Провинциалка

          После столицы Илья в Костроме оказался. Пришлось временно залечь на дно — на съёмной. А вскоре он уже познакомился на остановке общественного транспорта с Любонькой. Дальше — больше: наскоро обсудили погоду, природу, что да как, взяли пузырь, поехали к нему.
           А надо сказать, Илья тогда как раз в Костроме гражданскую жену себе подыскивал. Временную. Такую, чтоб соответствовала. Стал спрашивать Любоньку про Ницше, Пушкина и про ситуацию на Ближнем Востоке. Про разное, в общем. А та не в курсе. Так и сказала:
              — Чё?..
               Ответ понравился и таким образом, Любонька как бы прошла проверку. Да и зачем, скажите, в современной Костроме знать о чём великие писали, и куда, вообще, мир катится. В какую задницу. На том самом Ближнем Востоке и далее везде. Не пофиг ли? Что здесь с этим знанием делать-то? В общем, стало постепенно вырисовываться некое единство взглядов и общность интересов.
             «Неплохая гражданская жена из неё выйдет, — подумалось Илье, — без затей, без претензий. Туповата, фигура хорошая. Ничего ей не надо. Дом, работа, работа, дом. Для Костромы самое то. Для меня тоже. Удобно».
              Илья даже представил себе, как Любонька после работы, согнувшись в три погибели, с двумя огромными сумками плетётся из магазина домой, а придя сразу же кидается на кухню и готовит ему на ужин его любимые пончики. А после ужина и мытья посуды они по добровольному согласию вступают в связь.  Безо всяких философий и стихов. И Пушкина. Ведь это всё в Костроме совершенно излишне…
                Пришли к нему. В комнату на подселении. Закрылись на защёлку. И тут Любонька неожиданно попросила предоплату.