Арифметика войны

    Во всяком обществе есть четыре контингента: те, кто воевать хотят и умеют; те, кто умеют, но не хотят; те, кто хотят, но не умеют; и те, кто не умеют и не хотят. При этом при некоторых обстоятельствах из вторых и третьих можно сделать некое подобие первых, но из четвёртых что-либо сделать сложнее всего. И у кого больше мобилизационный ресурс, у того скорее всего пропорционально больше каждого из этих контингентов. И когда два общества ведут войну, то в бой обычно идут сначала первые, затем вторые и третьи, а затем уже четвёртые. И если на одной стороне первые сражаются против вторых или третьих на другой стороне, они воюют лучше, и наносят противнику больше потерь, при этом сами получая меньше – так же, как и вторые с третьими в свою очередь против четвёртых. А это значит, что если две стороны будут вести противостояние равными по численности армиями, но не равным по мобилизационному ресурсу запасом, то, когда у одной стороны исчерпаются первые, им на замену пойдут вторые и третьи, в то время, как у другой будут ещё будут оставаться первые. А когда другая сторона перейдёт на вторых и третьих, у этой уже давно могут идти четвертые. Со всеми из этого вытекающими следствиями, и всё это время она будет при прочих равных статистически проигрывать.
    Хотящие воевать в свою очередь бывают двух видов: фронтовые и диванные. Первые сами рвутся на передовую, и пытаются там что-то решить прямым действием. Вторые предпочитают воевать на кухне перед телевизором, а при наличии интернета вести бой на информационном фронте. Разница между ними в том, что фронтовые, если будут умело действовать, смогут вычёркивать вражеские единицы, хотят те того или нет; диванные никого находящегося по ту сторону противостояния вычеркнуть вопреки его воле не могут; могут только поливать с ними друг друга руганью, и быть не в силах изменить ни чужие убеждения, ни возможности исходя из них действовать. И тогда, чтобы компенсировать эту неэффективность, они могут искать фронт, на котором они могли бы что-то изменить. И некоторые из них находят таковой по эту сторону противостояния в лице своих соотечественников, кто в чём-то не согласен с системой. И когда они оказываются в силах кого-то откуда-то вычеркнуть своими доносами, они сразу начинают чувствовать себя полезными и куда более важными Проблема только в том, что значимость у них ограниченного действия – что-то сделать могут только в отношении своих; чужим никак.
    Фронтовые в своих действиях последовательнее: закричал «Вперёд!» – схватил флаг, и побежал впереди всех; диванный трубит «Вперёд!» и хлопает других по спине, а сам стоит на месте. И так уж устроены законы природы, что в режиме интенсивных боевых действий первые имеют тенденцию заканчиваться гораздо быстрее последних. И если так уж случится, что воюющая сторона перейдёт в стадию, когда после умеющих и хотящих в конечном итоге воевать придётся не умеющими и не хотящими, соотношение диванных и фронтовых оказывается к этому моменту далеко не таким уравновешенным, каким хотелось бы. И если противник окажется сэкономившим своих хотящих и умеющих, то воевать придётся в условиях его преимущества, и всех из оного вытекающих, и тогда диванные начнут искать предателей, потому, что кто-то же должен быть у них виноват в том, что всё идёт не так, как им хотелось бы. Вот только чем сильнее будут стараться, тем сильнее заставят кровоточить остатки мобилизационного запаса и больше ничего. Зрелище не самое славное.