Происшествие в уездном городе, продолжение 2

Место на первый взгляд ничем не отличалось от обычных лесных зарослей, вдоль которых они ехали сегодня, но доктору, не успел он пройти и нескольких шагов, почему-то стало там неуютно и жутко. Похоже, урядник, шедший впереди, тоже что-то такое почувствовал, потому что остановился и стал поджидать спутников. Анна обогнала Александра Михайловича и быстро подошла к нему.
– У вас есть какое-нибудь оружие, кроме вашей шашки? – свистящим шепотом спросила она, касаясь его руки.
Урядник вздрогнул, словно сквозь его пальцы пропустили электрический ток, и повернулся к ней всем корпусом:
– Револьвер всегда при мне, барышня! – ответил он, почему-то тоже шепотом. – Он заряжен. Не бойтесь!
– Я не боюсь! А вы не боитесь? – спросила Анна. Глаза ее сверкнули, яркие губы искривились в насмешливой улыбке.
Урядник возмущенно фыркнул:
– В коляске оставайтесь, барышня, а мы с доктором посмотрим, что тут и как. Вы идете, Александр Михайлович?
– Конечно! Вы, Анна, в пролетке подождите, пожалуйста, мы скоро, – доктор нагнал урядника, и они медленно двинулся вперед, поминутно останавливаясь и осматривая почву.
– Вот ведь чертовы бабы! Туда же - оружие! Вечно выделываются... Каждой хочется, чтобы мы, мужской пол, кровь за них проливали. Так уж они устроены! – бурчал на ходу урядник. – О! Глядите-ка! Вот тут все и случилось!
Они вышли на небольшой пятачок среди сосен и невысокого подлеска. Молодые деревца и кусты на нем были поломаны и измяты, мох, покрывавший местами землю, содран до белесого песка, словно его терзали когти обезумевшего чудовища. Жухлую траву, мох и листву густо пятнили темные потеки. В одном месте их было особенно много.
Урядник, склонившись, принялся разглядывать их, коснулся пальцем...
– Кровь, человеческая! Уж я-то не ошибусь, приходилось мне ее видеть. А следы вроде медвежьих, вон когтищи-то на песке! Медведь, поди? А вы что скажете, Александр Михайлович?
Доктор пожал плечами:
– Я не следователь и не охотник. Что ж я могу сказать?
– А в деревне-то ночью, доктор? Что это было? Нешто взаправду? Иль почудилось? Вдруг в самом деле упырь? – зашептал урядник. - Ить он меня вроде как ранил!
– Ну, что вы, Иван Иванович! Вурдалаки, упыри, вампиры, прочие живые покойники, - ¬ это все сказки, легенды! Нет их в природе и быть не может, уж вы поверьте мне, я в анатомическом театре на мертвых предостаточно нагляделся. Ничего в них страшного нет. Перепили мы с вами вчера, не иначе, вот и почудилось всякое! Может, хозяйка для крепости травку какую-то не ту в настоечку добавила... О, смотрите-ка: следы! Может, и впрямь медведь? Больной, возможно, бешеный, потому и осмелился на человека напасть!..
Они нагнулись над следами и рассматривали их со вниманием, когда справа внезапно раздался оглушительный треск ветвей, словно кто-то большой, грузный и тяжелый ломился через заросли напрямик. Доктор и урядник настороженно замерли... Шум приближался. Урядник схватился за кобуру револьвера, пальцы его дрожали – расстегнул не сразу... За стволами деревьев мелькнуло что-то... На дороге испуганно ржанула, взвизгнула лошадь, донесся громкий крик Анны, затем перестук копыт, мгновенно перешедший в галоп, сумасшедший стук и скрип колес...
– Стой, стрелять буду! – закричал урядник, поднимая револьвер и прицеливаясь в приближавшееся нечто, огромное, лохматое, темное... Оно не остановилось. Щелкнул выстрел, другой... Очевидно, вторая пуля попала в цель, послышался рев и рычание зверя, продолжающего, тем не менее, идти на людей...
– Стреляйте, стреляйте же, ради Бога! – кричал доктор, подпрыгивая на месте от возбуждения...
Урядник быстро расстрелял всю обойму и полез за новой.
– Ну, что вы копаетесь! Быстрее, быстрее! Дайте мне шашку!
Шашка словно сама собой очутилась в руках у Александра Михайловича. Он встал в воинственную позу и принялся размахивать ею...
***
– Да ладно вам, доктор! Остановитесь, а то вы меня прибьете! Ушел зверь! – урядник опустил дымящийся револьвер. В самом деле, вдали уже затихал треск веток и шелест сухой травы. – Надо будет отрядом сюда наведаться. Стражники наши рады будут проветриться. Засиделись на государевых харчах! Пойдемте к дороге.
Они вышли на дорогу. Повозки и лошадей не было.
– Перепугались, понесли! Как бы барышню-то нашу не убили! Что ж, пешочком пойдем... Не так уж далеко до города – всего верст восемь...
