Невеста Цербера

Глава 1

— Никогда! Ни за что! — юная Селен хлопнула ладонью по столу, за которым сидела семья. — Я не выйду замуж за этого монстра!
— Угомонись, дочь моя, — отец придержал яблоко, что чуть не упало от удара. — Вот, твои сёстры не прочь, только ты шумишь.
— Вот, пусть они и идут под венец,— сложила руки на груди.
— И пойдут. Как ты не поймешь, — правитель восточных земель Кайер Веном третий принялся усердно массировать виски,— это в интересах нашего народа. Дакар Завоеватель пообещал сохранить жизни всем, если я пойду на сделку.
— Не всем. Ты идешь на сделку ценой наших жизней, отец, — Селен никак не успокаивалась. — Была бы жива мама, она бы вразумила тебя.
— Она бы согласилась со мной. Дакар захватывает город за городом, вырезает правящие семьи и всех недовольных, ставит своих наместников, чтобы те забирали у народа последнее. Такой участи ты хочешь для нас?
— Отец прав, сестра, — подняла голову Альма, — толку от твоих пламенных речей, когда на кону жизни тысяч невинных.
— Да, Селен, — вступила в спор Амина, — другого выхода нет.
— Выход всегда есть, — поднялась из-за стола. — Просто кто-то решил идти по пути наименьшего сопротивления, — покосилась на отца. — А вы, — обратилась к сёстрам, — готовы как жалкие овцы идти на закланье.
— Всё! — на сей раз Кайер ударил по столу. — Ты уже переходишь все границы дозволенного! Хватит!
Селен только и смогла, что побагроветь от злости, ибо высказала далеко не всё, но дальше ссориться действительно нет смысла. Ее здесь не слышат, вернее, не хотят слышать.  Девушка одёрнула длинный кафтан и устремилась вон из обеденной залы.
Бесхребетные трусихи! Но отец! Как он мог так поступить? Почему не выдворил с позором гонца этого нелюдя? У них же есть армия, в конце концов, есть боевые морты . А в итоге… в итоге отец с широкой улыбкой на лице ответил согласием. Монстр захотел трёх жён, и скоро прибудет в Кастилион, дабы скрепить соглашение родовыми печатями.
Пожалуй, надо прогуляться, проветрить голову. Селен направилась в сад, раскинувшийся подле правительственных чертогов. На дворе,  как-никак, весна, природа оживает, в саду расцвели первые цветы — пышные камелии белого и сиреневого цвета. Как гласит легенда, нектар камелий спас фей от страшной хвори. И коль эти удивительные цветы росли только здесь, Великая Мирэй — первая королева фей, повелела основать город рядом с цветником. Скоро на холмогорье Валлоу вырос Кастилион.
Юная дева брела по извилистым тропинкам, думала о своей печальной участи. Стать одной из трёх жён убийцы и чудовища — это ли не позор для чистокровной феи? И почему именно на них пал выбор? Дакар Завоеватель! Гроза востока и запада, покоривший десятки городов. Да будь он трижды проклят! Отец слишком наивен, если думает, что Дакар сдержит слово и не тронет город. Нельзя было соглашаться. А теперь… теперь их жизни в руках самого опасного и беспощадного демона.
— Здравствуй, Селен, — послышалось из-за дерева. 
— Эдан, — сразу улыбнулась и поспешила вытереть слёзы.
— Почему моя маленькая птичка в слезах? — на свет вышел высокий статный парень.
— Потому что отец дал согласие, — подошла к нему. —  Меня с сёстрами сосватали.
— Не может этого быть, — резко переменился в лице. — Кайер действительно согласился? Ты не шутишь?
— Какие уж там шутки.
— Но это безумие! А как же мы?
— Дакар передал в послании, что в случае согласия на брак, оставит Кастилион в покое. Отец не стал рисковать. Завоеватель прибудет через несколько дней на смотрины.
— Тогда тебе надо бежать, — прижал девушку к себе. — Я помогу.
— Боюсь, это невозможно. Или три невесты, или оккупация, — вдруг осознала масштабы трагедии в случае побега. — С завоевателем нельзя договориться, его нельзя купить, как говорят, за неисполнение договоренностей он карает жестоко и неотвратимо.
— Селен…
— Прости, — коснулась его лица.
— Ты принесёшь себя в жертву, но чего ради?
— А если он на самом деле сдержит слово? Если сразу после свадьбы уйдёт, и Кастилион будет жить как прежде? — говорила и сама же не верила своим словам, отчего слёзы потекли по щекам.
— Нет, — замотал головой, — нет, Селен. Не о том мы мечтали.
— Знаю, — взяла его под руку. — Идём, — и потянула вперёд.
Скоро двое вышли на смотровую площадку. С неё открывался чудесный вид на весь город, который буквально тонул в лучах восходящего солнца.
— Я сегодня спорила с отцом. Обвинила его и сестёр в малодушии, в трусости. А выходит, сама поступаю не лучше. Люди не должны страдать напрасно.
— Потакание прихоти сумасброда и тирана — вот малодушие. Мы свободные феи, Селен. Мы имеем право выбора. Думаешь, хоть кто-нибудь пожертвовал бы собой ради тебя? Нет. Каждый в этом городе выберет себя и свою свободу. Подумай, как следует. У нас ещё есть шанс спастись.
— А как же Альма и Амина? Как же отец? Как же все остальные?
— А как же я и ты?
Они ещё с час бродили по саду. Эдан всё время держал за руку и всё время повторял, что им надо бежать. Только если она сбежит, Дакар убьёт и отца, и сестёр, и всех приближённых к отцу, после чего Кастилион превратится в один из сосудов, снабжающих земли Завоевателя полезными ресурсами, а феи превратятся в рабов.
Селен вернулась домой в состоянии полного опустошения, добрела до своих покоев и рухнула в постель. Сбежать или пожертвовать собой? Спастись самой или спасти всех? Тут в комнату вошли сёстры, выглядели они не лучше.
— Мы понимаем тебя, — Альма забралась на кровать с ногами. — Думаешь, мне хочется стать наложницей этого мерзавца? Или Амине?
На что та замотала головой:
— Не хочется, Селен. Но отец прав в одном, три судьбы вместо тысяч  — это справедливый размен.
