Щедрость любви и афористики
ЩЕДРОСТЬ
ЛЮБВИ И АФОРИСТИКИ
В.М. ГОНГАЛО
На правах рукописи
ЩЕДРОСТЬ
ЛЮБВИ И АФОРИСТИКИ
Опыт афористического изложения
Монография
Петропавловск
2013
УДК 1/14
ББК 87 Я 73
Г 65
Рецензенты:
Гонгало В. М.
Г 65 Щедрость любви и афористики: опыт афористического изложения. Монография. – Петропавловск: СКГУ им. М. Козыбаева, 2013. – 268 с.
ISBN
Особое место в бытии человека занимает экзистенциал любви – один из интегрирующих компонентов целостности бытия человека. Являясь способом самоопределения, самопознания индивида, экзистенциал любви выступает ценностным смыслообразующим основанием процесса самореализации человека в мире. Это «интенциональный акт», направленный на Другого, где осуществляется путь познания человеком своей истинной самости как действительного и потенциального бытия «Я». Актуальность афористического знания как особого жанра философского дискурса обнаруживается и в том, что этот тип философского выражения смыслов позволяет в хаотическом многообразии знаний как научного, так и ненаучного характера найти свою духовно-нравственную позицию, оформить свое личностное отношение к миру.
ББК 87 Я 73
ISBN
© Гонгало В. М., 2013.
© СКГУ им. М. Козыбаева, 2013.
ВВЕДЕНИЕ
Экзистенциалы как феномены человеческого бытия, как особые предметы для сознания, как бытийные характеристики в соотношении с понятиями интенции, трансцендентальности, трансценденции и экзистенции, а также феноменологическими категориями рассматривались в работах Н. Аббаньяно, Ж. Батая, Н. А. Бердяева, Л. Бинсвагера, Э. Блоха, Ж. Бодрийара, М. Бубера, Р. А. Бурханова, А.С. Гагарина, Х. Г. Гадамера, Ж. Делеза, С.Ф. Денисова, Ж. Дерриды, И. А. Ильина, С. Кьеркегора, Э. Левинаса, М. А. Малышева, М. К. Мамардашвили, Ж. Маритена, Г. Марселя, М. Мерло-Понти, Р.Мэй, Э. Кассирера, Б. Паскаля, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, П. Тиллиха, М. де Унамуно, В.Франкла, М. Шелера, К. Ясперса и др.
Исследованию философских характеристик экзистенциала любви посвящены труды Н. А. Бердяева, М. Бубера, И. А. Ильина, А. Камю, Э. Левинаса, С. Кьеркегора, Г. Марселя, Б. Паскаля, Ж.-П. Сартра, В. С. Соловьева, Л. Шестова, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, К. Ясперса и др.
Философско-антропологические исследования феномена любви проводили Р. Г. Апресян, Д. Гильдебранд, П. С. Гуревич, Е.В. Золотухина-Аболина, Т. И. Иванюк, В.И.Красиков, Е. Г. Кочетовская, Н. О. Лосский, М. С. Пек, Р. В. Светлов, Л. Фейербах, Э. Фромм, М. Шелер, А.Шопенгауэр и др.
Анализ любви как социокультурного и нравственного феномена содержится в трудах Р. Г. Апресяна, О.П.Зубец, Е. К. Краснухиной, Т. А. Кузьминой, В. Т. Лисовского, А. В. Лукьянова, В. А. Малахова, А. В. Меренкова, М. А. Пушкаревой, Л.В.Пятилетовой, А. З. Рубинова, Ю. Б. Рюрикова, Л. Е. Яковлевой и др.
Среди работ по проблемам любви и пола следует отметить труды Ф. Альберони, Н. А. Бердяева, М. Бубера, Б. П. Вышеславцева, Н. О. Лосского, К. Льюиса, Г. Мадинье, Х. Ортеги-и-Гассета, В. В. Розанова, В. С. Соловьева, Э. Фромма, С. Л. Франка, З.Фрейда, Ю. Эволы, С.В. Омарбековой, Н.Ф. Юсуповой и др.
Феноменологический метод позволяет рассматривать экзистенциалы, в том числе и любовь, в качестве феноменов, то есть такими, какими они проявляют себя в бытии человека. Диалектический метод позволяет проанализировать сам феномен любви как экзистенциал бытия человека во взаимосвязи с другими экзистенциалами.
Антиномическая, или экзистенциальная, диалектика (А. С. Богомолов и Н. М. Эфендиева). Если диалектика – это метод, позволяющий познавать мир, учитывая его противоречивость и изменчивость, то антиномическая диалектика вскрывает бесконечность самого процесса познания, принципиальную неразрешимость гносеологических задач, антиномичность которых служит свидетельством их принадлежности к глубинным основаниям бытия.
Герменевтический метод свидетельствует об универсальности освоения человеком мира, позволяет рассматривать самого человека как «понимающее бытие», т. е. принципиально открытое для понимания, в том числе и в аспектах его стремления к свободному самоосуществлению, переживания им своего бытия в мире.
Особенностью данной работы является то, что впервые в отечественной философии во взаимосвязи с другими экзистенциалами специально анализируется феномен любви как экзистенциала бытия человека.
Экзистенция представляет собой неналичное, сущностно-несубстанциальное бытие человека в его возможности, существование человека во всей его проблематичности. В свою очередь, трансценденция, как исходящее во внешний мир проявление субъективности человека, предполагает интенцирование за пределы самого существования, устремленность за собственные границы к абсолютному бытию, которое постигается в экзистенциальном опыте.
Экзистенциалы человеческого бытия выступают априорно заданными способами человеческого существования, смысложизненными конструктами бытийствования человека. Это категории человеческого бытия, ценностные узлы, квинтэссенции смыслов, целей, стремлений людей, мировоззренческие конструкции, которые задают параметры человеческого существования в мире. Особое место в бытии человека занимает экзистенциал любви – один из интегрирующих компонентов целостности бытия человека. Любовь как экзистенциал предполагает акт трансцендирования за рамки эмпирической реальности, за границы наличного бытия индивида.
Являясь способом самоопределения, самопознания индивида, экзистенциал любви выступает ценностным смыслообразующим основанием процесса самореализации человека в мире. Это «интенциональный акт», направленный на Другого, где осуществляется путь познания человеком своей истинной самости как действительного и потенциального бытия «Я». Любовь открывает индивиду феноменально переживаемое, интуитивное видение подлинного богатства внутреннего содержания: его наличное бытие, потенциальное бытие и ценностно-нормативное бытие. В любви человек не просто отражает бытие, но и порождает его в индивидуально-личностных формах, творя на границе действительного и возможного, в «просвете бытия», интимно-эмоционально выражая его высшие смыслы и ценности.
Экзистенциал любви предполагает связь с другими экзистенциалами. Среди так называемых «отрицательных» (одиночество, смерть, страх) и «положительных» (вера, надежда, любовь) экзистенциалов любовь является главным и завершающим экзистенциалом человеческого бытия, обладающим всей полнотой конкретности. Именно любовь представляет собой истинный ответ на проблему человеческого существования, критерий подлинности человеческого бытия.
Форм или модусов любви можно выделить немало, поэтому исследователи проблемы философии любви и, в частности, А. Ивин, представляют всё поле любви в виде девяти «ступеней» или «кругов». К первому кругу относится эротическая любовь и любовь к самому себе. Эти два вида любви – парадигмы всех видов любви, независимо от её предмета, причём, как указывают исследователи, когда слово «любовь» встречается вне контекста, оно практически всегда подразумевает эротическую любовь.
В определённом смысле, по мнению многих философов, этот вид любви делает человека полноценным, сообщая ему такую остроту и полноту бытия, какую неспособно дать ему ничто другое. Так, например К. Маркс писал своей жене: «Не любовь к фейербаховскому «человеку», к молешотовскому «обмену веществ», к пролетариату, а любовь к любимой… делает человека снова человеком в полном смысле этого слова» .
Если в древности были боги любви и даже теории любви, то откуда же они брались, если не из любви? При древних храмах жили тогда жрицы любви, их почитали, а любовь обожествлялась как таинственная сила. Конечно, это еще простой эрос, телесный, лишённый духовности, но уже и в те времена людям было ясно, что этот эрос не просто животное чувство, что он очеловечивает человека.
Полюбив, отмечает С. Магидсон, человек как бы внутренне становится сильней; он душевно утончается, углубляется, вырастает духовно. Любовь делает человека достойным всего прекрасного, что есть в жизни, в природе. Он начинает замечать ночные звёзды на далёком небосклоне, начинает замечать и «дневные звёзды» на дне колодца; его вдруг поражает повисшая над землёй семицветна радуга, восхищает яркий диск солнца; неожиданно остро, словно впервые в жизни, он ощущает нежный весенний запах цветущей сирени, видит дивный изумруд молодой зелени вокруг…
О любви написано много. Много, потому что перед нами сотни, тысячи, десятки тысяч строй (и каких строк!), продиктованных душевным волнением и глубокими раздумьями.
О любви написано мало. Мало, потому что чувство это – любовь – неисчерпаемо. Оно и есть сама жизнь. И сколько бы ни было написано о любви, её новизна, её драматизм, её многообразие, её прелесть, обаяние не могут быть исчерпаны, пока жив на земле человек и пока бьётся его сердце. Вот почему книгу о любви продолжают писать и сегодня. И эта книга будет пополняться и дописываться всегда. Кто-то из философов прошлого сказал, что опыт Любви – «самый потрясающий опыт человека». И сколько бы ни писали об этом великом чувстве, всё равно оценить и выразить нравственную и эстетическую его непреложность очень трудно» .
И, напротив, если человек не замечает весеннего дождя разноцветной радуги, повисшей в небе, лучезарного ласкающего солнышка, снежные хлопья, облепившие сосну, значит, увы, пора любви для него ещё не наступила, значит, сердце его ещё не зорко, значит, не учащается его биение при виде другого человека и не бьётся в такт другому сердцу. И этот такт начинает выстукивать ритмическую музыку, в этот момент рождается в сердце песня, которая, действительно, во всём, в шагах прохожих, в шуме дождя, в птичьем крике, в жужжании пчелы, в шелесте опавшей листвы, в распустившемся цветке, в каплях утренней росы или в берёзе, одетой морозом, подобно невесте.
И это не преувеличение, не метафора, не гипербола, потому что слово «потрясающий» - здесь самое верное, потому что человека, когда он любит, действительно трясёт в прямом и переносном смыслах, вернее, любовь – это всегда потрясение. О своей «первой любви» человек помнит всю жизнь. Когда любишь, тогда, действительно, мир прекрасен и, кажется, любишь всех и тебя все любят.
Заслуженная артистка России Людмила Михайловна Гладунко говорит в интервью: «Моя последняя полнометражная, на плёнке снятая картина… «Для начинающих любить» – именно простая история обычной семьи, но не в простое время. Человеческая драма этой семьи разворачивается на фоне событий 1993 года. Ведь для многих тот исторический перелом был неожиданным и драматичным. Как жить дальше, когда тебе 40 с небольшим?.. Надо было как-то приспосабливаться к другой жизни с её новыми ценностями, заново искать себя…
Мне хотелось сконцентрировать внимание на людях, на том, как они пережили то время, какими стали. Для меня важно название картины. «Для начинающих любить» - это о любви во всех смыслах. За последнее время мы употребляли такое количество негативных глаголов!.. Всё попробовали – обвиняли, подозревали и даже ненавидели – не помогает! А может быть, вернуться к абсолютным, вечным ценностям – попробовать любить?» .
Любовь для меня, пишет девушка-студентка, это прежде всего уважение и понимание. Ещё это когда ты видишь его и понимаешь, что тебе больше ничего не надо. Это когда ты понимаешь, что можешь сделать всё. Только рядом с ним ты чувствуешь себя цельной, настоящей и хочется просто быть рядом с ним. В такие минуты хочется, чтобы время остановилось. Любовь это когда не нужно слов, хотя тебе очень хочется кричать об этом, чтобы тебя слышали все и каждый в отдельности. Чтобы подкрепить свои мысли о сути любви, девушка приводит строки неизвестного автора.
Я пришёл к мудрецу и спросил у него:
«Что такое любовь?». Он сказал: «Ничего».
Но я знаю, написано множество книг.
Вечность, пишут одни, а другие – что миг,
То опалит огнём, то растает, как снег.
Что такое любовь!? «Это всё, человек!».
И тогда я взглянул ему прямо в лицо:
«Как тебя мне понять? Ничего или всё?».
Он сказал, улыбнувшись: «Ты сам дал ответ.
Ничего или всё, середины здесь нет».
Такой ответ даёт юноше, а равно и всем вопрошающим, мудрец, предоставляя нам самим пытаться понять, что это – всё или ничего?
Стихи, как известно, пишут влюблённые и поэты, ибо по мысли Н.М. Карамзина, «любовь стихи животворит». Всякое сильное переживание, пишет С. Магидсон, ищет выхода в слове, поэзия – гений общения, ибо «животворит» дотоле спящие чувства, образно выражаясь, даёт человеку крылья, ни с чем не сравнимое ощущение полёта, крепко и нежно связывая во всём мире двоих – Её и Его.
С лёгкой руки поэта рождаются стихи, слова, формулы, которым суждено жить в веках, по крайней мере, вышеприведённому выражению недавно исполнилось сто лет, но никто не подсчитает, сколько раз (или сколько миллионов раз?) повторяли его миллионы людей.
То, что «называется жизнь» есть реализация миллиардной доли скрытых от самого человека возможностей. Познание самого себя, провозглашённое как важнейший принцип человека ещё в глубокой древности, становится практически недостижимым, как говорится, к этому можно только стремиться, но невозможно дойти, как невозможно достичь идеала, недаром и поэт заметил: «Но гибнет всё, достигнув совершенства» . Недаром мыслители древнего Востока указывали, что познание себя и есть познание Бога. Так человек в одно и то же время есть всё и ничто, именно размышляя о месте человека в мире, космосе и вселенной, поэт резюмировал:
Я связь миров повсюду сущих,
Я крайняя степень вещества,
Я средоточие живущих
Черта начальна божества,
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю
Я царь, я раб, я – червь, я – бог,
Поэты – сколько бы это ни утверждали – не есть соловьи, писала Марина Цветаева. Поэты – не соловьи и, как это справедливо замечено, стихи мы читаем не только для того, чтобы получить эстетическое наслаждение, ибо многие поэты, по сути своей, национальные герои, вот только лавры и награды им чаще всего дают после жизни.
Поэты – не соловьи! Слишком остро и больно они переживают суровую реальность бытия, недаром ведь сказано: «Поэты ходят пятками по лезвию ножа – / И режут в кровь свои босые души!» (В.Высоцкий). С другой стороны, если нет «соловьиного голоса», то не может быть и поэтической мысли.
В.Е. Хомиевников писал: «Салтыков-Щедрин, убеждённый прозаик, шутил, что писать стихи – всё равно, всё равно, что ходить по разостланной по полу верёвочке, да ещё на каждом шагу приседая.
Однако нет на свете народа, у которого бы не было стихотворной речи; на ранних стадиях культурного развития она слита с напевом, потом стих отделяется от породившей его песни, сохраняя некоторые её черты: ритмичность и выделенность звуков слова.
Музыка – самое эмоциональное из всех искусств, но содержание её невозможно передать логическими определениями; словами можно выразить любую мысль; стихи счастливо сочетают свойства музыки и прозаической речи» .
Мысль-образ, мысль-рифма, мысль-жест всегда есть суть проявления мысли, импровизация же, утверждал писатель А. Исаев, есть движение к живому мышлению.
Только влюблённый имеет право на звание человека, говорил молоденькой девушке Лизе Пиленко Александр Блок в феврале 1908 года. Стихотворение и всякое другое поэтическое творение, справедливо отмечает литературный критик, есть маленькое пространство в несколько строчек, на котором язык является законом.
Гуманитарным наукам иногда делается упрёк за их неточность и неопределённость, не понять де, о чём речь, но в действительности это не так и, подобно тому, как в математической формуле на всяком месте должна быть верная цифра, так и в речи, как в стихотворении, каждое слово должно знать своё место – попробуем просто переставить слова и увидим, что рухнет стройная система стихосложения. Любое слово на свете имеет смысл только в контексте сказанного.
Актуальность афористического знания как особого жанра философского дискурса обнаруживается также и в том, что этот тип философского выражения смыслов позволяет в хаотическом многообразии знаний как научного, так и ненаучного характера найти свою духовно-нравственную позицию, оформить свое личностное отношение к миру. Элементы афористического мышления позволяют выделить в море информации нечто весьма существенное для познания, найти и определить свою личностную позицию.
Философская афористика как жанр, существует наряду с другими жанрами, наполненными философской проблематикой, такими как апологии, трактаты, исповеди, притчи, эссе, философская поэтика и ряд других. Родственные афоризму стили и способы философствования становились предметом изучения в отечественной современной философии. В работе Васечко В. Ю. предметом изучения стали моральные максимы. Ермоленко Г. А. определила роль и место метафоры в языке философии; в работах Синаговой Н. Г., как философский жанр изучалась римская сатира; в трудах Фархитдиновой О. М. и Черданцевой И. В. объектом исследования стала ирония, которая рассматривалась и как метод философствования; Черникова Н.Г. исследовала проблему философии слова в русской мысли конца ХIХ - начала ХХ вв. Однако, указанные авторы не рассматривали природу афористического мышления и знания.
В философии афористическое знание исследовалось, в основном, в рамках морально-этической проблематики. В этом отношении показательны работы Акбаевой А. Н., Васечко В. Ю., Коноревой Е. В., рассматривавших содержание афоризмов и моральных максим как неотъемлемый элемент общечеловеческой культуры. Соотношение морали и других форм общественного сознания, а также различные аспекты функционирования нравственной реальности в 60-80-е гг. ХХ в. были представлены в работах отечественных философов: соответствие морали и познания, морали и права, морали и искусства, морали и религии, морали и науки и т.д. (Л. М. Архангельский, А.А. Гусейнов, О.Г. Дробницкий, В.П. Кобляков, Л.В. Коновалова, А.П. Скрипник, А.Г. Спиркин, А.И. Титаренко, В.И. Толстых, Ю.Н. Тундыков, В.Н. Шердаков). Содействовали прояснению логической структуры моральных суждений работы А. А. Ивина, Ю.В. Ивлева, Л. Н. Занфир, Е.В. Кантемирова, В.О. Лобовикова, Л.В. Максимова, К.А. Шварцман. Появлялись работы, в которых рассматривались моральные стороны афористики (Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская, М.Н. Еленевская). Однако ценностная интенциональность философской афористики до сих пор не стала предметом философского исследования.
Природа и ценностная интенциональность афористических феноменов характеризуются как максимально сжатый по объёму текст, несущий мощный заряд для интеллектуального творчества. В качестве сущностных особенностей афоризма выступают: ёмкость, лаконичность, целостность, логичность, структурность, системность, проблематизация, диалектичность, соразмерность, точность, оригинальность, завершённость, личностность, убедительность, эстетичность, общезначимость.
Философская афористика определяется логико-когнитивным аспектом афористического знания. Афоризм соединяет в себе тонкую (и точную) логическую доказательность науки и художественную образность искусства, обладая определенной структурой, становится способом философствования.
Как справедливо указывают исследователи, неожиданные афоризмы, остроумные сентенции, яркие метафоры, образные выражения, высказанные выдающимися людьми разных эпох, словно вступают в невидимый спор друг с другом, заставляя наших современников включаться в духовную жизнь, отвечать на вопросы, которые волнуют сегодня.
Также следует отметить справедливость положения, что короткое изречение, как сверкающая жемчужина народной мудрости, как искрящееся высказывание выдающегося ума мало предназначена для беглого чтения, ибо неизменно требует известного напряжения ума и серьёзного размышления.
Знаменателен тот факт, что в замечательном выражении «всяко слово в строку пишется», занимает своё место, заставляя читателя заново переживать определённые откровения.
Выступая в форме крылатого слова, характерной чертой которого является образность и общедоступность, максимы, афоризмы, пословичные выражения аккумулируют в себе сплав религиозных догм, моральных постулатов, права, научных истин, художественных образов, что позволяет утверждать, что философская афористика пронизывают все сферы научной, культурной и повседневной жизни.
Все лучшее, что было написано в прежние времена, и что прошло суровое испытание временем, не могло быть выдумано авторами вдруг или списано из другого источника. Уместнее предположить, что все это было где-то подсмотрено или подслушано у природы, или других людей, продумано, пропущено через себя, и выношено самим собой. Никакая мать не может выносить и родить чужого ребенка, но только своего собственного. Так, рождение всякого сочинения есть процесс долгий, трудный и мучительный, сопровождаемый неизбежно фазами взлетов и падений. Предоставляемые благосклонному и взыскательному взгляду читателя этюды пронизаны одной идеей – идеей в неисчерпаемые возможности человека, и веры в его высокое предназначение. Слово лечит, слово и калечит, словом можно возвеличить, и словом можно убить, слово успокаивает, утешает и возбуждает, заставляет собраться, и дает возможность расслабиться. Всему свое время, и время всякой вещи под небом - пророчески замечал древний мудрец (12.Еккл. 3:1). Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, – замечено известным мыслителем; быть точным важнее, чем быть сильным. Слово такое же оружие, как и всякое другое, в умелых руках оно служит высокой истине правды, добра, красоты, в неумелых, напротив, разрушает всё и вся, сея непонимание, страх и, даже, злобу. Как цепная реакция деления атомных ядер сопровождается колоссальным высвобождением энергии, так и пущенное слово запускает механизмы, становящиеся неуправляемыми.
Центральной темой нашего исследования является человек; нельзя объять необъятное, замечал некогда незабвенный для всякого русского писатель Козьма Прутков. Взгляд человека при этом неизменно обращается либо к звездному небу, либо к глубинам океана, космоса, клетки, различных отраслей знания, между тем, как это представляется, сам человек тоже может относиться к этой категории необъятного. А если бы не так, то давно перестал бы быть загадкой, остановился в своем развитии.
Чтобы сказать коротко, нужно очень много иметь внутри, отмечал М. Пети. Стихотворения, афоризмы, мудрые поучения выдающихся поэтов, мыслителей и учёных, поистине пропущенные сквозь призму веков, в сжатой образной форме передают размышления и опыт многих поколений разных стран и народов, представляют своеобразный кодекс житейской мудрости и, это самое главное, по-прежнему учат человека быть на Земле Человеком.
Теме Веры, Надежды, Любви посвящены лучшие книги человечества, наверное, исчерпывающая книга о данных феноменах никогда не будет написана, потому что она пишется и будет писаться столько же, сколько будет существовать человечество.
Глава 1. Щедрость поэзии и афористики
1.1. Парадоксы любви
Для любящего смерти нет.
Неизвестный автор
Любовь к точности и к точным наукам есть признак всякого порядочного ума.
Если учесть, что человек живет на земле временно, то просто неразумно думать, что счастье или любовь непреходящи..., а если и так, то всё это, прежде всего, в самом человеке.
Кто боится ударов судьбы, не худо бы помнить, что плохо то, что есть, а не то, что будет или может быть.
Не умереть страшно, страшнее умирать. По сути, жизнь без любви есть медленное умирание, ведь любовь всегда думает о будущем.
Человека создал труд, любовь и труд, эти два качества снова и снова делают человека Человеком.
Человеку всегда нужно оказывать честь, он нуждается в этом чрезвычайно, он должен чувствовать, что его дарят своим вниманием, присутствием, это то, что называется любовь. И как ты относишься к людям, так и люди относятся к тебе – связь прямая, обратная и абсолютная.
Любовь? Что это такое? Мы не знаем, но можно с известной долей уверенности сказать, что те, кого мы действительно любим, они не с нами, мы всегда отдаем их другим. Всегда жертвуем, по сути, самым дорогим. А без жертвы нет и самой любви, можно даже сказать, что любить, значит жертвовать. Однако, по большей части, мы любим тех, кто равнодушен к нам, и не надо спрашивать; с кем мы тогда живем? Недаром один замечательный поэт написал:
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают –
Значит – это кому-нибудь нужно ?
Прекрасно сказано, иначе сказать, все, что происходит, происходит необходимо, еще чуть-чуть и, действительно, всё к лучшему в этом лучшем из миров.
Как же можно думать, что песни, например, никому не нужны? Напротив, подобно вышесказанному можно утверждать, что если песни появляются, значит кому-то это нужно.
Любовь это то, что живет в душе человека, но часто это путают с любовью к кому-то, что, впрочем, вовсе неудивительно: во-первых, потому что каждый, будучи частью, стремится к целому; и, во-вторых, потому, что человеку свойственно ошибаться, и путать, и запутываться.
Любовь начинается со знаков внимания, а кончается полным равно¬душием, можно сказать это и есть смерть, смерть любви.
Любовь и мудрость. О чем думают молодые люди знают все, но о чем думают немолодые? И кто мудрый – тот, кто хочет всё или тот, кто не хочет ничего?
Вопрос: любим мы реального человека или выдуманного?
Он на какой то миг увидел только свое отражение в глазах другого, вернее, другой, и тут его осенило: «Это любовь. А если не любовь, то что?»
Когда «материальное», «реальное» переходит в духовное, то это еще ничего, например, когда дружба переходит в любовь, но если началом станет «духовное», никак не подкрепленное реальным, то это тупик. Это грёзы, мечты, работа воображения, но не более того.
Что такое любовь? Это минутная слабость. А что такое эгоизм? Это то, обо что разбивается все.
Скажем так, любить – значит обманываться. Кто же выигрывает: кто любит или кого любят?
По сути, если человек действительно любит правду (как он это заявляет) и не хочет обманываться, то должен любить одни горькие слова. Вспомним бессмертные строки автора Заратустры: «От всего сердца люблю я одну только Жизнь и, поистине, больше всего тогда, когда ненавижу её!» . Не есть ли любовь в то же время и ненависть? Вернее, ненависть как обратная сторона любви, недаром поэт воскликнул:
Той бездны сам я не хотел бы видеть,
Которую ты можешь осветить…
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть .
Чем больше думаешь, тем больше ненавидишь, потому и любовь недаром считается лучшим видом безумия.
1.2. Любовь и мужество
Правда не подлежит опубликованию.
В. Шекспир
Мужество. Кто же мужественнее, кто «смерть готов без страха повстречать» или кто только хочет жить? Для всего живого естественно желать жить, более того, жажда жизни, любовь к жизни есть первое условие её, а кто готовится к смерти, кто только об этом думает, тот наполовину уже мёртв. Мы, кажется, не одиноки в этом своём мнении, ибо некогда уже писал об этом бессмертный Ларошфуко.
Любовь к девушке, жене, ребенку, к матери, к другу, к человеку, учёному, актёру это не одно и то же.
Счастье, как и любовь, всегда нечаянно нагрянет, а горе это то, что человек ожидает постоянно и то, что наступает неотвратимо.
Как же надо ненавидеть своих друзей, чтобы любить врагов! Так что можно уже поставить знак равенства между теми и этими.
Кто любит нас? Ближний. Кто ненавидит нас больше всех? Ближний. Кто готов от «чистого сердца» принести наиболь¬ший вред? Кто режет нас без ножа? Кто знает о нас всё? Ближний. Вышесказанное подкрепляется выражением: нас губит не табак и не алкоголь, а рука ближнего.
Всякий, кто может, благословляет ближнего своего, кто не может – проклинает.
Когда мы любим человека, то награждаем его, а когда не любим, то отнимаем последнее.
Если человека «никто не любит», то пусть он сам полюбит хотя бы собаку и пусть не думает, что судьба его обделила.
В молодости еще есть надежда, недаром поэт заметил: «надежды юношей питают» (А.С. Пушкин), в старости ее нет. Средневековый мусульманский поэт, звезда Востока, Газали писал: «Надежда – это ожидание человеком того, что им любимо. Если ты подумал о будущем, и оно завладело твоим сердцем, это называется ожиданием. Если ожидание ненавистно, то в сердце возникает боль, именуемая страхом или боязнью. Если оно любимо, и сердце занято им, и оно составляет предмет дум, в сердце возникает удовольствие и радостное удовлетворение. Это и есть надежда ».
Как бы хотелось увидеть человека, состоящего из одних достоинств. Но это бывает только в одном случае – когда любишь.
Что значит жить? Жить, значит любить жизнь.
Работу, вероятно, следует любить так, как мы любим жизнь.
Прощение. Что значит прощать? Это значит прощать все. Это близко к тому пониманию любви, которое велит любить всех.
Речь можно уподобить руде, из которой следует выделить тот или иной металл – железо, медь или золото.
В чем, в чем, но русскому человеку нельзя отказать в прямолинейности, хорошо сказал об этой черте поэт:
Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча !
Действительно, уж если бить, то наверняка или никак.
Душа молодого человека требует праздника и потому его сердце всегда занято.
Как только представитель рода homo sapiens достигает своей цели, так сразу становится улиткой, закрывшейся раковиной, свернувшимся ежом, консерватором, сторожем своего “открытия”. Бесполезно спрашивать: «Где вчерашняя открытость, искренность? Где все? Куда подевалось?» И здесь на первый план встает вечное «я и ты» (чтобы не сказать «я или ты!») Поэтический гений великого русского поэта вкладывает в уста своего героя следующую отповедь:
Сменит не раз младая дева
Мечтами легкие мечты;
Так деревцо листы свои
Меняет с каждою весною…
Так, видно, небом суждено.
Полюбите вы снова, но …
Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я поймет,
К беде неопытность ведет .
Человека можно и должно любить, хотя это, прежде всего, необходимо самому человеку.
Если тебя никто не любит, то ты хорошо понимаешь, как нелегко любить людей.
Мы любим человека независимо от его национальной принадлежности! Тогда так же нам следовало бы любить людей различных вероисповеданий.
Не будем лукавить, жизнь любит того, кто любит жизнь. Если бы человек не имел нужды в утешении, то не было бы ничего действительно высокого и прекрасного.
Успеха достигает тот, кто любит, тогда любящий подобен Богу. А когда любви нет, тогда нет ничего святого, остается только сжать губы и зубы, тогда снова в который раз встает вопрос: зачем жить? Бог не наказывает и не поощряет
Повторим еще раз, нужно быть Богом, чтобы, как это предписано, любить всех. Но замечено, что чем выше человек поднимается, тем большее число людей он способен любить. Бог есть любовь. И когда мы любим себя как частичку Бога – мы живём в гармонии.
Величайшая вина человека в том, что он родился, – сказал Кальдерон, перефразируя, гениального писателя, заметим, что величайшая вина человека в том, что он не любит другого, не любит брата своего.
Так и неясно, что значит любить – то ли желать, чтобы беды обошли стороной дорогого тебе человека, то ли пожелать, чтобы он стойко переносил все, выпавшие на его долю.
Недаром заметил простодушный Козьма Прутков, что нельзя объять необъятное, – так невозможно бежать сразу во все стороны.
Если бы страшный человек умел говорить, то сказал бы так: «Меня не бояться, меня любить надо».
Беда в том, что когда поймёшь, наконец, человека, то уже не можешь его любить.
1.3. Звёздное небо
Любовь это то, что существует вечно.
Неизвестный автор
Человек смотрит на звездное небо, а сам неизменно стоит на земле, так и в мыслях, и в любви, и в жизни – душа взлетает ввысь, к лучшему, к небесному, а возвращается к земному, и опять оправдывается расхожая мудрость: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот почему всегда любят одних, а живут с другими, да и что толку любить того, кого нет?
Люди – звери, человек – зверь, «…человек – самый жестокий из зверей» , – так говорил Заратустра, и неясно что это – комплимент самому себе или обличение?
Туманность высказываний всегда служила хорошим прикрытием для человека.
Мы знаем, что культ это почёт, почитание, если ягодка, грибок «поклон любит», то что уже говорить о человеке?
Любят у нас еще говорить, что такое счастье, а все просто, жизнь украшают мелочи, не большое, если у человека есть все, спросите его – доволен ли он? Счастье это когда можешь сказать: «Я вас люблю!»
Героев любят все, но сами герои, совершая невозможное, не могут в глубине души не презирать многих.
История, как известно, это наука о прошлом, а если б не было любви, то наверное, не было бы и истории. «Все истории рассказанные до конца, кончаются смертью», – заметил грустный И. С. Тургенев, но мы знаем, что на самом деле, все рассказанные истории о любви и для нее нет смерти.
Написано в Священном Писании: «и кого Бог любит, того наказывает» . Так отец, который наказывает сына, потом жалеет его; также, когда кто бьет кого, то потом жалеет, подобно этому, обида высказанная, перестаёт быть обидой.
Человек может любить, может не любить, но не хватает ему одного терпения.
Те, кого мы любим, недостойны нас, кто любит нас - тоже, и все же, нам еще мало чести, когда любят нас.
Что бы там ни говорили, любить всегда значит жертвовать, и когда мы кого любим, то единственное, на что мы способны, это спросить с него втрое, впятеро и в тысячу раз больше, чем со всех прочих.
Жена иногда любит мужа еще больше, когда у нее есть любовник.
Человека можно любить, можно не любить в конце концов, но открыто презирать – в этом есть что-то дьявольское.
Можно кого-то любить по человечески, можно ненавидеть, но только нельзя любить всех.
Говорить о равенстве в любви так же глупо и смешно, как говорить о равенстве вообще.
Человек это тот, кто власть любит больше жизни, его можно еще уподобить тому мифическому орлу, который сказал ворону: «Лучше я буду пить кровь, и жить тридцать лет, чем буду жить триста лет и питаться падалью».
Любит ли, ненавидит ли, человек это тот, кто склонен к преувеличениям, нередко бросаясь из одной крайности в другую. Но кто же тут нормальный? Чтобы определить это, необходимо прежде найти образец, эталон, но как его найти, когда у людей различная шкала ценностей? Что одни считают хорошим и даже лучшим, то другие находят, по крайней мере, неприличным. Молодые люди пребывают в глубоком уверении, что они лучше отцов, но, тем не менее, в чем-то существенном повторяют их судьбу, наследуя не только внешние данные, но и психические особенности души.
Кто любуется собой, тот неприятен, а кто не любит, тот смешон.
Стоит только посмотреть на того, кто любит возиться с детьми, и станет ясно – кто он и какой он.
Любить человека – значит желать быть с ним до конца.
Человек любит точность, поэтому никто не любит гуманитарных (человеческих) дисциплин, что тут все размыто и неточно. Следовательно, человек есть нечто неопределенное, неокрепшее, неоформленное.
Счастлив тот, кто любит других людей.
Львы и овцы. Львы это те, что охотятся, а овцы это те, кого стригут – отчего же иногда и не полюбить их?
Мы знаем, что истина не любит назойливых, заметим, коль истина любит скрываться, она вообще никого не любит, это её любят.
Люди это все-таки люди и жалеют «малых сих», вспоминая себя или близких, в глубине души, но виду не подадут! (люби, как душу, тряси, как грушу - укр.)
Сентенция, едва ли не пародийная: вообще то, «жизнь это не то, что с нами происходит, а то, как мы воспринимаем происходящее». Каждый часто убеждается только в том, в чем он хочет убедиться, потому и достигает вершин тот, кто верит в большое и светлое, кто любит людей.
Перефразируя известное выражение (человек без мечты, что птица без крыльев), заметим: человек без любви, что птица без крыльев. И когда ему не хватает любви, тогда он ближе, чем когда-либо к животному состоянию.
Меньше всего церемонятся с теми, кого любят, ибо, когда любят, то полагают, что знают.
Когда нам особенно трудно, то нам не хватает хорошего, умного друга, а когда хорошо, тогда никого не надо, к счастью, такого практически не бывает или бывает очень редко. Мы всегда нуждаемся в ком-то другом, любовь выступает здесь как «искусный прием» (Ф.Ницше), «полюби человека, сразу станешь сильней», но это уже слова другой песни.
Любовь. Плохо живет тот, у кого нет в жизни того, ради чего он был бы готов отдать все, что у него есть.
Мы, порой, ищем тех, кто любит нас больше, чем мы сами себя, и ничего удивительного в том, что все наши поиски напрасны. Заповедь «возлюби ближнего своего как самого себя», предполагает, прежде всего, любовь человека к самому себе, если же он себя не любит, то может ли полюбить кого-то?..
Интересно, что бы предпочел человек: любить или быть любимым?
Похоже на то, что человек, скорее предпочел бы иметь дело с «ненавистным», чем с любящим, ведь победа, очевидно, на стороне того, кто любит.
Когда не могут больше терпеть ближнего, то в качестве профилактики советуют любить, - замечал философ-поэт, «эта временная остановка критического маятника была лишь искусным приёмом, чтобы выманить душу чего-либо» .
Говорят, чтобы сделать человека счастливым, надо сначала сделать ему плохо, а потом – как было, т.е., сначала отяготить, чтобы потом облегчить, впрочем, «это всегда было логикой жреца» .
Если хочешь любить и быть любимой – люби.
Любить всех можно при условии, если стать солнцем.
Известно, что отрицательный результат тоже результат, так, скажем, жить плохо все же лучше, чем не жить совсем. Если мы даже кого-то не очень любим, то это уже не ничего, недаром Ф. Ницше устами своего Заратустры замечал: «…более всего несправедливы мы не к тем, кто противен нам, а к тем, до кого нет нам никакого дела» . Иначе говоря, равнодушие это маска ненавистного человека.
Надо сделать однажды человеку действительно доброе дело, чтобы можно было возненавидеть его окончательно или, при желании, любить его новыми добрыми делами, следуя написанному в древней книге: «ибо, делая сие… соберешь ему на голову горящие уголья» .
Если человек хочет стать лучше, чем есть, значит он влюбился.
Ничто не убивает так, как однообразие (убийственно, например, однообразие даже для любви), но дело не в этом, скорее, в усталости душевной, возможно, что это может легко перейти в ту или иную болезнь. Мир бесконечен и удивителен, для молодого ума, для немолодого он сужается до одного и того же, до «однообразия», т.е. дело не столько в мире, сколько в самом человеке.
Ни один больной не хочет, чтобы его только жалели, понимая, что полумеры ничего не меняют, ему необходимо непременно, чтобы его любили.
У нас еще любят во всем обвинять других, и не без оснований, если учесть, что мы все в ответе друг за друга…
Героя любят все, потому что в нем каждый легко узнает себя.
Человека надо любить, можно любить всех, а когда не можешь, то предоставь любить им.
Любовь искать не надо, она, как судьба, находит сама.
Перефразируя бессмертные строчки великого русского поэта, можно сказать, чем больше человека ты не терпишь, тем легче любит он тебя.
Признаваясь в любви, открываешься, ненавидя, закрываешься.
Человек бывает «правильный» и «неправильный» – кого любят больше?
Трогательное это неправильно понятое маленькое, людям по-прежнему нужны сказки. Правда заключается в том, что она никому не нужна («правду никто не любит»), как заметил поэт:
Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе .
Мы любим тех, кому помогаем, и не любим тех, кто помогает нам – почему так?..
Что значит любить? Это значит совершать невозможное. Если все так ясно, то стоит ли вообще говорить об этом? Может быть, многие вещи только представляются такими?
Что значит любить всех? Прежде всего, это значит любить себя.
Человек способен любить другого в той мере, в какой любит себя.
Повторим еще раз, когда любишь человека, то приписываешь ему достоинства, которых у него нет, а когда не любишь, то отнимаешь последнее.
У нас есть основания любить только тех, кто помогает нам, кто в одной упряжке с нами, кто льет воду на нашу мельницу, кто гребет в одну с нами сторону, а иначе – что толку от такого «помощника»?
Говорят еще, что нельзя любить всех, но это не так, можно любить всех, только для этого необходимо стать солнцем, источником, родником.
«Возлюби ближнего своего» – это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» – И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями» , – заметил немецкий философ; так, у нас сначала платят за то, чтобы нас приняли, а потом уже за то, чтобы нас, наконец, оставили в покое.
Кто любит почет, тот и становится уважаемым человеком, а кто не любит – нет.
Любя человека всей душой и сердцем, невозможно в то же время и не затрагивать его личностных интересов, и не обидеть его. Как ни странно, бесцеремонность еще понимается прежде, чем что-либо другое, как проницательно заметил русский писатель, иногда достаточно обругать человека, чтобы не быть им обманутым .
Люблю ли я жизнь? Самая постановка вопроса звучит странно, потому что кто не любит, тот и не живет.
Древние пророки учили: любите всех, – они знали, что говорили, ибо это было именно то, чего всегда не хватало.
1.4. Любовь и жизнь
Мы любим того, кого пытаем.
Ф. Ницше
Любовь к жизни. Даже любовь, самое святое чувство, то, что придает ей смысл, есть способ «зацепиться» за жизнь и утвердиться в ней.
Перефразируя слегка известного классика (жизнь есть способ существования белковых тел – К. Маркс), можно сказать, что любовь есть способ существования человека.
Любит ли человек себя? Конечно, чаще, да. Но все же он любит еще не так, как хотел бы.
Человек это еще и тот, кто нуждается в уважении и почитании. А если нет, то как еще можно объяснить его любовь к подаркам, званиям и наградам?
Любить всей душой одно, всегда значит быть, по крайней мере, равнодушным, к другому. Хотя вряд ли можно оставаться здесь равнодушным…
Человек это тот, кто, как он заявляет, любит правду, но от чего это «истинное лицо» его либо отвратительно, либо страшно?
Произвести впечатление часто еще легче, чем сохранить его
Только тех, кто любит труд, человеками зовут, но и здесь все построено так, чтобы человек трудился добровольно…
Часто еще человек любит не истину, как это должно было быть, а себя в истине.
Думая о человеке лучше, чем он есть, по сути, любя его, делаешь его лучше.
С точки зрения любящего, спасти любимого может только он.
Если ты любишь, то ты уже культурен, ведь любовь всегда предполагает ухаживание, уважение, почитание.
Богатство есть, своего рода, вызов, есть здесь и какая-то несправедливость, ибо, очевидно, не все еще определяется трудолюбием.
Достоин ли человек жалости? Безусловно. Но следует ли его жалеть? Вряд ли, ибо благодарным он не будет никогда, впрочем, предпочтительнее самому испытывать благодарность, чем ожидать ее от других. И почему это «истинное» лицо его так неприятно? Но это то же самое, что спросить: почему никто не любит правды?
Мы не любим тех, кто много говорит и кто много пишет (иные даже всемирно признанного Льва Толстого называют не иначе, как не своим писателем), но почему? Не потому ли, что длинноты не дают простора нашим собственным мыслям и фантазиям?
Люди еще негодуют по поводу творящихся несправедливостей, заявляя, что больше всего на свете они любят правду (!), но, если так, то кто творит несправедливость?
У нас есть все основания прощать и любить веселых и находчивых, они, по крайней мере, не претендуют на нашу собственность нагло и открыто.
Если нам делают добро, не спрашивая нас, то добро ли это? Безусловно, если учесть, что, как написано в древней книге: «все содействует ко благу любящим Господа» , если все к лучшему в этом лучшем из миров (как это следовало из рассуждений немецкого математика Готфрида Лейбница). Правда, это так, если особенно не задумываться, и тем более не задавать много вопросов.
Настоящая любовь безмолвна, но порой так хочется услышать тёплое слово в подтверждение своим мыслям, недаром поэт назвал стихотворение так: «Признание».
Алина! Сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Моё ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад !
«Люди хотят быть обманутыми», - говорил великий маг и волшебник граф Калиостро, и в самом деле, «правду никто не любит», но многие предпочли бы, чтобы им говорили приятные слова, может, потому, что им тогда предоставлялась бы возможность самим разобраться, что стоит за этим? Таким образом, если доброе есть только «доброе», только лесть, призванная усыпить простодушных, то и зло есть только «зло».
Если хорошие люди таковы, то каковы же плохие? Таковы же, как и хорошие. О том, что добро и зло связаны неразрывно, свидетельствуют слова Мефистофеля. На вопрос Фауста: «Ты кто?» - Мефистофель отвечает: «Часть силы той, что без числа / Творит добро, всему желая зла» , – в этих словах, как в зеркале, в афористической форме выражается противоречивая сущность мира.
Как то раз учитель спросил учеников, всё ли на Земле создано Богом? Многие ответили, что да, - всё, что есть, создано Творцом. Тогда учитель сказал: «Ну, раз вы так считаете, значит, Бог создал и зло». И тут один из учеников, в свою очередь, спросил учителя: «А существует ли холод? Существует ли темнота? Есть ли зло?». Затем сам же и ответил на свои вопросы так: «Холода нет, есть лишь отсутствие тепла. Темноты нет, это только отсутствие света. Зла нет – это отсутствие божественной любви». Этим учеником был А. Эйнштейн. Кстати говоря, задолго до Эйнштейна также решал проблему добра и зла Августин Блаженный.
Таким образом, вышеприведенный пример ясно показывает, что не следует Творца считать источником зла.
Всемирно известный аварский поэт Расул Гамзатов заключил эту мысль в стихотворении «Кто виноват?»:
Что слепому все темно кругом,
Вовсе не безлунье виновато.
И не виновато поле в том,
Что живет крестьянин небогато.
Что зимой босому нелегко,
Стоит ли винить мороз проклятый?
Что людское горе велико,
В этом сами люди виноваты.
Мы любим братьев наших меньших не напрасно, они ведь помогают нам найти самих себя.
Любящее сердце особенно уязвимо.
Почему мы любим активных (вспомним лозунг времени «застоя»: «Ничто так не украшает человека, как активная жизненная позиция»)? Возможно, потому, что в весёлых и находчивых мы невольно узнаем себя или, по крайней мере, хотели бы узнавать…
Самым большим грехом считается грех прелюбодеяния, измена супруга – и ничего о том, что люди предают друг друга ежедневно, даже как-то незаметно…
Любовь это то, что исходит от человека, а то, что он получает, что дается, это судьба.
Когда не можешь больше любить, то начинаешь ненавидеть, так предаешь проклятию того, кого еще вчера боготворил.
Ты такой же, как и я, но я предпочел бы, скорее, иметь дело с божеством, чем с тобой.
Любить значит давать авансом, приписывать человеку качества, коими он, возможно, не обладает.
Любил ли кто еще так, как любили прежде?..
Девиз всякого кровососущего и того, кто любит кровь: не узнавать, а жалить. Не спрашивать, а брать, вспоминается известное: мы просим, а когда нам не дают, то сами берем.
Любить другого, значит не замечать его недостатков, ненавидеть – наоборот не замечать достоинств.
Если, как еще любят повторять древних: «Всё – ложь»; если: «Нет ничего святого», – то всё же верны, по крайней мере, эти утверждения.
Опасности подстерегали человека на каждом шагу, впрочем, Человеком всегда называли храбреца или мудреца: «Вот это Человек!»; «Вот это Любовь!»
Кто говорит о любви, тот показывает, что просто так ничего не делается. Вспомним, еще древние (например, Тит Лукреций Кар) утверждали, что из ничего ничего не происходит. Если же происходит, значит «что-то есть», значит, это не ничто. Если же есть нечто, то оно не может и исчезнуть бесследно: «Нет, весь я не умру… »; «Боюсь не смерти я. О нет! / Боюсь исчезнуть совершенно» .
Любить, значит нести ответственность за другого, заключая союз; люди обязуются заботиться друг о друге, и какое им дело до того, что, как заметил поэт, от любви до ненависти один шаг.
Мы что-то слышали о любви…, но где любовь, там и коварство.
Наиболее объективны мы к тем, к кому равнодушны. Но не забудем, наиболее равнодушны к нам те, кого любим мы, вспомним мудрое: люди остаются вместе даже тогда, когда расходятся в разные стороны.
Как говорится, птицу видно по полету. Тогда человека видно по делам его: что он делает (или любит), то он и есть.
И когда я не смогу больше любить, то тогда уж точно, лучше не жить – кто же не размышлял так или примерно так?
Мы уже знаем, что если быть, то быть лучшим, если бежать, то первым, если воровать, то миллион, а любить, так королеву, то есть, если уж быть, то Человеком с большой буквы. И ничего об остальных…
Повсюду мы любим тех, кто может служить нам опорой.
