Реба главы viii-ix окончание

- Добрый день. Антон, алкоголик. Как ты теперь будешь выздоравливать? Спасибо.
- Спасибо. Буду соблюдать границы и правила дома…
- Сейчас каждый выскажет свое отношение к поступку и поведению Руфи!
 - Добрый день, Ришат – наркоман. Это отвратительно, высокомерная гордячка, которая плюет на семью и на своих близких в социуме. Не принимать в семью! Спасибо.
 - Ужасное, безответственное, если можно слэнгом? Бл…ское поведение. Спасибо.
Через минут сорок Руфину общим голосованием приняли в семью, обнялись с ней, как ни в чем не бывало, помолились и пошли на ужин…
Что такое интервенция толком не знал никто. Ходили слухи, что консультанты унижают провинившегося всеми возможными способами. Никиту отвели в комнату хозяина дома, оттуда слышались только вопли и невнятное бормотание. Длилась интервенция минут тридцать. Никита вышел бледный, ни с кем не обмолвился ни словом, сел на скамейку и опустил голову.
Жене было жаль ребят, они казались милыми и искренними. С другой стороны, всякие чувства у женщины притупились. Стали, будто эхом былых эмоций. Женя ощущала себя роботом или, скорее, винтиком в механизме под названием Реба. Она выполняла свои функции, несла последствия, брала ответственности. Ничего не имело смысла, в то же время, у всего было огромное значение. Любое событие, будь то обед или перекур, ожидалось и проживалось. Так, наверное, живет комар, или бабочка. Когда ощущаешь каждый вздох, и понимаешь, что все быстротечно и бессмысленно. Хотя, насекомым повезло гораздо больше и мозгов, наверное, для осознания и понимания тщеты существования у них не хватает. Но, даже на такие мысли у Жени не хватало времени. Нужно было писать дневник, прогресс, конспектировать лекцию, убирать дом, мыть посуду, писать стихи, искать нарушения, проживать такие монотонные и бесконечные, и, одновременно, такие стремительные дни и недели.
Илья отвез посылку для жены, в которой были сигареты и сладкое. Посылка отдавалась в офис, а Женю держали где-то на окраине. Где? Всю дорогу домой, а он ездил за рулем их новенькой «гранты», он разрабатывал план освобождения Моки. Илья был уверен, что все, что рассказывает ему отец Жени со слов психолога – вранье! Он чувствовал всеми внутренностями, что ей там плохо, что она хочет домой, к нему, к дочери. Даже на зоне люди знают, когда их выпустят! А тут. Он представить не мог, как там Женька без телефона, без книг, без него, в конце концов. Ну, и, конечно, сам он без нее уже совсем не мог.
Приехав домой, Илья сразу же позвонил свёкру.
 - Семёныч, давайте ее выписывать. Человек, если принял решение, то никакие дополнительные недели-месяцы ему не нужны.
- Сам решу, ишь ты, умный какой. Будет у меня там полгода сидеть, как миленькая. Сами этого добились. И ты тут не геройствуй. Вон, за дочерью смотри и за собой. Сам, небось, выпил.
Абсолютно трезвый Илья психанул и бросил трубку. Судорожно в сотый раз начал искать адрес центра в интернете. Ничего. Только официальное расположение офиса. И тут его осенило. Это же соседка сверху, подруга Женьки, Света, это же она посоветовала именно эту клинику. Это же ее какой-то знакомый там бывал и вылечился.
Несмотря на поздний час Илья поднялся к соседям.
- Свет, Дим, как найти этого парня..ну, Витька, который насоветовал больницу?
- Тебе зачем? – подозрительно посмотрел на Илью Димка, - Морду бить?
 - Да ну ты что? Просто поговорить. Узнать чего да как. С ума уже хожу.
Света посмотрела на мужа и достала из кармана телефон.
 - Записывай номер.
Через пол часа Илья уже был у квартиры Витька. Тот, вышел на площадку и приложил палец к губам. Мужчина лет 30-ти, рыжеволосый, с красным носом, но вполне трезвый и уверенный в себе.
