Мед

     Утром, за завтраком, бабушка сказала:
     - Миша, сегодня дедушка Никанор качает мед, он приглашает в гости тебя и Вову, хочет угостить вас свежим медом.
        Я  и мой друг  Вовка обожали мед. В деревне ничего слаще меда не было. Сахара у бабушки было мало, и она давала его только один раз в неделю,  насыпала  на тарелку горкой, и я  смаковал, слизывая  языком.

    Если бы  мы знали  с Вовкой, что нас ожидало у деда Никанора, то даже при всей  нашей страсти  к меду,  ни за что бы, не пошли к нему.

      К обеду наступила такая жара, что мы разделись почти догола, оставшись только в трусах.  Когда шли к дому деда Никанора, то завернули на пруд и накупались от всей души.
      Когда пришли, то оказалось, что явились  слишком рано. Дед Никанор в саду, рядом с домом,  еще качал мед, он был одет в брюки, плотную рубашку и шляпу с защитной сеткой. Он доставал из ульев рамки с медом, вставлял их в бочку, а затем начинал вращать эти рамки. Капельки меда вылетали из сот рамок, попадали на стенку бочки, а затем  стекали на дно.
        Большой рой разъяренных  пчел гудел над дедом Никанором.  Пчелы  безпорядочно летали, нападали, пытались ужалить, но у них ничего не получалось.
      Мы наблюдали со стороны и близко не подходили. Прилетавшие  пчелы  нас не трогали, потому что мы сидели тихо и ничего плохого  им не делали.

       После окончания работ дедушка налил мед в глиняный горшок и передал бабушке Тимофеевне, которая к этому времени напекла пшеничных лепешек. Она усадила  нас  в доме за стол, налила мед в тарелки и мы начали кушать, макая  кусочки горячих лепешек. Мед был золотистого цвета, пахучий и очень густой.  Мы,  наслаждаясь вкусом,  ели и ели, запивая мед холодной водой. К концу  трапезы наши рты, руки, животы были все в меде.     Тимофеевна предложила умыться  под рукомойником, но мы сказали, что умоемся в бочке во дворе дома.  Это  оказалось большой ошибкой.
      Мы  вышли на улицу и увидели, что там, по-прежнему, гудели пчелы и стремительно летали во всех направлениях. Не  подозревая  никакой опасности,  пошли к бочке с водой, чтобы умыться. Но пчелы, почувствовав запах меда,  сразу  приняли  нас за виновников своих бед и  всем роем набросились на нас. Укусы пчел были такими жгучими, что мы  отчаянно закричали и бросились обратно в дом.  Пчелы последовали за нами,  мы  не успели даже закрыть дверь. Тимофеевна сразу спрятались в чулане за занавеской, а мы начали  бегать по комнате. Когда я понял, что спасения от пчел здесь не будет, то прокричал Вовке:
     - Бежим на пруд!
     Пруд был в ста метрах от дома.
     С  громкими криками   побежали в сторону пруда. Часть пчел последовала за нами, нападая на ходу. На всем бегу   попрыгали в пруд и с головой скрылись в воде. Когда выныривали, то отдельные пчелы продолжали нападать. Это продолжалось до тех пор,  пока не смыли водой с тела  весь мед. В холодной воде было не так больно и   почувствовали некоторое облегчение.  Мы сидели в воде до тех пор, пока все не успокоилось.
       Скоро прибежал испуганный дед Никанор, он был в сарае и не слышал наших криков во дворе.  Дед Никанор помог нам выбраться из пруда. Оба  были сильно искусаны пчелами.  На воздухе от боли мы опять закричали и побежали по своим домам.
    Когда  подбегал к дому бабушки,  то встретил нашего пса Ерошку,  он меня  не узнал  и начал лаять. Бабушка чуть не упала в обморок от страха,  я   был весь опухший: лицо, живот, руки. Она уложила  меня в постель, натерла жировой мазью и укутала в одеяло.
     Когда  утром  проснулся, то вначале  подумал,  что    приснился страшный сон.
    Бабушка целый день лечила меня.
    Вовка также болел почти  весь день.

     После этого случая мы даже близко не подходили к дому деда Никанора, когда он качал мед.