— Я встречалась с Эданом, — произнесла чуть слышно.
— Наверно, бежать тебе предлагал? — грустно усмехнулась Амина.
— Да, предлагал.
— И?
— Я не брошу вас, — обняла обеих. — Мы ведь тройняшки, мы родились, чтобы никогда не расставаться.
— Спасибо, сестра, — Альма поцеловала ее в голову. — Мы справимся, вот увидишь.
Девушки крепко обнялись и стихли. Каждая молилась про себя, молилась и просила спасти душу от скверны, кою несёт за собой Завоеватель.
Правитель Кастилиона тоже молился, сидя в своём кабинете. Кто бы что ни говорил, ему тяжело далось это согласие на брак. И когда Дакар прибудет, он постарается оговорить с ним достойные условия жизни для девочек. Только беда в том, что силы слишком не равны, и диктовать свои условия Завоевателю не получится. Значит, будет умолять.
Три дня и три ночи семья правителя провела в ожидании. Селен всё прокручивала в голове слова Эдана, сёстры же смиренно готовились к неизбежному. А утром четвертого дня к воротам Кастилиона прибыла свита во главе с самим Завоевателем. Вереница из воинов на вороных лошадях въехала в город и устремилась к правительственным чертогам. Впереди вереницы, как и положено, ехал Дакар, а по обе стороны от него находились два телохранителя в чёрных масках. Стража Кастилиона сейчас же перекрыла центральную дорогу, дабы расчистить путь Завоевателю. Народ в свою очередь провожал непрошеного гостя косыми взглядами и проклятьями в спину, но шепотом, чтобы не приведи Великая Фрэя, воины демона не услышали.
Дочери Кайера в этот момент стояли у окна и с замиранием сердца смотрели на воинов в чёрных доспехах, что неспешно приближались к их дому. Все кроме Селен, она предпочла остаться в своей мастерской, где засела за гончарный круг. Нервы сдавали, отчего не получалось толком контролировать магию. Юная фея взяла немного белой глины, смешала с водой, после чего запустила круг. Мама всегда говорила: «Не знаешь, как успокоиться, создай что-нибудь, пусть отрицательная энергия послужит благому делу, а не разрушению своей же ауры». Через минуту нога давила на педаль, руки оглаживали плотный, но податливый материал, круг вращался с постоянной скоростью и только мысли беспорядочно толкались в голове феи. Селен даже не смотрела на то, что делает, зато слышала стрекот крыльев, которые давно как явились взору. Сейчас девушку мучило чувство вины перед Эданом. За все три дня она ни разу не вышла к нему. Побоялась. Ведь он бы ждал положительного ответа, которого она бы не смогла дать. Побег не выход, увы.
Спустя пару минут, до ушей донёсся скрип отворяющихся дверей чертогов. Он здесь… этот монстр здесь.
— Селен! — в мастерскую вбежала Альма. — Дакар!
— Я слышала, — глянула на сестру исподлобья. — Не суетись, нас позовут, когда придёт время.
Тут и Амина появилась. У неё так же трепетали крылья от волнения:
— Что ты делаешь? — уставилась на гончарный круг.
Тогда Селен опустила взгляд.  Глина потемнела. А вместо чаши или вазы получилось нечто уродливое.
— Не знаю, — скорее убрала руки и сняла ногу с педали.
Прошёл час, пошёл второй. Девушки вконец разнервничались, ибо нет ничего хуже сидеть в неведении. Вдруг дверь отворилась, и на пороге показалась служанка:
— Господин Кайер велел вам явиться в приёмную залу.
На что сёстры хором кивнули.
— Пора, девочки, — поднялась Альма. — Удачи нам…
— Селен, — Амина обратилась к сестре, — ты бы хоть руки вымыла, все в глине.
— Много чести, — одёрнула атласные рукава.
— Как знаешь.
Девушки шли в направлении залы, держась за руки. Такая уж привычка была у тройняшек с детства, как и то, что Амина с Альмой всегда смотрели в пол, если их что-то беспокоило, в отличие от Селен, которая в моменты страха или волнения всегда смотрела только вперёд. Вот и сейчас, две сестры шли с опущенными головами, но не Селен.
Стража, завидев дочерей правителя, поторопилась отворить массивные двери. 
В приёмной за круглым столом заседал отец, а напротив него находились трое, один сидел, двое других стояли чуть поодаль. Как только сёстры вошли, все разом смолкли.
— Вот и они, — произнёс Кайер спустя минуту. — Альма, Амина и Селен.
— И, правда, тройняшки, — раздался голос, что эхом прокатился по зале.
— Девочки, — собрался, было, отец представить дочерям гостя, но тот перебил.
— Не утруждайся, Веном. Я и сам справлюсь.
Мужчина поднялся, после чего развернулся к девушкам лицом, как развернулась и его охрана. Высокий, широкоплечий и явно очень сильный, лицом красив, но в то же время крайне неприятен. Взгляд Завоевателя был настолько холодный и надменный, что сёстры инстинктивно попятились, отчего губы Дакара тотчас искривились в презрительной усмешке.
— Не бойтесь, — направился к девушкам, — я не кусаюсь. Итак, — остановился в метре от них, — кто из вас кто? Ну же, — улыбнулся ещё шире, явив взору белые зубы, — не стесняйтесь. Мне нужно знать, чтобы не путать вас.
— Альма, — произнесла чуть слышно девушка в нежно-сиреневом кафтане.
— Амина, — так же тихо молвила вторая в голубых одеждах.
— Селен, — голос третьей не дрогнул да и прозвучал на прядок выше.
— Приятно познакомиться, — улыбка мигом сошла с лица мужчины. — Теперь я запомнил. И… вы можете идти. Наверняка, — глянул на испачканные руки одной из сестёр, — я отвлёк вас от чрезвычайно важных дел.
— Ступайте, — кивнул им отец.
Альма и Амина немедля покинули залу, а вот Селен задержалась, но только для того, чтобы обдать мерзавца ледяным взглядом, преисполненным ненависти.
— Я уже запомнил тебя, — Дакар подался чуть вперёд, — поспеши к сёстрам. Мужской разговор не для твоих славных ушек.
