Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 14

Затянув с исправлением макияжа, который, несмотря на приложенные накануне усилия, её по-прежнему не устраивал, Евангелина едва успела стереть лишнюю линию на краю века, пытаясь уничтожить оставшийся там след от неумелого обращения с подводкой для глаз, когда в дверь прихожей постучали. Бросив свое занятие, и наскоро сложив орудия «красоты» обратно в косметичку, она выдвинулась навстречу гостям, поправляя в пути свои волосы. Нажав на замок, Евангелина открыла двери. На пороге стояли наряженные Зонтинов и Рамахеева.

— Ой, ребят, заходите, — быстро спохватившись, предложила она пройти им в прихожую, тут же запирая за ними дверь.

Сияя от мысли, что сегодня им выпала честь оказаться первыми в числе прибывших гостей, Зонтинов первым шагнул к имениннице, протягивая ей букет белых лилий.

— Это от нас, — проронила Марцела, любуясь втайне её нарядом.

— Спасибо, — рассеянно пробормотала Евангелина, принимая из рук ребят букет цветов, больше подходящий для поминальных процессий, нежели для чьих-то именин.

Как ни крути, а перещеголять Лисова им пока не удалось. Куда этим двоим до его чувства стиля и склонности разбрасываться финансами, лишь бы угодить любимой девушке, предпочитавшей закрывать глаза на его симпатию, которую считала её неуместной.   

— Всегда оставайся такой красивой, как сегодня! — выдал Зонтинов, окидывая восхищенным взглядом её новое платье, так ладно сидевшее на её фигуре и подчеркивавшее всю прелесть её форм. 

— Ещё раз спасибо за цветы! Офигенный запах, — машинально добавила Евангелина, пряча ироничную улыбку за букетом лилий, которые будет в самый раз передать тайком Новаковскому, чтобы тот отнес их на могилу своей бабке, после чего стараясь побыстрее покончить с утомлявшими её приветствиями, она предложила гостям пройти в зал, где находился заранее сервированный стол.

Оставив их на некоторое время предоставленных самим себе, Евангелина планировала снова вернуться к зеркалу, и ещё раз проверить свой макияж, когда в прихожей снова раздался звонок домофона.

Опасаясь встретиться с Сильвестром, с которым она так и не поговорила наедине после  дня его помолвки, и наверное вряд ли уже когда-нибудь решиться на это действие, Евангелина подходила к входной двери, одолеваемая самыми противоречивыми чувствами, когда рискнув таки её отворить, увидела на пороге Зою, Драгомарецкого, Мельчуцкую и Новаковского с братом. Было странно, что последние не додумались прихватить с собой свою кузину, которая бы точно перевернула в её квартире все верх дном. 

— Прекрасно выглядишь! — аккуратно поцеловав её в щеку, изрядно взволнованный поездкой на другой конец города, Кирилл Драгомарецкий вручил ей огромную открытку от всего их скромного коллектива.

Разрумянившись от мороза, Галочка принялась рассказывать, как они всей толпой залезли в лифт, чуть не застряв там на полпути. Воспользовавшись моментом её болтовни, к имениннице  потянулся Алекс, и по-дружески расцеловав её в обе щеки, протянул ей в качестве подарка пару бутылок мартини. 

— Ребят, спасибо огромное, — поблагодарив их за подарки, Евангелина едва не свалилась на пол вместе с этой открыткой, как только та оказалась в её руках, хотя она ещё не выпивала.

— Хотим пожелать тебе бескрайнего моря и счастья, где капельки как годы будут бесконечны, — принялся цитировать заученные наизусть стишок Алекс, глядя ей прямо в глаза, — где безоблачным небом будет твое здоровье, над которым пусть светит солнце богатства. И благоденствие, где ласковые волны будут плескаться на песок твоего наслаждения жизнью. Где рядом с твоим парусом расцветет белым цветком парус твоего близкого человека и вы вместе поплывете к своему прекрасному острову счастья! Пусть каждый новый день приносит тебе радость побед и стремление преодолевать очередные невзгоды. С днем рождения!