Мы не обязаны всех любить, да это и невозможно, но нашей первейшей обязанностью является скрывать это, то есть, любим мы кого или не любим, в том и другом случае, никто не должен этого знать.
Мы любим наших детей больше всего на свете, но будем откровенны: кого мы любили, когда их еще не было на свете?..
Человек не любит насилия - да и как можно заставить меня делать то, что я делать не хочу? Но мы не любим еще и тех, кто заставляет нас лгать.
Молодой человек сгорает от нетерпения в ожидании любви; пожилой живет воспоминаниями о прошлом, и хуже всего то, что ему никто не завидует.
Кто любит, тот и прав, но здесь же скрывается и другое, ибо тогда кто-то неправ; и ничего о том, что нет одного без другого.
В средние века господствующим был принцип: чем древнее, тем подлиннее - не потому ли и мы так любим древность? Ведь и сегодня, например, герой фильма «Бандитский Петербург» изрекает принцип, столь же древний, как мир: «Кровь можно смыть только кровью...»
1.5. Любовь и ненависть
Сколько любви, столько и человека.
Неизвестный автор
Счастье это когда можешь сказать: «Я вас люблю». Но нужно быть Богом, чтобы любить всех.
Жизнь показывает, что счастья нет и быть не может, а всякий, кто обещает, очевидно, лжет. И все же, все же, все же – почему вполне откровенна только ненависть? А как же Любовь? Если настоящая, то глубоко скрытая.
И почему так мало любви?
Падение начинается с мысли, что (твой близкий) любит его (кого-то третьего) больше, чем тебя, впрочем, даже еще раньше, с ненависти или, как говорят, с непонимания.
Если У. Геллер прав, и действительно «нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего» , то получается, бытие равно небытию, любовь равна ненависти, рождение – смерти, добро – злу, мудрость – глупости, мир – войне, благодарность – неблагодарности, слово – молчанию, благословение – проклятию.
Великому Шекспиру приписывают слова: «Не слишком разжигайте печь для своих врагов, потому что она может сжечь и вас». Восстанавливает ли месть справедливость? Если бы да, то мир бы давно исправился, и тогда месть, возможно, была бы оправдана, а иначе это бессмысленно.
Разве здесь можно напиться или наесться раз и навсегда? Так же дело обстоит и со счастьем и смыслом человеческой жизни: мы любим, но не любят или, как мы говорим, «не понимают» нас, возможно, кто-то любит и нас, но теперь мы, в свою очередь, этого не знаем и не понимаем.
Известно, что человека надо любить, к этому призывают все великие древние заповеди (и новое не всегда лучше старого), еще более того, любить следует всех, но тот, кто любит всех уже не человек, а Бог. Для человека же лучше сделать счастливым кого-то одного, нежели, следуя великим примерам, пытаться осчастливить всё человечество.
Любит ли человек смерть? Нет, человек может любить только жизнь, хотя и сам приближает свою смерть. Страсть к разрушению так же присуща человеку, как и жажда созидания. Вообще же, всякий человек нуждается в уходе, без этого, без ласки, без любви, он скоро погибает. Ещё более того, мы сами часто губим тех, кого любим, недаром поэт писал:
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей !..
Любовь это не, то, что ты имеешь, скорее, то, что отдаешь, на что ты способен.
Парадокс. Человека убивает желание, в том числе и желание жить, потому что жить, значит, любить, а любовь всегда идет рядом со смертью.
Пока живы те, кого мы любим, живы и мы. Возможно, любовь есть только тогда, когда нет надежды. Супруга великого русского поэта XIX века А. С. Грибоедова Нина Чавчавадзе оставила на его могиле следующую надпись: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя».
Что же такое любовь - то, что ты получаешь или то, что ты отдаешь? Отсюда легко понять - кто любит.
Философия означает буквально «любовь к мудрости», но учит ли философия мудрости?
Жизнь портит всех, кроме тех, кого мы любим.
Человек это тот, кто прежде бьет, а потом прощает и, возможно, даже любит, но это уже звучит как закономерность.
Пока любуешься, любимый делает свое дело
Если жизнь такая плохая, то почему человек хочет жить и не хочет умирать? А если жизнь прекрасна, то ведь всему приходит конец, почему бы человеку и не умирать, как жить – радуясь? Последний поэт деревни писал:
Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю .
Или, как написано у Д. Мережковского:
У нее, наставницы божественной,
Научитесь люди умирать,
Чтоб с улыбкой кроткой и торжественной,
Свой конец безропотно встречать.
Тому, кто любит, не верят, а кому верят, те не любят. И как они любили, так и их любят, потому цепочка и не рвется.
Если человек интересен, то интересен во всяком месте и в любое время.
Его можно любить, можно не любить, но нельзя уйти от себя.
Когда я вас люблю, то вы не имеете к этому никакого отношения – не странно ли?
Мир стоит на противоречиях и состоит из парадоксов, если человека уважаешь (или любишь), то он, как правило, презирает тебя.
Когда любишь человека, то всегда придумаешь что-нибудь.
Все мечты человека лопаются, как мыльные пузыри, но все равно он продолжает надеяться, верить, любить.
В одной доброй, старой песне есть такие строки: «Как не любить мне эту землю?..» - да можно ли, вообще, не любить эту землю, где ты появился на свет? - но это уже слова из другой песни.
Мудрый Абай сравнил друга с тенью: «Плохой друг подобен тени. Когда светит солнце, от него не избавишься; когда тучи сгущаются над головой его не найдешь» , т.е., если друг есть, значит, все хорошо.
Стеснено ли зерно в земле? Да, так же поступают и с человеком, стесняют его, чтобы рос. Пусть бы он делал то, что умеет и любит, но нет, его принято ломать, тыкать, давить - как говорят, для его же блага!
Любить человека нелегко, но ничего другого не остается.
Винить себя - глупейшее дело, поэтому человек, желая занять выгодное положение, всегда обвиняет другого. Он всегда еще ни любит так, как думает, ни ненавидит.
Человек ни хороший и ни плохой (как мир ни хорош и ни дурен), но такой, как есть, а его то любят, считая хорошим, то ненавидят, считая плохим.
Больше всего люди любят смотреть фильмы и читать книги о любви, видимо, таким образом, пытаясь компенсировать недостаток ее в жизни.
Чтобы не ткнуть пальцем в небо, человек зацепляется за что-то, часто это называется делом.
Когда люди любуются поэтическим или иным произведением, то они равнодушны к его творцу, говоря словами поэта: «Какое дело нам, страдал ты или нет?» .
Ему свойственно любить то, что он делает, а если не так, то назревает недовольство, конфликт, взрыв.
Человек это тот, кто всегда находится под чьим - то влиянием или под сильным впечатлением чего-то.
Когда любишь человека, то приписываешь ему и такие достоинства, которых у него нет, а когда не любишь, то лишаешь и тех, коими он обладает.
Радость кажется созданной для того, чтобы ею делиться, - сказал Ж. Расин (а мы любим повторять то, что не противоречит нашему мнению о предмете), так что если послал тебе Бог кусочек сыру, то ты будешь одинаково глуп в двух случаях: во-первых, если раскроешь рот и, во-вторых, если съешь его сам.
В минуты потрясения, человек спрашивает: «За что мне такое наказание? За что меня Бог так наказывает?» - страдания, выпадающие на его долю, являются, по сути, платой за жажду жизни, платой за жизнь. Сакиа-Муни-Будда так излагал смысл жизни: «Братья, мы блуждаем по печальному, пустынному пути перерождений только потому, что не знаем четырех истин спасения. Вот, братья, высокая истина страдания: рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание, смерть есть страдание, разлука с людьми любимыми есть страдание, близость людей нелюбимых есть страдание, недостижимость желание есть страдание».
Ранить и колоть для того, чтобы принести пользу – это и есть настоящая любовь, писал Монтень . Можно сказать, кто любит, тот и ненавидит и даже еще более того, порой, кого любят, того и ненавидят, долог путь от ненависти до любви, но от любви до ненависти, как гласит поговорка, один шаг.
Люди не любят, когда их жалеют, и не напрасно, ведь жалость ничего не дает, скорее, отнимает последнее. Не надо говорить о жалости, мир жесток и нас никто не жалеет.
1.6. Вера, неверие и любовь
Те, кого мы помним и есть наши любимые.
Неизвестный автор
Культурный человек не тот, кто всех любит, а тот, кто обуздывает свои чувства.
О вере, неверии, любви и смысле, написаны горы книг, можно даже сказать, что все они имеют это целью, тем не менее, вопрос остается вопросом, следовательно, речь может идти только о более или менее удачной попытке разрешения его.
До другого, как до луны или как до горы – рукой подать и сотни и тысячи верст.
Человек всегда обманывается, даже когда думает, что не обманывается, подобно тому, как не знает того, что думает, что знает, как не любит даже тогда, когда думает, что любит.
Человек ничего не теряет только в одном случае - когда любит.
Любить, значит почти всегда терпеть и жертвовать.
Любить, значит желать отдавать, не получать – не иначе.
Повсюду подражают тем, кого любят.
Если все связаны (и всё связано), если мы зависим друг от друга, то как же не любить другого?
Из всех подлецов самыми вредными оказываются любимые.
Не очень умно было бы «разбираться» с кем-то, не разобравшись до конца с самим собой или как, например можно было бы любить другого, еще не любя себя?
Для человека не бывает много трех вещей: здоровья, денег и любви, всего остального бывает более чем достаточно.
Власть имеющий (и там, как здесь) встает перед вопросом: как лучше воздействовать на людей – посредством любви, совести или страха? И всегда приходит к простому, проверенному веками способу.
Известно, что человек дурен, что он, как это замечали еще с древности, расположен к плохому, что он зол, обидчив, жаден, жесток, завистлив, неблагодарен, кровожаден, – поверить в это еще легче, чем в доброе начало.
Ну что же, ещё раз, как говорил Заратустра: Любовь это то, что ты даешь, а не то, что получаешь.
Любовь это неистребимое желание жить в будущем, молодой человек еще не боится смерти, будучи уверен, что жизнь для него не кончается с этой земной жизнью. Но чем больше человек живет и чем меньше ему остается, тем более он дорожит жизнью, его мироощущение несколько меняется, поэт выразил это так:
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день, мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Тёмный дуб склонялся и шумел .
Любовь вырастает в тайне, нелепа та любовь, что нуждается во внешнем проявлении.
Все лучшее есть шутка, а все худшее правда, любовь есть мгновенье, а ненависть непреходяща.
Мы слышали, что нужно любить себя, чтобы быть способным любить других, интерес, как любовь, если он есть, то его невозможно скрыть, а если нет - то показать.
Кто способен на большое, светлое, возвышенное? Кто верит в любовь до гроба? В свою единственную, неповторимую, никем не заменимую? – на все это способен исключительно молодой человек. Единственное, чего можно пожелать человеку, так это только того, чтобы он всегда оставался молодым.
Любящий всегда жертвует, любить, значит жертвовать, давать и отдавать, но никогда не ждать и не ожидать от других того же самого – это было бы слишком примитивно.
Любовь всегда думает о жизни, не иначе, если же человек думает о смерти, то, очевидно, это плохой симптом.
И что же это была бы за любовь такая, которую можно было выразить словами?
Человеком всегда что-то движет - любовь, голод, ненависть, страх, интерес, жажда выгоды, любопытство.
Да и нет. В принципе, в общем «да», все нормально, но дело решают частности, следовательно, нет. «Да» и «нет», «хочу» – «не хочу», плюс – минус, север – юг, добро – зло, любовь – ненависть, холод – жара, как движущая сила.
Повсюду показать свою любовь оказывается важнее, чем испытывать ее, подобно тому, как догадка часто оказывается важнее знания.
Парадокс в том, что нам больше следовало бы любить злых, а не добрых, кто еще, как не они заставляют нас быть всегда готовыми? И наоборот, кто не сделал доброго, тот не сделал злого.
Человек - существо разумное, но и чувствующее, неясно только почему разум и чувства всегда не в ладу? («То сердце не научится любить,/ Которое устало ненавидеть»; «Сердцу не прикажешь», «Насильно мил не будешь» и др.).
Вопрос остается вопросом: почему лучших, образованнейших, достойнейших постигает самая обыкновенная, трагическая участь, судьба нисколько не обделяет их самыми строгими испытаниями, страданиями, болезнями, потерями и т. д.
И все-таки Человек - самое главное создание на земле. Когда говорят еще порой, что человек это «животное» и даже «хуже животного», то это неверно, ибо очевидно, что человек все же лучшее и «совершеннейшее животное». Молодой индийский саньяси (скитающийся аскет), известный в Европе как Вивекананда, писал : «Деревья никогда не нарушают законов. Я никогда не видел корову, которая бы воровала. Устрица никогда не лжет, но все они не превосходят человека… Позвольте человеку мыслить!.. Вся слава человека в том, что это – мыслящее существо!» – патетически восклицал он. Через всю свою жизнь он пронес веру в высокое предназначение человека: «Чем старше я становлюсь, тем глубже я понимаю смысл индийской идеи, что самое высшее из существ – человек!» .
1.7. Любовь и цивилизация
Любовь к точности и точным наукам
есть признак всякого порядочного ума.
Неизвестный автор
Почему все лучшее, порядочное, нежное, хрупкое должно быть разломано, вырвано, растоптано?
Любить нужно всех, это верно тем более, что существует множество определений любви, что свидетельствует о том, что никто не знает, что это, вот любовь есть, и вот её нет.
Любовь это то, что не высказывается.
Молодые люди жалуются порой, что их никто не любит (не понимает), они еще не знают, что если бы их все любили, то разорвали бы на кусочки.
Следует (как это делают умные) постоянно подчеркивать свое превосходство, чтобы всякий тянущийся к знаниям, всякий растущий имел желание общаться на равных, ибо, как показывает практика, многие любят общаться с высшими и умнейшими.
Часто человек любит одних, а ненавидит других, как сказал поэт, «и ненавидим мы, и любим мы случайно» , но если я никому не верю, то мне не остается ничего другого, как додумываться до всего самому, рассчитывать только на себя.
Молодому человеку так хочется справедливости, заключающейся для него, прежде всего, в возможности любить, впрочем, говорить о мужестве до известных пределов не приходится, как заметил писатель, это самое трудное - оставаться Человеком постоянно, изо дня в день, без какого-либо перерыва.
Чтение. Как нельзя запастись на весь век, как нельзя предусмотреть все, как нельзя раз и навсегда наесться или напиться, так нельзя и начитаться - раз и навсегда. Но здесь, как и с прочим, качество должно быть впереди количества, т. е., не много, а хорошо или, как у нас еще любят говорить, всего хорошего у нас должно быть много. Что касается скромности, этой почти умершей человеческой черты, то, заметим, что это прекрасное качество и даже еще более того, чем меньше скромности, чем лучше. Как справедливо отмечала одна очень умная девушка: «Скромность украшает того, кого больше ничего не может украсить».
Русский гениальный мыслитель и писатель XIX века как-то заметил: «Человек это существо на двух ногах и притом неблагодарное» (Достоевский Ф. М.); добавим, что это так же и тот, кто должен стать равнодушным к тому, что прежде так любил.
Если делаешь доброе дело для Бога, то не заботишься ни о чем, а если делаешь доброе дело для человека, то думаешь: помнит ли он?
Любить значит всегда давать больше, чем человек заслуживает.
Что такое смелость? Не что иное, как преодоление страха.
Перефразируя древнего («убей меня, но дай прежде сказать»), можно сказать: убей меня, пожалуй, но прежде дай сделать свое дело.
Сила и мудрость. На стороне молодых сила, а на стороне зрелых опыт или то, что иногда называется мудростью.
Почитание мудреца есть великое благо для почитающих его, - заметил древний Эпикур, но, добавим, любое почитание еще не делает чести почитающему.
Не может человек постоянно испытывать благодарность или только ненависть, или только любовь.
Преуспевающая знаменитость действительно любит своих поклонников, да и как их не любить? Подобно этому, можно сказать, что она в той же мере любит животных, особенно домашних, т. е. тех, которые украшают жизнь, любит муравьев или стрекоз, или рыб, или лес, реку и т. д.
Любить человека иногда оказывается не только приятно, но и полезно, возможно, здесь имеет значение хитрость, но к мудрости – никакого отношения.
Человек выделился из животного царства как существо разумное, но это еще и существо моральное, из морали выросло право. Если бы суд совести был действительно высшим, то из правоохранительных органов осталась бы только полиция нравов.
Разум дан человеку для того, чтобы смеяться, а сердце - чтобы надеяться, верить, любить.
Порой люди, особенно молодые, жалуются, что их никто не любит но это еще не беда, беда то, что человек себя не любит, не любя себя, не может любить других.
Бедный человек нередко лучше богатого, почему же никто не хочет быть бедным? Как говорится, Бог любит бедных, а помогает богатым.
Когда перед тобой человек честный, порядочный, совестливый, можно говорить все, что захочешь - он все равно не ответит тем же. С другой стороны, если плохих людей не наказывать, то они и впредь будут находиться в заблуждении относительно того, что они хорошие.
Жизнь бьет всех, просто одни гнутся, а другие ломаются.
Повторим, удача не любит случайных людей.
Короткая жизнь – это печально, а долгая это грустно.
Жизнь, как известно, только миг, и все проходит очень скоро, но если учесть, что большинство людей отчаянно скучает, то этого не скажешь. Беда еще не столько в том, что человеческий век короток, сколько в том, что немало таких, которые живут плохо.
Когда любишь человека, то находишь его вполне хорошим во всех отношениях, а когда, что называется, не понимаешь, то видишь его таким, как он есть.
Когда чего-то очень сильно хочешь, стремишься всем своим существом, преодолеваешь все, наконец, получаешь, то скоро наступает пресыщение.
Почему люди любят животных? Может быть потому, что узнают в них своих братьев меньших, сохранивших свою первобытную чистоту в неизменном виде?
Многие господа отчаянно скучают, у них одно на уме: «Чем бы заняться? Как убить время? Кого полюбить? Затеять войну с соседями? Прикупить земли или леса?» А труженикам размышлять недосуг, кроме извечного: «Что делать?» и «С чего начать?»
В этой жизни каждый карабкается, как может, а кто не карабкается, тот не может.
Дух захватывает в двух случаях - когда взбираются, наконец, на вершину и когда стремглав летят вниз.
Может быть, смерти нет именно благодаря тому, что жизнь продолжается?
Человек это тот, кто никогда не останавливается, но всегда идет до конца, известный бард и актёр Владимир Высоцкий писал:
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор .
Бывает еще, человек делает добрые дела, не поддающиеся описанию, поэтому следует принимать их так, как они того заслуживают, т. е. с полным равнодушием. Следует учесть и то, что человек никогда не бывает благодарным, потому что благодарность признает чужие заслуги, а вот этого он не любит.
1.8. Любовь и столкновение
Жить – значит терпеть, а не можешь терпеть – уходи.
Герой фильма «Белое солнце пустыни»
Если я люблю тебя, то, читай, пощады не жди, помнится, есть такое выражение: «Я его люблю, а не жалею», - что ж, наиболее смелые высказывания всегда неожиданны.
Повторим еще раз - повсюду кого бьют, того и любят, а кого не бьют, того и не любят.
Как может любить другого человек, который не любит себя? Как может он радоваться другому, если не рад самому себе?
Когда мы любим человека, тогда мы готовы на все, даже на то, чтобы занять его место.
Любить ближнего, значит делать то, что хочешь в твердой уверенности, что ты прав.
Ирония. По иронии судьбы любят сильных и упрямых, и не любят слабых, и немощных, а где же милосердие?
Нелегко полюбить человека, которому не доверяешь.
Когда слышишь утверждение типа: «Я люблю правду!» - то возникает такое ощущение, что человек еще сам не знает, какой груз он взвалил на себя. И еще хочется спросить: «А любит ли правда тебя?»
Когда любишь себя, то не смотришь чужими глазами. Герой фильма «Дронго» говорит: «Если ты любишь себя, то это не значит, что ты можешь плевать на других», – т. е., это напоминает о том, что так еще бывает.
Нужно отдавать, чтобы иметь, терять, чтобы находить, любить, чтобы ненавидеть.
Все новое всегда рождается из столкновения и через столкновение, не иначе.
Героя любят все, просто потому, что каждый ассоциирует себя с героем, а с трусом никто.
Человек это, прежде всего тот, кто любит, а потом уже все остальное, можно сказать так: сколько любви, столько и человека.
Душа человека – по настоящему интимное место, чтобы можно было пускать туда кого бы то ни было:
Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют .
Не будет преувеличением сказать, что все песни – о любви, и если бы не было любви, то не было бы ничего. У великого русского поэта в нескольких строчках о любви сказано больше, чем в философских трактатах:
В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…
Любовь это, скорее, поэзия, а «пробужденье» - суровая проза жизни. Молодой человек нередко сетует на то, что его никто не любит, зрелый, скорее предпочтет любить сам, чем хочет быть любимым, следовательно, здесь опять не хватает самого главного - любви.
Иные люди иногда начинают любить того, на кого прежде наступили, недаром философ заметил: «…мы любим тех, кого пытаем» .
Явный враг все же предпочтительнее тайного или, как говорят, лучше открытая ненависть, чем скрытая любовь. Об этом говорится и в Священном Писании: «Лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь» .
Когда любишь человека, то не перестаешь надеяться, а когда ненавидишь, то прячешь свою ненависть; В книге Бытия написано: «Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» . Все скорби, все «плохое», по-видимому, есть плата за «хорошее», следовательно, за жизнь (в широком смысле), а «возмездие за грех – смерть» .
1.9. Любовь и брак
Брак – и не рай, и не ад, это просто чистилище.
А. Линкольн
Человек это тот, кто любит, но для людей важно кого он любит. И так как многие хотят быть любимыми, но внутренне говорят себе: «Меня».
Сначала людей влечет друг к другу, потом их соединяет святое чувство любви, затем объединяет любовь к детям и внукам, но нередко еще их держит вместе одно дело.
Где любовь, там и брак.
Чем больше думаешь, тем больше ненавидишь, потому и любовь недаром считается лучшим видом безумия.
Любовь приходит и уходит, а сердце с нами остается.
Когда не любят, то говорят правду.
Любить, значит, идти по натянутому канату.
Любимые всегда красивы, любящие тоже.
Успех кружит голову так же, как вино и любовь.
Не потому ли многие так любят смотреть на обезьян, что тогда каждый легко может почувствовать свое превосходство?
Где любовь, там и коварство, не наоборот.
Мы говорим, что любим своих родителей, папу, или маму и все же покидаем их, чтобы оставить потомство.
Влюбиться в изображение можно еще скорее, чем в оригинал.
Истина неутешительна, вот почему правду никто не любит.
Красота спасет мир, – заметил Ф. М. Достоевский, видимо, полагая, что жизнь есть там и тогда, где и когда есть любовь.
От любви к себе вылечиться очень легко, надо только посмотреть на себя чужими глазами.
Рабов и слуг не было бы, если бы они не были нужны; униженные, обездоленные, они порой становятся предметом людской любви, и любят их тем сильней, чем более они полезны и чем меньше им обязаны.
Человека, как ребенка следует любить таким, какой он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть.
Любим ли мы кого – даем авансом, а когда не любим, то несправедливы.
Школа учит одному, а жизнь другому, человека надо любить, а кто же его любит?
Любить человека нелегко, не любить – глупо.
Если ты любишь меня, как говоришь, то зачем угрожаешь мне муками ада? Не зная, как покарать на этом свете, обещаешь наказание там, и все это говорит тебе твое сердце.
Глупо спрашивать: кто любит меня? – если сам никого не любишь.
Не станем скрывать, все лучшие люди и те, кого мы любим, они напоминают нам нас самих, мы с ними в чем-то похожи.
Допустим, что мы богаты, что нас любят ради денег, все равно мы будем продолжать думать, что нас любят за наши человеческие качества.
Один любит говорить, другой слушать, вот и находят друг друга.
На одной стороне медали написано: «Правду никто не любит», на другой так: «Правды нет».
Не то еще беда, что тебя никто не любит, а то, что ты сам никого не любишь. Кто любит, того и любят или, сказать иначе: когда кто любит кого-то, тогда кто-то любит того.
Бог прежде наказывает, а потом любит, не иначе.
Любить, значит, думать за другого.
Повсюду расчет больше любви.
Англичане любят повторять, что их дом - их крепость, но у других народов их дом часто напоминает крепость осажденную.
Бить человека столько, сколько хватает сил, терпения, таланта, способностей и сколько предоставляется к тому случаев, а потом попросить у него прощения это и значит добить его полностью и окончательно или «преодолеть»: «Прости меня, я сделал тебе столько зла! Но ведь – любя», – чего здесь больше – желания получить прощение, любви, коварства, а, может, это еще и предупреждение?
Хороших, порядочных, верных, даже любимых держат про запас, а живут с другими.
Любить, значит, знать, когда не знаешь, то хочется верить.
Мы так любим своих детей, что во всем свете не находим достойных их.
Любящий благословляет все, ненавидящий проклинает.
Если любовь есть, то этого не скроешь, а если нет, то никого не обманешь, трудно уважать того, кого не уважаешь.
Парадокс в том, что мы любим тех, кто равнодушен к нам и равнодушны к тем, кто любит нас.
Отметим еще раз, если ты можешь выразить всю силу любви или ненависти, то ты еще слабо чувствуешь.
Если я люблю тебя за то, что ты говоришь, то ты меня за то, что я молчу.
Все гениальное просто, но идут к этому, порой, всю жизнь, как сказано у Ольги Берггольц:
Вот видишь – проходит пора звездопада,
И, кажется, время навек разлучаться…
…А я лишь теперь понимаю, как надо
Любить и жалеть, и прощать, и прощаться…
Любить вообще трудно, но не любить невозможно.
Любить, значит, вызывать огонь на себя.
Если меня любят, а я нет, то что с этого толку? Лучше наоборот.
Человек это тот, кого нельзя не любить и нельзя ненавидеть.
Больше всего нам следует любить даже не тех, кто делает доброе, а тех, кто не замечает наших оплошностей.
Все любят сильных, и хоть бы кто полюбил слабого, отсюда истекает мораль.
Когда ты любишь, то тебя не любят и наоборот, ты равнодушен, когда любят тебя, что это парадокс или закономерность?
Любить, это почти что ненавидеть. Молчать, почти что говорить.
Очевидно, что все произносимое можно объявить ложью или чепухой, но когда любишь, то хочется сделать кому-то приятное.
1.10. Открытие любви
Одинаковое счастье – быть победителем
или побеждённым в битвах любви.
К. Гельвеций
Все любят правду, правда это Бог, а «Бог нелицеприятен» .
Когда любишь кого, то любишь себя в нем, а не любишь всегда другого.
Человек, по большому счету, в важных вопросах остается наедине со своей совестью, только никто не знает об этом, еще хуже, если об этом не знает он сам, ибо прежде всего он должен себя любить, чтобы быть годным на что-то еще.
Пока мы любим, то наши любимые благополучно выходят замуж и устраивают свою жизнь.
Человека мало любить, надо его еще ненавидеть.
Очень любят только тех, кто сам умеет крепко ненавидеть.
Если ты сказал все, то это хорошо, а если нет, то лучше, ведь многие любят читать между строк.
Нашим любимым мы обязаны прежде всего нашим сильнейшим переживаниям, доводящим до психического расстройства и, главное, что мы сами во всем этом виноваты, ведь мы предпочитали отдаваться чувствам, а не здравым размышлениям.
Ты любишь меня особенно сильно, когда я погибаю.
То любишь человека, то не любишь, а потом он, вдруг, еще и оставляет тебя – вот где настоящее горе!
Бог есть Любовь, но почему в человеке так мало любви?
О любви. Когда есть страсть, то любви еще нет, а когда есть любовь, то уже нет страсти.
О любви. Если мы понимаем любовь, то только безумную или никакую.
Когда видят влюбленных, то даже удивляются тому, что такое еще случается – почему же так мало любви?
Любовь? Даже расставаясь с любимыми, становишься сильнее.
Любовь и ни что иное, делает человека прекрасным.
Любовь? Если это любовь, то что тогда ненависть?
Парадокс. Любовь сродни открытию – случается с теми, кто её не ищет.
Только тот, кто сам любит, способен выдержать любой натиск ненависти.
Считается, что любовь лечит, а ненависть калечит, наверно, потому столько калек, а луч света, что метеор – блеснет в ночи – и нет его.
Когда нет никого, кто полюбил бы человека, то приходится ему обратить взор на самого себя.
Молчание – золото, - но безмолвна ли природа? – Если верить поэту, то нет:
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Если мы еще не так любим, как нам думается, то, значит, и страдаем еще не так, как говорим.
Любовь. Любовь можно уподобить солнцу, оно светит всем и растапливает глыбы льда, чем больше любви, тем больше солнца и человека.
Любовь или расчет? Как правило, прежде расчет, а потом, возможно, и любовь, но не наоборот.
Любить человека все равно, что не любить, даже еще хуже, но легковерный сбивается с пути еще раньше, чем тот, кто никому не верит.
Человек вообще малопривлекательное зрелище, нужно быть Богом, чтобы любить его.
Всякий любящий в глубине души надеется, что его любят – и опять это говорит в пользу надежды и того, как хорошо любить.
Человек нуждается в украшении, но не только: «…никто не может отрицать, что красота является объектом любви человека» , – утверждал суфий тонкого Востока аль-Газали.
Человек это тот, кто любит, хотя и не знает что такое любовь.
Любовь – это большое, светлое чувство и тем светлее, что существует, скорее, не благодаря, а вопреки всему.
Человек любит человека, созданного его собственным воображением, а жить ему приходится с реально существующим.
Человек надеется, верит и любит, хоть знает, что это его и погубит.
Страх не приближает человека к Богу, ибо совершенная любовь изгоняет страх.
Если верно, что любовь это болезнь, то одна из немногих, которая, как правило, заканчивается полным выздоровлением.
Часто мы любим тех, кто не с нами – кого же мы любим?
Человеку хорошо там, где его любят, ради любви он готов на любые жертвы, а когда любви мало, то он ни на что не годен.
Так как труд является необходимым условием для жизни всякого человека, если труд – дело чести, то, следовательно, задача состоит в том, чтобы смотреть на него так, как он того заслуживает – легко и непринужденно:
Любите искренне Гомера труд высокий
И он вам преподаст бесценные уроки .
Человек любит то, что у него получается, а получается у него то, что он любит.
1.11. Благие намерения
Хотели как лучше, а получилось как всегда.
В.С. Черномырдин
Благими намерениями человека нельзя сделать счастливым.
Маленькое счастье, что соломинка для утопающего.
Счастье не дым, глаза не ест.
Человек рождается готовым для действия, и открытым для ударов судьбы.
Кузнец это тот, кто кует свое счастье. Счастлив тот, кто сам строит свою судьбу.
Счастливая судьба у того, кого удача не обошла стороной.
Счастливый помнит хорошее, несчастливый – плохое.
Все несчастья происходят оттого, что люди друг друга не понимают.
Человек потому несчастен, что много хочет, а кто стал довольным, тот увидел: люди всюду люди, не хорошие и не плохие, но свои и чужие.
Счастье это не то, что есть, но ожидание того, что будет, память, воспоминание о лучшем будущем
Многие были бы более счастливы, если бы, будучи всегда заняты, меньше предавались бы размышлениям.
Счастливые утверждают: «Все, чего я добился в жизни, – благодаря друзьям, с которыми мне повезло встретиться».
Счастливые люди это честные люди, а честные это свободные.
Дети знают мало, зато они счастливы.
Счастье это работа до пота, счастье это погибнуть в бою.
Самые несчастные люди это актеры, они всегда должны показывать то, что не испытывают.
Он несчастен только потому, что не может поверить в свое счастье.
Если поступок не стал твоей привычкой – ты счастливый человек.
Когда тебе посчастливится зреть силу человеческого гения, крепость его духа, плотно закрой рот.
Счастье это то, чего нет, но что, конечно, было.
Робкие счастливыми не бывают, потому что нужно иметь известную смелость, чтобы заявить о себе.
С возрастом человек становится умнее, но счастливее ли?
Так как привычное лучше хорошего, то всюду следуют привычному:
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она .
Счастье это когда и тебе, и мне хорошо.
Что делает человека счастливым? Любовь к мудрости.
Ложная скромность еще никого не сделала счастливым.
Счастливым делают человека маленькие радости.
Хочешь быть счастливым, вообрази, что ты лучше других, что ты исключение из правил.
Счастье это когда ничего не нужно, но такое бывает редко.
Если бы счастливыми становились только богатые, то это было бы крайне несправедливо.
Человек рождается для счастья, а доходит до того, что мгновенную смерть предпочитает медленной.
Все будет хорошо. А если разобраться – какими счастливыми мы были тогда.
Счастье – непозволительная роскошь.
Мир полон несчастий, а человеку не хватает того или этого.
Преступление человека состоит в том, чтобы жить и не чувствовать радости своего существования, а все несчастья – одно досадное недоразумение.
Не тот несчастен и жалок, кого бьют, а тот, кого ломают, это напоминает известные строчки русского поэта XIX в. Н. П. Огарёва:
Тот жалок, кто под молотом судьбы
Поник – испуганный – без боя:
Достойный муж выходит из борьбы
В сиянье гордого покоя.
И вновь живет – главы не преклоня –
Исполнен вдохновенной пищей;
Так золото выходит из огня
И полновеснее и чище .
Счастье создается трудом не отдельных только людей, но есть результат совместных усилий многих, отдельный же человек, успех дела приписывает исключительно себе и заявляет об этом во всеуслышание, всякому свойственно сознание своей исключительности.
Разум делает человека Человеком и сознание же делает его несчастнейшим из всех созданий, за все приходится платить, даже за прямохождение – колоссальной нагрузкой на позвоночник.
Не может несчастный осчастливить другого, все попытки сделать человека счастливым, разбиваются в прах.
Несчастен тот, кто не скрывает своего несчастья, и здесь главное делать вид.
Когда построишь свой внутренний мир, когда все станет на свои места, тогда и станешь счастливым человеком, а до того все другие и обстоятельства всегда будут брать верх.
Если счастье - обман, то почему несчастье действительно – не странно ли?
Если учесть, что счастливых браков не бывает, то все люди глубоко несчастны.
Есть только один способ стать счастливым – это быть им.
Человек устроен счастливо, это видно из того, что он любит, когда не может ненавидеть.
Все люди несчастны – одни здесь и сейчас, другие там и потом, большая победа опьяняет, но на смену этому всякий раз приходит трезвый расчет.
Герой фильма «Доживем до понедельника» определил счастье так: «Счастье это когда тебя понимают», – следовательно, несчастье – это когда тебя не понимают, но человек устроен так, что он то понимает другого, то не понимает.
Человеку желают счастья, здоровья, сил, терпения, материального благополучия и т. д., но во всяком случае желают того, чего ему не достает.
Даже когда у человека есть все, то все же у него нет того, что ему необходимо для счастья.
В деле воспитания все сходятся на одном: чтобы дети были счастливыми, их нужно любить, никто, правда, не может сказать, как следует любить, но всякий это чувствует.
Счастья много не бывает, а если его не хватает, то потому, что кто – то не сумел поделиться.
Невозможно стать счастливым в одиночку, повсюду люди добиваются успеха, когда делают одно дело, тогда нет там ни высших, ни низших, ни старших, ни меньших, ни богатых, ни бедных, ни начальников, ни подчиненных, ни хозяев, ни рабов.
Если бы счастливыми были только красивые, да еще и богатые, то это было бы крайне несправедливо, страшненькие тоже люди и, следовательно, имеют все шансы, чтобы быть счастливыми: не родись красивым, а родись счастливым.
Чтобы жить счастливо, следует либо самому построить свою жизнь, либо стать равнодушным.
Когда видишь человека в несчастье или в одном шаге от этого, тогда понимаешь, что это за человек, мужество состоит не столько в том, чтобы избегать ударов судьбы, сколько в том, чтобы достойно переносить их.
Счастье бывает столь непрочно, что в него не успеваешь поверить.
Если счастье есть, то приходит, как любовь, нечаянно.
1.12. Символы счастья
Ожидание счастья – то же счастье.
О. Голдсмит
Как мало человеку надо для счастья, но вот вечно чего-то не достает.
Богатство, деньги и власть еще не счастье, только символ его.
Посмотрите на счастливых – как мало они отличаются от несчастных!
Один вид несчастного еще ничего не дает, скорее, служит напоминанием.
Есть люди и есть люди и у каждого своя мечта, у одних мечта наестся хлеба досыта, а у других мечта осчастливить все человечество.
Счастье это то, что сегодня есть, а завтра может не быть, что касается самого счастья, то еще один древний заметил, что если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы почитали бы счастливыми быков, когда они находят горох для еды.
Мудрость это то, чего всегда не хватает, когда много думаешь, то вряд ли станешь много говорить.
Человек счастлив не тем, что он им имеет, а тем, что он радуется.
Счастье это когда все дома, а если вы дома, то никогда не будете одиноки.
Если бы все продавалось и покупалось, то самыми счастливыми были только самые богатые.
Счастливые смеются, глупые плачут.
Деньги делают человека свободным, но не счастливым.
Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, писал Гераклит, то мы почитали бы счастливыми быков, когда они находят горох для еды, – так, если бы счастье заключалось в совокуплении, то мы называли бы счастливыми быков – производителей.
Если согласиться с мнением одного японца о том, что «счастье это перекур на пашне», – то станет ясно, что жизнь и есть эта самая пашня.
Не будь смерти, то многие так и оставались бы в счастливом неведении относительно того, что жизнь – игра.
О мужестве. Как это ни прискорбно, мужество человека проверяется в несчастьи, а не тогда, когда фортуна ему улыбается.
Счастье это состояние души, а его часто путают с тем или иным положением.
Может быть, Будда был прав и счастье заключается в отрешенности от всего? Но трудно представить, чтобы он не испробовал все, что можно испытать в этой жизни.
А может быть, счастье человека в том, что он не в силах понять всего трагизма своего положения?
Все книги об одном и том же – о жизни:
Итак, я здесь все нужное найду?
Здесь, в сотне книг, прочту я утвержденье,
Что человек терпел всегда нужду
И счастье составляло исключенье?
Нельзя быть несчастным по двум причинам: во-первых, потому что тогда сам себе не веришь и, во-вторых, потому, что тогда тебе никто не верит.
Нелегкое это искусство быть счастливым!
Что это такое – счастье? Часто цитируют слова из Библии: «Не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает» , – тогда можно сказать: счастье это то, что человек построил себе сам.
Мужество человека делает удары судьбы переносимыми, а страдания легкими и кратковременными («…кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» ); русский поэт Ф. И. Тютчев выразил свою жизненную позицию так:
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит – и слава Богу !
Когда человек делится свои несчастьем, то оно, говорят, наполовину меньше, а когда делится радостью, то она вдвое больше, другими словами, человек это тот, кому свойственно делиться; недаром еще древнегреческий поэт-мифолог Гесиод замечал, что «половина больше целого» (составители, предупреждая недоумение, поясняют: «Он имел ввиду, что делиться поровну выгодней, чем брать себе всё» ).
Когда у тебя нечего сказать, то обратись к автору творения, тогда он заговорит твоими устами – какое счастье!
Когда человек говорит, повторяя Омара Хайяма: «О жестокое небо, безжалостный Бог!/ Ты еще никогда никому не помог» , – то он, все же, не совсем справедлив, потому что, на самом деле, имеет все, что ему нужно, для счастья – просто не понимает этого.
Когда рассуждают о том, что такое хорошо и что такое плохо, то как-то забывают, действительно, как бы тяжело ни было на душе, жить следует легко и радостно, ибо это главное условие для счастья. Возможно, В. Маяковский был прав, говоря, что наша планета мало оборудована для счастья, но, с другой стороны, нельзя отказать и А.И. Солженицыну, который в своей знаменитой «Гарвардской речи» (1978) заявил: «Если не к гибели, то мир подошел сейчас к повороту истории, по значению равному повороту от средних веков к Возрождению, и потребует от нас духовной вспышки, подъёма на новую высоту обзора, на новый уровень жизни, где не будет, как в средние века, предана проклятью наша физическая природа, но и тем более не будет, как в Новейшее время, растоптана наша духовная жизнь. Этот подъём подобен восхождению на следующую антропологическую ступень. И ни у кого на Земле не осталось другого выхода, как – вверх» .
Как мало человеку надо для счастья, он, во всяком случае, имеет даже еще более необходимого, хотя и не понимает этого.
«Если хочешь быть счастливым, будь им» , – сказал бессмертный Козьма Прутков, лицо которого обещает меньше, чем дает (и это едва ли не единственный случай, когда богатство намного превышает обещанное; впрочем, приведенное выражение есть перевод латинского: «Si felix esse vis, esto»), – а кто притворяется несчастным – становится им. У М. Монтеня описан случай, когда некий полководец, не желая идти на войну, притворялся больным подагрой и, чтобы не вызывать подозрений, принимал даже лекарства, и что же – болезнь развилась в самом деле!
Счастливые так же несчастны, как и все прочие, только в отличие от несчастных никто этого не видит.
1.13. Мера счастья
Счастье на стороне того, кто доволен.
Аристотель
Хочешь стать счастливым – научись обходиться малым, а пуще всего умерь свои желания, потому что удовлетворение твоего желания всегда происходит только за чей то счет, к тому же удовлетворенное желание престает быть желанием.
У человека все было бы хорошо, если бы он не проводил деления между хорошим и плохим, но он то не может поверить в свое счастье, то не хочет - в несчастье.
Один печально известный философ выразился так: «…счастье и несчастье – братья-близнецы» , – если это так, то правда и то, что одного без другого не бывает.
Счастье это когда человеку попадаются на его жизненном пути одни только хорошие люди, потому что любить жизнь, значит любить людей.
Неприятности, как правило, случаются с людьми несчастными, неуверенными, слабыми, беспомощными (их даже так и называют «тридцать три несчастья»), со счастливыми ничего такого не происходит.
Хвастуна смело можно уподобить нахалу, – по сути, это тот, кто сам строит себе свое счастье, даже А. Македонского отличала склонность к хвастовству – и он действительно становился достойным своей участи, вернее, был всегда готов к ней.
Если бы Будда увидел несчастного или счастливого, то у него равно на глаза наворачивались бы слезы.
Складывая песню человеку, восхищаясь им, нисколько не думают о нем, и какую цену заплатил он за свое счастье, которое часто есть только видимость, никто не знает.
Если бы человек умел ничего не бояться, он был бы счастлив.
Если все счастье и несчастье внутри самого человека, то, следовательно, каждый человек по-своему счастлив и по-своему несчастен.
Это большое искусство – быть счастливым, не очень трудно увидеть то, что видно всем (это все равно, что с горы катиться), но увидеть недоступное большинству, значит увидеть лучшее.
Никто не верит несчастным и не напрасно, как можно поверить тому, кто себе не верит?
Хочешь быть счастливым – дари себя другим.
Все несчастья, причиняемые одними другим людям, в какой – то мере, есть месть несчастных.
Всякий человек несчастен, но не очень умно признаваться в этом публично. Впрочем, для истинного философа не может быть ничего невозможного. Первый русский философ Г.С. Сковорода, у которого из-за религиозной сосредоточенности и постоянного погружения в молитву складывалось новое понимание жизни и мира, новое восприятие человека, формировалось учение о познании. В свете мистических переживаний, Сковороде настойчиво преподносится мысль, что «весь мир спит», причём, эта мысль очень часто встречается у Сковороды. В его песнях много суждений о сокровенной жизни мира, которую можно почувствовать лишь религиозно, Сковорода глубоко чувствует тайную печаль, тайные слёзы в мире. Задолго до Шопенгауэра, так исключительно чувствовавшего под влиянием индуизма страдания мира, Сковорода постоянно останавливается на скорби в мире.
«О прелестный мир! Ты – океан, пучина,
Ты мрак, тоска, кручина…»
…………………………………………..
«Мир сей являет вид благолепный,
Но в нём таится червь неусыпный;
Горе ти, мире! Смех мне являешь,
Внутрь же душой тайно рыдаешь .
Человек счастлив тем, что он имеет (но несчастен не тем, чего не имеет).
Может ли человек бегать, прыгать, танцевать, плавать? Конечно, да. Но может ли он повиснуть в воздухе, замереть на час, остановить дыхание хотя бы на пять или десять минут? Нет? Это доказывает только то, что жизнь есть движение.
Счастлив не тот, кто много имеет (особенно если учесть, что хорошего много не бывает), а тот, кто доволен тем, что имеет, здесь самое главное не желать больше, чем имеешь.
Хочешь жить хорошо – радуйся жизни, счастлив тот, кто чувствует себя счастливым, надевши шкуру льва, ты должен чувствовать себя львом, – гласит восточная мудрость.
Должен ли человек быть счастливым? Да, иначе зачем он есть? Да, он должен вновь стать счастливым сам, любить себя, как минимум.
Я не устал, не болен, не несчастен, меня не мучит совесть, у меня просто нет на это времени.
Кого можно назвать счастливым?…Хочешь быть счастливым – ничего не бойся, – как мало человеку нужно для счастья!..
Думай, думай, думай, может быть, станешь умнее, но счастливее ли?..
Счастье, а равно и удача настигают человека не на пути вверх и не на пути вниз, но на изломе.
Скольких бы неудач, несчастий, какой трагедии мог бы избежать человек, если бы умел не драматизировать ситуацию.
Неудачи и несчастья подстерегают того, кто не готов и потому не достоин победы.
Как мало человеку надо для счастья: бутылочку кефира для ребенка, командование взводом, ротой, полком, армией, но по мере его роста соответственно возрастает ответственность – кому много дается, с того много и спрашивается, с другой стороны, кто не готов нести ответственность, тот не достоин быть счастливым.
Искусство быть счастливым заключено в умении не видеть своего несчастья, у одного, казалось бы, есть все, но чего –то не хватает, у другого нет чего то очень важного, но он всегда весел и счастлив.
Человек, как известно, рождается для счастья, но ему часто приходится переживать горе.
Повторим еще раз, счастливым человек всегда становится вопреки всем обстоятельствам и никогда благодаря их случайному стечению.
1.14. «Чудо великое есть человек»
Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.
Э. Хэмингуэй
Много есть чудес на свете, но чудесней человека нет на свете ничего.
Если бы не было на земле человека, то кому бы светило солнце? – Но трудно быть счастливым в одиночку.
Чтобы быть счастливым не обязательно много думать, скорее, много трудиться.
Счастье это еще не столько подарок судьбы, сколько упорный, направленный в определенное русло, труд…
Один хороший писатель заметил: «Счастливые чувствуют себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча», – иначе, насколько счастливый свободен в своих проявлениях, настолько несчастный несвободен в своих страданиях.
Народ всегда прав и, чтобы ни случилось, всегда найдет тому какое-нибудь объяснение – это показывает, что ему ни до чего нет дела.
Сильные переживания отнимают у нас лучшие годы жизни – разбитое сердце не склеивается.
Порядочный человек всегда чувствует себя виноватым.
Стряхивая пыль с потемневших от времени картин или с древних рукописей, придаешь им ценность.
Повторим еще раз, что лучшее – враг хорошего, и всякий покой – затишье перед бурей.
Когда я смотрю хороший фильм, то думаю – на то он и фильм, чтобы быть хорошим, а будь он плохим, то кто бы стал его смотреть?
Любовь есть способ существования человека.
Любовь к жизни – великий двигатель человечества.
Любовь подобна банку – чем больше вкладываешь, тем больше имеешь.
Будь мир совершенным, то дети рождались бы только от большой любви.
Если любовь слепа, то разум, расчет зорок.
Любовь что слово, а слово, как язык – что «меч обоюдоострый», одной стороной разит врагов, другой – друзей.
Людей связывает место, время, дело и дети – без этого нет ничего.
Искусство заменяет счастье в личной жизни.
Нелегкое это счастье быть на земле Человеком.