Как только Селен вышла из приёмной, ее тут же окружили сёстры:
— Ты что творишь? — зашипела обескураженная Альма. — Не время и не место показывать характер. Это же Дакар. Хладнокровный убийца, который не щадит никого.
— Да плевать я хотела, — ощетинилась в ответ.
— О нас тогда подумай. Твоя вольность может дорого обойтись нам. Разозлишь этого монстра, а отвечать придётся мне и Амине.
— И что я такого сделала? Всего-то посмотрела ему в глаза. Это вы привыкли ходить в полусогнутом состоянии. Неужели забыли, что нам говорила матушка? Мужчина берёт власть над женщиной, когда она соглашается передать оную.
— Мы ничего не забыли, а вот ты, видимо, не осознала до конца, кто такой Дакар.
Дакар тем временем вернулся за стол и воззрился на Кайера:
— Красивые у тебя дочери, правитель Кастилиона. Жаль, крылышек не увидел, с ними они были бы ещё прелестней.
— Я рад, — сцепил руки в замок. — Поговорим же о предстоящей свадьбе.
— Что о ней говорить? Я предпочёл бы обойтись без пышного празднества, ибо радоваться ваши верноподданные вряд ли будут, а мне нет нужды завоёвывать доверие твоего народа. Лучше оговорим условия дальнейшего сосуществования. Именно этого хотят феи Валлоу — знать, что будет после.
— Хорошо, Арман. Я тебя слушаю.
В этот момент к Дакару подошли охранники, они встали за его спиной, руки положили на спинку кресла, на безымянном пальце каждого поблёскивал серебряный перстень с багровым камнем по центру.
— Как и обещал, я не буду претендовать на холмогорье, но вдоль границ оставлю своих солдат. И вам дополнительная защита, и мне спокойней. Сплошная польза, — усмехнулся. — Их присутствие никак не скажется на жизни фей. Воины знают, что такое дисциплина, без приказа главнокомандующего и пальцем никого не тронут.
— Но к чему такие меры? Мы мирный народ, с соседями предпочитаем вести диалог.
— Я знаю. Но как уже сказал, мне будет значительно спокойнее от осознания того, что народ Валлоу в безопасности, как от внешних, так и от внутренних врагов.
— Внутренних? — уставился на него с непониманием.
— Инакомыслящих, так понятнее? 
— Да.
— Вот и славно.
— Однако позволь спросить. В каких условиях будут жить мои дочери? Я как отец…
— В хороших, — снова перебил. — У девушек будет всё необходимое, будет прислуга. Более того, раз в три месяца они смогут навещать любимого отца. У меня нет цели держать их в чёрном теле.
— Очень благородно с твоей стороны.
— Какие вы всё-таки забавные, — расплылся широкой улыбкой. — Угождать и соглашаться — ваше всё.
— Не каждому дано искусно воевать, да и не каждому это нужно. Можно жить достойно и без войн.
— Бесспорно. Можно и в лачуге прожить, главное, убедить себя в том, что счастлив, жить в лачуге. Но я не из тех, кто довольствуется малым, — затем поднялся. — Полагаю, все важные темы мы обсудили. Я задержусь в Кастилионе ровно на неделю. Три дня мне понадобится для более тесного знакомства с твоими дочерьми, на пятый состоится бракосочетание. На шестой день к границам Кастилиона подойдут мои солдаты, ну, а на седьмой я с жёнами покину город. Надеюсь, в твоих чертогах найдётся свободная спальня для меня и моей охраны.
— Всё уже готово, Дакар.
— Чудно.
И Завоеватель с телохранителями покинул залу, оставив Кайера в замешательстве. Дакар решил не вторгаться в город — пока, а его армия у границ повод задуматься о скором будущем, в котором фей лишат свободы передвижения.
Девушки в это время находились в опочивальне Селен. Альма и Амина сидели на оттоманке с понурыми лицами, их крылья повисли и перестали мерцать, а Селен ходила из угла в угол, ее крылья продолжали стрекотать от возмущения вперемешку со злостью.
— Что ты всё ветер гоняешь? — произнесла Альма. — Успокойся. Наша судьба предрешена. Злись не злись, а Дакар здесь и без нас не уедет.
Тогда Селен остановилась:
— А если нам всем сбежать? Эдан поможет.
— Ты всё про побег, — поднялась Амина, подошла к окну. — Поступай, как знаешь, Селен. У фей всегда было право выбора. Так что… расправь крылья и лети. Мы не оставим отца. Возможно, Дакар и согласится на двух невест.
Ночь прошла тяжело, сёстры не сомкнули глаз, а наутро к Альме зашёл отец.
— Доброе утро, дочка, — устроился у неё в ногах.
— Доброе, — глаза девушки были красные и опухшие.
— Сегодня Завоеватель встретится с одной из вас, с кем именно пока не знаю. Перед бракосочетанием он захотел пообщаться с каждой тет-а-тет.
— И когда свадьба?
— Через четыре дня. Мне искренне жаль, Альма.
— Я понимаю. Мне тоже жаль…
— Как Селен? Продолжает упрямиться?
— Да, — грустно улыбнулась, — за ночь весь запас глины перевела.
— Ясно. Прошу тебя и сёстрам передай, будьте очень осторожны в словах и действиях. Дакар подмечает каждую мелочь, если ему что-то не понравится, он может в любой момент всё переиграть.
— Хорошо. За меня и Амину не переживай. А вот с Селен тебе бы самому поговорить.
— Поговорю…
Однако Кайер не нашёл дочь в ее опочивальне. Селен ещё до восхода покинула чертоги, отправилась юная фея в сад. Уж очень захотелось встретить первые лучи на смотровой площадке, всё ж скоро она покинет родной Кастилион, а ярко ли светит солнце на землях Завоевателя — неизвестно.
Девушка миновала задний двор, но прежде чем скрыться за калиткой, что вела в сад, посмотрела на дом, на тёмные окна, утопающие в диком винограде, опутавшем половину восточной стены здания. Однако Селен даже не догадывалась, что сейчас за ней наблюдают три пары глаз. А Кайер по-настоящему забеспокоился, как бы его непослушная дочь не попыталась бежать. Селен всегда была характерная, всегда шла наперекор, только жена могла ее вразумить и успокоить. Но Лиарэй не стало, и Селен совсем от рук отбилась. Что ни разговор, то спор или ссора, что ни просьба, то протест. Как же тяжело придётся его маленькой фее после свадьбы.
