Тайна красных кардиналов

Темной ночью, когда по всему поместью горели лишь расставленные по углам покоев толстые французские свечи, в хозяйских покоях было необычно светло, слуги заносили свечи, расставляя их повсюду. Но этот свет уже не видел старый барин, он все не мог испустить последний вздох, крепко сжимая руку молодого человека. Наклонившись к нему, он внимательно слушал, изредка кивал, с сожалением глядя на умирающего.
- Береги ее, - прошептал старик, переведя взгляд на свою дочь, - теперь ты за нее в ответе перед высшими силами и передо мной. А ты, Ольга, - обратился он к сидящей в свадебном платье дочери, - слушайся Алешу во всем. Не чета другим, ученый, купец первой гильдии. С ним ты не пропадешь. Алеша, мальчик мой, ничего не бойся, будь смел и благороден, как и всегда. Сына у меня нет, а ты, женившись на Ольге, стал сыном. В твоих руках продолжение всех моих дел, - сказав это, он захрипел и выпустил руку молодого человека.
- Доктора! – воскликнул молодой барин, - живее!
Ожидающий за дверями доктор, осмотрел старика и выразил свои соболезнования. Все слуги смотрели на молодого барина, ожидая следующих приказов. Распорядившись увести супругу, он пожелал остаться один с покойником.
Ольга пришла в свои покои, где горничные помогли переодеться, сняв свадебное платье. Она со злостью посмотрела на окружающих и приказала уйти, оставив лишь горничную Марфу. Расчесывая волосы госпожи, Марфа удивлялась ее хладнокровию. Словно не отца потеряла, она сидела с сухими глазами, глядя прямо перед собой.
- Что смотришь? – перевела на Марфу взгляд, - черствой считаешь? Бездушной?
- Что вы, что вы барыня, - произнесла Марфа, - вы сама доброта и благодетельница.
- Приехал настоящий благодетель, - усмехнулась Ольга, - видала, как перед ним слуги стелятся? А меня даже не заметили. А он, с первого для супружества командует здесь, словно у себя в имении. Крепак!
- Алексей Платонович все же добр к вам и всегда вас любил, - осмелилась сказать Марфа.
- Меня и ты любишь, и кучер Савелий, и посыльный Ванька, и кухарка Маруся, - засмеялась Ольга, - так отчего же ему, бывшему крепостному, отец так благоволил? Ведь мы родителей его знавали, с мальчишества на побегушках у приказчика был. Я сама виновата, пожалела в тот раз, помнишь?
Марфа вспомнила, как приказчик приказал выпороть мальчика и как Ольга, будучи еще ребенком с детской пылкостью заступилась за него. Шум и плач Ольги услышал сидевший в беседке барин, а увидев Алексея, заприметил умный взгляд и волю. С тех самых пор выпоротый Алексей сидел с Ольгой за одной партой, усердно изучая историю, географию, математику, языки. Он сидел за партой и после нее, много читал, чем понравился барину еще больше. Отправив мальчика учиться заграницу, барин помог ему заработать первый капитал, искренне радовался его успехам. Учитывая дальновидность и деловую хватку Алексея, вскоре барин и вовсе возложил на него переговоры с английскими купцами. А после, как сыну передал свои заводы и рудники. Вручив вольную грамоту, женил на единственной дочери. Одного не учел барин, списав ее нежелание идти под венец с Алексеем на девичью блажь. Стерпится, слюбится, сказал он дочери и настоял на скорой свадьбе сразу по приезду Алексея из Англии. И вот теперь, после венчания, на котором невеста была словно призрак бледна и покорна, во время праздничного пиршества, старый барин, Петр Петрович Воскресенский испустил последний вздох, глядя на своего преемника Алексея.
- Он даже не посмотрел на меня, - горько вздохнула Ольга, - все на его смотрел, как на сына. Как жаль, Марфа, как же я теперь с ним? Да за что же?
- Говорят, в высшем обществе хоть и знают, откуда он, да кем был ранее, помнят также и расположение вашего батюшки. Да и сам-то молодой барин хорош собой, а уж денег у него да капитала намного больше, чем у других благородных.
- Он купил их расположение за деньги отца! – выкрикнула она.
Открылась дверь и в комнату вошел Алексей. Отослав Марфу взглядом, он сел напротив Ольги. Она отвернулась, не желая беседовать с ним. Он перевел взгляд на огонь в камине, прислушиваясь, как за окном разбушевалась метель. Еще раз, посмотрев на нее, Алексей устало откинулся на спинку кресла.
- Завтра похороны, - сказал он, - вам не о чем беспокоиться, я уже разослал письма, и сам приму приезжих. Отдохните, Ольга, сегодня вы потеряли дорогого человека.
- А вы обрели наконец-то огромное состояние, - язвительно заметила она, - теперь вы мой благодетель, а я во всем от вас завишу.
- Так было угодно вашему отцу, - сказал он, - вы вышли замуж без согласия, по воле отца. Мне жаль, что этот брак стал частью контракта.
- Частью сделки! – негодующе воскликнула она, - и вы спокойно об этом говорите!
- У вас на самом деле шикарное приданое, - продолжал он, - вы также знаете, что, будучи деловым человеком, ваш отец пожелал отдать его мне.
- И вы согласились.
- Мне пришлось уступить ему, я не мог иначе. Он бы не понял.
- Ах, вам пришлось, - вздохнула она, - мне жаль, обоюдно нежеланный брак. Хоть в чем-то мы солидарны.
- Вам бы, думаю, хотелось бы остаться одной в имении. А мне вскоре пора отправиться в путь. Я поеду в Англию. А пока примите этот свадебный подарок. Надеюсь, эти украшения скрасят ваши одинокие вечера, - он протянул ларец с различными украшениями.
Ольга с присущим женским любопытством взглянула на сам украшенный драгоценными каменьями ларец, не удержавшись, вытащила бриллиантовое колье.
- Прекрасная работа, - сказала она, любуясь, - королевское украшение. Решили купить мое расположение?
- Сразу после похорон я отъеду в Англию, - он проигнорировал вопрос, - в банке на ваше имя я открыл счет. Там достаточно средств на несколько лет вперед, в кабинете есть сейф, где хранятся золотые слитки. Пишите мне, если будет необходимо.
- Не боитесь, что сбегу со всеми деньгами и золотом? – спросила она.
- Думаю, вы знаете ответ, - он серьезно посмотрел на нее, - а впрочем, если так хотите, попробуйте. Возможно, вам улыбнется удача.
Ольга с досадой посмотрела на него. Конечно, в городе каждый порт охранялся его людьми, а каждый третий корабль принадлежал Алексею.
- Уж не думаете ли вы, - высокомерно начала она, - что я буду вам женой?
- Мне пора идти, - сказал он, - надо готовиться к похоронам. Я многих подкупал, Ольга, но вас не стану. Ваше расположение мне не нужно, как и вам мое. Я подчинился воле вашего отца, может, и вам следует поступить также.
- Кто ты такой, чтобы советовать мне! – вспылила она, - забыл, кем был? Кто вытащил тебя из грязи? Да я никогда, слышишь, никогда не буду твоей! 
- Сегодня в первый и в последний раз я позволяю вам такую вольность, - он поднялся с места и подошел к ней, - учитывая, в каком вы сегодня состоянии. Но лишь сегодня.
- Он продал меня вам! – воскликнула она, - продал родную дочь! И кому! Бывшему крепостному! Вы никогда не попадете в высшее общество, все они лишь делают вид, а сами смеются над вами и сочувствуют мне! Для них вы ничтожество! И никогда по праву рождения вам не стать со мной вровень!
- Все ваше хваленое высшее общество в долгах у меня, - спокойно произнес он, - я вхож в любой дом, и мне все равно, как вы это назовете. Вы, когда-то добрая девочка, превратившаяся в самовлюбленную властную барыню. Возьмите себя в руки!
Он вышел из покоев, не желая продолжать диалог. Ольга с досадой запустила вслед вазой, осколки которой полетели в разные стороны.
- Ничтожество! – выкрикнула она.
В покои зашла Марфа, с опаской поглядывая на хозяйку. Уложив ее в кровать, горничная позвала служанку, которая убрала осколки. Когда дверь за служанкой закрылась, Ольга громко разрыдалась, впервые осознав, что отца больше нет на свете.
- Поплачьте, барыня, поплачьте, - говорила Марфа, поглаживая ее волосы, - такова наша женская доля. Ничего тут не поделать, раз родились девицей.

***

После похорон Ольга закрылась в гостиной, глядя, как за окном снег постепенно засыпает окно первого этажа. Вспоминая пришедших соседей и купцов, она не могла вспомнить ни одного, кто бы сначала обратился к ней, родной дочери. Все они как один обращались к преемнику всех дел покойного, к Алексею и уж после, к ней. Он уже давно стал другим человеком, подумала она, нет уже того мальчика, которого ей довелось спасти от позорного столба. Понимая, что жизнь уже не будет прежней, припомнив пару сочувствующих взглядов подруг, которых явно обескуражил ее брак, Ольга решительно достала из кармана пузырек с ядом. Вглядываясь в янтарного цвета жидкость, она почувствовала страх и еще больше презрела саму себя. В сердце не осталось ни храбрости, ни благородства, подумала она и быстро выпила содержимое. Похолодев от ужаса, она ждала смерть, глядя, как снег закрывает окно. Вздрогнув от стука в дверь, она откинулась на спинку дивана, ожидая смерть. Алексей вошел в гостиную, увидев у ног Ольги лежащий пустой пузырек, спокойно подошел к ней и сел напротив.
- Смерти ждете? – спросил он, - неужели вам все не мило? И не жаль себя?
- Уж лучше умереть, чем жить посмешищем, - ответила она, - вас, свернувшего горы, добившегося немыслимого, не обременят еще одни похороны. Тем более, вы останетесь жить богатым вдовцом.
- Страшно ждать? – спросил он, - вы даже не сожалеете?
- Я готова умереть. Хотя признаться, мне страшно. Что ждет нас по ту сторону?
- Самоубийство тяжкий грех, - сказал он, - вас не дозволят похоронить на освященной земле.
- Вы что-нибудь придумаете, - улыбнулась она, - подмажете, кого следует, как всегда. Дадите взятку или предложите протекцию. Говорят, вы открыли банк.
- Гости разошлись, - он устало вздохнул, - тяжелый день был. Идите к себе, Ольга, отдохните как следует. Завтра вы останетесь одна, в окружении слуг и горничных. С утра я отплываю в Англию.
- Я сейчас умру, - она пнула ножкой пузырек, который покатился по персидскому ковру.
- Это был не яд, - сказал он, - это всего лишь легкое успокаивающее. Я всегда предотвращаю видимые проблемы. Еще в церкви что-то подобное от вас я ожидал.
- Да как вы посмели рыться в моих личных вещах! – воскликнула она, краснея, - вы что же, издеваетесь надо мной?
- Полно вам, сударыня, - улыбнулся он, - надо же, даже те драгоценности не удержали вас от такой глупости. Кстати, завещание вашего отца вступит в силу через шесть месяцев. Вы уж не спешите покончить с собой.
- Пойдите вон, - закричала она, - вы невыносимы! Я сотни, нет, тысячу раз пожалела, что услышала тогда вас и помогла. А вы отплатили мне вот так, так подло! Как вы могли? Как посмели? Ведь вы могли отказаться и я вышла бы за какого-нибудь графа или князя. Неужели не понимаете, вы сломали мне жизнь, порушили все мои мечты, растоптали мою честь. Мой голос для вас пустой звук, вам нужна фамилия и родовой герб с этим имением и капиталом.
- Какого же вы мнения обо мне, - он покачал головой, - я ожидал это услышать. Граф, князь, кто бы он ни был, стал бы моим должником. Со временем я превращусь в более влиятельного и могущественного и ваш батюшка это знал. Все ваши графы будут мечтать видеть меня у себя, уже мечтают. Женившись на вас, я лишь уважил своего благодетеля. Но где бы я ни был, я услышу ваш голос, Ольга.
Она отвернулась, не желая слушать его. Все пустое, подумала она, ожидая, когда он уйдет. Алексей бесшумно вышел, оставив ее одну. Слушая поверенного, он пригласил в кабинет приказчика и торгового советника. Отдавая четкие инструкции, он уже забыл о ней, зная, что второй раз на свою жизнь она не покусится. Страх был в ее глазах, страх, который заверил его в этом. То же знала и Ольга, досадуя, что испытала страх, показала его ему. Поздней ночью он приоткрыл двери покоев Ольги. Увидев сидящую на софе Марфу, знаком остановил ее, краем глаза взглянув на спящую супругу. Марфа, заметив грустный взгляд барина, посмотрела на спящую Ольгу. Когда она повернулась к двери, его уже не было.
Проснувшись поздним утром, Ольга почувствовала прилив сил и улыбнулась. Его нет в имении и даже в империи, подумала она. Почувствовав себя полноправной хозяйкой, вскоре вышла из покоев. Слушая, как завывает метель, она с удовольствием пила чай с малиной и пирогами, размышляя, чем бы занять себя до вечера. Вдруг послышался грохот в библиотеке и голоса слуг. Мебель что ли передвигают, недоуменно подумала она и решила посмотреть. Выйдя из комнаты, увидела Алексея и расстроилась.   
- Вы что же, не уехали? – вырвалось у нее.
- И вам доброго утра, - он подошел к ней, не решаясь взять за руку, - такая метель разыгралась, что выехать не удалось. Не в первый раз стихия меняет планы.
- Жаль. А что происходит в библиотеке?
- Я привез вам из Англии презент. Помнится, вы любили астрономию. Вот я и решил купить для вас рефлектор, изобретенный самим Исааком Ньютоном. Ночью вы можете любоваться самыми далекими звездами.
Она отвернулась и прошла в гостиную. Села за стол, глядя на свой остывший чай. Звезды. В самом деле, когда-то ее все интересовало, до тех пор, пока отец не решил заменить уроки танцами, решив, что дочери вовсе не нужно учение. Писать и читать она умела, азы некоторых наук постигла, а более он и не желал. И ее не спрашивал. Но Алексей занимался все время, даже учился за границей. Рефлектор. Она горько усмехнулась, подумав об иронии судьбы, когда бывший крепостной знает больше чем барская дочь. И даже купил для нее рефлектор.
Алексей зашел в гостиную, ожидая приглашения к столу, прошел к окну. Посмотрев на то, как заметает двор, некоторое время постоял у окна. Ольга допила чай и прошла к камину. Он повернулся к ней, так и не дождавшись приглашения на чай.
- Что же вы, даже чая не предложите, - упрекнул он, - а ведь мы когда-то ладили.
- Ваш рефлектор вовсе мне не нужен. Звездами давно не интересуюсь, - вздохнула она, - это ведь вас обучали, а мне образование пришлось получить лишь в этих стенах.
- Вы решили высказать мне все невысказанные упреки, - заметил он.
- Отец никогда не прислушивался ко мне. Зато с каждым годом вы притягивали его магнитом. Как же я жалела, что не родилась сыном.
- Он все это делал ради вашего блага. Ради вас он сделал даже меня.
- О, нет, вас сделало таким, какой вы есть сейчас самое неудачное для меня стечение обстоятельств, - возразила она, - сколько же мне ждать вашего скорейшего отъезда? 
- Метель рано или поздно утихнет и дорогу расчистят.
- Я могу открыть старое крыло, в котором жила матушка? Заберу часть слуг, и не будем больше докучать друг другу.
- Конечно. К вечеру ваше крыло будет готово. Я бы сам ушел туда, но там изысканная мебель вашей матушки. Думаю, вам там будет комфортнее.
- Мебель из моих покоев пусть тоже перенесут туда, - сказала она, - надеюсь, мы не увидимся. А потому, счастливого вам пути. Прощайте, Алексей.
- Сударыня, - он склонился в поклоне, когда она прошла мимо, исчезая за поворотом темного холла.      
   
