Серега Артист

  Предыдущая часть: http://proza.ru/2023/01/05/839

 - Проснулся! Ну и храпишь же ты…  Сходи за водой и дров принеси.
Сергей ловко как по команде спустился с печки. На неделе должны газовщики приехать, тогда и котел заработает. А вот воды в доме так и не будет – соседи трубы открутили, от них распределение шло. Злоба царствовала в селе, хотя местечко благодатное. Крупная рыба из реки чуть сама не выпрыгивает – кишмя кишит. Берег украшен ивами раскидистыми и камнями громадными замшелыми. А дальше метров триста от реки до домов – чернозем! Районный центр в сорока километрах по дороге, но телефонная связь и интернет сюда сами не доходят.
  Село, глядя с речки, будто топором пополам разрублено. Слева – заборами огороженные красивые новенькие дома с большими участками плодородной земли. Среднего достатка москвичи и питерцы все удобства устроили, включая воду, газ, интернет и телефонную связь, да и жили-поживали в согласии и удовольствии. Благодаря их каждодневной нелегкой работе с весны до осени сады и огороды цвели и плодоносили.
   Справа – не успевшие развалиться старые брошенные постройки начала двадцатого века заселили люди бедные, в основном освободившиеся из мест заключения. Каждый ненавидел своих соседей, а более москвичей, что в новых домах. Землю они не обрабатывали – бурьяном поросла. Порядок лагерный в селе Орех поддерживал. Общак держал, в долг выпивку и колбасу давал мужикам. Самогон здесь же и производил с сожительницей Маринкой, а колбасу родственники делали в соседнем селе, привозили. За выпивку и закуску взыскивал реже деньгами, чаще работой не всегда праведной.
  Вернувшись, Серега родных не встретил, поселился в небольшом домишке. Лена баба дородная, тоже похлебавшая баланды, появилась у него и осталась. Какая там любовь – из удобства. Серега частенько принимал на грудь от тоски, но не песни заунывные, а стихи читал. Оттого к нему еще в тюрьме погоняло прилипло – Артист. Душа его просила  понимания, а в этой среде даже просто слушателей не находилось.
  По соседству женщина ему ровесница большой дом на последние деньги купила с газовым отоплением. На природу здешнюю позарилась. Хоть и москвичка, но по всему видно было, что небогата и беззлобна. К зиме оказалось, что дом ее тепла не держит, продувается насквозь. Обратилась к Сереге:
  - Можешь утеплить как?
  - Я думаю тебе надо пару окон кирпичом заложить. Оттуда холод идет.
 Подшутить решил над дурехой. Просто знал, где кирпич задаром взять, а с нее деньги получить. Пока работал не пил, а стихи читал. Соседка их слушала. Ни от его стихов, ни от работы теплее в доме не стало.
  - Видать, придется уезжать до весны…
Серега напросился с ней в Москву попутчиком. Она его не только подвезла до дешевенького хостела, но и свой старый мобильник подарила:
  - Без связи в Москве пропадешь!
Но все старые связи Сергей и так порвал, даже с Леной расстался легко…
   Новыми связями быстро оброс. Добрая женщина закачала ему в мобилу группу с подработками: погрузки-разгрузки, сортировки, упаковки, - заработки! В селе такие и не снились. Но работа, хоть и денежная, но уж больно монотонная – выпивать тянуло. На подработках нашелся добрый парень, высокий ровесник, тоже Сергей из приезжих:
  - Я сюда хожу, когда съемок нет, чтобы дни не пропадали.
  - Это что, кино, что ли?
  - Оно самое.
 Высокий по прозвищу Художник закачал в мобильник Артисту еще одну группу. И тут же посыпались предложения…
   Началась у Сереги в пятьдесят с лишним лет новая жизнь. Работа по душе: множество людей в свете прожекторов, деньги, похвалы! Как у настоящего актера тщеславие появилось. Выпивать сначала даже и не тянуло, а, если случалось угостить женщин для последующих мимолетных отношений, то на съемки старался с запахом не выходить – репутацию берег.
 
  В магазин за продуктами я направился часов в десять утра. Странно – было достаточно тепло, но две высокие женщины стояли у меня на пути в длинных темных пальто. Неожиданно невысокий плотный мужчина в светлом пиджаке выскочил из-за них и полностью перегородил асфальтовую дорожку, по которой я огибал торец жилого дома. Он читал стихи. Помятые брюки накрывали зимние ботинки. Стих закончился. К моей груди прилетел стакан, на четверть наполненный водкой.
  - Прими! – Женщины его Артистом успели пару раз назвать.
Стакан я взял, но пригубивши, поставил на крышку приямка, где рядом с почти полной бутылкой лежали колбаса и хлеб.
  - Что? На работу сегодня? А я хочу – работаю, не хочу – не работаю.
Женщины улыбались, переглядывались, неспешно протягивали руки к еде, отпивали из стакана водку, доливали. При этом поглядывали на Артиста нежно, заискивающе.
  - Нет у меня работы. – Сказал и понял, что приврал, ведь я уже три раза снимался на «Хлопушках» и «Истца» играл –  платили же.
   Серега Артист смотрел с сомнением и надеждой, прищурился:
  - Пойдешь завтра вместо меня на смену? Не в форме, не смогу завтра играть…
На моем лице, видимо, отразился такой нескрываемый интерес, что Серега уже твердо продолжил:
  - Завтра в половине восьмого, метро Перово. – Он еще раз глянул серьезно в глаза, - только надо быть обязательно, и чтобы черная футболка с собой…