Счастлив тот, кто служит многим.
Если чего нет у счастливого человека, так это зависти.
Быть уверенным, значит, быть почти счастливым.
Добро всегда победит зло, любовь всегда победит ненависть, лучше ничего не сказать, чем сказать ничего, но сказать хорошо еще лучше: «Золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах – слово, сказанное прилично» .
Философия означает буквально любовь к мудрости, другими словами, философами называют тех, кто любит мудрость, но лучше бы им было любить людей.
Эксперимент – великое слово, экспериментировать на себе, значит ставить себя в такие условия, в которые, как правило, предпочитают ставить других. У русского поэта есть такие строчки:
Я вас люблю – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь !
Человека следует любить таким, какой он есть, каким бы он ни был, хотя бы даже он был и дурным. Кто говорит, что все люди плохи, что человека нельзя жалеть, как нельзя жалеть дикого зверя, то плох и тот, кто говорит это.
Когда ты думаешь о человеке плохо, когда, что называется, не любишь его, то наверное, вредишь, прежде всего, самому себе, поэтому высшая, божественная мудрость велит любить даже врагов. Не исключено, человеку оставалась возможность в этой жизни сказать последнее слово, и он сказал, как Христос: «Любите друг друга».
Когда что хорошо сказано, то добавить уже нечего, например: «Плохие люди опасаются проступков страшась наказания, хорошие – из-за любви к добродетели» (Ювенал), – а когда произносится много слов, то ценность их, как правило, катастрофически падает, так что они утрачивают свой первоначальный смысл.
1.15. Любовь – «нелепая слабость»
Тоска по любви есть сама любовь.
И. Рихтер
Всемирно признанный гений эпохи Просвещения Франсуа Мари Аруэ – Вольтер признавался: «Я все еще люблю жизнь. Эта нелепая слабость, может быть, один из самых роковых наших недостатков: ведь ничего не может быть глупее, чем желание беспрерывно нести ношу, которую хочется сбросить на землю; быть в ужасе от своего существования и влачить его» . По едкому замечанию Вольтера, мухи рождаются для того, чтобы их съедали пауки, а люди для того, чтобы их глодали скорби.
Лучшие слова идут от сердца, а не от головы.
Говорить, не имея любви, значит тратить слова понапрасну.
Хотя и утверждают, что любовь делает человека совершенным и изгоняет всякий страх, но все же, думается, что любви сопутствует и страх и риск, а без этого ничего не было бы.
И. В. Ф. Гёте по адресу другого немецкого философа, ученика Канта, иронично-проникновенно замечал: «Вот назначенье жизни молодой: / Мир не был до меня и создан мной». В этих двух строчках, можно сказать, вся критика субъективного идеализма И. Г. Фихте. Хотя, действительно, для влюбленных, кроме них двоих, больше никого и ничего в мире не существует.
Учить еще не значит быть учителем, повсюду учатся у того, кого любят, и, может быть, любить это еще больше, чем знать.
Многие молодые люди ищут смысл жизни, не понимая, что этот смысл в любви к другому, что, по словам А. П. Чехова, только влюбленный имеет право на высокое звание Человека.
Слова наших любимых исполнены для нас глубочайшего смысла и постоянно звучат в памяти.
Человек это тот, в ком мало любви, мало радости, мало веры, мало надежды, когда весь смысл заключается именно в этом.
Светлой называют ту голову, которая светит многим.
«От всего сердца люблю я одну только Жизнь и, поистине, больше всего тогда, когда ненавижу её!» , – писал философ-поэт; мир настолько добр, насколько и жесток, так и человеку, вероятно, надлежит быть добрым в той же мере, в какой он может быть и злым; иначе, взывать к свету, добру, совести, а делать по-своему.
Каяться, значит, возвращаться назад, тогда как цель всегда впереди, к тому же тот, кто раскаивается, ничем не лучше того, кто не кается, философ – поэт по этому поводу как-то заметил: «Каяться, значит, к совершенной глупости добавлять новую» (Ф. Ницше).
Самые жестокие люди обделенные, порой, даже смерть может быть проклятием и местью, но всему живому свойственно любить жизнь.
Господин Его Величество Случай, именуемый еще Судьбой, в конечном счете, решает все. Но как сказать это тому, кто подобно кузнецу, выковал свое счастье своими собственными руками?
Если бы неудачи, неуспехи, несчастья ничему не учили, если бы люди так и оставались бы всю жизнь неудачниками, несчастными, обиженными, то в учении не было бы никакого смысла, не было бы никакого смысла в том, чтобы писать книги и никто не мог бы иметь перед собой целый ряд поучительных примеров, с другой стороны, когда дело поставлено на поток, тогда прощайте новизна, необычность, непредсказуемость, опасность, творчество.
Как только человек поймет, что источник счастья и несчастья в нем самом, так станет другим человеком. Пока этого нет, человек напоминает стрелка, палящего почем зря, тогда как выстрелить, значит попасть в цель:
Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвётся мыслью каждой,
В своей душе находит их родник .
Женщина, которая любит одного, сходится с другим только потому, что так надо. Человек это тот, кто хочет, но есть еще долг, и он всегда превозмогает.
Говорят, что женщины любят деньги, что все любят деньги, а работать никто не любит, – лучше бы было наоборот.
Если женщину никто не любит, то она зла, несносна, сеет гибель и разрушение, если же ее, как это и следует, любят, то она скоро беременеет.
Парадокс. Если женщина любит, то любит (вспомним: чего хочет женщина, того хочет Бог), а если «по её не выходит», то проклянет или опозорит, но все это только повод для размышлений.
Если женщина делает глупости, значит, она влюблена, если она делает глупости постоянно, то её глупость имеет природное происхождение.
Если любишь женщину, люби ее так, чтобы она этого не замечала, если не хочешь, то угождай ей, но это дело бесперспективное.
Чтобы стать прелюбодеем, не обязательно спать с женщиной, ибо написано: «И если ты посмотрел на женщину с вожделением, то ты уже прелюбодействовал с нею в уме твоем» .
Парадокс. Любимые уходят первыми, а нелюбимые остаются, говоря словами В. В. Высоцкого:
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней,
Я не верю судьбе, а себе еще меньше .
Если любишь женщину, то она тебя презирает, а если не любишь, то это ее оскорбляет.
Часто мы любим тех, кто не с нами – кого же мы любим?
Нет такой женщины, которая в глубине души не была бы готова к безрассудству, но, скорее, к сожалению, чем к счастью, большинство мужчин чрезмерно рассудительны, и это дает женщинам право не считаться с ними.
Люблю ту и тогда, а не эту и здесь.
1.16. Любовь и Мысль
В любви всегда есть немного безумия.
Но и в безумии есть немного разума.
Ф. Ницше
Самые глубокие мысли поднимаются со дна инкогнито, и большие глупости преподносятся, как очевидные истины.
Те мудрые, которые оставили нам свои сочинения, возможно, и сами не представляли себе всей глубины своих мыслей.
Если бы человек обращал больше внимания на светлые стороны жизни, то мрачные, темные мысли меньше занимали бы его, но для этого нужно, чтобы он сам себе стал источником света, ибо, как сказал древний: чем проклинать темноту, то лучше зажечь маленькую свечу.
Прежде чем поступить дурно, человек думает дурно; его мысли, воображаемые несчастия, которые начинаются со слов «а что, если?», отравляют его жизнь.
Когда говорят, что «важен результат», то это наводит на мысль, что всякий неуспех, неудача – не в счет, что «нам нужна одна победа – одна на всех, мы за ценой не постоим», никакие несчастья не принимаются в расчет, когда стоит вопрос о жизни или смерти.
Если хорошие умные мысли существуют, то разве не для того, чтобы служить утешением в несчастье?
Человек рождается для счастья, но человек мог бы быть счастливее, если бы говорил добрые и теплые слова вовремя, но тогда и мысли у него должны были быть высокие, как небо, хорошие и светлые.
Счастлив не столько тот, кому везет, сколько тот, кто мужественно переносит несчастье – и чем этого больше, тем меньше слов об этом.
Мудрый человек чувствует себя счастливым, понимая, что ему не о чем беспокоиться, ибо все, что действительно принадлежит ему, то и останется с ним, а что не есть его, то не должно вызывать у него беспокойства.
Конечно, надо учиться мудрости, но что это за мудрость, если от нее только чувство безысходности и неверие человека в свое счастье? Если даже мудрый почитает счастливыми тех, кто глуп и беспечен? (Роттердамский. Абай)
Рано или поздно. Сегодня рано, а завтра уже поздно, и так всю жизнь, когда всему свое время и всё хорошо вовремя.
Жизнь это бесценный дар, но не все умеют пользоваться этим даром; неразумно думать, будто кто-то может осчастливить человека. Русский поэт XIX века М. Ю. Лермонтов писал:
Я жить хочу! Хочу печали
Любви и счастию назло;
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело.
Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет .
Музыка сопровождает человека от рождения до смерти. Французский философ Ален – Шартье Эмиль-Огюст писал: «Музыка формирует больше характеров и спасает больше жизней, чем даже мудрость. Музыка отвлекает, музыка утешает; она одна всегда рядом. Если бы мы умели садиться за свои мысли, как садимся за пианино, людские несчастья отступили бы» ..
Совесть счастью не помеха.
Жизнь это краткий миг счастья.
Счастье подобно птице, и какая же птица любит оставаться в руках?
Для человека чувства всегда ближе, разум теряется вдали, возьмем, к примеру, строчку А. С. Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля» , – это действует не столько на ум, сколько на чувства. Там, где начинается чувственность, кончается всякий спор, – замечал Л. Фейербах.
Маленькие дети знают еще очень мало, но они счастливые люди, есть даже такая детская страна, но они начинают сознавать это много позже, так уж устроен человек, что в начале пути его взор устремлен в будущее, а во второй его половине – в прошлое.
«Как быстро летит время!» – не может сказать это тот, кто еще не жил.
Скажи молодым людям, что вся жизнь – только миг, и что все очень скоро пройдет, – они ужаснутся, впрочем, какое им до этого дела, ведь они находятся в счастливом неведении.
Чего больше всего на свете боится богатый? Больше всего на свете он боится потерять свое имущество. Чего боится бедный? Ничего. Кто же счастливее? Трагедия человека не в том, что он сделал мало, а в том, что он хотел больше, счастливее же прочих тот, кто не предавался пустым занятиям и бесплодным раздумьям.
Чтобы чувствовать себя лучше, иногда достаточно не принимать неприятные моменты на свой счет, но, как писал незабываемый Козьма Прутков, всегда относить «их на казённый» . Также упомянутый писатель не обошел вниманием и тему мудрости: «Знай, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!» . Все счастливые семьи счастливы по-своему, а все несчастные несчастливы одинаково, – писал Л. Н. Толстой. Не исключено, что счастливые люди, будучи хорошими актерами, просто умеют не выдавать себя. Может быть, это действительно искусство – быть счастливым? Немецкий философ-материалист Л. Фейербах оставил нам в назидание следующее наставление: «Заповедь – «ты должен быть счастливым!» – нелепа. Но разве не таков отсвет известнейших к нам требований – «ты должен быть моральным», «ты должен быть добродетельным»?! это в основе своей гибельное, общественно вредное представление, что будто бы мораль зависит только от воли…Там, где не даны условия для счастья, там не хватает и условий для добродетели. Добродетель также, как и тело, нуждается в питании, в одежде, в свете, в воздухе, в жилище. Там, где люди скучены друг с другом, как, например, на английских фабриках и в рабочих жилищах, если только можно назвать жилищами свиные стойла, где людям недостает в достаточном количестве даже кислорода воздуха.., там для морали совсем не оставлено места» . Согласно логике философа, выходит, что счастье есть не только «внутреннее дело» самого человека, не только результат его силы воли, но зависит также и от внешних условий и обстоятельств, создаваемых другими людьми. Впрочем, здесь же Фейербах замечает: «Чем меньше имеешь извне, тем больше ищешь своего счастья в умственной деятельности». И далее ссылается на Спинозу: «Спиноза говорил: «Nos eatenus tantummodo agimus, quatenus intelligimus» [Мы действуем постольку, поскольку мыслим], и не только его жизнь, но и жизнь всех мыслителей подтверждает истинность этого суждения. Лейбниц сказал как-то: «Nous sommes fatis pour penser» [Мы созданы для того, чтобы мыслить]» .
Человек жив надеждой, это верно так же, как и то, что он сам есть кладбище похороненных надежд; нельзя сделать его счастливым, но и несчастным более чем он есть, тоже. Так, вышеупомянутый философ указывал: «Раз начатое ты должен завершить независимо от того, приведёт ли тебя окончание к счастью или к несчастью, к небу или к аду. Счастье – это роскошь, а завершение – нечто неизбежное» .
Вместо выводов
Любит ли, ненавидит ли, человек это тот, кто склонен к преувеличениям, нередко бросаясь из одной крайности в другую. Но кто же тут нормальный? Чтобы определить это, необходимо прежде найти образец, эталон, но как его найти, когда у людей различная шкала ценностей? Что одни считают хорошим и даже лучшим, то другие находят, по крайней мере, неприличным. Молодые люди пребывают в глубоком уверении, что они лучше отцов, но, тем не менее, в чем-то существенном повторяют их судьбу, наследуя не только внешние данные, но и психические особенности души.
Если хочешь любить и быть любимой – люби.
Любить всех можно при условии, если стать солнцем.
Люблю ли я жизнь? Самая постановка вопроса звучит странно, потому что кто не любит, тот и не живет.
Древние пророки учили: любите всех, – они знали, что говорили, ибо это было именно то, чего всегда не хватало.
Любить, значит нести ответственность за другого, заключая союз; люди обязуются заботиться друг о друге, и какое им дело до того, что, как заметил поэт, от любви до ненависти один шаг.
Девиз всякого кровососущего и того, кто любит кровь: не узнавать, а жалить. Не спрашивать, а брать, вспоминается известное: мы просим, а когда нам не дают, то сами берем.
Известно, что человека надо любить, к этому призывают все великие древние заповеди (и новое не всегда лучше старого), еще более того, любить следует всех, но тот, кто любит всех уже не человек, а Бог. Для человека же лучше сделать счастливым кого-то одного, нежели, следуя великим примерам, пытаться осчастливить всё человечество.
Люди не любят, когда их жалеют, и не напрасно, ведь жалость ничего не дает, скорее, отнимает последнее. Не надо говорить о жалости, мир жесток и нас никто не жалеет.
Жизнь бьет всех, просто одни гнутся, а другие ломаются, впрочем, встречаются и канатоходцы.
Повторим, удача не любит случайных людей.
Короткая жизнь – это печально, а долгая это грустно.
Жизнь, как известно, только миг, и все проходит очень скоро, но если учесть, что большинство людей отчаянно скучает, то этого не скажешь. Беда еще не столько в том, что человеческий век короток, сколько в том, что немало таких, которые живут плохо.
Глава 2. Человек – субъект ценностей
и ценностных отношений
2.1. Человек и его бытие в мире
Человек это звучит гордо.
М. Горький
Человек это ничто, ставшее нечто.
Все – люди. А Человека всё же часто не хватает.
Человеку по-прежнему, не хватает всего лишь двух вещей: уважения и самоуважения.
У всякого человека от рождения немало прав: на жизнь, на здоровье, на образование, на труд, на отдых. Но есть также у человека одно несомненное право, которое у него никто не может отнять – это право на смерть.
Наш мир – огромный космический аквариум, а люди – рыбки в нём. Где-то очень глубоко все люди одинаковы, а будь не так, то как можно было бы дать определение человеку?.. Не будь так, то как могло бы появиться Священное писание – написанное для всех живших, живущих и будущих поколений.
Многим речам и беседам следовало бы предпочесть песню, которая, вероятно, древнее речи.
Если бы большой человек вдруг утратил свою звёздность и вернулся к обычной жизни большинства людей, то на другой день умер бы от хамства и равнодушия, последнее тем более оправдано, что никто никого не обязывает любить всех. Не любить же, это и значит развязывать себе руки.
У В. Высоцкого есть стихотворение, в котором можно найти подобную мысль:
Нет меня – я покинул Расею, –
Мои девочки ходят в соплях!
Я теперь свои семечки сею
На чужих Елисейских полях.
Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
«Нет его – умотал наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец».
Слышу сзади – обмен новостями:
«Да не тот! Тот уехал – спроси!..» –
«Ах, не тот?!.» – и толкают локтями,
И сидят на коленях в такси.
Может быть, жизнь и не борьба, но ощущения и состояние души, полное беспокойства, неуверенности, тревоги и страха, миром тоже не назовёшь, ведь слово мир предполагает всё же и равновесие, и гармонию, и спокойствие, и силу.
Это же сколько надо было вместить, чтобы заявить: «Я знаю, что я ничего не знаю». Действительно, чтобы увидеть бездну своего незнания, Сократу необходимо было подняться прежде на недосягаемую для большинства людей высоту.
Сократ это Сократ, но кому от этого легче? Это очень остроумное и справедливое замечание: а кому сегодня легко? И, главное, кто обещал, что будет легко? Всякий порядочный человек точно так же, подобно Сократу, мог бы где-нибудь заявить: «Мне бы самому хоть что-нибудь понять. Как я могу кого-то чему-то научить?»
С другой стороны, когда речь идёт об учителе, то столь же справедлива и мысль Ю.М. Лотмана: учитель не может знать всё, но ученик должен верить, что его учитель знает всё.
Надо сомневаться похлеще, чем Декарт, замечал Ницше. В самом деле, сомневаться, значит думать, и здесь сомнение кажется близким скептицизму. Однако, феномен веры как атрибут религии, предполагает скорее, исключение всякого сомнения. Здесь антиномия. Человек не может не думать и, следовательно, не сомневаться, хотя религия и учит его избавиться от сомнений, разрушающих веру.
Праздник – это не день календаря, но как счастье – состояние души.
Счастливый никому не завидует. Счастье это не просто улыбка фортуны, быть счастливым – священный долг человека.
Когда любовь есть, то можно всё. Вспоминается Августиново: «Люби – и делай, что хочешь». Когда любви, нет, человек тоже готов на всё. Вот и попробуй, разберись, что есть, а чего нет.
Любить человека, значит принимать его таким, как он есть, и даже находить совершенным.
Что любимо, то и прекрасно, но красоту нельзя тиражировать, это верно так же, как и то, что нельзя тиражировать истину.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, замечал Н. Буало, однако, нелегко представить, чтобы слово истины звучало громко и внятно, разве намёк менее выразителен, чем речь?
Всегда интересно послушать другого человека, хотя большинству интереснее было бы знать то, о чём он молчит.
Превосходство одних людей над другими основано ни на чём.
Есть немало слов, которые выводят нас из себя, но это наша беда, а не вина. Если зло внутри человека, а не вне его и не в других, то он неизбежно должен погибнуть, как существо, далёкое от совершенства.
Всякий знает, как и что мне не надо делать, но хоть бы один сказал, как я должен поступить и что я должен делать.
Все точные и технические науки имеют чаще всего, рациональный характер, тогда как только гуманитарные обращаются к чувствам и сердцу человека.
Каждый человек, так или иначе, философ, ибо вряд ли найдётся такой, кто хотя бы втайне не любил бы мудрость, просто одни присваивают себе это звание, а другие находят удовлетворение в том, что в меру сил и способностей высмеивают первых.
Природа мудро позаботилась о продолжении человеческого рода, и задолго до того, как человек стал разумным, вложила в него желания.
Самой важной оказывается та мысль, до которой человек додумывается сам.
Выдумка это когда ты делаешь то или иное не так, как все.
Сила твоя не в порыве, а в том, что у тебя нельзя отнять.
Многие беды человека происходят оттого, что он чувствует себя одиноким.
Всякий человек это всегда маленький монстр, а монстрами, как справедливо заметил А. Карелин, не рождаются, ими становятся.
Мир стоит на противоположностях, но люди, как и тысячи лет назад, по-прежнему идут в храм, творят молитву, приносят жертву, очищают и омывают загрязнившиеся тела и души, чтобы повторить то же самое: «Мы не таковы, как прочие»; и «Бог с нами!» - «Аллах Акбар!».
Чтобы, не раздумывая, ринуться в бой, необходимо иметь прежде преизбыток энергии юности. Умный же слышал, что «мудрый учит недеянием» и, подобно легендарному Лао-Цзы, сидит и ждёт, чья возьмёт. Причём, чтобы быть умным, вовсе не обязательно долго жить.
Умный человек, конечно, знает больше, чем говорит. Другой, напротив, говорит больше, чем знает. В сущности, мы нередко говорим меньше, чем хотим, хотя лучше бы было для нас самих, если бы мы говорили ещё меньше.
Если ты честный человек, то, связывая свою судьбу с другим человеком, не только становишься ответственным за него, ведь отныне вы – одно целое, но и готов нести его тяжесть.
Когда Вольтер громит Лейбница за его предустановленную гармонию, подчёркивая при этом: «Многие люди полагают, что это не только наилучший, но худший из миров» , то, возможно, он прав.
В самом деле, каждый человек, побуждаемый желаниями то того, то другого, то того и другого вместе, непрестанно стремится действиями достичь желаемого. Он мучит себя, не говоря уже о других, насилует свою природу, делая не то, что хочет, а то, что необходимо для достижения цели, внушённой ему желаниями.
Если он не достигает желаемого, то беспокоится, нервничает, страдает, снова отказывает себе в естественных для человека удовольствиях. А если ему повезёт, и он достигает желаемого, то тут у него открываются новые желания, которые, в свою очередь, снова требуют напрягать свою память, свой ум, всю свою физическую и духовную сущность чтобы добиться очередного удовлетворения.
Таким образом, жизнь молодого, здорового и сильного человека оказывается сплошной цепью желаний и сопряжённых с ними неустанных действий.
Наша жизнь напоминает, порой, болото, действительно, чем больше дёргаешься, тем глубже увязаешь.
Объективность требует признать, что всё в мире возвращается на своё место и к своему началу, то есть, чтобы одни умирали, а другие рождались, (и чтобы одни могли родиться, другие должны умереть); чтобы одни каялись, а другие грешили; чтобы одни размышляли, а другие безумствовали.
Философ, возможно, был прав, замечая, что война для них – окольный путь к самоубийству. Действительно, война – идеальный способ вырвать дерево с корнем, когда нет человека и нет проблем, а есть освободившееся место, которое постепенно займут другие, более достойные.
Но не тут то было, хотя всю историю человечества и можно было бы представить как непрерывную историю войн, неведомо откуда вновь появляются сначала побеги, дающие начало всё новым и новым деревьям.
2.2. Половина больше целого
Он имел в виду, что делиться поровну
выгоднее, чем брать всё себе.
П.С. Таранов
Нужно отдавать – это очень важное условие, ибо реалии таковы, что кто много отдаёт, тот много и получает. Древний Гесиод, живший еще в VIII в. до н.э., впервые высказал парадоксальную мысль о том, что половина больше целого. Причём, как указывают комментаторы, он имел в виду именно то обстоятельство, что делиться поровну выгодней, чем брать себе всё .
В библии, как известно, также сказано, что у кого мало есть, у того еще и отнимется, а кто имеет много, тому ещё прибавится.
И хотя мы, как правило, переводим всё на материальную основу, все-таки, отдающий получает, прежде всего, в духовном плане. Кстати говоря, так и написано: блаженнее отдавать, чем принимать.
Неизвестно, существует ли потолок желаний, но известно, что когда весьма короткий отрезок времени, называемый жизнью, заканчивается, то выясняется, что всё это, то есть цепь желаний и составляла самую жизнь. Что человек суетился, пыжился, доказывал что-то себе или другим, стремился то к тому, то к другому, неизбежно терял, а возможно, что-то и находил. Также представляется, что всё, что было, было хорошо.
У нас любят повторять, что у каждого своё мнение. Это замечательно говорят, но почему-то мало учитывается, что в гениальном сочинении каждый усматривает что-то своё. И вот глубоко личное, поэтово, становится общественным, а последнее, в свою очередь, глубоко личным.
Любое действие, по сути, имеет своим основанием мотив, причем, это так глубоко спрятано в человеке, что остаётся скрытым даже для него самого. Но всё это должно привести к пониманию одновременно простого и чрезвычайно сложного: всякое действие должно быть по сути своей священнодействием.
Ничто так сильно не разрушает человека, указывал Аристотель, как продолжительное бездействие.
Пафос сочинений Аристотеля, отмечает Т.Г. Лешкевич, обращаясь к разделам «Никомаховой этики», направлен на культивирование в индивиде личных достоинств. Ощущение достоинства связано со счастьем – главной и самодостаточной целью жизни .
Arkte (добродетель) связано с aristos т.е. «лучшим, превосходным», поэтому к добродетелям нужно стремиться, их следует культивировать. При этом выделяется три основных образа жизни: образ жизни, связанный с удовольствиями и наслаждениями, государственный и, наконец, созерцательный, мыслитель поднимает смысложизненные проблемы. По Аристотелю, назначение человека изначально согласуется с «имеющимся складом души» и «поступками при участии суждения» - т.е. разумными поступками. В самой душе следует различать страсти, способности и «нравственные устои», но именно «нравственные устои» - это то, в силу чего мы хорошо или дурно владеем своими страстями. Важнейшее в учении Аристотеля – обоснование ценности «серединного состояния». А поскольку любая добродетель проявляется в свойственном ей деле, то для Аристотеля «деятельность – главное в жизни» .
Сравнивать можно всё и всех, заметил суровый мэтр сюрреализма Анри Бретон, ибо нет предела человеческой фантазии, но никто не любит, когда его сравнивают с другим, хотя, очевидно, что всегда есть и более сильные, и более смелые, и более красивые, и более умные и т.д. Потому что каждый понимает, где-то очень глубоко, что он уникален и неповторим.
Мы никогда не сравниваем любимого с другим, потому что любим его таким, как он есть, как мать любит каждое своё дитя. Это правда. Но это одна только сторона правды. Другая же сторона в том, что есть во всех людях столько общего, что только и позволяет говорить о человеческом роде. А не будь этого общего или, лучше сказать, единого, то как можно было бы думать или говорить обо всех?..
Известная формула «незаменимых людей нет», если вдуматься, есть не что иное, как способ развязывать себе руки, делать то, что хочешь и находить себе оправдание. В самом деле, не этот, так другой… не будь этого, то будет другой… это сильно пахнет другим, а именно: можно всё.
Мы вырастаем, а проблемы наши вырастают, кажется, вместе с нами. Надеяться же, что кто-то поможет нам, вообще говоря, нечестно. И всякий, кто говорит: «Я надеялся, что ты…»; или: «Я думал, что ты…» - явно лукавит, ибо это только искусный приём, тогда как в действительности никто ни на кого не надеялся и не думал.
Надеяться, что кто-то поможет нам решить наши проблемы, это все равно, что надеяться на то, что этот другой сделает нас счастливыми, тогда как очевидно, что счастье – как состояние души, глубоко внутреннее дело каждого.
Когда общество живёт по лагерному принципу: не верь, не бойся, не проси, - то этим всё сказано. Так и живём. Никто никому не верит, никто никого не боится, и никто ни у кого ничего не просит. Но здесь мало человеческого, и чтобы быть человеком, тоже недостаточно.
Стать, наконец, на правильный путь, значит, быть таким же хорошим, как люди.
Если хорошие таковы, то каковы же плохие? Таковы же, как и хорошие.
Лучшим справедливо называть всё то, что растёт и, следовательно, совершенствуется. Всё, что уже выросло, что не совершенствуется, начинает «расти вниз», деградирует, разрушается.
Счастливый имеет всё, а что имеет несчастный?..
Всякий человек охотник по натуре. Древний охотник оттачивал мельчайшие детали охоты, то, что мы сегодня называем танцами, в первобытную эпоху являлось имитацией повадок животных. От удачной охоты зависело – жить роду или не жить. С тех пор прошли тысячи лет, но какое это имеет значение для инстинктов, составляющих основу всего живого? И разве охотничий инстинкт в человеке притупился? Правда, он сегодня почти не охотится на диких зверей, разве только для забавы, зато он не разучился охотиться на себе подобных. Луки и стрелы выглядят сегодня милым анахронизмом, но природная наблюдательность, которую так ценят в разведчиках, разве не является важнейшим качеством охотника?
Нанести человеку личное оскорбление очень легко, здесь нет нужды в грубых словах, достаточно заявить о себе вполне мирным способом, например, прийти первым на дистанции, опубликовать хорошее стихотворение и т.д. и т.п.
Наше преступление в том, что мы относимся к преступникам как к негодяям, – замечал Ницше. В самом деле, падение нравственности начинается с осознания человеком несправедливости этого мира, с понимания, а вернее, с непонимания: почему именно так всё устроено, что одним – всё, а другим – ничего?.. Дальнейшие рассуждения в этом направлении приобретают вполне конкретный для каждого человека характер.
2.3. Любовь к Богу – высшая форма любви
И по причине умножения беззакония,
во многих охладеет любовь. Мф. 24:12
Народу нужен кнут, – замечал Гегель. А можно сказать и так: человеку нужна узда. Роль такой узды или сдерживающего начала всегда в истории человечества играла религия, недаром в Писании сказано: начало мудрости – страх Господень.
В особо трудную минуту утешение для человека всегда под рукой. Например, он говорит себе: всё, что происходит, то по воле Бога, следовательно, надо принимать всё, как есть.
Разные мыслители говорили о Боге по-разному, но сходились в одном. Например, общеизвестны знаменитые слова Вольтера: «Если бы не было идеи о Боге, её следовало измыслить». И тут же добавляет главное: «Но она начертана перед нами во всей природе!».
Не менее знаменитым является так называемое «пари Паскаля»: если Бога нет, но я в Него верю, то в вечности я ничего не теряю. А если Бог есть, а я в Него не верю, то я теряю вечность.
В Святом Писании сказано: «Начало ссоры – как прорыв воды; оставь ссору прежде, нежели разгорелась она»; «Честь для человека – отстать от ссоры; а всякий глупец задорен» . Нельзя не подивиться этой тысячелетней мудрости, но одно несомненно – что всё начинается с малого, с мелочи, с ничего…, а когда это «маленькое» заполнит собой всё и, прежде всего, душу человеческую, тогда уже поздно, ибо в парадоксальной сентенции верно замечено: «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь».
Всякий, кто говорит мне: «Посмотри на себя в зеркало – какой ты злой!», – тот коварно убивает меня словом, ведь и добро и зло суть составляющие человеческую природу.
Хотя очевидно, что ненависть, предшественница ссоры, по сути, заполняет души потому, что никто не хочет уступить другому. Этот замечательный пример равенства – людей, полов, сословий, возрастов – ясно показывает, к чему приводит «равенство».
Не лучше ли было бы, если уж кто утратил своё место, благоразумно уступить другому? Например, замолчать, оставляя за другим право первенства?.. Но нет… и всё повторяется из поколения в поколение, из века в век. Но по какой же причине?
О каком, хотя видимом, благополучии детей можно говорить при такого рода отношениях между родителями?
И если здесь работает закон природы, то есть, по сути, идет борьба за первенство, то неизменно встаёт вопрос: кому это нужно? Чтобы люди не понимали себе подобного, ненавидели, ссорились, убивали друг друга?
Сказанное, конечно, не новость, мудрый Вольтер писал («Из философского словаря», «Благо»): «Каким образом Бог, искупив человечество смертью Своего Единородного Сына, или, точнее, каким образом сам Бог, сделавшись человеком и умирая за всех людей, предаёт на вечные адские мучения почти весь человеческий род, за который Он умер? Рассматривая эту систему лишь с философской точки зрения (оставляя в стороне веру), невозможно не находить её чудовищной» .
И здесь Вольтер ставит вопрос не только Бейлю, но, пожалуй, и всей философии: «Почему Он не вывел разумного человека? Почему Он не высказался сам? а… заставил спорить манихейца, кальвиниста…»
«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут… родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра» .
Человек, поистине, удивительное существо – творя зло, с одной стороны, он находит себе оправдание или кается, и тем самым очищается, с другой стороны. Правда, отшельники, казалось бы, поступали лучше, чем кто другой из членов социума, но опять же, и здесь философ замечает: «Счастье – не обрести его у отшельников, заживо похоронивших себя!» .
Борются все, это так, и спорят все, но не всё так однозначно: когда люди любят друг друга, то их спор заканчивается полным примирением, ибо в глубине души каждый из вместе с другим. Когда люди не любят, то их спор заканчивается полным разрывом, ибо каждый из не с другим, и не такой, как другой.
Налицо неразрешимое противоречие: не может человек жить без другого человека, это, во-первых; но и не может жить в мире и гармонии с другим, это, во-вторых.
2.4. Жизнь и Смерть
Они живут так, будто никогда не умрут,
а умирают так, будто никогда и не жили.
Неизвестный автор
Возможно, Вольтер прав, утверждая (вслед за Буддой), что вся жизнь есть сплошная цепь страданий, но тут встаёт вопрос: что человеку действительно больше нужно – доказываемая мыслителем правда жизни или утешение?
Представляется, что человек, хотя и любит правду всей душою, хочет всё же иметь и некоторое утешение. В крайнем случае, понимая, что здесь, на земле оно невозможно, он хотел бы иметь его хотя бы на небе, в Царстве небесном.
Так что, даже если Вольтер и прав здесь на земле, то сердце человека всё же с Лейбницем, который, несмотря на все мыслимые и немыслимые тяготы земной жизни, доказывает, что наш мир – наилучший из миров, и всё к лучшему.
Таким образом, нам не в чем упрекнуть как Вольтера в его стремлении к правде, как всегда, суровой, так и Лейбница, делающего из всей существующей на земле правде прямо противоположный вывод. Так в чём же человек нуждается больше – в правде или в утешении?
Конечно, избалованный ум ответит, что он нуждается в утешении правдой, что лучше горькая правда, чем красивая ложь.
Плохо живущему без идеала, тому, у кого нет того, ради которого он был бы готов умереть.
К смерти следует относиться спокойно или никак. Недаром еще в эпоху палеолита покойников клали в позу ребенка в чреве матери, смерть всегда ассоциировалась в сознании людей со сном. Умер, это для вечности, а человек и его жизнь и есть кусочек вечности, это уснул или ушёл – навсегда.
Ещё у Екклесиаста написано: всё – суета, причём, слова эти рефреном проходят через всю его книгу. Это значит, что мудрец посмотрел на мир с вершины своего разума. И вот, с точки зрения вечности, всё, что есть на земле, и всё, что здесь так ценится – ничто.
Таким образом, борьба здесь, на земле, которая и составляет по определению древних, суть жизнь, идёт лишь за мгновение, и жизнь человека – одно мгновение. Впрочем, ценность жизни никогда в истории не определялась её длительностью.
Следует признать, что, коль это происходит, то в этом нет ничего ни нового, ни необычного. Это верно так же, как и то, что мудрость учит нас ни к чему особенно не привязываться в этой жизни, и еще более того, религия учит ставить знак равенства между жизнью и смертью.
В Библии не раз отмечается, что смерти человеку вовсе не следует страшиться.
«Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла» ; «О горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» ; «То мы благодушествуем и желаем выйти из тела чтобы водвориться у Господа» ; «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти – дня рождения» , «…отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе» .
Апостол Павел в Послании к Филиппийцам говорит: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» .
В Откровении Иоанна Богослова говорится: «…напиши: отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» .
Бог проклял человека ещё на заре появления его: «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от неё во все дни жизни твоей. Терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою. В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» .
«И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил…»
Таким образом, наказаны все люди, но никто не хочет замечать за собой, предпочитая видеть несчастных вокруг, но не себя. Напротив, желая придать цену собственному бытию, повторяет поэтово: «Человек рождён для счастья, как птица для полёта» .
Вообще, поэзия, на наш взгляд, для того и существует, чтобы уводить человека в другой, лучший мир. А на самом деле, разве может кто-то обещать человеку счастье?.. или безмятежность? или вечную беззаботность? или неизменный успех? или бессмертие?..
Следует так же признать, что если «всё – суета», как это десятки раз повторяется у Екклесиаста , и что если жизнь человеческая – «пар, восходящий от земли», то очевидно, что мелко и всё то, что наполняет эту жизнь, – и страсти прежде всего.
Честь или жизнь? Для человека подлинного, как для истинного самурая, честь дороже жизни. Это значит, что человек чести мысленно уже простился с жизнью, приговорил себя к смерти и время наступления её лишь дело случая.
Подобно тому, как шекспировский Гамлет восклицает «Быть или не быть – вот в чём вопрос», внутри себя любой человек должен решить что дороже: честь или жизнь? Именно так, потому что честь говорит нам одно, а инстинкт самосохранения – совсем другое.
Таким образом, следует признать, хотя и вслед за Сократом, Сенекой или вслед за другим человеком чести, что достоин жизни только тот, кто готов к смерти. И, напротив, иной живёт только потому, что просто недостоин смерти. Так, выходит, что и смерть может быть достойным концом жизни.
Если посмотреть объективно, то подобно тому, как весной вся природа созревает для жизни, так и осенью всё живое созревает для смерти. И гениальный Прутков заметил, что первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти.
Добрый и просвещённый доктор из рассказа А.П. Чехова «Палата № 6» постепенно приходит к простым и понятным выводам, которые почему-то называются философскими: «к чему мешать людям умирать, если смерть есть законный конец каждого? Зачем облегчать страдания, если они ведут к совершенству (здесь, полагает исследователь, камешек в огород Достоевского – В.Г.). Наконец, если Пушкин и Гейне мучились перед смертью, почему бы не помучиться и какой-нибудь Матрёне Савишне, бессодержательная жизнь которой стала бы без страданий окончательно пуста?..» . Придавленный своими размышлениями, доктор Андрей Ефимыч начинает ходить в больницу через день, ибо «всё вздор и суета». Иначе говоря, жить и умереть – это всё равно. «Всё равно…», – с этими словами, избитый до полусмерти своим бывшим слугой Никитой, доктор умирает.
Моя будь воля – не родился б я,
Не умер бы, поверь, будь власть моя.
Родиться, натерпеться, мук, исчезнуть…
Не лучше ли покой небытия!
Новые люди рождаются, живут и умирают, а безысходность, тоска и отчаяние остаются.
2.5. Презрение к смерти
Философия дарует человеку презрение к смерти.
Зенон Элейский
Философия и богословие во все века шли рядом рука об руку. И нет ничего удивительного в том, что в эпоху мрачного средневековья выдающиеся представители церкви, вслед за Августином Аврелием, называли философию служанкой богословия.
На самом деле, в богословии всё еще менее ясно, чем философии, хотя и там и тут представлены различные взгляды самых различных мыслителей. Поэтому Кант, как представитель философского лагеря, в своё время остроумно заметил, что из того, что философия является служанкой богословия еще не ясно, то ли философия, как служанка, несёт флейш своей милостивой госпожи, то ли, напротив, идёт впереди с факелом, освещающая путь.
Что такое время? Так или иначе, время связано со смертью. Мы стараемся забыть, что нас ждёт. Даже когда нас не будет, время будет продолжаться, и жизнь будет продолжаться. Мне хочется верить, что будет продолжаться что-то очень хорошее, говорил Сальваторе Адамо.
Философы древности не раз демонстрировали презрение к смерти. Более того, Зенон из Элеи, прямо указывал, что философия дарует человеку презрение к смерти. Другой древний философ отмечал, что философствовать, значит учиться умирать. Человек не только познаёт мир, он живёт в нём. Человеческое отношение к миру и к самому себе есть переживание, и самым глубоким и сильным в нем, указывают философы, является переживание времени, то есть конечности собственного бытия, переживание неизбежности смерти. Именно смерть называет Сократ вдохновляющим гением философии. Только человек (даже когда он молод и здоров) знает о неизбежности собственной смерти, и это знание заставляет его думать о смысле жизни, а это и есть философствование.
Но кто не жалеет себя (а мы привыкли принимать то обстоятельство, что лучшие люди себя никогда не жалели), тот вряд ли может жалеть кого-то другого. К тому же, презрение к смерти, может означать, прежде всего, презрение к жизни.
Таким образом, опять складывается парадоксальная ситуация, когда жизнь, как величайший дар, всегда может стать данью смерти.
От великого до смешного только один шаг, сказал Наполеон после поражения при Ватерлоо. Замечательное выражение тем и замечательно, что распространяется на все стороны жизни. Заметим, даже поражение полководец, в данном случае, назвал смешным, хотя, казалось бы, здесь решался вопрос о жизни или смерти не только для императора, но для многих тысяч людей.
Испытывая в минуту духовного прозрения внезапный восторг и готовясь «расправив шире грудь… в эфир стрелою устремиться, к неведомым мирам направить путь», Фауст восклицает:
О, эта высь, о, это просветленье!
Достоин ли ты, червь, так вознестись?
Спиною к солнцу встань без сожаленья,
С земным существованьем распростись.
Набравшись духу, выломай руками
Врата, которых самый вид страшит!
На деле докажи, что перед богами
Решимость человека устоит!
…………………………………….
Распорядись собой, прими решенье,
Хотя бы и ценой уничтоженья .
Как известно, Фауст заключил договор с дьяволом, согласно которому он должен погибнуть после произнесения этих слов. В самом начале трагедии Фауст говорит Мефистофелю:
По рукам!
Едва отдельный миг я возвеличу,
Вскричав: «Мгновение, повремени!» -
Всё кончено, и я твоя добыча,
И мне спасенья нет из западни.
Тогда вступает в силу наша сделка,
Тогда ты волен, – я закабалён.
Тогда пусть станет часовая стрелка,
По мне раздастся колокольный звон .
И здесь нет противоречия, готовность к смерти, по мнению древних, например, Сократа или Сенеки, являлась в то же самое время готовностью или, вернее, достоинством жизни.
Тема жизни и смысла, а вернее сказать, смысла жизни, проходит красной нитью сквозь всю канву трагедии, решимость не оставляет героев и ничто уже не может остановить их, позднее Елена и Фауст восклицают:
Народившись к жизни еле,
Свет увидевши едва,
Рвёшься ты к смертельной цели,
Где слетает голова .
Наконец Фауст, словно забыв скреплённую кровью клятву, произносит едва ли не самые главные свои слова, по крайней мере, он чувствует, что понимает что-то очень-очень важное.
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
И, это торжество предвосхищая,
Я высший миг себя переживаю .
В идеале человек должен жить вечно, находясь в постоянном расцвете сил, девизом такого существования как раз и могли бы быть слова Фауста: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!».
Мефистофель же говорит:
Конец? Нелепое словцо!
Чему конец? Что, собственно, случилось?
Раз нечто и ничто отожествилось,
То было ль вправду что-то налицо?
Зачем же созидать? Один ответ:
Чтоб созданное всё сводить на нет.
«Всё кончено». А было ли начало?
Могло ли быть? Лишь видимость мелькала,
Зато в понятье вечной пустоты
Двусмысленности нет и темноты .
Справедливость смерти уже в том, что всё живое живёт за счёт другого живого. Хищник живёт за счёт смерти своей жертвы, «жертва» за счёт того, что даёт ей мать-природа, а человек, как существо разумное, подчинил себе весь растительный и животный мир. Думать о том, что в человеке заговорит совесть, то есть, о том, что он когда-нибудь осознает свою неправоту, это всё равно что предположить, что голодный волк, поймав ягнёнка, не станет его есть. Скорее всего, он скажет примерно так: я же не виноват в том, что родился таким, какой я есть.
Ты, боже, глину мял, – что делать мне?
Ты ткань мою соткал, – что делать мне?
Всё, что свершаю – доброе и злое, –
Ты сам предначертал, – что делать мне?
Итак, человек ест и пьёт и не находит в этом ничего противоестественного, когда же начинают есть его самого, тогда он кричит: «Где справедливость?!»
Смерть вообще, считают ученые, есть расплата за усложнение биологической системы. Одноклеточные практически бессмертны и амёба в этом смысле счастливое существо, правда, она, вероятнее всего, не подозревает об этом. Когда организм становится многоклеточным, в него как бы встраивается механизм самоуничтожения на определенном этапе развития, связанный с генокодом.
2.6. Эликсир бессмертия
Чтобы стать бессмертным, необходимо,
как минимум, умереть.
Неизвестный автор
Столетиями лучшие умы человечества искали так называемый эликсир бессмертия, все религиозные (и даже атеистические) учения исходят из того, что смерть только переход в другое, правда, никому не ведомое, состояние.
Однако, идеалом бессмертия, как это представляется, является не существования амёбы и даже не ангельская жизнь в лучшем мире, ибо человек может мыслить и говорить только о том, что он видит, слышит и понимает.
По мысли Ортеги-и-Гассета, это и есть «биологическая витальность», «жизненная сила», родственная той, «что колышет море, оплодотворяет зверя, покрывает дерево цветами, зажигает и гасит звёзды». Человек не может смириться с тем, что именно ему придётся уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь.
Древние мудрецы, как известно, вырабатывали в себе спокойное отношение как к жизни, так и к смерти. Такой позиции, на наш взгляд, придерживаются и современные философы, так, индийский мудрец и политик Махатма Ганди говорил: «Мы не знаем, что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».
Однако, сколько бы ни говорили о том, что не надо страшиться смерти, страх всё равно остаётся. И.И. Мечников, размышлявший о причинах долголетия животных организмов и о «воспитании инстинкта естественной смерти» писал о Л.Н. Толстом: «Когда Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его душу, он тотчас увидел, что это – напрасная надежда. К чему, спрашивал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же критическом положении, как и их отец? Зачем им жить? Зачем мне любить их, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия? Любя их, я не могу скрывать от них истины, всякий шаг ведёт их к познанию этой истины. А истина – смерть».
Мы почему-то всё ещё продолжаем бояться смерти, но хуже, когда мы умираем при жизни для любви. Молодой человек часто не мыслит себе жизни без любви, он думает: пусть лучше самая жизнь кончится в тот момент, когда не станет больше любви. Немолодой человек, увы, порой, живёт без любви, но разве это жизнь? Непонятно, зачем он живёт, еще непонятнее, по замечанию Л. Толстого, зачем он умирает.
«Самое разительное отличие современной культуры от культуры христианской, пишет священнослужитель православной церкви, - в неумении умирать, в том, что нынешняя культура не вычленяет в себе это время – время умирать. Ушла культура старения. Человек подходит к порогу смерти, не столько стараясь всмотреться за его черту, сколько без конца оборачиваясь назад и с ужасом вычисляя расстояние от своей молодости. Старость из времени подготовки к смерти, когда пора о душе думать, стала временем последнего и решительного боя за место под солнцем… Старость стала временем зависти.
У русского философа С.Л. Франка есть выражение просветление старости, состояние последней осенней ясности. Об этом говорят строки К. Бальмонта:
День только к вечеру хорош,
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
Закону мудрому поверьте –
День только к вечеру хорош.
В старости приходит к человеку мудрость. Мудрость – это, конечно, не учёность и не энциклопедичность, не начитанность. Это знание немногого, но самого важного…
Смысл смерти придаёт то, что начинается за её порогом. Я не умер – я вышел…»
Об «умении умирать» находим и в поэтическом сочинении. Девушка попала в аварию и получила травмы, несовместимые с жизнью, со своим последним словом она обращается к матери.
Стань здесь поближе, мать, я умираю.
Меня ты петь учила, танцевать,
Я на рояле хорошо играю,
Но вот теперь мне надо умирать.
Мне страшно, мать, о Боге я не знаю,
Скажи, ответь, как вечность мне встречать?
Учила жить, но вот я умираю,
А ты не научила умирать.
Мы прославляем матерей так много,
Благоговеем перед словом мать,
Но только мать, что носит в сердце Бога,
Детей научит жить и умирать.
Таким образом, здесь противопоставлены как «умение жить», так и «умение умирать», хотя, как представляется, и как писал об этом Сенека, хорошо умереть, это и значит хорошо жить. И с этим трудно не согласиться, в самом деле, ведь образно говоря, умирать от любви, значит жить в полном смысле этого слова.
Д. Мережковский мысль об умении умирать также выразил в стихотворении.
