Выбор ч. 5

Спустя год, когда Робину пришлось выбирать факультет из трех доступных в университете, он серьезно задумался. Его очень привлекала религия, только на факультете богословия изучалось неведомое и в то же время относившееся к людям. Сложные отношения самого бога и людей казались ему с одной стороны простыми, например, заповеди, поощрения за богоугодные деяния, наказания за грехи. С другой стороны, как, по какому принципу судились поступки людей, иногда явные грехи не наказывались, а очень тяжелые условия жизни других людей длились непомерно долго, и еще того пуще святые — часто подвергались тяжелейшим испытаниям, хотя в их жизни не было таких тяжких грехов, за что полагались такие наказания. Но сомневаться в религиозных учениях было не принято, и он сам очень хотел бы не сомневаться… Вот эти сомнения не давали ему сделать выбор. И хотя преподаватели всех факультетов, присмотревшись к умному парню, желали бы получить такого ученика каждый к себе, он все еще раздумывал…

- Ну что, ты выбрал, где будешь обучаться? — спросила Трея, когда он в очередной раз навестил сестер.

- Нет еще. Мне интересно богословие, источники веры и божественные проявления. Но там есть что-то, с чем я не знаю, смогу ли примириться, или хотя бы найти обоснование. Но врачевание меня не очень привлекает, и юриспруденция, наука о законах, однозначно нет.

-Так чего ты думаешь? Одно не подходит, другое не подходит. Значит, третье, больше выбора нет.

- Есть… Можно уйти из университета, прекратить обучение.

- И кем ты тогда будешь? Где найдешь себе место? Будешь учителем-недоучкой?

- Вот ты права. Наверно, я все же выберу богословие…

Тут к ним прибежала Беатрис. Она стала еще красивее. Робин заметил, что лицо ее светится перламутровым блеском. Девушка явно навела дополнительную красоту, используя притирания, пудру и помаду. Он посмотрел на нее, любуясь, потом на Трею, которая конечно тоже выглядела принарядившейся, но все же со своей естественной красотой.
Собственно, родители сестер полностью доверяли им, считая что их девочки прекрасно воспитаны и не допустят мезальянса, увлекшись этим способным, умным, но бедным юношей из простой незнатной семьи. Влюбленность влюбленностью, но для замужества они найдут достойных женихов из своего круга. 

И да, влюбленность определенно была. Это было странное трио. Очаровательная красотка Бет с ее первым романтичным чувством, юноша Робин, который был еще не слишком опытен в отношениях, хотя уже и знаком с природными их проявлениями. И Трея, задумчивая и сдержанная… Что было у нее в голове, один Бог ведал… 

Робин понимал, что он небезразличен обеим сестрам, и каждая из них ему тоже нравилась. Но сделать выбор он пока не мог.
Можно было подумать, что он был крайне нерешительным парнем, не умеющим принимать решения, или вовсе не знающим, чего хочет. Но это не так. Он хотел бы любить всех и всем отдать частичку себя. Но обстоятельства были против этого.

И все же они были еще слишком молоды… Бет было всего 14, Робину 15, Трее 16 лет…

Прошел еще год… Робин успешно учился на факультете богословия. Ему пришлось пересмотреть свои взгляды и он понимал, что изучая религию и все, что открыто для постижения Бога, он должен полностью погрузиться в это, и какие-то навыки, полученные им  при обучении у мага, здесь неприемлемы. Он решил эту проблему достаточно просто: не применяя своих магических способностей, как будто их и не было никогда. Ему казалось, что отказавшись от одного в пользу другого, он ничего не теряет. Дело было в молитве. Она работала так же, как заклинания, помогая в сложных ситуациях. Разве что не всегда. Но объяснялось это тоже просто: Бог знает сам, какие желания стоит исполнить, а какие нет. Причин не доверять Богу у верующих не возникало. И Робин смог также принять превосходство религии.

Его дружба с сестрами, пополам с влюбленностью, продолжалась, разве что он приходил к ним реже, чем раньше. Больше времени он посвящал учебе. Но зато когда он появлялся у них, приятное и бодрящее чувство влюбленности завладевало им почти целиком.

Как уже известно, ему нравились обе девушки. Но больше он склонялся к Беатрис. Она была порывистой, искренней в своей первой любви, они все больше переглядывались и общались таинственными намеками и полными значения фразами. Если они касались друг друга случайно или неслучайно, то оба вспыхивали на короткое время, словно между ними пробегала искра. И эта искра уже готова была произвести пожар… Короче, чувства Бет были понятны Робину, и более того, он их разделял и готов был ответить взаимностью…

Что касается Треи, он не знал, чего она от него хочет, и хочет ли вообще. Общение было скорее дружеским, но он понимал, что этим могло и не ограничиться. Но Трея никак не показывала, что она заинтересована в романтических отношениях…

- Ах, Робин, ну почему ты так долго не приходил? — спрашивала Бет, посылая сияющие взгляды Робину. Он внутри улыбался, но старался выглядеть серьезным

- У меня были важные экзамены по богословию. Надо было много готовиться… Но я все время помнил о тебе… о вас…

- Да? Ты говоришь правду? Ты думал обо мне?