***
В темных покоях Ольга прислушивалась к тишине, вспоминая Алексея. Она даже не представляла всего масштаба его огромной империи, поглотившей заводы ее отца. И вот теперь, они жили в разных концах имения, не встречаясь вообще. Поначалу она ждала, думая, что он явится, чтобы узаконить брак не только на бумаге, но нет, с каждым днем она убеждалась, что его мысли далеко за пределами имения. Вернувшись из Англии, он выезжал на заводы, принимал посетителей. Из окна она часто видела, как он садится в карету или выходит из нее. За все это время он лишь пару раз справлялся о ней у Марфы, и не более. Занятой, совсем как отец, думала она. Но однажды вечером он пришел к ней в малую гостиную. Ольга сидела у камина, за вышивкой, увидев его, нахмурилась, почувствовав приход хозяина имения. Да, теперь он был здесь всему хозяин и это ее раздражало.
- Вы? В такое время, - недовольно проговорила она, - что-то случилось?
- Нас приглашают на бал, - ответил он, - граф Островский устраивает бал в честь своей невесты. Вот, прислал приглашение.
- Не припомню, чтобы вы устраивали бал в мою честь, - отрезала она, - вот оно, различие между благородным графом и вами. Если угодно мое мнение, я не поеду. Не хочу видеть все эти сочувствующие взгляды именитых господ. Показаться с вами в свете? Нет уж, увольте. Такому не бывать!
- Когда-то вы были добры ко мне, - задумчиво произнес он, - сейчас я думаю, что тогда вы были добры, как, предположим, к любимой горничной или того хуже, любимому пуделю? Разве мы не были друзьями, Ольга?
- Моя горничная ничем не хуже вас, - вспылила она, - что касается пуделя, он, по крайней мере, видится со мной чаще вас. Сейчас ваше внимание и общество стали дороги, что мне не по карману, не так ли? Вы приняли меня в дар, совсем как это имение, лошадей, крепостных. Кстати, как бывший крепостной, неужели вы не дадите им вольную? Вам нравится использовать их труд?
- Не забывайте, в какой великой империи мы живем, - ответил он, - я не могу дать вольную крепостным.
- Решили предать свой класс?
- Я есть купец первой гильдии, владелец банка, заводов и всех угодий этого имения. Не смейте всякий раз упоминать мое происхождение! – вскипел он.
- Стыдитесь? – невозмутимо спросила она, отложив вышивку.
- Вы поедите на бал, Ольга. Это приказ. Там будут мои партнеры и ваш приезд важен. Многие из них друзья вашего отца. В Англии я заказал вам платье, думаю, оно надолго запомнится дамам высшего света.
Пройдя к двери, Алексей приказал внести манекен с платьем. Ольга с интересом подошла к накрытому чехлом манекену. Услужливый слуга осторожно снял чехол, и она невольно ахнула. То было платье усыпанное бриллиантами. Такого наряда еще не видывал свет, с восхищением подумала она.
- Думаю, в вашем ларце найдутся необходимые бриллианты, которые украсят и без того нарядное платье, - довольно сказал он, заметив ее восторг, - и помните, мое состояние и связи так велики, что о вас никто ничего не посмеет даже подумать.
- Это мы еще поглядим, - сказала она, - если это в интересах ваших дел, в приумножении капитала, так и быть, поеду. Но только в этот раз!
Он поклонился и вышел, досадуя на привычку кланяться Ольге с самого детства. Вечером Алексей ждал ее внизу, нетерпеливо поглядывая на часы. Наконец, Ольга в вечернем платье, спустилась по лестнице вниз. Она заметила восторженные взгляды слуг и Алексея. Увидев ее самодовольную улыбку, он отвел взгляд.
- Что же вы так долго, сударыня? Этак можно опоздать на бал.
- С подола этого платья могут отцепиться бриллианты? – спросила она, разглядывая в зеркале низ платья.
- Каждый ваш шаг пусть будет усыпан ими, - улыбнулся он, - камушки эти с моего рудника. Хочу, чтобы видели и оценили мое состояние. Сегодня все дамы померкнут перед вами.
- Но у них есть то, чего вы не купите ни за какие деньги, - строго сказала она, - титул и благородное происхождение.
- Тогда именно сегодня они ощутят все ничтожность своего титула и благородного происхождения, - ответил он.
Они сели в карету и поехали. Ольга нервно посмотрела на невозмутимого Алексея. Она представить не могла, сколько же у него денег, раз не жаль бриллиантов для платья.
- Вы можете заняться благотворительностью, - сказала она, - открыть фонд, например. Сейчас модно быть меценатом.
- Не в моих привычках сорить деньгами, - недовольно ответил он.
- Одно это платье сравнится в цене с постройкой лечебницы, - не отступала она.
- Вы ведь не расстанетесь с платьем. Это мой вам подарок, - сказал он, - не думаю, что вы, любящая всякие украшения, отдадите его на постройку лечебницы. Всех не накормить, не вылечить, не обеспечить. В империи всегда были и будут нищие, голодные, обездоленные. Такова наша природа. В каждом государстве есть такое.
- И есть меценаты, - не отставала она, - граф Вяземский, например, известный меценат.
- Меценат Вяземский также известен в домах терпимости, - жестко ответил он, - вот интересно, кому он там помогает?
- Вы просто невыносимы, - вздохнула она, - а между тем он занятный собеседник. Умен и начитан, всегда в курсе последних новостей уезда.
- Вы хотели сказать, сплетен, - поправил он, - у меня нет времени на подобный вздор. Интересно, сколько он тратит на благотворительность? У него нет ни заводов, ни мануфактур. Где он берет деньги? Наследство? Вяземские никогда не были баснословно богатыми.
- Любите считать чужие деньги? – пренебрежительно спросила она. 
- Скорее выявлять партнеров и конкурентов. В их рядах Вяземского уж точно нет, и не будет. А вы сейчас чудо как хороши! Словно королева из какой-то там сказки. Холодная и неприступная, совсем как мой капитал, такой же недосягаемый для неудачников высшего света.
- Ваше сравнение просто ужасно, - вспыхнула она, - вы бы еще с дворцом меня сравнили.
- Я купил вам особняк в столице, - сказал он, - ваш отец был человеком строгих старых правил. Я не совсем такой. У вас есть дворец, можно сказать.
- Правда? – оживилась она, - а когда я могу туда переехать?
- Когда я поеду. У нас еще будет время, скорее всего летом.
Ольга поникла, спрятав опечаленный взгляд. Поняв ее, Алексей разозлился.
- Даже не мечтайте жить вдали от меня, - сказал он, схватив ее за руку, - довольно пустых надежд и мечтаний. Детство закончилось!
- Пустите, вы делаете мне больно! – воскликнула она, вырывая руку, - как вы смеете!
- Простите, - он выпустил ее руку, - вы умеете испытывать терпение. А помните, когда-то вы учили меня английскому языку, оставляя на дополнительные курсы после мистера Смита?
- Я также учила своего пуделя прыгать через обруч, - насупилась она, радуясь его расстроенному виду, - не нравится сравнение с собакой?
- Скорее не нравится сама собака, - ответил он, - обласкана вами, любима вами. Ей достается гораздо больше вашего внимания, чем мне, законному супругу.
- Ну, зачем вы напомнили! Я только начала забывать о нашем ужасном венчании и вообще об этом мезальянсе! – она вконец испортила ему настроение, с удовольствием отмечая недовольный вид.
- Выкинуть бы вашего пса из дому, - сказал он, - на конюшни, например.
- Только посмейте! – пригрозила она.
- Так отдайте это платье за собаку.
- Ну, вы и жмот, - сказала она, - отдам. Так и знала, что не подарок это вовсе.
- Снимите при мне.
- При вас? – она задохнулась от негодования, - вы в своем уме?
- На платье слишком много бриллиантов, не сосчитать, - протянул он, - вы же можете по доброте и простоте душевной скрыть несколько, чтобы передать своим друзьям-неудачникам, вечным карточным должникам.
- Я не буду раздеваться при вас!
- Тогда оставьте себе, но пуделя я выкину.
- Он же вам совсем не мешает. Ну, что вы на него взъелись?
- У него внимания и любви моей супруги больше чем у меня. Наконец-то, прибыли!
Они наблюдали, как вереницы карет тянулись с самого парка до крыльца. Ольга с волнением вышла из кареты, протянув руку Алексею. Они вошли в просторный холл, где хозяин дома, граф Островский с невестой принимали гостей. Внимание всех было приковано к платью Ольги, она чувствовала завистливые взгляды. Алексей почти сразу же оставил ее с дамами, и прошел с партнерами в библиотеку.
Ольга с удовольствием принимала комплименты, с восхищением разглядывала свой гардероб в зеркальных стенах. Все дамы с нескрываемым восторгом смотрели на нее, кавалеры не отводили взглядов, прикидывая стоимость гардероба. Наконец, к ней подошел граф Вяземский, пригласив на танец. Ольга закружилась в вальсе, и куда-то далеко отодвинулся, почти исчез супруг, о котором она не хотела думать. За одним танцем, последовал второй и третий, и уже не остановить было сплетниц, ловящих каждый взгляд Ольги, каждую улыбку счастливого графа. Сегодня самая нарядная дама кружилась вместе с ним, сверкая бриллиантами, пара отражалась в зеркалах, там же отражались завистливые, недоуменные, осуждающие взгляды общества. Поделом ему, промелькнуло в мыслях Ольги, когда она мельком увидела выходящего из библиотеки Алексея. Его партнеры замерли, заметив бестактность сложившейся ситуации. Невеста графа Островского, Ксения Петровна Бородина подошла к стоящему с Алексеем графу.
- Ваша супруга почти час танцует с графом Вяземским, - сказала она, - все смотрят, это, по меньшей мере, бестактно и может пошатнуть ваше положение в обществе. Что скажут люди?
- Ксения Петровна, милая, позвольте пригласить вас, - граф быстро ввел ее в круг танцующих, что-то шепча и поглядывая на Алексея.
Ольга с каждым шагом приближалась к Алексею, и его спокойствие настораживало. Она вспомнила, как он однажды в детстве ловил ужа. И тогда у него был такой же спокойный сосредоточенный взгляд. Казалось, они вдвоем остались во всей огромной зале. Ей стало страшно так, что она запнулась, наступив на ногу графа возле балкона. Стихла музыка, а Алексей все не шел, наблюдая за нею издалека. Ольге показалось, что отовсюду слышится осуждающий шепот, она почувствовала ядовитые взгляды, насмешки и попросила графа вывести ее из залы.
Они вышли в холл, где она стала поправлять рукава платья. Граф стоял рядом, любуясь ею.
- Ольга Петровна, голубушка, - сказал он, - уедемте отсюда. Вы должны знать, я разговаривал с вашим отцом и просил вашей руки.
- Вы? – удивилась Ольга.
- Да. Но он отказал мне, сказав, что у вас уже есть жених. Жених. Да разве он достоин вас! Смотрите, он даже не пошел за нами. Ему безразлично, что происходит с вами. Уедемте в Европу! Прошу вас!
- Что вы такое говорите, - растерялась она, - я ведь теперь замужем. Поздно. Благодарю вас, граф, за этот прекрасный вечер, - в ее глазах мелькнули слезы несбывшихся мечтаний.
Наконец, в дверях показался Алексей с хозяином дома, графом Островским. Ольга испуганно обернулась, и тут же высокомерно вскинула голову. Алексей подошел к ней, учтиво поздоровался с графом и пригласил на танец.
- Боюсь, от танцев у меня голова закружилась, - холодно сказала она, - мы ведь танцевали и не единожды, пока вы решали деловые вопросы.
- Вы можете отдохнуть в гостиной, - граф Островский любезно предложил одну из покоев, - я пришлю слугу, он все устроит. Принесет вам чай или кофе. Идемте, идемте сюда, - он открыл дверь уютной гостиной, проводив туда Алексея и Ольгу.
Прикрыв дверь, они услышали, как граф настоятельно требует ухода Вяземского. Ольга, знающая графа Островского как дипломата Его величества, удивилась его непререкаемому тону.   
- Не смогли спровадить сами, и попросили хозяина дома? – насмешливо спросила она, садясь на роскошный диван. 
- Перестаньте, вам сегодня не так-то просто будет испортить мое чудесное настроение, - ответил он, - вы можете поздравить меня и себя, моя дорогая. Пока вы танцевали с этим неудачником, я подписал весьма выгодный контракт. Этот контракт подписан лишь пятью персонами во всей империи, согласно специальному прожекту мы и только мы являемся поставщиками серебра в монетный двор Его величества. Наконец-то получен долгожданный прожект, теперь меня никто не остановит.
- Вас совсем не волнует, о чем там говорят? – она показала в сторону двери, - вас ведь почти рогоносцем будут величать.
- Я все понимаю. У вас шикарное платье, вам захотелось покружиться, а меня рядом не было. Поговорят и умолкнут. Благо, граф спровадил этого неудачника.
- И вы вовсе не злитесь, не ревнуете? – спросила она.
- Сегодня я добился такого блестящего результата! Я долго шел к нему, а вы говорите о каких-то мелочах, - с досадой сказал он, - давайте откроем шампанское!
- Сразу видно, вы не бывали на подобных балах.
- Бывал и не раз. В Петербурге как раз.
- Уедемте, - попросила она,- я не желаю идти туда. Все будут смотреть.
- Моя дорогая, вы позволили себе роскошь разворошить целый улей, так наберитесь храбрости окунуться в него еще раз, - он открыл дверь, - идемте, мне еще надо кое с кем переговорить.
Они прошли в залу и даже музыка стихла при появлении великолепной пары. Ольга смутилась, глядя, как Алексей гордо ведет ее сквозь расходящуюся толпу. Еще один его трофей, подумала она про себя, еще одна победа.
После бала Ольга сняла платье и почувствовала облегчение. Камни были тяжелы, но блеск их все еще радовал глаз. Любуясь ими, она легла спать. Она знала, что совершила безумство и была удивлена реакции супруга. 
Прошло два дня. Утром Ольга пошла в свою гостиную, где уже был накрыт стол. Она села за стол и по привычке открыла газету. Новость на первой полосе заставила ее вскочить и опрометью броситься в крыло Алексея. Он сидел в своих покоях, просматривая документы, когда к нему без всякого стука ворвалась Ольга. Заметив ее встревоженный вид и бледное лицо, он отложил документы и пошел навстречу.
- Не приближайтесь! – выкрикнула она, вытянув руку вперед, - вы, убийца! Как вы могли лишить жизни графа Вяземского! Как вы посмели!
- Так вам все же подали те газеты, - пробормотал он, - я же просил слуг убрать их с вашего стола.
- Скрыть хотели, - она сузила глаза, - вы – чудовище, ваши руки в крови! Боже мой! И этого хотел мой отец! А может, он знал, кто вы такой? Может, вы убивали и для него? – она истерично расхохоталась.
Алексей пробовал успокоить ее, но не мог даже приблизиться. Ольга испуганно пятилась назад, пока споткнувшись, не упала на пол. Он протянул ей руку, но она лишь испуганно отпрянула, ухватившись за ножку стула. Казалось, силы покинули ее, схватившись за голову, она впервые пожалела, что не потеряла сознание.
- Я не убивал его, - сказал Алексей.
- Конечно, ведь вы с некоторых пор такой кристальный! – воскликнула она, - вы пустили убийцу по его следу. Написано, что его искололи, нанесли множество ножевых ран. Нашли ночью у ворот собственного особняка.
- Граф Вяземский имел обыкновение посещать весьма сомнительные дома, - с вызовом отвечал Алексей, - его мог убить кто угодно.
- Сразу после бала?! – воскликнула она, - нет, нет, вы мне не лгите! Это все вы. Как вы могли? Я вышла замуж за убийцу. Вы и меня можете вот так, - она содрогнулась и расплакалась.
Алексей позвонил в колокольчик, приказав Марфе увести госпожу в покои. Следом зашел поверенный Степан.
- Кто его так? – спросил Алексей, - узнай все подробности. Сейчас любая шумиха в обществе создаст благоприятные условия моим недоброжелателям. Контракты горят, опять же, поставка серебра на монетный двор императора. Жандармов допроси, даром платим им что ли.   
- Уже спросил. Глухое дело. Убийца не найден. Дело-то темное. Может, за долги?
- Он всем был должен и уже давно. Нет, не думаю.
- На балу граф предложил ее светлости бежать в Европу. Сам слышал.
- Вот как? И ты только сейчас мне об этом говоришь? Кто еще мог слышать?
- Они стояли в холле. В комнате для прислуги сидел дворецкий и кучер, были экономки. Они могли услышать каждое слово.
- Ладно, иди. Сейчас не это важно. Займись поставкой серебра, да проверь все бумаги. Если все наладится, хочу просить у императора уральские рудники. Как думаешь, отдаст внаем?
- Что сказать ее светлости?
- Она уже все решила и вынесла свой нелицеприятный приговор. Будем ждать когда найдут настоящего убийцу. Подключи к этому делу наших людей, да золота пообещай.
Длинные дни сменялись долгими ночами, пугая Ольгу, заставляя жить в ожидании чего-то ужасного. Она понимала, что Алексея жандармы не обвинят, знала и о его связях в столице. Безвыходность положения, воспоминания точили ее изнутри, заставляя запирать покои, испуганно заглядывать в глаза слугам.
И когда ей показалось, что терпение и нервы на исходе, граф пригласил Ольгу в малую гостиную, именно там было слышно происходящее в кабинете. Ольга с Марфой стояли у двери, поглядывая в глазок. В кабинет вошли поверенный Степан с каким-то крепким юношей. Алексей сидел за столом, не приглашая их, оставил стоять.
- Кто таков? – спросил он, разглядывая парня.
- Кузнец, - отвечал Степан, - из городских.
- Чего надобно?
- Это я того барина убил, - сказал юноша, - прямо у его ворот, когда привез ночью с салона мадам Монпансье.
- С салона? – переспросил Алексей, - кузнец и в салоне? Чего же ты там забыл?
- Подрабатываю вышибалой, развожу пьяных клиентов, - угрюмо отвечал юноша.
- За что ты его?
- Перед вами хотел выслужиться, - удивил его юноша, - об его танцах с вашей женкой даже в салонах говорили. Он все бахвалился, говорил что сватался, что любовь у них. Вот я и подумал, если выслужусь перед вами, вы заприметите меня. Я вам еще сгожусь.
- Дурак, - покачал головой Алексей, - ни за что убил человека. А теперь на каторгу пойдешь за это дело. Степан, вызови помощников да отвези его в жандармерию.
Юноша стал просить и умолять, выкрикивая под конец проклятия и угрозы. Алексей отвернулся к окну, ожидая когда его выволокут помощники поверенного. Когда его забрали, он открыл дверь гостиной и прошел к камину. Ольга села напротив, нервно сжимая в руках платок.
- Ну, убедились? – спросил он, - сейчас каждый голодранец или лихой бродяга захочет выслужиться передо мной. А после работать на меня.
- Вы все подстроили, - не сдавалась она, - сколько вы ему заплатили?
- Ваше поведение на балу вызвало немало толков. Слуги разнесли сплетни, а бедолага граф еще и похвалился. Кстати, вы что же, любили друг друга? Писали письма, принимали подарки, пока я был заграницей. Ну, отвечайте! – зазвенел его голос.
- Нет, - она испуганно покачала головой, - ничего не было. Только танец на балу.
- За который он поплатился жизнью, - мрачно произнес Алексей, - ну, да ладно, что уж теперь. Впредь думайте, прежде чем бездумно пускаться в пляс. Вы персона номер один после меня в этом уезде, совсем скоро мы поедем ко двору императора. Пригласите белошвейку, пусть сошьет вам гардеробы, на камнях не экономьте. В этом ларце есть чудесные изумруды, - он протянул ей ларец с изумрудами.
Ольга с удивлением посмотрела на него. 
- Идите, Ольга, - сказал он, - мне надо работать. Из-за этого инцидента и так потеряно утро, я после зайду к вам, если хотите.
- Не стоит, - резко ответила она, - не то не успеете к чему-то важному, и вас опередят. Только учтите, я не перенесу еще одного убийства.
Он склонился над папкой, которую все это время держал в руке. Ольге вдруг захотелось бросить в огонь эту папку с содержимым. Удивившись своему порыву, она поспешила уйти к себе.    

***
 «Я не перенесу еще одного убийства», эту фразу он вспоминал много раз, пока просматривал отчеты и донесения с дальних золотых рудников. Она просто не узнает, подумал он, не должна узнать. Захлопнув папку, он позвонил в колокольчик, позвав поверенного Степана. Молодой человек, лет тридцати от роду, был на особом доверии у барина. Пригласив его за стол, Алексей плеснул в бокалы английский виски.
- Останешься здесь за главного, - подумав, сказал он, - завтра я выеду к золотым рудникам. Если за неделю не напишу, пошлешь за мной своих ребят.
- Вы что же, один поедите? – спросил поверенный.
- Один. О моем отъезде никому ни слова. И еще, попридержи письма Ольги, не стоит их высылать, пока меня нет дома. Из имения никого не выпускать и никого не впускать. Скажешь, в целях безопасности.
- Вы едите разобраться с местными? – спросил Степан, - а коли убьют?
- Если не поеду, отберут рудник. А за ним вслед отберут все остальные. Я этот народец знаю, только прояви слабость, так тут же стопчут. Ни один рудник я им не уступлю, костьми лягу, а не уступлю.
Отдавая указания Степану, Алексей не заметил полуоткрытой двери и подслушивающей за дверями Марфы. Услышав его последнюю фразу, она осторожно отошла и тут же отправилась докладывать Ольге.
В темных покоях Алексей читал последние доклады, делая пометки на полях. Одинокая свеча освещала бумаги, рядом стояла железная тарелка, в которой лежали сгоравшие листы. Все прочтенное было запомнено и уничтожено. Проявляя особую осторожность касаемо золотых рудников, Алексей не заметил, как наступила глубокая ночь. Вдруг в дверь тихо постучали, в покои зашла Ольга. Он удивленно посмотрел на нее, не понимая, что ей нужно. Она подошла к столу, кутаясь в широкую шаль, пыталась прочесть остатки записей, но тщетно. Скрюченные от огня бумаги совсем скоро превратились в пепел.
- Что вы здесь делаете в такой поздний час? – спросил он, - что-то случилось?
- Вы собираетесь в путь, - ответила она, - вы едите туда, где опасно. Неужели вам не хватает капитала? Неужели вы не можете остановиться и подумать о себе, об этом имении, о будущем?
- Именно ради будущего я и еду, - мрачно произнес он.
- А если вас убьют?
- Сейчас другие времена, Ольга, - снисходительно сказал он, - прежние времена золотоискателей прошли. Сейчас все на бумаге, как в любом цивилизованном государстве.
- И поэтому вы вытащили пистолеты? – она показала на оружие, которое он положил на стол. 
- Их надо сдать в починку, - соврал он, - как раз перед уходом отдам Степану.
- Если вы погибнете, что станется со мной?
- Я уже бывал в переделках не чета нынешним.
Она подошла к окну, глядя на его отражение в стекле. Тонкий, бледный, молодой, он показался ей настоящим барином из ее общества. Не иначе, граф, подумала она и улыбнулась. Однако она всегда помнила кто перед ней.
- Чему вы так мило улыбаетесь? – ласково спросил он, глядя на ее отражение в стекле, - вы что же, беспокоитесь за меня? Признайтесь хотя бы раз, вам страшно за меня?
В его взгляде, осторожном и несмелом, затаилась надежда. И словно вернулась в то детство, когда он также смотрел на нее, с надеждой. Сколько же времени прошло с тех пор, она уж и не помнила, когда видела такой его взгляд. Почудилось, подумала она, одернув саму себя. Алексей заметил колебание во взгляде Ольги, страх перед чем-то неизбежным. Этот страх появился с тех пор, как они поженились. С тех пор как она осиротела, за надменностью прятался именно страх. Жаль, подумал он, не понимая, чего   же она боится. Разве это не он защищал ее с самого детства, берег как зеницу ока, был благодарен за участие в его судьбе. Шутка ли, сочувствие маленькой девочки подняло его на ту высоту, с которой он сейчас боялся упасть. Золотые прииски, рудники, заводы, мануфактуры, одним словом все требовало тщательного внимания, и уже не было времени на личную жизнь. Лишь когда благодетель, Петр Петрович предложил жениться на дочери и тем самым породниться с ним, Алексей не раздумывая, согласился. Сейчас он понимал, что поступил правильно. Кроме Ольги ему никто не был нужен. И не только из-за солидного приданого. Именно она была источником его силы, как и силы своего отца. Алексей знал, что боится потерять ее, но не хотел признать этого. Его удивляло, как протянувшая ему руку помощи девочка втянула его в водоворот удивительных событий. И сейчас ему хотелось вновь увидеть ту белокурую девочку с россыпью веснушек на лице. Возможно, со временем у меня родится такая дочь, подумал он и улыбнулся этой мысли.   
- Еще чего! – она высокомерно изогнула бровь, - просто удивляюсь вашей жадности. Все-то вы хотите получить, ничто вас не остановит. Удивительная скупость. Когда-нибудь это качество вас погубит. 
- На самом деле я еду в опасное место, - улыбку словно сдуло с его лица, - возможно, вы станете вдовой. Я знал, что рано или поздно золотые рудники попытаются отнять. Лишь это удерживало меня от вас на расстоянии. Не поминайте лихом, если что случится, - улыбнулся он, - будьте тверды, как сейчас, как всегда.   
- На самом деле я подумала над вашими словами, - сказала она, - возможно, вы правы и не все так страшно. Ваш капитал закрыл глаза обществу на ваше происхождение. На том балу я видела лишь завистливые взгляды. И я подумала, может, не так уж и безнадежен наш союз. Мне бы не хотелось потерять вас.
- Возможно, со временем вы полюбите меня, - он подошел так близко, что она почувствовала его дыхание на лице. 
Увидев ее высокомерный взгляд, он резко отвернулся, так и не заметив позднего сожаления в ее глазах. Она поспешно отошла к камину, усаживаясь в удобное кресло.
- Вам не приходило в голову поменять эти старые кресла? – спросила она, - я их с самого детства помню.
- Я подумаю, - растерянно ответил он, - что-то еще?
- Если с вами что-то случится, как я удержу заводы и мануфактуру? – серьезно спросила она, - где все бумаги? Что мне делать?
- Вас проинструктирует Степан. Он будет вашим управляющим, можете довериться ему, но все же вникайте во все дела.
- Мне страшно, - она откинулась в кресле, - все происходит так быстро. Не уезжайте, прошу вас! Пусть заберут один прииск, от этого вы не обеднеете. Нельзя все грести под себя. Этак вас многие возненавидят.
- Уже возненавидели, - спокойно отозвался он, - а вы повзрослели, Ольга. Ведь ваш батюшка тоже вел такой образ жизни, имел врагов и завистников. Но вы об этом даже не подозревали.
- В отличие от вас, он не посвящал меня в свои планы, - запальчиво возразила она.
- Я не отдам ни один прииск, - четко произнес он, - ни один, слышите. Ни за что!
Ольга подошла к нему, чувствуя жар, исходящий от камина.
- А если я останусь сегодня с вами, - она робко посмотрела на него, испытывая неловкость всей ситуации, - вы откажетесь от прииска и останетесь дома?
Он посмотрел долгим взглядом, пытаясь понять ее истинные намерения. Не было в ее взгляде ни нежности, ни участия, ни даже любви. Лишь твердая решимость, обречение на жертву, сочувствие самой себе.
- Вы когда-нибудь видели золотые прииски? Думаю, что не доводилось, - подумав, сказал он, - увидев их лишь раз, любой человек испытает силу, которой уже не захочет лишаться. И даже ваша жертва не остановит меня.
- Это не есть слова благородного человека, - запальчиво сказала она, краснея от стыда.
- Когда-то я был крепостным, забыли?
- Вы не останетесь?
- И вы не останетесь, - сказал он, - идите, Ольга. Завтра чуть свет мне нужно отправляться в путь. Помолитесь за меня в нашей часовне. Мне понадобятся ваши слова.
Она покачнулась, почувствовав жар камина. Глянув вниз, едва не лишилась чувств, увидев, как загорелось платье. Алексей проворно снял сюртук и стал гасить пламя. Ольга держалась за его плечи, наблюдая, как огонь перекинулся на его брюки. Погасив огонь сюртуком, он с тревогой посмотрел на нее. Она закашляла, глядя, как он открывает окна и двери. Они прошли в другую гостиную, где заметили, что платье серьезно пострадало. Алексей нагнулся и с тревогой осмотрел ее ноги, заметив, что ожогов нет.
- Отпустите меня, не прикасайтесь, - оттолкнула она его, - я не пострадала, я бы почувствовала.
      - Вы целы? – спросил он, - нельзя быть такой беспечной. Никогда не подходите так близко к огню.
- Я уже подошла ближе некуда, - сказала она, имея в виду его, - а вам досталось. Шикарный лондонский гардероб весь пострадал, - она показала на его брюки.
- Это ничего, главное, вы целы, - ответил он, - вам удалось меня напугать.
- Вам так ценна моя жизнь? – спросила она, - скажите, насколько вы ее оцениваете? Она стоит вашего золотого прииска?
Он промолчал, задумчиво посмотрев вдаль. Прииск. Снова вспомнились все донесения, отчеты, угрозы.
- Не отвечайте. Знаю, что нет, - гордо сказала она, - я бы тоже за вашу жизнь не отдала бы ни одного своего украшения.
- Кто бы сомневался, - пробормотал он,- вам не помешало бы пройти к себе и переодеться.
- Не указывайте мне в моем же доме! – повысила она голос, - что, не нравится?
Он промолчал, задумчиво посмотрев на нее. В его глазах отражались огоньки свечей, стоявших на столе. Ольга вложила в свой взгляд столько презрения, сколько могла и сейчас ее глаза светились холодным голубым цветом.
- Думаете, не горевала по отцу. Считаете меня бездушной, черствой и еще там какой-то только вам одному известной, - выпалила она, - а между тем вы сами такой же бездушный и черствый! Вы, поправший все устои нашего общества. Возвысившись, вы растоптали многих, в том числе и меня. На том балу я была вашим трофеем и не более. Отчего вы не подошли ко мне, когда граф Вяземский уводил меня из зала? Неужели вам было безразлично? Неужели золото и капитал застит ваши глаза настолько, что вы не видите, насколько мне противны? Или вам безразлично мое отношение, будто я вещь. Я словно ценная вещь в этом имении, а за его пределами есть более ценные вещи, такие как прииски, не так ли? Туда сейчас рвется ваша душа, там вы сейчас всеми мыслями. Ваш взгляд пуст и холоден, а сердце давно покрылось золотой оболочкой, куда не проникнуть человеческим чувствам.
- Возьмите себя в руки, Ольга, - спокойно сказал он.
- В первую брачную ночь я была рада, что вы с телом отца, а не со мной, - продолжала она, - только это успокаивало меня. А потом вы решили поднять меня на смех и вовсе отдалились. В ваших помыслах были только дела, деньги, мне там места не было. И даже сейчас вы стремитесь в какой-то прииск, где можете лишиться жизни. Что же вас ведет туда? Любовь к себе или к золоту? Потому что более вы никого не любите.
- Вас ведь это устраивает, - устало вздохнул он, - вы так долго молчали, избегали моего общества, принимали без меня гостей. Более того, не зная моего размаха, вы стеснялись меня. Скольким обнищавшим дворянам вы оказали посильную помощь и помогли моим же золотом? Тогда вы не задумывались, откуда оно берется, каким потом и кровью достается, вам было неинтересно, не так ли? А ваши гардеробы с драгоценными каменьями? Каждый из тех камней таит в себе тайну кровавых событий. Возможно, за какой-нибудь камень, даже убили человека, но вам-то до этого что? Для вас я приказал отшлифовать и отмыть все эти каменья, и в их каратах вы не увидите крови.
- Вы обвиняете меня? Я не просила у вас тех каменьев! – воскликнула она.
- Но я желаю, чтобы вы их носили! Желаю, чтобы все видели, каким трудом они мне достались! Если сегодня я уступлю прииск, завтра придется уступить завод или мануфактуру. Меня разорвут на части и вас со мной заодно. А потому я поеду, и буду драться! И даже вы с вашей холодной ночью не удержите меня.
- Вам не доведется провести ночь со мной, - сказала она, - никогда, слышите!
- Я уже это как будто где-то слышал. Кажется, в ночь перед похоронами Петра Петровича. Вы тогда ясно дали понять, где мое место, хотя и понятия не имели, насколько были мне нужны. В ту ночь, услышав ваши надменные слова о нашем неравенстве, я понял, что вы мне не нужны. А потому, милая моя, найдите себе любовника и утешьтесь с ним.
- Да как вы смеете! – негодующе воскликнула она.
- Иметь любовника, всегда было привилегией богатых дам, - усмехнулся он, - таких как вы, нелюбимых и нежеланных. Ну что, не нравится слышать правду? Вы были правы только в одном, мы с вами действительно отличная пара в делах. Одно появление с вами в обществе принесло мне удачу, но в свое сердце впускать вас я не намерен.
- Ничтожество! – бросила она, - пойдите прочь с моих глаз! И не смейте появляться в этом имении. А я последую вашему совету. С дороги!
Она толкнула его плечом и выбежала из гостиной. Алексей обернулся вслед, глядя, каким твердым и быстрым шагом вышла супруга. Сильна, подумалось ему, не пропадет. И снова все мысли повернулись в привычное русло, откинув прочь абсолютно все. Прииск, золотоискатели, бандиты все ждали его, и он думал только об этом, просчитывая свои ходы. 

