Белый ангел

– Смотри, а Белая на сносях.
– Точно. Надо шефу сказать.
Охранники парка "Два и восемь" только что пообедали в будочке возле храма, а теперь делились остатками от своего обеда с местной собакой. Люди они были незлобивые, но в парке не должно быть бродячих животных. Таков порядок.


Белая нашла себе убежище в недостроенном фонтане. Высокие заборы не стали препятствием для маленькой собачки. Она устроила себе логово прямо на дне фонтана, среди кучи битой плитки, деревяшек и пустых ёмкостей. Роды пришлись на конец ноября. На свет появились четыре пушистых комочка, трое из них были рыжими с редкими белыми пятнышками, а один совершенно белый, в мать.
Начало зимы в этом году в Алма-Ате было на редкость тёплым. Собачье семейство чувствовало себя хорошо. Мамаша покидала укрытие только чтоб подкрепиться. Белая перебегала через дорогу – там сразу за парком, у здания университета с одной стороны прилипла закусочная, а с другой торговали в киоске самсой. Посетители, чаще всего студенты, одного и другого заведения делились с ней крохами от своей еды. Если день был неудачным, она обходила парк.
Зима всё-таки наступала. Белая протоптала в снегу узкую тропинку от кучи мусора до ступенек из фонтана и далее до дырки под забором. Совсем скоро возле логова появилась россыпь из маленьких следов. С каждым днём следы разбегались всё дальше и дальше.



Они пришли ближе к обеду.
Белая только что отправилась на поиски еды. Трое рыжих щенков проводили мать до ступенек и устроили возню, а четвёртый, белый, выбежал сначала со всеми, но сразу вернулся – снег холодный, а внутри укрытия так тепло. Щенок свернулся калачиком... Испуганный визг собратьев загнал его в самый дальний угол. Он сделал это вовремя – рука в чёрной перчатке проникла внутрь и похлопала по подстилке.
– Пусто, – грянул голос.
Белая была недалеко, она крутилась под ногами у любителей самсы. Неожиданно, со стороны парка раздался многоголосый щенячий плач. Она бросилась к своим детям, но тут же угодила в сеть. Вырывалась, корёжилась, но сетка безжалостно подняла её вверх и закрутилась над головой.
– Ну, вот и всё, поехали.



Нилюфар любила бывать в парке, особенно на площади возле храма. Там всегда много гуляющих, особенно голубей и родителей с детьми. Невозможно определить, то ли люди ходили между голубей, то ли голуби ходили между людей, но все вместе они двигались, перемещались то в одну сторону, то в другую... Нилюфар с мамой принесли с собой хлеб и накрошили вокруг себя. Голуби побежали к ним, а те, что боялись не успеть на пирушку, подлетали и, шумно хлопая крыльями, опускались у самых ног. Мама оставила несколько кусочков. Она поддерживала снизу раскрытую ладонь Нилюфар, и самые смелые, а может, самые голодные гули клевали у них с рук.
Вот ещё один голубь подлетел. У Нилюфар дух перехватывает и от страха и от счастья. А он крутит своей головой, смотрит на неё, то одним глазом, то другим, а потом рывком хватает кусочек, замирает на секундочку, сглатывает и – за следующим. Кусочек оказался мелковат, и птица клювом прищипнула девочке ладонь. Нилюфар вздрогнула, оставшиеся крошки упали, а голубь улетал.
Другие дети наблюдали за пиршеством, но нашёлся смельчак, который ворвался в это застолье, а следом побежали и остальные. Птицы взлетели, сделали круг и опустились подальше.
Нилюфар тоже хотела побегать со всеми, но мама не разрешила, она крепко взяла её за руку и не отпустила от себя.
– Лиличка, деточка моя! – мама прижала её к себе и погладила по плечам, – побегать хочешь? Пойдём на горку. Покатаешься. Пойдём?
Девочка радостно закивала. Кататься с горки она любила.



Белый щенок сидел внутри логова и боялся выйти наружу. Он дрожал и тихо скулил, а потом уснул. Голод разбудил его и заставил выйти. Мама, где ты? Где все?.. Он дошёл до ступенек и поднялся на задние лапки. Ступенька высокая для такого малыша, но налипший снег сделал дополнительный упор, на который, в конце концов, попала лапка щенка, и он смог забраться. С тем же упорством он, обрываясь, падая, взобрался на другие две ступеньки.
Когда первая в его жизни высота была взята, перед ним оказалось две тропы. Одна из них пахла мамой и уходила в дырку под забором, а запах второй ему совсем не понравился, и он туда не пошёл.
Мамина тропинка привела к дороге. Щенок смело вышел на тротуар сквозь парковое ограждение. Здесь малыш растерялся – любимый запах растворился и не оставил следа. Он пару раз тявкнул. Вдруг мама услышит? Но вместо этого мимо с рёвом пронеслась машина. Щенок испугался и кубарем кинулся обратно, стукнулся об железяку, запричитал, и успокоился только у знакомого забора.
Теперь он уже не спешил, а огляделся вокруг. Вот ворона неслышно спланировала вниз. Нестрашная. Он через снег побежал к ней. Птица его не дождалась. Он побежал к другому дереву, потом к кустам. А потом заскулил – "Мама, мама, я есть хочу!"