— Стража, — правитель подошёл к двум бравым воинам у дверей Приёмной. — Найдите Селен.
— В том нет никакой необходимости, — раздался голос за спиной Кайера. — Ваша драгоценная Селен отправилась в сад. Верно, прогуляться решила.
Позади стоял Дакар. Впервые один без охраны.
— Доброго утра, Арман. Вы меня успокоили. Как спалось?
— Сносно, — снова посмотрел в окно. — Я намеревался сегодня встретиться с Альмой. Но раз уж ваша третья дочь не спит…
На что Кайер кивнул. Лишь бы только Селен не наделала глупостей, иначе быть беде.
А девушка добралась до смотровой площадки, уселась на лавку из белого мрамора и, облокотившись на широкую прохладную спинку, замерла в ожидании восхода. В душе фее желалось, чтобы к ней пришёл Эдан — друг детства и с недавних пор возлюбленный. Но хорошо, что его здесь нет, обрадовать всё равно нечем.
Селен смотрела на линию горизонта, из-за коей показался краешек светила. И когда первые лучи коснулись крыш домов, фея запела. Нежный переливистый голос разбудил птиц, отчего те выпорхнули из гнёзд, а ветер усилился. Селен настолько увлеклась, что не заметила того, кто появился из темноты сада.
Спустя полчаса девушка смолкла, тогда и ветер стих, и птицы вернулись в гнёзда.
— Красивый голос, — раздалось в тишине. — Смотрю, ты талантлива не только в лепке.
— Что? — резко повернулась, а от испуга выпустила крылья. — Вы?
— Я, — подошёл к лавке и устроился в метре от невесты.
Дакар был в одной рубахе и кожаных штанах, его чёрные короткие волосы блестели в солнечном свете, как и глаза, правда, уже не от света.
— Чем ещё увлекаешься? — откинулся на спинку. — Я видел твою мастерскую, много достойных работ.
— Могу крестиком вышивать, — процедила сквозь зубы.
— Да, ты куда строптивее сестёр, придётся постараться, чтобы тебя перевоспитать. Но это у меня получается лучше всего.
— Ломать, не строить.
— Хотя, — будто не услышал ее слов, — может, вообще откажусь от тебя. Жена должна успокаивать мужа, дарить ему ласку, тепло, удовольствие, а не раздражать, — притом с губ не сходила ехидная ухмылка. — Амина и Альма более достойные девушки.
— Зачем вам столько жён? У вас так принято?
— Хороший вопрос. Вы — феи славитесь плодовитостью. Мне как раз нужны наследники. Много наследников.
— Какая мерзость, — скорее поднялась.
— Сядь на место, — и посмотрел на город. — Мы ещё не договорили, — голос его звучал спокойно, уверенно.
— Договорили, Дакар Завоеватель.
Но только хотела сделать шаг в сторону сада, как мужчина схватил за руку, а после дёрнул с такой силой, что Селен опомниться не успела, как оказалась у него на коленях.
— Немедленно отпусти! — начала отталкивать от себя мерзавца. — Не имеешь права! Я тебе не жена!
— Верно, ты невоспитанная дрянь, — прижал к себе как можно крепче. — Знаешь, что я делаю с невоспитанными дрянными девками? — скрутил ей руки за спиной.
— Мне плевать, что ты с ними делаешь! — посмотрела ему прямо в глаза.
— А зря, — одной рукой Дакар продолжал сжимать запястья, а второй проник под подол платья. — Чудно, вы белья не носите, — накрыл ладонью бедро. — Не поддувает? — и снова на лице поселилась ухмылка.
— Не смей меня лапать, — аж покраснела от злости.
И сейчас Селен ощутила его руку на ягодице, изувер так сжал ее, что бедняжка пискнула от боли.
— Не нравится? — вскинул брови в нарочитом удивлении. — А что если я уложу тебя поперёк лавки и выпорю? По-настоящему. Возможно ремнём, возможно розгами. Учти, если всё-таки решу взять тебя в жёны, не посмотрю ни на возраст, ни на пробелы в воспитании. Обычно три-четыре порки и буйный нрав сменяется абсолютной покорностью.
— Руки коротки, — прошипела с ненавистью.
Вдруг изверг схватил за талию, а мгновением позже Селен лежала на его коленях животом вниз. Дакар без зазрения совести задрал подол платья до спины. Ладонь Завоевателя опять оказалась на ягодице, огладила ту, но то, что случилось после, заставило захлебнуться воздухом. Нежную кожу буквально зажгло от сильного удара, за коим последовало ещё три таких же шлепка. Однако Селен и звука не издала, несмотря на то, что зад уже откровенно пылал.
— Это всего лишь для примера, — преспокойно вернул подол платья на место. — В моём замке тебя будут ждать наказания совсем другого толка. Так что, молись своей Фрэе, чтобы я не надумал на тебе жениться.
Дакар усадил девушку обратно на лавку, отчего несчастная немедля поморщилась, но от оскорблений решила воздержаться. Ее от силы пару раз шлёпала матушка в раннем детстве, да и то совсем легонько. Здесь же произошло самое натуральное избиение. Позорное и унизительное.
— Желаешь о чём-нибудь спросить меня? — сделал вид, будто ничего не произошло.
Желает ли спросить? Единственное, чего она желает — это мучительной смерти проклятому демону. Страшно подумать, что будет с Альмой и Аминой, он же истязатель.
— Ну, раз молчишь, то боле не смею задерживать. Ступай домой и не забудь приложить холод к больному месту.
— Всенепременно, — буркнула чуть слышно и устремилась прочь. 
И когда фея скрылась в темноте сада, Дакар поднялся с лавки, подошёл к краю площадки.
— Ну, как вам? — спросил негромко.
— Слишком рьяная. Ты и без нас это понял, — справа и слева от Завоевателя возникли двое в масках. — Лишние хлопоты. Двух других будет вполне достаточно. Главное, каждая несёт в себе ген, а магия позволит выносить и родить здоровое потомство.
— Да, всё верно.
— В чем суть твоих сомнений, Арман? — вступил второй.