Если розы тихо осыпаются,
Если звёзды меркнут в небесах,
Об утёсы волны разбиваются,
Гаснет луч зари на облаках,
Это смерть – но без борьбы мучительной;
Эта смерть, пленяя красотой,
Обещает отдых упоительный –
Лучший дар природы всеблагой.
У неё, наставницы божественной,
Научитесь, люди, умирать,
Чтоб с улыбкой, кроткой и торжественной,
Свой конец безропотно встречать.
2.7. Трагедия
Смерть должна пугать нас также мало,
как некогда пугало наше рождение.
Неизвестный автор
У всякого человека от рождения немало прав: на жизнь, на здоровье, на образование, на труд, на отдых. Но есть также у человека одно несомненное право, которое у него никто не может отнять – это право на смерть.
Всю жизнь чего-то напряжённо ждёшь, а потом смотришь сквозь годы – то ли жил, то ли не жил, скорее, второе… стоило ли жить только для того, чтобы когда-нибудь умереть?..
Что значит жить, вообще говоря, и когда человек действительно живёт, ведь, может быть и так, что он существует физически, а по сути, мёртвая душа. Есть такой анекдот. Идут два украинца по кладбищу и читают фамилию умершего, а там после даты рождения и даты смерти, написано: «Жил один год». Или: «Жил три года». Один спрашивает другого: «Почему это так?». Смотритель кладбища объясняет, что по-настоящему человек живёт только тогда, когда у него всё есть. Тогда один украинец говорит другому: «Петро, як я умру, то напиши: «Родился мёртвым».
Говорят, последней записью в дневнике актёр Георгий Бурков сделал такую: «Прошу считать мою жизнь недействительной». Это и есть, по С.Ф. Денисову, симптом неподлинного, экзистенциального бытия.
«Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни» , писал Ницше в книге «Злая мудрость» в главе «Мыслитель наедине с собой». Не смерть, а жизнь часто становится реквиемом по любви.
Мы каждый день умираем, замечал Сенека, и каждый прожитый день принадлежит смерти, поэтому самое страшное, что может случиться, это смерть при жизни. Не умереть страшно, страшнее плохо жить, по этому поводу Сенека писал, что хорошо умереть, это и значит хорошо жить. И если жизнь – борьба, то самым лучшим для бойца всегда считалась смерть в бою.
Жизнь всякого человека трагична, говорил Ф.А. Хомутовский в день своего 60-летия. Подтверждение этой мысли находим у К. Ясперса: приходит время, когда человек начинает осознавать трагичность своего бытия. Большой русский поэт и барин Г.Р. Державин, поражённый внезапной кончиной князя-хлебосола и любителя балов, написал своё знаменитое философское стихотворение «На смерть князя Мещерского», в котором также красной нитью проходит мысль о бренности человеческого бытия.
Глагол времён! Металла звон!
Твой страшный глас меня смущает;
Зовёт меня, зовёт твой стон,
Зовёт – и к гробу приближает.
Едва увидел я сей свет,
Уже зубами смерть скрежещет,
Как молнией, косою блещет,
И дни мои, как злак, сечет.
В кабинете Г. Р. Державина висело аллегорическое изображение мировой истории «Река времён», своё последнее стихотворение поэт начал с этих слов
Река времён в своем стремленьи
Уносит все дела людей.
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдет судьбы.
И под трагедией мы чаще всего понимаем конечность нашего личного существования. Однако, это только так кажется на первый взгляд, и разгадка кроется в самой загадке, как пламя в порохе. Трагедией мы считаем смерть, но разве сама жизнь – не трагедия?.. Разве слёзы невинного ребёнка, неуспехи, постоянные неудачи, отчаяние, наши разочарования и разбитые мечты – разве всё это не трагедия? Разве болезни и уход близких и дорогих людей – не трагедия? И разве мы не умираем вместе с ними?
Таким образом, трагедия заключается не в конечности человеческого существования, не в смерти, а в самой жизни, чреватой трагедией, недаром Платон называл жизнь прекраснейшей из трагедий.
Монтень в книге первой «Опытов» в главе «О том, что философствовать – это значит учиться умирать» писал: «Подобно тому как наше рождение принесло для нас рождение всего окружающего, так и смерть наша будет смертью всего окружающего. Поэтому столь же нелепо оплакивать, что через сотню лет нас не будет в живых, как то, что мы не жили за сто лет перед этим. Смерть одного есть начало жизни другого. Точно также плакали мы, таких же усилий стоило нам вступить в эту жизнь, и так же, вступая в неё, срывали мы с себя свою прежнюю оболочку» .
Формулу Г. Лейбница всё к лучшему в этом лучшем из миров любят повторять многие люди, особенно тогда, когда уже ничего не могут добавить от себя. Однако, представляется, это тот случай, когда сказанное мыслителем чаще всего понимают за чистую монету, в то время как, вероятнее всего, за этим скрывается просто изящная шутка.
Кроме того, думается, что Лейбницу немало досталось за его рассуждения при жизни, и еще больше после смерти, ведь общеизвестно, что всё лучшее в этом мире оплачено дорогой ценой. Даже Спаситель по воле Всевышнего должен был погибнуть, чтобы продолжился род человеческий.
Только два примера. Омар Хайям, живя в XIII веке, писал:
Я знаю мир: в нём вор сидит на воре,
Мудрец всегда проигрывает в споре.
Бесчестный – честного стыдит,
А капля счастья тонет в море горя.
Другой поэт выразился более сдержанно, но тем не менее, вполне определённо:
Что страсти? – ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет по воле рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, – Такая пустая и глупая шутка …
Читая сочинения Вольтера, легко прийти к выводу, что вся жизнь при дворе и, вероятно, при любом дворе, есть нескончаемая череда недомолвок, интриг, намёков, подвохов, читай, война всех против всех. И если таковы суть отношения между коллегами, то есть, между людьми близкими, то каково тогда отношение к дальним? Впрочем, на этот вопрос филолог-философ отвечает одной фразой: «…отдельный человек устраняется… как неприятное насекомое; он стоит слишком низко, чтобы иметь право возбуждать тяжёлые ощущения у властителя мира» .
Когда Вольтер пишет («Из философского словаря»), что «угольщик может быть счастливее монарха…», что «молодой погонщик мулов большие преимущества перед Карлом V» , что «модистка счастливее принцессы», то объективности ради следовало бы признать: чтобы так сказать, нужно, как минимум, стать монархом, Карлом, принцессой или Вольтером. Или проникнуться сутью бытия.
Далее Вольтер справедливо замечает, что огорчение больше вредит счастью, чем действительная неудача, иначе говоря, что бы с нами ни случилось, трудно придумать что-либо худшее для нашего душевного состояния, чем огорчение.
Статью «Благо, высшее благо» Вольтер заканчивает так: «Великое изречение Солона признано всеми: «Не следует никого называть счастливым до его смерти». Аксиома эта, в сущности, есть такой же вздор, как и множество других изречений древности. …Что же означает изречение Солона? То, что нельзя быть уверенным в том, что человек, наслаждающийся сегодня, будет наслаждаться завтра? В таком случае это – такая неопровержимая и банальная истина, что не стоило её и высказывать» .
Смерть – надёжное лекарство от всех болезней, даже от зависти. У мёртвых нет врагов.
Человек стремится к своему концу, как реки стремятся к своему устью.
Человек смертен, – утверждает логический силлогизм Аристотеля. И что ни человек, то смерть, замечал Арсений Тарковский. Верно, это та правда, которую никто не любит. Потому что человек, прежде всего, хочет жить, и именно поэтому всякий желающий жить склонен обманываться. Недаром поэт воскликнул: «Ах, обмануть меня не трудно, / Я сам обманываться рад!» . Другой поэт, наш современник, строгий силлогизм Аристотеля сделал более удобоваримым:
Все там будем? Не скажи!
Верить в это – аморально.
…Я намерен вечно жить!
Всё пока идёт нормально .
Не жизнь страшна – это человек малодушен.
Душа человека – это незаживающая рана, если рана зажила, значит, человек умер.
Когда пойдёшь на смерть, то смейся так же, как ты смеялся, провожая других.
2.8. Пари Паскаля
Жизнь хороша, одно худо – коротка.
Ромэн Ролан
Истина наоборот. Кто утверждает: «Истин нет!», – тот отрицает само своё существование. Или утверждает, по крайней мере, одну истину. К тому же, известно, что своими дурными делами человек привык хвалиться ничуть не меньше, чем добрыми. Впрочем, возможно, так тайно проводится мысль о том, что правды, а равно справедливости нигде в мире нет. Или, наоборот, о том, что истина всегда конкретна.
Важно не то, что человек говорит, важнее то, о чём он молчит, как важно то, что он хочет сказать, как важнее то, что он собирается сделать, к чему клонит, какова его главная цель.
Люди привыкли повторять заветную формулу: «С нами Бог!». «Gott mit uns!». «Аллах акбар!». Заведомо зная, что «кого Бог любит, того и наказывает». А нас он любит, как детей своих, ибо как можно не любить такой образец природы!
Совсем недавно, каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад, доставалось всем, кто ещё смел обращаться с молитвой к Богу. Ревностные атеисты, мягко говоря, иронизировали над верующими, упражняясь в полубезумии. Теперь, допустим, что они были правы и Бога нет, тогда неизбежно встаёт вопросы: Что есть? Что такое жизнь? В чём смысл бытия? Ощущение пустоты, отчаяние и бессмысленности жизни – всё это и есть свидетельство Его отсутствия. С другой стороны, есть мнение, что Бог являет собой положительный пример того, как человек должен поступать, но не вмешивается в дела людей, предоставляя каждому делать собственный выбор.
К кому же обратиться тогда человеку в минуту слабости?.. Если Его нет, то, вероятнее всего, пустота занимает всё пространство, притягивает в себя, ввергая в первобытный хаос. Недаром Ницше замечал, что если долго смотреть в бездну, то она начинает притягивать к себе.
И те, которые всегда готовы доказывать нам, что Его нет, поступают с нами как враги, имеющие целью деморализовать нас и смять. Гении свободомыслия и атеизма, как добавляли прежде, подобно мифическому Ясону, бросали в собрание людей камень, споры из-за этого не утихают на протяжении веков и тысячелетий.
Свободолюбивого Вольтера ни при жизни, ни после смерти не считали ревностным верующим, тем не менее, его слова вновь и вновь заставляют нас задуматься: «Все мы плаваем по морю, берегов которого никогда не видели. Горе тем, кто во время плавания сражается друг с другом. Приставайте к берегу, кто может. Но тот, кто кричит мне: «Напрасно вы плывёте, никакого порта нет!» – тот лишает меня мужества и всех сил».
Когда древние боги спустились на Землю, вернее, когда они спустились на гору Олимп, они сильно приблизились к людям и, наконец, стали людьми.
Пари Паскаля, как известно, гласит: если Бога нет, а я в него верю, то я ничего не теряю в вечности; а если Он есть, а я в Него не верю, то я теряю всё, теряю вечность: «Вопрос о бессмертии души так бесконечно важен, так глубоко нас затрагивает, что быть безразличным к его решению - значит вообще утратить всякое живое чувство. Наши дела и поступки должны целиком зависеть от того, есть ли у нас надежда на вечное блаженство, или её нет, и любой шаг только тогда станет осмысленным и разумным, когда мы наконец уясним себе то, что просто не может не быть главным содержанием нашей жизни» .
Вообще, образно говоря, каждому следовало бы позаботиться прежде всего о трёх вещах – о том, чтобы посадить дерево, чтобы построить дом и чтобы вырастить сына. По крайней мере, это то, что понятно любому человеку. Вместо этого, кто-то нередко ещё начинает мыслить глобально: либо задаёт вопросы, например, такие: зачем? Почему так, а не иначе? – начинает судить о многом, либо беспокоится о судьбах человечества.
Понятие о Боге появилось у людей одновременно с пониманием своей слабости (ничтожности) и своего несовершенства. Не находя совершенства ни в себе, ни в себе подобных, человечество неизбежно должно было прийти к мысли о совершенном, благом, любящем, всё понимающем и всё прощающем, то есть о Всевышнем Боге. Не находя Его ни в себе, нигде здесь, на Земле, согласились, что место Его обитания – Небо. Хотя, с другой стороны, нельзя отказать известному утверждению, что Он – везде и всюду, всегда был, есть и будет. Поэт воспел эту мысль в стихотворении «Бог».
О, Боже мой, благодарю
За то, что дал моим очам
Ты видеть мир – Твой вечный храм,
И ночь, и волны, и зарю…
Пускай мученья мне грозят –
Благодарю за этот миг,
За всё, что сердцем я постиг,
О чём мне звёзды говорят –
Везде я чувствую, везде,
Тебя, Господь – в ночной тиши,
И в отдалённейшей звезде,
И в глубине своей души.
Я Бога жаждал и не знал;
Ещё не верил, но любя,
Пока рассудком отрицал,
Я сердцем чувствовал Тебя.
И Ты открылся мне: Ты – мир,
Ты – всё. Ты – небо и вода,
Ты – голос бури, Ты – эфир,
Ты – мысль поэта, Ты – звезда…
Пока живу – Тебе молюсь,
Тебя люблю, дышу Тобой.
Когда умру – с Тобой сольюсь,
Как звёзды с утренней зарёй.
Хочу, чтоб жизнь моя была
Тебе немолчная хвала.
Тебя за полночь и зарю,
За жизнь и смерть – благодарю!..
Любовь есть начало жизни, но она же часто звучит лебединой песней, и кто не готов спеть лебединую песню, тот еще не готов к любви.
Таким образом, любовь – это бытие; непонимание, зло, ненависть – как обратная сторона – небытие. И то, и другое всегда рядом, и одно переходит в другое.
Это было бы прекрасно, если бы смысл жизни был дан человеку с рождения и не оставлял во все дни его жизни, но вместо этого он призван мучительно размышлять о самом главном своём предназначении.
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум .
Но даже и смерти, небытия не должен бояться человек. Ни потому, что этого не избежать, ни почему-то другому. Страх же есть, вероятнее всего, проявление слабости человеческой и происходит от желания жить.
Но не это, не одно лишь желание жить делает человека Человеком.
2.9. Величие человека
При мысли великой, что я человек,
Всегда возвышаюсь душою.
В.А. Жуковский
Человек еще не столько тот, кого создают обстоятельства, сколько тот, кто сам создаёт обстоятельства и подчиняет их себе. Пророчеством дышат слова поэта:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъярённом океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог .
В другом произведении А.С. Пушкин вновь касается темы любви и смерти:
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечёт. Сказать вам откровенно,
Из годовых времён я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашёл мечтою своенравной.
Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице ещё багровый цвет.
Она жива еще сегодня. Завтра нет .
«Величие человека в том, что он мост, а не цель; и любви в нем достойно лишь то, что он – переход и уничтожение.
…Я люблю того, кто бросает золотые слова впереди дел своих и всегда исполняет больше, чем обещал: ибо жаждет он гибели». «О братья мои, если что и люблю я в человеке, так это то, что он – переход, закат и уничтожение» . Так говорил Заратустра.
Все люди, хотя и условно, делятся на тех, кто полагает наш мир временным, бренным, иллюзорным, призрачным, юдолью плача и страданий; а мир иной – потусторонний – лучшим; и на тех, для кого убедительно прозвучал вывод Г. Лейбница о том, что наш мир – наилучший из миров, и что, следовательно: всё к лучшему в этом лучшем из миров.
Герой О. Янковского в фильме «Обыкновенное чудо» произносит, поистине, знаменательные слова: «Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что этому придет конец. Слава безумцам, живущим так, будто они бессмертны!».
2.10. Любовь – чудо или реальность?
Я люблю и, значит, я живу.
В. Высоцкий
Что имеем, не храним, потерявши плачем, замечал проницательный Козьма Прутков, и вот, когда человек уходит, о нём очень легко говорить хорошо.
Счастье человека в том, что он не знает, что его ждёт и, не переставая, надеется на лучшее.
Счастье это ожидание счастья.
Надо любить мир, в котором ты живёшь, и человека в нём. Как только, поддавшись чувству, возможно, внушённому тебе, начинаешь что-то или кого-то не любить, так всё, с этого момента твоя жизнь покатилась под гору, потому что всё отныне станет делаться тебе назло. И всё из-за того, что ты нахмурился, потерял веру в хорошее. Поэтому, на наш взгляд, и должна была появиться песня «Люди, улыбнитесь миру»:
Люди, улыбнитесь миру,
Открыто и светло.
Люди, улыбнитесь солнцу
Дождю и мгле назло.
С детства улыбайтесь, люди,
С улыбкой жизнь добрей,
Так улыбнись, так улыбнись,
Так улыбнись скорей.
Мы говорим, что Бог любит нас, и постоянно обращаемся к Нему со своими молитвами, которые есть суть просьбы.
С другой стороны, молитва есть суть благодарность: за веселье и за скорбь, за радость и за боль, за жизнь и за смерть, за всё. Поэт же спел по-своему:
За шёпот и за крик,
За вечность и за миг,
За отгоревшую звезду,
За смех и за печаль,
За тихое «прощай» —
За все тебя благодарю .
Даже когда поэт говорит о природе, то всё равно, сквозь летний зной, лютую стужу и вой ветра, угадывается его отношение к жизни и человеку. Иначе как могли бы появиться, например, следующие строки:
У природы нет плохой погоды,
Каждая погода – благодать!
Дождь ли снег – любое время года
Надо благодарно принимать.
……………………………………….
Смену лет, закаты и восходы,
И любви последней благодать,
Как и дату своего ухода,
Надо благодарно принимать.
У природы нет плохой погоды,
Ход времён нельзя остановить.
Осень жизни, как и осень года,
Надо, не скорбя, благословить .
В заключительной сцене драмы А.Н. Островского «Бесприданница» героиня Лариса Дмитриевна Огудалова отказывает Карандышеву, говоря: «Чьей ни быть, но не вашей». Карандышев с криком: «Так не доставайся же ты никому!» - стреляет в нее из пистолета. Лариса, хватаясь за грудь мгновенно меняет своё отношение, такое ощущение, что она даже рада, что так всё получилось: «Ах! Благодарю вас!». И продолжает с нежностью: «Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали! Пистолет сюда, сюда, на стол! Это я сама… сама…Ах, какое благодеяние…» И уже обращаясь ко всем: «…Я не хочу мешать никому! Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо… умереть… Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь… вы все хорошие люди… я вас всех… всех люблю» .
Нет ничего лучшего, чем видеть парочку птиц, влюблённых, напоминающих эту воркующую парочку, но жизнь проверяет на прочность и самую большую любовь.
И полузамёрзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете !
В другом стихотворении поэт описывает подобную ситуацию, когда герои внешне выражают своё неприятие, но на самом деле, за этим скрывается самая настоящая любовь.
Ей было пятнадцать, шестнадцать – ему,
Но он не менялся никак
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он «бомбой» её по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь,
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
………………………………….
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла,
И так же сердилась: – У, сатана! –
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая,
Шёл паренёк с девчонкой одной,
Домой её провожая.
…………………………………..
Всё ясно, всё ясно! Так вот ты какой!
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему –
Сердито шагнула ближе.
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
– Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу !
Любовь часто похожа на ненависть, так, например, известно, что отношения С. Есенина и А. Дункан всегда носили сложный характер, где любовь периодически сменялась ненавистью, а ненависть, наоборот, переходила в любовь.
В культовом советском фильме «Девчата» героиня Тося Кислицина (актриса Надежда Румянцева) выкрикивает в глаза любимому Ковригину (актёр Николай Рыбников): «Ненавижу тебя! Ненавижу! И никогда в жизни тебе этого не прощу!.. Отойдите от кухни, а то.., а то у меня ложки пропадают!». В другой сцене, в минуту отчаяния признаётся подругам: «Ой, девочки! Ой, девочки… люблю я его… ирода…»; затем снова: «Ненавижу!» – «А ты ж сама говорила, что полюбила» – «С тех пор ещё больше ненавижу… хоть бы повидать его». И эта «ненависть», на наш взгляд, свидетельствует о любви не меньше, чем открытое признание в любви.
2.11. Любовь и ненависть –
не две ли стороны медали?..
От любви до ненависти – один шаг, в направлении наоборот – целая вечность. Неизвестный автор
Гармония, гласит древняя легенда, дочь богини любви Афродиты и бога ненависти Арея.
Любовь и ненависть, указывает А.А. Милтс в философско-этическом очерке «Гармоническое и дисгармоническое в личности» - словно две крайние точки амплитуды маятника, это два полюса, одновременно и далёкие и близкие, это силы притяжении – отталкивания личностей.
Любовь и ненависть – наиболее яркие показатели величия души и глубины чувств, но по мысли Блеза Паскаля, величие души обнаруживается не в достижении какой-либо крайности, а в способности человека коснуться сразу обеих крайностей и наполнить весь промежуток между ними.
Взаимодействие любви и ненависти может вызывать самые невообразимые, на первый взгляд, парадоксы. Любовь и ненависть могут создавать невероятнейшие ситуации. Более слабым в любви считается тот, кто больше любит. Непреодолимые преграды и неблагоприятные обстоятельства нередко лишь укрепляют силу чувств, и любовь, действительно, и сладчайший запретный плод, и тягчайший грех.
Заполнить промежуток между любовью и ненавистью, пишет А.А. Милтс, значит заполнить жизнь во всём её нескончаемом многообразии и противоречиях, в необъятности её признаний и отрицаний. Так, обманутая любовь переходит в ненависть, есть ненависть, которая не унижает, и любовь, которая порабощает, например, любовь к родине находится в гармонии с ненавистью к её врагам.
Бессмертные творения человечества – нередко являются плодом неразделённой любви. Английский философ и экономист Адам Смит писал, что «счастливая любовь менее интересует нас, чем любовь, исполненная опасений и страданий» .
Одной из популярнейших утопических теорий, отмечают исследователи, взлелеянных надеждами человечества, было всемогущество любви, которая разрешила бы все жизненные противоречия: дыхание любви внесёт порядок в мировую «кашу», превратит дисгармонию в гармонию; любовь – универсальный закон разума и природы, она сделает человека богом и бога человеком.
Райнис, глубоко проникший в суть жизненных противоречий и понимавший, что в жизни трудно найти место тому, кто не умеет ненавидеть, мечтал о более совершенной жизни – той, что утверждает любовь и отвергает ненависть. Однако, считать любовь только гармонией, только радостью, значило бы проявлять односторонность, недаром Конфуций указывал на три вещи, которые он не в состоянии достигнуть: человеколюбия без скорби, знания без заблуждения и храбрости без страха .
Любовь и ненависть – как два полюса, между которыми пребывает человек во все дни жизни своей. Известно, сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, а намёк это то, что требует и осмысления, и понимания. Таким образом, жизнь должна стать сказкой, в которой добро обязательно победит зло, непонимание уступит место пониманию, а ненависть сменится любовью. Пока же действенно слово поэта:
Волшебный луч любви и возрожденья!
Я звал тебя – во сне и наяву,
В труде, в борьбе, на рубеже паденья
Я звал тебя, – теперь уж не зову!
Той бездны сам я не хотел бы видеть,
Которую ты можешь осветить…
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть .
Строчки о тесной связи любви и ненависти находим в стихотворении Р.И. Рождественского «Всё начинается с любви»:
Всё начинается с любви.
С любви!
Я это точно знаю.
Всё, даже ненависть –
Родная
И вечная
Сестра любви.
Равнодушие же безлико, это средняя точка, таящая в себе больше зла, чем крайности, это нулевая отметка на шкале отношений, это враг всякого согласия. Равнодушие порождает эмоциональную и интеллектуальную тупость, оно не знает мук совести, не чувствует нанесённой другому обиды, не понимает чужой боли. Равнодушие исключает гармонию .
Струны звучат, если их тронуть, это касается и струн человеческой души. Если человека ничего не трогает, то струны его души, увы, не звучат. Опять же, чтобы струны звучали, необходимо и натяжение, и высокое напряжение.
Если кто жил на пределе своих возможностей, тот не захочет повторения жизни, ведь он жил, как мог, сделал всё, что мог, ни жалеть, ни желать ему не о чем и нечего.
Любовь не надо искать, говорила Т. М. Гвардцители, она должна прийти сама, первая любовь это образ, это музыка, она существует в звуках, в запахах, в воспоминаниях, до этого нельзя дотронуться.
Жизнь, как сказку, надо самому себе выдумать.
Любить, значит вместить в себя частичку вечности.
Любить, значит идти по лезвию бритвы, когда чуть влево или вправо, одинаково гибельно – не иначе.
Кто хочет любить и быть любимым, всегда готов повторить поэта:
… Сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви:
Быть может, за грехи свои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня нетрудно!..
Я сам обманываться рад !
Действительно, что вам стоит притвориться, когда я сгораю от любви.
Когда двое однажды слились в порыве, то всё лучшее в них умерло. Но именно это даёт начало новой жизни. Если бы это лучшее не умерло, если бы совершенное не перешло в несовершенное, то не могло бы быть и продолжения жизни. Именно потому, что умирает одно, становится возможным рождение другого.
Не является ли любовь к одному, всегда ненавистью к другому, недаром Н.А. Некрасов замечал: кто живёт без печали и гнева, тот не любит Родину свою.
Иногда говорят, что за любовь надо бороться. Но лучше было бы сказать, что с любовью надо бороться, причём, с самим собой, недаром ведь и в песне поётся:
Его я видеть не должна,
Боюсь ему понравиться,
С любовью справлюсь я одна,
А вместе нам не справиться.
В стихотворении Э. А. Асадова «Чудачка» действительно рисуется «какой должна быть любовь»:
Одни называют её «чудачкой»,
И пальцем на лоб – за спиной, тайком.
Другие – «принцессою» и «гордячкой».
А третьи просто – «синим чулком».
……………………………………………
Какой же любви она ищет, какой?
Ей хочется крикнуть: «Любви звездопада!
Красивой-красивой! Большой-большой!
А если я в жизни не встречу такой,
Тогда мне совсем никакой не надо!»
Умирать от любви, значит всё-таки жить в полном смысле этого слова.
Всякий, кто любит, знает, что его любовь будет жить вечно. Всякий, кому неведомо святое чувство любви, скоро становится по-стариковски мудрым, он говорит: «Всё проходит. Пройдёт и это». Право, не знаю, что лучше – сгорать от любви или стать подобным мудрецом.
Если знаешь, что всё пройдёт, значит, ты не любишь, а если не любишь, значит, ни к чему не готов, ни к смерти, ни к жизни.
2.12. «Так говорил Заратустра»
Боль это и радость, проклятие это также и благословение, ночь – это и солнце; идите прочь, не то узнаете: мудрец – это также и глупец. Ф.Ницше
Когда мы пресыщаемся собой, говорит Ницше, и не в силах больше любить себя, то в порядке профилактики нам следует посоветовать любовь к ближнему… человека надо любить, ибо «любовь – идеальное состояние стадного животного…». И пока ты любишь его, и особенно, когда восторгаешься им, он может спокойно делать своё дело. А тех, кого любят, всегда приносили в жертву.
Ницше в книге «Воля к власти» писал: «Есть нечто, в тысячу раз более важное, чем вопрос о том, хорошо ли нам или плохо – таков основной инстинкт всех сильных натур – а отсюда и отношение к вопросу о том, хорошо ли или плохо другим. Одним словом, возможна некая цель, ради которой без колебаний приносят человеческие жертвы, идут на все опасности, берут на себя всё дурное, даже худшее: великая страсть» . И у Екклесиаста также сказано: «…кто знает, что хорошо для человека в жизни..?» .
«Моё страдание и моё сострадание – что мне до этого? Разве к счастью стремлюсь я? Я стремлюсь к делу своему!» .
«Человек есть нечто, что должно преодолеть» – эти слова звучат рефреном в работе Ницше «Так говорил Заратустра». Не мытьём, так катаньем.
«Преодолей себя самого даже в ближнем своём: и право, которое можешь взять силой, не позволяй дать себе!
То, что делаешь ты, никто и никогда не сделает тебе» .
«Самые заботливые вопрошают сегодня: «Как сохраниться человеку?». Но Заратустра, наипервейший и единственный из всех, спрашивает: «Как преодолеть человека?».
К Сверхчеловеку влечет меня сердце, он – первейшее и единственное моё, а не человек – не ближний и не бедный, не страждущий и не лучший.
О братья мои, если что и люблю я в человеке, так это то, что он – переход, закат и уничтожение. И в вас есть многое, что питает любовь мою и надежду» .
Если слегка переиначить выражение, то получится, что «Его надо убить».
«Ты не должен грабить! Ты не должен убивать!» - некогда слова эти провозглашались священными; перед ними склоняли колени и головы и снимали обувь.
Но я спрашиваю вас: были ли во всём мире более страшные разбойники и убийцы, нежели эти святые слова?
Разве мало в самой жизни убийств и разбоя? И для того чтобы стали священными эти слова, не пришлось ли убить саму истину?
Или же это было проповедью смерти – провозглашать священным то, что противоречит и противоборствует всему живому?» .
Поэта не в чем обвинять, ему лишь удалось выразить то, что люди делали во всю свою историю.
Боб Шрайбер, чья школа бокса известна во всём мире, дерётся в ринге, как бультерьер, никогда не сдаётся и не знает пощады. Однако, всякий раз после боя, независимо от его результатов, подходит и обнимает своего противника, оказывая тем самым знак уважения. Калмыкский файтер Бату Хасиков после трудного боя, сделавшего его чемпионом мира, в знак уважения к противнику, поднял голландца Андрея Крауса и пронёс его по периметру ринга.
История человечества также даёт нам примеры благородства, которое проявляется отношением к противнику, например, неустрашимый граф Алексей Григорьевич Орлов, чьим подвигам обязана сама императрица Екатерина II, получивший титул Чесменский, за успех сражения в бухте Чесма, где летом 1770 года был сожжён и разгромлен весь турецкий флот, будучи «на покое», когда ему шёл уже седьмой десяток, любил подраться. Специально для этого приезжали в Москву туляки – самые опытные на Руси драчуны-боксёры. Как передают нам историки, иной раз и кровь заливала снег, так что смотреть было страшно, но всё вершилось по правилам – без злобы. Порядок же был такой: «Кого поборет Орлов – наградит, а коли кто его поборет – того задарит совсем и в губы зацелует!» .
Но у большинства людей чаще бывает по-другому, то есть физически никто никого не бьёт, но мысленно, на духовном уровне – убил бы! Недаром Ницше рефлексировал: «Человека, который может вспылить против нас, надо остерегаться, как человека, который когда-либо угрожал нашей жизни: ибо то, что мы ещё живы, объясняется только тем, что у него не было возможности убить нас; если бы взор убивал, мы уже давно погибли бы» .
Вероятно, прав тот, кто заметил, что «…более всего несправедливы мы не к тем, кто противен нам, а к тем, до кого нет нам никакого дела.
Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жёстким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.
И если друг причинит тебе зло, скажи так: «Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил себе?» .
Бояться чего-нибудь, вообще, значит, бояться смерти, страшнее которой для человека ничего нет. Вероятно, необходимо большое мужество, чтобы достойно встретить смерть, но иногда необходимо не меньшее мужество, чтобы жить. Недаром философ, называвший себя то филологом, то психологом заметил: «Смерть слишком близка, чтобы можно было не страшиться жизни» .
Первое условие счастья то, что мы есть, говорил Шопенгауэр. У человека есть всё для счастья, но он хочет большего, здесь начало его несчастья. Несчастный не понимает, что ему никто ничего не должен. И если еще можно найти тех, кто готов разделить твоё счастье, то найти готовых нести твои тяготы почти никогда не найти. Возможно, поэтому философ и заметил: «Сорадость, а не сострадание создают друга» .
Людская неприязнь, нелюбовь, ненависть друг к другу проистекает, на наш взгляд, от слабости духа, большому и сильному ненависть не нужна.
Врага необходимо уважать как достойного противника, и лёгкой победы не бывает. Хотя многие предпочли бы идти ближайшим путём, когда «отдельный человек устраняется… как неприятное насекомое; он стоит слишком низко, чтобы иметь право возбуждать тяжелые ощущения у властителя мира. И вообще жестокий человек жесток не в такой степени, как это думает его жертва…» . В самом деле, когда произносят: это – жестокий человек, то как то упускается из виду, что мир, вообще говоря, жесток, и мир природы являет собой пример этого. Очевидно, что «в природе нет никаких ценностей», как нет и не может быть морали, с другой стороны, во всём животном царстве налицо забота о потомстве, иногда ценой собственной гибели (горбуша плывёт вверх по течению реки, и после нереста обречена; самка осьминога заботится о тысячах яиц, создаёт движение воды вокруг них, чтобы они получали больше кислорода, не есть несколько месяцев и погибает, когда начинают появляться маленькие осьминоги – подобные примеры можно продолжить).
Распределяя любовь и ненависть между другими и собой, подводя черту в этом сложном вопросе, Ницше писал: «…у нас есть все основания иметь низкое мнение о каждом из наших знакомых и даже о величайших из них; но у нас есть столь же хорошие основания обратить это чувство и против нас самих. – И потому будем терпеть друг друга, как мы терпим самих себя; и быть может, для каждого придёт некогда радостный час, когда он воскликнет:
«Други, друзей не бывает!» - воскликнул мудрец, умирая;
«Враг, не бывает врагов!» - кричу я, безумец живой» .
Однако, как представляется, и те и другие справедливо полагают, что мы должны быть благодарны за всё.
2.13. Счастье и несчастье
Счастье и несчастье – братья-близнецы.
Ф. Ницше
Вместе со счастьем родиться и жить на свете, он получает и свою долю несчастья. Но никто никогда не скажет: как это мне так счастье привалило! А когда приходит несчастье, тогда всякий вопрошает: за что мне такое несчастье?! За что мне такое наказание. И горько плачет, и жалуется… Однако, поэт сказал намного лучше и в века:
Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,
Но строк печальных не смываю .
Каждое стихотворение поэта – это маленькая поэма с прологом, главной частью и эпилогом, от обычного «когда для смертного умолкнет шумный день» до «но строк печальных не смываю». В главной же части – мысль – «тяжких дум избыток». Мысли, правда, весёлыми не бывают, прошлое мучительно, но «с отвращением читая жизнь» свою», поэт ни от чего не отказывается, говоря: «но строк печальных не смываю».
Счастье – то, что ты есть. Всё остальное – уже несчастье.
Несчастье твоё в том, что ты родился. Величайшая вина человека в том, что он родился, замечал Кальдерон. В басне И.А. Крылова «Волк и Ягнёнок», где Ягнёнок пытается оправдаться перед Волком, эта мысль выражена еще более определённо: «У сильного всегда бессильный виноват…». Таким образом, перефразируя поэта, можно сказать, что вина того или иного человека в том, что у кого-то всегда хороший аппетит. Другой поэт прозорливо замечал:
Природа – сфинкс. И тем верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней .
И вновь звучит голос поэта: холодею от сознания того, что вы правы, а я – нет . Иначе говоря, как это ни печально, но наши враги правы.
2.14. Любовь – огонь неугасимый
Чем больше любишь, тем больше страдаешь. А.Амиель
Про любовь не говорят и не думают, напротив, вся она – сплошная цепь невидимых действий и поступков, думать начинают потом, но это пустое, недаром Публий Сир замечал: когда любишь, не думаешь; когда думаешь, не любишь.
Нелепо поверить тому человеку, который сначала хотел сделать что-то одно, но потом подумал-подумал – и отказался от первоначального намерения. Напротив, когда слышишь подобное, то понимаешь, что хитрость (ум) человека и есть его самое эффективное оружие, однако, хитрость по мысли А. Исаева, никогда не может стать мудростью.
Испытывать боль от того, что тебя кто-то не любит, это всё равно, что ребёнку обижаться за то, что у него отняли любимую игрушку.
Обижаться за то, что нас не любят, когда мы любим, это всё равно, что обижаться на Истину за то, что она не открывается нам. Истина, которая, как известно, существует безотносительно к тому, что мы думаем о ней, думаем ли вообще и существуем ли мы вообще.
Если верно утверждение – любовь – это огонь, что вероятнее всего, то верно и то, что любовь, как и огонь, не терпит никакого отлагательства и не знает никакого потом. Таким образом, одно из двух, либо любовь захватывает всё существо человека, сжигая его душу в пламени, либо, затухая, оставляет его.
Человек будет несчастлив до тех пор, пока не научится радоваться самым простым вещам: виду росы на утренней заре, радуги на голубом небе после дождя, падающий хлопьями снег и т.д.
Пока человек обманывается, он еще может жить, даже слабый огонёк надежды согревает его своим теплом. Однако, правда убийственна, недаром замечено, что от меча рана заживает скорее, чем от слова. И чужая мысль легко может убить хрупкое состояние души, называемое счастьем. Поэт писал:
Он был любим… по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней, как мотылёк
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чьё сердце опыт остудил
И забываться запретил !
Любовь не надо искать, говорила Т. М. Гвардцители, она должна прийти сама, первая любовь это образ, это музыка, она существует в звуках, в запахах, в воспоминаниях, до этого нельзя дотронуться.
Любить, вообще, значит всегда думать о другом. И в этом смысле полным диссонансом звучат слова Ф. Ницше: «Возлюби ближнего своего», – это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!». – И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями» .
Любить одного, а выходить замуж за другого. Ах, как это по-человечески!
Вместо выводов
Все экзистенциалисты исходят из того положения, что всякий человек одинок. Одиночество постепенно ведёт к пониманию всеобщей отчуждённости, что по сути своей означает, что весь мир для человека – чужой. Именно из этого вытекает следующее важнейшее положение экзистенциалистов о трагичности человеческого существования и неизбывном одиночестве.
Однако, именно из первоначального ощущения одиночества естественно следует только одно: человек по природе своей так устроен, что всегда стремится к другому, находит, обретает себя в другом и в других.
Таким образом, полностью оправдывается определение Аристотеля о том, что человек есть политическое, общественное животное, или, как сказали бы сегодня, существо социальное.
Почему издревле процветает обман? Потому что обман, с одной стороны, возводится людьми в принцип, а с другой стороны, человек сам хочет обманываться.
Нам нет нужды питать обиду на тех, кто нас обманул, ведь, по большому счёту, мы сами обманываться рады, недаром поэт восклицал: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман…/ Оставь герою сердце!»; «Но притворитесь! Этот взгляд / Всё может выразить так чудно! / Ах, обмануть меня нетрудно!.. / Я сам обманываться рад!» .
У любящих сердца бьются в унисон.
Нашу позицию по отношению к другому хорошо показывает формула любви, ненависти и равнодушия. 1) Если мне хорошо от того, что тебе хорошо, и я хочу, чтобы тебе было лучше, ради этого отказываюсь от себя, то я тебя люблю! 2) Если мне хорошо от того, что тебе плохо – я тебя ненавижу. 3) Если же мне безразлично, хорошо тебе или плохо, я – равнодушен.
Удача, Фортуна – капризная дама, пути её не проследить, и приходит она скорее к праздным безумцам, чем к прилежным труженикам.
Все люди, как известно, делятся на тех, кто любит, и на тех, кто лишь позволяет себя любить, но где же та граница, что отделяет тех и других?
Они, порой, еще не столько любят, ибо любовь, как известно, требует всего человека, сколько демонстрируют свою любовь. Здесь налицо паллиатив быть или казаться, когда между этими понятиями ставится знак равенства.
По иронии судьбы догоняют только того, кто научился хорошо бегать, опять же, если бы двое просто шли навстречу друг другу и, наконец, встретились, то это было бы слишком плоско.
Храбрец одолеет одного, а мудрец – тысячи, - учит восточная мудрость. Побеждать можно только любовью, – учит Священное Писание. Соперничество, как и зависть, напротив, развивает силу, ловкость, хитрость, изворотливость, своекорыстие и, как следствие, свободу от нравственности.
Наша душа – светильник разума и вместилище божества, но как часто ещё другие входят в нашу душу со своими мерками и оценками. Это равносильно убийству, недаром В. Высоцкий восклицал:
Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют .
Если быть, то быть лучшим! – любопытно, когда появился этот известный советский лозунг? Вероятно, в эпоху Нового времени. Однако, думается, что соперничество мало способствует гармоничному и счастливому состоянию людских душ, ведь всякое соревнование ставит перед человеком перед выбором: или-или – на коне или под конём! Всё или ничего! Пан или пропал! Победа или смерть! Конечно, такой подход, как это и следует, заставляет человека максимально напрягаться, но здесь как-то не находится места побеждённому. Так что, выходит, счастье не только в и не столько в борьбе, сколько, возможно, во взаимодополнении, ведь все мы, будучи различными, по сути, призваны дополнять друг друга. К тому же, победа, бывает, со временем оборачивается поражением.
Гармония и порядок рождаются из хаоса, слово рождается из молчания, а музыка – из тишины.
В любви, как в спорте, как в жизни, как в кузнице – куют железо, пока оно горячо. Что же касается веры и верности как её производного, то где она есть?..
И жизнь человека – как дым – вот она есть, вот её и нет.., как будто ничего и не было, да и было ли что вообще?..
Мыслью о бренности жизни пронизаны многие рубайят Омара Хайяма.
Безгрешными приходим – и грешим,
Весёлыми приходим – и скорбим.
Сжигаем сердце горькими слезами
И сходим в прах, развеяв жизнь как дым .
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе,
И не горюй о потерях в напрасной борьбе,
Ибо, когда разорвётся каба твоей жизни, –
Что не сбылось, что сбылось – безразлично тебе .
Мы – только звено в бесконечной цепи поколений, словно волны безбрежного океана, сменяющие друг друга.
Даже о тех, кого нет с нами, мы храним благодарную память, ведь они не умерли, они просто ушли куда-то очень далеко, а следовательно, по-прежнему живы в нашем сердце. Недаром поэт заметил:
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет.
Но с благодарностию: были .
Рождение и жизнь – это всегда вызов. Человек приходит в мир, где все места уже заняты, и вся его жизнь проходит под знаменем борьбы за место под солнцем. Кстати говоря, дарвиновская теория о происхождении видов, о высочайшем умении приспособляться, о том, что «выживают сильнейшие», ничуть не противоречит вышесказанному. С другой стороны, следовало бы опасаться примитивного, прямолинейного понимания «научного положения» счастья. И знака равенства между выживанием и счастьем.
Человеку свойственно стремиться лишь к тому, что естественно заложено в нём самой матерью-природой и потребность в любви здесь на самом почётном месте.
Нередко ещё мы говорим: как мало человеку дано, – вместо того, чтобы сказать: какое это счастье – быть на Земле Человеком!
Глава 3. «Субъектные ценности»
как ориентиры духовной деятельности людей
3.1. Напиток духа
Не плоть, а дух делает человека человеком.
Л. Фейербах
В жизни мы всегда только находим подтверждение тому, о чём прежде лишь смутно догадывались.
Лучшими назвал бы я отношения, не получившие развития и своего логического завершения. Иногда даже представляется, что умереть никогда не рано.
Я люблю тебя, Жизнь, но от своих слов не отказываюсь. И здесь нет противоречия, потому что всё, действительно, сцеплено, скручено, связано, потому что ВСЁ – ОДНО. И где нет одного, там нет другого.
Разве можно назвать хорошим то, что длится бесконечно? Даже если это Жизнь.
Счастье, это когда всё хорошо, когда сердце радуется, а радуется оно (или печалится) здесь и сейчас, а не там и потом.
Когда говорят, что нахальство – второе счастье (и первое тоже), то не говорят о том, что считать нахальством, может быть, имеется ввиду, что счастливый бессовестен?..
Когда люблю, я всё могу. Если не могу, значит, не люблю.
Перед судьбой все равны, и многие оказываются жертвами. И вот все почти, жалуются на судьбу, вопрошая: «За что?» - и совсем немногие благодарят за всё.
Мы повторяем, что из всех криков души лучший – песня. И как часто кому-то смешно только потому, что кому-то грустно. Это напоминает мысль Кьеркегора, которая нашла отражение в самом начале его «Афоризмов эстетика». Поэт, как приговоренный к смерти в быке Фалариса, кричит от боли, но людям это кажется пением, они подходят к нему и просят: «Ещё! Ещё!». Точно как сказано у поэта:
Напиток сладкий духа жмут
В давильне горького страданья,
И те глаза, что слёз не льют
Не могут излучать сиянья.
О том, что поэту свойственно обжигаться, а его удел – оставаться непонятым, свидетельствует историческая память. Например, современники знали Данте как поэта, описавшего загробное царство, Ад. Прохожие узнавали. Вот он идёт по улице в Вероне, а встречные женщины шепчутся: «Смотрите, смотрите, вот Данте, тот самый, что спускался в Ад и приносил оттуда вести!». «Да, у него лицо потемнело от адского пламени. От копоти…». «В самом деле, лицо прокопчённое…»
Этот невинный женский разговор симптоматичен, в нём кроются истоки распространённых представлений о неизбежной трагической опалённости, обожжённости, достающейся в удел всем настоящим поэтам. «Как Данту, подземное пламя / Должно тебе щёки обжечь», – замечал В. Брюсов. А если не обожгло, то не считай себя Поэтом: не отмечен тайной печатью . Примером могут служить стихотворения классиков русской поэзии: «Зачем меня на части рвёте…» (Н.А. Некрасов); «О фатальных цифрах и датах»… (В.Высоцкий). Кроме того, настоящий поэт всегда отчасти пророк. Одноимённые стихотворения находим у А.С. Пушкина («Духовной жаждою томим…»); М.Ю. Лермонтова («С тех пор, как вечный судия / Мне дал всеведенье пророка…»); Н.А. Некрасова («Не говори, забыл он осторожность…»).
На вопрос – в чём счастье, Маркс отвечал: «Борьба». Таким образом, по аналогии можно заключить, что счастье – в действии. Однако Будда, индийские йоги и Эпикур считали, что путь к счастью в устранении волнений, читай, желаний и, следовательно, в покое.
Кто нашёл свою Любовь (или кого нашла Любовь?), тот потерял покой. Здесь налицо противоречие, ибо всё в природе стремится к равновесию. С одной стороны, согласно древнеиндийскому учению (Будда), идеалом объявляется отсутствие всяких желаний, стремление к нирване, которое буквально означает «затухание»; с другой стороны, мы призываем христову заповедь: «Да любите друг друга», – и утверждаем, что жизнь без любви – не жизнь.
3.2. Тайна жизни
Сам человек есть большее чудо,
чем все чудеса, творимые людьми.
Аврелий Августин
Все песни – о любви. А жизнь без песни, это всё равно, что жить без любви. Я люблю и, значит, я живу, я дышу и, значит, я люблю, - пел В. Высоцкий. Жить, значит, любить, бытие, жизнь, как сладкий плен, как тяжёлая ноша, нести тяжело, но и бросить жалко. Встречая ту единственную женщину, и не хочешь думать о ней, но и забыть не можешь.
Кто любит, тот, если судить «здраво», делает всё не так, недаром и в песне поётся: «Когда меня вы любили, я делала всё не так».
Поэт Р.И. Рождественский сказал об Арно Бабаджаняне и о себе: «Даже если уйду, я не в землю уйду. А в песню уйду».
Женщина, как известно, загадка, как, впрочем, и сама жизнь. И задача всякого человека состоит в том, чтобы разгадывать и ту, и ту загадку. И вот, одна из загадок: то её не добьёшься, то не отобьёшься. Но, конечно, дело не только в том, что мужчина не её не понимает, но в том, что, нередко, она и сама себя не понимает.
А кто скажет, что понимает, тот лжец, ибо понять другого, это всё равно, что понять – и познать самого себя; и если бы древний лозунг «Познай самого себя» не был воплощением идеала, то скоро исчерпал бы себя, идеал же, как известно, недостижим и непостижим, как непостижим Творец.
Всякий умный нередко считает себя особым, и умнее другого. Поэтому и замечено:
…Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами – себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы…
Женщина нередко напоминает мёд, в котором гибнут многие, привлечённые запахом, насекомые.