 - Тихо, сын спит уже. Ты что – прямо сейчас решил поехать чтоль? Машину не жалко по ночи-то. Там ухабы кругом вокруг Ребы. Мало твоя там еще пробыла. Все в отрицании изначально. Это называется не принимать Болезнь. Болезнь (Витёк с каким-то придыханием произносил это слово) – она такая, он подкрадывается незаметно. Пусть подумает, прочувствует всю красоту и радости употребления. Не захочет, поди, больше так себя вести.
- Сам-то ты сколько там пробыл?
-Полгода, - гордо ответил Витёк. – Тоже сначала сопротивлялся, в отказ уходил, потом только понял, что это работает. Программа работает, если ей следовать.
Когда Витёк говорил о сыне, или о, допустим, машине своей, это был обыкновенный мужик. Как только речь заходила о программе, клинике и болезни, он превращался в какого-то бездушного адепта, говорил не своим тоном и заученными фразами.
 - Давай адрес.  – проскрипел Илюха.  – Мне свои лекции не читай.
- Да на, на.  – Витёк сунул Илье в руку уже, видимо, заранее приготовленный кусок бумаги.
Дорогу до места Илья даже не заметил, долетел по пустынной трассе за полтора часа. Поплутав в окраинах, нашел наконец нужный адрес. Здание было ветхим на вид и огорожено забором с колючей проволокой.
**
 - Помогите! Помогите!
Женя ничего не могла сообразить спросонья. Крики доносились из коридора. Все девушки попрыгали с кроватей, высунули головы в коридор. Женя тоже присела на корточки и высунула голову в щель между ног Джамили и Веры.
Большая, огромная бутылка с вином. Красным как кровь. Это кровь. Кровь в кулере. Рядом стояли консультанты и с ужасом смотрели на пол. Женя еле-еле отвела глаза от кулера и тоже посмотрела туда, куда устремились все взгляды.
Руфина и Никита лежали взявшись за руки, вокруг их сплетенных рук растеклась алая лужа. Больше Женя ничего не видела. Все закричали и забегали одновременно. Кто-то из консультантов звонил Виталию, кто-то в скорую, волонтеры запихивали, бьющихся в истерике резидентов по комнатам.
Женя в каком-то ступоре думала, что ребята теперь на новом уровне, вместе, без границ и без посторонних. Как же так…Она почувствовала чью-то руку на своем плече, повернулась и увидела Илью.
- Как?
Илья зажал ей рот рукой и куда-то потащил. Женя не сопротивлялась. Они перелезли через какое-то окно, оказались на пожарной лестнице. Илья спрыгнул, Женя – за ним. Тот подхватил ее на руки и побежал. Сзади кто-то кричал.
- Куда?! Вернись! Сейчас полиция приедет, дебилы!
И вот они уже в машине. Илья резко дернул с места, а Женя спокойно сказала:
- А паспорт?
- Мока, ты и правда тут с ума сошла? Какой паспорт? Восстановим! Тебя бы не выпустили еще год.. или больше. Что ты? Все теперь будет хорошо.
- Нет, прости. Спасибо тебе. А ребят больше нет.
- Это ты меня прости. Все теперь будет по-другому.
Наконец-то Женя заплакала.

Дома Женю встретили взволнованные отец, свекровь и дочь. Они долго обнимались, плакали и разговаривали. Женя не могла рассказать всего. Получалось обрывочно, кусочками. Но, родные как-то складывали эту мозаику и всё прикасались к ней и прижимались. Женя пыталась не использовать в рассказе слов из лексикона Ребы, но у нее плохо получалось.
- Как же это прекрасно просто выпить кофе. Как же чудесно просто пойти погулять. Какая же прекрасная у нас жизнь.
- Неужели тебе нужно было пройти через все это, чтобы это осознать? – спросил отец.
 - Не мне одной. – улыбнулась Женя.
После проверки Ребу не закрыли, только обязали предоставлять «день открытых дверей в любое время по требованию органов или клиентов-заказчиков.
Никиту и Руфину похоронили на разных кладбищах. Но, разве это им теперь было важно?
Джамиля через две недели после выписки ушла в запой.
Макс, Лена и Ришат ходили на ПЛП, планировали стать волонтерами.
Консультанты Артур и Миша сорвались.
ЭТО РАБОТАЕТ!