Нилюфар с мамой обошли храм. Сейчас пятый час, смеркается. На этой стороне почти нет людей. Горка накатана до блеска, возле лавочки валяется кусок клеёнки. Нилюфар выдернула руку и побежала за ним. Мать её больше не удерживала. Она немного постояла, наблюдая, как её любимый ребёнок, раз за разом спускается и поднимается вновь. Можно немного отдохнуть и ослабить внимание. Рядом нет никого. Женщина присела.




Она родилась такой крошечной, и лучше её не было в целом мире. Мой цветочек, моя лилия, моя Нилюфар.
Ещё в роддоме врачи сказали, что у её ребёнка синдром Дауна. Она помнит, каким это было шоком.
Такая долгожданная, такая... такая самая лучшая на свете девочка, её дочь, и будет ненормальной?
Время всё расставила на свои места. У неё лучшая на свете дочь. Она умница. Всегда ей помогает. Очень любит рисовать и катать сочни на манты! А какая ласковая! Только одно препятствие было между ней и миром – говорить она так и не научилась. Голос у Нилюфар был, она что-то мурлыкала всегда в ответ, но понять её никто не мог. Когда мать об этом думала, сердце сжималась, и ком подступал к горлу. Как её дитя будет жить в этом мире, когда останется одна?



Зажглись фонари. Из церкви выходили люди. Раздался звон колокола. От первого удара женщина вздрогнула, а потом рассмеялась, стряхнув невесёлые мысли. Нилюфар только что скатилась вниз, подбежала к матери и обняла её.
– Моя ты хорошая! – мама заглянула ей в глаза. – Испугалась? Пойдём домой?
Лиличка помотала головой, и что-то пролопотала по-своему, показывая рукой на горку.
– Ещё кататься хочешь? А я вот уже замёрзла. Давай, последний раз и пойдём. Хорошо?
Девочка побежала опять на горку. В свои двадцать пять Нилюфар выглядела самое большое на двенадцать, как будто тело не хотело расти, зная, что в нём всегда будет жить ребёнок.
А колокол всё звонил и звонил. Мать готова была молиться всем богам на свете, но что это даст её дочери?



Лиля бежала на горку и повторяла за колоколом:
– Баммм, баммм, бам, бам.
Вдох.
– Бам, бам, бам, баммммм, бам, бам.
Опять глубокий вдох. Она собралась погромче пробомкать, но услышала, как кто-то плачет.
Нилюфар никого не видела, только тени от деревьев расползались по искрящемуся снегу тёмными пятнами. Опять раздались причитания.
– Вау-ва-ва-ваааааа.



Влюблённая парочка свернула в сторону горки. Мать оглянулась. Нилюфар там не было. Холодок пробежался по спине:
– Лиля! – Женщина побежала наверх: – Лиля! Лиля!
Ну, как же так, отвлеклась всего-то на пару секунд. Ярко горят фонари, на дорожках никого нет. Куда бежать? Паника липким потом уже захватывала её, и тут мать заметила движение среди деревьев. Дочь пробиралась к ней по снежной целине и что-то держала в руках.
– Мама, мама, шмотри! Он плакал. Он мой!
Она запыхалась и произносила все слова с небольшой паузой, старательно. А голос был звонкий, даже свистящий.
Женщина с силой прижала к губам костяшки пальцев одной руки и накрыла их ладонью другой. Крик рвался из груди. Глаза наполнились слезами. Заговорила! Это чудо!
Главное сейчас её не напугать. Спокойствие. Мама опустила руки. Улыбнулась. Погладила щенка:
– Бедняжка, он совсем замёрз. Пошли быстрее домой.
Последний удар колокола эхом разбежался по парку, и наступила тишина.


Два охранника, которые полтора месяца назад кормили Белую, встретились при обходе возле вечного огня. Они немного постояли, перекинулись парой слов о погоде, а потом один сказал:
– Сегодня Белую поймали. В фонтане устроилась. А щенята рыжие-рыжие. Большие уже.
– Эх, жалко их. Отлов с ними не цацкается.
– Какой отлов, дурак, что ли! Шеф велел их в приют отвезти и денег дал.
– Ну и слава Богу! – ответил другой, глядя на освещённый храм.



1*  на сносях – беременная
2* Нилюфар - женское имя персидского происхождения, в переводе на русский язык означает «лилия», «лотос», «кувшинка».