Нас, порой, любят до тех пор, пока мы равнодушны, кстати, в пользу данного утверждения говорит поэт: «Чем меньше женщину мы любим, / Тем легче нравимся мы ей…» . Но если женщина заметит, а она это обязательно заметит, что ты влюбился, пиши пропало. Нет тогда средства, способного склонить её в его пользу. Женщины презирают влюбленных, гласит индийская мудрость и, добавим, ненавидят отступников, то есть тех, которые отступились и ничего не добились от них. И всё-таки, ненависть нередко – самый настоящий акт отчаяния.
Если женщина говорит: «Мы слишком много думаем», – это значит только одно – что она ждёт большего.
Женщина – очень часто ловушка для всякого порядочного мужчины. Для непорядочного тоже.
Всякая женщина легко может устоять перед желанием мужчины, но как ей устоять перед собственным желанием?
Пример женской логики. «Ты знаешь, Шурик, у меня сегодня в кафе увели перчатки, и я полюбила другого» (из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»).
Ладно, говорит она, давай помиримся. Мы с тобой оба виноваты. Особенно ты.
Кого женщина ненавидит больше всего на свете? Не того ли, кого прежде любила больше жизни?.. Но разве можно по-настоящему ненавидеть того, кого ты прежде и не любил, ведь ты для него просто не существовал…
Женщина – сладкая отрава, данная мужчине в наказание и в награду, в боль и в радость, на счастье и на горе.
Всякая крепость где-то очень глубоко внутри непременно хочет быть взятой, но увы, смельчаков нет, не в этом ли кроется ответ на вопрос почему девушки любят плохих парней?..
Правда жизни: а) я – одна такая; б) не ты, так был бы другой. Ещё женщина говорит порой: «Для женщины это не главное», - и ничего о том, что – главное?.. Сплошь и рядом можно замечать, как люди говорят о чём угодно, но только не о том, что они думают и, конечно, не о том, что мучит…
Любить это не значит принимать дары, напротив, это значит дарить самому, причём, золото и украшения здесь самое малое, и кто не готов отдать по капле всего себя, тот ещё не готов к любви. У поэтессы Е. Рындиной есть замечательные строчки об этом.
Друг милый, послушай, послушай,
Рассказ мой о давней вине.
Однажды, как в дверь, в мою душу
Любовь постучалась ко мне.
И глядя открыто и косо,
Стояла любовь у плетня.
Ответила всё на вопросы
И тихо ушла от меня.
И если, послушай, послушай,
Она постучит к тебе в дом,
Ты раньше отдай ей всю душу,
А спрашивать будешь потом.
Из всех людей самые трезвые – физики и математики, а самые ветреные – лирики, недаром поэт оставил нам свой портрет.
Не верь, не верь поэту, дева;
Его своим ты не зови –
И пуще пламенного гнева
Страшись поэтовой любви!
Его ты сердца не усвоишь
Своей младенческой душой;
Огня палящего не скроешь
Под лёгкой девственной фатой.
Поэт всесилен, как стихия,
Не властен лишь в себе самом;
Невольно кудри молодые
Он обожжёт своим венцом.
Вотще поносит или хвалит
Его бессмысленный народ…
Он не змиёю сердце жалит,
Он, как пчела, его сосёт.
Твоей святыни не нарушит
Поэта чистая рука,
Но ненароком жизнь задушит
Иль унесёт за облака .
Не ищи правды, ибо те, которые искали и, вероятно, нашли до нас, надёжно спрятали её далеко за синими морями, за высокими горами, глубоко под землёй.
Плохо, когда человека никто не любит, ещё хуже, когда он сам никого не любит.
Глядя на мир, нельзя не удивляться, проницательно замечал К. Прутков. В действительности всё иначе, чем на самом деле, иронизировал Антуан де Сент-Экзюпери. А на самом деле, в жизни бывает всякое, поистине, восклицал М.В. Ломоносов, у нас бывает то, чего быть не может.
В жизни всякого человека легко проследить два существенных момента: 1) когда ничего нет, а всё хочется; 2) когда всё есть, но уже ничего не хочется.
Все жалуются на нехватку денег, но никто не жалуется на нехватку ума, писал М. Монтень. Действительно, у всякого хватает ума ровно настолько, чтобы не желать большего. С другой стороны, еще мудрый Екклесиаст писал, «что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, тот умножает скорбь» .
Художник не столько рассказывает, сколько показывает жизнь, как она есть, предоставляя, таким образом, читателю (зрителю или слушателю) счастливую возможность доходить до всего собственным умом, разбираться самому в сложных ситуациях изображаемой картины, льстить себе.
Тот сказал это, тот совсем другое, но и то, и другое равно больно, и тот, и другой ранит. Но дело не в этом, а в том, что и тот, и другой – человек. Постоянно говорят о других – тот – такой, а тот – такой, и определение это вроде неопределённое имеет, как замечал Н. Лесков, значение точное и определённое, причём, и тот, и другой только человек.
Тайна жизни. Жизнь – тайна, загадка, требующая разгадки. И кто любит, тот и подскажет правильный ответ.
3.3. Истинная благодарность
Что есть благодарность? – Память сердца.
К. Батюшков
Чтобы быть великодушным, у многих просто не хватает души.
Благодарность – чисто человеческое качество, и действительно, если кругом нас окружают люди, то это ещё не значит, что каждый – человек, и благодарность остаётся чем-то довольно неясным, как сама истина. Благодарность – наиболее мягкая форма мести, замечал Ницше. Мы не можем знать, чем руководствовался философ-филолог, но из его слов легко можно вывести следующее: по-настоящему благодарны мы только к тем, кому ровным счётом ничем не обязаны, тогда, выходит, благодарность – тяжкий крест.
Задача для всякого учителя, писателя, поэта или просто порядочного человека не в том, чтобы сказать что-нибудь, как это представляется непосвящённым, но в том, чтобы сказать так, будто сказано на века, чтобы возбудить мысль, по крайней мере, у тех, кто слышит. Причём, слышит человек не столько ухом, сколько сердцем, ибо это справедливо замечено, что зорко только сердце. Любящее сердце.
Иногда еще замечают, что это большое искусство – говорить и ничего не сказать, но вряд ли стоило бы кому-либо ставить себе целью овладение таким искусством. Недаром Р. Декарт критерием истины считал ясность и отчётливость, а Н. Буало замечал, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает. Конечно, бывает, когда остаётся неясным, что сказал или хотел сказать тот или иной оратор, но также ясно, что замечательно выраженная мысль вызывает цепную реакцию, рождая галерею образов. Очевидно, например, что никому не дано прочитать всё то, что написано на тему человеческих (и не человеческих) отношений, всё, что написано о богатых и бедных, но нужно быть подобным Л. Фейербаху, чтобы сказать: «Во дворцах мыслят иначе, чем в хижинах». И эта фраза, ставшая афоризмом, открывает суть проблемы и сама собой отпадает необходимость «говорить и ничего не сказать».
У нас нет оснований искать общения с хитрыми, ведь кто это как не те, которые собираются нас обмануть?..
Хитрый это тот, кто собирается быть умным за чужой счёт. Но нельзя же пользоваться чужим бесконечно.
Надо жить долго, чтобы понять очевидное: жизнь прекрасна. А.И. Куприн в рассказе «Поединок» писал: «Если я попаду под поезд, и мне перережут живот, и мои внутренности смешаются с песком и намотаются на колёса, и если в этот последний миг меня спросят: «Ну что, и теперь жизнь прекрасна?» - я скажу с благодарным восторгом: «Ах, как она прекрасна!»
Страдания, вероятно, лучше приготавливают человека к вечности, нежели наслаждения. Автор книги «Роза мира» Даниил Андреев, с благодарностью писал, что не будь тех десяти лет заточения, то он не стал бы тем, кем стал.
Когда подумаешь, что тебя могло просто не быть, тогда и поймёшь какое это счастье быть на Земле Человеком.
Истинная благодарность – дело слишком глубокое, чтобы открыто заявлять об этом, поэтому, открытая неблагодарность всегда была единственно верным способом «отплатить». Недаром и философ заметил: «благодарность – мягкая форма мести»; «… как раз наш «собственный путь» и есть слишком суровое и ответственное, а главное, слишком далёкое от любви и благодарности других…» .
Мир устроен удивительно справедливо, когда мы счастливы и, наоборот, страшно несправедливо, когда мы несчастны.
А, вообще говоря, чтобы быть счастливым, необходимо уметь обходиться минимумом. Жизнь прекрасна нечаянными радостями – чистое небо, нормальный летний дождь, цветение яблонь и кустов сирени, улыбка ребёнка – как мало человеку надо для счастья.
Поэт, особенно если он ещё и философ, всегда начинает издалека, так что не знаешь, куда он клонит, зато неизменно попадает в точку.
С наибольшим упорством люди всегда стремились делать то, что вовсе не обязательно, однако именно этим можно объяснить все успехи цивилизации.
Можно сколько угодно говорить о несправедливости жизни, но лучше всего, как представляется, сказал К. Прутков: «Запомни, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания».
3.4. Прошлое, настоящее и будущее
Лучший пророк для будущего – прошлое.
Д. Байрон
Прошлое, настоящее и будущее – всё связано одной невидимой цепью. И люди – жившие, живущие и даже те, что будут жить, все связаны единой невидимой цепью-нитью. И каждый из миллионов и миллиардов людей в чём-то, надо полагать, весьма существенном, повторяет жизнь другого. Жизнь каждого отдельного индивида всего лишь частный случай проявления одного общего закона. Но в то же самое время, каждый живёт так, как будто он один на всем белом свете и так, будто мир существует исключительно для него. Каждый живёт своей обособленной и, кажется, независимой ни от кого жизнью, впрочем, эта мысль замечательно выражена поэтом.
Но сознавая жизни быстротечность,
Он так живёт наперекор всему.
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему .
Одно ясно – мир прекрасен и удивителен – несмотря ни на что. Надо любить жизнь, ибо жизнь, по определению, есть прекрасное. Но и самое желание жизни, любви и счастья – вложено в нас самой матерью-природой.
Подтверждение вышесказанному находим в статье М.И. Штеренберга «Возвращаемся ли мы к классической русской религиозной философии?». Причём, проводится удивительно глубокая мысль о связи всего живого с космосом: «Очевидно, что судьба каждого человека миллионами нитей связана с судьбами других людей. На нашу судьбу могут повлиять случайные встречи и даже выборы того или иного деятеля в нашей стране или за рубежом. В свою очередь состояния и даже судьбы всех людей зависят от изменения природных условий. Они все, как было показано А.Л. Чижевским, решающим образом зависят от переменного характера появления пятен на Солнце. Состояние же Солнца зависит от процессов в нашей галактике, а те от процессов в Метагалактике. Из сказанного следует, что из предсказания судьбы человека, сделанного в явной форме, в неявной форме учтены судьбы всех людей во взаимодействии друг с другом с природой Земли, Солнцем, нашей галактикой и всем Космосом» .
Если твоё мнение совпадает с мнением других, значит, ты такой, как все; а если твоё мнение отлично от мнений всех других, значит, ты не такой, как все. То и другое равно плохо. Нет, равно хорошо. Другой вариант: кто не такой как все, тот не наш человек. Кто же мы?.. Впрочем, некий остроумец заметил: «Если тебя выписали из сумасшедшего дома, то это не значит, что тебя вылечили, просто ты стал как все».
Свои – не чужие, жалеть не будут.
Ничего не изменится до самой смерти, и мудрый Екклесиаст за тысячи лет до нашего рождения писал: «Все вещи в труде; не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» . И когда мудрый царь писал всё это, то вероятно, имел ввиду не столько область науки и техники, сколько область человеческих отношений.
Изучение жизни и творчества замечательных людей, а тем более гениев рода человеческого приводит к тому неутешительному выводу о том, что мы в большинстве своём проводим жизнь в темноте, не используем вручённый нам при рождении дар, применяем смехотворно малую часть данного нам таланта. Это также показывает, что человек нередко есть нечто весьма рыхлое и незрелое, и что ему только еще предстоит стать Человеком, подобно Пифагору, Гомеру, Платону, Леонардо, Пушкину, Лермонтову и целому ряду Личностей достойных этого высокого звания.
Печальная участь человека усугубляется тем, что он не замечает и, что самое печальное, не желает замечать своей неполноты, своей ущербности, обрубанности, фрагментарности, изломанности, всё знает, обо всём судит, и нередко считает себя целым миром. Будучи каплей, человек считает себя морем или даже океаном, будучи отражением солнечного луча, считает себя солнцем, человек-песчинка претендует на знание космоса. Он бы сам ужаснулся, если бы вдруг увидел себя даже не со стороны, особенно с той, с которой, говорят, виднее, а хотя с некоторой высоты. Более того, и сам человек, с точки зрения вечности – ничто. Однако, это одна сторона медали, другую вновь помогает увидеть поэт.
В стихотворении Г.Р. Державина «Бог», на наш взгляд, содержится «примиряющий» взгляд, во многом объясняющий вышеприведённое противоречие, когда великое и ничтожное представляется прочно связанным и – единым целым.
…А я перед тобой – ничто.
Ничто! – Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! – Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и ты!
Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит моё мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайняя степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Я – царь, я – раб, я – червь, я – бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшёл? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Нам следовало бы молить Бога не столько об облегчении своей участи, сколько о том, чтобы у нас хватило сил вынести всё то, что выпадает на нашу долю.
Мы должны радоваться испытаниям, как радуемся самой жизни. А кто не радуется жизни, тот, наверное, и не достоин её.
Если действительно, жизнь – борьба, то человек, вероятно, борец, а первейшее дело всякого борца – уметь держать удар. Удар за ударом, так закаляется сталь. И ничего о том, что когда-нибудь это здание разрушится.
Средства массовой информации – это средство массового уничтожения. Счастье в незнании, когда-то мы очень многого не знали, но это не мешало нашему счастью.
3.5. Любящее сердце
Жизнь заключается в любви.
Э. Севрус
Вот два взгляда на вопрос о любви. Но хотелось бы прежде отметить, что все главные выводы обычно делаются после того, как.
Герой рассказа А.П. Чехова «О любви» Алёхин рассказывает о том, как он простился с Анной Алексеевной. Тогда только он понял то, что было. «Когда она уже простилась с мужем и детьми и до третьего звонка осталось одно мгновение, я вбежал к ней в купе, чтобы положить на полку одну из корзинок, которую она едва не забыла; и нужно было проститься. Когда тут, в купе, взгляды наши встретились, она прижалась лицом к моей груди, и слёзы потекли из глаз; целуя её лицо, плечи, руки, мокрые от слёз – о, как мы были с ней несчастны! – я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и обманчиво было все то, что нам мешало любить. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе».
Писатель, как известно, наделён счастливой особенностью вкладывать в уста героя свои собственные мысли, представлять, так сказать, живую картину, и показывает он её, конечно, нам, читателям, заставляя вновь и вновь переживать то, что мы видели на экране сознания. Что же, если верно, что весь мир – театр, и люди все – актёры, то приходится признать, что «игра» призвана одухотворять холодный и жестокий мир, может быть, от этого он станет немного теплее и добрее.
В. Вересаев различал состояния «любви» и «влюблённости». Он писал: «Очень часто говорят: «Любовь», когда есть только влюблённость. Влюблённость слепа. Она головокружительным ядом отравляет кровь человека. И только тогда, когда она иссякает, - только тогда человек может решить, что это было – влюблённость и любовь или влюблённость без любви? А иссякает она в громадном большинстве случаев с достигнутым обладанием. Вот тогда-то только и можно было серьёзно заговаривать о любви. Строить раньше этого планы о долголетней совместной жизни – чистейшее безумие. Брак по любви… О, это, конечно, очень хорошая вещь! К сожалению, такие браки очень редки. Чаще всего под ними разумеются браки по влюблённости. Да ведь такие браки – самые ужасные из всех! Ужаснее даже, чем холодные браки по взаимному расчёту. Там люди, по крайней мере, видят, что берут» .
Очевидно, что правда жизни вещь слишком суровая, может показаться, что её даже и нет, но «кто сказал, что надо бросить песни на войне – после боя сердце просит музыки вдвойне» - так, переживая, мучаясь болью, человек становится человеком.
Всякая радость оплачена и оплакана. Всякая радость горчит и победа, действительно, даётся дорогой ценой. Поэт в нескольких строчках передаёт всю сущность бытия.
Завеса сброшена: ни новых увлечений,
Ни тайн заманчивых, ни счастья впереди;
Покой оправданных и сбывшихся сомнений,
Мгла безнадежности в измученной груди…
Как мало прожито, как много пережито!
Надежды светлые, и юность, и любовь…
И всё оплакано… осмеяно… Забыто,
Погребено – и не воскреснет вновь !
Тысячи лет назад сказано: не судите, да не судимы будете. С другой стороны, сказано: ищи добро в себе, а не в людях. И это вновь напоминает о второй заповеди: не сотвори себе кумира. Из этого легко вывести следующее: не ищи в другом того, чего нет в тебе или, иначе говоря, не ищи хорошего, ибо это ты сам, прежде всего.
Жизнь это соединение поэзии и прозы, причём, иногда от самого человека зависит – чего в его жизни будет больше – поэзии или прозы.
Человек, особенно молодой, должен быть пьян не от вина, а от ощущения полноты бытия, от осознания неизбывного счастья. Трезвеет от понимания конечности, трагичности существования своего и своих близких.
Глупые торопят время, мудрые ждут своего часа, верно, молчание – золото, особенно если учесть, что отнюдь немногие могут позволить себе говорить именно то, что думают, впрочем, худший из ораторов, как известно тот, кто хочет и любит поговорить. Впрочем, знаменитый Эразм Роттердамский едва ли не единственный из мыслителей, воспевший ничто иное как Глупость, показывая на примерах из всей человеческой истории (например, не будь Сократ так мудр, то не пришлось бы ему выпить чашу с цикутой), что сплошь и рядом глупость идёт рядом со здравым смыслом, и даже несколько впереди .
Многие книги (и вещи) заслуживают одного беглого просмотра, это так же очевидно, как и то, что немало таких книг, которые заслуживают самого пристального внимания, медленного, вдумчивого чтения и осмысления.
Рабство неискоренимо, и всё потому, что всем так удобнее, просто одним нужны рабы, а другим, увы, господа.
Дикий зверь, как правило, преимущественно голоден, иначе просто не оправдывает своего названия, вспомним, например, голодный, как волк. Так и человек, если действительно «самый жестокий из зверей» , чтобы оправдывать своё определение, должен быть непременно голодным.
Наши предки были принуждены трудиться не покладая рук, чтобы не умереть с голода и прокормить семью, а наши современники, если не умирают от голода, то умирают от скуки.
И вот живые не тянут за собой мёртвых, а мёртвые тянут за собой живых.
Многие, говорил Сократ, живут для того, чтобы есть, тогда как есть нужно для того, чтобы жить. Разумеется, решая проблему: жить или есть, – человек, скорее, выберет первое.
Молодые люди, как правило, торопятся всё попробовать, всё успеть, торопятся жить; пожившие, напротив, кажется, абсолютно никуда не торопятся и чаще всего, ничего не успевают.
3.6. Сильнейший наркотик
Сколько бы ни было в нас натур, привычек-отвычек,
сколько бы ни было на свете наркотиков, и благодатных, и гибельных, всё же нет для человека наркотика сильней Человека. В. Леви
Когда люди собираются вместе, то они шалеют, поистине, сильнейший наркотик для человека – другие люди.
Всякий артист обязательно порядочный клоун, однако, лишь настоящее искусство способно тронуть чувства и сердце людей.
Поистине, нужно стать родником, чтобы только отдавать и не загрязняться.
Один летит в космос, другой спускается на дно океана и оба благополучно возвращаются на землю, а на третьего ветром подуло, продуло, и вот он уже барахтается в постели. Один, подобно Бессингер Андрею Кондратовичу, вынесет всё, другой гибнет в самых, казалось бы, благополучных условиях.
Люди плывут по течению, но не делают выводов, замечал Ф. Ницше, действительно, человек смертен, каждый рано или поздно умирает, но природа его остаётся неизменной. Несчастный сам, он способен сеять только несчастье. Так что проблема бытия стоит по-прежнему остро, и неизвестно, то ли человек находит своё счастье благодаря счастливому стечению обстоятельств, то ли, напротив, вопреки всему. Даниил Гранин в предисловии к повести «Всё было не совсем так» писал: «Мне достался мир постоянно воюющий, суровый, где мало улыбок, много хмурого, мало солнца. Обилие талантов и запретов. Я попал в него не в лучшую пору. В этом мире мне, тем не менее, повезло. Мне достались времена трагические, весьма исторические, главное же, от них осталось сокровенное чувство счастья – уцелел!».
Можно привести лошадь на водопой, но нельзя заставить её пить, гласит казахская пословица. Можно заставить человека писать, но нельзя заставить написать бестселлер, можно заставить человека бежать, но нельзя заставить прибежать первым, можно поручить человеку любое дело, но нельзя быть уверенным, что у него что-нибудь получится.
Истина мало, а вернее, совсем никак не сообразуется с тем, что нам хорошо, а что плохо.
Что касается нашего отношения к важнейшей для жизни каждого человека вещи, то Паскаль по этому поводу писал: «Справедливость и истина – два столь тонких острия, что наши инструменты слишком грубы, чтобы их касаться с точностью. Прикасаясь к ним, они их сплющивают и опираются на окружающую их плоскость, то есть, скорее на ложь, чем на истину» .
Жизнь состоит из мелочей, гласит древняя японская мудрость, но жизнь – не мелочь. Именно мелочи часто делают нашу жизнь неповторимой и прекрасной. Мелочи же делают её и ужасной. Мы никак не можем согласиться с этим, но всё же; подобную мысль находим у Паскаля: «Нас утешает любой пустяк, потому что любой пустяк приводит нас в уныние» .
Мы смотрим и не видим другого, слушаем и не слышим. Смотрим и думаем: «Ты это или не ты? Он это или не он? И даже – я это или не я?».
Всё течёт, всё меняется, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, – эти слова Гераклита оказались поистине бессмертными. Всё проходит, а чувство благодарности скорее всего, поэтому нельзя отказать в проницательности философу заметившему: «Большие одолжения вызывают не чувство благодарности, а желание мстить; и если мелкое благодеяние не забывается, словно червь, гложет оно» ; «…наш «собственный путь» и есть слишком суровое и ответственное дело, а главное, слишком далёкое от любви и благодарности других…» ; и: благодарность наиболее мягкая форма мести.
Когда всё очевидно, то здесь точно, находкам места нет. Нас часто держат лишь для количества, а так хотелось бы, чтобы нас ценили и уважали – за качество.
Между тем, за всё, что получаем в жизни, мы платим самую высокую цену – временем, днями, месяцами, годами и десятилетиями, потерями, нервами, деньгами, недаром А.В. Суворов замечал, что два Измаила в жизни не берут. Таким образом, в очередной раз подчёркивается: ничего не даётся даром.
Совести отводят статус высшего судьи, но всякий судья приговаривает к смерти. Что же такое совесть?.. и каково её место в жизни?..
Говорят, рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. И вот, он ищет, следовательно, еще не нашёл, и вряд ли найдёт, ибо кто знает, что человеку хорошо, а что – плохо? И кто знает, где найдёт, и где потеряет?..
Существует интересный миф о мудрости. Решил один мудрец собрать всю мудрость мира. Долго собирал, всю жизнь, наконец, собрал всю мудрость в корзину и несёт перед собой, а навстречу ему идёт мальчик и говорит: «Дяденька, а так ведь неудобно нести корзину перед собой, привяжите верёвку и перекиньте через плечо». Привязал мудрец верёвку к ручке и только стал перекидывать через плечо, как корзина оторвалась, и вся собранная им мудрость разлетелась во все стороны. Так посредством мифа объясняется то, что мудрость разбросана по всему свету и заключается во всех отраслях знания. Точно также и любовь не может сосредоточиться только в одном человеке, но живёт во всех людях.
Человек нередко несчастен не столько потому, что имеет немногое, сколько потому, что неизменно хочет большего.
3.7. «Учитесь властвовать собой»
Не всякий вас, как я, поймёт,
К беде неопытность ведёт.
А.С. Пушкин
Чтение становится пыткой, когда я нахожу готовым то, что я прежде рассматривал долго и тщательно. Как ни крути, а лучше самому приготовить блюдо, чем искать или ждать, пока это сделают другие.
Монтень по этому поводу замечал: «Когда я пишу, я уклоняюсь от общества книг и воспоминаний о них из страха, как бы они не вторглись в мою форму», - как говорится, лучше иметь немногое, но своё, чем многое и заимствованное.
Впрочем, в другом месте, философ выразился еще определеннее, так в книге первой «Опытов», в 25 «О педантизме» Монтень пишет: «Мы трудимся лишь над тем, чтобы заполнить свою память, оставляя совесть и разум праздными. Иногда птицы, найдя зерно, уносят его в своём клюве и, не попробовав, скармливают птенцам; так и наши педанты, натаскав из книг знаний, держат их на кончиках губ, чтобы тотчас же освободиться от них и пустить по ветру.
Мы берём на хранение чужие мысли и знания, только и всего. Нужно, однако, сделать их собственными. Мы уподобляемся человеку, который, нуждаясь в огне, отправился за ним к соседу и, найдя у него прекрасный, яркий огонь, стал греться у чужого очага, забыв о своём намерении разжечь очаг у себя дома. Что толку набить себе брюхо говядиной, если мы не перевариваем её, если она не преобразуется в ткани нашего тела, если не прибавляет нам веса и силы? Или, быть может, мы думаем, что Лукулл, ознакомившийся с военным делом только по книгам и сделавшийся, несмотря на отсутствие личного опыта, столь видным полководцем, изучал его по нашему способу?
Мы опираемся на чужие руки с такой силой, что, в конце концов, обессиливаем. Хочу ли побороть страх смерти? Я это делаю за счёт Сенеки. Стремлюсь ли утешиться сам или утешить другого? Я черпаю из Цицерона. А между тем, я мог бы обратиться за этим к себе самому, если бы меня надлежащим образом воспитали. Нет, не люблю я этого весьма сомнительного богатства, собранного с мира по нитке.
И если можно быть учёными чужой учёностью, то мудрыми мы можем быть лишь собственной мудростью» .
А.П. Чехов ставил себе правилом каждый день по капле выдавливать из себя раба. Но почему рабство неискоренимо? Не потому ли, что кому-то удобно иметь рабов, а кому-то нужны господа? Едкий киник Диоген, когда его вывели для продажи, кричал: «Покупай меня тот, кому нужен господин», - возможно, он таким образом высмеивал рабовладельцев, намекая, что те не умеют владеть собой.
Почему рабы, как правило, усталые и злые? Не потому ли, что на них ездят все, кому не лень?..
Говорят, гони любовь в дверь, она влетит в окно, а можно иначе сказать – природа своё возьмёт, природу не обманешь.
3.8. «Всё – благо»
Сколько воли – столько и человека.
И. Кант
Говорят, худой мир лучше доброй войны, но это означает, что и в мирное время тлеют угли зла. С другой стороны, всякая война красна мировой, это значит, что рано или поздно обе враждующие стороны понимают бессмысленность длительного кровопролития. Иначе говоря, как только война перестаёт быть «продолжением политики другими средствами», так сразу становится очевидной её бессмысленность. Также очевидно, что вернейшим средством обуздания любого агрессора является сила того или иного государства (или союзных государств). Психология людей работает так, что ни одна сторона никогда не начнёт войну против сильнейшего соседа. Итак, чтобы на земле был мир, государству необходимо быть сильным, как пелось в одной старой советской песне: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути»; или как говорится в поговорке: хочешь мира – готовься к войне, то есть, укрепляйся.
Толпа не знает пощады.
Смертная казнь во все века являлась самым коротким и понятным назиданием для всякого человеческого общества.
Наказывать рублём, бить по карману или, говоря по-европейски, накладывать штрафы – тоже неплохая альтернатива смертной казни. Кстати, римский император Тиберий был приверженцем штрафов и, возможно, даже благодаря этому добился улучшения финансового положения империи.
А.П. Арцибушев, прошедший ад сталинских лагерей, автор книги «Милосердие двери» сказал: «Я благодарю судьбу за то, что со мной произошло то, что произошло». И эти слова представляются весьма показательными, казалось бы, кто как не он имел бы право сказать противное, но нет, и в том ужасе, что переживает человек, есть хорошее, если это замечательный человек. В названной книге есть рассказ о смерти Вани Саблина, шестнадцатилетнего мальчика, верующего баптиста, который первым заболел туберкулёзом и медленно сгорал. Арцибушева потрясла эта смерть, через много лет он со слезами на глазах говорил о Ване: «Если у человека есть вера, он смерть принимает как избавление. Он не умирал, он уходил, с улыбкой. Дай Бог всем нам с таким достоинством умереть, как он умер».
Древние часто были правы, замечая, что геройская смерть лучше, чем позорная жизнь. К тому же убедительно звучит положение о том, что не следует бояться смерти хотя бы уже потому, что ад существует здесь, на земле.
Напротив, всякая истинная религия рассматривает смерть только как переход, как дверь в другой мир. Правда, оттуда еще никто не возвращался, но вера человека в то, что всё происходит по воле Творца, в то, что его лично ждёт лучший мир, где он встретится с Богом, делает жизнь человека на земле прекрасной, а страдание его, как это и написано, лёгкое и кратковременное. Эту мысль находим в «Евгении Онегине», в сцене, когда Ленский накануне дуэли «писал темно и вяло»:
…Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзённый,
Иль мимо пролетит она,
Всё благо: бдения и сна
Приходит час определённый;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход !
Природа во всём стремится к равновесию, если, к примеру, где-то образуется излишек, так тут же где-то проявится недостаток, если где-то появится плюс, тут же появится и минус, если нарисуется что-то хорошее, так тут же откроется и что-то противоположное. Верно и когда наоборот, об этом говорит поговорка: нет худа без добра. Этот момент подмечен и философом: «и у худшей вещи есть пара хороших сторон» (Ф. Ницше). Даже смерть с космической точки зрения не является чем-то трагичным. Сократ, как известно, накануне исполнения смертного приговора заметил: «Мне суждено умереть, а вам жить, а что лучше я не знаю». Анаксагор говорил, что годы и сон мало-помалу показывают нам путь к смерти. Фалес утверждал, что между жизнью и смертью нет разницы, а на вопрос, почему же он тогда не умирает, отвечал: именно поэтому. Хорошо жить, но, как заметил А. Эйнштейн, умереть тоже неплохо. И вот, живые не тянут за собой мёртвых, а мёртвые тянут за собой живых. Ключи для спасения живых, писал Виталий Коротич, находятся в карманах у мёртвых. Если мы не поймём, что было, мы ни в чём не разберёмся.
Самое страшное не то, что может произойти или даже когда-нибудь со всяким произойдёт, а то, что человек умирает при жизни, что люди, живя бок о бок многие годы, не видят и не слышат друг друга. Хорошо жить, но, как однажды заметил Эйнштейн, умереть тоже неплохо. Подобную мысль высказывает и Сократ: «А что лучше – жить или умереть, я не знаю».
Люди, как известно, делятся на оптимистов и пессимистов, любопытно, что жизнь представляет, по сути, равное число шансов на радость или на горе, однако, счастье первых в том, что они умеют концентрироваться на хорошем и светлом, что есть, в то время как вторые неизменно концентрируются на тёмном и мрачном, то есть, на том, что их отравляет.
Послушаем, о чём говорят укреплённые богатством и властью – больше всего о том, как их любят, почитают и уважают.
Чтобы вновь стать счастливым, как в детстве, надо забыть всё, что отягчает сердце.
Молодой человек искренне верит, что его любовь будет вечной, что ни болезнь, ни самая смерть не может убить его чувство; он знает также, что всё в его жизни сложится, что он много добьётся, станет уважаемым членом в семье и в обществе, и нужно быть монстром, чтобы разубеждать его в этой его уверенности.
Всякий философствующий субъект может впадать, по меньшей мере, в две ошибки: 1. исходить из того, что ничего не понятно – что представляется вполне естественным; 2. полагать, что всё ясно.
3.9. Принципы и понятия
Обстоятельства переменчивы, принципы никогда.
О. Бальзак
Награды. Не худо бы помнить, что свою главную награду, а именно – жизнь, мы уже имеем, и что тогда все прочие?..
Конечно, приятно разбирать чужие ошибки, но по-настоящему учишься только на своих собственных, хотя иногда ещё можно услышать: «Умный учится на ошибках других, а дурак не может научиться на своих собственных». Можно предположить, что доказательством неизменности человеческой природы является то, что каждое последующее поколение повторяет ошибки предыдущего.
Есть вещи, о которых можно сказать для всех, а есть и такие, что никому нельзя сказать.
Лучшим до сих пор было то, что хотелось бы повторить.
Всякий облеченный властью, не совсем человек, но медиум, исполняющий чью-то волю, недаром Ф. Бэкон замечал: «Какое странное желание, получить власть и расстаться со свободой».
Мудрый всем хорош, не хорош только тем, что не оставляет нам никаких шансов разрешить окончательно все мучительные вопросы бытия, сказать что бы то ни было. Впрочем, даже в лучшем случае, шансов пятьдесят на пятьдесят. Из этого следует только одно: надо быть готовым ко всему.
Кто как устроил свою жизнь, кто сколько получает, кто сколько нажил и какое наследство оставит и так далее и тому подобное – вот о чём говорит и думает большинство – и как это по-человечески!
Осознание собственной исключительности, когда заявляют, примерно, так: «Я – не все!»; «Я это Я»; «Таких, как я, соколиков не густо»; «Сказать так, как я, никто не сможет» - и как это всё по-человечески!
Друг это тот, кто с тобой, когда тебе плохо, когда хорошо, тогда любой будет тебе другом.
Всякий страх есть, прежде всего, страх смерти, следовательно, всякий, кто побеждает свой страх, мало того, что побеждает себя, но еще бросает вызов самой смерти, читай, вечности. Так поступает только человек – сам будучи атомом, песчинкой, каплей, бросает вызов океану, универсуму, вселенной.
Не то еще плохо, что нас бьют, хуже то, что нас убивают морально. Между тем, хвалиться следовало бы не столько тем, какой силы удар нанесён кому-то другому, сколько тем, какой силы удар ты выдержал сам.
Труднее всего не потеряться среди себе подобных.
Любить это сопереживать. Двух одинаковых жизней, как двух одинаковых ситуаций, как двух одинаковых узоров на человеческих пальцах не бывает. Никогда в жизни у зрителей не будет такой любви, как в кино.
Если человек даже ясно излагает, то, конечно, это ещё не значит ни то, что он искренен, ни то, что он на верном пути.
Мудрость народа – всегда истинная мудрость, причём, она всегда вне политики.
Всё лучшее даётся нам даром.
Молчание. Человек молчит не потому, что ему нечего сказать, а потому, что не хочет быть, как все.
Все песни – о любви. А жить без песни, это всё равно, что жить без любви.
Нечестность учителя в отношении ученика может проявляться в том, что он и не думает опровергать мнение о том, что знает всё, между тем, и учитель и ученик равно находятся лишь на подходах к вечным поискам сути бытия.
Никто не подозревает в человеке глубины, представляя себе дело так, будто бы всё ясно, и всякий нередко смотрит на другого только как на средство, несмотря на то, что мудрые люди (например, Кант) советовали видеть в другом исключительно цель.
Всякий настоящий Актёр живёт на сцене, и умирает на сцене – по настоящему.
Каждый делает своё дело, но в итоге получается, что безостановочно крутится колесо Жизни, Фортуны, Судьбы.
Люди сначала создают себе кумиров и монстров, а потом борются с ними, но между тем и этим проходит жизнь.
Люди сами крутят Колесо Фортуны, но редко кто признаётся в этом.
Всё, что случается с человеком в жизни называется судьбой.
Ценность человеческой жизни никогда не определялась её длительностью. Таким образом, жизнь большинства людей, декларируемая как нечто «самое дорогое» есть, по сути, лишь потенция, нереализуемая возможность создания действительно чего-то светлого, высокого и дорогого.
Оптимизм это недостаток информации о том, что ожидает человека, заметил некий остроумец, но это не совсем так, ибо оптимизм, действительно, как счастье – состояние души, и не зависит ни от того, какая у человека зарплата или какая погода.
Искусство, порой, убеждает больше, чем наука, и если наука взывает к разуму, к логике, то искусство предлагает более короткий путь – через чувства.
Здесь все охотники друг за другом, и никто не знает, кто кого поймает, причём, немало и таких, которые отнюдь не против того, чтобы их поймали; так что у человека две беды – когда он никому не нужен, и когда он всем нужен.
Сегодня принципы во многих сферах человеческой деятельности, увы, уступили позиции понятиям.
3.10. Источник энергии
Бог это энергия.
Неизвестный автор
Сегодня житель Лондона (а, возможно, и других городов мира) за один день получает столько информации, сколько средневековый житель получал за всю жизнь. Итак, наш современник знает всё, но увы, по-прежнему, может далеко не всё. Гигантское развитие техники сделало жизнь человечества легче, но не счастливее, ещё сто лет назад замечено: «Телефон есть, а счастья нет».
Не станут ли достижения цивилизации золотой клеткой для человечества?
Природа мало позаботилась о том, чтобы человек жил хорошо и счастливо, а равно долго, зато она мудро позаботилась о продлении и существовании рода.
В творчестве союзников нет, и научиться творчеству невозможно.
Сколько стоит слово? Слово стоит столько, сколько стоит произнёсший его человек, то есть, ничего.
Нет и не может быть абсолютного знания, но точно так нет и не может быть абсолютного незнания, следовательно, речь всегда лишь о каких-то условиях, о каких-то весьма ограниченных рамках того и другого.
Людей убеждают только очевидные истины, а все другие – ничуть. И ничего, что эти истины подчас противоречат друг другу, ведь и направление ветра постоянно меняется.
Если бы таланты могли чему-нибудь научить других людей, то мир давно стал бы лучше, однако, до сих пор он только такой, как есть, впрочем, это очень остроумно замечено: «Оптимист верит, что мы живём в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть».
Никогда не следует сравнивать одного с другим, ведь человек несравним. И всё-таки, между нами есть граница: я могу говорить о каком-то предмете практически бесконечно, но увы, не найти человека, готового бесконечно слушать.
Говорят иногда: «Это игра слов»; или: «Красивые слова!» - увы, это верно точно так, как и то, что сегодня человек – царь, а завтра – прах.
Сегодня Бог, а завтра прах;
Сегодня ль льстит надежда лестна,
А завтра: где ты, человек ?
С лёгкой руки героев фильма «Кавказская пленница»: «Жить хорошо»; «А хорошо жить ещё лучше»; - молодые люди нередко полагают, что жизнь дана человеку исключительно для наслаждений, для радостей; между тем, с возрастом приходит несколько другое понимание, а именно: жизнь даётся человеку для страданий и часто становится испытанием.
У судьбы нет любимчиков, и жизнь бьёт всех без разбора – чтоб никто не гордился. Большинство тренируют удар, стремясь выработать железный кулак, тогда как совсем неплохо было бы иметь железную челюсть.
Живи и жить давай другим,
Но только не на счёт другого;
Всегда доволен будь своим,
Не трогай ничего чужого .
Так сказал поэт, но, увы, закон действует неизменно и когда в одном месте что-то прибавляется, то в другом отнимается.
Этот мир – для молодых, и не имеет значения, что они, молодые, в 99 случаях из 100 обещают больше, чем могут дать.
Выходит, умный враг лучше глупого друга – но это лишний раз показывает, что все мы, даже не подозревая, делаем одно дело.
Гордость делает человека недоступным – по иронии судьбы, чем он недоступнее, тем больше желающих попасть к нему на приём.
Неважно, что у каждого сегодня компьютер – что делается для всех, то не может вызывать ни интереса, ни удивления.
Нерешительность иного человека, порой, сродни недеянию даоса.
Кто привык принимать решения самостоятельно, тому не придётся в случае неудачи винить других.
То, что делается специально, всегда имеет обратную сторону. Когда делаешь что-то просто так, то результат будет наверное.
Это очень остроумно замечено поэтом: человек рождается для счастья, как птица для полёта, однако, суровая реальность всегда возвращает его с неба на землю, недаром замечено: «Оптимисты изобретают самолёт, пессимисты – парашют».
Вопросительный знак всегда убеждает больше и лучше, чем любой восклицательный, и это вполне объяснимо: вопрос «что это такое?» стимулирует процесс мышления, подробное описание, напротив, усыпляет его.
Думая, что человек окончательно испорчен, возможно, не ошибёшься, но зато и никогда не сделаешь открытия.
Жизнь, не наполненная делами, становится пустой и ненужной.
Успех завораживает, зато неуспех отрезвляет.
Быть самим собой, значит говорить, когда это нужно и молчать, когда это нужно.
Если бы молодые люди не считали ругание матом, курение или питие алкогольных напитков доблестью, то никогда бы не стали прибегать к таким сильнодействующим средствам.
Любовь это сгусток энергии.
3.11. Самая большая победа
Самая большая победа это победа над самим собой.
Мухаммед
Человек всегда такой, как есть, всё дело в том, с какой стороны посмотреть.
Чем больше живём, тем годы короче, однако, с годами мы не только теряем, но и приобретаем.
Самое главное для человека – не слиться со всеми, ведь у толпы всегда не человеческое лицо, вернее, в толпе все на одно лицо… да и можно ли назвать это место лицом?..
Истина до сих пор была не на стороне скромных. Жить вообще нескромно.
Будь бедняк скромным, то он сам и его семья умерли бы с голоду.
Если мелочи решают всё, то какие же это мелочи?
Лучше зарабатывать свой хлеб, как это и написано, собственным трудом и потом, чем равняться на великих.
Вместо того, чтобы бороться с ветром, умные люди давно построили ветряные мельницы. Точно так же и солнечные лучи являются практически неисчерпаемым для землян источником энергии, и пока Солнце светит, пока оно всходит и заходит, жизнь на Земле будет продолжаться.
Назваться тем или иным всегда легче, чем действительно быть им.
Разве мы не знаем людей, и какие они есть?.. Но послушаем поэта:
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей ;
Наше коварство в том, что мы, зная людей, тем не менее, не перестаём, по словам Ницше, «морально негодовать», то есть, и продолжаем общаться так или иначе, и судим их, как бы не замечая, что каждый из представителей рода действует в соответствии со своей природой, суть программой, заложенной от рождения.
Сделать больно нам очень легко, уберечь невозможно. Унижение наших близких или пренебрежение их интересами вызывает у нас боль, хотя и причинённую опосредованно.
Любить, всегда значит жертвовать, и если ничем не жертвуем, значит еще не любим.
Любовь, как веру, нельзя доказать, но невозможно и отрицать её – если она есть, её не скроешь, а если нет – не «покажешь».
Человек нередко сам хочет обманываться, и всегда из двоих один любит больше, а другой лишь позволяет любить себя. Но не стоит обманываться, ведь всякое завтра, чаще всего значит никогда.
Наш мир, как отражение космоса, в котором нет ни верха, ни низа. Наш мир – мир условностей, когда мы оказываемся втянутыми в канву бытия, иначе говоря, мы часто стремимся к тому, что вовсе не является обязательным и всё потому, что находимся во власти ложных ценностей, сегодня, например, положение человека определяется не его человеческими качествами, а его рейтингом и престижем.
Я пью не больше, чем губка, говаривал Франсуа Рабле, здесь аналогия напрашивается сама собой, и можно добавить следующее: и гнусь не хуже лозы.
Итак, слёзы овцы и торжество волка – всё уравновешиваются в мире, ведь и та и этот – порождение единой Матери-Природы, человек же, вольно или невольно склоняется к морализированию, пытается отделить одно от другого, пытается определить, что такое хорошо и что такое плохо, тогда как следовало бы признать очевидное: всё – хорошо.
Самая большая победа – это победа над самим собой, говорили пророки; не робей перед врагом: лютейший враг человека – он сам, – писал Козьма Прутков. Итак, если главный враг человека внутри него и он сам себе, то что тогда значат все прочие враги?..
Никогда нельзя верить обещаниям, они могут сбыться.
И от чего это хорошие такие скучные?.. Явно не хватает легкомыслия. Вот и поэт заметил: «С хорошим парнем девка холодна» ; да и в песне поётся: «Если муж хороший – плохо всё равно».
Актриса Евгения Крюкова призналась в интервью: «Однажды возникает непреодолимое желание убить идеального мужчину» . Вывод прост: это неверно, что люди стремятся к совершенству, идеал никому не нужен. Слова Мефистофеля находят подтверждение:
Что мне природа? Чем она ни будь,
Но чёрт её соавтор, вот в чём суть .
В этом мире хищники и жертвы в одной смертельной связке, хотя всё заранее предрешено. В мире же людей дело не в том, что кто-то кого-то обманул, нет, а в том, что внушая другому эту мысль (или хвастаясь), убивают два зайца: приписывают успех предприятия себе; и имеют удовольствие наблюдать, как другой казнит себя и злится, кусая локти. Таким образом, все хвалятся так или иначе, в то время как всё идёт своим чередом. Утешением же для обиженных становится мысль-слово: будет и на нашей улице праздник.
Как только что-нибудь поймёшь, так тут же узнаёшь, что другие понимали это всегда.
Учёные и поэты с трибуны говорят то, о чём народ говорит на кухне, на работе и на улице.
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чём вертится мир !
Итак, мнения правят миром. Но это, кроме прочего, означает, что нет ничего настоящего, и те, кто формирует мнения, не более настоящие, чем те, кто следует им.
3.12. Цивилизация и техника
Важнейшая задача цивилизации –
научить человека мыслить.
Т. Эдисон
История человечества есть в то же самое время история развития техники, самые радужные надежды людей всегда были связаны с техникой. Будущее – за техникой, утверждают многие, у кого лучше техника, выше технологии, те выйдут победителями в борьбе за выживание.
Техника это все? Увы, как только невозможное становится возможным, так тут же становится обыденным, мгновенно теряя всю прелесть. Поэтому провидение даровало нам знание наряду с незнанием, и то и это – равное благо.
Мир всегда такой, как есть, но людям нередко кажется, что вот если бы чуть-чуть, если бы что-нибудь изменить, выдумать, открыть, изобрести, то всё было бы иначе. Вероятно, что это иллюзия, вот только два примера. Писатель Илья Ильф, автор «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», заметил: «В фантастических романах главное – это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет». «Сижу в президиуме, а счастья нет» (Расул Гамзатов).
Люди, изобретая, стремились облегчить себе жизнь, улучшить её, тяжёлый труд стал выполняться машинами, казалось бы, еще немного и человек переложит всю рутинную работу на придуманные механизмы и посвятит себя лишь творческим занятиям. Но, как говорил известный американский фантаст и учёный Айзек Азимов, «человечество умудрялось искажать практически каждое научное достижение», то есть, употреблять его не по назначению. Постепенно выяснилось, что за все научно-технические достижения человечеству приходится платить. Так, добывая руду и топливо, выплавляя чугун и сталь, передвигаясь на автомобилях и поездах, строя электростанции и вырабатывая энергию, люди не только совершенствовали окружающий мир, но и нередко уродовали его. Исчезают леса, загрязняются воздух и вода… всё это в конечном итоге поставит человечество на грань выживания.
Техника, казалось бы, призвана облегчить труд, однако, выполняя эту функцию, она одновременно лишает человека души, заставляя его всё больше увеличивать скорость операций и, по сути, скорость жизни. Недаром современники указывают, что техника невероятно ускорила нашу жизнь во всех отношениях, и «скорость нас погубит»; «Человек утонул в технологиях. Технологии его сожрали» .
Если бы молодость смела, если бы старость могла – гласит изречение; техника раздвинула возможности человека до поистине фантастических пределов, однако, когда можно многое, то здесь же возникает вопрос: а насколько это всё необходимо? Таким образом, человек вновь оказывается перед выбором, вновь перед ним открываются сотни дорог, в то время как ему действительно нужна только одна.