***
Ольга сидела в гостях у Безбородко, когда получила записку от нарочного. В ней говорилось о возвращении Алексея в имение. Она спрятала записку в сумочку и с улыбкой повернулась к хозяйке дома, графине Анне Гавриловне Безбородко. Старая графиня с проницательным взором, лишь бросив взгляд на гостью, все поняла. Принимая в гостях молодого племянника, знавшего Ольгу с самого детства, графиня недоумевала, отчего грустна гостья, когда он старался развеселить ее, рассказывая последние новости столицы. Вернувшийся с императорского двора Безбородко Василий Васильевич, имел немалое влияние, как племянник канцлера империи. Ольга почти не слушала его, вспомнив последнюю встречу с Алексеем. Та ночь не раз вспоминалась, ей хотелось отомстить ему за унижение, уничтожить его репутацию и вообще, последовать его совету. Но слушая самого красивого и не менее влиятельного графа Безбородко, она злилась, понимая, что короткой записке удалось живо воспроизвести воспоминания, которые она гнала прочь. Алексей вернулся, и она не сомневалась, что ему удалось отстоять свой прииск. Каждый камень хранит свою кровавую тайну, вспомнила она его слова, любуясь бриллиантами на рукаве.
- Какой изысканный гардероб, - заметил граф, - вас балуют, усыпая бриллиантами! Даже в столице у дам не бывает таких роскошных нарядов.
- Говорят, у моего супруга столько бриллиантов, что ими можно закопать могилу, - нервно засмеялась она, - он подобен египетским фараонам, приказавшим спустить свои богатства в гробницы.
- Иными словами, он богат, - сказал граф, - что делает вас несчастной, не так ли? Скажите, вас все еще беспокоит мнение света? Известно кем он был и кем стал. Вам можно позавидовать, как и посочувствовать.
- Что ты такое говоришь, - возмутилась графиня, - что за нелепая прямолинейность? В годы моей юности такое поведение считалось невозможным, молодой человек.
- Я ценю честность более всего, - поспешила успокоить ее Ольга, - скажите, граф, что говорят при дворе о моем супруге? Говорят ли вообще?
- Он поставляет серебро для монетного двора императора, - скучно сказал граф, - вот и все, что я знаю. Таких как он много, и все они купцы первой гильдии. Капиталисты. Одним словом, выскочки, уж простите меня, тетушка, и вы, Ольга Петровна.
Ольга грустно вздохнула и улыбнулась. Она ожидала услышать подобное. Сидя за столом у графини, она уже не раз заметила, каким жадным взглядом смотрит на нее граф. Интересно, что его прельщает более всего, подумала она, неужели эти бездушные камни на платье? А между тем он не сводил с нее глаз, заставляя краснеть. Графиня поднялась и, извинившись, прошла с горничной в покои, чтобы принять лекарства. Пообещав вернуться, она приоткрыла двери гостиной. Граф пересел на диван ближе к Ольге, еще через мгновение он уже держал ее руку, нашептывая пикантные истории из жизни двора. Ольге показалось, что наступил тот самый момент, когда можно отплатить Алексею за унижение. Она, нисколько не смущаясь, слушала графа, слегка улыбаясь, чувствовала, как его рука уже держит ее за локоть, слегка поглаживая кончиками пальцев нежную кожу. О, да, это был определенно тот самый вечер, подумала она, позволив ему снять длинную перчатку. Их пальцы переплелись, а дыхание участилось, и в тот момент открылась дверь. Ольга отпрянула от графа, когда как он недовольно посмотрев на дверь, застыл в ужасе. Она с некоторым удивлением прочла на его лице страх и тоже повернулась к двери. В дверях стоял Алексей, в сопровождении дворецкого графини. Холодно поздоровавшись с графом, он склонился к супруге, целуя ее руку в перчатке. Она заметила кровь на вороте его рубашки, но более всего был страшен его невозмутимый холодный взгляд.
- С приездом, Алексей Платонович! – воскликнул граф Безбородко, - какой же вы потрепанный, словно черти за вами гнались. А мы здесь сидим, вас вспоминаем.
- Приятно слышать, - сдержанно ответил Алексей, - я приехал за вами, сударыня. Нам пора ехать. 
Извинившись перед пришедшей графиней, они простились и выехали в имение. Ольга заметила хмурый вид супруга, решив, что он лишился прииска. Только это могло так огорчить его, злорадно подумала она.
- Вы потеряли прииск? – спросила Ольга, - у вас такой вид, словно в аду побывали.
- А вы времени не теряли, - заметил он.
- Ваш совет пришелся как нельзя кстати, - холодно произнесла она, - из нас двоих хоть один должен получать удовольствия от этой жизни. Вы получаете удовольствие, зарабатывая капитал, а я предпочитаю более легкие и приятные способы.
- Прекратите, - устало произнес он, - он чуть не умер от страха, когда увидел меня.
- Мне не досуг думать о его страхах, - ответила она, - он всего лишь любовник, надеюсь, не последний. Вы же не станете всех топить в болоте или травить ядом.
- Прекратите нести чушь! – вспылил он.
- А это не чушь, - отвечала она, - это правда. Для кого я, по-вашему, так нарядилась? Уж не для графини точно. 
Она замечала, как каждое слово тонет в водовороте его безразличия. Он думал о чем угодно, но не о ней и ее смелой выходке.
- Что же, племянник канцлера Безбородко хороший выбор, - вдруг сказал он, - он может принести мне много пользы. Будьте с ним ласковее, милая Ольга.
Ольга бросила на него уничтожающий взгляд, гневно сверкнув глазами. Алексей читал какую-то записную книжку, время от времени подсчитывая что-то про себя. Она выхватила книжку и выбросила на землю. Остановив карету, он нашел книжку и вскоре они поехали дальше.
- Он рассказывал мне, вашей супруге пикантные истории из жизни двора, - продолжала она, - я чувствовала его дыхание на щеке, его духи. Он снял с меня перчатку так медленно и искусно, как вам этого не сделать никогда. Наконец-то я почувствовала нежность и силу мужчины.
- А французские стишки он вам не мямлил? – равнодушно спросил Алексей, - при дворе нынче такое в моде.
- Вас, купцов первой гильдии, при дворе называют выскочками. Вас презирают, считают полным ничтожеством, волей случая попавшим в окружение императора.
Алексей приказал ускориться и откинулся на спинку.
- Я напишу канцлеру, - сказал он, - совсем скоро мы вступим в войну. Думаю, он отошлет своего изнеженного племянника на прифронтовую полосу. Ему пора возмужать и оторваться от женских юбок.
- Канцлер не станет вас слушать, - фыркнула она.
- Я избавлю вас от назойливых любовников, - он заметил, с каким негодованием она посмотрела, - у вас ведь нет возражений? Как нет впрочем, и любовников, не так ли?
- Если вы так уверены, зачем писать письмо канцлеру?
- Я не позволю этому мальчишке называть меня выскочкой. Эти благородные господа без гроша в кармане еще узнают мою силу. И да, прииск я отстоял. Не спрашивайте как, действительно, словно побывал в аду.
- Что с вашим воротом? – спросила она, - там кровь. Вас что, порезали?
- Неудачно побрился, - нехотя ответил он, - впервые брился сам, без слуги.
Она знала, что он обманывает, не понимая, как может он быть таким черствым и спокойным. Ему неведома честь, подумала она, ему неведомы семейные ценности. Алексей спокойно смотрел на взволнованную супругу, все еще оставаясь в прошлом. Он подумал, что, даже войдя в гостиную графини и увидев Ольгу в объятиях графа Безбородко, он все еще находился всеми мыслями на прииске. Вот и сейчас он припоминал каждую деталь, и был спокоен за Ольгу. Подозрение уступило уверенности, успокаивая себя, он вспоминал ее звонкий беспечный смех, так часто звучавший в детстве. Уже давно она не веселилась, подумал он, глядя на встревоженную супругу.

***
Свистнул хлыст, и яркая кровь брызнула прямо в глаза Ольги. Она вытерла ладонями лицо, в шоке глядя на окровавленные руки. Медленно перевела взгляд на мужа и его жертву. Увидев из окна, как Алексей нагайкой сдирает кожу со спины какого-то несчастного по виду крепостного, Ольга быстро спустилась во двор и подошла слишком близко. Услышав ее крик, он не обернулся, он даже не мог представить, что она может быть где-то рядом.
- Остановитесь! Довольно! – вскричала она, боясь подойти ближе, - вы же убьете его!
Алексей обернулся, увидев ее, еще больше ожесточился, не прерывая побоев. Она наблюдала, как кожа лоскутами свисает со спины, как стихли стоны выпоротого паренька.
- Вы убили его! – она пошатнулась, ухватившись за изгородь, - вы его убили!
- Слишком легко отделается! – со злостью произнес он, - эй, кто там, Степан! Живо приведите его в чувство!
Степан послал подростка лет четырнадцати, который окатил холодной водой несчастного. Простонав, выпоротый паренек пошевелился и тут же вскрикнул, испытав новый еще более ожесточенный удар нагайкой. Ольга, не в силах более наблюдать за происходящим, ухватилась за руку Алексея, не давая поднять нагайку. Он оттолкнул ее в сторону, при этом так глянув в глаза, что у нее похолодело внутри. Не прекращая порки, Алексей будто хотел запороть его до смерти.
- Он умрет и это будет на вашей совести! – воскликнула Ольга, - вы чудовище!
- Я всегда был для вас чудовищем, - он продолжал пороть, и ей показалось, что она виновна в его усердии, - получай, и еще, за всех получи сполна, мерзавец! Степан, - он передал окровавленную нагайку помощнику, - забить до смерти всем другим в назидание. Ну, что ты стоишь? Запороть до смерти не можешь? Приступай немедля! 
- Не смей! – выкрикнула Ольга, - я не буду вас покрывать. Это же убийство!
- Еще как будете, - Алексей грубо схватил ее за руку и втащил в дом.
Ольга сопротивлялась, но тщетно. Протащив ее через весь холл, он втолкнул ее в гостиную и закрыл за собой дверь. Ольга испуганно попятилась назад, замечая дьявольский блеск в его глазах. Казалось, он потерял рассудок, впервые глядя на нее уничтожающим взглядом. 
- Это убийство, - повторила она, - вы попадете на каторгу.
- И вам совсем неинтересно, за что с ним так обошлись? – спросил он.
- Нет, - дрожащим голосом ответила она, думая, что он на все способен.
- Так знайте, этот паренек струсил и сбежал, оставив в глубине шахты моих лучших мастеров. Хороший мастер не просто мастер, он еще и проверенный надежный человек. Им я доверял свои драгоценности, я и жизнь им доверил бы. А этот трус сбросил на их головы массивную железную бадью с горной породой! Никто не выжил, ни один, все там остались. Шахту пришлось временно закрыть, а их тела вытаскивали несколько дней. Их семьи остались без кормильца, а я остался без лучших добытчиков. Вы хоть представляете, какая это утрата? Счет пошел на миллионы. Государь и так с трудом согласился отдать мне внаем уральские шахты, а теперь эта катастрофа и вовсе может лишить меня их! Конкуренты уже пишут кляузы, чтоб им пусто было! Так что он умрет, он убийца, вольный или невольный, возможно, подосланный. Да, много бы я заплатил на месте своих конкурентов, чтобы устроить такое. Проклятье! – он хлопнул ладонью об стол.
- Он проявил трусость, но цена слишком высока, - возразила она, - отпустите, не берите вы греха на душу.
- Не смейте мне указывать! – воскликнул он, - не лезьте в мои дела. У всего есть цена, вы будете жить с этим, - он указал на окно, - и мне все равно будет ли это вам сниться или нет.
Подойдя к окну, он открыл его и позвал Степана.
- Все? – спросил он.
- Отошел, - ответил Степан, - куда его теперь?
- Закопать, - холодно произнес Алексей.
Ольга в ужасе схватилась за воротничок, подумав, что отец тоже мог быть таким. Она пожалела, что не теряет сознание, как некоторые барышни. Став свидетельницей хладнокровного убийства, она лишь молчала, боясь произнести хоть слово. Алексей словно очнулся, виновато глянул на нее и протянул руку.
- Нет, нет, - она отчаянно замотала головой, - не смейте, слышите? Не приближайтесь ко мне. Вы погубили человека. Да, пусть он виновен в гибели других, но вы теперь уподобились ему. С каких пор вы стали таким? Куда делась ваша доброта и благородство?
- Бывшему крепостному не знакомо благородство, - резко ответил он, - мало ему было, мало. Когда вытащили тела, один был все еще жив. Он умер на моих руках, корчась в муках. Они пролежали там два дня. Два дня без какой-либо еды и воды. Раненные и отчаявшиеся. А этот умер под плетью всего за три часа.
- Вы не высшая сила, не вам решать, - запальчиво сказала она, испуганно вскрикнув, когда он резко схватил ее за локоть, - пустите немедля!
- Будьте сдержаннее, Ольга, - угрожающе произнес он, - будьте на моей стороне. Возьмите себя в руки и распорядитесь накрыть праздничный ужин. К нам едет глава уездного дворянства, граф Тихомиров Сергей Иванович. К вечеру он будет уже здесь и останется на ночь.
- Сегодня? – опешила она, - и вы не боитесь, что он может узнать? После случая с Салтычихой, ему поручено наказывать всяческий произвол над крепостными.
- Этот не был крепостным, - сказал Алексей, - вольнонаемный. Возьмите себя в руки, Ольга!
- Я не смогу, - рассердилась она, - вы просто уничтожили последнее, что было между нами. Вы сами разрушили тот хрупкий мост, что был еще с самого детства.
- Детство кончилось, - он все еще не отпускал ее руки, - мне осталось разрушить последний мостик, идемте. 
Они прошли в покои Алексея, где царил мрак. Свечи были потушены, окна закрыты наглухо тяжелыми шторами. Ольга испуганно оглянулась на дверь, которая громко закрылась за ними.
- Зачем мы здесь? – произнесла она.
- Вам должно быть известно, что клин клином вышибают, - зловеще ответил Алексей, - я не хочу, чтобы вы весь вечер вспоминали этого несчастного. У вас будут более пикантные воспоминания, мадам.
- Только вы с вашим невежеством могли так подло поступить! – воскликнула она.
- Я буду нежен, - прошептал он, - сегодня нам обоим нужно забыться, сударыня.

***
Ольга смотрела на то, как снег постепенно закрывал окно покоев. Алексей давно как ушел, а она все лежала, чувствуя, что действительно, воспоминание о чудовищном поступке с наемным работником улетучились, оставив ее наедине с более свежими картинами. Услышав в коридоре голоса прислуги, подготовку к приезду гостя, она очнулась, решив позвать горничную Марфу. Ей не хотелось вспоминать Алексея, он был последним, о ком вообще хотелось думать. Пришедшая Марфа все поняла без слов и тут же стала поправлять прическу госпожи. Не произнеся ни слова, она помогла одеться, забрала простыни и оставила Ольгу одну. Тут же послышался голос графа Тихомирова, заставивший ее выбежать в коридор. Спускаясь на первый этаж, на лестничном пролете она столкнулась с Алексеем, который взял ее за руку и, не глядя, повел вниз. Граф дружески обнял хозяина дома, поцеловал ручку Ольги, отметив ее румянец и красоту. Проходя мимо зеркала, она увидела свои глаза и удивилась. На нее смотрела счастливая молодая барыня, в ее глазах плескалась блаженная лень, а слегка припухшие губы напомнили темные покои. С досадой отметив свое состояние, она спешно прошла за гостем, на ходу распоряжаясь накрыть стол. За столом они внимательно слушали графа, который рассказывал о последних новостях уезда. Расспросив об инциденте на шахте, он более подробно остановился на своих личных интересах. Ольга слушала беседу двух мужчин, чувствуя, как ее клонит ко сну. Заметив ее рассеянный взгляд, Алексей предложил гостю после ужина перейти в кабинет и там продолжить деловую беседу.
Утром они проводили графа, с некоторым облегчением вздохнув, когда карета графа выехала со двора. Каждый прошел в свои покои и не выходил до вечера. Вечером он зашел в ее гостиную, пройдя к окну, закрыл ставни, отметив, что началась метель. Ставя канделябры ближе к ней, он не знал с чего начать.
- Вам бы следовало на своей половине свечки расставлять, - заметила она, - зачем вы пришли ко мне в такой поздний час?
- Распорядитесь убрать в моих покоях, - сказал он, - мой камергер, думаю, не должен видеть нашу постель.
- Там убрали тотчас же! – заливаясь краской, воскликнула она, - как вы могли так поступить со мной!
- Так любой поступает со своей женой. Мы с вами венчаны вот уже без малого почти год, - напомнил он, - вы же не думали, что мы будем жить без близости.
- Это вас не оправдывает, - возразила она.
- Чему вы так улыбались за столом? У вас был весьма довольный вид, - он подходил ближе, чувствуя, как растет напряжение в комнате.
- Вот именно, за столом! У меня был в гостях глава местного дворянства, - Ольга старалась не смотреть на него, боясь своего же взгляда.
- А может, вы решили, что теперь можете заводить любовников? – он подошел к ней и поднял ее подбородок вверх.
- Вы были не против, - парировала она, убирая его руку, - или что-то изменилось?
- Я сверну вам шею, моя дорогая, можете не сомневаться, - спокойно сказал он, прикоснувшись к ее шее, - и еще, забегая наперед. Если вы еще раз упомяните сегодняшний инцидент, так и знайте, это приведет нас в постель.
- Если только это, можете не сомневаться, - фыркнула она, - я не обмолвлюсь ни одним словом. Только вы могли связать убийство с нами.
- Спокойной ночи, сударыня, - он поклонился, подходя к двери, - будьте благоразумны.
- Дьявол! – прошептала она, глядя, как он закрывает дверь. 
Марфа занесла самовар и стала накрывать на стол. Ольга смотрела на нее, угадывая каждое движение. Казалось, зная ее с самого детства, она привыкла к тому, как она накрывает на стол, как разливает чай и протягивает блюда. Все было знакомо и давно изучено. Проведя параллель с Алексеем, которого она также знала с малолетства, более того, проводила время чаще, чем с другими, Ольга не могла сказать того же. Он менялся не по дням, а по часам. Не только голос, взгляд, изменилось все его бытие, вся сущность. Он вылепил другого себя и потерял того мальчишку, каким был когда-то, грустно подумала она. Тот, другой Алексей никогда не сказал бы ей таких слов, никогда бы не пошел на убийство. Убийство! Она вспомнила, с какой особой жестокостью он избивал свою жертву, а после обнимал ее теми же руками. В покоях запах духов смешался с запахом крови жертвы, той самой, что была на его руках, на ее лице. Она тряхнула головой, проклиная его первый поцелуй, с привкусом крови. Чудовище, ужаснулась она, думая, когда же он стал таким, что его сделало таким. Разве за такого выдавал ее отец? Она знала, что за такого. И не могла простить обоих, вспоминая темные покои Алексея.

***
      
  Канцлер Александр Андреевич Безбородко наблюдал за всеми именитыми господами в бальной зале. И вот уже который раз замечал своего племянника Василия Васильевича Безбородко в обществе купцов первой гильдии. Внимательно посмотрев на каждого из них, он заметил отсутствие Алексея Платоновича Воронова. Наконец, едва заметным движением, он позвал за собой племянника и вышел из залы, провожаемый сотнями взглядов, среди которых были и вражеские. Граф Василий Васильевич Безбородко заметно волновался всякий раз, когда доводилось уединяться с родным дядей. Держащий все тайны империи в своем сейфе, канцлер никому не доверял и во всяком видел опасность. Пройдя в отведенные ему покои, он отпустил слугу и принял племянника. Сидя у камина, канцлер устало прикрыл глаза, ожидая рассказа молодого человека. Однако тот молчал.
- Стало быть, вы ездили с визитом к своей тетке, графине Анне Гавриловне Безбородко, - сказал канцлер, - как она поживает? Давненько не видал ее в столице.
- Тетушка не думает покидать имения, - отвечал граф, - у нее нехитрые заботы. Обычная жизнь в глуши вдали от столицы.
- Денег просили? – прямо спросил канцлер, - говорите, у вас же всегда была нехватка в деньгах. За карточным столом увлекаетесь.
- Составляю компанию их высочествам, - ответил граф.
- По силам ли? Где деньги берете? Уж не взятки ли? Гляди у меня, Васька, узнаю, не взыщи! Лучше расскажи сам, без тайной канцелярии.
- Дядюшка, неужели вы меня, свою кровь, отдадите в руки этим палачам? Да и за что? – удивился граф.
- Говори, зачем ездил в такую глушь, - настаивал канцлер, - другим разом не спрошу.
- Все-то вы заметите, дядюшка, - притворно вздохнул граф, - извольте, некто Павлов Иван Иванович попросил разузнать об уральских шахтах, что отдали внаем купцу первой гильдии Вороному Алексею Платоновичу. Большие деньги обещал, если государь передумает. Только вот случилась оказия, на одной из тех шахт погибли мастера горного дела.
- Слышал, донесли уже, - недовольно ответил канцлер, - сам-то что думаешь? Не справился Вороной?
- Он молод и честолюбив. Слишком высоко поднял планку, вот и не справился. А еще, говорят, мастера забил насмерть да велел закопать без суда и следствия. 
- Что ты такое мелешь, ваша светлость, - возмутился канцлер, - мало нам было суда над Салтычихой, еще во времена Екатерины, царствие ей небесное. Ты хоть думай, что говоришь!   
- Сие есть правда, - поклонился граф, - есть у меня надежный человечек среди слуг купца.
- Мы не можем обвинить только со слов слуги такого влиятельного и богатого человека. Мы от него пользы имеем, империя эта на таких капиталистах держится, а не на карточных манекенах! – повысил голос канцлер.
- Вас послушать, дядюшка, так ему все сойдет с рук? – спросил граф.
- Человека купил в его штате прислуги, - криво усмехнулся канцлер, - подкупил и решил погубить Вороного, чтобы шахты его другому продать да подороже. Каков наглец, ничему тебя жизнь не учит. Ты в его дела не суйся! Пока мы пользу имеем, никому не будет дела до одной шахты или одного человека, был он или нет. Наговаривать не позволю!
- Супруга купца Вороного, Ольга Петровна, дочь графа Воскресенского своими глазами видела, как убили того несчастного.
- Сговор! – канцлер поднялся с места и навис над испуганным графом, - барышня из благородных вышла за бывшего крепостного. Да она и не то увидит, лишь бы избавиться от супруга, - жестко сказал он, - не лезь в это дело. Сам проверю, пошлю, так и быть человека. А ты сиди да помалкивай.
Граф поклонился и по взмаху руки канцлера вышел, оставив его одного. В другой комнате графа ожидал купец с увесистым кошелем, добившийся, чтобы в поле зрения канцлера попал его конкурент. Пообещав еще столько же при успехе исхода дела, купец удалился из залы. Граф сел за карточный стол, чувствуя, как карман оттягивает увесистый кошель с золотом.
Канцлер Безбородко считался одним из самых дипломатичных политиков своего времени, а ума и изворотливости у него было не занимать. Отправив с нарочным шифровальную записку, он дождался завершения бала, и, простившись с императором, отправился к себе. 
У самого особняка в ехавшую карету канцлера запрыгнул молодой человек в черном плаще. Канцлер ничуть не удивился, ожидая эту встречу. Между тем, человек снял шляпу и поправил волосы.
- Этот жест вас выдает с головой, графиня, - усмехнулся канцлер, - ваш парик едва скрывает ваши пышные локоны. Ну да ладно, в этот раз они вам сослужат службу.
- Я приехала, как только получила вашу записку, - сказала дама, - написано весьма бойко. Неужели меня ждут опасности?
- Вы отправитесь в имение купца Вороного, - сказал канцлер, - с вами будет мой человек. Поможете ему втереться в доверие к супруге, необходимо выведать кое-что. Будьте осторожны, купец не так прост, поставщик монетного двора Его величества. Как только мой человек войдет в доверие, немедленно возвращайтесь.
- Да не бойтесь вы за меня, - усмехнулась она, - когда-то именно мне пришлось ехать к самой Салтычихе. Тогда я преуспела, вам ведь известно.
- Вы были юны и амбициозны, - строго сказал канцлер, - но там, куда вы отправитесь, вас ждут вовсе не палачи и убийцы. Купец Вороной вскоре будет представлен к награде и получит дворянский титул. Супруга его дворянка, девица с богатым приданым. Они есть цвет нашего общества, наше будущее, можно сказать. Мой человек должен быть у них на особом доверии, понимаете? Не вы сейчас главная, главный он. Помогите ему и исчезните.
- Я все сделаю, - она открыла дверцу и исчезла на полном ходу, когда кучер поворачивал к воротам особняка.
В кабинете канцлер давал поручения своему помощнику, который на этот раз был крайне удивлен необычным распоряжениям. Однако, все было исполнено в точности и в назначенный срок в сторону известного уезда из столицы выехала карета с двумя пассажирами.