— Не знаю. Всё-таки мы пришли за тремя. Не люблю менять планы на ходу.
— Поступай, как знаешь, но наше мнение — эта порченая.
— Что ж, в запасе ещё три дня, подумаем.
— Думать будешь ты, я и Дарий уже всё решили.
— Вы всегда слишком категоричны, — усмехнулся.
— Какие уж есть.

Глава 2

Селен влетела в свои покои. Да, именно влетела. Злость, обида, ненависть разбудили магию, которая перестала слушаться хозяйку.
Возмущение загнало аж под потолок, где висели ее детские качели — некогда любимое место времяпрепровождения. Селен села на них и уставилась в окно.
Выпорол! И кто выпорол?! Этот… этот… даже слов подходящих для него нет. А ещё унизил! За такое оскорбление в их городе могут спокойно лишить руки. Чтобы девушке лезть под подол? Тут терпение лопнуло, и горькие слёзы полились ручьями. Как бы ни было стыдно за свои мысли, но сейчас Селен мечтала только об одном, чтобы Дакар отказался от неё. Зад тем временем продолжал гореть, отчего несчастная без конца ёрзала.
Дакар же с охраной вернулся в дом, прошёл в Приемную залу, после чего подозвал стражу:
— Отыщите вашего правителя, я буду ждать его здесь.
— Зря ты это делаешь, Арман, — заговорил Дарий. — Не стоит она того.
— Может быть, и не стоит, но я хочу убедиться в своём решении. Да и вам не помешает более тесный контакт с, возможно, будущей женой.
— Темпераментные выскочки не в моём вкусе.
— Я полностью с тобой согласен, — молвил второй в маске. — Эти феи нужны для одного единственного — потомства. Больше толку от них никакого. Как, впрочем, и от любой другой бестолковой самки.
— Однако, Амос, — посмотрел на него Арман, — вы оба с не меньшим интересом наблюдали за происходящим в саду. Так что, не лукавьте. Вас завела эта бестолковая самка.
— Упругий девичий зад любого заведёт. В том ничего удивительного нет. У двух других всё то же самое, разве что в койке они не будут шарахаться как ошпаренные. А эта будет. Хочешь дикую кошку? Так вперёд, бери. Только времени жаль на ее приручение.
На это Арман ничего не ответил. А спустя несколько минут в Приёмную пожаловал Кайер. И был весьма раздосадован тем, что обнаружил Завоевателя в своём кресле.
— Ты звал меня? — подошёл к столу.
— Да, присаживайся, — указал ему на кресло напротив.
— Слушаю.
— Вообще я не люблю менять планы, но в силу некоторых обстоятельств придётся. С Альмой и Аминой встречусь завтра. Утром с одной, вечером с другой. А вот третий день отведу на общение с Селен. Пусть слуги накроют на стол, хочу отобедать с ней.
— Но вы уже встречались. И моя дочь вернулась вся в слезах.
— Поведала о причинах расстройства? — приложил указательный палец к губам.
— Нет, предпочла закрыться в своих покоях.
— Она очень своенравная. Видимо мало пороли в детстве. Потому и хочу посмотреть на неё ещё раз, чтобы понять, стоит ли брать такую женщину в жёны.
— Ты сомневаешься?
— Пока да. Так что, кто знает, может быть, ты и не останешься стареть в своих чертогах в гордом одиночестве.
— Хорошо. Будет сделано.
Следующий день начался с очередных переживаний. На сей раз для Альмы, ибо завтракать она села за стол не с отцом и сёстрами, а с Дакаром. Девушке кусок в горло не лез от столь пристальных взглядов, ибо смотрел на неё не только Арман, но и его охрана.
— Чем ты увлекаешься? — взял горячую булку, нож. — Вот, твоя сестра поёт и мастерит из глины, — размазал ровным слоем масло по булке. — А ты?
— У меня таланты куда скромнее, — принялась заламывать пальцы под скатертью. — Я люблю читать и писать картины азаманской тушью.
— Интересно. Я видел картины в одной из зал. Твои, выходит?
— Да, мои.
— Неожиданно, думал дань памяти детству.
— Вам не понравились? — даже выпрямилась.
— Простовато на мой вкус, но есть куда стремиться, — выдавил снисходительную улыбку. — А какие книги любишь читать? Летописи? Биографии мудрецов? Возможно, заморские тексты?
— Дамские романы о любви.
— М-да, — глянул на булку с тенью отвращения, хотя булка тут была абсолютно не при чём. — Я побывал много где, — откинулся на спинку стула, — повидал много кого. И забавно то, что в большинстве своём дети правящей элиты не отличаются ни умом, ни способностями, ни талантами. Особенно девицы. Увы, дорогая моя Альма, ни чтение романов, ни детскую мазню по холсту нельзя назвать талантом или способностью. А дамские книжонки не содействуют развитию ума, лишь напитывают разум бесплотными фантазиями. Какая практическая польза от твоих увлечений?
— Полагаю, никакой,— по привычке опустила голову.
— В том-то и дело, что никакой. Но никогда не поздно научиться чему-то действительно полезному, главное, захотеть. Пойми меня правильно, я вовсе не имею цели тебя обидеть. Я говорю лишь то, что вижу. И это меня удручает, ибо из раза в раз сталкиваюсь с одним и тем же. Что такое бездеятельное правление может дать народу? Как этот народ будет развиваться, если его лидер застрял в болоте своей невежественности и заскорузлости?
— Власть сосредоточена в руках мужчин, дело женщин — быть опорой мужу и семье, заботиться о потомстве, хранить очаг. Так нас учили.
— Правильно учили, но бытовые обязанности женщины не исключают саморазвития.
— Да, вы правы.
Оставшееся время на все последующие вопросы Альма отвечала, не поднимая глаз, чем настолько утомила Дакара, что он первым покинул обеденную залу. Арман отправился в тот самый сад, ибо голове срочно требовался свежий воздух.
— И такой экземпляр вам нравится больше? — покосился на Амоса.
— Глупа, бездарна, посредственна, но своё место знает хорошо, — произнёс без единого намёка на эмоции. — Из неё получится идеальная мать, а при верном подходе и в постели раскроется. Бесед вести о делах государственных с ней всё равно никто не будет. Да и в шахматы тебе есть с кем играть, — наконец-то в голосе послышалась улыбка.
