Миллионер

Он вырос в обычной советской семье: ни бедной, ни бо-
гатой. Денег хватало, чтоб прокормиться, а всё остальное счи-
талось излишеством. Иконой в семье был портрет деда, по-
гибшего в Отечественную, а его святые заповеди: честность,
порядочность и любовь к Родине — принимало в сердца каж-
дое новое семейное пополнение.
Но пришли другие времена. Как мыльные пузыри то там,
то здесь стали появляться миллионеры, до этого бывшие всего
лишь нищими лаборантами, экономистами или бухгалтерами.
Пришёл вкус к собственному автомобилю, собственной от-
дельной квартире и толстой пачке денег в кармане. Ему тоже
захотелось этих самых излишеств, о которых раньше и не ду-
малось. Захотелось стать богатым, очень богатым, захотелось
стать миллионером.
Он выворачивал карманы брюк, но ничего кроме табач-
ных крошек и смятых бумажек не находил там. Он совсем было
отчаялся, и вдруг на него пролился золотой дождь. С деньгами
надо было что-то делать. Он купил всё, что ему было нужно
и что хотелось его душе: сказочный дворец на Рублёвке, не-
счётное количество машин самых лучших мировых марок,
даже персональный самолёт. Он женился и в качестве свадеб-
ного подарка преподнёс невесте бриллиант стоимостью в три
рублёвских дворца. И он сразу забыл о своей стране, которую
теперь стал почему-то считать чужой, о её нищем народе и, ко-
нечно, напрочь забыл святые заповеди своего деда, погибшего
в Отечественную. Теперь иконой для него стали деньги, святой
обязанностью — их умножение. И чтобы деньги умножались,
он сразу пустил их в дело. Поначалу всё было по-честному, без
обмана, да только прибыль показалась ему жалкой, копеечной.
Он сделал несколько шагов в сторону, его подхватило и понес-
ло. Теперь ложь, обман, предательство — всё шло в дело. Это
была опасная, захватывающая дух, новая игра, в которой теря-
лась граница между добром и злом, между чёрным и белым.
Он привык рисковать, страх ушёл, и на его место пришла пья-
нящая его радость: деньги рекой потекли в его карман и поток
их становился всё гуще, всё весомее.
Он растолстел, полысел и самодовольное презритель-
ное выражение теперь не сходило с его лица. От него ушла
жена, оставив ему некогда полученный в качестве свадебно-
го подарка бриллиант стоимостью в три рублёвских дворца.
Он словно и не заметил этого. Он уже подумывал о том, что
неплохо бы перебраться в какую-нибудь другую страну и там,
развернув свой бизнес, попробовать получить куда более вы-
сокую прибыль. Но в один непредсказуемо странный день
вдруг исчезли все его богатства. Ещё с утра он был сказочно
богат, а к вечеру этого дня нищ и беден. И в карманах его
брюк, как и когда-то, ничего не осталось кроме табачных кро-
шек и смятых бумажках.
Был конец августа, было ещё тепло. Всю ночь просидел
он на скамейке возле своего бывшего дома-дворца. И в эту
ночь привиделся ему дед, некогда погибший в Отечествен-
ную. Он будто бы вернулся с фронта, и на его зелёной, обо-
жжённой огнём войны, выцветшей гимнастёрке, слепя глаза,
горели боевые награды. Бородатое, обветренное лицо деда
выражало неподдельную радость.
Утром он пошёл на вокзал. В электричке, залитой холод-
ным утренним светом, было зябко. Он сошёл на станции, назва-
ние которой показалось ему знакомым. Он огляделся. Вдалеке
синей каймой протянулся лес. Он снял ботинки и пошёл боси-
ком. Идти было легко, ноги тонули в мягкой дорожной пыли.
Ему показалось, что кто-то тронул его за плечо. Он обернулся.
Уже знакомая выцветшая гимнастёрка, на груди длинный ряд
боевых наград и обветренное, бородатое лицо.
— Де-е-д!
Он припал к его груди, ощутив лицом исходящий от мно-
жества медалей лёгкий холодок.
— Де-е-д!
Но он обнимал пустоту. «Как же так? Только что дед был
здесь, рядом, только что…»
Он упал на землю, и глухие беззвучные рыдания сотряс-
ли всё его тело. В неистовстве он бил кулаками по земле, твер-
дя лишь одно, сейчас главное для него, спасительное слово.
— Прости! Де-е-д, прости!