XLV юбилей, но военных врачей

Когда-то давно одна университетская знакомая моего друга сказала, решив сыронизировать над нами, приписав военным слова, якобы обращенные к гражданским: «Если вы такие умные – почему же вы строем не ходите?» Смешно, хотя немного обидно. Мы то знали, строй – это размещение военнослужащих для их СОВМЕСТНЫХ действий. Именно совместным действиям нас и учили, кроме всего прочего, все шесть лет с 1972 по 1978 гг. Не хочется принижать врачей, закончивших гражданские ВУЗы, но в совместных действиях особенно в условиях войны мы были умнее.

В наших дипломах об окончании ВМедА значилось: «присвоена квалификация военного врача». Потом я не раз слышал: «Врач есть врач. Вы что? – лечите только военных? Или Вы квалифицированы только на какую-то особенную военную патологию? Просто врач – это более широкое понятие, чем военный врач. Сейчас войны нет и вряд ли она будет, а значит ваша квалификация будет не нужна».

Да, нам приходилось особенно глубоко изучать: военно-полевую хирургию, военно-полевую терапию, военную гигиену, военную токсикологию, радиологию и медицинскую защиту, ОТМС (организацию и тактику медицинской службы), УПДМС (управление повседневной деятельностью медицинской службы), военную эпидемиологию и ещё многое другое из военных наук.

Не стану останавливаться на истории военной медицины в России. Скажу только, что она накопила огромный многовековой опыт. И задача ВМедА и её выпускников всегда была сохранять, передавать и внедрять в жизнь эти знания и в любых условиях деятельности военнослужащих. Эту задачу наш Курс и осуществлял, пока находился в военном строю, разумно и со всей отдачей.

Не претендуя на всеобъемлющий обзор наших учителей военной медицины, многие заслуженно достигли высот корифеев военной медицины. Остановлюсь только на простом труженике науки, в наше время неприметном и скромном доценте кафедры ОТМС – полковнике медицинской службы Александре Николаевиче Миронкине. Почему он мне запомнился? В памяти остается всегда нечто экстраординарное. А он был на вид самым обычным, ничем неприметным полковником, я бы даже сказал: не простительно неприметным. Он читал лекции казалось бы неинтересной науки, действий военной медицины в условиях войны, при этом был так увлечён, так привлекательно напорист, что мне казалось, что его мозг светится ярким светом, зажигая всё вокруг. Так проповедовали своё Учение первые христиане, – напрашивалась аналогия. Не знаю почему, но его лекции мне хотелось записывать.

Вместе с нами учились на военных врачей: венгры, йеменцы и ещё др. иностранные слушатели. Отдельная история. Не стану говорить, о том с каким уважением в 90-е годы в Германии к моему другу Андрею Салате (выпускника ВМедА 1983г.) относились его коллеги отставные унтер-офицеры-саперы бундесвера из одной гражданской фирмы, занимавшейся разминированием, присоединенных к ФРГ приграничных земель ГДР. Он был единственный врач, обеспечивающий опасные работы, в том числе и обезвреживания снарядов с отравляющими вещества времен прошедших войн. Это была его первая работа по специальности в Германии. «Вы военный врач? Майор? Именно Вы нам и нужны», – сообщили ему при приёме на работу. Это я к тому, как относились к военным врачам когда-то за рубежом.

Мы, военные врачи, горды тем, что наши знания пригодились нашей Родине в нынешних условиях. Надеюсь опыт военной медицины (а мы ветераны не отделяем себя от цеха военных врачей), переданный следующим поколениям коллег, спасет немало жизней наших солдат и офицеров.