные жанры что ли…

– Ничего... Этим пресытившимся снобам давно пора мозги прочистить! Для их же пользы! Ты бы слышала, кто туда зачастил в последнее время свои «шедевры» исполнять!

– Ну хорошо... Я поговорю с отцом Андрэ...

– Поговори-поговори... Он ведь друг вашей семьи, насколько я знаю?

– Да, они с папой вместе учились...

– Вот он тебя и благословит. Скажешь, что на священную войну против засилья англоязычной похабщины во французской глубинке. Под предводительством Жанны Дюмон. Не св. Жанны Орлеанской, конечно, но чувствую - она с нами!

– Слушай, это так неожиданно... Я прямо даже не знаю...

– Зато я знаю! Давай-ка вместе почитаем твои тетради. Тем более, на два дня обещали непогоду, на палубе не погуляешь... По очереди, ты первую, я вторую! Только вслух!

Жанну просто окрыляла её идея про дуэт. Постепенно Мари тоже передалось настроение подруги. Они поочерёдно читали друг другу стихи, что-то пытались петь, и о прошлых невзгодах больше не вспоминали.

Ведь впереди их ждало увлекательное приключение! Этот круиз по Средиземному морю действительно открывал новые, доселе невиданные горизонты, и особенно для Мари Бувэ, скромной сотрудницы патентного бюро...

А ещё девушки решили разучить несколько песен для concert final[8] перед прибытием обратно в Марсель. На борту было много различной талантливой публики из культурной среды, и все решили как-то отметить окончание круиза творческим вечером.

Капитан, как истинный франкофон, поддержал идею своих пассажиров, тем более, что условие было одно – всё должно быть только на французском языке. Песни, антрепризы, сценические этюды... Ведь даже круизный лайнер назывался «Блез Паскаль».

Ну а как иначе?               
______________________________________________________
humeur decadente [1] (фр.) - упадническое настроение
redevance [2] (фр.) – повинность
un lieu branche [3] (фр.) – модное место
poetesses [4] (фр.) - поэтессы
les tourments de l'amour [5] (фр.) – муки любви
femme fatale [6] (фр.) – роковая женщина
grande fureur [7] (фр.) – грандиозный фурор
concert final [8] (фр.) – финальный концерт