Полог

Странный период. Ничто не вызывает доверия. Чем лучше мне удаётся различить отдельные детали того, на чём покоится (скорее – беспокоится) наш мир, чем явственнее проступает целое, тем более растерянным себя чувствую. История переписана на тысячу рядов, люди, словно лунатики, бредут по земному шару во власти своих наваждений.

Меня не покидает ощущение, что события, описанные в книгах и учебниках: войны, завоевания, союзы и парады во славу Мира, движения за равноправие и экоактивизм, камерные истории любви, растасканные на лозунги, и покаянные витии свергнутого самодержца, – всё, решительно всё, свершается в приступе какой-то вульгарной ребячливости. Все играют и следят из невидимых постороннему взору скорлупок сами за собой, сучат ножками от умиления, розовеют от самодовольства, конфузятся. Эти бессмертные. Для какой «настоящей жизни» мы бережём действительных себя: нерасщепляемую на бравурную болтовню и кривляния основу. И существует ли она вообще, как нечто отдельное?

Мне сложно. И чем дальше я погружаюсь в понимание явлений этого мира, тем сложнее становится. Умножающий знания, умножает скорбь.

Сон стал второй жизнью. Каждый день прилив смахивает мою одуревшую от солнца фигурку с берега. Уносит в океан. В раскалённых пятнах света, вихрях красок, грустно-знакомых мелодиях, я различаю свою жизнь. Не прошлое, далёкое и близкое, а всю её целиком. Вспоминаю будущее наравне с минувшим и чувствую при этом одиночество почти телесное.

Всё, чем я являюсь, кажется таким крохотно-мимолётным. Будто вселенная сморгнула меня и глядит дальше бесстрастно в зеркало. Я просыпаюсь с ощущением, что получил в подарок щепотку звёздной пыли, – микроскопический фрагмент истинного, поверх которого любой смертный и наносит свои вакхические рисунки, – и потом весь день напролёт таскаю за собой туго набитый печалью мешок.

Однажды я окажусь на выставке в палеонтологическом музее. Когда гид остановится у накрытого чёрным пологом трицератопса, поведает умиротворяющим голосом о жизни этих существ и возьмётся, наконец, рукой за краешек материи, я брошусь к её ногам и взмолюсь:

«Пожалуйста, не надо! Не срывайте полог! Я не хочу знать!..»