— Амос прав, — молвил Дарий. — Скажешь идти — пойдет, скажешь сесть — сядет, ну а повелишь лечь и широко раздвинуть ноги… в общем, то, что надо. Однако, тебя опять что-то смущает. И сдаётся мне, причина тому сейчас бродит по опочивальне, ибо не может сесть на свой славный зад.
— Вспомни, Арман, о чем мы говорили, когда собирались в Кастилион, — Амос поправил маску, коя ему порядком надоела.
— Помню, помню. Но вас самих всегда раздражала глупость и леность.
— Бесспорно, только сюда мы прибыли не за любовью, не за родственными душами. Мы здесь для того, чтобы возродить наш вид. Без магии фей нам не справиться. Тем более, такая редкость — тройняшки, это в разы упростит миссию. Отсюда вывод, не время капризничать и выбирать. Надо брать, что есть.
Все трое вышли к площадке, где Арман сел на лавку.
— Честно говоря, — вытянул ноги вперед, — мне уже наскучило сие бестолковое сватовство.
— Поверь, нам тоже.
— И почему было бы просто не взять Кастилион? — Дарий уставился на город. — К чему такие сложности?
— Потому что, — Амос встал рядом с ним, — феи должны сохранить чистоту крови, сохранить магию. А магия не терпит давления. Пусть живут, как жили, их время ещё придет послужить Церату.
Спустя час Арман поднялся:
— Пора обратно. Следующая на очереди. Надеюсь, хоть эта удивит.
— Надежды твои пусты, — покачал головой Дарий. — Видел я красавицу Амину. Удивлять она будет умением сочинять стихи, а ещё большим талантом кормить местных птах.
На что Арман едва не рассмеялся. Какие же всё-таки бессмысленные дети у власть имущих. Главное, с какой гордостью они всегда несут свою бездарность и бесполезность.
С Аминой Дакар встретился у небольшого пруда, раскинувшегося недалеко от чертогов. Девушка точь-в-точь, как Альма стояла с опущенной головой.
— Доброго дня, — Завоеватель посмотрел на неё с характерным равнодушием.
— Доброго, господин.
— Шея не болит?
— Простите? — наконец-то подняла взгляд.
— Мне кажется, от постоянного смотрения вниз, у тебя в скором времени начнутся серьёзные проблемы с хребтом. Сутулость не красит женщину.
— Прошу прощения, — постаралась расправить плечи.
Спрашивать ее об увлечениях не хотелось совершенно. Нового или интересного всё равно ничего не услышит, а читать мораль дважды за день весьма утомительно. Да, и какой смысл? Амос с Дарием правы, не надо искать в этих особах того, чего в них нет. Однако, хоть о чем-то говорить, да надо было.
— Тебя обучали ведению хозяйства?
— Да.
— А искусству соблазнения?
Вот от этого вопроса щёки юной феи заалели, а голову несчастная снова опустила.
— В общих чертах, — промямлила чуть слышно. — У нас не принято учить такому. Девушка познаёт это со своим мужем.
Вдруг Арман взял ее за руку, подтянул к себе и уже склонился к лицу феи с намерением поцеловать, как она словно окаменела — тело похолодело, кожа посерела.
— Боишься меня? — прошептал на ухо.
Амина же кое-как кивнула.
— И правильно делаешь, — тотчас изменился в лице. — Не теплю холодных лягушек, — после чего сразу отпустил ее. — Ступай домой, жалкое подобие женщины.
Поведение девчонки разозлило. Как же тяжело иметь дело с глупостью и эмоциональной несостоятельностью. И «какая неожиданность», слухи о том, что феи — народ богатый духовно, не подтвердились. Их самки типичные обывательницы, совершенно не стремящиеся к развитию. С другой стороны, чего ещё было ждать от аграриев? Землю возделывать они умеют хорошо, причём даже без магии. Холмогорье превратили в настоящий оазис.
Дакар возвращался в свою опочивальню в скверном настроении. Его шаги эхом отдавались от стен. В чертогах воцарилась полуденная тишина, коридоры были залиты солнечным светом, в воздухе витали ароматы здешних цветов, что нёс ветер в открытые окна. Только сия безмятежная картина не радовала Завоевателя, он привык к полумраку, к запаху моря и шуму, постоянному шуму прибоя. Вдруг до ушей донёсся странный звук — монотонный, шелестящий. И сейчас же Арман обратился чёрной тенью, коя перекинулась с пола на стены и устремилась на звук. Тот, как выяснилось, доносился  из опочивальни строптивой феи, вернее, из ее мастерской.
Селен сидела за гончарным кругом, ладони ее оглаживали белый кусок глины, который постепенно превращался в чашу. Выглядела девушка спокойной, движения ее были плавными, но по активно работающим крыльям за спиной стало ясно, в душе феи творится большой переполох. Неужели никак не может забыть утренний конфуз? Тень Дакара притаилась в затемнённой части мастерской.
Она всё-таки отличается от своих сестёр. И дело даже не в буйном нраве, в ней есть что-то ещё. В какой-то момент девушка резко остановилась, сняла ногу с педали и прислушалась, а после поторопилась к окну.
— Эдан? — высунулась на улицу. — Ты что здесь делаешь? Уходи немедленно. Нет, я не могу выйти.
— Селен, прошу… — раздалось снизу.
— Да, что ж с тобой делать, — воровато осмотрелась, затем вскарабкалась на подоконник. — Но только на минуту, — и спрыгнула.
Чёрная тень тотчас сползла на пол, а мгновением позже из окна осторожно выглянул Дакар.
— Надо же… — увидел обнимающуюся и вовсю целующуюся парочку. — Оказывается, сердце нашей колючки занято. Интересно, очень интересно.
Да, интересно, но отчего-то неприятно. Будто пришёл за уникальным товаром, а упаковка оного надорвана, да и краешки помяты. Надо ещё будет проверить, чиста ли фея телом, а то разгуливает без исподнего. Дакар подошёл к гончарному кругу. Наверно, получится красивая чашка. Хотя… Мужчина провёл рукой над сырцом.
— Вот так будет лучше, — губы искривились в ухмылке.