***

  - Помогите! На помощь! – раздались вопли возле самого имения купца Вороного. Алексей подошел к окну, пытаясь разглядеть через ворота, которые открыл привратник, стоящего человека. Он присмотрелся и заметил лежащего молодого человека. Выбежавшие дворовые попытались поднять бедолагу. Вдали показалась карета, мчавшаяся к поместью. Алексей настороженно всмотрелся вдаль, он знал таких кучеров, с присущим им особенным свистом. То была столичная карета, подумал он и вышел на крыльцо. Кутаясь в шубу, он приказал доставить к нему лежащего молодого человека. Дворовые мужики приволокли его и поставили перед ним. Едва держась на ногах, он бы упал, если бы его не поддерживали. Вглядевшись, Алексей увидел кровавые подтеки, синяки, заплывший глаз, следы веревки на шее. По всему было видно, что его чуть не убили. Каким-то чудом выжил, мелькнуло в голове, но он не верил в чудеса и потому еще больше насторожился, когда карета, не останавливаясь, на всем скаку заехала через открытые ворота и остановилась перед крыльцом. Из нее вышла дама с нахмуренным лицом и колючим взглядом. Из самого высшего общества, подумал Алексей, недоумевая, что она делает вдали от столицы.
- Спасите, прошу вас! – вскричал молодой человек, обращаясь к Алексею и стоящим дворовым, - не отдавайте меня ей!
- Замолчи! – нахмурив брови, она подошла ближе к крыльцу, - с кем имею честь?
- Алексей Платонович Вороной, - представился хозяин дома, - что он вам сделал и отчего в таком виде?
- То не ваше дело, - резко ответила она, - эй, вы, молодцы! Берите его и в карету! Мы уезжаем.
- Спасите, Христа ради, - лепетал несчастный, - она убьет меня!
- Вы заехали на частную территорию, - твердо сказал Алексей, - здесь я всему хозяин, вам не забрать его просто так.
Она подошла ближе, смотревшей на них из окна Ольге показалось, будто Алексей знаком даме. С непонятным волнением Ольга примечала все, как дама смотрит на него, как слегка небрежно похлопывает по плечу. Создавалось впечатление, что она хочет понравиться ему. Алексей, словно завороженный, не мог оторвать глаз от бездонных голубых глаз дамы, дерзко и в то же время ласково смотревшей на него. Ее уста говорили надменно, когда как взгляд был ласков и притягателен. Растерявшись, Алексей не мог взять в толк, отчего вдруг она кажется ему притягательной. Казалось, все мужчины, у ее ног, и только на него она обратила свое внимание.
- Итак, почему он в таком виде и как ему удалось выскользнуть из вашей кареты? – подозрительно спросил Алексей.
- Вторая карета, в которой везли его сломалась по дороге, - спокойно ответила она, - он успел сбежать и мы насилу догнали его у ваших ворот. Поверьте, вам не стоит его защищать, этот человек достоин худшей доли, то, что ему уготовано, он получит по заслугам.
- В такой мороз да еще вдоль дремучего леса ехать невозможно, - сказал Алексей, - позвольте, пригласить вас отогреться. А там поговорим, и решим, как быть дальше.
- Момент, - она улыбнулась, и, внезапно достав револьвер, выстрелила в плечо жертвы, - теперь ты точно никуда не денешься, - злорадно сказала она.
- Вы привыкли стрелять в людей? – спросил Алексей, - зачем вы ранили его? Степан, срочно вызови деревенского лекаря.
- Пустое, ему осталось недолго жить, - беспечно отвечала дама, - и поверьте, я как никто другой имею право пристрелить его.
Они прошли в дом, Алексей краем глаза заметил, как слуги дамы подхватили жертву и тащат к карете. Его истошные крики были слышны повсюду. В то время как они зашли в гостиную, Ольга вышла из покоев и направилась к ним.
Пригласив гостью к камину, Алексей встал возле него, пристально глядя на нее. Дама подошла к камину, протягивая руки, согревалась, с улыбкой глядя на Алексея. Она словно выбрала его не то жертвой, не то любовником. Ее глаза изучали его как объект, обволакивая опасным взглядом. Доселе неведомое чувство закралось в ее душу, он видел, как она пытается бороться с собой, колеблется, не решаясь сказать ему о чем-то.
- Вы так и не представились, - заметил он.
- При слугах не хотелось бы озвучивать имя, - сказала она, - да и вообще, я желаю сохранить его в тайне. Сами понимаете, везу жертву, путь неблизкий. А вас я совершенно не знаю.
- Мы как будто где-то виделись, - сказал он, - возможно, в Петербурге?
- Возможно, – улыбнулась она, - но мне пора, я спешу.
- Вы не заберете того несчастного, - сказал Алексей, наблюдая, как она меняется, превращаясь в фурию, -  не стоит испепелять меня взглядом, сударыня.
 Она подошла к окну, глядя, как слуги Алексея уводят ее жертву в дом. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с подошедшим к окну Алексеем. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, никто из них не желал прервать эту ожесточенную дуэль.
- Не пытайтесь соблазнить или разжалобить, - сказал он, чувствуя ее чары.
- На самом деле вы уже соблазнены, - хищно улыбнулась она, - такие соблазнительные встречи происходят не на балах, не так ли?
- Где же они происходят? – спросил он.
- Не в благопристойном обществе, - засмеялась она, прикоснувшись к его плечу, - вам ли не знать где? Такой как вы, умудренный жизненным опытом мужчина, опасный и мужественный и оттого желанный, знает все. Но вы жестоко ошибаетесь, защищая этого труса. Из-за него погибла моя сестра и потому я требую выдать мне его.
- Погибла? Он убил ее?
- Алексей Платонович, кажетесь умным человеком, и, думаю, вам можно доверить тайну. Моя несчастная сестра умерла, пытаясь избавиться от его будущего ребенка. Тяжкий грех, даже не представляю, что она испытала в те страшные часы на столе врача на окраине города. Так что вы выдадите мне этого несчастного.
- Сожалею, - в порыве он взял ее за руку, - я не могу допустить произвола. По всему видно, вы опоили и выкрали его. А перед отъездом отдали слугам, которые избили его до полусмерти. Думаю, вы достаточно выместили на нем гнев.
Она задумчиво посмотрела в его глаза и в этот миг в гостиную зашла Ольга. Увидев их вместе, она застыла у двери. Алексей не заметил ее, стоя спиной к двери, не отрывая взгляда от гостьи. Дама, краем глаза увидев Ольгу, улыбнулась ему.
- Достаточно ли или нет, не вам решать, - сказала она, - порой самые неожиданные трудности возникают из-за чрезмерного богатства или ревности. Вы его не выдадите, на вашей стороне сила. Что же, провидение накажет его вместо меня! – сказав это, она быстрым шагом вышла из дома и бросилась к карете.
 Алексей смотрел из окна как удаляется карета, смутное беспокойство начинало точить изнутри, превращая догадки в подозрения. Ольга подошла ближе, сказав, что доктор осмотрел больного и вытащил пулю. Он рассказал ей вкратце последние события, раздумывая, как быть с жертвой дамы.
- Надобно дождаться, когда он очнется и окрепнет, - сказала Ольга, - на него страшно смотреть. Кто-то избил его и чуть не лишил жизни.
- Я сам займусь этим. Вам не стоит ходить к нему. Все это неспроста, - он задумчиво посмотрел на нее, - сразу после того случая на шахте к нам приезжает влиятельная дама в дорожной карете инкогнито. И оставляет здесь, в имении своего избитого человека.
- Разве же он ее человек? – спросила Ольга, - она ведь хотела его убить! Увезти хотела!
- Да, да. Или хотела, чтобы мы так думали, - сказал он, - такая смелая и влиятельная женщина никогда бы не выпустила жертву из рук. Я не верю в везение, особенно при такой красоте. Хороша, нечего сказать, и все же, я ее где-то видел.
- Ему казалось, что мы уже встречались! – воскликнула дама в карете, обращаясь к кучеру, когда они отъехали от имения, - еще пару мгновений и он бы не выпустил меня живой!
- Вы преувеличиваете, - отвечал кучер, - он не догадался.
- Теперь все зависит от человека канцлера. Я свое дело сделала! Быстрее гони в город, пока он не пустил по следу молодцев, чтобы вернуть меня назад!
Она испуганно посмотрела в заднее окошко, с облегчением вздохнув, откинулась, чувствуя холодный пот на ладонях.

***

Алексей прошел к раненому, который неустанно благодарил его за спасение. Услышав обвинения в свой адрес, он сообщил свою версию. Как оказалось, дама приревновала его к сестре и, проявив крайнюю жестокость, заставила последнюю избавиться от ребенка. После неудачной операции, возлюбленная жертвы умерла в лечебнице, где все и происходило. Алексей выслушал, с каждым словом, медленно подходя к кровати раненого. По мере его приближения, взгляд раненого менялся, былое спокойствие сменилось настороженностью, уступая место страху.
- Как вас зовут? – спросил Алексей.
- Павлов Никита Григорьевич, офицер лейб-гвардии полка Его величества, - ответил раненый.
- Как вы с познакомились с этой дамой?
- Мы знакомы с самого детства.
- Как ее зовут?
- Мария Андреевна Бестужева.
- Не дочь ли Андрея Васильевича Бестужева?
- Она самая.
- Как между вами могла возникнуть связь?
- С самого детства мы были дружны.
- Я это уже слышал. Вас, офицера лейб-гвардии скрутили какие-то лихие молодцы, и выкрали из столицы? Как такое могло произойти? – с подозрением спросил Алексей.
- Это ее люди.
- У барышни Бестужевой на службе состоят лихие молодцы? – спросил Алексей.
- По-видимому, да. К чему эти расспросы, разве это сейчас важно? Я потерял свою возлюбленную, вот что терзает мою душу! – воскликнул Павлов.
- Она сейчас в раю, - задумчиво произнес Алексей, - если, конечно, она вообще была. У меня есть своя версия, позволите?
Павлов с некоторым удивлением посмотрел на него и кивнул. Алексей сел у кровати, позвонив в колокольчик для слуг.
- Сейчас придут мои слуги, - пояснил он, - видите ли, иметь мне лихих молодцев, также естественно, как той даме украшений либо горничных. Я наслышан о семействе Бестужевых, и, признаться, удивлен, тому, что одна из представительниц способна похитить офицера в пылу страсти. Надо признать, дама правдиво разыграла свою роль, желая увезти вас отсюда. Но что ей мешало прикончить вас в том лесу, что находится недалеко от поместья? Вас бы съели волки, ведь сейчас зима, а зимой они голодны. Однако, она привозит вас прямо к моим воротам. Это ли не странно?
- Она хотела утопить меня в местном болоте, говорят, до его еще ехать и ехать, - устало сказал Павлов, - вы в чем-то подозреваете меня?
Алексей внезапно соскочил с места и приблизился к нему, схватив его за ворот рубахи.
- Такая женщина убьет, не раздумывая,  не ища места, - сказал он, - она не станет ехать так далеко, а прикажет слугам отвезти труп.
- Она влюблена в меня, ей хотелось видеть мои муки.
- В ее взгляде, страстном и манящем, я не увидел любви и муки, - сказал Алексей, - она вас никогда не любила.
- Вы ошибаетесь.
- Тогда ей надо было не спешить, а остаться, - ухмыльнулся Алексей, - потому что вам предстоит испытать муки. Эй, кто там! Наш гость уже поправился, забирайте его отсюда!
Тут же возникли здоровые слуги, схватившие с двух сторон беднягу.
- Что вы делаете? Куда они меня ведут? – воскликнул несчастный.
- Не хочу, чтобы ковер испачкали, - мрачно ответил Алексей, подав знак слугам.
Вместе со слугами он спустился вниз и прошел мимо потрясенной Ольги, не обращая на нее внимания. Она заметила дьявольский блеск в его глазах, понимая, что он готов расквитаться с несчастным гостем. Не решившись спросить мужа, Ольга присела на диван в коридоре, раздумывая как остановить Алексея.
Алексей был уже в кузне, куда завели и заковали Павлова. Оставив пару верных слуг, он огляделся по сторонам. Вокруг было жарко, словно в аду. В огромной печи колыхал огонь, ужасая жертву. Кузнец, здоровенный детина, мрачно смотрел на Павлова, ожидая приказа Алексея.
- Что вы собираетесь сделать? – прошептал Павлов, - вы убьете меня?
- Вам всего лишь переломают кости и закинут в эту печь, - Алексей тростью указал на огонь в печи, - будет больно, но вы, офицер лейб-гвардии, потерпите.
- За что! – воскликнул Павлов.
- Люди гибнут за породу, - Алексей был невозмутим, - продают все, что возможно, даже своих доверенных людей. Так чей вы? Кто послал вас ко мне?
- Я вам все рассказал! – ответил Павлов, - меня чуть не убила графиня Бестужева!
- Чушь какая! – рассмеялся Алексей, - графиня, быть может, и убивала, с нее станется, но для вас она отвела совсем другую роль. На кого вы работаете, сударь? На графа Бестужева? Говорите, если не желаете, чтобы я ушел. И тогда вами займутся мои люди.
- Значит, вам не привыкать убивать? – спросил Павлов.
Алексей, доселе рассматривавший обстановку, вдруг резко отвернулся от него, его глаза загорелись знакомым огнем, хорошо известным приближенным слугам.
- Вас послали не мои конкуренты, - сказал он, повернувшись к жертве, - их бы не интересовало убийство. Большинству из них не привыкать убивать, такова наша доля. На деньгах и крови месится то, что мы превращаем в большие города, драгоценности, орудия. Известно ли вам, сколько золотоискателей гибнут на приисках каждый год? Однако, от нас требуют больше золота и другой драгоценной породы. Породы, уносящей жизни. Именно это произошло на одной моей шахте. Вы приехали за этим? Вам приказано дознаться тайно? Кем приказано?
- Все это лишь ваши догадки.
- После трагедии на самой крупой шахте, ко мне приезжает роковая женщина, чудом оставившая вас в живых, - раздраженно сказал Алексей, - конечно, вас не убьют, я лишь хотел напугать вас. Ступайте к своему хозяину и передайте, пусть явится лично. А заодно спросите, чем обязан столь пристальному вниманию. Отпустите его и доставьте в уезд.
Он ушел, оставив Павлова своим людям. Наспех надев на него шубу, те подогнали карету без герба и отправили его в город в сопровождении слуги.
Алексей прошел в дом, где в холле столкнулся с выходящей из дому Ольги. Вид у нее был встревоженный, а взгляд напуган и зол.
- Куда вы собрались, сударыня? – спросил он, - да еще на ночь глядя.
- Где он? – зазвенел ее голос, - вы что, приказали убить его? – она оглядывала его одежду, не видя крови или других следов.
- Он исчез, - ответил Алексей, - я приказал доставить его в уездный город. А что такое?
- Я вам не верю. Я видела, как его потащили в кузню. И я иду туда, - она сделала шаг к входной двери.
- Никуда вы не пойдете, сударыня, - он схватил ее за руку, и притянул к себе, - экое недоверие к супругу. А между тем, враги повсюду, они множатся, совсем как ваши сомнения, мадам.
- Отпустите, - она высвободила руку, - я хочу видеть кузню!
- А если его там уже нет, вы, конечно же, откроете печь, и поищете в ней человечьи кости, - с сарказмом произнес он, - почему вы мне не верите?
- Вы не внушаете доверия, - бросила она, отходя подальше, - я не боюсь вас.
- Так обычно говорят те, кто боится, - ответил он, - мне не нужны ваши страхи. Но будьте готовы к встрече гостя. К нам приедут издалека.
- Кто приедет?
- Некто, кому до смерти хочется узнать наше положение, сударыня, - ответил он, - припоминая, как дама смотрела на Ольгу, - интересно, на что они рассчитывали, - рассуждал он вслух.
Через некоторое время, он, глядя на Ольгу, засмеялся.
- Они решили подобраться через вас, ну, конечно! – воскликнул он, - это ведь вы несчастны в браке и вовсе не стремитесь поддержать меня. Вам жаль всех, кроме меня. Тот, кто к нам приедет, захочет в первую очередь раскусить вас и ему не составит труда прочесть на вашем прелестном личике все ответы на определенные вопросы.
- Не понимаю, о чем вы? – спросила она.
- Кто бы ни приехал, сударыня, вам придется выдержать его напор. Интересно, кто же это? Бецкой? Нет, он слишком стар и уже отошел от дел. Бестужев? Тоже нет, хотя они прикрылись его именем. Сомневаюсь, что у графа Бестужева есть такая дочь. Кто бы он ни был, этот человек блюдет интересы короны. Канцлер? Возможно ли? Нет, птица такого высокого полета интересуется лишь внешней и внутренней политикой, куда нам попасть в его немилость или тем более в милость, – Алексей гадал весь вечер, но так и не мог понять, кто же.
В это время канцлер принимал у себя Павлова. Он сидел за своим столом, внимательно слушая подробный отчет.
- Была ли наша дама убедительна? – спросил он.
- Они были в доме. Я не слышал, о чем говорили, но на улице она была убедительна. Сам дьявол поверил бы ей.
- Дьявол, говоришь, - канцлер задумался, - не может простой купец быть хитрее дьявола. Однако, он понял, что за тобой сила и отпустил. Хитрый стратег. Как, говоришь, сказал? Чтобы  прибыл лично?
- Вы поедите?
- Об этом и речи быть не может! – вспылил канцлер, - я не буду интересоваться судьбой какого-то купца. Значит так, пройдешь на монетный двор и измеришь каждый слиток, привезенный от него. Вы проведете четкий анализ серебра, его качества и веса. На слитках должна быть его именная печать, подделать или перепутать невозможно. Так что ищи, брат, должен быть повод докопаться до него. Пока он в имении, туда бесполезно отправлять кого-либо. Вот вызовем в столицу, а там и подошлем своего агента к его супруге. Дознаемся, дай срок. Лихо же он тебя! Ступай!
- Почему бы не дождаться его отъезда в Англию?
- Совсем скоро государь объявит войну туркам. Нам бы не желательно отправлять корабли куда бы то ни было. Лазутчики могут быть везде, а с наших портов и мышь не должна ускользнуть! А вообще, чем больше я думаю об этом купце, тем больше не хочу ввязываться. Он умен и хитер, а такие люди нам заграницей нужны. Как знать, не станет ли он тайным шпионом Его величества? Есть в нем толк?
- Толк есть и если его подготовить, станет. Вот только, семья ведь у него.
- С семьей, точнее с его женой, всякое может произойти. И тогда он найдет утешение, служа короне, - жестко ответил канцлер, - во благо империи нам иной раз приходится идти на крайние меры. Найди мне серьезный повод вызвать его из имения в столицу и оказать услугу. Он должен быть нам должен.
Отпустив Павлова, канцлер еще раз вспомнил информацию о купце. Купец первой гильдии, бывший крепостной, живший в дворянском обществе, сейчас ему казался отличным выбором. С тех пор, как тайный шпион сгинул в Париже, канцлер был в поиске. Внутренний голос говорил, что сейчас он находится на верном пути, но как быть с Ольгой он не знал.   