Поблагодарив их ещё раз за поздравление, Евангелина кивнула им в сторону гостиной, где давно располагались Зонтинов с Рамахеевой, когда поддавшись нахлынувшей на него радости, Новаковский неожиданно подхватил её с пола, и, перекинув её через плечо, закружился с ней так, пока именинница не заехала слегка головой о дверной косяк. Ей было и больно, и смешно одновременно.

Извинившись за допущенный косяк, Новаковский вновь опустил её на пол, и, чувствуя себя неловко из-за такого просчета, он засмеялся громче всех, пытаясь убедить именинницу, что не хотел такого поворота событий, и все произошло само собой. Услышав его смех, доносившийся из коридора, Зонтинов с Марцелой выбежали навстречу гостям, пытаясь выяснить, что же там все-таки произошло.

Ничуть не обидевшись на него за происшедшее, Евангелина вернулась в гостиную, ища место  для двухметровой открытки, чтобы каждый мог лицезреть это чудо собственными глазами, испытывая по отношению к нему настоящее благоговение.

Переместившись в зал, откуда доносились ароматные запахи горячих закусок, жаркого и нарезанных салатов, одногруппники принялись занимать лучшие места за столом, чтобы удобно было дотягиваться до  отборных яств. Веселая болтовня не стихала ни на минуту. Особенно старался перещеголять всех в своем умении перебивать собеседника в самый разгар беседы Новаковский, привыкший, чтобы в любом споре последнее слово всегда оставалось за ним.

— Что опять не так?! Что ты смотришь на меня, Новаковский? — недоумевала Мельчуцкая, специально заняв место, чтобы не позволить ему таскать самые лакомые кусочки из стоявшего перед ними блюда.

— Я вообще-то на совесть твою надеялся, — отчеканил Егор, хватаясь за вилку. — Могла бы и мне немного оставить.

— Ну, ты, конечно, скажешь ещё! — фыркнула Галочка, пододвигая свою тарелку поближе к Зонтинову, чтобы тот и ей насыпал гарнира. — Вы все уже давно должны были привыкнуть к тому, что если дело касается еды, то в этой сфере я всегда первая.

И посчитав свое объяснение достаточным для того, чтобы её больше не тревожили по пустякам и не отвлекали от поглощения салатов, она с демонстративным видом попробовала запеченное мясо, отметив про себя, что отец Евангелины таки научился готовить, раз его дочери было не стыдно подавать такие блюда к столу.
 
Наблюдая за тем, с какой резвостью наминает Мельчуцкая салаты, остальные гости тоже набросились на кушанья как оголтелые, стараясь не отставать от неё, когда встав из-за стола, Новаковский постучал пальцами по своему бокалу, словно давая всем знать, что пришло время произнести тост в честь именинницы. Подхватив свои наполненные бокалы, одногруппники тотчас потянулись к нему после произнесенной им короткой, но емкой речи, когда почувствовав себя слегка захмелевшей от наскоро пригубленного шампанского, Евангелине показалось, будто в прихожую ломится кто-то ещё, хотя она никого больше не ждала. Приняв этот звук за  эхо какой-то навязчивой галлюцинации, она потянулась к салатнице, крепко удерживая в руках свою тарелку, когда в дверь позвонили снова. Только в этот раз звук домофона слышала не только она, но и сами гости. 

Переглянувшись, одногруппницы о чем-то зашептались между собой, украдкой посматривая на именинницу. И отчетливо уверенная, что это была какая-то ошибка, либо в дверь постучался перепутавший этаж или дом человек, извинившись перед гостями за этот небольшой инцидент, Евангелина была вынуждена ненадолго покинуть их общество, с облегчением отмечая про себя, что парни ничего не слышали, увлеченные выпивкой и обсуждением пикантных историй.

Решив для себя, что это ещё один запоздалый гость, (возможно раскаявшийся Сильвестр), она приготовилась выслушать в свой адрес дополнительную порцию поздравлений, не имевших для неё в большинстве своем никакого значения, однако стоило ей открыть дверь, как она увидела на пороге того, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Отшатнувшись, она уставилась на знакомое лицо.

— Добрый день! — наигранно официальным тоном бросил Лисов, подходя к ней поближе. — Не подскажете, здесь ли живет некая Евангелина Литковская?!

