Лауреаты, предисловия и прочее

            Иван Николаевич предисловия к книжкам писал. И тому подобное. Начиная ещё со времён незабвенного Кондрата Крапивы с его вечно насущной сатирой, типа «Про наших вредителей, попов и угодников», а заканчивая всем известным Сыдыкбековым Тугельбаем и его нашумевшим в своё время романом «Кен-Су». Зато в середине трудового стажа Ивана Николаевича уж совсем много было разного понамешано. Сам чёрт ногу сломит: и Аугуст Михкелевич Якобсон с его «Ангелом-хранителем из Небраски», и Иван Афанасьевич Васильев со своими «Алыми пилотками», и Мухаммадиев Фазлиддин Аминович с «Утром моей республики» и прочее-прочее. И тому подобное. И всем нужно было предисловия писать. Потом эпилоги. Приходилось непросто. Работы было много...
            Так или иначе, но дело своё Иван Николаевич знал крепко и упрекнуть его было абсолютно не в чем. Писал предисловия так, как и думал. Не кривя душой, честно, не делая между авторами никаких особых различий и никому из них не отдавая предпочтения. Все они для него были одинаковы. Да они и были одинаковыми...
             Да и какая, скажите на милость, разница, что именно проходит в некоем конкретном художественном произведении «красной нитью» или что именно в нём же «воспел» его автор. Да никакой, поверьте. Всё одно и то же. И всё так и останется без изменений во веки вечные и навсегда: автор останется «автором», «красная нить» — «красной нитью», а художественное произведение художественным произведением, и ничем другим. А «краеугольный камень» — «краеугольным камнем». А ты лишь фиксируешь это всё в своих предисловиях, послесловиях и эпилогах, и только иногда меняешь «радовал нас» на «глубоко проникал» или на «опередил своё время». Или на «ушёл от нас»...
            Во всяком случае, так казалось Ивану Николаевичу все многие и многие годы его служения отечественной литературе. И небезосновательно, надо сказать. Потому что той самой литературе, которая включила в себя навечно всех этих вышеупомянутых членов Союза писателей, лауреатов, героев труда и номинантов, было абсолютно всё равно, что сказал о ней Иван Николаевич или кто-нибудь другой. Ведь читатели и без его подсказок давно знают, например, что Есенин — «певец», а Толстой — «зеркало». И оба — очень хороши. А тогда остальные писатели чем хуже? Они ведь тоже зачем-то были. Какую-то роль играли. И к тому же, неплохими гонорарами оплачивались. Которые капали в карманы самих писателей, их ныне живущих родственников, их вечных критиков и многочисленных семей их же издателей. И в карманы многих-многих других. Которых мы и не знаем даже…
             Так что с этим всё более или менее ясно. И с карманами, и с «красной нитью», и с родственниками. К тому же всё честно и законно.
              Но скажите, будьте добры, как быть, если ваш сосед дядя Миша, пенсионер и добрейший, чудеснейший человек, которому, вы к тому же должны уже кучу денег, написал роман? Что вы должны сказать ему на это? Когда он смотрит прямо вам в глаза и ждёт…