***
Дни проходили в ожидании. Алексей не отъезжал из имения, понимая, что в любой день могут приехать незваные гости. В то же время, готовясь к войне, по специальному указу императора всем кораблям запретили выйти в море. Переключив все внимание на рудники и шахты, Алексей ожидал перемен в поместье, зная, что они непременно настанут. И вот, в один из снежных дней, когда мороз крепчал, а с леса слышался вой голодных волков, в имение прибыл гость. Ольга с замиранием сердца узнала в госте одного из влиятельных вельмож императорского двора. Алексей, как и она, смотрел из окна, увидев выходящего гостя, довольно улыбнулся.
- Наконец-то, - сказал он, обращаясь к супруге, - а вот и он. Долго ждать не пришлось. Как вы думаете, моя дорогая, кто имеет влияние на одного из самых влиятельных вельмож двора? Я вот не думаю, что граф Разумовский, известный своим острым умом и находчивостью также как и богатством и положением в обществе, сам решил прибыть к купцу первой гильдии.
- Возможно, ему необходимо переправить что-либо на ваших кораблях, - предположила она.
- С некоторых пор все корабли встали на якорь в верфях, - ответил он, - да и зачем ему приезжать лично? Он мог послать нарочного или же любого приближенного. Помните о моих словах, моя дорогая, кто бы ни приехал, ему будете интересны вы, как мое самое слабое звено, конечно. Так что будьте немногословны, держите себя в руках. И ни к чему красноречивые взгляды. Вам все ясно?
- Более чем, - она направилась к двери, - вы не встретите гостя?
- Мы не ждем гостей. Его проводят сюда. А вы идите в покои. Вас позовут. 
 Граф Никита Александрович Разумовский был молод и азартен. Получив предложение канцлера, он, не задумываясь, согласился, добиваясь своей цели. Он понимал, чтобы достигнуть цели, надо пойти на определенные уступки. А канцлер Безбородко умел заинтересовать своим необычным предложением. Граф с интересом осмотрелся вокруг. Навстречу вышел расторопный приказчик, словно не впервой было ему встречать именитых гостей, повел его к хозяину в гостиную. Алексей поднялся с кресла и сердечно поприветствовал гостя, удивляясь его приезду так, что графу стало не по себе, словно его обман раскрыли.
- Проезжал мимо. Служба, - сказал Разумовский, принимая от Алексея бокал вина, - морозы нынче лютые, что и говорить. Лошади увязли в снегу и устали. Кучер настоял завернуть к вам.
- Государева служба легкой не бывает, - улыбнулся Алексей, - известно, вашими стараниями в интересах империи решаются многие вопросы.
- Вы преувеличиваете мой скромный вклад, - ответил граф.
- Весьма лестно принимать такого гостя, - сказал Алексей, - не спешите, переждите морозы. Погостите у меня пару дней.
- Весьма рад вашему предложению, - отозвался граф, - и буду рад остаться у вас на пару дней.
Алексей скромно улыбнулся, отметив про себя учтивость и безупречные манеры графа. В чем же его интерес и кто его послал, размышлял он. На ум приходил лишь один человек.
- Как поживает канцлер? – вдруг спросил Алексей, застав врасплох графа, - говорят, у него здоровье уже не то. Стареет, как жаль, не правда ли? Ведь империя от него много пользы имеет.
- Не припомню, когда видел его в последний раз, - растерянно ответил граф.            
- Когда я видел его в последний раз, его как будто подводило зрение. Его близорукие глаза, постоянно щурились и подозрительно смотрели на всех и вся. Он в каждом видит угрозу для империи, не так ли?
- Вам так показалось?
- Я сделал определенные выводы. Пока канцлер склоняется над картой военных действий, корабли скромных купцов стоят без прибыли. Товары гниют на складах, а у кого-то и в трюмах.
- По нынешним временам это непростительная роскошь, держать корабли купцов на верфях.
- Именно, но канцлер совсем другого мнения, не так ли? Итак, раз уж вы здесь, у вас с ним был разговор, и именно вы получили возможность?
- Не понимаю, о чем вы? – насторожился граф.
- О вашем запланированном визите в мое имение, дорогой граф. Нас, купцов, нелегко провести, уж поверьте. Расскажите, что замышляет канцлер? Ведь это он и никто иной имеет достаточно власти, чтобы отправить вас сюда. Вас, родственника самого императора. Весьма почетно, лестно и страшно. Страшно оказаться в центре интересов таких персон. Итак, чем обязан?
- У вас неплохое воображение, - рассмеялся граф, - я действительно проезжал мимо. На дворе действительно лютые морозы. А канцлер занят военными действиями, об этом известно даже здесь, в самом отдаленном уезде империи.
- Вы всегда путешествуете на столичной карете без гербов? Полагаю, из-за дальней дороги? Весьма странно видеть одну и ту же столичную карету дважды, не находите? Не так давно в этой самой карете я послал человека, как теперь понимаю, человека самого канцлера, в столицу. А теперь в ней приехали вы.
- Таких карет много в столице.
- У этой есть своя отметина. Ее видно из окна, - Алексей подошел к окну и подозвал графа, - видите, ветер расчистил крышу и на ней начертан мой знак.
Граф действительно увидел знак на крыше кареты и недоуменно посмотрел на купца.
- В нашем деле приходится быть осторожным, - сказал Алексей, отходя от окна, - первая карета, которую отметили мои люди.
- Вы опасный человек, - рассмеялся граф Разумовский, - все-то вам известно.
- Чего он хочет от меня? – Алексей пригласил графа за стол, - присядем. Рассказывайте, прошу.
- Говорят, ваша супруга пребывает в не лучшем расположении духа. И канцлер, на правах давнего друга ее покойного отца, решил осведомиться.
- И для этого он посылает не лакея, а одного из влиятельных вельмож империи?
- Не дерзите, - устало ответил Разумовский, - я могу ее видеть?
- Конечно, - Алексей позвал слугу и велел пригласить Ольгу.
Граф Разумовский пристально смотрел на появившуюся молодую женщину. Казалось, в элегантном гардеробе она была недосягаемой и холодной. Алексей представил супругу гостю и попросил накрыть на стол.
- Вы приехали в такой мороз, - говорил он, - непростительно будет отпустить вас обратно не угостив горячим чаем.
Они прошли в большую гостиную, граф Разумовский пристально следил за Ольгой, которая, казалось, была задумчива и доброжелательна. Он понимал, что ей удается держать себя в руках, даже в ее глазах не было и тени какого-либо беспокойства. Алексей не мог не заметить пристального внимания графа к Ольге. Он улыбнулся, скрывая опасения. Ольга заметила какую-то печаль в глазах мужа. Удивилась, впервые увидев его задумчивый печальный взгляд. Вдруг ей стало жаль его, думающего только о делах, не щадящего себя, не ждущего ее внимания и ласки. Да, определенно он уже решил все за нас обоих, подумала она, решил, что мы так и будем жить. Жить спокойно и тихо, каждый в своем крыле имения. Как жаль. Она вспомнила его поцелуй, смешанный с кровью жертвы. Подумала, что все могло быть иначе, забудь она хоть на миг его происхождение. Алексей вдруг извинился и вышел, оставив их наедине. Разумовский не ожидал такого хода и лишь насторожился, помня, что в старинных имениях есть потайные коридоры и комнатки. Он еще раз взглянул на Ольгу, заметив, что она стала еще более замкнутой.
- Я видел вас два года назад с отцом при дворе, - сказал он.
- Не может быть, я никогда не была при дворе, - спокойно отвечала она.
- Вот как? Ну, это не сложно исправить. Вы можете получить приглашение, как самая знатная дама уезда.
- Вы хотели сказать, самая богатая, - поправила она, - мой супруг не дворянин и вам это известно. О каком знатном происхождении может быть речь?
- Все верно. Но ведь вы дворянского сословия. Верно и то, что вы баснословно богаты. Известно, ваш супруг купил для вас целый дворец в столице. Кареты, лакеи, все для вас. И вы могли бы быть полезной для общества. Многие дамы занимаются благотворительностью.   
- Не в моих привычках сорить деньгами мужа, - сурово произнесла она, - вы когда-нибудь были на золотом прииске? Думаю, нет. Каждый день там погибают за золото и серебро, которое Алексей поставляет на императорский монетный двор. Мы не можем позволить себе еще и благотворительность. Непомерные затраты ни к чему.
- Вы говорите совсем как ваш батюшка, - задумчиво произнес граф Разумовский, - а вам доводилось бывать на приисках? Сможете ли вы удержать империю, что создал ваш супруг, в случае его кончины? Ведь его могут убить на любом из таких приисков.
- Но не убили же, - вырвалось у нее.
- Слышал я, будто трагедия случилась с мастерами на одной из шахт, что взяты были внаем.
- На шахтах каждый день что-то да случается, - невозмутимо отвечала она.
- Будто бы мастера погибли, а муж ваш сорвался на каком-то молодчике. Значит, он нашел виновного.
- Вы так хорошо осведомлены, - улыбнулась она, - вам и день, думаю, известен?
- День, когда он вершил самосуд, да.
- Самосуд? Экое слово. Я лишь помню, что в тот день к нам в имение приезжал глава уездного дворянства. Спросите его, уж после случая с Салтычихой, ему наши крепостные все рассказали бы. Конечно, если есть что рассказывать.
- Вы умная и красивая, - улыбнулся он, - а еще вы богатая. Только представьте что случится, если докажут вину вашего супруга. Государь в жизни такое не простит. Все ваши рудники и прииски, заводы и банк, даже это имение конфискуют. Вас же, как супругу преступника, сошлют в Сибирь. Вы готовы к такому? Но если вы раскаетесь, признаетесь в очевидном, вас простят. Канцлер лично позаботится, чтобы вы и впредь оставались самой богатой дамой уезда. А вашего мужа сошлют в Сибирь на каторгу.
- А наши прииски получит кто-то половчей, - заметила она. Вы все же, спросите у главы уездного дворянства. Вам нечего искать и не в чем обвинять. Я не собираюсь расставаться с источником своего богатства, то есть с мужем. Без него золотое колесо не завертится.
- Как быстро вы стали расчетливой? – спросил он.
Ольга задумалась. А ведь действительно, будто не она говорила, совсем не похожа на себя стала, с горечью подумала она. Вот что сделал с ней Алексей, превратив в расчетливую даму, считавшую бриллианты на платьях. Она вздохнула, испугавшись, что ее вздох заметит Разумовский.
- С самого рождения, граф, с самого рождения, - беспечно ответила она, - мой батюшка, если вы его знали, слыл самым расчетливым дворянином. Он нашел себе достойную замену, воспитал Алексея, как собственного сына.
- Как вам жилось в тени Алексея? – спросил граф, - поговаривают, ваш отец, уделял ему больше внимания.
- Но драгоценностей у меня куда более, - улыбнулась она, - а сейчас и супруг дарит разные безделушки. Вы видели мои платья? Думаю, определенно, слышали о них в уезде.
- Знаменитое платье из бриллиантов, - улыбнулся граф, - не каждая дама может похвастать таким.
- Как и не каждый вельможа подарить своей супруге, - ядовито улыбнулась она, подумав, что вовсе изменилась.
- Ваша правда, - улыбнулся граф, - но всему наступает конец, не так ли?
- Это имение сотни лет принадлежит моему роду, - подумав, произнесла она, - возможно, когда-нибудь, мы переедем в столицу или в город. Но я всегда буду приезжать сюда. В этом мире многое может меняться, и многому может наступить конец, но не этому имению, - она многозначительно посмотрела на него, - не при мне, - веско добавила она.
- Где же ваш супруг? Позволительно ли так долго оставлять вас наедине со мной? – шутливо спросил граф.
- Мы живем в самом дальнем поместье самого далекого от столицы уезда, - улыбнулась она, - и здесь простота бытия идет рука об руку с роскошным убранством. Что же до Алексея, он доверяет мне.
- Я слышал, как после бала некий граф погиб у ворот своего дома. Говорят, вы танцевали с ним до неприличия долго.
- Простота деревенская, - засмеялась она, - я впервые вышла в свет с супругом, у которого были неотложные дела. А у меня было платье с бриллиантами. Граф, в таком платье я была готова танцевать даже с адмиралом в отставке.
- Но графа убили.
- Как я слышала, за долги, - невозмутимо ответила она.
- Вы понимаете, за кого вам довелось выйти замуж? – он внимательно посмотрел на нее, - ваш супруг попал в поле зрения очень знатной и влиятельной особы. И сейчас вместе с его судьбой решается и ваша.
- О чем вы говорите? – в дверях появился Алексей, - уж не сам ли канцлер решил обратить на нас свое внимание?
- Что же, я не стану лукавить, - граф Разумовский обернулся к хозяину поместья, - вашей судьбой заинтересовался сам канцлер. Более того, сейчас важно готовы ли вы сослужить службу Отечеству? На многое ли вы способны для этого?
- Отечеству? Или же чьим-то интересам? – Алексей подошел к камину и стал подкладывать дрова, - говорите, граф, рассказывайте все без утайки.
- Скажу лишь, что вас ждет канцлер, и от его решения будет зависеть судьба вашей супруги. Вы позволили преступить черту, за это придется заплатить.
- О чем он, Алеша? – наверное, впервые задолго после поры детства, она назвала его вот так по имени.
Алексей, не смотря на супругу, все еще слышал этот вопрос, раздумывая над сложившейся ситуацией.
- Что угодно его светлости? – поинтересовался он.
- Чтобы вы прибыли ко двору. Можете оставить супругу здесь, в поместье.
- Кому угодно получить то, что я нажил непосильным трудом? – подозрительно спросил Алексей, - вы думаете, я поверю в ее неприкосновенность, если оставлю здесь? Милостивый государь, по дороге в столицу я могу быть убит, а ее могут с легкостью отравить в собственном доме. Оставшись без наследницы, кому достанется все наше богатство?
- Я могу поручиться за вашу сохранность, - сказал граф Разумовский, - слово чести, с вами ничего не случится. Ведь мы выедем вместе.
- Конечно, я вам верю, но поручитесь ли вы за жизнь Ольги? – Алексей заметил волнение графа и все понял.
- Да что с ней станется в поместье, - неуверенно развел руками граф.
- Она поедет со мной. В столице у нас есть собственный дворец. Там мы и остановимся. Но о чем вы задумались, граф?
- Хорошо. Пусть канцлер решает сам. В конце концов, ему нужны вы. А вы умеете торговаться.
- Значит ли это, что мне придется выторговать жизнь Ольге? – рассердился Алексей, - с каких пор в мужские дела вмешивают дам?
- Будьте готовы ко всему. Вот мой вам дружеский совет, - напыщенно ответил граф.
Только сейчас Алексей почувствовал все великолепие рода Разумовских, так четко блеснувшее во взгляде графа. Вот он, настоящий знатный дворянин, которому не пристало так долго общаться с бывшим крепостным. Почувствовав это, Алексей склонил голову, но сердцевед граф тут же понял его состояние. Он знал, какое действие может оказывать на окружающих.
- Вы согласитесь на все условия канцлера, - сказал граф, - и вам стоит проявить выдержку. Вам предстоит опасный путь, но более всего будет опасна игра против самого злейшего врага короны. Одним словом, вам не стоит опускать головы перед знатью, так как именно вам придется столкнуться с представителем одного из знатнейших европейских династий. И вам это дорого будет стоить.
- И вы решили, что потеряв супругу, я буду лишь злее? – спокойно спросил Алексей, - вы видно и не знаете, насколько велико мое влияние в полках его величества? Ведь это я плачу сверх жалования солдатам, и это лишь один из немногих моих секретов.
- Как вы посмели так поступить? – насторожился граф, - как вы посмели платить солдатам? Да и кто вам позволил?
- Золото, что денно и нощно добывают в моих рудниках, позволяет и не такое, - ответил Алексей, - канцлер ведь не хочет бунта в полках? Того самого, который не так давно, кажется, лет десять назад, пришлось с трудом погасить. Я могу устроить государственный переворот, если ваш канцлер решит расправиться с Ольгой.
Ольга с удивлением смотрела на супруга. Она впервые поняла, насколько он могущественен и возгордилась этим. Также, она поняла, что былой спокойной жизни у них больше не будет.
- Сколько вы платили солдатам? – спросил граф, - какую цель преследовали?
- Гораздо больше, чем платит корона, - отвечал Алексей, - а разве вам не ясна моя цель? Поверьте, то золото стоит того, чтобы увидеть ваш взгляд. Вы ведь только сейчас поняли, какую угрозу я представляю. У меня есть верные люди, а главное, преданные.
- Вы не в том русле используете свои богатства, - холодно произнес граф, - конечно, солдат не разжалуют, но и вы, предстаете изменником.
- Скорее, покровителем, - ответил Алексей, - кстати, император сам дал разрешение купцам первой гильдии заниматься благотворительностью. Это мы закупали амуницию и оружие, пока дворяне тратились за карточным столом. Все законно.
- Никто и пальцем не тронет вашу супругу, - сказал граф, - я сам доложу канцлеру. Не по чину вам так с ним разговаривать.
- Хорошо. Завтра мы выедем в столицу. Ольга, вы можете не брать с собой много багажа. Я распорядился купить все необходимое для вас в столице.
- Даже платья? – спросила она, раздумывая, какое же из платьев выбрать для двора.
- Все ваши платья привозили на заказ по два экземпляра. Лучше предупредите горничных, пусть собираются.
Простившись, Ольга вышла и направилась к себе. Она спешила покинуть этих двух непохожих, но одинаково честолюбивых мужчин.





***
               
Графу Разумовскому показалось, что канцлера не удивить ничем. Он только слегка повел бровью, при упоминании полков и золота, что годами им выплачивалось. Махнув рукой, канцлер остановил его. Они сидели в кабинете канцлера, глядя на огонь в камине.
- Он остановился в своем дворце? – спросил Безбородко.
- Так и есть, ваша светлость. Судя по дворцу, у него большой размах, как и амбиции.
- Интересно, может, это нам сыграет на руку? Ведь подумайте, он вам никого не напоминает?
- Кого же?
- Эту хитрую бестию, что погубила нашего агента в Париже, - занервничал канцлер, - ума не приложу, как избавиться от нее!
- Леди Ченингтон?
- Она должна погибнуть. Я хочу знать, что она не исчезла, как делала это много раз. Я хочу знать, что она погибла. Иначе она всегда будет висеть над нами, как меч.
- Скольких послали, сколько золота и подкупов было, но леди Ченингтон всегда опережает лучших агентов.
- Скажи-ка мне, ваша светлость, кто из тех агентов владел золотыми приисками, подкупал императорские полки и сколотил себе состояние? – канцлер стал расхаживать перед камином, - все они были отважны и благородны. Нет, пришла пора послать за ней именно такого, как она сама. Идущего до конца, умеющего вывернуться. Ловко он тебя с полками-то. И каков удалец, имеет на то законное основание! Воспользовался императорской милостью даровать золото и амуницию! А я-то думал, что купцы первой гильдии скупы и не жалуют нашу армию. Ты хоть понимаешь, что он может одолеть эту заморскую бестию.
- Леди Ченингтон является сейчас действующим пэром Франции, - напомнил граф Разумовский, - ее охраняют.
- Как и всегда. А титул пэра развязывает ей руки. Вы отправитесь с нашим купцом в Париж, и поможете ему войти в высший свет. Пусть берет супругу с собой. Кстати, она и послужит идеальным прикрытием.
- Вы встретитесь с купцом? – спросил граф.
- Об этом не может быть и речи. Вам предстоит поставить перед ним задачу и помочь уничтожить цель. Перед вами сама леди Ченингтон.
- Да как-то глупо бояться женщины, - улыбнулся граф.
- Иной и побояться не грех, - резко ответил канцлер.
- Чем же она угрожает нашей политике?
- Благодаря ее стараниям, мы больше не имеем веса в Европе, - раздраженно ответил канцлер, - скоро с нами вообще считаться не будут. Она отрезает нам все пути, и прежде всего торговые. Выход к морю, тоже под вопросом. Также, у нее виды на наши спорные земли, и она активно продвигает свои прожекты, подкупая других пэров. Эта женщина должна умереть, ваша светлость. По-другому ее не остановить.
- О ней ходило много слухов.
- Все это вранье! – раздраженно махнул рукой канцлер.
- Поговаривали, что в Российской империи ей довелось встретить сына одной английской аристократки. Якобы отец у него русский, а мать из Лондона.
- Есть такой. Сейчас находится на дипломатической службе в Париже, - насторожился канцлер, - он ее шпион?
- Говорили, что любовник. Но на самом деле, он единственный, кто сошел с ее корабля на берег Парижа живым.
- Хочет интриговать и использовать его в своих интересах. Глаз с него не спускать!
- Слушаюсь, - поклонился граф, спеша удалиться.
- Мы затеваем опасную игру, в которой ставкой будет чья-то жизнь. Пускай леди Ченингтон, как подлинная аристократка голубых кровей, испытает всю силу нашего бывшего крепостного. Я желаю, чтобы она знала о его происхождении. Посмотрим, уязвит ли ее это. Ступайте, граф. Через неделю вам необходимо отбыть в Париж. У нас сильный игрок, на этот раз ей не спастись! И не вздумайте поддаться ее чарам и лишиться головы у французов.
Граф Разумовский вышел из приемной канцлера, как всегда испытывая трепетный страх перед этим гениальным стратегом. Но впервые его будоражила сама мысль о поединке с самой ловкой шпионкой, поднявшейся до титула пэра Франции.   
 
***
Леди Ченингтон с легкой улыбкой наблюдала за русским графом Разумовским, прекрасно помня всю историю его славного рода, с которой ей довелось познакомиться по архивным источникам империи. Находившийся в Париже вот уже почти два месяца, граф Разумовский только с недавних пор стал частым посетителем модных салонов. С виду настоящий щеголь и аристократ, он был беспечен, но за этой беспечностью скрывалась тревога, мелькавшая время от времени в синих глазах Разумовского. Леди Ченингтон практически не обратила внимания на стоявшего рядом с графом человека, приняв его за лакея. Странно, что граф приодел своего человека как настоящего лорда, подумала она, неспешно направляясь к Разумовскому.
Алексей сразу же заметил ее, а увидев насмешливый взгляд леди, был мгновенно очарован. Теперь понятно, отчего ее стоит опасаться, подумал он, слегка кивнув ей. Однако, красавица гордо прошла мимо, не удостоив его вниманием. Бывает, что иной раз самые зоркий взгляд не может разглядеть того, кто невидимой тенью начинает затмевать солнечные лучи жизни. Как и пристало настоящим хищникам, леди Маргарет Ченингтон почувствовала опасность, не поняв, от кого она исходит. Еще раз она взглянула на Разумовского, который был увлечен беседой с пэром Франции Пьером Дамблером. Почти одного возраста, они что-то с интересом обсуждали, когда к ним подошла леди Ченингтон. Дамблер представил ее графу, и, увидев живой интерес в ее глазах, решил оставить их, сославшись на строчную встречу. Граф Разумовский впервые оказался так близко к цели. Так вот она какая, подумал он.
- Вы не так давно прибыли в Париж, - сказала леди, - надеюсь, город встретил вас вполне дружелюбно?
- Благодарю, всем доволен. Я прибыл не один. Позвольте представить, - граф оглянулся на стоявшего за ее спиной Алексея.   
- О, нет, увольте, граф, - прервала его леди, - вы ведь не станете знакомить меня с вашим купцом первой гильдии? Кажется, так называют в вашей империи таких выскочек. Им не место в нашем обществе. Вы бы еще медведя привели или цыган, - засмеялась она.
- У нас уважают тех, кто своим трудом заработал немалый капитал и приносит пользу, - ответил Разумовский.
- Но ему здесь не место. Он нам не ровня, - возразила она, не обращая внимания на негодующий вид Алексея, - вот думаю, с чего канцлеру Безбородко, вашему прозорливому политику и наставнику, отправлять за моей головой купца. У вас перевелись благородные господа? Кажется, с последним человеком канцлера в Париже приключилась беда.
- Говорят, он сгинул в этом городе.
- Так бывает с теми, кто сует свой любопытный нос в дела Двора чудес, - отвечала она, - советую вам держаться подальше от мошенников. Париж по ту сторону реки жесток и опасен.
- Моему человеку не страшны опасности, ведь он, как вы справедливо заметили, другой. Он купец, а не из аристократов, с которыми вы привыкли иметь дело.
- О, вы так сразу открыли мне все карты, - засмеялась она, - а я-то подумала, что мне придется иметь дело с вами. Но вас ведь не пошлют на растерзание, не так ли? Родственник самого императора, вы стоите к престолу ближе, чем другие дворяне.
- Вы преувеличиваете, - смутился граф.
- Граф Ушаков весьма лестно отзывался о вас. Мы наслышаны о вашем остром уме. Что ни говори, приходится наблюдать за внешней политикой. И ваша империя, с виду такая неказистая, с вечно разбитыми дорогами да ухабами, все же умеет иной раз удивить небывалыми сражениями.
- Вы бывали в России?
- И не раз, - ответила она, - я открою вам тайну. Моя судьба тесно переплетена с судьбой вашей империи. Вам ведь уже говорили, что мое поражение хорошо для вашего канцлера, как и его для меня.
- Не слышал.
- Лукавите, граф, лукавите. Он вам не сказал, как избавиться от меня? Или он надеется на вашего золотоискателя?
- Золотоискателя?
- Ваш купец, едва стоящий чтобы о нем говорили люди нашего ранга, является хозяином золотых рудников и поставщиком монетного двора его величества.
- Все-то вы знаете.
- У меня повсюду шпионы, - прищурилась она, - и я, в отличие от вас, нахожусь у себя дома. Прощайте, граф, буду рада принять вас и только вас у себя в особняке.
Она похлопала его по плечу, совсем как давнего друга и прошла к выходу, прощаясь со всеми по пути. Разумовский застыл, не сводя с нее глаз, пока она не исчезла за поворотом.
- И что это было? – возмутился Алексей, - кто доложил ей обо мне? Откуда у нее столько информации?
- Думаю, она знает обо всех купцах первой гильдии. Ее просто познакомили с вашим досье, что находится в тайной канцелярии короля Франции.
- Но вы ее заинтересовали.
- Род Разумовских многим интересен. Скорее всего, ей тоже.
- И как мне убить просчитывающую все наши ходы леди? К тому же, наделенную властью.
- Это уже ваша забота. А я приму ее приглашение, и навещу завтра же.
Леди Маргарет Ченингтон не могла не заметить изысканную леди, стоявшую рядом с Алексеем. Сомнений не было, то была его супруга, и как же печально, что благородную девицу отдали в жены простому крестьянину, думала леди. Алексей, она с теплотой произнесла это имя в карете, вспоминая еще одну встречу, с уже другим Алексеем. Служивший в дипломатическом корпусе, дворянин, когда-то спасший ее в Российской империи, укрывший от преследователей, был всегда в поле ее зрения. Им довелось встретиться на приеме короля Франции. Тогда Алексей был удивлен, увидев среди пэров свою возлюбленную Маргарет. В тот час она прокляла свой титул пэра, обязывающий ее сторониться русской делегации. Тогда она не поздоровавшись, не взглянув на него, прошла мимо. И сейчас, она ехала по ночному Парижу, направляясь в его особняк, чтобы поприветствовать его спустя шесть месяцев. Она знала, что он примет ее, верила в его чувства, те самые, которым довелось пройти испытание на прочность. Этот человек любил ее, и сейчас только ему под силу прогнать нарастающего, словно снежный ком навязчивое чувство страха.
Алексей, служивший в дипломатическом корпусе российского посольства, все же всегда уезжал в свой особняк. Все эти месяцы он ждал леди Маргарет, злясь на ее безразличие и опасаясь подойти к ней при всех. И вот, сегодня она прокралась в его дом, прикрыв лицо вуалью и не представившись дворецкому. Приняв у себя загадочную даму, Алексей плотно закрыл дверь и повернулся к ней. Маргарет сняла вуаль и бросилась в объятия Алексея. Они стояли, обнявшись, не веря, что наконец-то встретились.
- Вы ли это, - прошептал он, - отчего же так долго?
- За мной следят, - отвечала она, - все следят. Французы и русские, англичане и немцы. Им всем нужна голова пэра Франции.
- Как же мы? – он внимательно посмотрел на нее, - я не могу даже взглянуть на вас, пригласить на танец, заговорить. Это невыносимо!
- Вот вам моя рука, друг мой, - отвечала она, - верьте мне. Ведь если они узнают о нас, обоих погубят. И вас, прежде всего. Они отнимут вас у меня, чтобы сделать больно. Я не могу вами рисковать.
- Пройдемте к камину. Вы дрожите, - он усадил ее на софу и сел рядом, - у вас что-то произошло.
- Ничего, это все от волнения, - улыбнулась она, - не берите в голову. Да и на улице крепчает мороз, совсем как в вашем имении.
- Вас что-то тревожит.
- Граф Разумовский прибыл в Париж с каким-то купцом. Он хотел представить его мне. Мне, потомку рода Ченингтонов! – негодовала она, - но я не позволила.
- Разумовский был представлен вам?
- Не важно. Но его человек постарается сделать все возможное, чтобы убить меня. Я это чувствую. Его послал канцлер. Он послал за мной одного из расчетливых золотоискателей. У таких людей железная хватка. Но он играет на моей территории.
- Я не видел с графом купца. Кто таков?
- Его будут скрывать до поры, - она взяла его за руку, - обещайте, что не встанете на его пути. Обещайте, иначе я проиграю. Я не стану раздумывать между вашей жизнью и пэрством.
- Но что вы предпримете?
- Совсем скоро граф приедет ко мне по приглашению. В тот же день купец постарается проникнуть в мой особняк. Думаю, граф ему подыграет. Наверняка, они будут следовать плану.
- Уедемте, Маргарет! – воскликнул он, - уедемте подальше отсюда. В Венецию, в Италию. Весь мир перед нами.
-  Я связалась, наверное, с самой опасной в этом мире игрой, - подумав, сказала она, - я вкусила вкус власти, той самой, которая застит глаза. Тогда, на официальном приеме, я даже была зла на вас, за то, что напомнили о прошлом, о чувстве, которое я променяла на пэрство. Я так несчастна. И сейчас на меня объявлена охота. Я не смогла забыть дорогого человека, вас, мой дорогой. Я до смерти боюсь, что они догадаются о нас. Ведь нас видели вместе в империи. Вы предадите своего императора и Отчизну, меня же убьют сразу, как только откажусь от пэрства.
- Тогда живите, Маргарет, - сказал он, - живите, чтобы я видел вас, хоть изредка, хоть издалека. В газетах я каждый день ищу вашу фамилию, ищу вас среди толпы в модных салонах, найдя, отворачиваюсь. Миг счастья видеть вас скрашивает мои одинокие вечера у камина. Я представляю вас, сидящей на этой самой софе. И это делает меня счастливым, моя леди.
- Мы будем так жить, - прошептала она, - времена меняются, враги умирают. Канцлер стар, когда-нибудь его не станет. Как странно, что мне довелось встретить вас там, в далекой снежной империи. Ах, если бы вы вернулись в свое поместье, и были бы далеко от опасного Парижа. Обещайте не выдать себя Разумовскому и его человеку. Иначе они воспользуются вами, чтобы уязвить меня.
- Я мог бы увести вас далеко отсюда, - сказал он и почувствовал внезапный холод, что повеял от нее.
- Вы не можете вывезти пэра Франции, - надменно произнесла она, - как знать, возможно, со временем пройдет и наше чувство.
Она смотрела на растерявшегося Алексея, и ей хотелось сказать, что если это случится, она будет готова умереть. Но лишь холодный взгляд ее глаз видел он и понимал, что власть борется с любовью, побеждая в самом ее сердце.
- Если такое случится, - сказал он, - мне незачем будет жить.
- Что же, время рассудит, - она встала и направилась к двери, - прощайте сударь, опасно задерживаться в вашем особняке. Не стоит меня провожать. Дорогу я знаю.
Она бесшумно выскользнула, все еще помня его взгляд и теплоту рук. Тогда как он остался у камина, не подойдя к окну, не видел ее ищущего взгляда, смотревших на его окна глаз.
Маргарет Ченингтон уже была у своего особняка, когда граф Разумовский возвращался домой. Особняк леди был рядом с особняком графа. Два особняка стояли друг против друга, освещая окнами дорожку, ведущую в парк. Граф учтиво поздоровался, заметив ее любопытный взгляд. Маргарет остановила карету и вышла возле самых ворот. Сейчас они пока улыбались, чувствуя за этими улыбками звериный оскал, готовые в любой момент накинуться друг на друга. Опасность чуяли они, читая, в глазах друг друга грядущее будущее. Граф направился к ней, полагая, что она ждет встречи.
- Откуда вы так поздно возвращаетесь? – спросила она, - уж, не с посольства ли? Ночной Париж небезопасен, особенно для иноземцев.
- Люблю ночной Париж, - ответил граф, - здесь чувствуется особая атмосфера загадочного очарованного города.
- И чем же город, по-вашему, очарован?
- Возможно, магией, - улыбнулся граф, - а вы откуда возвращаетесь?
- С некоторых пор у меня участились ночные прогулки, - ответила она.
- Не боитесь?
- Это мой город, граф.
- Сейчас со мной стоять без охраны не боитесь? Вам как никому ведомо, с какой целью я прибыл в столицу.
- Я люблю беседовать вот так без свидетелей. В наше время даже слуги продажны, - ответила она, - и да, мне известна ваша цель. Что передал мне ваш канцлер?
- Он мечтает, чтобы вы ушли с пэрства.
- Этот титул наследуется, граф и вам это известно. У меня нет ни брата, ни сестры. Другими словами, у меня нет выбора.
- У всех есть выбор. Историческая справка, когда-то некая леди Спенсер, записи которой вы тщательно изучили, отказалась от всего состояния и важных дел, предпочтя тихую семейную жизнь в глухой провинции на севере Российской империи. Вы ведь бывали в том имении?
- Не понимаю, о ком вы, - ответила она.
- Ее сын работает в нашем посольстве. Совсем не похож на свою мать. С ним вы, думаю, знакомы?
- Никогда не встречала.
- Вашей соотечественнице удалось даже из могилы провернуть операцию по возвращению ценной информации в Англию. В результате, Европа спасена от мирового скандала. Как считаете, должен ли ее сын заплатить жизнью за это предательство?
Глаза графа недобро сверкнули, и леди Ченингтон поняла, что он знает об Алексее. Она вплотную подошла к графу. Издали казалось, что эта молодая пара мило беседует, но никто не видел взгляда леди.
- Если с ним что-то случится, канцлер за это дорого заплатит, - угрожающе произнесла она.
- Он стар, его не так-то легко напугать.
- Такие как он всегда боятся худой славы. Что же скажет русский император, если узнает о тайной переписке своего канцлера? Письма написаны весьма интересно, перехвачены мной лично. Я пришлю их вашему императору с посыльным, если вы будете угрожать Алексею.
- Он для вас Алексей? Вы любите его?
- Леди не пристало отвечать на подобные вопросы.
- Вам его жаль? Вы теряете бдительность из-за него. Вы стоите так близко и даже не думаете, что я могу воткнуть кинжал? 
Леди Ченингтон слегка улыбнулась и показала глазами на крыши соседних особняков. Приглядевшись, граф только сейчас заметил на крышах стрелков. Это были ее люди.
- В таком случае, мы умрем вместе, - ответила она, - мне приходилось умирать и воскресать. А вам ведь еще не доводилось. Забудьте об Алексее, в память о леди Спенсер, ставшей жертвой вашей тайной канцелярии.
- На самом деле, я хотел сообщить вам кое-что. Думаю, для этого мне не стоит отнимать ваше время и навещать.
- Вы хотели сказать, что меня ожидают? Полагаю, месье Безбородко желает встретиться в русском посольстве?
- Откуда вы узнали? - насторожился граф, - и кто еще знает?
- Двор чудес всегда все знает, - напомнила леди, - передайте канцлеру, я прибуду в посольство завтра вечером. И если через час я не выйду, Двор чудес отомстит за меня.
- Какие-то бродяги? – усомнился граф, - и вы вверяете им свою жизнь?
- А вы проверьте, - усмехнулась она, - я прибуду в крытой карете без охраны.
- А как же эти? – граф показал на крыши домов, - те, что сейчас держат меня на мушке.
- Они вас не тронут. Пока что, - она кивнула и направилась к особняку.
Граф Разумовский посмотрел вверх, с удивлением наблюдая, как бесшумные стрелки двигаются за ней по крышам домов. Вот они прыгнули прямо с крыши в ее сад и затерялись среди деревьев. Все еще оглядываясь, граф прошел к себе. В особняке ему доложили о прибытии гостя. Пройдя в гостиную, граф увидел у камина самого канцлера. 