Готовая высказать в его адрес все, что она о нем думала, Евангелина на миг растерялась, и как только к ней вернулась способность говорить, скрестив руки на груди, выдала вслух следующее:

— И как это понимать? — разумеется, она намекала на присланные им сегодня с утра розы, однако не совсем понимая до конца, что именно она имела в виду, со словами: «А вот так!», он обхватил её за талию, и, прикрыв за ней дверь, толкнул её в стену, опаляя поцелуем её шею.

— Ты вообще нормальный?! А если нас кто-то увидит? — вырываясь, Евангелина попробовала его оттолкнуть, стараясь не обращать внимания на дрожь, пронзавшую её тело во время его неистовых прикосновений.

— Ты ещё не поняла, зачем я здесь? Я пришел тоже поздравить тебя с днем рождения, раз ты сама не соизволила пригласить меня на праздник! — пробормотал он, перехватывая её тонкие запястья, и снова вжимая её в стену, одним словом, не давая ей никакой возможности высвободиться и уйти от него.

Присланный им сегодня букет оказался не единственным сюрпризом, который он собирался ей устроить, пытаясь ещё больше привязать её к себе. Хотя сама мысль о том, что такой его жест заставит её снова смутиться, невероятно грел ему душу. Ведь с предыдущими своими пассиями он так не поступал.

— Даже если это так, я все равно не смогу пустить тебя в квартиру… И ты прекрасно знаешь, почему, — тихо молвила Евангелина, избегая смотреть ему в глаза, чей взгляд пронзал её насквозь.

— Насчет приглашения можешь не переживать, — добавил он, наклонившись к её лицу так, что её мгновенно обдало ароматом его парфюмерии, всегда ассоциировавшейся у неё с ощущением праздника в дорогом заведении, где сама она вряд ли когда-нибудь побывает. — Я и сам не хочу видеть эти самодовольные рожи. Так что даже если бы ты меня пригласила, я бы все равно никуда не пошел. Поэтому давай, постоим здесь, и ограничим наше общение вот этим пространством, — развел он руками. — Для меня самым лучшим праздником будет тот, где мы останемся наедине друг с другом…

Лисов выглядел счастливым. В его глазах светились лукавые искорки, указывавших на то, что он снова что-то задумал, торопясь воплотить это в жизнь.

— Что ты хочешь этим сказать? — продолжала недоумевать Евангелина, чувствуя, как его настрой передается и ей самой.

— Я хочу украсть тебя от них, — подмигнул он в сторону едва прикрытых за их спиной дверей, отделявших их от присутствовавших в квартире гостей. — Хочу, чтобы этот вечер мы провели только вдвоем. Я и ты… Как тебе моя идея? Устраивает такой вариант развития события?

Ошеломленная услышанным, Евангелина не знала, что ему ответить. С одной стороны она была не против пуститься в очередное приключение с человеком, любившем ввязываться во всякие авантюры, но с другой… Как, в конце концов, она объяснит гостям причину своего внезапного исчезновения, когда те там наверное ждут и не дождутся её возвращения?!

Однако чем дольше она стояла на лестничной площадке, беседуя с Лисовым, тем больше возникала возможность, что кто-то подойдет к дверям, чтобы выяснить причину столь длительного её отсутствия. А чтобы пустить очередную сплетню об их непростых с Лисовым отношениях, которые сейчас не просто общались, а находились буквально в объятиях друг друга, особого ума было не надо. И вновь опасаясь стать центральной фигурой какого-то скандала, все ещё пребывая под впечатление пережитого на его именинах, Евангелина попыталась донести до него свои мысли, не очень надеясь на успех в этом деле.

Ухватив парня за шиворот куртки, она предприняла повторную попытку вырваться из его крепких объятий, пока окончательно не потеряла голову, как всегда перебрав с шампанским:

— Да ты сошел с ума! Немедленно отпусти меня! Я не могу их оставить! Это ведь мой день рождения! Что они подумают обо мне, если я сейчас же к ним не вернусь?

— Твои гости могут спокойно обойтись без тебя. Им сейчас твое присутствие вовсе необязательно, — выдал Лисов, настаивая на идее её «кражи». — Неужели тебе не хочется по-настоящему развлечься? Да плюнь ты на этих зануд! Поехали со мной и я устрою тебе такой день рождение, что ты вмиг забудешь обо всем! 