А день сегодня полон разочарований, оттого чудесная погода и трели птиц лишь раздражают. Арман всё-таки вернулся в опочивальню и скорей улёгся на кровать.
— Где пропадал? — в кресле напротив возник Дарий.
— Почему один? — глянул на него нехотя. — Где Амос?
— Спит. Так, где тебя носило? Опять подсматривал за ней?
— Наблюдал, а не подсматривал.
— И? Чего интересного узрел?
— У девчонки есть воздыхатель. А ещё она не только строптивая, но и весьма страстная натура.
— Где есть страсть, там нет постоянства, Арман. Поначалу тебя будет забавлять ее непокорность, но потом ты устанешь. Мы с Амосом уже устали. Бери двух других.
— Завтра… дождёмся завтрашнего дня, Дарий.
На что тот покачал головой и растаял в воздухе.
Селен же убежала с Эданом в сад.
— Я соскучился, — прижал ее к дереву, начал целовать шею, — почему не выходила все эти дни?
— Ты и сам знаешь, — обняла его. — Эдан, остановись, — а глаза прикрыла, с губ не сходила улыбка. — В любой момент здесь может появиться Дакар. Тогда нам несдобровать.
— Как же я хочу тебя, — руки спустились к талии, после легли на ягодицы.
— С ума сошёл? — напористость Эдана мигом привела в чувства. Никогда он так себя не вёл. — Что с тобой? — треснула ему по рукам. — Перестань.
— А что со мной? Я люблю тебя, Селен. И не хочу, чтобы ты досталась другому.
— Чтобы не досталась я или только моё тело? Всё, — щеки феи вспыхнули от злости, — пусти! Это низко.
— Низко было, когда этот выродок лапал твой голый зад.
— Так, ты был утром в саду?
— Был.
— И не вышел. Не защитил мою честь, раз уж так печёшься обо мне. А сейчас решил опередить Дакара? Взять то, что пока не занято?
— Не говори ерунды. Я не вышел, потому что не увидел в том необходимости.
— Убирайся, — процедила сквозь зубы, а глаза стали ярко-сиреневыми от гнева.
— Вот как, — отстранился от неё. — Один раз мерзавец залез под юбку и уже по-другому запела? Понравилось? Может, и я тебя выпорю. На правах многолетней дружбы.
В ответ Селен подлетела к нему и влепила увесистую пощечину.
— Ну, уж нет, — схватил ее за руку, снова прижал к дереву, и собрался было задрать подол платья, вдруг ощутил две пары рук.
Не успел он опомниться, как уже лежал на земле, а рядом стояли двое в чёрных одеждах и масках.
— Прихвостни Завоевателя, — злобно усмехнулся оскорблённый. — Не вечно вам ходить по земле.
Однако охранники Дакара ничего не ответили, вместо этого один из них взял парня за шкирку, подтащил к склону, а второй помог несчастному хорошим пинком.
— Катись, поганое отрепье, — произнесли в один голос, после развернулись к фее. — И как это понимать? — заговорил тот, что стоял правее. — Неподобающе себя ведёшь, дочь правителя Кастилиона. У тебя свадьба на носу, а ты обжимаешься с каким-то похотливым щенком. Вряд ли Дакару понравится, когда узнает. Хотя, — задумался на мгновение, —  возможно, тогда он откажется от тебя.
— Эдан мой друг детства, — принялась теребить в руках пояс кафтана. — Прошу, не рассказывайте о том, что видели своему хозяину.
— Хороший друг, — явно усмехнулся. — А если мы захотим с тобой подружиться? — двинулись на неё. — Позволишь залезть тебе под подол? — взяли девушку за руки, задрали их вверх и прижали к стволу. — Так что? Меня, кстати, зовут Дарий. Это, — кивнул на второго, — Амос. Вот и познакомились, — Дарий положил руку ей на живот.
— Прошу, — сразу заплакала, — пустите.
— Смотри, как крылышки затрепетали? — Амос тоже дотронулся до неё. — Само очарование. Маленькая напуганная фея, которая не носит белья.
Вдруг оба отпустили ее, и отошли в сторону.
— У тебя есть шанс остаться с отцом, — молвил Дарий. — Для этого ты уж постарайся окончательно разочаровать Дакара. Завтра в полдень у вас состоится встреча. Это твоя последняя возможность.
После чего ушли, а Селен так и сползла на землю. Впервые она чувствовала себя настолько слабой, настолько униженной. Видимо сёстры куда разумнее, они никогда не дают повода сомневаться в себе, никогда не дерзят, оттого не попадают в неприятности. Но Эдан… за что он так с ней? И где же эта его любовь, о которой говорил, чуть ли не в каждую встречу? Выходит, не окажись здесь охраны Дакара, ее бы лишили чести? И кто? Тот, кому доверяла, с кем делилась всеми радостями и горестями, с кем подумывала бежать.
Домой вернулась по воздуху.
Фея влетела в окно мастерской, но, увы, и здесь ее ждало очередное расстройство.  На круге, вместо оставленного сырца, стояла чёрная чаша с таким же чёрным цветком внутри. Лепестки были точно настоящие, как и стебель с листьями. Глина притом стала твёрже камня, блестела, будто ее натёрли саттаровым маслом, а над изделием подобно куполу зависла тёмная магия. Завоеватель был здесь и, скорее всего, уже знает, где была в это время она. С другой стороны, если монстра постигло разочарование, оно и к лучшему.
Ночь тянулась бесконечно долго. Селен ворочалась в постели, то и дело крылья являли себя, а с ними спать то ещё «удовольствие». Мысли переполняли голову юной феи. Как бы сделать так, чтобы Дакар отказался от неё. В какой-то момент девушка не выдержала, она в сердцах сбросила с себя одеяло и взлетела под потолок, где уселась на качели. Сейчас хотелось раскачаться посильнее, чтобы ветер трепал тонкую рубаху, чтобы в любой миг можно было разжать руки и... и хотя бы представить, что можешь улететь прочь отсюда. 
— Смотрю, не оценила мой подарок, — раздалось снизу.
Селен от неожиданности потеряла равновесие. И только хотела выпустить крылья, как поняла, что не может. Их будто что-то сдерживало. Тогда полетела вниз, но упасть ей не дали. Дакар поймал.