***
   Канцлер Российской империи, тайно приехавший на торговом судне купца первой гильдии в Париж, даже в своем преклонном возрасте восхищал своим стойким отношением, прежде всего к внешним угрозам. Ни на минуту не сомневаясь в провале графа Разумовского, он поспешил за ним в столицу Франции, чтобы предложить леди Ченингтон то, отчего она не откажется. Перебирая в уме различные комбинации, он наблюдал, за стоящими молодыми людьми из окна. Провожая взглядом графа Разумовского, убедился, что тот вошел в особняк невредимым. Неспешно пройдя к камину, канцлер взял в руки газету, близоруко прищурившись, всматривался в текст, пытаясь прочесть статью. Конечно, он рисковал всем, пустившись в опасное путешествие инкогнито. И сейчас канцлеру Безбородко оставалось полагаться на фортуну, всегда поддерживающую его в пору испытаний. Увидев в дверях графа Разумовского, он отложил газету и попросил принести чашку кофе. Сопровождавший его повсюду услужливый слуга, незаметно исчез, учтиво пропустив в дверях графа. Помахав рукой, канцлер пригласил его присесть у камина, зябко кутаясь в теплый халат.
- Вы ли это! – воскликнул граф, - но зачем вы приехали? К чему такой риск?
- Я приехал за ней, - тихо ответил канцлер, - вам не под силу оказалась леди. Следовательно, надо незамедлительно действовать. Надобно увести ее из Парижа, граф.
- Такое никому не под силу.
- Что она вам сказала? Она явится на встречу?
- Но откуда вы знаете об этом? – удивился граф.
- Она явится на встречу, - сказал канцлер, - хм, думаю, ей льстит мое внимание. Конечно, ведь молодость так тщеславна и, порой, совсем не внимательна. Стоит воспользоваться этими нюансами, друг мой.
- Вы послали сюда купца первой гильдии с определенным заданием. И он совсем скоро приступит к нему, - сказал граф, - зачем вы приехали? Неужели, вы не доверяете ему?
- А он, впрочем, как и вы поверил, что его послали с заданием? – ухмыльнулся канцлер, - молодость так беспечна, а вы еще так молоды!
- Но вы ведь сами говорили мне!
- Я говорил. Но я знал, что она не воспримет всерьез ни его, ни вас.   
- Откуда она узнала о вашем приезде? – подозрительно спросил граф.
- У нее повсюду шпионы. Наша леди цепко держит парижские порты. Там есть глаза и уши. Меня опознали, как только я сошел с судна. Опознали и пропустили, что благородно с ее стороны. Леди Ченингтон, надо признать, единственный враг, не пытавшийся пустить в меня пулю. И за это я ей благодарен. Старею и становлюсь сентиментальным, - чуть улыбнулся канцлер.
Граф Разумовский с некоторым опасением слушал канцлера, думая, что впервые слышит нотки восхищения в стальном голосе, так не привыкшим кем-то восхищаться вообще.
- Завтра вы приведете ее в этот особняк, - продолжал канцлер, - ни к чему мне бывать в нашем посольстве. Пусть отобедает со мной без вас, дорогой граф. Советую отпустить прислугу и закрыть особняк. Вам тоже не стоит оставаться свидетелем нашей беседы.
- Вы не опасаетесь остаться с ней наедине?
- Я бы хотел этого. Наконец-то, мы сможем побеседовать. Надеюсь, леди проявит благоразумие, и мои труды увенчаются успехом. Как бы ни старался месье Макаров, у него не получится изменить наши планы.
- Начальник тайной канцелярии?
- И давний враг леди Ченингтон.
Канцлер прикрыл глаза, задумчиво покачиваясь в кресле. Он задавался вопросом, возможно ли противостоять Макарову во внутренней борьбе у престола. Ответ был один. На ум приходило лишь одно имя, леди Ченингтон. Именно о ней вспомнил канцлер, понимая, что ей под силу одолеть начальника тайной канцелярии. Знал он и то, что у леди имеется веский довод пойти на сделку. Ведь когда-то именно тайная канцелярия погубила европейскую шпионку, соотечественницу леди Ченингтон. Ту самую леди Спенсер, в сына которого Маргарет Ченингтон была влюблена. Канцлер на миг засомневался в этом вопросе, ему показалось, что леди не способна полюбить. Но тут он напомнил себе, что она всего лишь женщина, а все женщины стремятся любить и быть любимыми. Любовь, совсем как религия, во все времена оставалась консервативным чувством, тем самым чувством, на которое можно безошибочно делать самые высокие ставки. Человек не идеален, и даже самый лучший шпион всегда мог переступить через себя, но никогда не жертвовал любовью. Пришла пора покончить раз и навсегда с начальником тайной канцелярии, думал канцлер. Уже не раз император прислушивался к графу Макарову, которому так и не удалось приструнить своего агента в Европе. Интересно, где же сейчас находится его графиня, размышлял канцлер, припоминая все о таинственной графине, которой, по словам графа Макарова, противостояла леди Ченингтон. Этим двум женщинам было тесно в Европе. Каждая желала избавиться от соперницы, каждая прикладывала немало труда, испытывая друг друга на прочность. Это из-за них гибли простые агенты из дворянского сословия. Так больше продолжаться не могло. Канцлер подумал, что граф Макаров даже не удостоился ответить ему о миссии графини. Постепенно, из года в год зародившаяся вражда начальника тайной канцелярии и канцлера империи, вынудила последнего отправиться за море, ледяные брызги которого канцлер все еще будто ощущал на своем лице.   
Пожелав спокойной ночи, канцлер оставил графа Разумовского в гостиной и удалился в свои покои. Впереди была целая ночь раздумий, не раз призывавшая его к окну, из которого открывался вид на особняк Ченингтонов. Канцлер Безбородко смотрел, как светлеет небо, наблюдая за сновавшими повсюду жителями из окна. Услышав колокол католической церкви, он перекрестился, надеясь, что ему повезет. Должно повезти, думал он, иначе и быть не может. Ему не хотелось думать, что произойдет в случае отказа леди выехать с ним. Такое ему и в голову не приходило. Великолепный стратег и игрок, он имел не один козырь в своем рукаве, полагая, что их у него большинство. В дверь осторожно постучал слуга и принес завтрак. Попросив свежие газеты, канцлер попытался сосредоточиться на статье.
Тем временем граф Разумовский послал нарочного к леди Ченингтон с приглашением отобедать у него. Но лишь ближе к вечеру, заставив обоих изрядно поволноваться, леди Ченингтон направилась к особняку графа. На ней была форма мушкетера, широкие полы шляпы закрывали лицо, а плащ скрывал изящную фигурку. Казалось, без всякого сопровождения, к ним пришел обычный мушкетер. Проводив ее в гостиную, граф попрощался и вышел из особняка. Леди Ченингтон, все еще стояла у дверей гостиной, не сводя глаз с канцлера. Канцлер подошел к окну, провожая взглядом графа Разумовского. Как только граф сел в карету и выехал со двора, Безбородко повернулся к ней и склонил голову в знак приветствия.
Маргарет Ченингтон облегченно вздохнула и сняла шляпу. Положив плащ и шляпу на кресло возле двери, она подошла к канцлеру и сердечно пожала руку.
- С приездом, - сказала она, - если честно, я ожидала вас уже давно.
- Я послал вместо себя достойную замену, - отвечал канцлер.
- Замену вам? – с сомнением спросила она, - вы говорите о графе Разумовском?
- Именно о нем.
- Ему не хватает вашей прозорливости, - ответила она, - почему мы одни в особняке? Где же ваши слуги?
- Так надобно. Во французских особняках даже у стен есть уши.
- Это так, - согласилась она, - впрочем, я догадываюсь, чем вызван ваш приезд.
- Когда-то вы были лучшей по устранению всякого рода неприятностей.
- Всякого рода персон, вы хотели сказать, - уточнила она, - кто же перешел вам дорогу на этот раз?
- Вам знакомая некая персона, которая уже не раз переходит вам дорогу. Я говорю об одной русской графине.
- Да.
- Вы так и не нашли ее слабых сторон, не так ли?
- Я бывала в империи, но, перевернув все, не нашла.
- Конечно, ведь ее алиби сочинили в самой тайной канцелярии.
- Вам перешел дорогу начальник тайной канцелярии, месье Макаров?
- Скажем так, он не вписывается в мои планы.
- Как и я, - улыбнулась леди.
- Здесь у нас взаимовыгодный интерес. Вы устраните графа Макарова, тем самым лишите покровителя графини, которая ослабнет, как только он падет.
- Значит, вы не желаете ему погибели. Вы хотите худшего для него, вы желаете, чтобы он впал в немилость императора и ушел в отставку.
- Вы умны и прозорливы, - ответил он.
- Как близко они знакомы? Граф и графиня?
- Этого сказать не могу. Но он всегда был и остается ее источником силы. Они больше, чем просто знакомые. Между ними нечто более серьезное, то, что придает человеку сил бороться дальше и идти до конца. Самопожертвование, надо полагать.
- И это в их-то годы, - с сомнением произнесла она, - известно, что граф вдовец, а графиня разведена.
- Она не так давно овдовела.
- Значит ли это, что у нее есть дети?
- Сын, во всем похожий на своего отца.
Леди Ченингтон подошла к камину, чтобы подкинуть дров. Ее задумчивый взгляд отражал огонь, пытаясь увидеть в самом ярком свете истинное положение вещей.
- Мне доводилось видеть старого князя Вадбольского, - произнесла она, - вы не находите разительное сходство князя с графом Макаровым? Тогда я подумала, что они, наверное, родственники. Но, как оказалось, они не состоят в родстве. Из чего следует полагать, что сын графини вовсе не сын Вадбольского. Он сын графа Макарова, вот что между ними. Плоть от плоти, так сказать.
Канцлер впервые удивленно взглянул на нее, припомнив, как граф Макаров поспешно выехал в имение князя Вадбольского с приказом самого императора. Теперь он понимал, какие планы преследовал граф Макаров. Сделав своего сына наследником рода князей Вадбольских, он поднял его на невиданную высоту, с которой не достать.
- Под самым вашим оком графу удалось узаконить права молодого князя, - произнесла она, - можно было догадаться.
- Нас вовсе не интересует молодой князь, - раздраженно сказал канцлер, - по факту он является, сыном князя Вадбольского. И это нас устраивает. По крайней мере, она зачала его не от простолюдина.
- Чего вы конкретно хотите от меня? – спросила она.
- Устраните графа Макарова, покрыв его позором. Я хочу, чтобы этот выскочка был как можно дальше от столицы.
- Ссылка? Компромат, предательство и вечная ссылка? – спросила она, - а что я получу взамен помимо того, что лишу графини покровителя? Признаться, она не самый худший мой враг.
- Вам, пэру Франции, доводилось бывать на разных приемах, - канцлер подошел к камину, подумав, что она легко вместилась бы в камин, толкни он ее в огонь, - но вам должен был запомниться лишь один, тот самый карнавал, на котором вы встретили красного кардинала.
- Кардиналов именно в одеяниях красного цвета много в Париже, - она пожала плечами.
- Не спешите, подумайте. Вспомните персону, что так запомнилась вам на карнавале военно-морского флота его величества. Кажется, это было лет пять назад.
- На самом деле я кое-что припоминаю, - нехотя призналась она.
Как же не вспомнить, горько подумала она, вспоминая высокого джентльмена в костюме красного кардинала с черной маской на лице. Та встреча на самом деле перевернула всю ее жизнь. Но откуда канцлеру знать об этом, недоумевала она.
- Граф Макаров любит сады. Говорят, в его садах работают больше дюжины садовников, - продолжал канцлер, - мне довелось побывать у него в гостях. Примечательно то, что он обожает одну пару птах. Маленькие птички, парами рассаживаются на ветках деревьев, их много, они разные. Но он всегда выделяет лишь своих красных кардиналов. Говорят, ему их привезли из Америки. С тех самых пор, граф любит надевать на карнавалы костюм красного кардинала. Этакой маленькой птички с красным оперением и с черной маской на головке. Говорят, птицы этой породы однолюбы и проживают свой век лишь с одной единственной.
- Как это похоже на нашего графа, - заметила леди, - так это он подходил ко мне тогда? Как вы об этом узнали?
- В те годы у меня еще была власть над тайной канцелярией, - признался канцлер, - теперь спросите себя, зачем он выделил именно вас среди всех пэров Франции? Ведь в ту пору вы были лишь в начале пути.
Маргарет вспомнила, как ей подарили красных кардиналов, маленьких птах, принесших на своих крыльях чуму. Тогда ей чудом удалось избежать смерти и не заразиться.
- Он знал, что именно я встану на пути графини, - догадалась она, - и уже тогда хотел уничтожить.
- Он не остановится. Я предлагаю вам поехать в империю и уничтожить его, пока он отвлекся на обретенного сына.
- Так он знает о нем?
- Думаю, да. Иначе, зачем ему так хлопотать о молодом князе? Именно сейчас наш граф уязвим, так воспользуйтесь этим. 
- У вас столько шпионов по всей империи, почему вы обратились ко мне?
- Это должен сделать иностранец. А лучше всего ловкая и смелая женщина. Кстати, имение князя Вадбольского, где сейчас находится граф Макаров, расположено по соседству с имением сына покойной леди Спенсер. Я похлопочу, и он выедет с нами, насколько я понял, его судьба небезразлична вам.
- А если я не соглашусь? Ведь пока меня не будет в Париже, можно столько всего провернуть именно за моей спиной.
- Все это не важно, в сравнении с тайной красных кардиналов, - сказал канцлер, понимая, что убедил ее.
- В таком случае, мы сегодня же должны отплыть, - сказала она, - но я еще вернусь сюда.
- Оставьте Европу мне, сударыня, - усмехнулся канцлер, - я отдаю вам худшего вашего врага. Давайте меняться, вас не тронут в империи, пока вы будете находиться в ее пределах. Но я не обеспечу вам и вашему спутнику неприкосновенность, пока вы здесь.
- У всего есть предел и цена.
- Именно. Потому я и плачу вам по-королевски. Подумайте, стоит ли пэрство вашего личного счастья, любви и мести за красных кардиналов? По глазам вижу, что не стоит.
- Таким образом, вы хотите лишить Францию пэра, а меня пэрства?
- Таким образом, я даю вам шанс начать сначала. Заметьте, никто не просит у вас крови графа. Известно, ваши руки не испачканы, а совесть чиста. Я даже знаю то, что вы все еще не научились стрелять в живую мишень.
- Это единственное, чем я могу гордиться, - улыбнулась она, - поэтому я сплю спокойно по ночам.  Также как и ваша графиня. Ума и ловкости ей не занимать.
- Это пока у нее есть граф, - недовольно проворчал канцлер, - не может женщина диктовать условия начальнику тайной канцелярии империи! Неизвестно, что ей вздумается в другой раз! Мы должны это пресечь. Да и потом, хотите встретиться с ней, подберитесь ближе к ее любимым. Она сама прибудет в империю вслед за вами. И поверьте, она узнает о вашем отъезде в империю.   
- Дайте мне время, месье, - сказала леди, - пусть она узнает спустя неделю. Это не даст ей покоя и заставит запаниковать. А сейчас позвольте проститься, мне пора.
- Встречаемся на верфях ночью, - сказал канцлер, - я приведу с собой вашего спутника.
Маргарет Ченингтон поспешно вышла, прикрывая лицо полями шляпы. На улице шел снег, тая на черных камнях дороги, которые блестели черным, словно адская лава. Осторожно ступая, Маргарет добралась до особняка, заметив у ворот какого-то человека. – Кто вы? – спросила она у самой железной калитки, и тут же почувствовала холодный клинок в боку.
Падая, она узнала того самого купца первой гильдии, с горечью подумав, что недооценила его. Бросив кинжал, он пустился в бега, слыша за собой шум погони. Канцлер Безбородко из окна увидел картину покушения и с волнением смотрел, как ее забирают подоспевшие бандиты Двора чудес. С ней или без нее, сегодня же придется отплыть, подумал канцлер, сам не зная, радоваться ее смерти или нет. Проблема с графом оставалась нерешенной, словно само провидение оберегало его от худой славы. Провидение или амулет удачи, думал канцлер, припомнив необычный перстень на руке графа Макарова. Перстень в виде красного кардинала, маленькой птички, чей звонкий голос был порой слишком пронзительным. Суеверный канцлер усмотрел в этом перстне некий оберег.
Тем временем Маргарет Ченингтон лежала в подвале Двора чудес, чувствуя нестерпимую боль, радуясь ей, как знаку того, что она еще жива. Над ней склонился Плуэрто, кудесник Двора чудес. Почувствовав нестерпимую боль и запах паленой плоти, она потеряла сознание.
Поздней ночью канцлер Безбородко садился на судно в сопровождении того, кого обещал вывезти. Молодой человек, коим был граф Алексей Семенович Червицкий, настороженно смотрел на него, ожидая дальнейших указаний. Он не понимал, зачем его увозят из Парижа в империю, ожидая, неминуемую смерть. Но канцлер уверил его в строжайшей тайне, обещая неприкосновенность. Лишь когда судно отплыло, они вышли из кают, чтобы в последний раз взглянуть на исчезающий за горизонтом Париж. К ним подошла леди Ченингтон, бледная, с перевязанным бедром. Канцлер с удивлением смотрел на нее, понимая, что на этот раз ей удалось выжить чудом.
- Кудесник, - ответила она на их немой вопрос, - откуда взялся у моих ворот ваш купец?
- У него была цель устранить вас, - ответил канцлер, - так и случилось бы, не встань граф Макаров поперек дороги. Я не думал, что вы позволите нанести удар у своих же ворот. Совсем забыл отозвать его. Надеюсь, вы не потеряли былую хватку и бдительность? Вам придется собраться и прыгнуть выше своей головы, сударыня.
- А вашему купцу придется заплатить за кровь, - сказала она.
- Не спешите с расправой, миледи, - ответил канцлер, - как знать, быть может, он вам еще пригодится. Ведь он всего лишь исполнял приказ.
- Он убийца.
- Все мужчины убийцы. Такова наша натура. Мы убиваем на полях сражений. И для него Париж был таким полем.
- С кем мне предстоит встретиться? Кто есть в окружении графа Макарова? – нервно спросила она.
- Вам предстоит познакомиться с графом Орловым Николаем Евгеньевичем, его родственницей Елизаветой Сергеевной, также с другими соседями, в числе которых есть те, кто весьма дружен с молодым князем Вадбольским. Есть девица на выданье, Наталья Алексеевна, по которой сохнет граф Орлов. Имение князей Вадбольских соседствует с имением молодого Петра Незнамова, бросившего Наталью Алексеевну и женившегося на купеческой дочери. Как вы понимаете, графа  Макарова Александра Семеновича окружают интересные личности и у каждого есть своя тайна.
- Я читала в архивах древо династии Макаровых, - задумалась леди, - там немало легендарных личностей. У каждого есть тайна, вы правы. Но какая же тайна у графини его сердца? Дорогой канцлер, вы все еще не открыли мне имя графини, - напомнила она.
- У нее много имен. А ее тайну вам предстоит открыть.
- Вы ведь знаете ее настоящее имя.
- Вам не понравится.
- Я должна знать.
- Извольте, - канцлер внимательно посмотрел на нее, - ее зовут Анна Петровна Чернышева.
- Уж не родственница ли Натальи Петровны Чернышевой? – прищурилась леди Ченингтон, - из того самого рода тех самых Чернышевых? – зазвенел ее голос.
- Именно. Анна Петровна правнучка Натальи Петровны Чернышевой.
- Проклятый род Чернышевых, - пробормотала леди, - вы ведь знаете, что их прокляли? Но именно в проклятии их род обрел невиданную силу.
- И что вы обо всем этом думаете? – спросил канцлер.
- Мне придется еще раз побеспокоить призрак Пиковой дамы, - мрачно ответила леди, - и поплатиться за это.
- О чем вы говорите? – не понял канцлер.
- Вы верите в переселение душ? – спросила вдруг она, - судя по везению вашей графини Чернышевой, а везло ей всегда, за ней стоят темные силы Пиковой дамы. Это значит, что нам придется столкнуться с потусторонними силами зла. И помоги нам Господь выжить в этой схватке.
- Вы преувеличиваете.
- Мне доводилось видеть силу магии вещей покойной графини. У нее был амулет, который пропал. Если он на графине, одолеть ее будет непросто.
- Амулет? Мистика какая-то!
- Эта самая мистика уничтожит весь уезд. Все подвергнуться страху лютому, сжимающему сердце. И я советую вам остаться в столице, не рисковать собой. Так как первым она постарается уничтожить противника графа Макарова. Этим противником являетесь вы, канцлер. Что до меня, как и все Чернышевы, она слишком тщеславна и не примет меня за серьезного соперника. Это будет мне на руку.
- Вы встречались?
- Не доводилось. Не горю желанием, - ответила леди, - я знала ее имя. Спросила у вас, в надежде, что достала ошибочные сведения. Но нет, передо мной будет проклятый род Пиковой дамы. Надеюсь, силы у нее будут не те, что у прабабки.
- Вам надобно отдохнуть. Алексей Семенович, проводите леди в ее каюту. Как ваша рана?
- У него дрогнула рука, - ответила леди, - кинжал прошел по внутренней стороне бедра. Подними он его чуть выше, пробил бы мне почки.
- Забудьте о нем и подумайте о тайне красных кардиналов, - сказал канцлер, провожая взглядом молодых людей.
Алексей подхватил ее на руки, бережно занес в каюту и закрыл дверь. Маргарет села на кровати, наблюдая, как за окном поднимается буря. Худощавая высокая фигура канцлера Безбородко на фоне бури показалась ей мистической, словно это он вызвал ее, разбудив темные силы с морского дна.
- Он зашел к себе, - сказал Алексей, взглянув в окно, - в море разыгралась буря. Кажется, корабль будет качать до самого утра.
- Останьтесь, - она взяла его за руку, усаживая рядом с собой, - признаться, я боюсь смотреть на стихию одна.
- Иной раз вы напоминаете мне эту стихию, - признался он, - также непредсказуемы и опасны. Вот уж не думал, что у вас с ним общие интересы. Надеюсь, он вас не шантажировал?
- Всего лишь заинтересовал, - улыбнулась она, - канцлер слишком благороден и не станет шантажировать.
Они смотрели, как волны одна за другой омывают палубу судна, раскачивая корабль. Матросы все как один выбежали на палубу, спеша спустить паруса и удержать равновесие. Вскоре, на палубе никого не стало, звезды освещали корабль, на котором неслась навстречу своей судьбе леди Ченингтон. 
- У каждого есть свой красный кардинал, - задумалась леди Маргарет, - когда-то месье Макаров любезно подарил мне красных кардиналов. Невинные птахи, зараженные чумой.
- Как вы спаслись? – Алексей присел рядом, взяв ее за руку.
- Вакцина Плуэрто, - ответила она, - он привил меня задолго до этого. Но кто знает, что нас ждет в тихом уезде, куда направится графиня Чернышева, как только узнает об опасности, нависшей над молодым князем Вадбольским. Думаю, она постарается уберечь сына.
- Так князь будет вашей наживкой?
- Охота на тигрицу объявлена, - улыбнулась Маргарет, - остается только дождаться ее прибытия. Как бы мне хотелось приказать своим людям застрелить ее в самом порту! Но нет, у меня предчувствие дикого зверя, который шепчет мне иное. А я всегда прислушиваюсь к себе.
- Неужели вы способны на жестокость? Не верю.
- В том-то и дело, что не способна, а так хотелось бы, - вздохнула она, - мне всегда удавалось затянуть своего противника в игру и сдать Скотленд-ярду. После, я не интересовалась их дальнейшей судьбой. Иногда доходили слухи и это были преступники. Впервые передо мной будет женщина, ловкая шпионка из рода Чернышевых. Одно верно, если она узнает о грозящей ее сыну опасности, не пощадит никого. Поэтому подумайте, прежде чем ехать со мной. Возможно, мне стоит остановиться в гостинице.
- Вы остановитесь у меня в имении, - ответил Алексей, - мы не будем сегодня говорить о ней. Давайте забудем о будущем ради этого вечера.
- И не будем думать о тех, с кем предстоит встретиться, - улыбнулась она, - интересно, какие это люди? Какая у них судьба? Кого они любят, и кого ненавидят?
Леди Маргарет Ченингтон задавалась вопросами, на которые никто не мог ей ответить. Об окружении молодого князя Вадбольского и графа Макарова ей еще предстояло узнать в будущем. А пока корабль двигался к восточным границам Российском империи, в том самом уезде империи бурлила жизнь, кипели страсти.
Она все вспоминала слова канцлера Безбородко, перебирая в уме новые имена. Имена тех, с кем предстоит встретиться. Граф Орлов Николай Евгеньевич, его родственница Елизавета Сергеевна, молодой князь Вадбольский, Наталья Алексеевна, по которой, якобы, сохнет граф Орлов. Сосед князя Вадбольского, Петр Незнамов, бросивший Наталью Алексеевну и женившийся на купеческой дочери. У каждого из них есть свой красный кардинал, думала леди Ченингтон, каждый имеет свои скелеты в шкафах. И ей еще предстояло разузнать их тайны, окунуться в их мир. Мир, который безжалостно поступит с ней, возможно, забрав самое дорогое. Направляясь на восток, леди Ченингтон понимала, что на этот раз ей придется отказаться от того, что дорого. Она с опаской посмотрела на Алексея, не желая от него отказываться.