Понимая, что бороться с ним бессмысленно, Евангелина бросила обреченный взгляд на дверь, за которой, как ей показалось, уже кто-то был, и видел её с Лисовым. И даже возможно подслушивал их разговор. Увы, порядочно соскучившись по сильным эмоциям и всплеску адреналина, она поняла, что допустит роковую ошибку, в очередной раз отказав этому парню. И сама не до конца понимая, почему идет на подобный шаг, зная, что сегодняшний вечер мог вполне закончиться для неё постелью, (на что указывало чересчур игривое поведение её спутника, предпринимавшего попытки ухватить её за разные части тела), забыв, когда в последний раз у неё вообще была интимная близость, она все же попросила Лисова оставить её в покое, но только для того, чтобы потеплее одеться перед выходом на улицу. Не могла же она и вправду идти по снегу в домашних тапочках, да ещё без пальто?!

Убедившись, что она его не обманывает, и не скроется сейчас от него за наглухо запертой дверью, как только окажется на безопасном от него расстоянии, Лисов все-таки её отпустил, но дав ей на сборы совсем немного времени, с трудом дождался её возвращения, начав слегка беспокоиться, что обратно он её уже не дождется. Так и не успев толком застегнуть верхние пуговицы своего пальто, Евангелина выскользнула из квартиры, предупредив гостей о своем незапланированном побеге, чтобы те сильно не роптали. И пребывая в предвкушении поездки, теперь она могла провести этот вечер так, как действительно того хотела, боясь ранее об этом даже мечтать.

— Ну, и где же ты была? Почему так долго собиралась?! Я уже извелся весь, ожидая тебя… Иди сюда! — с подчеркнутой предупредительностью Лисов подхватил её за плечи, и потащив в сторону лифта, нажал на кнопку.

Не имея ничего против его инициативы, Евангелина послушно  последовала за ним, заглушая в себе голос рассудка, убеждавшего её вернуться обратно.

Как только двери лифта отворились, не мешкая, он затолкал её внутрь, и стоило им оказаться отрезанными от любопытных глаза, не став ждать, он тут же обнажил её шею, и крепко прижав к себе затрепетавшую девушку, скользнул губами по её коже, с наслаждением вдыхая аромат её духов. Последние отголоски её рассудка умолкли, и готовая бежать сейчас с ним куда глаза глядят, лишь бы избежать рутины, закрыв  глаза, Евангелина обхватила его пальцами за плечи, словно опасаясь, как бы он не зашел слишком далеко в силу своей подвижной психики и не умея себя контролировать в определенные моменты, а ведь им скоро выходить…
 
Бросившись провожать именинницу до дверей, Рамахеева убедила её в том, что все пройдет как нельзя лучше, и она присмотрит за квартирой, чтобы в её отсутствие гости не угробили мебель, за что сама Евангелина была бесконечно ей благодарна. И все ещё сгорая от нетерпения посмотреть, кто соизволил «похитить» у них именинницу, Марцела не сильно удивилась, увидев на пороге Лисова, не спешившего, однако, заходить в квартиру, чтобы почтить одногрупников своим присутствием.

В частности, у неё давно было предчувствие, что сегодняшний вечер закончится подобным образом, потому как прогулявшись тайком на балкон, где имела честь наткнуться на букет красных роз, она моментально догадалась, кто мог прислать их именинницу, не став даже раскрывать приложенную к ним записку. Её интуиция всегда работала четко, ни разу не подводя её за все это время. И как только Евангелина поставила её в известность о своей поездке, понимающе кивнув, Рамахеева провела её к дверям, давно подозревая у Лисова тайную и тщательно скрываемую ото всех склонность к этой девушке.

Бросив украдкой взгляд на эту пару, Марцела заговорщически улыбнулась, ничем не выдавая своего присутствия за дверью. Идея этих двоих провести такой вечер в компании друг друга весьма импонировала её романтическим взглядам на жизнь и, в целом, мечтательной натуре. Главное, чтобы они там бэбиков на радостях не понаделывали… И как только Евангелина с Лисовым исчезли с поля её зрения, притворив за ними входную дверь, Рамахеева вернулась к гостям, стараясь не выдавать своих истинных мыслей насчет всего происходящего. 

Книга 3. Глава 15

http://proza.ru/2023/04/23/598