Лишь только выскочил из метро, попал в толпу. Мужчины – молодые, старые, высокие и не очень на меня моментально обратили внимание, видимо, поняли по бегающим глазам.
  - Вон Влад, у него отмечаться. – Высокий худой с доброжелательной улыбкой мужчина  показал на парня в бейсболке с мобильником.
Влад вопросительно глянул, кивнул мне. Я назвал фамилию Сергея.
  - Опять запил? – Влад смотрел на меня строго, испытующе.
  - Нет, - замялся я, - приболел.
Влад ухмыльнулся:
  - Передай, что в последний раз поверил…, как тебя записать?
  - Заблудин Константин.
  Так я и оказался в веселой мужской компании, по-хозяйски рассевшейся в креслах большого заказного автобуса. После недолгой дороги – выход к серому невзрачному зданию заброшенного НИИ. Яркая красная обивка кресел в актовом зале контрастировала с черными робами, которые каждому выдал парень – костюмер. Теперь мы все – зэки на собрании. Тот высокий, что меня к Владу посылал, сел рядом со мной слева в третьем ряду, тоже Сергей, но все его Художником называли. Он кивал головой то в одну, то в другую сторону, сыпал невзначай названиями профессий и предметов, а я схватывал, запоминал.
   Реквизиторы, гримеры, костюмеры – все были заняты каждый своей работой. Оператор с помощниками устанавливал камеры на штативы. Осветители передвигали, поднимали-опускали софиты, черные либо белые экраны. Звукорежиссер руководил двумя парнями с длинными штангами, на концах которых что-то вроде валиков для покраски стен – это микрофоны. Второй режиссер поднялся на сцену:
  - Актеры массовых сцен! – Он обращался ко мне, в том числе, - ваша задача: громко гоготать, переглядываться, жестикулировать, как только актер на сцене назовет номер статьи, по которой его осудили.

  И это происходило раз десять – дубли. Мы громко в сорок глоток хохотали, переговаривались. Парни опускали и поднимали штанги с микрофонами. Сергей смеялся с издевкой, будто статья была позорной. Он умел это отыгрывать. Я перенимал, учился и тут же воплощал.
  - Серега Артист – он талант! – Художник рассказывал мне во время небольшого перерыва про того невысокого и плотного, из-за случайной встречи с которым я здесь оказался, - Влад давно бы его в Черный список занес, но режиссеры иной раз им интересуются. Он же настоящий зэк, сидел лет десять. А кино снимают в основном про ментов и зэков.
  В следующий перерыв мы вместе ели гороховый суп с превосходным ржаным хлебом. Я радовался – о нас заботятся!
  - За что тебя Художником прозвали? – я улыбался, - ты рисуешь?
  - Да, ну! Скажешь тоже! Я тут всем рассказывал про съемки фильма Художник, вот и меня так в шутку окрестили. Совсем недавно. Съемки еще идут. Можешь завтра на смену? Я Николаю отпишу…
  Это здорово! Мое скромное участие в создании кино становилось более-менее регулярным, но пока я зависел от доброго отношения ко мне то Художника, то Артиста.
В интернете я не находил приглашения на такие массовки.
  Потом с Серегой-Художником мы встречались часто. А вот Серега-Артист ни разу не повстречался мне на съемочной площадке.

  Как-то в свободный день я спешил за продуктами. Слева – дверь в магазин. Справа – высокий небритый бомж просил мелочь. Обычно я, отводя глаза, обходил таких людей, испытывая неудобство от самого их присутствия. Но за ним прятался от моих глаз плотный мужчина.
  - Сергей! – Я отодвинул бомжа правой рукой, - здорово, приятель!
  - Здравствуйте…- мямлил Артист, поднимал и опускал глаза, - на бутылку не хватает…
  - Пойдем! – я решительно сделал шаг в сторону, пропуская Артиста, - добавлю.
Конечно, я видел, как тяжко переживает он свое положение, но все-таки спросил:
  - Ты, как раньше, в хостеле живешь?
  В ответ – смиренно:
  - Денег, видишь, нет. Бомжую…
  - Выбирай! – я правой рукой провел по винному прилавку.
Но Серега уверенно потянулся к дешевому четырнадцатиградусному «портвейну 777»:
  - Я уже давно выбрал.
Кассир быстро пересчитал высыпанную Артистом мелочь:
  - Еще тридцать рублей…
Я добавил.   
 - Пошли, Володька! – Артист показал бутылку приятелю.
 Лица их не выражали ровным счетом ничего. Они перешли дорогу и скрылись в глубине соседнего двора…

  Через полгода Володька просил мелочь у двери в магазин «Красное & Белое». Я спросил про Артиста.
  - Так, он помер с неделю назад…
У меня, аж кольнуло в груди:
  - Как?
  - Да за день до этого хорошо наугощались. Утром ему плохо стало. Глотнуть, похмелиться бы, да нечем. Умер – сердце не справилось…- он умоляюще смотрел на меня, - дай на сто грамм…
  Продавец поставил на прилавок мерзавчик. Я заплатил. На улице Володька, открывая бутылочку:
  - Будешь?
Я отрицательно качнул головой:
  - Помяни Серегу!

       Продолжение: http://proza.ru/2023/04/24/703