***
Зимний вечер погрузил во тьму все поместье,  закрыв все окна ливнем.  Казалось, хоть и наступил декабрь, осень все еще не отступала,  превращая выпавший снег в  огромные лужи.  Глядя, как дождь вперемешку с градом стучит в окно, Лиза встревожено оглянулась, услышав голоса слуг. Брат, с малолетства присматривающий за ней, сегодня должен был вернуться из военного похода. Лишь ночью послышался конский топот, и Лиза увидела, как во двор въезжают всадники. Поперек седла одной из лошадей лежал ее брат Олег. Она бросилась во двор, боясь увидеть его бездыханным, почти теряя сознание, заметила лишь встревоженное лицо молодого приказчика.
- Уведите барышню отсюда! — вскричал приказчик Дмитрий, подзывая горничных.
Лиза очнулась в своих покоях, вспомнив брата, залилась слезами, понимая, что потеряв единственного родного человека, осталась совсем одна в этом мире. Горничная Марфа вышла из покоев, спешно зовя приказчика. Даже не высказала соболезнования, подумала Лиза, ожидая приказчика, нашла в себе силы подняться, закутавшись в широкую достающую до самого пола белую шаль. Эту шаль когда-то привез Олег из какой-то ярмарки. Да, раньше он часто ездил по ярмаркам и Лиза, с самого детства любила ждать его с подарками. Она погладила свое плечо, чувствуя тепло и мягкость заботливо кутающей ее шали. Это все, что останется от него, подумала она, это и украшения. Она вспомнила множество подарков брата, которые раздарила горничным, считая, что они не совсем в моде. Как жаль, подумала она, как горько и одиноко. Расплакавшись, она не заметила вошедшего приказчика, застывшего в дверях. Обернувшись, испугалась его, приглядевшись, заплакала еще горше.
Дмитрий, молодой приказчик был на особом доверии у барина. Он был молод и смышлен, а главное, предан. Вот и сейчас, словно жив был еще Олег, приказчик учтиво склонился перед ней.
- Примите мои соболезнования, - сказал он, - тяжелая утрата, невосполнимая.
- Как это случилось? – спросила она.
- В дороге он заболел. Поначалу мы не обращали внимания на жар, а после было уже поздно.
- Он сильно страдал? – она задержала дыхание и слезы.
- Нет, он вовсе не страдал. Военный лекарь дал ему опий, и он не чувствовал боли. Угас, словно свеча, когда пересекли границу владений. Что же теперь с нами со всеми будет?
- Олег говорил, что в таком случае в имение приедет преемник. Кто он мне неведомо, - она утерла слезы и села за стол, приглашая Дмитрия.
- В сейфе у барина есть деньги, - подумав, сказал Дмитрий, - никто не знает, лишь я. Вам стоит взять их, если вдруг придется уехать.
- Нет, нет, это деньги для покупки семян и оплаты посева, - возразила она, - если мы утаим их, поместье просто разорится. Мне жаль крестьян, да и преемник, возможно, разумный человек. Он благородный граф, думаю, предоставит мне небольшое содержание. Я все решила, я уеду в город к тетке. Ей нужна компания, я скрашу ее вечера, позабочусь о ней.
- Все же, возьмите себе хоть сколько-нибудь, - посоветовал Дмитрий, - будущее неопределенно.
- Я не возьму и копейки. А вы чем займетесь? Останетесь здесь? – спросила она.
- Думаю, он приедет со своим приказчиком. Так что я поеду с вами в город. Возможно, вашей тетке понадобится кучер. Вы ведь вольны забрать некоторых крепостных с собой. Согласно бумаге, что составил и заверил покойный барин, вы имеете на то право.
- Правда? – обрадовалась она, - тогда я заберу тебя и Марфу. Мы поедем в город и начнем новую жизнь. Только я вам, Дмитрий, вольную грамоту выпишу. Сейчас же пошлите за нотариусом. Медлить нельзя, кто знает, каков он преемник-то.
Решив на этом, они подготовили необходимые документы, заверив у нотариуса, собрали нехитрые пожитки. Лиза оставила всю ценную посуду, даже ту, что Олег купил ей в приданое. Сейчас ей казалось, что она находится в чужом доме, где стыдно взять что либо. Без Олега дом опустел, подумала она, наблюдая, как Марфа собирает ее последний чемодан. Неспокойная ночь, проведенная в молитвах и слезах, совсем утомила Лизу, забывшуюся сном под утро. Она проснулась поздним утром, услышав шум в холле. Подойдя к двери, прислушалась, понимая, что приехал новый хозяин поместья.
- Где ваша хозяйка? – послышался его недовольный голос, - отчего не встречает меня у крыльца?
- Барыня почивают, - невозмутимо отвечал Дмитрий, - всю ночь молились, вот и замаялись.
- Есть отчего молиться! Небось, боится, что прогоню, а? – гремел голос, - а ты кто таков?
- Приказчик имения, Дмитрий Иванов, - учтиво представился приказчик.
- Вот как! Такой молодой, а уже в приказчиках? – засомневался преемник, - говори, сколько наворовал, пока я добирался? Говори сам, не то скажу выпороть да как следует!
- Вольный я, - отвечал Дмитрий, - нет такого, чтобы вольных пороть.
- Умен? С каких пор здесь вольных нанимают? Или ты, шельма, сам себе справил грамоту, воспользовался случаем?
Лиза вышла из покоев, оказавшись лицом к лицу с приехавшим новым хозяином. Им оказался офицер тридцати лет, в военной форме, высокого роста, он свысока надменно посмотрел на нее.
- Вы и есть Елизавета Сергеевна, - уточнил он, - Я граф Орлов Николай Евгеньевич. Что же, не успел я приехать, а вы вольные всем раздаете?
- Имею право, брат на бумаге все заверил, - она посмотрела на Дмитрия, - принесите завещание. Согласно завещанию, как вы вступаете в права владения имением, так и я имею право забрать с собой либо же освободить нескольких крепостных.
- И скольким вы даровали свободу? – посуровел он, внимательно читая завещание.
- Двоим. Своей горничной и приказчику. Они поедут со мной в город. Мы вас не будем стеснять. Вещи уже собраны, - Лиза говорила и с каждым словом, наблюдала, что он уже не слушает ее, думая  о чем-то своем.
- Будь по-вашему. Эти двое могут покинуть имение, раз уж на то ваша воля. Но вот вы, - он подошел ближе, и ей показалось, вдохнул аромат ее локонов, - вы, моя дорогая кузина, совсем другое дело. Как вы могли подумать, что я прогоню вас и оставлю без крова! Вы останетесь здесь, в своих покоях. Человек я одинокий, семьей не обременен. А вы красивы, образованны, умны. Вы ведь не против моей компании?
- В городе живет моя тетя, - она попятилась назад, - она одинока и нуждается во мне. Мой долг быть рядом с ней.
- Хотите, привезем ее сюда? – не отступал он.
- Что вы, что вы, - она посмотрела на приказчика, ожидая помощи, - она ведь городская и вовсе не любит нашу глушь. Да и мне, признаться, здесь скучно и тоскливо. В общем, я собрала все свои вещи и готова сегодня же покинуть имение. После похорон, мне здесь делать нечего.
- Да, примите мои соболезнования. Чья-то беда нередко оборачивается для кого-то удачей. Вот уж не думал, что так быстро получу это имение. Что же до вас, вы действительно никуда не поедите. Что скажут люди, если я вас, сироту, вышлю из поместья! Не делайте из меня чудовища, кузина.
- В таком случае, Дмитрий должен остаться приказчиком и Марфа будет при мне, - сдалась она.
- Это уж им решать. Вольным людям мы не можем диктовать свои решения, - он повернулся к Дмитрию, - ну что, уважишь барышню?
- Останемся, чего уж там, - поклонился Дмитрий, - не так-то легко найти умелого приказчика, а я здесь все с малолетства знаю.
- Хвались, показывай, - новый барин поклонился Лизе и направился с приказчиком в кабинет.
Лиза побежала на кухню, радуясь, что осталась. Все же неизвестность ее пугала, а жизнь с суровой теткой тоже не вселяла радость. Новый барин показался ей чуть сумасбродным, но безобидным. Она не боялась его, понимая, что в нем есть благородство, которое подчеркивал военный мундир.
Николай лишь к вечеру зашел в гостиную, где сидела Лиза. Увидев ее у камина, он умилился мирной картине, подумав, что уже давно не сидел у камина с барышней. Военная карьера стремительно шла вверх, пока он не получил серьезное ранение, после которого был комиссован. Больше не будет бешенных скачек, крови и подсчета раненных и убитых, подумал он. Будет лишь мир, мир в стенах этого дома. Он пригляделся к Лизе, его пристальный взгляд смутил ее. Отложив книгу, она собиралась встать и уйти.
- Не спешите, - сказал он, - у меня не так часто бывали такие вечера. Побудьте со мной немого. Вы ведь не собирались уходить.
Она кивнула, подумав, что впервые остается в обществе незнакомого мужчины. Он сел напротив, огляделся, замечая блики каминного огня на ее лице. Она продолжала читать книгу, нахмурившись, создав какой-то барьер, и ему не хотелось нарушать ее уединение праздными вопросами. Но и молчать он не привык, понимая, как это бестактно.
- Соседи ваши люди мирные, спокойные? – вдруг спросил он, - нет ли среди них офицеров? Часто ли наведываются в гости?
- У нас бывали раньше гости, но редко. Олег был все время на службе, а мне не пристало принимать у себя гостей одной, - сдержанно ответила она.
- Я подумал, что вам нужна будет компаньонка. Чуть постарше вас, - сказал он, - сам я человек общительный, гости будут часто приходить. И чтобы не возникало никаких вопросов по поводу нашего совместного пребывания в поместье, вам необходима компаньонка. Девица образованная, знающая языки, кроткого нрава, и чтобы в хозяйстве понимала.
- Вы словно ищете хорошую домохозяйку, - не сдержавшись, улыбнулась она.
- Вообразите ее здесь сейчас. Нам было бы не так скучно. Она нашла бы, о чем поговорить с вами. А мне, офицеру, хватает просто слушать вашу милую беседу. Завтра же подам объявление в уездную газету.
- В уездном городе есть бюро, - сказала она, - там помогут подобрать компаньонку, отвечающую вашим требованиям.
- Прекрасно. Завтра же поеду и привезу ее вам, - сказав это, он пожелал спокойной ночи и удалился к себе.

***
 Наталья едва передвигалась, понимая, что настал ее последний час. Она шла по пустой дороге, глядя под ноги, и удивлялась, что все еще жива. Все же человек живуч, думала она, и не так-то легко умереть. А умереть ей хотелось. Она знала, что совсем скоро ее постигнет ужасная участь быть съеденной обитавшими в лесу волками. Почти дойдя до леса, она упала без сил, едва дыша, закрыла глаза, моля о скорой смерти.
- Барин! Там кто-то лежит! – услышала она крики и потеряла сознание.
Граф Орлов действительно был поражен, увидев у дороги забитую до смерти девушку. Казалось, на ней живого места не было, вся одежда лоскутами свисала, обнажая покрытое кровью и грязью тело. Приказчик на коне подскакал к ней и с опаской дотронулся плетью. Его взгляд говорил, что она мертва. Все же граф решил удостовериться лично, выйдя из кареты, он совсем как на поле боя, без опаски подошел к ней и нагнулся.
- Не троньте, вдруг прокаженная, - сказал приказчик.
- Кто-то избил ее до полусмерти, - сказал граф, - скачи в деревню за доктором, а я ее в поместье отвезу.
- В город не успеем, - сказал приказчик.
- Завтра день есть, - махнул рукой барин, приказав кучеру положить ее в карету.
Дмитрий с жалостью взглянул на нее и повернул коня к деревне. Граф ехал в карете, накрыв ее шубой, раздумывал, чьей же она может быть крепостной. В поместье все всполошились, увидев его с кровавой ношей на руках. Лиза выбежала навстречу, схватившись за ворот платья, оцепенев, она не могла отвести взгляда от его ноши.
- Комнату служанки, быстро, - приказал он Марфе, - да самую отдаленную. Веди, что ты встала!
Охнув, Марфа побежала вперед, в конце крыла открыла крохотную комнатку с кроватью и столиком. Положив ее на кровать, барин приказал дождаться доктора и не трогать ее.
- Раны бы ей протереть, - сказала Лиза, не решаясь войти в комнату.
- Мы не знаем, вдруг она действительно больна или имеет увечье. Лучше пусть доктор нам скажет. Одно хорошо, что не околела в зимнюю стужу, - барин вытолкал ее из комнаты, - не стойте здесь, не заходите пока.
- Где вы ее нашли? – спросила она.
- На дороге возле леса. Вот ведь живуча, - подивился он, - а ведь волки могли напасть.
- Кто она? Откуда?
- Все лицо почернело от побоев. Очнется, узнаем, - он сбросил шубу слуге и поспешил распорядиться никого не принимать сегодня, пообещав Лизе привести компаньонку в другой раз.
Приехавший доктор долго не выходил из комнаты, служанки заносили ему воды и тряпок, помогали привести ее в чувство. Граф ждал его в кабинете, пытаясь сосредоточиться на каких-то бумагах. Лиза то и дело заглядывала в кабинет, увидев его одного без доктора, исчезала. Наконец, доктор постучал в кабинет. Граф поднялся с кресла и подошел к двери. Открыв дверь, он впустил доктора, предложив присесть у камина, и наглухо закрыл дверь. Молодой доктор был еще новичком в своем деле и поэтому сильно волновался.
- Дышит? – спросил граф.
- Жива, ваша светлость, - отвечал доктор, - если до утра дотянет, жить будет. Обморожения нет, видимо, вы подоспели вовремя. В такую пору не мудрено отморозить конечности. Девица, думаю, благородного происхождения. Крестик золотой и цены немалой на ней.
- Откуда же она такая и кто же ее так? – задумался граф.
- Вы ведь в здешних местах человек новый, - замялся доктор, - только вам скажу, сведения имею, есть тут у вас сосед неподалеку. Думаю, это его падчерица.
- Падчерица?
- Жену он давно схоронил, а это вот ее законная наследница. Сами понимаете, второй брак всегда имеет некоторые нюансы.
- Рассказывай. Кто он да чем дышит? Да как мог довести до такого состояния барышню. Когда она теперь оправится?
- Если выживет до утра, оправляться будет долго, поверьте. Вся спина исполосована, местами куски мяса свисали, пришлось накладывать швы. Ожоги на ногах, видимо, чем-то каленым. Рубцы останутся. Что же до него, ее отчима, Петра Захаровича Незнамова, он в округе человек известный своим крутым нравом и жестокостью. Жестокость, сами видите, налицо.
- Незнамов, Петр говоришь, - задумался барин, - постой-ка, уж не отец ли Незнамова Петра Петровича? Был у нас такой офицер в полку.
- Его самого, - подтвердил доктор, - говорили, что сын скоро вернется. Со дня на день ждали. Поговаривали, будто молодые любят друг друга, да только это не входило в планы Незнамова. Он хочет женить сына на дочери богатого купца, вот и решил, наверное, разделаться с бедняжкой. Люто, ох, люто. Такие нынче времена! – всплеснул руками доктор.
- Петра знаю, напишу ему в полк, - нахмурился граф, - а ты не говори о ней никому. За молчание и старания твои заплачу, - граф вытащил из сейфа денег и вручил доктору.
- Что вы, что вы, - взволновался тот, - врачебная тайна, не извольте беспокоиться. Да только слугам прикажите, чтобы в деревне не проболтались.
- Ступай. Коль выживет, утром позовут. А пока отдохни в комнате, ехать обратно в деревню по такому морозу не стоит.
Проводив доктора, граф прошел в гостиную. Лиза накрыла чай и ждала его за столом. Рассказав ей положение несчастной гостьи, он заметил волнение Лизы.
- Если есть что сказать, говорите, - устало попросил он.
- Петр Петрович действительно любит ее, - сказала она, - я видела их вместе на пикниках, на охоте. Он так красив и весел, но его отец не таков. Настоящий монстр, все его побаиваются.
- Захотел убить двух зайцев. Избавиться от нежеланной будущей невестки и заполучить ее наследство, эка невидаль, - вздохнул граф, - мог бы решить проблему одним выстрелом в сердце. Но, похоже, ему нравится истязать девиц.
Лиза содрогнулась от ужаса, заметив, что граф не притронулся к блюдам. Чай в кружке давно остыл, а он все думал о чем-то. Наконец, попросив Лизу позвать приказчика, граф пошел к себе.
Дмитрий утром явился к барину, доложив, что гостья жива. Барин прошел за ним к ней в комнатку, глядя, как ее пытаются напоить травой доктор со служанками. Все их усилия были тщетными, она словно не желала жить, сомкнув губы, едва дыша, лежала с закрытыми глазами.
- Она не спит, - сказал доктор, - возможно, яркий свет мешает ей.
- Переломы есть? – спросил граф.
Доктор отрицательно покачал головой, охнул, когда граф вдруг поднял ее на руки и забрал с собой. Он направлялся в свои покои, на ходу распоряжаясь, чтобы принесли отвар туда. Расторопные служанки кинулись за ним, неся отвар и воду. Уложив ее в кровать, он взял отвар.
- Что это? – спросил он, вдохнув неприятный запах, - от одного запаха уже мутит.
- Доктор приказал напоить, - сказала Марфа.   
- Иди, принеси суп, а это вылей. Ничего, воды попьет. Закройте ставни, камин жарче разожгите. Я сам за ней посмотрю.
Наталья открыла глаза и огляделась. Было нестерпимо больно, все тело словно горело, в горле пересохло, и она снова закрыла глаза.
- Нет, нет, не вздумайте закрывать глаза, - услышала она чей-то властный голос.
Голос был молодым, по крайней мере, не отчима, заметила она, пересилив боль, открыла глаза, вгляделась в склонившуюся над ней фигуру. Военный. Ей вдруг захотелось, чтобы это был Петр. Она пересилила себя и попыталась улыбнуться. Почувствовав боль, охнула.
- Улыбка, уже неплохо, - заметил он, - может, воды?
Она кивнула, с ужасом подумав, что не может говорить. Ей захотелось кричать, но она понимала, что будет больнее. Осторожно отпивая по глотку, она чувствовала сильную руку за спиной. Вот он помог ей лечь и поправил одеяло. Незнакомец. Не Петр.
- А вы чудом выжили, сударыня, - сказал он, - доктор сделал все возможное. Ничего, на войне и не такое случалось. А вы, барышни, народ живучий. Говорить можете? – она услышала в его голосе опасение.
- Могу, - тихо произнесла она и удивилась своему подавленному голосу.
- Тогда помолчите, - сказал он, - вам еще сил набраться надо. Сейчас придет доктор и смажет ваши раны. Покажет все Марфе, нашей горничной. Она будет делать это каждый день.
Наталья опустила ресницы в знак согласия. Граф вышел из покоев, тут же отправив стоящую у дверей Марфу к ней. Вскоре пришел и доктор. Граф смотрел через приоткрытую дверь, как он обрабатывает раны. Наталья видела жалость в его глазах. Не в силах отвести взгляда с хорошо освещаемого коридора, где он стоял, она понимала, что начинается совсем другая жизнь.