— Что вы делаете в моих покоях в столь поздний час? — затрепыхалась в его руках. — То в саду караулите, то в мастерскую проникли, теперь в спальню заявились.
— Имею право, — сжал ее так, что Селен тотчас стихла. — Пойми, дорогуша, я тут гощу не от большого желания, как и веду беседы с твоим отцом. И если захочу, то уже завтра Кастилион будет присоединён к захваченным мной территориям. Так что, поумерь-ка свой пыл.
— Зачем вы пришли?
— А это правильный вопрос. Видишь ли, твои тайные гуляния в саду и лобызания с озабоченными мальчишками навели меня на большие сомнения относительно твоей чистоты. И я пришёл развеять или подтвердить свои сомнения.
— Это как же? — вытаращилась на него, а лицо вмиг посерело от испуга.
— Вот так, — уложил ее на кровать, задрал подол рубахи, — разведи ноги.
— Нет! — вскрикнула. — Не смейте! — начала выкручиваться, пинаться, увы, крылья так и не слушались, видимо, мерзавец постарался.
Дакару труда не составило скрутить ее, для чего перевернул фею на живот, а ноги несчастной опустил на пол, после встал аккурат между ними.
— Не дёргайся, — одной рукой сжал ее запястья за спиной, а второй провел по внутренней части бедра. — Да ты сухая. Нехорошо, — и облизал свой палец.
Селен зажмурилась, что было сил, затаила дыхание. А Дакар коснулся влажным пальцем промежности и повел ниже, скоро ощутил вход в лоно. Когда надавил на него, фея заскулила, встала на цыпочки. Но и без этого Арман понял, девчонка не знала мужчины. Тогда поспешил отпустить ее, разве что задержался взглядом на всё ещё розовых ягодицах. Прямо отрада для глаз…
— Довольны? — пролепетала сквозь слёзы.
— Очень, — усмехнулся. — Ведь окажись иначе, пришлось бы свернуть тебе шею. Не терплю шлюх.
— Моих сестёр тоже изволили проверить? — впервые опустила голову, чтобы не смотреть этому демону в глаза.
— Твои сёстры совсем другие. В них не приходится сомневаться. А вот ты, — в мгновение ока очутился рядом с ней, взял за горло, — ты у нас тёмная лошадка.
— Ненавижу, — прошипела.
— Это я уже слышал, — склонился к ней. Теперь их разделяли какие-то жалкие сантиметры, — причём много, много раз.
— Значит, справедливо.
— Бесспорно, — коснулся губ феи.
Но Селен не стала терпеть такую наглость, и плюнула в него.
— Как зря, — глаза Дакара сию секунду почернели, однако он не отстранился, а наоборот, поцеловал бунтарку.
Целовал грубо, будто и не целовал вовсе, а наказывал. Когда закончил экзекуцию, посмотрел на опухшие красные губы девушки.
— В моих чертогах тебе придётся ой как не сладко, фея.
— Да лучше сдохнуть, чем жить с вами под одной крышей.
— Это завсегда успеется. Если станешь моей женой, я обрету над тобой полную власть. Только представь, не жизнь, а сущий кошмар. И так будет до тех пор, пока не сломаешься или, как ты верно подметила, не сдохнешь. Но так будет только с тобой, тогда как скромницы Альма и Амина смогут получать от жизни истинное удовольствие.
— Можете пугать сколько душе угодно. Мне всё равно.
— Дрянь, какая же дрянь, — и провел языком по ее щеке.
Спустя мгновение его не стало, а Селен побежала мыться. Как же противно, мерзко, грязно, тело аж зачесалось. И что только изуверу нужно? Раз не по нраву, для чего таскается к ней? Альма и Амина рассказали об их встречах. Дакар был сдержан, разглагольствовал о высоком, здесь же распускает руки. Подумать только! Залез ей прямо туда!  Может, у неё на лице написано, что она распутная девка? Селен посмотрела на себя в зеркало, что стояло рядом с купелью. Щёки горели, губы были ярко-красные, на шее просматривался след от руки изверга.
— Какой позор, — прошептала чуть слышно.
Бедняжке самой от себя стало противно. Завоеватель прав, долго в его чертогах она не протянет. И тут как осенило. А если ему наоборот, нравится её буйный нрав? Нравится сопротивление? С сёстрами он был не просто сдержан, а холоден, тогда как с ней… Возможно, имеет смысл превратиться в покорную благопристойную девицу.
С первыми лучами солнца Селен наведалась в опочивальню Альмы.
— Спишь? — налетела на сестру.
— А? Что? — вскочила та. — Спятила совсем? — схватилась за сердце.
— Мне нужно твоё платье! В котором ты завтракала с Дакаром.
— Зачем?
— Просто надо.
— Ну, ладно. Бери. Оно в шкафу…
— Какое из? — скорей распахнула створы шкафа.
— Сиреневое с серебряной окантовкой.
— Угу, — стащила наряд с вешалки. — Благодарствую.
— Ты чего задумала? — в глазах сестры разгорелось нешуточное любопытство. — Хочешь пойти в нём на обед?
Тогда Селен села на край кровати и зашептала:
— У меня дурное предчувствие, Альма. Дакар приходил ко мне в опочивальню этой ночью. И такое вытворил…
— Как? Что он сделал?
— Проверил мою невинность, а потом поцеловал. И вёл себя как безумец.
На это Альма лишь закрыла рот руками и замотала головой.
— Да… это было ужасно… — слёзы снова замерцали на ресницах. — Видимо причина в моём поведении. Я уже и не знаю, на что думать.
— Но Амину он тоже попытался поцеловать. Только потом сделал такое лицо, ему будто противно стало.
— О чём и речь.
— Так, что же ты задумала?
— Буду такой, как вы. Послушной, податливой, немногословной. Если суждено разделить с ним ложе, то уж лучше пусть ему будет противно.
— Только моё платье вряд ли поможет.
— Кто знает.
— Удачи, Селен, — поспешила обнять сестру.
— Спасибо.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА

ВСЕ МОИ КНИГИ РАСПОЛОЖЕНЫ НА МОЕМ ЛИЧНОМ САЙТЕ. ИНФОРМАЦИЯ В КОНТАКТАХ