Но им не пришлось долго идти. Вскоре из-за поворота показалась возвращающаяся пролетка. Взмыленные лошади шли, тяжело поводя боками. Анна, раскрасневшаяся и очень красивая, заулыбалась при виде своих спутников. На козлах, крепко сжимая вожжи, сидел молодой русоволосый парень. Доктор взглянул на него и обомлел: как две капли воды он был похож на того, что умер в больничном приемном покое позапрошлой ночью...
***
Доктор словно онемел. Молча, с остановившимся взглядом, забрался он в пролетку и так же молча сел рядом с Анной. Его трясло... Подошел урядник и заговорил с парнем:
– Ты кто такой? Откуда? Паспорт есть?
Парень взглянул на него, усмехнулся и ничего не ответил.
– Ну что вы, господин урядник? Да кто ж в лесу с паспортом ходит? Не беспокойтесь, я его знаю. Он из лесорубов, что на Горелой горке лес валят, – быстро заговорила Анна. – Если б не он, меня бы уж в живых не было! Не останови он коней, те пролетку вдребезги бы разбили! А паспорт его, верно, у старшего артельщика! Так я говорю? – обратилась она к парню. Тот чуть улыбнулся и кивнул головой.
– Слезай с козел! – скомандовал ему урядник. – Сам править буду! Старшому вашему передай, что наведаюсь на днях, все бумаги проверю. За то, что барышню спас, спасибо! Вот, держи! – и он протянул парню целковый.
– Мне это без надобностей! – сказал тот неожиданно низким голосом и спрыгнул на дорогу. - Благодарствуйте!
Он подошёл к сидящей справа Анне и улыбнулся ей, показав ровные, белые зубы:
– Будьте здоровы, барышня!
– Прощай! Спасибо тебе! – ласково и чуть смущенно улыбнулась она.
– Отчего ж «прощай»? Может, еще свидимся когда?
И он посмотрел на нее пристальным, долгим взглядом...
Лицо Анны посуровело, она нахмурилась и отодвинулась вглубь пролетки.
– Пошел, пошел! Я тебе поговорю - "свидимся!"– закричал урядник. – Не по Сеньке шапка!
– Так и не по вам, господин урядник! – дерзко засмеялся парень, повернулся и мигом исчез в лесных зарослях.
– Поехали! – сдавленным голосом проговорил доктор.
Ему невыносимо было оставаться здесь, где все происходящее казалось одним кошмарным сном.
– Что с вами, Александр Михайлович? Здоровы ли вы? – спросила с ласковым беспокойством Анна и взяла его руку в свои. – Посмотрите же на меня! Вы просто переволновались! Сейчас все пройдет! Все будет хорошо!
От тепла ее рук, от милого голоса, от взгляда светлых голубых глаз ему действительно стало лучше. Напряжение, в котором пребывал доктор, неожиданно спало. Он откинулся на спинку сидения и глубоко вздохнул.
Урядник забрался на козлы и принялся понукать лошадей...
Спустя пару часов они уже подъезжали к первым городским улочкам.
***
– Где вас высадить, барышня? – спросил урядник у Анны.
– Где господина доктора высадите, там и я сойду! – просто ответила она. – Нам с ним по пути!
«Вот ведьма! – ревниво и неприязненно подумал урядник, отворачиваясь. – Кто бы сомневался! Окрутит беднягу доктора, тот и опомниться не успеет!»
Только успело это мелькнуть в его уме, как острая боль в затылке, отдающая куда-то в нижнюю челюсть, во все зубы сразу, заставила его застонать.
– О, вот ведь больно-то как! Что это? Нешто застудил? – простонал урядник и обернулся к доктору. Но слова тотчас застыли на его губах: доктор сидел, не отрывая от девушки взгляда, и даже не взглянул на него. Зато Анна улыбнулась с явным злорадством в колдовских, русалочьих глазах...
«Ведьма! Ей-богу, ведьма!» – успело мелькнуть в голове урядника, и новый приступ острой боли перекривил его лицо...
Минут через двадцать они подъехали к дому, где квартировал доктор. Пролетка остановилась, спутники распрощалась с урядником. Доктор подхватил саквояж Анны, бережно, даже робко взял девушку под руку и повел в дом...
Но уряднику было уже не до них. Приехав к себе и отослав лошадей с хозяйским мальчишкой на больничный двор, он до рассвета маялся с зубами, пробуя снять невыносимую боль водкой с перцем и другими подобными снадобьями...
***
Утром Игнатий Петрович напрасно ждал своего молодого коллегу. Тот явился на работу только после полудня, бледный, осунувшийся, но до неприличия счастливый.
Игнатий Петрович с профессиональным интересом ожидающий от него патанатомическое заключение о смерти больного Семичева, с удивлением убедился, что Александру Михайловичу не только глубоко безразлично, что послужило ее причиной, – нет, он даже не уверен, имела ли она место! Из его отчета о поездке в Черногузовку можно было понять, что вышеназванный парень вообще жив и занят на лесоповале, а вот его отец точно погиб под действием некоей «непреодолимой силы», и тут уж ничего поделать нельзя. Впрочем, это не шло в противоречие с рассказом бедной Марьи Григорьевны, еще не полностью пришедшей в себя после того, как вышеупомянутый Семичев явился на сестринский пост среди ночи в одной простыне, с биркой на ноге и потребовал у нее свою одежду...