Жизнь искусства. Ромео и Джульетта Театр Булгакова

Научно-популярное исследование интеграции знаний сфер Науки и Искусства

Исследования философии жизни человеческого духа и разума

Импрессионизм театрального мастерства: жизнь искусства в каждом мгновении


Заметка исследования
«Воплощение человеческого духа в непрерывной линии жизни»
Импрессионизм постановки «Ромео и Джульетта»
и работа с многомерностью смысла


Благодаря написанию книги-исследования и мыслям о театре вспомнила идею 2018 года - о создании философии воплощения человеческого духа и разума в жизни, которую в настоящее врем разрабатываю - для претворения духовно-интеллектуальных качеств людьми в полной мере в нашей человеческой жизни и для совершенствования.

И также продолжается исследование и запечатление жизни искусства в каждом его мгновении и анализ работы со смыслами - о воплощении и об импрессионизме театрального мастерства. И эта мысль раскрылась с впечатлениями и размышлениями о театральном искусстве С.Э. Алдонина и постановках Музея-Театра «Дом Булгакова», и на этот раз о запечатлении жизни искусства в каждой постановке спектакля «Ромео и Джульетта».

В данном подходе к исследованию живого сценического искусства из импрессионизма извлечен и применяется способ запечатления. В качестве метода сохранения каждого момента жизни творимого на глазах зрителей живого произведения, запечатление является наиболее эффективным и обеспечивающим полноту сохранения смысла.

Импрессионизм театрального мастерства Сергея Эдуардовича Алдонина через произведения-прошлое - в настоящее-постановку - и в будущее-восприятие людьми транслируется в нашу жизнь. Это живопись этюдов, связь с современностью, и жизнь человеческого духа: режиссер в том числе передаёт свой дух актёрам, находя своё воплощение, которое множится - это хореография и пластика движения, голос и интонации, и артисты одновременно воплощают и действие произведения, и свою индивидуальность, и мастерство и работу самого режиссера - зрителям - вот то продолжение непрерывной линии жизни человеческого духа.

Ещё более впечатляет работа со смыслами, не только произведения, но самой теории: представьте, что лучшие наработки применяются не только ко всей деятельности, но в одной постановке вы можете встретить всю мощь актерского и режиссерского искусства, разработанную теорией К.С. Станиславского, различные сочетания направлений, например, работу со звуком в «Ромео и Джульетте», от звуков природы до слаженной импровизации на подручных материалах вместо музыкальных инструментов, та самая оправданность и жизнь действия во всём, как  живая изгородь с ожившими цветами и звёздами над ними, или использование материи в качестве подвижного полога ночи, ставшего одновременно скрывавшим любящих балконом, или движения руками в танце царицы Мэб, управляющей судьбами действующих лиц - перечисление бесконечно. Это и глубина понимания и мастерство владения техникой до такой степени, что, повторюсь, в одном спектакле без преувеличений можно обнаружить всё многообразие приемов актерской и режиссёрской работы, если бы постановка вмещала ещё больше, - это могут видеть профессионалы и ценители, но этой титанической работой необходимо проникнуться зрителям.

В детстве идея художников в запечатлении каждого момента жизни и всего ее многообразия запомнилась на всю жизнь - это подлинно отвага - без имеющихся на тот момент технологий запечатлевать каждое мгновение действительности - и идея получила свое развитие. Но именно театральное искусство позволяет импрессионизму жить и действовать в передаче многообразия через воплощение. Например, изменение всего одного действия в постановке меняет и смысловую нагрузку, как в конце пьесы «Стакан воды»: актёры надевают маски, будто отворачиваясь от героини королевы, или маски исчезают, и все начинают игру, примиряясь между собой и провозглашая мир. И вот, когда я была на одной из постановок, решила, что обязательно опишу импрессионизм театрального искусства, видение особенностей других людей и умение выделить индивидуальные сильные стороны из многообразия, что отличает именно сферу искусства, работу Сергея Эдуардовича с пространством, со смыслом и содержанием произведения. И особенно почувствовать и понять живописание действием вы можете на постановке «Мастер и Маргарита», открывая всё новое - эта особенность произведений, казалось бы, написанных и не меняющихся, не перестаёт восхищать - жизнь всегда в движении - и импрессионизм театрального искусства позволяет запечатлевать и передавать все возможные точки зрения всех времён вместе с неизменным замыслом - так и составляется бесконечность в этом вечном движении и его запечатлении и передаче.