Можно ли быть счастливым сегодня без многих технических устройств, например, без компьютера? Если можно, то зачем они тогда нужны? Таким образом, пытаясь определить своё отношение к умным машинам, следует признать, что это, то есть эти машины, просто объективная реальность, только то, что есть, и с чем нельзя не считаться. Итак, вопрос о счастье остаётся по-прежнему открытым.
Современный человек стоит перед выбором: либо остаться верным прежнему образу жизни, старым технологиям, безнадежно отстать от новых и погибнуть, подобно индейцам, либо напрочь забыть все прежние понятия чести («совесть это то, что мешает нам жить»), и гнаться, как за призраком, за всем новым.
Североамериканские индейцы изначально были обречены в борьбе с передовой европейской цивилизацией, кольтам, и винтовкам они могли противопоставить лишь виртуозное владение ножом, топором, луком и стрелами. Будучи людьми чести, они предпочитали смерть в бою позорному рабству.
Однако, очевидно, что человек в любом случае обречён: погибнуть с честью, как некогда погибали патриоты своего рода (см. например поэму М.Лермонтова «Беглец») – это, конечно, трагично, но зато являет миру образцы лучших проявлений человеческого духа; или жить, как живёт большинство, не обременяя себя высокими духовными поисками смысла бытия.
Парадокс. С тех пор как для человека не стало ничего невозможного, люди много потеряли в своём духовном развитии. Погоня за большим нередко приводит к потере того «малого», без чего вообще говоря, немыслимо настоящее человеческое существование.
Правда, легче не удовольствовать многих, чем удовольствовать одного.
Одним счастье даётся легко и естественно вместе с рождением, но многим слишком дорогой ценой. Зато это даёт самое главное, что необходимо человеку – понимание.
Глубокая мысль всегда глубоко находится, и если находит выход, то исподволь, незаметно, нечаянно…
Для того, кто твёрдо стал на избранный путь, общественное признание или непризнание ровным счётом ничего не значит, разве что укрепляет.
То, что человек умеет, в тысячу раз важнее чем то, что он не умеет.
У каждого свой ад. Рай у всех одинаков.
Ирония убийственна, цинизм всемогущ, сейчас не наедешь на брата – стоишь, как оплёванный.
Лучше испытывать дефицит общения, чем его избыток.
Противоречия – уловка дьявола.
Мы до умопомрачения различны, и до удивления похожи, как представители одного рода. Различий у нас много меньше, чем присущего каждому, между тем, упор чаще всего делается именно на первом, на отличии. Мысль о том, что «у нас не так, как у вас», что «мы не таковы, как прочие» проходит красной нитью в том или ином философском или религиозном течении.
Дело, что творится для всех, живёт вечно (например, скульптурные памятники, памятники архитектуры, книги, кинофильмы и т.д.).
Кто любит, кто живёт ради другого, тот не умирает, но живёт вечно. когда мы были молодыми, то знали, что наша любовь вечна, то есть, понимали, что даже смерть не властна над нею.
Вечность не знает прошлого, не знает будущего, для вечности и то, и другое – одно настоящее.
Любящий бессмертен, ибо что было, то и есть. Недаром и в песне поётся:
Ничто на земле не проходит бесследно,
И юность ушедшая всё же бессмертна.
Как молоды мы были,
Как молоды мы были,
Как искренно любили,
Как верили в себя !
3.13. Когда любишь
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.
Н.А. Некрасов
Vita brevis – ars longa – Жизнь коротка – искусство вечно, творя, прикасаемся к вечности. И что написано (сказано) верно, то звучит вечно, как вечен текст Священного Писания.
Бог ничего не требует от других, но только от тебя.
Дай человеку то, что он просит – спасибо не скажет. Или исполни его просьбу 99 раз и не исполни один раз, и он легко забудет первое, и крепко запомнит второе, как говорится, я не злопамятный, но злой и память у меня хорошая. И это тоже характеризует его как вид.
И оказывается, для человека, для его духа, лучше подвергаться постоянным испытаниям, оставаться неудовлетворённым, чем удовольствовать себя.
Глупцы радуются чужой гибели, свою же погибель не видят. Когда толпа ликовала под окнами приговорённой к смерти королевы Марии Антуанетты, она спокойно сказала: «Мои несчастия скоро кончатся, а ваши только начинаются».
Рабство, по сути, неистребимо, и всё потому, что все нужны друг другу, кто-то хочет кому-то служить, а кто-то хочет, чтобы ему служили.
Раб употребляет пищу, для него приготовленную. Свободный готовит себе сам.
Цивилизация отучает драться насмерть, рабам достоинство ни к чему.
Хочешь сделать доброе дело – не ищи помощников.
Завтра, значит никогда.
Известно, что весь животный мир делится на два больших класса: хищников и их жертв, причём, хищники для одних, нередко оказываются жертвами для других.
Ты говоришь, что любишь меня… и почему-то молчишь о том, как ненавидишь… по странной иронии, ненавидящему верится как-то больше.
Думать, что у другого меньше проблем, это просто нечестно.
Когда поможешь себе, тогда поймёшь, как помочь другому.
Всякий авторитет достаётся потом и кровью, вообще, даётся слишком дорогой ценой, чтобы можно было не дорожить им.
Пустяк, стоящий денег, называется подарком.
Самое лучшее, что может сделать другой для друга это не помочь, отнюдь, лучшее, что он может сделать – это не помешать.
Когда любишь, то любишь всего человека, то есть, принимаешь его таким, какой он есть, и вместе со всем, что есть в нём.
Когда любишь, то веришь этому человеку как самому себе.
Когда любишь, то хорошо понимаешь, что твоя любовь вечна и ничто уже не может заставить тебя переменить своё отношение к другому. Очень хорошо это положение иллюстрируется на примере родительской любви к детям.
Когда любишь, то готов отдать всего себя по капле.
Когда любишь, то хорошо понимаешь, что жизнь и смерть уравновешиваются в своей вероятности, более того, смерть ничуть тогда не пугает, потому что даже она не властна над любовью.
Когда любишь. То хорошо понимаешь, что без этого другого человека, ты не можешь и не хочешь жить, и это становится свидетельством того, что в данном случае двое составляют одно целое.
Любовь – это сладкий плен. Хорошо, когда готов отдать жизнь за любимую, плохо, когда нет той, за которую хотелось бы отдать.
Мы все слишком суеверны, чтобы быть вполне счастливыми, это говорит об огромном значении тёмного, подсознательного начала, заключённого в каждом из нас.
Можно, конечно, уехать на край света, но никуда нельзя уйти от другого.
Я делал всё правильно, как меня и учили, но отовсюду гнали, таким образом, становилось очевидным наличие двойной морали, когда «надо понимать», когда надо «всё правильно делать».
Если мы и жизнь каждого принадлежит вечности, значит, всё сущее действительно.
Кому суждено жить долго, тот готовься вынести всё.
3.14. Прощение
Я человек будущего.
Неизвестный автор
Интеллигент не лезет в душу и не вычисляет, сколько стоит собеседник.
Мудростью порой, называют обыкновенное смирение, то есть понимание того, что у каждого своя судьба.
Мотивация – вот что становится решающим во всяком деле, причём, мотив нельзя выдумать, но его можно только выносить, как ребёнка.
У каждого крестьянина есть гораздо более важные задачи, чем забота о многообразной нищете.
Всякая система, как показывает весь опыт человечества и великих открытий, ущербна.
Миром и обществом правят не мыслители и не пророки, не думаньем становится человек светлее и чище.
Причисление себя к высшей касте это и есть начало конца и путь вниз…
Медицина – моя законная жена, литература – моя любовница, писал А.П. Чехов; но, по иронии судьбы любовнице отдаётся больше.
Ни в чём человек не проявляется так ярко, как в том, что он находит смешным.
Может эта.., а может, та?.. и не та, и не эта, потому что страдание удел всякого человека, и, как справедливо замечено, от себя никому уйти не удавалось.
Когда двое становятся одним целым, тогда утрата части грозит разрушением целому.
Для посредственного ума всё ясно.
Высокое и на сцене и в жизни соседствует с низким, именно это соседство больше всего воздействует на наше воображение, когда на фоне особенно отчётливо рисуется другое.
Если Бог послал тебе кусочек сыру, так ешь его и молчи.
Пища даётся человеку, как это и написано, для подкрепления, а не для пресыщения.
У бедняка по определению не может быть ничего лишнего, например, любовницы или дорогой машины, также он не может напиваться допьяна и объедаться, вообще, у бедняка не должно быть никаких недостатков, ведь они так неприятно поражают окружающих.
Уж сколько раз твердили миру: все вороны – чёрные, но нет, то тут, то там вновь и вновь появляются белые вороны
И в Древней Греции и позднее в Риме любовь ценилась высоко. В «Пире» Платона содержится подлинное прославление любви, более того, говорится о её положительном нравственном содержании. «Ведь тому, чем надлежит руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь».
Иной полагает, что если молится, значит спасётся. Между тем, как представляется, молитва может давать только надежду, но не уверенность.
Когда кто-то говорит, что философия – это любовь к мудрости, то дело представляется так, будто он уже хорошо знает и что такое философия, и что такое мудрость, и что такое любовь.
Если всё это уже сказано, то какой толк повторять? Даже глупец понимает, что все книги об одном и том же. Сам Сенека называл себя лазутчиком, находя в писаниях подтверждение своим мыслям.
Никакой другой хищник, кроме человека, не может покаяться в своих деяниях, да и то – сама природа творит тех и других.
Сколько бы ни говорили об испорченности нравов, человечество, тем не менее, продолжает существовать, все достижения науки и техники, развитие всевозможных искусств ясно свидетельствует о том, что не всё так безнадёжно. Таким образом, как представляется, сама Жизнь обеспечивает некоторое равновесие, баланс между тем и эти, так сказать, соседство одного с другим, прекрасного и безобразного, доброго и злого, высокого и низкого, плюс и минус и т.д.
И ни слова о совести, обо если бы люди руководствовались совестью, то одно из двух – либо наступил бы рай на земле, либо все уже погибли бы. Но рай невозможен в принципе, и счастье, как любовь, нечаянно нагрянет, независимо от всех человеческих усилий.
Бессовестный это тот, кто привыкает принимать подарки как должное или само собою разумеющееся.
Человеку всё надо прощать, учат все великие религиозные учения. И мы стараемся практиковать прощение, но только мы. А нас не прощают.
Говорят, что слово – серебро, молчание – золото, но в действительности не спасает слово, ни молчание, но и то, и другое замечательно вовремя, либо уместно как тактический приём.
Серьёзность намерений человека, как правило, подкрепляется довольно крутыми мерами и неординарным поведением.
У судьбы нет любимчиков, и жизнь бьёт всех без разбора, чтоб никто не гордился.
Многое можно в этой жизни, одно нельзя – быть слабым.
3.15. Короткая память
О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной.
К. Батюшков
У вас есть записная книжка, чтобы записывать ваши гениальные мысли, спросили А. Эйнштейна. Учёный ответил: «Гениальные мысли приходят в голову так редко, что их нетрудно запомнить», – и был здесь абсолютно прав, потому что, действительно, лучше молчать, чем говорить то, что думаешь.
Почему до сих пор существует обман, предательство, грабёж, разбой и даже убийство? Потому что договориться с другим человеком практически невозможно. Таким образом, проблема взаимоотношений стоит также остро, как и тысячи лет назад: кто – кого. Но если человек – волк, то зачем ему было вырываться из животного царства?..
Человек – существо непостоянное, непостоянство, это наше постоянное состояние, замечал Монтень; из этого естественно вытекает следующее: каждый человек – предатель, готовый продать всё и вся, включая и самого себя. Вот и в песне поётся:
Зачем я плачу пред тобой
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна любовь,
Там каждый человек – предатель .
Короткая память – это и есть верный признак человеческого непостоянства.
Нет мне места на земле, это и есть моё место, заметил поэт. Писатель же выразился несколько по другому, но суть та же: «Я не знаю, какое я место занимаю в русской словесности, но подозреваю, что все места уже заняты». Итак, можно не сомневаться в том, что мы приходим в мир, где все места уже заняты, в мир, поделённый и кому-то уже принадлежащий. Замечательно эта мысль выражена Омаром Хайямом.
Мы уйдём без следа – ни имён, ни примет.
Этот мир простоит ещё тысячи лет.
Нас и раньше тут не было – после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет .
Выдающийся философ Алексей Лосев, прошедший лагерь и ссылку писал в 1941 году: «То, что рождает человека, и то, что поглощает его после его смерти, есть единственная опора и смысл его существования. Было время, когда этого человека не было; и будет время, когда его не станет. Он промелькнул в жизни, и часто даже слишком незаметно. В чём же смысл его жизни и смерти? Только в том общем, в чём он было каким-то переходным пунктом. Если бессмысленно и это общее, бессмысленна и вся жизнь человека. И если осмысленно оно, это общее, осмысленна и жизнь человека. Но общее не может не быть для нас осмысленно. Оно – наша Родина».
Мы нередко обижаемся, видя неблаговоление и зло окружающих нас людей, но это напрасно, ибо не может человек дать то, чего у него нет.
Жизнь это поток.
Когда поживёшь достаточно долго, то поневоле становишься мудрым.
Придумать и сказать что-то умное легко – трудно найти тех, кто бы оценил.
Мы влюбляемся в образ и ненавидим реального человека.
Не то важно, сколько человек прожил, а то важно, что он из жизни вынес, и что он по жизни пронёс.
Я согласен молчать, но я хочу, чтобы у меня оставалось несказанное.
3.16. Правило общения
Оскорбляя другого, ты не заботишься о самом себе.
Леонардо да Винчи
Выступая, следует представлять не себя, но предмет, но тему, но образ, недаром К.Д. Станиславский указывал, что надо любить не себя в искусстве, но искусство в себе.
Никакой юмор был бы невозможен, если бы у хорошей вещи не было задней стороны.
Юмор вообще говоря, хорош тем, что никогда не заявляет о себе прямо и громко, но всегда оставляет возможность другому додумываться до сути самому.
Хвалите меня громче и громче, я ведь не хуже вас знаю, что всё это ровно ничего не стоит.
Люди, не такие, как все, никогда не принимались никаким обществом.
Молчание потому золото, что говорить с человеком нет никакой возможности, вернее, говорить, это всё равно, что не говорить. Это когда люди равного социального положения, если же перед тобой начальник, то молчание становится стратегической компонентой выживания, недаром афоризм «мастера Дубова» гласит: «Будь откровенен – прямо заявляй о своём согласии с начальством» .
Сколько раз уже говорилось: не принимайте всё происходящее слишком близко к сердцу, ведь оно не железное.
Правило общения: если не можешь отказать человеку, не отказывай.
Жизнь основана на видимости, указывал Ницше, но отсюда естественно вытекает самый глубокий конфликт, ведь человек, который постоянно играет, стремится именно казаться, а не быть, вернее даже, для него казаться это и значит быть. Но в глубине же души чувствует, что на самом деле он не тот, за кого себя выдаёт, и рано или поздно конфликт неизбежен.
Странно! Живя, довольно часто бывает, что человек хочет, что называется, уколоться и забыться, а то и просто напиться. Выходит, что жизнь настолько опостылела ему, что он не находит ничего лучшего, как сойти с круга, отключиться… но тогда его ужас перед смертью – одно притворство, ибо всякое выбытие и есть небытиё. Потому то некий остроумец и заметил: «Они живут так, будто никогда не умрут, а умирают так, будто никогда и не жили».
До сути человека так и не докопаешься, а если докопаешься, то сам ужаснёшься… стоило ли так глубоко копать, вот и поэт заметил:
Как мало в жизни светлых дней,
Как чёрных много!
Я не могу любить людей,
Распявших Бога .
Следует признать со всей очевидностью, что нашими учителями являются отнюдь не только друзья, но и, в ничуть не меньшей степени, наши враги. Петр I, после победы под Полтавой провозгласил на пире первый тост, как известно, за своих учителей, то есть, за шведов.
Юмор не только спасает от поражения, но, порой и выносит человека на гребень славы.
Стать счастливым очень просто – надо научиться правильно думать. И Христос сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть» .
Все повторяют древнюю мудрость (ибо вся мудрость - древняя), говоря, что покорный телёнок две матки сосёт, но как-то никто не замечает, что из покорного, читай, ласкового телёнка, вырастает упрямый бык.
Простор рождает образы. Поэтому я один и – я никогда не бываю один. Я – составная часть общности людей. Всякая мысль, высказанная или не высказанная, наверняка уже «витала» где-то, как приведённая в голове А. Экзюпери.
Чтобы покарать меня за отвращение к авторитетам, судьба сделала авторитетом меня самого, признавался Эйнштейн. Добавим, что это удел не только Эйнштейна, так, всякий порядочный, вернее, гениальный поэт или учёный начинает с отрицания всех авторитетов, но в результате сам становится непререкаемым авторитетом.
Человек несчастен по определению, тем не менее, он непременно мечтает о счастье, справедливо полагая, что всякий жив одной только надеждой, отсюда и вечная трагикомедия жизни.
Самое интересное то, что ты считаешь должным. Это (и так) можно, а это (и так) нельзя, так вот, постепенно выясняется, что ничего нельзя. Что касается можно, то это чисто декларативные заявления (типа работать надо!) и, как правило, не имеющие отношения к глубинному в человеке.
Любовь сродни помешательству. С лёгкой руки поэта любовь нередко уподобляют болезни:
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей…
Однако, если любовь – болезнь, то и ненависть, и зависть, и ревность, и раздражение, и неприятие другого – точно такая же болезнь, не имеющая ни логического, ни объективного объяснения, притом, увы, этой второго типа болезнью люди болеют во много раз чаще и дольше.
Сказать: я болею тобой, это всё равно, что признаться в любви. Сказать: я тебя не понимаю, это всё равно, что сказать: я тебя ненавижу.
3.17. Мужество и мудрость
Горе – учитель мудрых.
Пословица
Восстание – это доблесть раба, писал Ницше. В. Познер пишет: Симон Боливар перед смертью в 1830 году писал: «Те, кто служат делу революции, вспахивают море». Революция, даже в самом удачном своём варианте – дело малоприятное. Более, того, это акт отчаяния, свидетельство предела. Человеку не свойственно восставать, рисковать своим благополучием и жизнью, если он не загнан в угол… Революции раскалывают нацию, ставят отцов против сыновей, брата против брата. Но делают они это ради благороднейших целей – счастья человечества, и именно такие идеи питают революцию» .
В 20-е годы ХХ века в советской России был в ходу такой лозунг: «Железной рукой загоним человечество к счастью!». Но если счастье – состояние души, и если больше зависит от внутренней организации этой души и сознания, то у нас не должно быть никакого стремления делать прочих людей счастливыми.
Опять промашка вышла! Мы всю жизнь учимся говорить, будучи уверенными, что это nota bene, между тем как гораздо необходимее было бы учиться слушать.
В споре рождается истина, сказал древний мудрец; это сколько же родилось бы истин, заметил другой. Так что, благоразумный, скорее, избежит спора, нежели вступит в него.
Немало нужно иметь ума, чтобы победить в споре, впрочем, порой избежать спора, это и значит победить, хотя Ницше и предупреждал: горе тому, кто хочет прожить без спора.
Никто не стал бы принимать никаких законов, если бы установление оных не было удобно для человеческого общежития.
Обижаться – это и значит быть обиженным.
Необходимо быть достаточно умным, чтобы сказать что-нибудь путное, но чтобы не выдать себя, нужно иметь не меньше ума.
Истин – как жёлтых листьев осенью, бессчётное множество, говорил Будда, и хотя жизнь на земле – самое настоящее чудо и, вообще говоря, счастье, однако, истины, подобно тому, как и мысли, редко бывают весёлыми.
Самая грустная истина та, что истин нет. Самая грустная истина та, что любви нет, и что её «придумали поэты». Самая грустная истина та, что здесь, на земле, ни к кому и ни к чему нельзя особенно привязываться.
Если верно, что истин нет, то верно и то, что цели нет, если цели нет, то нет ничего, «пусто сердце, празден ум», однако, и самый хаос уже есть нечто, которое не есть ничто.
Мудрый всегда спокоен, ровен и весел. Да, быть благодушным – обязанность всякого культурного человека, ибо нельзя идти на люди, будучи мрачным или задумчивым.
Когда человеку что не по душе, он всегда найдёт подкрепление своей позиции опираясь на вековую мудрость, например: сердцу не прикажешь, или: сердце не обманешь; или сердце чует. И так будет, доколе будет род человеческий, по крайней мере, так было до сих пор…
Предательство существует только потому, что человек, как всё живое, хочет жить. И где грань, отделяющая одно от другого?.. непостоянство же – характерная черта всякого человека, будь он гением или простолюдином, недаром и Гераклит проницательно заметил в века: «Всё течёт, всё изменяется».
Жизнь – это сон, или то, что кажется или то, что показалось… вот и поэт пропел:
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
(С.Есенин)
Мужество было бы излишним, если бы человек, действительно, рождался для счастья, как птица для полёта. С другой стороны, это самое естественное состояние – мечтать о полёте и стремиться в небо.
Кто ищет себе друга, тот прежде должен сам себе стать другом.
Порой приятно и выгодно отличаться от другого, но всё же как часто не хватает этого другого.
Счастье – это не богатство и, конечно, не бедность, счастье это такое состояние души, когда знаешь, что ты нужен здесь, когда понимаешь, что без тебя этот мир будет неполным.
Лучше всего помогают те, которые не знают, что они помогают.
Хорошо также помогает тот, кто, помогая другому, помогает себе.
Сплошь и рядом слабый помогает сильному – это и есть закон выживания в действии.
Друг это тот, кто слышит тебя, когда ты молчишь.
Однажды у нас спросили: были ли у вас друзья, которые вас ни разу не предали? – и сами же ответили: я так и знал, что у вас не было таких друзей! Впрочем, на этот вопрос лучше ответил бы поэт:
«Други, друзей не бывает!» - воскликнул мудрец, умирая;
«Враг, не бывает врагов!» - кричу я безумец живой .
Так всякий сколько-нибудь образованный читал у древнего, что мудрому всегда достаточно самого себя, то вот же, смотришь, никто никого не ищет – и то верно, если не похвалишь самого себя, то кто тебя похвалит?..
Мозги у человека, прежде всего – для себя, будто не верит сказавшему: счастлив тот, кто ищет счастья другого и: заботясь о счастии других, находят своё собственное.
Чего не понимает завистник: вместо того, чтобы сетовать – им повезло.., не лучше ли довольствоваться тем, что есть такие люди.
Лицом к лицу лица не увидать, – заметил поэт, и время здесь подобно пространству – многое видится по другому.
Человек всегда живёт в мире своих ощущений, анализируя их, разбирается с собой и – познаёт себя.
Человек – существо разумное, и всё наше достоинство заключается в умении мыслить, будем же стараться мыслить красиво, указывал Паскаль. Таким образом, именно мышление – главнейшее отличие от всех других живых существ, тем не менее, как представляется, следовало бы различать понятия мышление и думание, пусть же человек мыслит, если это возвышает его, но хотелось бы лишь отметить, что думать, не значит что-то придумать.
Думать – не думать?.. долго не думай, ибо долго думать, не значит что-то придумать. Отвечать лучше быстро и коротко. Самое главное в жизни – быть на своём месте. Немало бед происходит от того, что человек пытаются занять чужое место.
Человек ищет другого, но судьба находит его самого.
Люди злы, это правда, но их можно понять, из двух путей они чаще выбирают плохой – опять же исключительно потому, чтобы обезопасить себя, чтобы выжить, не без оснований полагая, что лучше быть плохим для других и жить, чем хорошим и умереть.
Если верно, что человек рождён для счастья, как птица для полёта, а это верно, то следует признать со всей очевидностью: все несчастья, выпадающие на долю каждого, не в счёт, иначе говоря, несчастья и неудачи ничему не учат.
Жизнь справедливо уподобляют пути, причём, по одну его сторону всегда крутой кипяток, а по другую – вечный холод, посредине же – пропасть. Несмотря на это, каждый человек когда-нибудь ухитрится выкрикнуть примерно следующее: «Мне посчастливилось родиться и жить в этом самом яростном из миров! И мне повезло встретить человека, который стал моей судьбой».
Кто не бросался в омут с головой, тот и не жил, однако, но кто станет делать это каждый день?.
Говорить и даже преподавать философию и быть философом совсем не одно и то же.
Есть лекарство от всех болезней, есть – всякая болезнь лечится мыслями о другом, вспомним, кстати, Платона: заботясь о счастии другого, находят своё собственное.
Иметь перед собой образец, ещё не значит быть творцом.
Вся наша жизнь есть, по сути, проверка на прочность, и лучше всего человек проверяется не тогда, когда всё хорошо, а наоборот, когда всё плохо – вот и решай после этого, что для него лучше.
Кто не забывает себя, постоянно думая о другом, тот не достоин любви, вспомним поэта:
…Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чьё сердце опыт остудил
И забываться запретил !
Кто не приходил в отчаяние, тот, вероятно, и не жил, но это уже грань безумия.
Множество определений человека ясно показывает, что он есть еще нечто неопределённое и, по утверждению Пико дела Мирандолы, может выковать себе образ, какой пожелает.
Что же нужно взять за точку отсчёта, за единицу измерения человека?.. Вот и сделали мерилом деньги, отсюда пошло: сколько денег, сколько власти, столько и человека – но это и есть, по С.Ф. Денисову, яркое свидетельство неподлинности существования, ибо всё здание жизни строится на ложном основании.
Многие американцы, согласно некоторым социологическим исследованиям, живут в долг. Это значит только то, что многие люди являются банкротами, как представляется, это и есть яркий пример неподлинности существования, когда вроде всё есть, но всё это – не своё.
Вместо выводов
Сам себе на радость никто не живёт. Человек живёт для близких, говорил поморский мыслитель Борис Шергин. Человек всегда стоит перед нравственным выбором, который диктуется голосом совести. Этот голос, например, не позволяет думать исключительно о собственной выгоде и даже лишь о собственной жизни. Чего стоит жизнь человека без того, другого, который единственно и наполняет её и делает осмысленной.
Кто не готов отдать всё за любимого человека, включая самую жизнь, тот еще не готов для любви – даже дети знают это.
Наша жизнь, без сомнения, особенно если учесть, что на самом деле нет ничего случайного, есть самое настоящее чудо. Лучше всех ощущают блаженство, свою нужность и свою сущесть дети. К сожалению, с возрастом человек это ощущение часто теряется, но это напрасно. Если чуда нет, то зачем тогда всё? Между тем, мудрый сказочник прозорливо замечал, что чудеса не вырастают на деревьях, они вырастают в сердце человека.
Таким образом, жизнь счастливого человека должна стать жизнью в ожидании чуда.
Известно, что от любви до ненависти – один шаг, так, представляется, что если женщина, например, и любит мужчину, то и ненавидит ещё больше, любит, так сказать, до ненависти. И ненависть эта изливается двумя путями: либо на одного мужчину, либо на всех вместе.
Когда женщина, наконец, уходит, то не исключено, что ей хотелось бы дать понять нечто важное, а именно: сколь многое он теряет с её уходом (или они теряют с их уходом). Из этого легко вывести положение о том, как женщина умеет любить, дай ей некоторую свободу и она непременно скажет: «Я, знаешь, какая хорошая... тебе в жизнь не найти такую, как я».
Никому из нас не прожить без другого, и это верно замечено, что всякое общество легко обойдётся без любого, но ни один из людей не обойдётся без других, недаром и в песне поётся: «Нам не жить друг без друга», но, тем не менее, мы ведём себя так, будто нам никто не нужен, будто мы сами и есть всё, впрочем, вернее: «Не будь тебя, был бы кто-то другой». И это последнее очень близко подходит к другому известному выражению: «Незаменимых людей нет», - вот это то и печально, что вместо одного, мы находим другого, не потому ли мир не становится лучше именно по этой причине?... Наконец, не следовало бы забывать и то известное положение, что абсолютной истины не бывает, что истина всегда конкретна и, как говорил древний, на всякое утверждение всегда можно найти другое, прямо противоположное.
Всякое действие есть, прежде всего, священнодействие, и именно поэтому имеет смысл и право быть. Если же нет священного, то нет ничего.
Благодарность моя – дело слишком глубокое, чтобы кто-то мог её разглядеть. А вообще говоря, ничего не следует ждать от людей, напротив, необходимо самому стараться быть человеком.
Мы все от Адама и Евы, но это было встарь, а сегодня никто никого не хочет знать.
Зорко только сердце любящего.
Мы существуем для тех, кто нас любит, и не существуем для других. Но нас могут по настоящему любить только тогда, когда любим мы сами.
Нельзя сделать человеку доброе иначе, чем чтобы не сделать ему больно.
Хорошая песня рождается из боли и человек рождается из боли и для боли.
Есть такая отрасль знания – логика, получившая с лёгкой руки Аристотеля статус науки. Так вот, философское учение иррационализма, как представляется, ставит на логике жирный крест. Почему? Потому что в основание логики кладётся разум. Иррационалисты же обращаются к гораздо более древнему и глубокому основанию – к инстинктам.
Инстинкт это программа, заложенная в животном самой природой и, следовательно, имеет целью исполнение предназначения.
Любовь любовью, но природа повсюду берёт своё; в своё время распускаются клейкие листочки и в своё время падают жёлтые листья.
Всякий начинающий писатель мечтает когда-нибудь опубликовать плоды своих размышлений; всякий состоявшийся писатель неизменно замечает чрезвычайное расширение объёма печатной продукции. Однако, сколько бы книг ни издавалось, очевидно, что хороших трудов всегда будет немного, видимо, именно поэтому в последние сотню-другую лет стало модным говорить, что сегодня все пишут.
Человек человеку вол, друг, товарищ и брат; но, как это остроумно замечено, все мы, конечно, люди, но из этого еще вовсе не следует, что каждый из нас Человек.
Лучше меньше, да лучше, нас мало, но мы в тельняшках, за одного битого двух небитых дают, воюй не числом, а умением и т.д.; всюду поют дифирамбы качеству, но как часто качеству еще не хватает количества.
Ещё Аристотель замечал, что хочется человеку любить и быть любимым, однако, гармония по-прежнему недостижима и тех, кто предпочитает скорее быть любимым, чем любить самому достаточно много.
Гармония Творца великолепна.
Можно быть абсолютно уверенным, что прежде чем мы находим в том или ином произведении какой-нибудь замечательный образ, то это открытие только для нас, ибо, прежде чем попасть на перо писателю, изречение это гуляло сотни, а то и тысячи лет. Например, латинская формулировка Еврипида (480-408 гг. до н.э.): «Deus quos vult perdere demental prius» – «Кого Бог хочет наказать, того сначала лишает разума» .
Жизни у человека один день.
Больше всего радости и безмятежности излучают дети и животные.
Сказано в Библии: не бойтесь убивающих тело, а бойтесь убивающих душу. Можно и так сказать: не бойтесь того, кто ни с кем не уживается, а бойтесь того, кто со всеми ладит.
Все суеверны, даже верующие.
Кто стал самим собой, тому не нужды представлять себя.
Мы любим человека таким, какой он есть, но он всегда стремится выдавать себя за другого.
Всякое изменение в природе и обществе, всякое развитие происходит через столкновение и конфликт.
Нас любят, если любят, только тогда или больше всего тогда, когда мы смертельно рискуем (и если ничего не теряем, то ничего и не приобретаем), это является ещё одним свидетельством того, что жизнь и смерть, как любовь и ненависть – всегда рядом.
Человек чаще всего глубже, чем представляется на первый взгляд. Известно, что мы начинаем ценить другого не прежде, чем потеряем, и это наше ощущение безвозвратности потери способно наполнять наших любимых ни с чем несравнимым чувством глубокого удовлетворения; поистине, словам – тесно, мыслям – просторно.
Глава 4. Библейская и поэтическая магия Слова
4.1. Помни о смерти
Помни о смерти – memento more-лат.
Плохо живёт тот, у кого нет в жизни того,
за кого он был бы готов умереть.
Неизвестный автор
Самое страшное, замечал А.П. Чехов, что нет ничего страшного, иначе говоря, и смерть (говорят ведь страшнее смерти ничего нет) это нормально и, главное, это то, что всегда рядом с нами, следовательно, ничего ни необычного, ни нового. Поэт не мог не отобразить тему жизни и смерти в своих творениях.
Бесследно всё и так легко не быть!
При мне иль без меня – что нужды в том?
Всё будет то ж – и вьюга так же выть;
И тот же мрак, и та же степь кругом .
***
Что же? усни, моя доля суровая!
Крепко закроется крышка сосновая,
Плотно сырою землёю придавится.
Только одним человеком убавится…
Убыль его никому не больна,
Память о нём никому не нужна!..
Польский писатель, врач и педагог Януш Корчак пошёл с еврейскими детьми в нацистские газовые камеры, чтобы им не было страшно.
Если бы храбрость была главной отличительной чертой человека, то человечество, возможно, давно погибло бы. Итак, можно сказать, что несовершенство является необходимым условием нашего существования, недаром поэт заметил:
И пусть не всё, что грезилось, сбылось,
Пусть испытать, увы, не довелось
Любви взаимной сладкого блаженства,
Однако, жив ещё во мне поэт!
В стихах моих пусть совершенства нет,
Но гибнет всё, достигнув совершенства .
Именно смерть называет Сократ вдохновляющим гением философии. Только человек (даже когда он молод и здоров) знает о неизбежности собственной смерти, и это знание заставляет его думать о смысле жизни, а это и есть философствование.
И если это верно, если философствовать, значит, учиться умирать, то есть, готовиться к смерти, и опять же по замечанию философа, кто не готов к смерти, тот не готов и не достоин жизни – одно стоит другого – смерть стоит того, чтобы жить, а жизнь стоит того, чтобы когда-то умереть. И что такое боль в свете сказанного – так, что-то весьма незначительное.
Мысль о смерти должна нас беспокоить также мало, как беспокоила мысль о нашем рождении. Страх же всегда есть малодушие.
Не о смерти надо думать человеку, не о немощи, но о предстоящей встрече с Богом – что может быть лучше для смертного?.. Молясь, он и готовится…
Жизнь замечательных людей учит нас не бояться смерти. Причём, наша смерть, вероятнее всего, не самое страшное, ибо страшнее терять близких, и это ясно показывает, что лучше живёт тот, кто думает и заботится о других.
Всё будет хорошо, а если не так, зачем тогда всё?!
Так жить, а потом ещё и не быть! Что же есть ЖИЗНЬ?
Умирать не страшно, ребята, говорил актёр А. Папанов, страшно, что старый чёрт будет стоять у гроба. Умирать не страшно, страшно, что сплошь и рядом к живым относятся как к мёртвым, недаром известный на весь Советский Союз бард пел в одной из своих песен:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,
Не скажу про живых, а покойников мы бережём .
Надо так жить, чтобы некогда было умирать, и с тем, без кого нельзя жить.
4.2. Серебряный ошейник
Счастливые стихов не сочиняют.
В.Д.Щукин
Побить писателя, а тем паче поэта – не великое геройство.
Можно сказать без сомнения, что жизнь настоящего поэта глубоко трагична и очень редко, нет, наверняка никогда не бывает благополучной, что, впрочем, всегда остаётся тайной для обывателя. Хорошая песня рождается из глубокой душевной боли, недаром ведь Киркегор уподоблял песню к крику приговорённого к смерти в быке Фалариса, недаром ведь и В. Высоцкий замечал, что «поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души».
Песни рождаются из боли и лучшие книги писаны кровью; есть вещи, которые никогда не прощаются современниками.
Блажен незлобивый поэт,
В ком мало желчи, много чувства:
Ему так искренен привет
Друзей спокойного искусства;
……………………..
Но нет пощады у судьбы
Тому, чей благородный гений
Стал обличителем толпы,
Её страстей и заблуждений.
Питая ненависть грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой.
Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.
И веря и не веря вновь
Мечте высокого призванья,
Он проповедует любовь
Враждебным словом отрицанья, -
И каждый звук его речей
Плодит ему врагов суровых,
И умных, и пустых людей,
Равно клеймить его готовых.
Со всех сторон его клянут
И, только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он – ненавидя !
Не спрашивай, зачем ты жил и за что тебе выпали такие тяжкие испытания, но знай, что несмотря ни на что, ты – жил, и это и есть самое настоящее чудо. Находясь в непрестанном поиске чудес, человек не замечает, что он и есть самое настоящее чудо.
Никакого чуда нет, скажет мастер (педагог В.Ф. Шаталов), есть труд и законы человеческой психики, знание которых помогает запоминать большие блоки.
Человеческая жизнь – это и есть величайшее чудо, скажет другой. А бедняк слушает и мучительно думает: кто же из них прав?.. Но разве не лучше было бы понять очевидное, а именно: оба правы.
Опасения многих людей о предстоящем конце света, как представляется, совершенно напрасны, ибо, вероятность конца жизни каждого жителя планеты Земля во много раз выше, чем конца мира.
Поэта легко может обидеть любой. Однако, для поэта, как для воина, нередко уготована участь погибнуть на дуэли, отстаивая право на собственное достоинство в юные годы или защищая честь своих ближних в зрелые годы (стихотворение В.Высоцкого «О фатальных датах и цифрах» - яркое тому доказательство).
До сих пор люди и в творчестве соревнуются – кто лучше? Но это в корне неправильно, ибо лучшего актёра, лучшего учителя, как лучшего поэта не бывает, при том что, лучшие они неодинаковы, недаром ведь звучало некогда обращение В.В. Маяковского: дайте нам больше поэтов хороших и разных! А мы и хорошие и разные, казалось бы, чего ещё, но нет, и гнетут и испытывают нас как обычно.
Переживания – это интимнейшее дело человека, касаться его переживаний, это всё равно, что брать его за живое, недаром поэт восклицал:
Я не люблю себя, когда я трушу
И не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют .
Так говорит поэт, а суровая проза говорит совсем другое, а именно: нельзя жить в обществе и быть свободным от общества. Да, здесь ничего не сказано до какой степени «общество» может проникать в личное дело каждого, но пусть первый бросит камень тот, кто считает, что есть темы, предметы и вещи, включая, разумеется, интимные, которые были бы табу для общества.
Поэт, как женщина, как ребёнок, страшно незащищённый, так что ничего удивительного, если он когда-нибудь прокричит:
Когда я отпою и отыграю,
Чем кончу я, на чём – не угадать.
Но лишь одно наверняка я знаю –
Мне будет не хотеться умирать!
Посажен на литую цепь почёта,
И звенья славы мне не по зубам…
Эй! Кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам?!
Ответа нет. Но там стоят, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы –
И вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы.
…Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу,
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока – и выбегу в грозу !
Чем спрашивать у поэта, кого он любит, то лучше спросить у месяца – кому он светит, или прямо у звезды – кому она там моргает…
Стихи – это всегда чья-то жизнь, острая боль, кровь и слёзы, разбитые надежды и несбывшиеся мечты. Но людям нравится…
4.3. Мужчины и женщины
Любовь к жизни и любовь к женщине
это одно и то же. Э.Рязанов
Говорят, мужчины и женщины так ненавистны друг другу, что им бы жить на разных планетах. Но почему так происходит? Уже не говоря о том, что любовь и ненависть – это одно, так же, как мужчины и женщины – одно. И сколько бы они ни ненавидели друг друга, жизнь на Земле, вероятно, существует потому, что они не могут друг без друга.
Происходит же такая ненависть потому, что люди выдумывают себе другого, но все самые прекрасные мечты разбиваются о суровую реальность. Каждый понимает, что на самом деле нет ничего из того, что он воображал, наступает жестокое разочарование.
Неважно, что говорит женщина: да или нет, или что-то другое, важно понять, что верить женщине в любом случае глупо.
Кто делает женщину женщиной? Вероятно, мужчина. Но кого женщина ненавидит больше всего на свете? Вполне вероятно, его же. Не есть ли любовь и ненависть – две стороны медали?..
Кого женщина ненавидит больше всего? Правильно, того, кого прежде любила больше всех, а равно и того, кто любит её.
Та не женщина, которая ни разу не бросила мужу (мужчине): «Даже этого не может! Что ты вообще можешь?! Мужик называется! Да я – слабая беззащитная женщина, и то могу больше твоего!».
Почему женщина бывает вредной? А что ей ещё остаётся, если её никто не любит, или любит но мало, или любит, но не тот?..
Если бы только постелью кончалось всё то, что может быть между мужчиной и женщиной, то стоило ли совершать столь долгий и трудный путь к восхождению?.. стоит ли постель всех тех жертв, на которые идут влюбленные? Признавать, что всё кончается этим, что это главное, значит объяснять жизнь лишь с точки зрения чистой биологии и физиологии, плотски, материально, ибо для духа здесь места не остаётся. А если нет духа, то нет и человека.
Молодой человек, ухаживая, еще не знает, как завоевать любовь девушки. Мужчина уже знает, чем озабочена женщина: преимущественно тем, как удержать его.
Для женщины, в ответ на притязания мужчины характерны два типа поведения: а) либо категорическое нет; б) либо просто не возражение.
Если он делает ей предложение, на которое она отвечает согласием, то это ясно показывает только одно: ещё неясно, кто кого заполучил, что же, из двоих кому-то должно было повезти.
Если женщина бьёт мужчину (или в упор его не замечает), то это может значить только то, что она ожидала от него чего-то большего. И это верно замечено: «Чего мы, женщины, хотим? – Не знаем! – А когда мы, женщины, хотим? – Прямо сейчас!».
Когда я слышу: «Для женщины это не главное», - то со всей очевидностью вытекает, что: «У всех мужиков одно на уме, и это для них самое главное».
В старину говорили: бьёт, значит любит (имелось в виду, если муж бьёт жену). Но всё меняется и освобождение женщины от векового господства мужчин нередко приводит к тому, что теперь она бьёт мужчину, теперь можно сказать то же самое: если женщина бьёт мужчину, значит, имеет на то основания, значит, как водится, ждала от него большего, не дождалась и вот, пусть получает.
Та не женщина, которая ни разу не бросила мужу (мужчине): «Даже этого не может! Что ты вообще можешь?! Мужик называется! Да я – слабая беззащитная женщина, и то могу больше твоего!».
Если женщина говорит мужчине: «Где ты сегодня найдёшь мужика?», - значит, недолго ему осталось, ведь никогда раньше она так не говорила. Таким образом, женщина, поистине, перестала ждать, когда, наконец, на неё обратят внимание и превратилась, подобно мужчине, превращается в кузнеца своей судьбы.
Есть такие женщины, которым нельзя отказывать, хотя здесь кроется гибель для мужчины. С другой стороны, в этом лишь подтверждение общего закона – гибели всего живого.
Тебе меня никогда не понять! Никогда мужчине не понять женщину! Я так часто слышал эти слова, что наконец, согласился с тем, что это действительно так. Ещё более того, никогда человеку не понять очевидное, то есть другого человека.
Лучше всех танцует тот, кто делает это на краю бездны… но лучше сказал поэт:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъярённом океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог .
К сожалению, немало тех, которые предпочли бы видеть, как другие падают вниз… иногда это ещё называется любовью к жизни…
Если долго смотреть на девушку, гласит народная мудрость, то можно увидеть, как она выходит замуж. Тогда только станет очевидно, какое сокровище ты потерял (проспал, проморгал).
Может, и правильно поступали те, кто уходил из мира в монастыри, ибо что нового можно увидеть в миру?.. и когда мы вступаем в брак, то разве не потеряны мы для мира?..
Не слишком ли часто в жизни мы наступали на горло собственной песне, а потом пожинаем обиду и унижение.
Да, счастья нет на Земле, зато счастье есть на Небе, вернее, на седьмом небе.
Блажен тот, кто вовремя схватил своё счастье. Впрочем, лучше написано у поэта:
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N.N. прекрасный человек .
По плодам их узнаете их, сказано в Писании. Так, узнаём человека по делам его, а до этого не остаётся ничего другого, как только слушать обещания, заявления и самовосхваления.
В глазах каждой женщины читаешь неизменное: «Меня надо любить» - если бы только кто-нибудь мог объяснить, что это такое – любовь, почему любишь ту и тогда, а не эту и сейчас, и почему любовь к этой значит измену той?..
4.4. Что есть что или кто есть кто
Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так…
В.Высоцкий
Поистине, нужно стать морем, чтобы принимать в себя все нечистоты, извергаемые людьми, и не оскверниться.
Всё лучшее – лучшим. Вся история человечества ясно показывает, что… (мстить не надо), но кто сказал, что история учит…
Человек, думающий лишь о куске хлеба – самый настоящий раб. И всё, что мы называем работой, есть, по сути, труд ради куска хлеба: «Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается» (Еккл. 6:7).
Пусть не говорят, что рабство отменено, уничтожено, не принято, что оно унижает человеческое достоинство. Напротив, рабство по-прежнему необходимо, как необходимо всё существующее, и давно отменённое как институт, оно существует как состояние души. Как свет ярче от того, что есть тьма, так и рабы нужны всем свободным, достойным и лучшим, прежде всего. Насколько удобно иметь раба, если это только верный и преданный раб, прекрасно знает всякий, кто имел удовольствие, возможно и не без оснований, считать себя лучше прочих.
У нас узнать человека, и какой он есть, значит, наверняка, уже не желать иметь с ним никакого дела.
Всякий талант вынужден сам создавать себе обстоятельства.
Истина всегда конкретна. Два примера. «Отдельный человек устраняется как неприятное насекомое», писал Ф.Ницше, и слова эти могут стать формулой, подобной той, согласно которой «незаменимых нет». Однако, с другой стороны, экогуманисты предупреждают: «Нельзя забывать о том, что природа в соответствии с синергетическими представлениями может отреагировать взрывом на незначительное воздействие на неё человека. Маленький кровопийца-комар надоел всем, но его полное уничтожение обернулось бы для человека катастрофой, ибо в биосфере Земли он занимает высокое место». Правда, и человек иногда подобен комару: пока крови не напьётся – не успокоится.
Зачем весь мир, если не настроен он на добро? Между тем, вовсе ли лишено лукавства утверждение, что всё – благо – и лучше нашего мира нет и быть не может. Не есть ли это лишь промежуточная истина в мире поверхностном и относительном?..
Истина существует безотносительно к тому, хорошо это нам или плохо, думаем мы о ней или нет. Между тем, есть ещё, так сказать, человеческое понимание истины, когда люди приписывают себе нечто, говоря: «Я – прав!».
Жизни, как воды, не надо бояться, её надо любить.
Нелегко говорить и ничего не сказать, но сказать не много, а хорошо ещё труднее.
Цицерон и Сенека правы, поистине, жизнь это борьба за выживание, причём, каждый игрок претендует на собственную значимость, но, кто хорошо живёт, живёт не долго.
Ни одно время не лучше и не хуже, оно просто другое.
Времена, как и родителей, не выбирают, в них рождаются, живут и умирают.
Юности свойственно больше действовать. Зрелость чаще задаёт вопросы, вернее, один вопрос: зачем?
С нашей смертью жизнь на земле не закончится, другие будут любить и ненавидеть, ссориться и мириться, влюбляться и разочаровываться, долго искать, находить и терять, трудиться и скучать, блаженствовать и отчаиваться.
Это правда, что взлетающий может упасть, также, как и то, что чем выше взлёт, тём страшнее падение, как правда и то, что ползающему в прахе уже некуда падать. (М. Горький. В «Песня о буревестнике» М.Горького это глупый пингвин и трусливые гагары; в басне И.А. Крылова «Орёл и куры» орёл говорит: «Ты права, только не совсем. / Орлам случается и ниже кур спускаться; / Но курам никогда до облак не подняться!»).
Смысл, возможно, даже не в том, чтобы непременно достичь вершины, а в том, чтобы преодолевая препятствия, совершенствоваться.
Если кто-то вздумал собрать всё то, что говорят, то скоро убедился бы, насколько мала длина экватора.
Кто о чём или всё о том же. О чём же все думают, но никто не говорит?..
У совести нет срока давности.