- Ну конечно, Бет. Не сомневайся…

Улучив минутку, когда Трея вышла зачем-то, они почти бросились друг к другу. Но остановились, на расстоянии близкого взгляда. То есть, одного шага, или меньше… Им даже не надо было говорить о своих чувствах, все ощущалось, как горячий ветер. Искра между ними была уже не искрой, а маленьким огнем.

От слишком сильного эмоционального напряжения у Бет на мгновение ослабли коленки и она покачнулась. Робин среагировал тут же, подхватив ее в объятия. И все… Первый контакт состоялся и пламя взметнулось до небес.
Они стояли, обнявшись, и обоим было понятно, что волна любви и страсти уже несет их и сопротивляться этому бесполезно. Впрочем, никто и не хотел сопротивляться.)

С этого дня они стремились все больше уединяться. Объятия, короткие еще неумелые поцелуи стали для них необходимостью. Но на большее им просто не хватало времени, им не удавалось побыть наедине сколько-нибудь долго. Всегда возникала невозмутимая Трея, а при ней они делали вид, что все как всегда…

Но наступил день… Трея, принарядившаяся в новое очень красивое платье нежно-розового цвета, с открытыми плечами, смотрелась в зеркало и оценивала свою внешность. Она поправила прическу, которая и так была в идеальном порядке и обратилась к сестре:

- Наконец-то мы идем на рыцарский турнир. Представляешь, у нас места в ложе губернатора! Оттуда все будет видно просто замечательно! Бет, ты идешь с нами?

- Нет, У меня болит голова. Да еще Робин должен сегодня придти…

- Ох уж этот Робин… Ты теряешь покой, когда он приходит… Это слишком заметно, Бет.

- Разве? Да ничуть. Нет, ты правда так считаешь, Трея? Я не хотела… Я не знаю… ну и пусть!

- Будь осторожнее, Бет. Не давай ему вольности…

Беатрис только фыркнула, вздернув плечиком. Кому что давать или не давать она сама знала, никто ей не указ… 

Трея была слишком увлечена предстоящим представлением и не смотрела на сестру. Ей все давно было понятно…

Настало время открыть, что же было в голове у старшей сестры… Трея мечтала о встрече с прекрасным и мужественным рыцарем, с которым она пошла бы по дороге любви. Он должен быть непременно сильным, храбрым и красивым, с темными кудрями и ясными голубыми глазами под черными бровями. И он должен побеждать всех врагов и всех соперников на всех рыцарских турнирах. Ну, собственно, такие подходящие молодые люди в городе имелись, но выбрать среди них возлюбленного Трее пока не удавалось. В каждом из них она находила какой-нибудь изъян. То невысокий рост, то блондин, то вдруг карие глаза, то недостаточно побед на турнирах. В ее мыслях был определенный идеал рыцаря, и изменять этому идеалу она не намерена.
Робин на фоне этих мечтаний казался слишком юным, неопытным и неуверенным. И вообще, он не был рыцарем, а скорее ученым. Именно так она воспринимала Робина. Хотя он был интересным собеседником и каким-то… слишком своим. Как родственник, одним словом. Как бедный родственник.

Если бы Робин смог прочитать ее мысли о себе, он бы возмутился. Какой еще бедный родственник! Родственник, ну надо же… Но эти мысли Трея тщательно закрывала в своем разуме, потому что подозревала, что мысленная связь с Робином  очень даже возможна. О том, что такая связь по-своему уникальна и ни с кем более не происходила, она старалась не думать.

Но вернемся к нашим юным влюбленным. Робин как чувствовал, постарался завершить побыстрее все дела в университете и помчался к знакомому дому, где его ждала прекрасная Беатрис.

- Робин, что долго так? Я уже извелась… Наши все уехали на рыцарский турнир. Мы наконец, одни…

- Ты сегодня такая красивая, Бет, словно роза в саду.

- Не надо комплиментов, Роб. Лучше обними меня…

И конечно, он ее обнял. И конечно, поцелуи не прекращались. И наконец свидание переместилось в спальню. Хорошо еще, что Робин уже как бы знал, что нужно делать в таких ситуациях… 

- Люблю тебя! Как же сильно я люблю тебя, Робин!

- Я должен был сказать это первым, Бет! Я тоже очень люблю тебя!… Ты такая… прекрасная… нежная… Ты — идеал

Все эти восторженные разговоры на фоне первой близости конечно хороши, но предсказуемы, а потому не слишком интересны. Оставим их наедине.)

Трея вернулась с турнира тоже какой-то окрыленной. На турнире она увидела молодого человека, который победил всех соперников. И более того, он снял шлем и оказался таким красивым! И более того, он преподнес шлем побежденного  именно ей, Трее. Ее сердце конечно, заполыхало и она с радостью приняла этот подарок.

Она была вся во власти своих мечтаний и не обратила внимания на свою задумчиввую сестру. Бет, казалось, хранила в себе какую-то драгоценность, что делало ее чуть взрослее и загадочнее. Так и получилось, что отношения Беатрис и Робина перешли в настоящую любовную историю, но никто, включая самого близкого им человека, Трею, этого не заметил...