«Ромео и Джульетта»

В спектакле - воплощение чистоты любви, и неумолимости рока, судьбы, тех стихийных или предопределённых сил, во власти которых оказались жизни людей, этот бег жизни, воплощённый в танце и музыке, переживания и вина героев пьесы, и как они мучаются своими поступками: Ромео - смертью Меркуцио, Лоренцо - тем, что может быть виновным в смерти любящих детей, взяв на себя ответственность, когда можно было просто рассказать, какими бы ни были последствия, и сокрытие привело к большим жертвам и самой трагедии. В дополнение к теме вины и ответственности отца Лоренцо следует добавить о применяемых им знаниях, а точнее – об экспериментах со знанием, выливающиеся в непредумышленные, но эксперименты с самой жизнью, жизнями других людей, которые в одной из финальных сцен с тихим, но обвинительным ропотом окружают святого отца. Предложение Лоренцо практически наугад Ромео смешанных им на грани алхимии и новой, еще только нащупываемой, науки снадобий из склянок наглядно демонстрирует слепую веру в знания без учета всех течений жизни, хотя и из добрых и искренних побуждений заботы о судьбе молодых людей.

Судьба воплощается и в других образах. Противоборствующие начала воплощены и в фигурах в чёрном и белом, которые появляются всегда вместе, но по разные стороны и несмотря на это кажущееся единство не могут коснуться друг друга. Их можно увидеть в начале постановки и в конце в тех сценах, в которых принимаются судьбоносные решения, принимаются определяющие дальнейшее или предопределённое направление жизни. Фигуры в чёрном и белом безмолвно наблюдают за действующими лицами, и лишь в финальной сцене проявляют своё участие, когда фигура в чёрном подаёт Джульетте кинжал.

О едином чувстве двух душ говорят не только те же слова, сказанные любящими отдельно – и Ромео и Джульетта отважно, хотя и со страхом уйти из этого мира навсегда, пьют за здоровье друг друга – во имя друг друга, во имя любви, но и переживаемое ими также напоминает о том шуме мира и его стихиях – в момент, когда Джульетта решается выпить снотворное, множественные голоса будто окружают ее во плоти, а Ромео уносит и накрывает с головой бурлящий поток воды. Все тот же шум действительности, но не просто фон, а сила, которой можно попытаться противиться, но которая будто в уздечке, что в руках королевы Мэб, держит судьбы людей и управляет ими, как лихо управилась с направляемым кораблем-жизнью Ромео, приведя его за короткий и стремительный срок к переправе от жизни – к «бессрочному договору со смертью».

Тот «простой фон», на котором раскрывается богатая фантазия и артистическое мастерство, также служит воплощению этих сил и воли рока – например, белый занавес, за которым Ромео и Джульетта стремятся найти друг друга, претворяющий в материи все мыслимые и немыслимые преграды и препятствия в жизни, и который как завеса тумана зримо разделяет ищущие и устремившиеся к друг другу сердца. И чего только стоит воочию пережить воплощение терзаний и метаний, душевной боли Джульетты, которые глубоко раскрыты в постановке, гротескно усилив впечатление от произведения: этому ребёнку на восходе жизни никто не подал руки помощи, не поддержал в трагедии только что начавшейся жизни, которая умерла, оставив жить любовь двух душ.

И невозможно не говорить об исполнении ролей артистами - в них соединяются их труд и мастерство режиссера вместе с историей произведения, оживающего перед зрителями - теми же участниками жизни. Таланты, словно грани этого ювелирно обработанного кристалла, играют переливами - каждый - своего сияния: «Королева Мэб» - «танец власти судьбы над жизнями людей» наблюдаешь, пытаясь не отрывать глаз, потому что стараешься уследить за всем многообразием действия актёров; «Джульетта», чувственная, ребячьи весёлая, какой и должна быть героиня ее возраста, и что мы не видим за словами, но видим только в действии или можем почувствовать, и искренне серьезная и самоотверженная в своих поступках, как и ее возлюбленный «Ромео» - они две родные души, и даже то, как каждый уходил, будто зеркальное отражение - с той же фразой, с теми же мыслями друг о друге; «Меркуцио» - сложный образ сочетания задиристой шутки и сильнейшей дружеской преданности, и что примечательно, именно в постановке перед смертью он произносит те страшные слова, но в одиночестве, чтобы не услышали друзья; «отец Лоренцо», увлекающийся всеми видами дозволенных и недозволенных знаний в те времена, и только в спектакле мы можем увидеть его переживания и вопрос к самому себе - виновен ли он, взяв на себя ответственность... И перечислять можно бесконечно. И это вечное произведение, живое воплощение которого нам с вами радостно и грустно лицезреть, и переживать эту историю в жизни...

И верьте, что в этой, нашей жизни, есть настоящее и искреннее чувство, живое, и потому вечное и бессмертное - любовь.

Спасибо!

2023
Ксения Мира