Если человек хочет умереть, это значит только одно – что он неправильно живёт и что в этом мире что-то не так. Не человек жесток, как иногда ещё говорят («не мы такие, жизнь такая»), но мир, в котором нет ничего святого. Недаром В.С. Высоцкий в стихотворении «Сон» писал:
Где-то кони пляшут и в такт, нехотя плавно.
Вдоль дороги всё не так, а в конце подавно.
И ни церковь, ни кабак – ничего не свято…
Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята !
Нам нечего ужасаться будущего, ибо всё самое ужасное происходит ежеминутно и ежесекундно, действительно, ад существует на земле.
Всех достоинств человека оказывается недостаточно, чтобы фортуна ему улыбнулась, чтобы стать счастливым. Понятия обманул, украл, убил, напротив, оказываются самыми простительными. Да и то, когда в обществе господствует принцип кто – кого, то становится ясно: не обманешь – не проживёшь, не украдёшь – не проживёшь, не убьёшь ты – тебя убьют. Это и есть пресловутый закон выживания в действии. Увы, в этом огромном мире понятия силы и слабости весьма относительны, чтобы можно было безнаказанно надеяться на успех.
Понты это видимость, в то время как речь всегда о подлинности. Но видимое и невидимое так сплетается в жизни, что подчас уже не разобрать, что есть что и кто есть кто.
У человека нет клыков, когтей, копыт, рогов и большой массы, но всё это многообразное оружие животных и птиц ему с успехом заменяет то, чем он привычно гордится – хитрость, ум. Стоило ли человеку выходить из животного состояния только для того, чтобы желать съесть больше, чем это необходимо?..
4.5. Честное слово
Есть нечто столь же прекрасное, как великий человек – это человек чести. А.Виньи
С тех пор, как люди овладели речью, слово стало пусковым механизмом для развития миллионов процессов в мозгу, ведь известно, что всё начинается с головы, а слово и лечит и убивает.
Мы обречены на то, чтобы жить в вечном дефиците: здоровья, возможностей, друзей, любви… однако, именно стремление стать лучше делает человека вполне человеком.
Как только когда-либо и где-либо появлялась (или только маячила) собственность, так тут же появлялись её горячие сторонники. Мысль о том, что мир устроен несправедливо и о том, что бесклассовое общество и возможно, и справедливо, действительно, могла возникнуть только у тех, кому, кроме цепей, терять было нечего. С другой стороны, рабы тоже родились людьми, и Б.Франклин недаром остроумно замечал, что они, в отличие от овец, иногда устраивают восстания.
В России о том, что крепостные тоже люди, писал А.Н. Радищев.
Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду?
Я тот же, что и был, и буду весь мой век.
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Если раньше говорили, что скромность украшает человека (чему теперь даже верится с трудом), то сегодня лучшим украшением постоянное наличие кругленькой суммы и приличный счёт в банке.
Наконец то робкие всеми прочно осмеяны, и люди перестали стыдиться того, что всегда считалось постыдным. Наконец то, освободившись от мук совести, многие вздохнут свободно и станут жить отныне свободно и весело. Если раньше, например, люди Бога боялись, то сегодня, как и вчера, ни в кого, ни во что и никому больше не верят. То-то какая радость! Если раньше, например, понятие о чести заставляло драться на дуэли, предпочитая лучше смерть честную, чем жизнь позорную, то сегодня намного легче. И хотя многие еще так бедны, что не могут заказать другого, но зато ничто уже не мешает распространению сплетен и, «словно мухи тут и там, ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам». Если найдётся такой, который плюнет им в глаза, то они оботрутся (или не заметят) и скажут: «Божья роса».
Если когда-то, учась в школе, мы всем классом читали и обсуждали рассказ А. Гайдара «Честное слово», где мальчик, дав честное слово, не мог оставить свой пост, то сегодня всё благополучно забыто, всё – легко, ни у кого ни перед кем нет никаких обязательств, мораль объявлена, притом печатно, анахронизмом и пережитком печального прошлого, и никто никому ничего не должен.
Разве не бедные люди не твердят сегодня без устали слова молитвы из притчи о фарисее и мытаре?..
Гуманисты эпохи Возрождения сделали шаг вперёд, говорим мы, по сути, они провозгласили идеалом культуру человека. Пико, Валла, Эразм, Мор, Рафаэль, Микельанджело и многие другие выдающиеся деятели эпохи, говорим мы, утверждали культуру человека. На смену средневековому мракобесию и схоластике, когда центром мира, и следовательно, главным предметом изучения был Бог, гуманисты выдвинули человека. Человек – сам кузнец своего счастья, - этот древний тезис, вновь провозглашённый Мирандолой, с его лёгкой руки стал крылатым на все последующие века. Возвеличивая человека, ставя его в центр мироздания вместо Бога, они много способствовали наступлению следующей эпохи – Просвещения, когда, казалось, стоит только решить задачу просвещения народа и мир станет несравнимо лучше.
Но к чему в итоге через 300-400 лет привели идеи гуманистов, казалось бы, воплотившиеся в гениальные открытия и всевозможные технические изобретения?
Разве не находим мы в их трудах утопические идеи равенства всех людей, и отсюда как вывод необходимость построить лучшее, справедливое общество? Разве в сочинениях гуманистов не находим мы зёрна отрицания, нигилизма, цинизма?.. Разве развитие науки и техники не привели одновременно к отрицанию всех христианских и человеческих ценностей?
Нам хорошо делать упрёки просветителям, указывал некогда Г.В.Ф. Гегель, но, как представляется лучшего всех в конце ХХ века сказал В.С. Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Сколько воды, слёз и крови должно было протечь и пролиться, чтобы родилась эта гениальная сентенция.
Когда богатые и обеспеченные всем, что нажито непосильным трудом жалуются, что совсем денег нет, тогда бедные и нищие молчат.
Я не подаю нищим, для этого я недостаточно беден, – так говорил Заратустра, а вернее Ф. Ницше устами пророка. И действительно, никому ничего не нужно подавать, хотя бы уже потому, что люди не любят, когда им подают – сами вырвут и отберут.
Как часто люди страдают от одиночества… напрасно, ибо друзья обязательно будут, но прежде нужно самому себе стать другом.
Когда многие люди не заняты ни производственным, ни каким иным трудом, когда на каждом шагу магазины и рынки, заваленные различными товарами, когда продавцов больше, чем покупателей, то это явное свидетельство экономического кризиса.
Когда никто ничего не делает, а всё есть, это тоже следствие кризиса.
Кто сказал, что человек непременно должен всегда смеяться, ведь иногда не остаётся ничего другого, как только заплакать… но добрые люди и это не позволили бы…
Самое страшное даже не смерть, самое страшное, это когда человек, умирая, так и не понял, зачем приходил в этот мир, зачем жил, когда не сделал самого главного, что единственно делает жизнь наполненной и осмысленной.
Благодарность в сотворённом самим человеком деянии: «доброхотно дающего любит Бог», а не в том, что сотворившему доброе ответят тем же, притом, человек возвышается не тогда, когда ему дают, но когда он сам даёт.
4.6. Похвала Глупости
Подлинно я более невежда, нежели кто-либо из людей.
Притчи Соломона 30:2
Всякая власть от Бога, это с очевидностью означает, что сегодняшний правитель – наилучший.
Гурман, вкус коего изрядно извращён, выбирает пищу, густо сдобренную специями, если провести параллель, то нетрудно заметить, что сегодня в литературе и кинематографе преобладает по преимуществу жанр детектива, где смерть героев становится острой приправой для испорченного вкуса читающей и смотрящей публики. Смерть другого стала восприниматься многими не как гибель целого мира, а как обычное явление.
Древние правы, мудрее всего время вкупе с природой. Мудрость природы проявляется ещё и в том, что она, как мать, заботится не столько о каждом из своих детей (хотя и достаточно, чтобы считать жизнь настоящим даром), сколько о сохранении вида.
Автор книги «Похвала Глупости» Эразм Роттердамский признавался: «Подлинно я более невежда, нежели кто-либо из людей» . Из этого легко вывести следующее положение: люди делятся еще и на тех, кто понимает: глуп, увы; и на тех, кто этого не понимает.
Влюблённые знают, что самое главное в жизни – это всегда быть вместе. И ничего о том, что с этого, как со свадьбы, всё только начинается. Недаром родилось и стихотворение.
Если любишь, готовься удар принимать за ударом,
После долгого счастья остаться на месте пустом.
Все романы на свадьбах кончают недаром,
Потому что не знаю, что делать с героем потом…
Эразм указывает, что любовь – болезнь, что влюблённый, подобно помешанному, отказывается от себя, «выходит из себя», добровольно желает раствориться в другом. Иначе говоря, по Эразму: глупость в природе человека.
И самые слова любви (по Эразму) не суть ли лесть?.. но, как говорится, доброе слово и кошке приятно, и сплошь и рядом люди предпочитают такой целительный обман, справедливо пренебрегая словом правды, которая, что нож в сердце. Замечательно сказано об этом у поэта:
Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! – Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман…
Это правда, что ладонь сгибается вовнутрь, как правда то, что в любой семье, вместе с молоком матери получает ребенок такое знание. Однако, кто помнит, что по образному выражению мыслителя, две руки даны человеку на тот случай, чтобы получая одной, он раздавал другой? Кто вспомнит древнего Гесиода, утверждавшего, что половина больше целого, указывая на то, что делиться повсюду выгоднее, чем всё оставлять себе? Наконец, кто вспомнит, что жадность погубит человека, как погубит героев неправедно нажитое богатство в «Сказке о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина?..
Ссылки Эразма на Священное писание, где указывается, что глупость – характерная человеческая черта, исчисляются десятками и может, сотнями: «Они умирают, не достигши мудрости». Иов 4:21). + Еккл. «Подлинно только вы люди, и с вами умрёт мудрость» (Иов 12:2) и т.д. и т.п.
Книга Иова – плач. Заклинание. Исповедь. Молитва. О человеческой глупости. «…Пустой человек мудрствует, хотя рождается подобно дикому ослёнку» Иов 11:12; кто прав – Иов или его друзья?.. (Иов 12:7,17; 17:10; 28:12-28).
Если действительно мудрость и приобретение её являются целью всякого человека, то очевидно, что Эразм Роттердамский прав, и глупость есть обычное состояние человека.
4.7. Точка опоры – вера или суеверие?
Дайте мне точку опоры и я переверну мир.
Пифагор
Точка опоры. То, что необходимо человеку. Такой точкой является для человека его вера или его дело.
Человек делает себе Имя, Имя делает славу, слава делает власть, власть делает деньги.
Противоречия не надо искать, они суть составляющие нашей жизни. Противоположности имеют место быть и, еще более того, крайности сходятся. Только один пример, утверждения: «человек рождён для счастья, как птица для полёта» (в рассказе В.Г. Короленко «Парадокс»); и «человек раждается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх» (Иов. 5:7). Несмотря на очевидные противоположения оба утверждения глубоко диалектичны и глубоко верны, к тому же, в них налицо образное видение мира.
Здесь, на земле, все отчаянно хвалятся, верующие своей верой, неверующие своим разумом и цинизмом, но есть в тех и других нечто общее – и те, и другие равно обманут.
Всякая власть от Бога и всякий народ достоин своего правителя. Так, вероятно, правитель является содержанием, сутью, а народ оформлением и формой, кстати говоря, китайская мудрость уподобляет правителя сосуду, содержимое в котором принимает форму сосуда.
Человек выходит из прошлого, как свет из тьмы, недаром написано в Евангелии: «Древнее прошло, теперь всё новое».
Человек нередко ещё заботится о том, что люди скажут о нём, как он выглядит, какое производит впечатление на окружающих или, упаси Бог, никакого, и это всё вместо того, чтобы всегда быть таким, как есть, то есть, самим собой.
Не в том дело, что человек надевает на себя, а в том, как он это носит.
Не исключено, что совесть мучит, преимущественно бездельников.
Истина всегда наполняется конкретным содержанием, растворяясь во всём, возможно, это видимое её отсутствие позволяет иным сказать: «Истин нет!».
Человек делает деньги, но увы, деньги не делают человека Человеком; тем не менее, по мысли Х. Маккея, именно деньги являются одним из мерил общественного признания.
Вряд ли найдётся такой богатый на Земле, который бы никогда не считал копеек.
Будь истина посередине, пусть даже это была бы золотая середина, то не было бы сказано и написано: «У кого нет, у того ещё отнимется, а у кого есть, тому ещё прибавится». Недаром ещё иногда говорят: деньги идут к деньгам.
Также написано: «Если отдано сердце, то рука даёт доброхотно». (Мк. 6:32-44).
Священное Писание – собрание магических текстов, каковыми они и являлись изначально до принятия христианства.
Одна из первых книг Библии, датируется, как известно, X веком до нашей эры, и относится ко времени правления царя израильско-иудейского царства Соломона (965 – 928 до н.э.); раз так, то Священное писание существовало задолго до того, как родился Христос; во времена языческие для жрецов было характерно произносить различные заклинания, которые могли произноситься как способ наступления желаемого, допустим, дождь для посевов или победа в войне, и как проклятия всевозможным врагам телесным и духовным. Выходит, в христианство от язычества перешло нечто весьма существенное, а именно та же вера в духов добрых и злых, в потусторонний мир, в заклинания, которые есть суть внушение.
Вера есть вера, разные вероисповедания, другие имена богов, а суть одна и Бог – один.
Вера помогает жить. Суеверие, напротив, мешает жить правильно.
Вопрос «Есть ли Бог?» из разряда вечных, тысячи лет одни великие умы во всём видят присутствие Бога убеждают: «Ты есть! Природы чин вещает, гласит моё мне сердце то, меня мой разум уверяет Ты есть и я уж не ничто» (Г.Р. Державин. Бог); «Всё хочет петь и славить Бога: земля и ландыш и ковыль, и лес, и поле, и дорога, и ветром зыблемая пыль» (Ф. Соллогуб); «В нашей жизни самое прекрасное не ценою денег покупается» (В. Кушнир). Другие, также без сомнения великие умы ищут «разумные основания» возникновения жизни на Земле, утверждая, что «человек человеку Бог» (Л.Фейербах) и эволюционная теория занимает здесь не последнее место.
Однако, как представляется, что как река стремится к своему устью, так человек стремится к своему делу, и делая своё, пусть самое малое дело, он тем самым, безо всяких споров исполняет своё предназначение.
Ясно также, что немало нужно вместить, чтобы просто сказать о сложном, например, умерший недавно С.П. Капица отвечая на этот вопрос («Как вы считаете, есть ли Бог?»), сказал: «Здесь я расхожусь с церковниками, они считают, что Бог создал человека, а я считаю, что человек создал Бога. Это моё мнение».
Долго и много нужно учиться, чтобы иметь право когда-нибудь повторить Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю». И всё же – ученье – свет, и говорит это ни кто иной, как Екклесиаст: «Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он всё испытывал, изследовал и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно» (Еккл. 12:9-10), хотя он же десятки раз повторяет в своей маленькой книге: «всё суета».
4.8. Настоящая жизнь
Мысль – Божий дар и требует ухода за собой.
Павел Флоренский
Для кого существует всё великолепие мира, живопись, скульптура, искусство?..
Человек взрослеет не от количества прожитых лет, а от потерь, когда теряет близких.
Говорить можно только о чём-то. Все другие разговоры – ни о чём.
У нас всегда есть что сказать – было бы кому.
Парадокс. Когда человек проживает своё, он начинает понимать, что не вечен, начинает дорожить временем и радуется больше, чем молодой.
Почему невозможно разгадать (узнать, понять) тайну жизни – и твоей, в частности? – потому что она, наверное, и сверху, и рядом.
Мощный кулак был, есть и остаётся самым веским аргументом в любых спорах.
Удар! Ещё! Ещё удар!.. нет, не по лицу, не по морде, не по печени, не по почкам – по самому больному – по самолюбию.
Бог всегда на стороне довольных и написано: «Великое приобретение быть благочестивым и довольным» (1 Тим. 6:6). Это очень верно замечено, что Бог не наказывает и не поощряет. Бог есть любовь. И когда мы любим себя как частичку Бога, мы живём в гармонии.
Жизнь равно бьёт всех, но не все реагируют на это одинаково.
В жизни за всё приходится платить, это верно, но обида возникает тогда, когда ты хотя и платишь, но ничего не получаешь. И на этом тоже стоит мир. Получить, стать счастливым за чужой счёт, или чужими руками жар загребать – эта идея по-прежнему жива. Обычай древних евреев возложить все свои грехи на козла отпущения, изгнать его в пустыню и таким образом очиститься в миллионах нюансов повторяется во всех человеческих сообществах.
Мы живём в обществе, где непьющий, некурящий, не использующий в разговорах ненормативную лексику и недружный с жаргоном прямо подозрителен и верно, «таких не любят», а пьянство и курение считаются самым простительным грехом.
Нам не надо бояться будущего, потому что всё самое страшное, бессовестность, взимонепонимание, духовное разложение, ненависть, всё это мы имеем теперь. Недаром и поэт замечал: «Не плоть, а дух растлился в наши дни…» (Ф.И. Тютчев).
Вопрос о том, нужна ли человеку стойкость чисто риторический, так вот, стойкость нужна человеку не тогда, когда всё хорошо, а когда приходится переживать и преодолевать всякую отрицательную, негативную, стрессовую ситуацию. И выживет человек или погибнет зависит в конечном итоге от его устойчивости.
Подобно тому, как перенапряжение физическое или духовное ведёт к истощению нервной системы человека, так и легкомысленность, потребительство и «доброе» нередко действуют на душу разлагающе.
Самое главное в жизни – встретить другого человека, от этого зависит и судьба, ибо кого мы встретим, то мы и станем.
Человека выдуманного мы еще любим чаще, чем реального, и это ясно показывает по крайней мере на два момента: а) каждый сам хочет обманываться; б) человек есть то, что он думает.
Подобно тому, как яд отравляет организм, так и дурные мысли отравляют сознание и душу.
Нередко еще мнение других оказывается решающим для отдельного представителя рода.
Никогда ничего не потеряет тот, у кого ничего нет.
Жизнь – это фильм, в котором Я играю главную роль, - писал студент 2 курса… И так может думать каждый (особенно, если учесть, что он знает то, чего никто не знает), хотя очевидно, что каждый «в мире только странник» и вся его жизнь лишь малюсенький эпизод в истории человечества.
Настоящая жизнь та, что глубоко внутри нас (примером может служить рассказ А.П. Чехова «Дама с собачкой», где герою казалось, что все люди живут двойной жизнью: для всех и для себя).
Нельзя играть много или мало, нельзя лечить долго или скоро, но можно играть хорошо или плохо, вылечить или не вылечить.
О чём можно было бы говорить с человеком, который множеству добродетелей предпочитает единственно молчание?..
Плох тот учитель, который постоянно призывает учеников к порядку, потому что если дело получается, то – просто и естественно и как бы само собой.
Поистине, рождается человек для борьбы и на муку.
Для кроссворда: хороший человек из пяти букв (каруд-читать наоборот). Ибо если в нашем обществе находится простой человек, который никого не обманывает, то он будет белой вороной и тот, про которого говорят: ни себе, ни людям. Напротив, пройдоха, предприниматель – почти наверняка порядочный уважаемый человек, таким образом, снова оправдывается народная мудрость: не обманешь – не проживёшь. Таким образом, действительно, ум человека часто сводится к тому, чтобы подловить, обмануть другого, подобно тому, как речь даётся для того, чтобы скрывать свои мысли. И после этого еще продолжают петь песни героям, жертвующим для общего блага, для родины, поют песни людям открытым и бескорыстным. Да, очевидно, песни им поют, но примеру их как не следовали, так и не собираются следовать, памятуя, что жизнь – одна, и самое дорогое, что есть у человека, и что, как ни крути, а своя рубашка ближе к телу…
Несчастными называют, как правило, тех, кто не умеет использовать все выгоды своего положения. Уж не думает ли кто-то, что верующие думают о других людях больше, чем о себе самих? И не думают ли верующие о других людях лучше, чем неверующие? Вряд ли. Зато вполне уместно предположить, что в случае успеха (а может быть, в порядке профилактики) они не преминут сказать: «Бог помогает нам». То есть, дело представляется так, будто Бог действительно избирает исключительно верующих, чтобы излить на них свою благодать. Неужели Бог заботится об одних своих детях, пусть даже и очень хороших или даже лучших, больше, чем обо всех других?...
Нет, скорее, взывая к Богу, люди верующие, не покладая рук, трудятся, увы, для того, чтобы заработать и приобрести больше товаров, вещей, предметов, чем имеют. И здесь речь налицо не «массе веры», о чём они не устают говорить, а стремление получить или создать пресловутую массу вещей, то есть, опять же о практической пользе, о рациональности, о бережливости, о собственной выгоде. Конечно, всё это ничуть не мешает при случае заявить, что «мы не таковы, как прочие» и т.д.
4.9. Жизнь продолжается
Мы рождаемся, живём и умираем вместе с нашими любимыми. Неизвестный автор
Мы задыхаемся от дефицита любви.
Мы слышим только то, о чём и сами думали или смутно догадывались, поэтому радуемся, когда находим подтверждение своим мыслям.
Оговорки и мучительные сомнения: «Ну зачем я так сказал?» (сделал), - вопреки мнению Фрейда, на наш взгляд, продиктованы высоким градусом нервно-психического напряжения.
Со своими желаниями следует бороться точно так же, как мы боремся с чужими. Тогда уж точно, никто не сможет нас упрекнуть во всех мыслимых и немыслимых грехах.
Когда общество исповедует принцип: кто кого обманет, тогда, верно, речь дана лишь для того, чтобы скрывать свои мысли.
Если встретится тебе человек, который был бы равнодушен к собственной значимости – не верь глазам своим.
У каждого своя правда. Верно, у голодного своя правда, у сытого своя. У бедного своя, у богатого своя. Правда меняется или неизменна?
Одна правда – всегда правда: вечна наша любовь. А всё остальное проходит.
Мы живём так, будто никогда не расстанемся, а расстаёмся так, будто никогда не увидимся.
Очень трудно выбрать лучшего из среды себе подобных, потому что в глубине души каждый считает себя лучшим. Парадокс в том, что в известной степени оно так и есть, потому что, действительно, каждый уникален как и любой другой, и эта уникальность позволяет человеку, будучи представителем целого рода, считать себя и единственным и неповторимым. Увы, правда каждого другого часто просто не принимается в расчёт.
Чужие промахи, что там скрывать, приятно наблюдать; видеть свои – невыносимо.
Кто думает о себе, тот любит всех. Или «назад, к Канту!». По Канту, быть моральным человеку необходимо для собственного благополучия. Чётко эта мысль звучит в его работе «К вечному миру». И в Писании сказано: «Кто копает яму, тот упадёт в неё» .
Мы слишком падки на всё крутое. Нас сильно впечатляет то, что круто, крутизна является для нас синонимом силы. Но увы, крутым нельзя быть, крутым можно только казаться. И вот, стремясь к успеху, человек стремится именно к крутизне, то есть, к славе и положению в обществе, иначе говоря, стремится казаться, а не быть, вернее, даже, для него уже казаться, значит, быть.
Несчастлив тот, кого никто не любит, но еще более несчастлив тот, кто сам никого не любит.
Те, кого мы любим, и есть настоящие предатели.
Любишь не любишь, а замуж надо.
Чтобы на вас обратили внимание, ещё недостаточно опоздать, и чтобы стать счастливой ещё недостаточно быть вредной.
Главное не то, о чём говорят, главное то, о чём все молчат.
Как часто мы бережём деньги, но деньги, увы, не берегут нас.
Будучи талантлив и силён, человек нередко склонен приписывать себе исключительные свойства, забывая о том, что и он не принадлежит самому себе. Увы, порой природа щедро наделяет великим даром, лишая при этом другого.
Умный нередко вырастает либо замечательным человеком, сделавшим много добра другим людям, либо большим подлецом.
Смолоду, каждый уникален, а со временем – все одинаковы.
Если избавить человека от проблем, убрать трудности, испытания, создать ему исключительно благоприятные условия, подобно тем, что создали для юного Сиддхартхи Гаутамы его родители, то скорее всего, уже не в пример Будде, человечество просто выродится. Итак, именно испытания, выпадающие на долю каждого, делают человека Человеком.
Нам становится плохо тогда, когда мы хотим получить больше того, что имеем, и когда хотим получить, ничего не отдавая…
Всякий талант порождает тьму подражателей, это очевидно, однако, и это еще один парадокс, бывают копии (например, пародии) богаче и ярче оригинала.
Снова стою одна.
Снова курю, мама, снова,
А вокруг тишина,
Взятая за основу.
О как он был мне мил,
Я ждала его слова,
А он свет потушил
И – хвать меня за основу.
Дай человеку то, что он хочет, просит или требует, и – забудь про него.
Человек может всё, говорил Георгий Жжёнов, а он имел право сказать это, ибо немного тех, кто подобно ему, просидел в лагерях семнадцать лет (мой дедушка сидел в тюрьме в 1929-1931(2 года), потом 1933-1937 (4 года) и в войну: забрали из Ростовки 22 ноября 1941, а вернулся 30 мая 1953 г (12, 5 лет). К сожалению, человек не всегда остаётся самим собой, а будь он таковым, то никогда бы нищета не выдавалась за достоинство, а недовольный собой никогда не выражал самодовольства или наоборот, внутренне довольный не выражал бы внешнее недовольство. Иначе говоря, недаром проницательный Козьма Прутков замечал: «Если на клетке слона увидишь надпись «буйвол», не верь глазам своим».
К сожалению, человек нередко научается решать свои проблемы не иначе, как за чужой счёт – и в этом тоже проявляется его природа; и как часто он не знает другого способа обелить себя иначе, чем очернив другого. Да и то верно: заслужить награду невозможно, зато можно её вырвать…
В важных вопросах (например, вступая в брак, и всякий раз решая: или-или), принимая решение, человек должен быть готов скорее умереть, чем отступить или поступиться принципом, между тем, нередко им руководит лишь желание жить. Или даже выжить. Потому же существует и предательство.
Если хочешь кого-то не обидеть, так и знай, что обидишь, и злая воля твоя ни причём, просто уже потому, что во-первых, невозможно жить и никого никогда не обижать, и во-вторых, для иного порой бывает оскорбителен один твой вид…
Лицемерие человека проявляется в том, что он нередко говорит для других, тогда как лучше было бы говорить для себя.
Стремление к комфорту заводит человека слишком далеко, недаром один известный европейский режиссёр заметил: «Если я чувствую себя комфортно, значит, наступает спад и надо оставлять это место».
В жизни многое прощается, кроме слабости, равно нельзя быть ни слабым, ни несчастным. Однако, как представляется, не тот сильный, кто давит слабого (чаще всего незаметно для всех), а тот сильный, кто помогает слабому. И ещё большой вопрос, кто кому больше нужен: сильный – слабому или слабый – сильному.
Правда, нередко всё же предпочитают помогать сильному, памятуя, что хорошо помогают тому, кто сам себе помогает.
Можно заставить человека думать, но нельзя заставить его знать.
Отдавая должное другому, врагу или другу, неплохо подумать и о том, что остаётся тебя.
Образ мошенника и плута занимает во всей мировой культуре почётное место. Без этого образа вряд ли обходилось и обходится всякое человеческое общество, та или иная социальная группа. Классически этот образ описан И.Ильфом и Б. Петровым в романе «Золотой телёнок», имя героя Остапа Бендера давно стал нарицательным, это тот редкий случай, когда образ любим, пожалуй, всеми. Парадокс ещё и в том, что известно, что плохо лежит, то – его; еще более того, когда испробованы уже все средства достичь нужного результата и всё безуспешно, обращаются к нему и нередко успех предприятия обеспечен, ибо всякий знает: плут, но чертовски мил, как такому отказать?!.
От утверждения «Я – спасена!» (или «Мы спасены!») всего полшага до того, чтобы предать огню всякого, кто не с нами.
4.10. Время
Времени у человека один день.
Библия
Обыденное, суть неподлинное существование убивает любовь точно так же, как однообразие и отсутствие перспектив.
Может быть, человечество и благодарно гению, что весьма сомнительно, с другой же стороны, и гению нет никакого дела до всех: «что мне до вашей многообразной нищеты?!.» (Ф.Ницше) – так мог бы сказать всякий великий человек. В конечном итоге, гений – тоже человек, он живёт в своём, закрытом, никому не ведомом мире, его страдания ужасны («моя истина ужасна» - Ф.Ницше), его жизнь глубоко трагична: «Но слёз моих не видно никому…».
«Человек, у тебя нет выхода, нет спасения и ты обречён на муки». «Будет так, как я хочу или никак» (Супруга актёра Александра Домогарова Наталья Громушкина). Весь цирк в том, что у любого другого и даже у всех других есть равно как выход, так и спасение, и если первый не знает этого, то вторые, точно уже знают.
Спорт это тоже религия. К вопросу о том, что у каждого своя правда. Часто спрашивают: почему существуют разные вероисповедания? Потому же, почему у каждого своя правда. Бог – один, а люди со своей правдой ищут Его каждый своим путём.
Разве не безбожно отказывать человеку в утешении, когда он так нуждается в нём?.. между тем, чаще всего это и происходит, когда запутавшемуся ясно указывают: если не будешь с нами, то есть, если не покаешься, то погибнешь.
Часы точно отсчитывают сколько мгновений мы уже украли у вечности.
Один, безусловно, предаёт другого всякий раз, когда делает всё правильно, ибо очевидно, что эта правильность, как своя правда, всегда ближе и направлена против чьей-то правды.
Всякая порядочная девушка мечтает поскорее выйти замуж. Всякая другая скоро выходит.
Мы смотримся друг в друга, как в зеркало.
Ясно, почему идёт непрекращающаяся борьба всех против всех: во-первых, жизнь изначально определена как борьба, включая борьбу за выживание; во-вторых, живя в обществе
Какой человек, такое и общество. Верно и наоборот: какое общество, такой и человек, недаром ведь замечено, что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества. Люди, живя вместе, ни в какую не желают уступать друг другу, полагая, что уступить раз, значит, уступить и другой раз, значит уступать постоянно, значит, потерять всё.
Из двух спорящих, утверждают психологи, виноват тот, кто умнее, если же спор всё ещё продолжается, значит, увы, обе стороны равно глупы.
Раб всегда ждёт помощи, свободный оказывает её.
Обычные люди подчиняются обстоятельствам, сильные создают их.
Немного есть людей, которые не плакали бы на судьбу. Ясно одно: ничего не надо искать, потому что всё, что человеку необходимо, у него есть.
Истинная любовь всегда безответна, но муки любви прекраснее всех наслаждений. Поистине, пресыщение истощает ещё быстрее, чем голод.
Провидение даровало нам незнание наряду со знанием, следует понять, что и то, и то – благо.
Может быть, человека и следует жалеть, но это всегда будет во вред жалеющему.
Когда всё хорошо, тогда любой проживёт, но как жить, когда всё плохо? Если бы всё всегда было хорошо, то человек никогда бы не стал Человеком. Таким образом, вопросы, проблемы, суровая необходимость – суть величайшие двигатели общественного (и научно-технического) прогресса и развития человеческой цивилизации.
Человек, осознавший свою ошибку, как представляется, всегда будет предпочтительнее того, кто никогда не ошибался, а всё и всегда делал правильно.
Если подлеца назвать подлецом без риска для жизни, для собственной репутации или благополучия, то в этом нет еще поступка, то есть, того, что единственно только и делает человека Человеком. И говорить следовало бы только о тех случаях, когда обличение действительно грозило бы обличителю.
Открытые, стремительные конфликты мгновенно вскрывают скрытые противоречия, подобно тому, как хирург вскрывает фурункул скальпелем, немного больно, зато потом здоров.
Жизнь – вечное столкновение, вечный конфликт. Сегодня ты в конфликте с отцом, а завтра с сыном.
Каждое новое поколение неизбежно сначала заявляет о себе робко, потом требует своего, потом прямо бунтует, повторяя как заклинание: «Мы – не такие, как вы!». И ничего о том, какие «такие», и ничего о том, «каков я был и что со мною сталось…» (С. Есенин).
Вряд ли был когда-нибудь такой человек, который бы ни разу не пожалел о том, что родился, недаром и Екклесиаст говорит: «А блаженнее обоих тот, кто ещё не существовал, и не видал злых дел, какие делаются под солнцем» (Еккл. 4:3).
Бывает и так: говорят правду в глаза не тому, кому надо сказать, а кому можно сказать.
Всякий человек ищет другого, того, кому можно было бы доверить самое дорогое. Ищет – но, увы, не находит… или порой ему кажется, что находит, а всё потому, что тот другой, тоже находится в безуспешном поиске.
И всему, что человек делает, не хватает смысла, понимания того, зачем он это делает, почему он делает так, а не иначе… и как часто за свои ошибки он держится так, как держится истины.
Может быть, действительно, смысл жизни в том, чтобы жить, а когда начинаешь искать смысл, то, верно, его уже не хватает.
Многие люди хвалятся верой так, будто это делает честь Творцу.
Природа во всём стремится к равновесию, давая Жизнь одному, она отнимает её у другого, и этот, первый, может торжествовать сколько угодно, будто бы не замечая, что вообще всякое торжество человеческое суть мгновенно.
Слово никогда не дают, слово всегда берут и отстаивают, как своё право, как власть.
Обидеться легко, не обидеться невозможно.
Всё их достоинство умещается в кулаке.
Если студенты не будут ходить на мои занятия, я ничего не потеряю, а если будут посещать, то я приобрету целый мир.
Стоило ли встречаться с человеком только для того, чтобы однажды узнать, что «видит мир по-другому»?..
Мы живём в мире, где никто никому не нужен, исчезни сейчас хоть миллион человек, человечество и не заметит. Но парадокс в том, что на самом деле мы все нужны друг другу, как воздух.
Я знаю, что я ничего не знаю, говорил Сократ. И если уж Сократ ничего не знает… но кто утверждает: «Я знаю всё», – тот заслуживает наименьшего внимания. Иначе: мы живём в условиях, где никто ничего не знает, но тем не менее, мы все друг у друга учимся. Мы живём в мире условностей, и мнения, по-прежнему, правят миром. В действительности нет ничего, что есть на самом деле, замечал Марк Твен, и вот, тот кто знает, знает не больше того, кто не знает, и наоборот, кто не знает, знает не меньше того, кто знает. Да, по большому счёту, Сократ прав, но люди в одинаковых условиях ведут себя совершенно по-разному: одни создают себе репутацию знающих, другие такую репутацию не выдерживают. Вот и всё.
Мы не сделали ничего великого, но всё великое мы обесценили, писал Фрэнсис Бэкон. Поистине, циник это тот, кто вместе с водой выплёскивает и ребёнка, то есть, вместе с тем, что и следует выбросить, он выбрасывает и суть самое ценное.
4.11. Душа – terra inkognito и закрытое пространство
Любовь нельзя заслужить, ибо любовь,
как жизнь, всегда дар судьбы.
Неизвестный автор
Настоящая любовь всегда безмолвна и безответна. И о ней никто не догадывается. Если же любви вообще нет, как утверждают многие, или если нет любви крепче, чем любовь к деньгам, как утверждают некоторые, то нам ничего не остаётся, как жить, но без любви. То есть, следует признать, что если любви нет, то люди рождаются, встречаются, живут и умирают просто так. Говорят люблю, - просто так, по инстинкту, и ненавидят тоже просто так, короче, всё делают просто так, согласно заложенной природой программе.
Культура – это всегда табу. Любовь есть тогда, когда есть слово «нельзя». Когда «можно всё», любовь незаметно исчезает.
Труднее всего признать очевидное: несправедливость, обида, бремя, глупость – должны быть. И нет в миру другого способа доказать свою любовь, как через жертву.
Несите с гордостью разумное, доброе, вечное и человечество станет богаче, светлее и чище.
Когда молодой человек говорит, что не видит в жизни ничего хорошего, то думаю: также ты еще не видел ничего плохого; не видя плохого, как мог бы ты увидеть хорошее, как бы вообще мог понять что такое хорошо и что такое плохо? Справедливо полагая, что проблемы надо решать по мере их поступления.
Пусть никто никогда не плачет от горя и безысходности, но пусть всякий плачет только от радости и счастья и от того, что это уже никогда не повторится.
У Высоцкого при жизни друзей было не меряно, а после смерти друзьями стали все, кто только слышал о нём.
Самое главное, что мама и папа подарили нам жизнь, и всё у нас есть с самого рождения.
Человек – существо социальное, но я не вижу оснований верить человеку, который бы никогда не хотел побыть в одиночестве.
Несчастен поверивший в своё величие, хотя как часто можно было услышать: что я, то не ты, или: знай своё место. Восстание – это доблесть рабов (Ницше), а свободному нет ни малейшей нужды унижать другого (или других), давить слабого, убирать лишнего, потому что свободному никто и ничего не мешает.
Всё, о чём мы мечтаем, будет. Только нас не будет.
Никто не верит больным и несчастным, верят только здоровым, весёлым и счастливым.
Всё бледнеет перед лицом Вечности.
Чтобы помирились дети, нужно, чтобы помирились взрослые.
Музы, как правило, дружат с Бахусом. (Пьян, да умён – два угодья в нём).
Человек пьёт, чтобы не сойти с ума.
Большинство право только потому, что всегда следует за сильнейшими.
Нельзя определить уровень профессиональной подготовки человека по тому, что он не знает, исходить можно только из того, что он знает и понимает, что движет им и к чему он стремится.
Хорошо, что всё было, хорошо, что всё прошло.
Жизнь вещь слишком серьёзная, чтобы можно было жить, не смеясь…
Когда видишь, как люди говорят то одно, то прямо противоположное, или даже переходят постепенно к проклятиям, то начинаешь думать…
Мир есть то, что мы о нём думаем, потому же он и хороший и плохой.
Люди делятся на тех, кто говорит, как надо правильно жить, и на тех, кто так и живёт.
Если бы человек никогда не приходил в отчаяние, то никогда бы не увидел ярко-синего неба, льющего свет солнца, не услышал бы как идёт дождь за окном, как шуршат сухие осенние листья, как поют сверчки и кузнечики, как жужжит пчела. Если бы он когда-нибудь не оставил дом, то никогда бы не скучал за ним и не стремился с радостью вернуться в родное гнездо, где каждая половица, каждая трещина знакомы, где он еще в детстве всё исследовал и узнал. Если бы он не порвал связь с домом, то наверное так бы и не узнал, что лучше его мамы на свете нет и быть не может, не запомнил бы навсегда тепло маминых рук, запах её волос, блеск смеющихся глаз. Если бы он никогда не был голоден, то так бы и не узнал, что запах свежеиспечённого хлеба – лучше изысканных яств.
Произвести впечатление часто несложно, а вот сохранить его вряд ли вообще возможно.
Бывает, поклонишься человеку, и он уже видит себя в списке господ. Недаром И.А. Крылов в басне «Ворона и Лисица» отразил вековой опыт человеческих отношений: «Уж сколько раз твердили миру, / Что лесть гнусна, вредна, но только всё не впрок / И в сердце льстец всегда отыщет уголок».
Кто прощает – опаснее того, кто мстит – эта мысль очень хорошо проводится во всех древних религиозных учениях. Поэтому большинство людей обычно предпочитает иметь дело скорее со «злыми» (к каковым, разумеется, следует причислять и их самих), чем с «добрыми» - от которых никогда не знаешь, чего ждать, и которые часто, что называется, ни себе, ни людям. По крайней мере, имея дело с себе подобными, всегда стараются класть в основание трезвый расчёт, призванный исключать непредвиденную ситуацию; такой тип отношений закреплён древним принципом: do ut des – даю, чтобы ты дал; или: do ut facias – даю, чтобы ты сделал (лат.).
Всякий человек отчасти зол, а отчасти добр, тем или другим его считают потому, чего у него обычно большего – доброго или злого? Зло понимается моралью как проявление слабости, сильному злиться ни к чему; с другой стороны, Ницше, например, писал: «Зло – наилучшая сила в человеке».
Что значит «злой» вообще? Это значит, что в данное время другой не соответствует внутренним ожиданиям, не имеет тех же интересов, «не понимает»… А «добрый»? Это тот, кто в данное время ничего не имеет против другого, хотя и это еще ни о чём не говорит, потому что неизвестно, как всё обернётся в дальнейшем.
Даже когда ты молишься, то другой обязательно когда-нибудь скажет: «Бога вспомнил…»
Делить смех можно почти со всяким, но с кем разделить беду?..
У всякого человека есть Мечта. У проходимца тоже – найти простака.
Уж коли мир состоит из противоположностей, существует благодаря им, держится на них, то очевидно, что каждый ищет того, кто ему больше нужен.
Самый страшный из людей тот, кто уже наказан, например, заключённый; если же учесть, что, вообще говоря, все люди от рождения наказаны, а равно обречены на страдания, то выходит, что человек – это чудовище.
Хорошо это или плохо, но в основе своей, все люди одинаковы, например, хотя бы уже потому, что живут в одних условиях, хотят все одного и того же, правда, «пряников сладких всегда не хватает на всех» (Б.Окуджава), поэтому повсюду разливается ненависть, приводящая порой к столкновениям.
Честнее тот, признается: «Я себе не верю», – но большинство, увы, не таково и часто хвалится верой как «уверенностью в невидимом», как освобождением от необходимости всякого действия, ибо что бы ни произошло (или случилось), очевидно, что «всё на пользу» и «на всё воля Божия», действительно, всё, включая и самую смерть как благо. Апостол Павел прямо пишет, что «лучше нам выйти из тела, чтобы утвердиться у Господа».
Удивительно то, что мир всё тот же, все видят то же самое, но из всего этого делаются прямо противоположные выводы. Увы, это часто спор ни о чём и об одном и том же.
Человек это безумец, танцующий на краю бездны.
Бывает, люди теряют друг друга, едва встретившись.
Мало ли кто мне нравился в жизни!
Всем не хватает тепла, но плохо, когда начинается борьба, причём, не на жизнь, а насмерть, за тёплое место.
Конфликт не просто неизбежен, но ясно показывает, кто есть кто. Таким образом, конфликт это и испытание на прочность и на человечность.
Когда люди перестанут стараться войти в автобус первыми, а станут пропускать других вперед, тогда исчезнут очереди и давка, а люди будут культурными.
Успех выступления определяется не тем, что было сказано оратором, а тем, какую реакцию, какой резонанс вызвало это выступление.
Логический силлогизм Аристотеля гласит о том, что «человек смертен», но дело не в том, что мы все умрём, а единственно в том, что нам повезло родиться и жить в этом мире, всё остальное, сколько жить и как уже не важно.
Сегодня модно находиться в глубокой оппозиции – особенно к недавнему прошлому.
Когда супружество становится обязанностью, оно перестаёт быть.
Человек всё больше становится потребителем и всё меньше творцом, хотя рождён, прежде всего, именно для творчества.
В обществе потребления всё решает престиж или место человека в этом обществе. Престиж же определяется тем, сколько и на какую сумму этот человек и его семья потребляет и, по человеческим меркам, чем больше потребляет, тем он достойнее…
В одной старой доброй песне есть такие строчки:
Мы жили по соседству,
Встречались просто так.
Любовь коснулась сердца,
Сама не знаю как.
Любовь часто доходит до ненависти – это и есть ревность. Причём, как известно, согласно уголовному законодательству, если доказано, что преступление совершенно из ревности, то это считается смягчающим вину обстоятельством, так как человек действовал находясь в состоянии аффекта. Таким образом, здесь затрагиваются такие глубокие пласты человеческой психики, когда человек уже, что называется, за себя не отвечает.
4.12. Социализация или горе от ума?
Главная проблема нашей общественной и политической мысли это неуважение человека к человеку, это презрение к нему. Иосиф Бродский
Жить надо радуясь тому, что есть, нельзя обижаться за то, чего нет, нельзя быть недовольным.
Вредить товарищу, сохраняя невинноcть, – ах, как это по-человечески!
Социализация – это вживление в жизнь общества, вжиться в общество, значит, радоваться его успехами, болеть его болями, значит, всегда думать о других.
Социализироваться – это значит, учиться жить среди людей и, главное, оставаться Человеком среди людей. (Владей собой среди толпы смятённой).
Я всегда стесняюсь, когда мне нечего сказать, когда не знаю, что делать… недаром и в Писании сказано: да не смущается сердце ваше и да не устрашится.
Короткая, как молния, жизнь даётся человеку для действия и для того, чтобы он хоть на мгновение, осветил всё вокруг себя. А долгая жизнь даётся для того, чтобы у человека было время раскаяться, впрочем, большинство так заняты другими, их промахами и ошибками, что напрочь забывают о себе.
Как часто нас восхищает чья-то любовь (Ромео и Джульетта; «Миллион алых роз» и мн.др.) только потому, что у нас нет своей собственной.
Есть люди и есть люди. Есть книги и есть книги. И если прав Вольтер, заметив что «книги делаются из книг», то очевидно, что все книги об одном и том же.
Прощаем всех тех, кого мы сами обидели, но пусть берегутся те, которые обидели нас.
Человеку надо говорить только хорошее, а плохое даже думать нельзя.
Язычники, вероятнее всего, такие же люди, о чём скоро готовы забыть все, считающие себя истинно верующими. И вот те люди, быв язычниками, распяли Христа по злобе своей. Прошли века и потомки тех же людей-язычников, стали христианами, готовыми не только умереть за вечно живого Христа, но и почитая подобную смерть за величайшее благо, ибо она означает одно: встречу с Ним.
Не спрашивай, за что я люблю тебя, потому что я люблю тебя за то, что ты есть. Не спрашивай, за что я так ненавижу тебя – за то же самое.
Не следует забывать, что тот, кого мы любим всей душой, он нам, как вольный, ничего не должен.
Настоящим воспитателям, как настоящим родителям, следует заботиться, чтобы не вырастить поколение пофигистов.
Плохие, мы их еще называем злыми, они так же, как и всё в мире, даны нам для испытания; срывая с нас маску доброго человека, они страстно желают обнажить нашу суть, показать нам, что мы на самом деле не такие, за кого себя выдаём; ничего удивительного, что смотрясь, как в зеркало в другого, они видят только своё отражение.
Говорят, здесь каждый мечтает себя подороже продать. И вот, одни, занижают себе цену, или иначе, недооценивают себя, другие, напротив, будучи слишком высокого мнения о себе, явно завышают себе-стоимость, впрочем, эти вторые в жизни, как правило, гораздо успешнее первых, и далеко пойдут…
«Горе от ума»… исследователи указывают, что сначала А.С. Грибоедов хотел назвать своё сочинение «Горе уму», - нам теперь не понять, чем руководствовался гений, называя комедию «Горе от ума»… может быть, иные до сих пор прячут свой ум в сумасшедшем доме, отчаявшись найти себе применение, вернее, найти своё место среди себе подобных…
Многие люди подчиняются обстоятельствам, сильные создают их.
Для воина-спартанца погибнуть в бою – высшее счастье (триста спартанцев погибли в неравном бою в Фермопильском ущелье, но остановили продвижение десяти тысяч персов; их подвиг вписан золотыми буквами в историю человечества). Для верующего в Бога или в высшую идею – счастье умереть за веру. Для матери, для жены, для детей – высшее счастье – дождаться сына, мужа, отца.
Война для мужчин, это не Ницше, это древние так говорили: кого любят боги, тот умирает молодым. Продолжая, можно было сказать: но кто останется один, тот выпьет горькую чашу до дна. Следующие строчки, на наш взгляд, подтверждают сказанное.
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочёл её романа
И вдруг умел расстаться с ним,
Как я с Онегиным моим .
* * *
Несчастный друг! Средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас, и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
* * *
Блажен, кто в юности слепой
Погорячится и с размаху
Положит голову на плаху…
Но кто, пощаженный судьбой,
Узнает жизнь тому дороги
И к честной смерти не найти.
Стоять он будет на пути
В недоумении, в тревоге
И думать: глупо умирать,
Чтоб им яснее доказать,
Что прочен только путь неправый;
Глупей трагедией кровавой
Без всякой пользы тешить их !
Э.А. Рязанов, отмечая на днях своё 85-летие, с грустью заметил: «Работать становится все труднее, не потому, что меньше сил, а потому, что ушли дорогие мне люди. Ушла Нина, жена, Игорь Ильинский, Вася Катанадзе, Евгений Леонов, Евгений Евстигнеев, И. Смоктуновский, Жора Бурков, Андрей Миронов, Зиновий Гердт, Булат Окуджава, Гриша Горин, Люся Гурченко. Это невозможно. Как сказал Есенин: «Стою один среди равнины голой, / А журавлей относит ветер вдаль…»; моих друзей ветер унёс навсегда... Всё».
Как часто люди говорят: «За что мне такое наказание выпало?! За что мне такая горькая судьба?! За что меня так Бог наказал?!». Но почему-то мы так редко спрашиваем: «За что мне такое счастье выпало?! Чем я заслужил счастье быть на Земле Человеком?!». Впрочем, однажды поэт всё-таки выкрикнул: «Жизнь, нечаянная радость, \ Счастье, выпавшее мне…» (А. Жигулин).
Культура это табу, табу это когда ничего нельзя, а то что можно… невыносимо тяжело. Свобода это когда человек делает то, что хочет – так обычно считают многие, хотя лучшие умы человечества, например Спиноза, определял свободу как осознанную необходимость, Вольтер и Монтескьё полагали истинной свободой следование во всём закону. Увы, когда человека уже ничто не сдерживает, то финиш близко.
Самые страшные люди те, кому, увы, терять нечего – всё уже потеряно…
Брать на понт (пусть поднимет руку тот, кому незнакомо это слово) – это и значит рассчитывать на простака: «Обманули дурака на четыре кулака!..»; говорят, проходимцев среди нас нет – пусть тогда встанут те, которые никогда не хотели посмеяться над другим…
Будет и на нашей улице праздник! Одно непонятно: разве можно построить свое счастье на несчастье другого (или других)?.. между тем, одно только потому и существует, что существует другое. Таким образом, то и это находится как бы в неразрывной связи, недаром Ф. Ницше замечал: «…существует личная необходимость несчастья… счастье и несчастье – братья-близнецы…» .
4.13. Мир – Един
Актёр без публики, это всё равно, что врач без пациентов. Неизвестный автор
«Если станешь солдатом, то будешь генералом, а если станешь монахом, то обязательно будешь папой. Так говорила мне мать. Но я стал художником и стал Пикассо». Пикассо как бы говорил публике: я смеюсь над вами, догадайтесь, если вы такие умные…издеваться над другими, и что еще больше, делать это незаметно, это великое искусство, надо, поистине, обладать великим талантом и еще больше непомерной гордыней, переходящей в манию величия, чтобы делать это так, как делал Пикассо. Он, что называется, умел делать деньги. Даже сегодня крыть нечем, и его картины или «картины», именуемые иногда мазками, идут с молотка за сотни тысяч евро.
Жизнь дана человеку для испытания, причём, испытывается он и как злом, так и добром или иначе говоря, и огнём, и водой и, что самое невозможное, медными трубами.
Н.П. Огарёв оставил нам замечательный образ человека-борца:
Тот жалок, кто под молотом судьбы
Поник – испуганный – без боя:
Достойный муж выходит из борьбы
В сознанье гордого покоя
И вновь живёт – главы не преклоня, –
И дальше так живёт,
Исполнен вдохновенной пищей;
Так золото выходит из огня
И полновеснее и чище.
Кто привычно идёт с большинством или даже вернее сказать, с сильнейшими, тот всегда прав. Но берегись тот, кто вырвался вперёд, кто «высунулся» в обществе равных возможностей. Кто вырвался, тот ещё не понимает, что играет с огнём, ведёт игру со смертью. Вырываться вперёд или «высовываться» это всё равно, что влезать на столб под высоким напряжением, а ведь на каждом таком столбе нарисован череп со скрещёнными костями и на родном языке ясно написано: «Не влезай – убьёт!».
Мы привычно верим только в то, что даётся нам с величайшим трудом, поверить же в то, что счастье досталось нам просто так, с миру по нитке – невозможно.
Верить – глупо, не верить – смешно, так человек и живёт свой недолгий век, находясь между тем и этим.
Пока любим, мы точно знаем, что молодость не кончится у нас, и что наша любовь будет длиться вечно. И всё кончится, когда мы подумаем, что всё кончилось, что всё прошло, как «с белых яблонь дым».
Во многом можно отказать человеку, почти во всём, что ему необходимо для жизни, но только не в стремлении надеяться, верить, любить; но только не желании быть счастливым.
Какая есть жизнь на самом деле знает всякий живущий, но показать, какая есть жизнь на самом деле способен только художник, всякое искусство, наконец, решает одну задачу – показывает мир как он есть, может быть, человек в творении увидит что-то очень верно подмеченное художником (или художниками), в общем увидит что-то очень своё, глубоко личное.
На самом деле нет ничего, кроме того, что ты думаешь, что оно есть.
Жизнь ясно показывает, что люди могут жить через стенку и даже бок о бок десятки лет, и так и не знать друг друга. Но еще хуже, когда ни у кого нет ни малейшего желания узнавать другого.
Наверное, все прежние завоеватели мечтали пройти чужую территорию победным маршем. На самом деле, война, кроме бесконечного ряда убийств, есть прежде всего и после всего непрерывный, на износ – труд, труд, труд сотен миллионов людей.
Надо ли вообще жалеть человека? Конечно, да! Только следует помнить, что тот, кого ты пожалеешь, проглотит тебя и не поперхнётся.
Во всяком выигрыше или победе скрыто зерно проигрыша или поражения, вот и китайская мудрость учит, что в счастье притаилось несчастье. И это опять, в который раз (!) показывает, что МИР – ЕДИН. А раз так, значит работает закон сообщающихся сосудов, то есть, если в одном месте прибавится, то в другом убавится, и наоборот.
Учителя можно уподобить игроку в шахматы или в шашки, где, как известно, каждая пешка мечтает стать ферзем, а каждая шашка желает попасть в дамки, увы, далеко не всякой это удаётся.
Мы все стремимся к результату и забываем, что всё это – процесс, подобно тому, как и вся наша жизнь есть, по сути, только стремление, путь, который мы выбираем и не выбираем.
Любить, значит, придумывать себе другого, но жить с ним, таким, как он есть – совсем другое дело, недаром некий остроумец заметил: жить с человеком, которого любишь, так же трудно, как любить человека, с которым живёшь.
Человек есть мера всех вещей, - сказал Протагор. Нелегко было бы тому, кто захотел бы сказать лучше, и не может быть довольным собой тот, кто преступил меру. Таким образом, сам будучи мерой, он и в своих словах и делах должен блюсти меру, увы, нечасто это удаётся.
Дальше всего улетает мысль, вообще, о мысли не всегда можно сказать, как о человеке, что она хорошая или плохая, но можно сказать, что мысль либо есть, либо ее нет.
Понятия «хорошо» и «плохо» весьма относительны в этом мире и, может, действительно, мы даже не знаем, как плохо или как хорошо живём? Верно одно, что нехорошо человеку, когда все хорошо и «плохо» предъявляет к нему гораздо более высокие требования, тем самым становясь благом – нет ли здесь парадокса?
4.14. Как вместить Жизнь?
Сижу в президиуме, а счастья нет.
Расул Гамзатов.
Слово рождается из молчания, а музыка рождается из тишины.
Есть люди, которых поцеловал Бог. Таковы поэты, художники, музыканты и студенты.
Хорошая музыка, как и хорошая книга, равно писаны кровью (пример «Мой нежный и ласковый зверь» - трагический рассказ А.Чехова «Драма на охоте»).
Музыка это то, что связывает нас с вечностью. Музыка, коротко говоря, всегда пытается нас разбудить… увы, это только показывает в каком глубоком сне пребывает человек…
Иной говорит: «Я учил…», так вот, не учить, а понимать, не шашкой махать, а головы срубать, и вопрос понимания важнейший в любом деле.
Против чтения. Откровения, которые я вынашивал в себе долгие годы, как оказывается, лежали на поверхности, и то что, как мне казалось, я начинал понимать, другие люди, жившие за сотни и даже тысячи лет до меня, понимали, наверное, лучше меня. Современники же таковы: даже если чего-то не знают, то никогда и вида не подадут, и, блефуя, берут на понт, стараются подсечь и взять на крючок, представляя почти невероятное очевидным: «Это уже банально!.. Кто же этого не знает?..». (Например: «В каждом человеке есть что-то от всех людей». Г.Лихтенберг. Афоризмы. Минск, 1999. с. 121).
Всякий осуждающий другого напоминает преступника в чём-то, подобно тому, как совершивший преступление, что называется, заметает следы, чтобы пустить следствие по ложному следу, точно так и человек, сам будучи грешен (но – не подавая виду: «И на смертном одре не признается!»), формируя общественное мнение, направляет его от себя… никто ещё так не нападает на осуждённого, как тот, кто сам нечист.
Я не только даю уроки, не знаю, даю ли их вообще, но я, конечно, неустанно беру уроки, особенно у тех, кому даю.
Можно поступать так, как удобнее, только следует помнить, что удобно – не всегда значит хорошо.
Нельзя не заметить того очевидного факта, что уважаемые люди сплошь и рядом больше всего на свете уважают себя.
Любящий привычно сжигает за собой мосты, этим также объясняется то, что он не представляет себе совместной жизни с кем-то третьим.
Однако, следуя путём веры, человек постепенно доходит до того, что все другие люди, исповедующие другую веру или другие взгляды, начинают рассматриваться им как неверные.
Отношения между людьми всегда либо тесные, либо прохладные (т.е. никакие), подобно тому, как в природе зима сменяется летом и наоборот, то оттепель, то заморозки, «то взлёт, то посадка, то снег, то дожди, сырая палатка и почты не жди»; впрочем, есть также на Земле уголки вечной весны (Африка), и вечной мерзлоты (Чукотка).
Не может человек прожить жизнь, не рискуя, не теряя, не попадая в ад уже здесь, на земле, не повисая над пропастью, не обливаясь то слезами, то кровью
Поистине, прав заметивший, что кто не умирал, тот не готов и к жизни.
В Писании сказано: все пути кажутся человеку прямыми, но в конце их смерть; или иначе: всё – ничто, всё – суета , иначе говоря, всё – зря.
Как будто всякий звонок не есть в то же самое время вторжение в личную и, значит, в душевную жизнь, так нет, еще и начинают стыдить: «Трубку не берёт!» – в этом самом весь человек, всё его многозначное «я» и чьё-то ничтожное «ты» (или «он!»). Недаром автор книги о Заратустре писал: «Что говорит твоя совесть? «Ты должен стать тем, кто ты есть»; Что ты любишь в других? Мои надежды; Кого ты называешь плохим? Того, кто вечно хочет стыдить» .
Компьютер в сотни и тысячи раз повышает производительность труда писателя, в плане увеличения скорости набирания знаков, но шедевры, как и прежде, ждут своих гениев.
По-прежнему, всё, что доступным (или кажется таковым), не стимулирует к действию, вызывает скуку, и только то, что вообще-то невозможно, продолжает волновать воображение, потому и возник жанр фантастики – как способа отражения действительности в головах людей.
Врач лечит тело больного, искусство же если не лечит душу, то делает её красивее. Всякое произведение искусства представляется ценным ровно в той мере, в какой способно вызывать собственное понимание вопроса или проблемы и открывает простор для дальнейшего творчества.
Человек может утверждать, что Бог есть или что Бога нет, но его природа равно неизменна. Между прочим, представляется заслуживающим внимания мнение М.К. Мамардашвили: «Никогда человек не назвал бы ничего «Богом», если бы в нем уже не действовала сила, которую он вне себя назвал «Богом» . Также замечательным представляется утверждение автора статьи «По образу и подобию»… взявшего вышеприведённою цитату Г.С. Киселёва: «С идеей, или некоторым представлением о Боге, живём едва ли не все мы – верующие и неверующие».
Чтобы понять, что любви нет, Бога нет, что ничего нет, немного нужно иметь ума, но необходимо иметь его много больше, чтобы понять, что ничего не бывает просто так, что всё лучшее – Бог, Любовь, Мир, Гармония – есть, а если бы не так, то просто ничего бы не было, нет и не могло бы быть смысла бытия.
По сути, верить, значит, быть уверенным, что всё происходит по воле Творца и, следовательно, всё, что будет – хорошо.
Говорят, любить, значит, прощать. Но что значит прощать, если не забывать? И вот, прощение человека только на языке, ведь он ничего не забывает.
Любовь нередко сменяется нелюбовью, но последняя почти никогда не сменяется почему-то любовью.
Парадокс или закономерность? К своим врагам мы более объективны, чем к друзьям, отношение к первым, порой, честнее, чем ко вторым.
К половой любви относятся либо легко, либо как к чему-то греховному, (постыдному) – то и другое противоестественно как две крайности.
Любовь, дружба, мир – это ежедневный и ежечасный труд. Если за растением нужен уход, то неужели человек меньше растения? Здесь нужен постоянный труд души, и каждый день необходимо всё начинать сначала, и любовь доказывается не столько признаниями, сколько постоянством и действиями.
Любить вообще, значит отдавать себя другому. Потребность любить заложена в человеке. Но и ненависть заложена. Ненавидят и тогда, когда «дают», не желая дать. Как сказано в Библии: он говорит: ешь и пей, а сердце его не с тобою. И два начала ведут вечную борьбу и, как говорится, победит тот зверь, которого вы будете кормить.
Вместо выводов
Разве артист, выходя на сцену, а равно, учитель перед классом, не мечет бисер?.. к кому он, вообще говоря, обращается?.. есть ли у того и другого, хотя малая надежда на то, что он не зря вышел, и на эту Землю не зря пришёл?.. есть ли у него основания думать, что он таки достучится или глас его останется гласом вопиющего в пустыне? Да, всё это отнюдь не пустые вопросы, и главный вопрос – кто перед ним? – не лишён смысла. Если он зарядил пушку, и палит почём зря по воробьям, то, очевидно, что скоро расходует весь свой боезапас; а если, напротив, зарядит картечью, а там сидят монстры, то опять конфуз выйдет. Ясно одно, в любом случае, всякий, кто выходит на люди, берёт на себя громадную ответственность, и не только за то, что он скажет, но и за то, как его поймут.
Один знакомый не без гордости однажды признался: «Мы с Высоцким в 72-м году три дня и три ночи гудели…». Когда иной раз слышишь: «Мы с… Женей Евстигнеевым, Кешей Смоктуновским, Серёжей Бондарчуком, Женей Матвеевым; Женей Евтушенко; Андрюшей Дементьевым, Андрюшей Мироновым; Мишей Евдокимовым; Мишей Казаковым; Сашей Абдуловым; Серёжей Соловьёвым; Люсей Гурченко; Сашей Пушкиным; Серёжкой Есениным» и т.д., – то начинает слегка поташнивать, что вообще говоря, не удивительно, ибо когда боги спускаются на Землю, то может всякое случиться.
Умные люди никогда не посылают другого куда подальше, на то они и умные, чтобы донести это пожелание-мысль без слов, чтобы он сам всё понял.
Если бы человек не был в состоянии охватить весь предмет изучения целиком в развитии и связях с другими предметами, он не был бы способен к творчеству и изобретениям.
Лучшей книгой, вероятно, будет та, которая будит собственную мысль читателя.
Всех книг, очевидно, никому не прочесть, но все же есть одна книга, которую стоит прочесть всем – это Книга Жизни.
Правда это то, ради чего можно и умереть; Конфуций сформулировал эту мысль две с половиной тысячи лет назад: «Утром узнав истину, вечером можно умереть». Великий циник и нигилист девятнадцатого века Ницше проницательно замечал: «Никто теперь не умирает от смертельных истин, существует слишком много противоядий». В самом деле, и сегодня ситуация не лучше, чем было сто пятьдесят лет назад, немногие сегодня готовы умереть за правду. Из этого следует, что общество легко удовлетворяется либо суррогатом правды, либо откровенной ложью.
Всякая борьба за справедливость во всей человеческой истории всегда вела к устранению одной несправедливости и замене её другой несправедливостью, и всё потому, что одно и то же событие, один и тот же социально-экономический строй одной частью общества воспринимается как справедливый, а другой частью как несправедливый.
Гений да и просто настоящий большой человек, подобно солнцу, светит всем, и каждый берёт у него, как воду из родника, сколько может, и многие находят в нём родственную душу.
Самое лучшее в жизни, как представляется, это быть оптимистом, притом, неисправимым.
Также неплохо учесть, что оптимизм, подобно юмору, мужеству, стойкости особенно необходим не тогда, когда жизнь улыбается нам, а когда всё наоборот.
Мы живём в мире не абсолютных, но сплошь условных ценностей, что отнюдь не удивительно, если учесть, что ВСЁ – ОТНОСИТЕЛЬНО.
Любовь – это когда я ничего не жду от тебя, когда видеть тебя – счастье для меня.
Человек спокоен, как вулкан перед извержением, как океан перед тайфуном…
Самую главную и самую лучшую книгу человек пишет всю жизнь.
Мы – не равны. Это и следует взять за исходную точку.
Из всех союзов наипрочнейший – негласный.
Странно… чем лучше человек научается говорить, тем чаще он разучается слушать. Как это справедливо замечено, искусство красноречия заключается еще и в том, чтобы не дать говорить другому.
О том, что развелось слишком много книг и что «сегодня все - писатели» говорят, вероятно, с тех пор, как появилось книгопечатание, подобные высказывания можно найти уже у авторов Нового времени. Причём, и это важно, дело не в том, что хорошая литература перевелась, нет, а просто – не читают и всё; книга вытесняется все больше и больше, и ничего о том, хорошо это или плохо или, может, кому-то хорошо…
Как часто мы поступаем так или иначе только потому, что другие так поступают или потому, что от нас этого требуют другие – но это и значит быть как все, то есть экзистировать, признавая неподлинность собственного существования.
Пока человек не касается установленного порядка вещей, все идет своим порядком, но как только он начинает думать и, как ему кажется, пытаться сделать лучше, чем оно есть, так все рушится – и в результате не бывает не только лучшего, но и того, что было.
Может быть, недовольство собой и способно подвигнуть человека на путь к совершенствованию, но если только гармония существует, то должно быть очевидно, что недовольству, а равно проблемам не может быть места. Если же недовольство собой, а пуще того, страдания подвигают человека к размышлению, покаянию или действию, то верно, всё к лучшему.
Повсюду заметно вечное стремление человека поплавать и выйти сухим из воды, успеть и здесь, и там, и земное царство построить, и в Царстве небесное попасть. И что такое в свете вечного всё его зло, а равно и добро, что все его боли, бесконечное беспокойство и глубокие переживания, война, кровь, болезнь, смерти?.. ряд событий, путь, называемый коротким словом ЖИЗНЬ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Философская афористика определяется логико-когнитивным аспектом афористического знания, что касается природы и ценностной интенциональности афористических феноменов, то они могут характеризоваться как максимально сжатый по объёму текст, несущий мощный заряд для интеллектуального творчества, имеющий педагогическое и воспитательное и человеческое действие. Слово, как известно, тоже есть дело и: «В начале было Слово» . Ценностная интенциональность философской афористики вытекает из характеристики сущности и особенностей афористического мышления, а также заключается в том, что выводит мыслящий субъект на новый, высший уровень философствования, вырывает из порочного круга повседневных проблем.
Часто философии делается упрёк тот, что это и не наука вовсе и оперирует лишь общими и отвлеченными понятиями, однако, думается, эти общие понятия и рассуждения складываются из многих частных понятий, подобно тому как большие реки, такие как Нил, Амазонка, Обь, Енисей, Ангара, Волга и другие питаются многими малыми реками и ручьями.
Мудрость ни в коей мере не означает отсутствие страданий, скорее, это выработка соответственного внутреннего отношения к ним. Почти по древнеиндийскому мифу: родной может стать чужим, но чужой родным никогда не станет. Недаром ироничный Козьма Прутков заметил: «Знай, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!» .
Любить другого человека, значит, постоянно думать о нём и придумывать что-нибудь для него, значит, волноваться при встрече с ним и радоваться возможности увидеть его.
Любящий гениален. Это и есть счастье, говорит Г. Полока, когда человеку кажется, что он любит всех и его все любят. Любовь помогает человеку стать Человеком, делает его тем, что он есть, а тому, кто есть, нет нужды стараться, выдавая себя не за того, кто он есть на самом деле.
Вступая в жизнь, молодой человек готовится пройти свой жизненный путь одним парадным шагом, причём, желательно, чтобы этот путь был усеян розами. Увы и ах, так не бывает, справедливее было бы помнить древнюю мудрость: per aspera ad astra – через тернии – к звёздам и лучше бы ему запастись терпением и мужеством.
Что может быть страшнее жизни без любви? Вероятно, одна смерть.
Любовь в цивилизованном обществе придает свежесть, красоту, но только в том случае, если любовь эта органически входит в многогранный ансамбль жизни как укрепляющая его часть. В то же время сочетание любви и долга нередко скрывает в себе большой драматизм.
Французский социалист-утопист Шарль Фурье пытался рекомендовать систему мероприятий, с помощью которой любовь из источника расходов, лености и беспорядка превратится в фактор гармонии, согласованности, в источник доходов и производственных чудес.
Э. Фромм в «Искусстве любви» подчеркивает: чтобы овладеть этим искусством, необходимы дисциплина, сосредоточенность, терпение, ярко выраженная заинтересованность, способность быть объективным, смелым и добрым. Он назвал любовь даже чертой характера, а советский социолог Ю. Рюриков – талантом чувств, мощным усилителем своеобразия личности, но вместе с тем заметил, «что для многих из нас своё «я» важнее, чем равновесие двух «я»… Чем индивидуальнее человек, тем труднее ему найти близкого человека – и труднее сохранить с ним хорошие отношения» .
На самом деле, это очень важное замечание. Одной из главных проблем человеческого общества и особенно семьи, как представляется, в том, что каждое «я» считает, что оно, безусловно, право, и поэтому стремится непременно главенствовать. По сути, эта ницшевская «воля к власти» становится определяющей характеристикой большинства.
Вопрос о том, кто главный в доме – едва ли не самый важный в любой семье. Никто никому не хочет уступать, потому что всякая уступка расценивается как проявление слабости. Между тем, известно, что многое прощается человеку, но только не слабость.
Вывод: в таком случае, то есть, когда никто никому не хочет уступать, когда совместная жизнь становится непрекращающейся войной, когда двое не столько взаимодополняют друг друга, сколько взаимоистощают, то их гибель становится закономерным итогом, ибо жизнь без любви есть смерть.
Не то плохо, что все люди разные и, следовательно, каждый видит мир не так, как другой, не то плохо, что хотя и все – разные, но все хотят одного и того же, а то плохо, что каждый считает себя уникальным, единственным и неповторимым, самым-самым, понять которого, увы, не дано никому. «Мы все глядим в наполеоны, / Двуногих тварей миллионы…» (А.С. Пушкин). Так думает каждый и постепенно между людьми возникает не стена даже непонимания, но пропасть, одинаково гибельная для всех.
В мире, где ни одна истина не является абсолютной, человек обречён. Можно обойти чёрную кошку или бабу с пустыми вёдрами, но нельзя увернуться от судьбы. Человек во все дни жизни своей стоит перед выбором – принять вызов судьбы или смириться перед неизбежностью. Парадокс в том, что именно в процессе борьбы происходит невероятное, именно в борьбе, исход которой, казалось бы, изначально предрешён, человек обретает самое главное в жизни – самого себя. Но для того, кто не сделал своего выбора, предпочитая плыть по течению (всё равно ведь бороться бесполезно, и судьба нас швыряет, как котят!), для того, кто не знает чего хочет, и не знает, куда плыть, поистине, ни один ветер не будет попутным.
Любовь, пишет С.В. Омарбекова, это феномен человеческого бытия и важнейший его экзистенциал, обладающий единством телесно-душевного и душевно-духовного принципов. Он включает в себя тенденцию к совершенствованию и выхождению за пределы себя как телесного единства, акт воли к духовному развитию Другого и саморазвитию, жизнеутверждение, преодоление одиночества, а также установку на единение и благожелательность.
Известный французский экзистенциалист Г.Марсель писал: «… Именно в любви заметнее всего, как стирается граница между понятиями «во мне» и «передо мной» … таинство, подобное таинству души и тела, постигается только через любовь и само определенным образом её выражает» .
Любить, это значит не столько получать, сколько давать, значит, не брать, а дарить, хотя, впрочем, это обоюдное стремление любящих и несовпадение (и парадокс) в том, что давая, любящий получает, еще более того, чем больше даёт, тем больше получает. Но всё это слишком хорошо, чтобы иметь продолжение. С.А. Есенин писал:
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звёздного огня.
Те, кого любил я, отреклися.
Кем я жил – забыли про меня.
Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю .
Те, что умерли, они зовут к себе живых. Поэтому, видимо, и прав наш земляк, писатель Иван Шухов, когда на вопрос: «По ком звонит колокол?» – устами своего героя прозорливо отвечал: «Он звонит по тебе, по тебе и по мне». Действительно, мертвые не умирают, но, к сожалению, умирают живые. Посмотрим на эти желтые листья, которые сегодня усеивают землю, еще недавно они были зелеными, но их время наступило или, вернее, прошло. Может быть, и человек напоминает лист на огромном древе человеческого рода?
О человеке написаны сотни книг, это так, но от этого он не перестал быть тем, кем является, тем, кто есть? Разве он стал загадкой менее, чем это было, например, несколько веков назад? И разве вышеупомянутый девиз «познай себя» стал менее актуальным? Разве познание человека и его феномена сегодня менее важно, чем прежде? Развитие науки ведет к тому, что существенно может поменяться самое определение человека и самое понятие человечности. Как всякое время рождает своих героев, так меняются и представления о человеческих качествах и то, каким должен быть человек. Должен же он стать Человеком с большой буквы.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Абай. Книга слов. – Алматы: Жазуши, 1992. – 128 с.
2. Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. – М.: Республика, 1992. – 335 с.
3. Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и мидрашей / Пер. С.Г. Фруга. – М.: Эксмо, 2006. – 528 с.
4. Адорно Т. Проблемы философии морали. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 348 с.
5. Адрианова-Перетц В.П. Библейские афоризмы и русские пословицы // Древнерусская литература и русская культура XVIII – XX вв. – Л.: Наука, 1971. – 171 с.
6. Айванхов О.М. Мысли на каждый день. – М.: Б.м.: Просвета, 1996. – 365 с.
7. Аксенов Г.П. «Личность есть драгоценнейшая, величайшая ценность» (В.И. Вернадский: ноосфера, творчество, нравственность) (Из цикла «История этических учений»). – М.: Знание, 1990. – 64 с.
8. Ананьев Б.Г. О проблемах современного языкознания. – М.: Наука, 1968. – 380 с.
9. Анатомия нравов: Максимы и мысли. – М.: ООО Издательство АСТ; ОАО «ЛЮКС», 2004. – 379 с.
10. Ангелус Силезиус. Херувимский странник: Остроумные речения и вирши. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 348 с.
11. Античная литература. Рим: Антология / Сост. Н. А. Федоров, В. И. Мирошенкова. – М.: Высшая школа, 1988. – 720 с.
12. Античные афоризмы. – Минск: Современный литератор, 1987. – 457 с.
13. Антология афоризма: В 3-х тт. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998.
14. Антология афоризмов / Авт.-сост. Н.Л. Векшин. – М.: ООО Фирма «Издательство АСТ» 1999. – 560 с.
15. Антология кинизма: Фрагм. соч. кинич. мыслителей. – М.: Наука, 1984. – 398 с.
16. Антология культурологической мысли. / Сост. Мамонтов С. П. Мамонтов А. С. – М.: АСТ, 1996. – 650 с.
17. Арабские народные пословицы и поговорки. – М.: Знание, 1961. – 178 с.
18. Аристотель. Поэтика // Соч.: В 4 т.т.4. – М.: Мысль, 1984. – 485 с.
19. Арсанис М. Афоризмы и мысли. – М.: Знание, 1991. – 178 с.
20. Архангельский Л.М. Диалектика добра и зла как ключевая проблема философско-этического познания // Филос. Науки. 1983. №2.
21. Афонькин Ю.Г. Russisch-deutsches Woerterbuch der gefluegelten Worte. Русско-немецкий словарь крылатых слов. (ок. 1200 единиц). – М.: Рус. Яз; Лейпциг: Энциклопедия, 1990. – 285 с.
22. Афоризмы / Сост. Г. Ничипорович. – Минск: Современный литератор, 1999. – 832 с.
23. Афоризмы лауреатов Нобелевской премии по литературе (Классическая философская мысль). – М.: ООО Фирма «Издательств АСТ», 2000. – 567 с.
24. Афоризмы об искусстве / Сост. К.Б. Жарикбаев. – Алма-Ата: Жазуши, 1991. – 178 с.
25. Афоризмы старого Китая. – М.: Наука, 1991. – 77 с.
26. Афоризмы: По иностр. источ./ Сост. П.П. Петрова, Я.В. Берлина. – М.: Прогресс, 1985. – 494 с.
27. Ашукин Н. С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. – М.: Правда, 1986. – 768 с.
28. Бабичев Н.Т., Боровский Я. М. Словарь латинских крылатых слов. 2500 единиц./ Под ред. Я. М. Боровского. – М.: Русск. Язык, 1982. – 959 с.
29. Бабушкин В.У. О природе философского знания. – М.: Наука, 1978. – 207 с.
30. Бердяев Н. А. Афоризмы. – М.: Мысль, 1985. – 348 с.
31. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. – М.: Наука, 1989. – 320 с.
32. Бердяев Н.А. Самопознание: опыт философской автобиографии. – М.: Мысль, 1991. – 318 с.
33. Библейская мудрость. Афоризмы и цитаты / Авт-сост. Л.А. Раков. – М.: ООО Фирма «Издательство АСТ»; Донецк: «Сталкер», 2004. – 286 с.
34. Библер В.С. От наукоучения – к логике культуры. – М.: Политиздат, 1990. – 412 с.
35. Библия.
36. Богат Е. М. Понимание. – М.: Политиздат, 1986. – 359 с.
37. Бойко В.В. Любовь, семья, общество. – М.: Знание, 1983. – 64 с.
38. Бондаренко Ю.Я. У истоков современной морали: (Очерки этико-философских воззрений Эпиктета, Марка Аврелия и Конфуция). – М.: Знание, 1991. – 64 с.
39. Борохов Э. Энциклопедия афоризмов (Мысль в слове). – М.: ООО Фирма «Издательств АСТ», 1999. – 720 с.
40. Брандт Г.А., Лобок А.М. Преодоление морали, или Парадоксы «нравственного искусства». – М.: Знание, 1991. – 64 с.
41. Буддизм. Четыре благородных истины. – М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. – 992 с.
42. Буржуазная философская антропология ХХ века. – М.: Наука, 1987. – 294 с.
43. Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные и политические. – М.: Изд-во АН СССР, 1962. – 238 с.
44. В мире мудрых мыслей. / Сост. С.Х. Карин. Авт. предисл. А.Г. Спиркин. – М.: Знание, 1963. – 362 с.
45. Валла. Бёме. Декарт. Гоббс. Беркли. // Антология мировой философии. В 4-х тт. т. 2. – М.: Мысль, 1970. – 776 с.
46. Васечко В. Ю. Моральная максима как феномен познания и культуры. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. – 232 с.
47. Васинский А. И. Выбираю свободную тему. – М.: Молодая гвардия, 1988. – 301 с.
48. Великие мысли великих людей. Антология афоризма в 3 т. т. 1. Древний мир. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 560 с.
49. Великие мысли великих людей. Антология афоризма в 3 т. т. 2. От средневековья до Просвещения. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 568 с.
50. Великие мысли великих людей. Антология афоризма в 3 т. т. 3. XIX – XX вв. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 568 с.
51. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Философские работы. Т. 1. – М.: Наука, 1994. – 570 с.
52. Вовенарг Л. Размышления и максимы. – М.: Мысль, 1988. – 438 с.
53. Волченко Л.Б. Культура поведения, этикет, мораль. – М.: Знание, 1982. – 64 с.
54. Вольтер Ф. Философские сочинения. – М.: Наука, 1989. – 750 с.
55. Все простое – правда: Афоризмы и изречения П. Л. Капицы / Сост. П.Е. Рубнин. – М.: Мысль, 1994. – 348 с.
56. Выжутович В.В. Поправка на смелость. – М.: Изд. Политич. лит-ры, 1990. – 367 с.
57. Высказывания знаменитых людей. – М.: Мысль, 1995. – 550 с.
58. Высоцкий В. С. Нерв: Стихи. – Алма-Ата: Онер, 1988. – 192 с.
59. Гадамер Г.-Х. Истина и метод: основы философской герменевтики. – М.: Прогресс, 1988. – 699 с.
60. Ганжин В.Т. Нравственность и наука. – М.: Изд. Моск. Ун-та, 1978. – 144 с.
61. Гегель Работы разных лет. В двух томах. Т. 2. Сост., общ. Ред. А. В. Гулыги. – М.: Мысль, 1971. – 630 с.
62. Гейне Г. Афоризмы. Полн. Собр. Соч. в 12 тт. – М.; – Л.: Гослитиздат, 1937. т. 10. – 320 с.
63. Геллнер Э. Слова и вещи. – М.: Иностранная литература, 1962. – 343 с.
64. Гельвеций К. А. Об уме. / Ред. Л. Кузьмин. – М.: Госуд. Соц-экон. Изд-во, 1938. – 395 с.
65. Гераклит. Пифагор. Парменид. Зенон. Протагор. Левкипп. Демокрит. Платон. Аристотель // Антология мировой философии. В 4-х тт. т. 1, ч.1 и 2. – М.: Мысль, 1969. – 1 ч. – 586 с.; 2 ч. – 936 с.
66. Гёте И.В. Собрание сочинений в 10-ти тт. т. 2. – М.: Художественная литература, 1976. – 509 с.
67. Гёте И.В. Собрание сочинений в 10-ти тт. т. 6. – М.: Художественная литература, 1976. – 478 с.
68. Гёте. Гердер. Кант. Гегель. Гартман // Антология мировой философии. В 4-х тт. т. 3. – М.: Мысль, 1971. – 760 с.
69. Го-Мо-Жо. Философия древнего Китая. – М.: Гослитиздат, 1961. – 878 с.
70. Грановская Л.М. Словарь имён и крылатых выражений из Библии: Ок. 400 имён; более 300 крылат выражений / Л.М. Грановская. – М.: ООО «Издательство Астрель»: «Издательство АСТ», 2003. – 288 с.
71. Грасиан Б. Карманный оракул, или Наука благоразумия. – Минск: БелСЭ, 1991. – 125 с.
72. Грасиан Б. Карманный оракул, или Наука благоразумия. – Минск: БелСЭ, 1991. – 125 с.
73. Григорьян Б.Т. Философская антропология: Критический очерк. – М.: Мысль, 1982. – 188 с.
74. Гуля Н.П. Дидактическая афористика Древнего Египта. Л.: Госполитиздат, 1941. – 348 с.
75. Гуревич П.С. Этика Артура Шопенгауэра. М.: Наука, 1991. – 450 с.
76. Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. – М.: Изд. Моск. Ун-та, 1974. – 157 с.
77. Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы: Даосские каноны / Перевод, вступит. ст., комм. В.В. Малявина. – М.: «Издательство Астрель»: «Издательство АСТ». 2004. – 542 с.
78. Демокрит. Плутарх. Платон. Аристотель // Пискунов А. И. Хрестоматия по истории зарубежной педагогики: Учеб. пособие для студентов пед. институтов/ Сост. и авт. вводных статей А. И. Пискунов. – М.: Просвещение, 1981. – 528 с.
79. Денисов С. Ф. , Денисова Л. В. Человеческое и животное в человеке. – Омск: Изд-во Ом ГПУ, 1995. – 209 с.
80. Денисов С. Ф. Жизненные и антропологические смыслы правды и неправды: монография. – Омск: Изд-во Ом ГПУ, 2001. – 206 с.
81. Денисов С.Ф. Библейские и философские стратегемы спасения: антропологические этюды: Учеб. Пособ. – Омск: Изд-во Ом ГПУ, 2004. – 216 с.
82. Денисов С.Ф., Дмитриева Л.М. Естественные и технические науки в мире культуры. – Омск: Изд-во Ом ГТУ, 1997. – 448 с.
83. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только / Пер. с фр. Г.А. Михалкович. – Минск: Современный литератор, 1999. – 832 с.
84. Диденко В. Д. Восхождение к непостижимому. Иррационально-мистическое в национальных художественных системах. – М., 2002. – 487 с.
85. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: Мысль, 1979. – 620 с.
86. Достоевский Ф. М. Мысли, высказывания, афоризмы. – М.: Мысль, 1975. – 470 с.
87. Дробницкий О.Г. Моральная философия: избр. тр. / Сост. Р.Г. Апресян. – М.: Гардарики, 2002. – 523 с.
88. Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избранные труды. – М.: Гардарики, 2002. – 523 с.
89. Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. – М.: Наука, 1977. – 333 с.
90. Душенко К.В. Большая книга афоризмов. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 1056 с.
91. Жемчужины мысли: сборник афоризмов, крылатых выражений / Сост. и авт. предисл. А.А. Жадан. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 525 с.
92. Женщина, жизнь и любовь. Pro i contra: Афоризмы, мысли, софизмы, цитаты и изречения великих и невеликих людей / Сост. М. Шевляков. – М.: ООО Фирма «Издательств АСТ», 1999. – 450 с.
93. Жилинскайте Витауте. Парадоксы: Юмористические пародии. – М.: Молодая гвардия, 1979. – 370 с.
94. Забавные афоризмы / Автор-сост. Н.Л. Векшин. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. – 450 с.
95. Зыкова А.Б. Учение о человеке в философии Хосе Ортеги-и-Гассета. Критический очерк. – М.: Мысль, 1978. – 159 с.
96. Ибраев Т. Парламентаризмы: парадоксы и пароксизмы: Афоризмы, тезисы и антитезисы. – Алматы.: Казахстан, 1995. – 178 с.
97. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать: Учеб. Пособие. – М.: Фаир-Пресс, 2003. – 304 с.
98. Ижиковский К. Афоризмы. Литературное обозрение. – М., 1992 - №№ 5-6.
99. Ильин Н. Трагедия русской философии // http://istina.rin.ru/philosofy/ text/1282-7.html
100. Интуитивизм Н.О.Лосского // http://istina.rin.ru/philosofy/text/3416-4.html
101. Истины: Изречения персидских и народов, их поэтов и мудрецов. – М.: Мысль, 1968. – 460 с.
102. Казаченок Т. Г., Громыко И. Н. Античные афоризмы. – Минск: БелСЭ, 1987. – 225 с.
103. Камю А. Бунтующий человек. – М.: Политиздат, 1990. – 414 с.
104. Канаева К. Мера всех вещей: размышления о человеке и человечности, о воспитании и воспитанности. – М.: Политиздат, 1983. – 239 с.
105. Кант И. Основы метафизики нравственности. – М.: Мысль, 1999. – 472 с.
106. Китайские народные пословицы и поговорки. – М.: Гослитиздат, 1962. 170 с.
107. Ключевский В. О. Афоризмы и мысли об истории. // Сочинения: В 9 тт. / Под ред. В.Л. Янина. т. 9. – М.: Мысль, 1990. – 525 с.
108. Книга для медленного чтения. 1000 высказываний 200 мыслителей / Сост. Л.Д. Соболев. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1994. – 570 с.
109. Князевская Т.Б., Огурцов А. П. Судьба: метафора, идея, культура // Вопросы философии. 1992. № 7, с. 177-185.
110. Корабли мысли: Зарубежные писатели о книге, чтении, библиофилах. Рассказы, памфлеты, эссе / Сост. В. В. Кунин. – М.: Книга, 1980. – 336 с.
111. Котова М.Ю. О пословицах библейского происхождения в современных славянских языках // Вестник СПб. ГУ, сер.2, 1993. Вып. 1(№ 2).
112. Крайнов-Рытов Л. Похвала остроумию: Мысли и афоризмы. – Нижний Новгород, 1996. – 430 с.
113. Кротов В. Г. Словарь парадоксальных определений. – М.: АСТ, 1995. – 345 с.
114. Круг чтения. Избранныя, собранныя и расположенныя на каждый день гр. Львом Николаевичем Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении. – Санкт-Петербург: Тип. Графический институт Бр. Лукшевинъ, 1910. – 768 с.
115. Крутиер Б.Ю. Крутые мысли (Книга афоризмов). – М.: ООО «Издательство Астрель»: «Издательство АСТ», 2003. – 440 с.
116. Крылатые латинские выражения / Авт.- сост. Ю.С. Цыбульник. – Харьков: Фолио; М.: Эксмо, 2007. – 992 с.
117. Крюков М.С. Жить по совести. – М.: Изд. Политич. Лит-ры, 1988. – 303 с.
118. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь = English-Russian phraseologycal dictionary: Ок. 20 000 фразеол. ед. – М.: Рус. яз., 1984. – 942 с.
119. Курбатов В.И. Философия в парадоксах и притчах. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. – 348 с.
120. Кьеркегор С. Афоризмы эстетика // Наслаждение и долг. – Ростов на Дону: Феникс, 1998. – 416 с.
121. Лабиринты души/Августин Аврелий. Исповедь; Блез Паскаль. Письма к провинциалу. – Симферополь, 1998. – 433 с.
122. Лабрюйер Ж. Познание человека. – М.; Спб.: Олма-Пресс, Нева, Знамение, 2000. – 448 с.
123. Ламетри Ж. Сочинения. – М.: Мысль, 1983. – 509 с.
124. Ларец острословов / Сост. Г.П. Лобарев. – М.: Мысль, 1991. – 320 с.
125. Ларошфуко Ф. Максимы. Мемуары. – М.: АСТ, 2003. – 556 с.
126. Левидов А. М. Автор – образ – читатель. – Л.: Изд. Ленингр. Ун-та, 1983. – 350 с.
127. Левиков А. И. Ищи себя, пока не встретишь. – М.: Изд. Политич. лит-ры, 1987. – 351 с.
128. Левинзон Р. Немного о многом. Афоризмы. – М.: Мысль, 1998. – 345 с.
129. Лихтенберг Г.К. Афоризмы. – М.: Наука, 1965. – 344 с.
130. Лосев А.Ф. Дерзание духа. – М.: Политиздат, 1988. – 366 с.
131. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. – М.: Политиздат, 1991. – 525 с.
132. Люблю Отчизну… Афоризмы / Сост. Д.Д. Туркенбаева. – Алматы: Жазуши, 1997. – 170 с.
133. Майоров Г.Г. В поисках нравственного абсолюта: античность и Боэций (Из цикла «История этических учений»). – М.: Знание, 1990. – 64 с.
134. Макаров Н. П. Энциклопедия ума, или словарь избранных мыслей авторов всех времен и народов. – М.: Мысль, 1998. – 650 с.
135. Максимов Л.В. Проблема основания морали: Логико-когнитивные аспекты. – М.: Наука, 1991. – 230 с.
136. Малкин Г. Живым из жизни не уйти. Афоризмы. – М.: ООО «Издательство Астрель»: «Издательство АСТ», 2000. – 270 с.
137. Малкин Г.Е. Максимы и минимы: Афоризмы. М.: Мысль, 1990. – 250 с.
138. Малышев М. А. Мысли по поводу и поводы для мыслей (Афоризмы, парадоксы и размышления). – М.: ООО «Издательство Астрель»: «Издательство АСТ» 2003. – 450 с.
139. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию / Сост. и предисловие Ю.П. Сенокосова. – М.: Мысль, 1990. – 365 с.
140. Марк Аврелий Антонин. Размышления. – Л.: Мысль, 1993. – 180 с.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………4
Глава 1. Щедрость поэзии и афористики
1.1. Парадоксы любви..………………………………..18
1.2. Любовь и мужество……………………………….21
1.3. Звёздное небо……………………………………...25
1.4. Любовь и жизнь…………………………………...32
1.5. Любовь и ненависть……………………………....39
1.6. Вера, неверие и любовь…………………………..44
1.7. Любовь и цивилизация…………………………...48
1.8. Любовь и столкновение…………………………..53
1.9. Любовь и брак……………………………………..55
1.10. Открытие любви………………………..…….....59
1.11. Благие намерения………………………………...63
1.12.Символы счастья………………………………….68
1.13. Мера счастья……………………………….……..72
1.14. «Чудо великое есть человек»……………………76
1.15. Любовь – «нелепая слабость»……………….…..79
1.16. Любовь и Мысль………………………………….83
Вместо выводов …………………..……………….88
Глава 2. Человек – субъект ценностей и ценностных отношений
2.1. Человек и его бытие в мире….………………….….90
2.2. Половина больше целого………………………….96
2.3. Любовь к Богу – высшая форма любви…..………100
2.4. Жизнь и Смерть………………………..………….103
2.5. Презрение к смерти…………………….………....108
2.6. Эликсир бессмертия…………………….………...113
2.7. Трагедия………………………………….……......117
2.8. Пари Паскаля…………………………….…..........123
2.9. Величие человека……………………….…….…..128
2.10. Любовь – чудо или реальность?...........................130
2.11. Любовь и ненависть – не две ли стороны медали? ……………………………………………………….….134
2.12. «Так говорил Заратустра»…………………….....140
2.13. Счастье и несчастье……………………………...145
2.14. Любовь – огонь неугасимый…………….………147
Вместо выводов……….……………………….....149
Глава 3. «Субъектные ценности» как ориентиры духовной деятельности людей
3.1. Напиток духа……………….…………….…….…154
3.2. Тайна жизни………………….……………….…..156
3.3. Истинная благодарность………………..………..162
3.4. Прошлое, настоящее и будущее…………..……..165
3.5. Любящее сердце………………………….…….... 169
3.6. Сильнейший наркотик…………………….……...173
3.7. «Учитесь властвовать собой»…………….……...177
3.8. «Всё – благо»…………………………..………….179
3.9. Принципы и понятия…………………..…………182
3.10. Источник энергии…………………..……….......186
3.11. Самая большая победа……………….………….189
3.12. Цивилизация и техника………………….……...193
3.13. Когда любишь……………………….………..…197
3.14. Прощение……………………………………..…200
3.15. Короткая память………………………….…..…203
3.16. Правило общения………………….………..…...205
3.17. Мужество и мудрость……………….….…….....209
Вместо выводов……………………………..…....215
Глава 4. Библейская и поэтическая магия Слова
4.1. Помни о смерти………..……………………….220
4.2. Серебряный ошейник…………... ……………..222
4.3. Мужчины и женщины………………………… 226
4.4. Что есть что или кто есть кто………………… 231
4.5. Честное слово………………………………….. 235
4.6. Похвала Глупости………………………………238
4.7. Точка опоры – вера или суеверие?... ……….…241
4.8. Настоящая жизнь…………..……………….…..244
4.9. Жизнь продолжается……..….. …………….….248
4.10. Время………………………..…………….…... 253
4.11. Душа – terra inkognito и закрытое пространство…………………………………………258
4.12. Социализация или горе от ума?................ ...…264
4.13. Мир – Един……………………...……………..269
4.14. Как вместить Жизнь?.........................................272
Вместо выводов …………………………...…......276
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………..280
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ……..... 286
ВИКЕНТИЙ МИЧИСЛАВОВИЧ ГОНГАЛО
Щедрость любви и афористики:
опыт афористического изложения
Монография
Компьютерная вёрстка и редакция текста Гонгало В. М.
Подписано в печать ……...
Формат 60:84 /16. Гарнитура Times. Ризография.
Бумага офсетная. Объём … уч.-изд. л.; … усл. п. л.
Тираж … экз. Заказ 10.
Отпечатано ТОО «Lytton SK Service»
Свидетельство о публикации №223042200158