***
    Получив письмо графа Орлова, Петр Петрович загнал трех лошадей, прежде чем добрался до имения Орлова. Граф встретил его во дворе, пригласив в кабинет. Но Петр настоятельно требовал показать ему Наталью. Проводив до ее покоев, граф приоткрыл дверь. Петр увидел израненную Наталью, на лице которой были следы побоев. Она лежала с закрытыми глазами, открыв, увидела Петра и слабо вскрикнула. Наносившая мазь Марфа, настороженно посмотрела на нее, думая, что сделала больно. Не выдержав, Петр выбежал из дома на улицу, граф направился за ним.
- Куда же вы? – спросил граф, - а как же она?
- Я вернусь, - едва скрывая злость, отвечал Петр, - я убью его и вернусь!
- На каторгу загремите, смилуйтесь, - пытался урезонить его граф, - останьтесь у нас хотя бы на день. Она ждала вас. Каждый день спрашивала.
- Я не прощу ему еще одной несчастной! – воскликнул Петр и пустил коня в галоп.
- Еще одной? – удивился граф, - о ком же он?
К вечеру Петр не появился, и обеспокоенный граф направил Дмитрия в соседнее имение. Вернувшись обратно, Дмитрий долго пробыл в кабинете графа, а выйдя, собрал всех дворовых мужиков, чтобы укрепить ворота имения. Лиза весь вечер ходила за Дмитрием, но он отмалчивался, мол, велено молчать. Наконец, она не выдержала и прошла в кабинет графа. Он сидел за столом, внимательно читая свои бумаги. Увидев Лизу, пересел к камину, пригласив ее присесть напротив.
- Дворовые укрепляют ворота, выстраивают еще один высокий забор, - начала она, - и это зимой-то. Что вы надумали? К чему сейчас такие работы?
- Петр Петрович найден мертвым в кабинете своего отца, - мрачно сказал граф, - говорят, застрелился. Его отец, этот маньяк, сказал всем, что сын застрелился, а Наталья бежала с любовником. Сидит сейчас у себя и изображает горе.
- Как застрелился? – удивилась Лиза.
- Мы ничего не можем доказать. Вот не удивлюсь, если тем любовником окажусь я. С него станется обвинить меня в этом. Я узнал, что Наталье уже двадцать пять лет. Совсем, как и Петру. Они были сверстниками.
- И что это значит?
- Это значит, что она не во власти отчима. Достигшая совершеннолетия девица, имеющая полное право заявить о себе и потребовать свое состояние, а точнее небольшой доход, что приносят ей пару мельниц да пару деревень. Так-то вот.
- Кто ей скажет о Петре?
- Пока никто. Еще руки на себя наложит. Мы будем молчать, пока она не окрепнет и не встанет на ноги. Скажем, что Петр отбыл на службу в полк. Вот и весь сказ.
- Не успели вы приехать, как на вас все свалилось, - заметила она, - раньше наш край был куда спокойнее.
- В любом болоте можно обнаружить труп, - холодно произнес он, - если, конечно, его неумело спрячут. Петр говорил о еще какой-то загубленной жизни. Интересно кого он имел в виду? Мать или мачеху? Обо всем этом, Лиза, молчок. Глядишь, отчим ее не дознается где она.
Ненастные дни сменяли темные ночи, когда сквозь вой метели был слышен и волчий вой, заставлявший закрывать ставни в покоях девиц. Лиза все чаще сидела рядом с Натальей, стараясь приободрить ее, грустила, слушая ее рассказы о Петре. Наталья улыбалась, говоря, что и она встретит еще свою любовь. Задавая вопросы о Петре, видела, как теряется Лиза, уходит от разговора. Постепенно, сомнения закрались в сердце Натальи, плохие предчувствия словно душили по бессонным ночам, когда она просыпалась с криком. В одну из таких ночей, она накинула халат и впервые вышла из покоев, стараясь не разбудить спящую на софе Марфу. В коридоре было темно, но в одной из комнат горел свет. Дверь была приоткрыта и Наталья направилась туда. Граф увидел в проеме кабинета Наталью. Подскочив к ней, взял под руки и помог дойти до кресла. Усадив, накрыл пледом, сам же подсел к камину, подкладывая в него дрова.
- Совсем холодно стало по ночам, - сказал он, - я велел поддерживать у вас огонь постоянно. Надеюсь, вы не мерзнете?
- В покоях тепло, - ответила она, - а который сейчас час? Я ложусь так рано, что иногда просыпаюсь ночью.
- Еще нет двенадцати, - ответил он, - если быть точным, сейчас без четверти десять. Марфа укладывает вас в семь часов.
- Сколько дней я уже здесь? Сбилась со счету.   
- Два месяца.
- Какой ужас! Целых два месяца! – волнуясь, воскликнула она.
- Вы очень медленно выздоравливали. Хорошо хоть переломов нет, иначе еще больше затянулось бы время.
- А Петр? Он написал мне?
- Петр?
- Он был здесь, я помню, он стоял за дверью.
- Вам показалось.
- Нет, нет. Я отчетливо помню его лицо. В его глазах был такой ужас!
- Вам хотелось это увидеть, вот и показалось. Ведь вы принимали опий, - серьезно отвечал он, - Петр сейчас на службе. Вернется не скоро.
- Тогда я напишу ему, - решилась она.
- Что вы ему напишете? О том, что случилось? Он будет переживать за вас и чего доброго, приедет. А ему сейчас никак нельзя отлучаться из полка.
- Но как же мне быть?
- Весной он приедет, и вы встретитесь. Наберитесь терпения.
- Я все же напишу ему. Не буду расстраивать, напишу, что гощу у вас. Он поймет, ведь он знает своего отца, его дикий нрав, - она содрогнулась.
- Что случилось с вашей матушкой? – спросил он.
- Я была совсем мала, когда ее не стало. Пяти лет от роду. А почему вы спрашиваете?
- Просто интересно. Вы продолжали жить с отчимом. А где ваши родственники?
- Отчим не желал ни с кем общаться. Кроме того, он был моим опекуном. А после, я полюбила Петра и все стерпела бы. Но в один из дней отчим был не в себе. Он нашел письма Петра ко мне и прочел. Поняв, что сын любит меня, он выгнал меня из имения, а перед этим собственноручно избил. Почему я не умерла тогда?
- Ваше время еще не пришло, - ответил граф, - идите спать. Завтра же вы напишете письмо, и я отправлю нарочного в город. А сейчас отдохните, и успокойтесь. Здесь вам ничто не угрожает.
Проводив ее до покоев, граф стоял, глядя на закрытую дверь. Не получилось отговорить, подумал он, не зная, как быть с ее письмом.
Наутро Наталья передала через Марфу письмо графу. На словах же просила вписать адрес Петра самому, так как она не знала, где сейчас дислоцируется полк. Дмитрий был в кабинете, когда приходила Марфа. Граф вертел в руках письмо, гадая, о чем же оно.
- Прочтите, - сказал вдруг Дмитрий, - да напишите ответ.
- Она наверняка помнит его почерк, - ответил граф, - сам думаю прочесть. Веришь, брат, никогда не получал писем от барышни. Красивый почерк, значит, руки у нее перестали дрожать.
- Почти оправилась. Напишите, скажете, что слуга написал. Мол, ранение имею в правую руку.
- Вот ведь шельма, кого угодно уговоришь, - улыбнулся граф, - хорошо, иди пока.
Отправив приказчика, граф решил прочесть письмо. Закрывшись на ключ, он сел за стол и зажег свечи. Наталья писала беспечно, делясь новостями уезда, описала графа Орлова, как гостеприимного хозяина, а Лизу хорошей подругой. В каждой строчке граф читал слова любви, скрытые, тайные и оттого дорогие. Ему стало завидно и грустно.
Дни проходили, недели сменялись одна за другой. Окрепшая Наталья была все еще бледна и грустна. Иной раз, видя ее такой, у графа сжималось от жалости сердце. В один из вечеров, он вручил ей письмо, якобы от Петра. Глядя, как она обрадовалась, как загорелись ее глаза, словно и не было никаких невзгод, он понял, что старался не напрасно. Предупрежденная Лиза тоже обрадовалась, но быстро ушла к себе, боясь выдать себя. Наталья направилась в свои покои, попросив не тревожить ее. Граф стал дожидаться ее в гостиной, тщетно пытаясь прочесть строчку книги. Все его мысли были сейчас с ней. Наталья вскоре вернулась, держа в руках письмо. Вид у нее был утомленный и разочарованный. Она села напротив графа, пытаясь сосредоточиться.
- Это как будто не от него, - сказала она, - почерк не его. Петр пишет, что был ранен и оттого письмо написано под диктовку его товарищем. Но не это важное. Понимаете, у него совершенно другой слог, так пишет, словно чужой.
- Вы ожидали объяснений в нежных чувствах? – спросил он, - но ведь он ранен и, к тому же, находится на прифронтовой полосе. Не будьте к нему столь строги.
- Да, он подробно описывает баталии. Так странно, он ведь никогда о них не писал мне, - улыбнулась она, - но я рада. Рада, что он жив, буду перечитывать это письмо. Пусть даже оно написано другим человеком.
Граф вздрогнул и пристально посмотрел на нее. Она недоуменно взглянула, вдруг побледнела еще больше и развернула письмо.
- Я как будто где-то уже видела такой почерк, - сказала она, - на днях я читала книгу, там, на полях тонким карандашом были сделаны пометки. Лиза никогда бы не стала портить книги, но вы ведь можете, не так ли? Вы имеете обыкновение записывать короткие комментарии, у вас такие же буквы, как и здесь. И не надо говорить, что мне показалось, - она вскочила с места и отошла к окну.
Он остался на месте, сдвинув брови, понимая, что раскрыт.
- Что с Петром? – спросила она.
- Полк, где он служит, поменял дислокацию, - нехотя ответил граф, - я написал вам якобы от него, чтобы лишь успокоить. Других помыслов у меня не было, поверьте. Мы не знаем где сейчас Петр. Уверен, он найдет ваше письмо, как только прибудет в уездный город. Письмо доставят в его городской особняк.
- Можно я оставлю его у себя? – спросила вдруг она.
- Оно адресовано вам, - ответил он.
- Вы так подробно описываете поля сражений. Неужели и он такое видел, - удивилась она, - а у вас хороший слог. Вам впору сесть за мемуары.
- Мемуары? – удивился он, - но я вовсе не умею писать. Никогда не писал писем.
- Отчего же?
- Родни у меня нет. С Лизой вот по приезду познакомился. Невесты тоже не было. Некому было писать, - горько усмехнулся он.
- Мы с вами в этом чем-то схожи, - задумчиво ответила она, - ведь у меня кроме Петра никого нет. Хотите, я помогу вам писать мемуары? Вы будете диктовать, а я писать.
- Вижу, вам совсем наскучило и нечем заняться, - ответил он, - на самом деле, мне не просто было написать письмо. Все баталии словно заново ожили, вспомнилось многое. Поверьте, там нет никакой романтики, нет ничего хорошего. Один лишь ужас, читаемый в глазах товарищей, кровь и смерть. А потому, я не возьмусь за написание мемуаров, не настаивайте, прошу.
- Хорошо. Однако, в этом письме я не прочла ничего ужасного. А потому, я заберу его с собой. Спокойной ночи, граф.
Она вышла и закрыла за собой дверь. Граф долго смотрел на огоньки в камине, вспоминая ее слова. Казалось, не было в имении людей более одиноких, чем эти двое. Но, в отличие от нее, он знал правду, и рано или поздно, знал, что она возненавидит его. Его, скрывавшего ту правду от нее.   

***

Снег почти полностью закрыл окна покоев, где сидели девушки. Наталья рассказывала Лизе о Петре, строя планы на весну, сетовала, что время проходит так медленно. Свечи догорали в канделябрах, и в комнате становилось темнее, Лиза все чаще поглядывала на настенные часы, стоявшие позади Натальи. Казалось, действительно, время словно остановилось в этом поместье. Какая чепуха, подумала Лиза, снова часы встали, надо бы вызвать часовщика, да только никто не приедет из уездного города зимой в такую глушь. Лиза уже практически не слушала Наталью, думая о делах хозяйства, с удивлением подметила, что ее никто не тревожит. Новый хозяин справлялся со всем сам, не обращаясь за помощью или советом. И все же он странный, думала Лиза, письмо написал и даже не посоветовался. Интересно, о чем же он написал, размышляла Лиза, досадуя, что Наталья не прочла его ей. Еще Лизу печалила участь Петра, так нелепо погибшего в собственном доме. Она не сомневалась, что он пал жертвой своего отца. Ее уже начинала раздражать радость Натальи, когда она говорила о нем. Так и хотелось рассказать ей обо всем, открыть глаза, сказать, что нет Петра в живых. Но Лиза понимала, что не сможет ранить ее, предпочитая, чтобы она скорее узнала печальную новость от других. Возможно, кто-то из служанок навестит подругу в соседнем имении и расскажет о похоронах, подумала она. Попрощавшись с Натальей, Лиза прошла на кухню, где обычно собирались служанки. Позвав к себе Настю, девицу на выданье, попросила сходить в имение Незнамовых, да узнать последние новости от подруг. С утра Настя отправилась в путь на санях, в сопровождении деда Матвея, которому было поручено приказчиком, отвести на мельницу мешки с зерном.
- А она куда? – спросил Лизу приказчик, показывая на Настю, - сказала, будто вы ей разрешили.
- Разрешила, - подтвердила Лиза, - пусть съездит, развеется. Подруг увидит. А то сидим здесь все словно под арестом. Чего нам опасаться?
- Ладно. Пусть едет, но чтобы к вечеру вернулась с дедом, поняла? – обратился к улыбающейся Насте, - да поскорее, темнеет быстро.
- Ну, с Богом, - перекрестился дед, и сани тронулись со двора.
Лиза смотрела вслед саням, раздумывая, правильно ли поступила, отправив туда Настю. Дмитрий, видя обеспокоенную Лизу, спросил, все ли хорошо. Она рассеянно кивнула и пошла к дому. Через некоторое время к ней зашел приказчик. Лиза сидела в своей гостиной, вышивая перед камином. Увидев Дмитрия, не обрадовалась, словно почувствовав его волнение.
- Что-то случилось? – спросила она.
- Это вы мне скажите, сударыня, - отвечал приказчик, - с чего вдруг Насте ехать в сторону имения Незнамовых? Знаю, там есть ее подруги, к ним и завернет в деревню. Зачем вы послали ее туда?
- Я послала?
- Раньше она у меня отпрашивалась. А тут на тебе, барыня разрешила. Говорите, чего уж там.
Лиза сочла уместным поделиться своими подозрениями, убедив его вызнать, что же происходит у соседей.
- Мы ведь ничего не знаем. Сидим здесь, словно оторванные от мира, - говорила она, - когда были похороны Петра? Почему нас не позвали? Все это очень странно.
- Я тоже ничего не слышал о похоронах, - согласился Дмитрий, - хоть и видел их приказчика, кривого Назара. Молчал, ни словечка о молодом барине.
- А тебе кто сказал, что застрелили?
- Когда я приехал в деревню что возле поместья, мужики в харчевне так и говорили. Мол, приехал молодой барин, крик поднял у отца, а после был выстрел. Говорили, не иначе убит. Видели, как старый барин выходил с револьвером в руках, и лицо у него было страшное.
- Наказывала я вызнать, где захоронен Петр. Весной, когда Наталья узнает, мы сходим на могилку, - вздохнула Лиза, - ты не говори барину ничего. Пусть между нами останется.
- Пойду я, - Дмитрий направился к двери, - барин-то наш хорош оказался. По всему видно, благородный граф.
- Дмитрий, - она снова позвала его к себе, - постой. Ты скажи, с чего он затеял ту историю с письмом?
- Так барыня сама затеяла, разве нет?
- А он поддержал и написал. Все это странно. Иногда он так смотрит на нее, что мне кажется, его тоже мучает ее состояние. А помнишь, как он нес ее на руках? Как ухаживал за ней в те дни, - Лиза покачала головой, - Дмитрий, а вдруг он влюблен в нее?
- Это вы, сударыня, книжек французских начитались, - снисходительно улыбнулся Дмитрий, - барин говорил, что настолько устал от военного дела, да еще с ранением нешуточным, что ему и дела нет до девиц. Добр, заботлив, разве же плохо?
- И только? – усомнилась она, - иной раз так на нее взглянет! А она даже не замечает, словно живет в своем мире. В мире, где есть Петр.
- Смилуйся над ней Боже, когда узнает о его кончине, - пробормотал приказчик и, попрощавшись, вышел.   
Смилуйся, смилуйся, повторяла про себя Лиза, чувствуя, как плохое предчувствие закралось в душу и прочно утвердилось. Она уже знала, что должно случиться несчастье. Только бы не с нами, не в этом имении, молила она, обращаясь к духу покойного брата. С некоторых пор это ей казалось правильнее, он казался ангелом, оберегавшим ее и всех обитателей поместья. Даже преемник оказался совсем как брат, думала она, такой же честный, благородный. Она знала, что и Олег поступил бы также, как он. Ожидание утомляло более всего. Запершись в своих покоях, Лиза боялась выйти к Наталье или Николаю, думая, что выдаст себя с головой. Ей казалось разумным побыть у себя в покоях. В это время она и не знала, что обеспокоенный приказчик уже выслушивал сбивчивый рассказ вернувшейся Насти. Приказав ей молчать, Дмитрий прошел в кабинет к графу. Николай сидел за столом, старательно сверяя подсчеты. Увидев встревоженного приказчика, он отложил бумаги и приказал запереть дверь на ключ. Дмитрий прошел к столу и сел напротив барина.
- Вид-то у тебя такой, словно привидение увидел, - хмуро заметил барин, - что случилось? Рассказывай, да не тяни.
- Промашка вышла, ваша светлость, - растерянно отвечал приказчик, - жив, оказывается Петр Петрович.
Граф удивленно глянул на него, не веря, будто ослышался.
- Ну-ка повтори, - сказал граф, - чего ты там говоришь?
- Жив молодой барин, что здесь бывали месяц назад, - робея, сказал Дмитрий.
- Кто установил? Верны ли сведения?
- Настя, служанка барышни в их деревне была. Там служанки при поместье и сказали. Говорят, жив, здоров молодой барин.
- А ты-то куда глядел, когда поехал за ним?
- В харчевне мужиков послушал, - опустил голову приказчик, - пьяные они были, вот и сказали, что привиделось.
- Так, жив, значит! Но как это понимать? Отчего он не приехал, не написал? Это так не похоже на него, - недоумевал граф, - может, ошиблась твоя Настя?
- Женится молодой барин, - добавил приказчик, - говорят, на дочке купца Воронова. Я узнавал, в доме купца действительно готовятся к свадьбе. Вот так вот.
- Ну, это уж слишком! – возмутился граф, - как это женится? А как же Наталья Алексеевна? Ты вот что, завтра же все подробно разузнай. Кроется за всем этим нечто необъяснимое. Не мог Петр Незнамов так поступить с невестой. Даже Лиза говорила, что они любят друг друга.
- Узнаю, ваша светлость. Да только проку от этого. Все равно он жив, и женится на другой.
- С утра поедешь. А сейчас иди, да скажи Лизе, чтобы без меня там сами ужинали. Мне пусть в кабинет принесут. Дела, брат, да и ее сейчас видеть худшее из зол.
Дмитрий недоуменно посмотрел на графа. Он словно увидел его со стороны и понял, что Лиза была права. Этот военный человек всякий раз избегал встреч с Натальей, старался не спрашивать о ней больше положенного. Он будто построил барьер, через который не прошел бы любой даже самый мимолетный ее взгляд. Услышав же, что ее возлюбленный жив, он даже обрадовался, решив, что его зарождающееся чувство вовсе ни к чему. Чувствовавший себя везде и со всеми чужим, он не хотел привязываться и к ней. В каждом его слове слышалось облегчение, словно сама судьба спасала его от ничего не подозревающей Натальи. Ей неведомы были его мысли, его чувства, которые на долю секунды отразились сейчас, при приказчике. Растерявшись собственной догадке, Дмитрий поспешил удалиться из кабинета.
Наутро он вновь отправился к имению Незнамовых и вернулся с благими вестями. Действительно, молодой барин был жив. Более того, в имении готовились к скорой свадьбе. Граф внимательно выслушал приказчика и отпустил. Он был в замешательстве, не зная, как быть. И советоваться в таком щепетильном вопросе с юной Лизой вовсе не собирался.
Тем временем на кухне служанки обсуждали скорую свадьбу молодого Незнамова, когда-то приезжавшего навестить гостью барина. Все знали, что они любили друг друга и оттого были в предвкушении. Кто-то жалел барышню, другие и вовсе не думали об этой ситуации. Наталья, спустившись на кухню, услышала разговоры и резко открыла дверь. В наступившей тишине было слышно лишь шипение самовара и потрескивание дров в печи.
- О ком это вы говорите? – спросила она, - Петр? Я слышала, как назвали его фамилию.
- Молодой барин жив, - выпалила Настя, - все только об этом и говорят.
- Ну да, он жив. Что же в этом такого? – не поняла Наталья.
- Так месяц тому назад говорили, будто погиб он, застрелился в отцовском кабинете, - сказала Настя.
- Что? – Наталья почувствовала, как отяжелели ноги, с трудом присела на стоящую рядом лавку, - что ты такое говоришь?
- Помолчи уж! – прикрикнула Марфа на испуганную Настю.
- Нет, пусть говорит, - сказала Наталья, - как это погиб будто?
- Так ведь был он здесь и видел вас, а потом вскочил на коня с криками и пустился к себе в поместье. Тем же вечером приказчик наш поехал справиться, ему сказали, будто бы застрелили молодого барина, - говорила Настя.
Наталья, наконец, взяла себя в руки и вышла из кухни. Она направилась к выходу, повстречав у дверей зашедшего с улицы Николая.
- Что вы тут делаете у дверей? – спросил он, - застудитесь еще. И где Лиза?
- Вы солгали мне, граф! – воскликнула она, - Петр, как оказалось, долгое время считался умершим. А вы лгали мне, глядя в глаза! – она стала надевать шубу, сапожки, - я немедленно поеду к нему.
- Никуда вы не поедите, - посуровел граф, - Мы действительно так считали, но недавно выяснилось, что он жив. Да только не спешит к вам.
- Кто знает, что ему наговорили. Возможно, вы в сговоре с его отцом, прячете меня от Петра, - вспылила она, - я немедленно выеду, и не смейте стоять у меня на пути!
- Он женится, сударыня, смиритесь, - пытался урезонить ее граф, - Петр женится.
- Ложь!
- Послушайте, не ходите туда, не надо. Вы только погубите себя. Наталья Алексеевна, выходите за меня, - вдруг выпалил он, - забудьте его, прошу вас!
Он увидел ее испуганный взгляд и пожалел о сказанном. Но слова, такие неосторожные, выдавшие его с головой, на миг обнажившие его трепетное чувство к ней, уже прозвучали эхом в просторном холле. Замерли слуги, застыла спускавшаяся к ним Лиза, взявшись за ручку двери, остановился приказчик, не смея войти в холл.
- Что вы такое говорите! – возмутилась она, - я доверяла вас, считала своим другом, а вы! Вы предали меня! С дороги! – она оттолкнула его и направилась к двери.
- Что же, извольте. Я сопровожу вас. На тот случай, если Петра нет в имении, - он протянул ей руку, но она прошла не заметив.
Они сели в карету и направились к Незнамовым. По дороге молчали. Граф изредка поглядывал на отвернувшуюся к окну Наталью. Весь ее вид говорил о пренебрежении, и будто не было тех страшных дней, когда он выхаживал ее. Все добро забылось в одночасье, оставив осадок подозрений и сомнений, что продолжали шириться, подобно заснеженной дороге.
У имения Незнамовых стояли кареты, возле которых суетились ямщики. По всей видимости, были гости. Граф посоветовал Наталье обождать, когда уедут гости, но она не стала слушать. Остановив карету, она вышла и направилась к дому, зная, что он идет за ней. Чем ближе она подходила к дому, шаги ее замедлялись, радость встречи с Петром сменилась на страх, что довелось испытать в проклятых ею стенах этого мрачного особняка. Тем не менее, она храбро зашла в него, тая страх в сердце, чувствуя как оно гулко бьется. Казалось, прошло совсем немного времени, словно вчера с ней случилось ужасное несчастье. Она вспомнила все, заметила, что обои поменяли в коридоре. Именно там ее окровавленные руки оставляли след, когда ее вытащили из дома.
А в доме был настоящий праздник по случаю помолвки молодого барина с невестой. Собравшиеся соседи и гости, увидев Наталью, растерялись, будто ее не должно было быть. Петр застыл, не отводя взгляда с вошедшей в гостиную залу Натальи. Она была крайне взволнованна, глазами ища в толпе Петра, увидев, обрадовалась. Ей хотелось кинуться к нему, рассказать обо всем, но чья-то тяжелая рука схватила ее за локоть. Тут же в ее глазах мелькнул страх, сменившись ужасом своего нынешнего положения. Она все еще чувствовала стальную хватку графа, пытавшего удержать ее подле себя. 
- Куда вы собрались, сударыня? – прошептал граф, - вы что же, не видите, что здесь происходит? Надо будет, он сам к вам подойдет. А сейчас идемте, поздороваемся с соседями.
Увидев старого барина, Наталья по-настоящему испугалась. Она бы упала, если бы граф ее не поддерживал. Улыбаясь, он усадил ее на диван и прошел к хозяину дома. Наталья видела, как нахмурился старый барин, слушая графа, он поглядывал на нее, казалось, испуг отразился на его порочном лице. Немного погодя, граф прошел к Петру, который уже пришел в себя и старался поддержать беседу со своей невестой. Отвернувшись от Натальи, Петр старался не выдать своих истинных чувств. Однако, она заметила как на миг на его дорогом сердцу лице отразился страх. Он не желал ее видеть, даже не думал, что встретит вновь, горько подумала она. Граф подошел к Петру, учтиво поклонился его невесте. Наталья видела осуждающие взгляды дам, они не подошли к ней, не поздоровались. Она поняла, что была лишней среди них. Заливаясь краской, она почти задохнулась, увидев хищный взгляд отчима. Он смотрел на нее, прекрасно зная, что пугает ее, наслаждаясь ее испугом, тем ужасом, что светился в ее огромных голубых глазах. Тем временем граф отвел Петра в сторонку.
- Объяснитесь, милостивый государь, - потребовал граф, - что все это значит?
- То и значит, что я вскоре женюсь, - отвечал Петр, - и не намерен объясняться, тем более перед вами.
- И перед Натальей Алексеевной?
- Она сама виновата. Отец рассказал мне о ее выходках. Она не послушалась и бежала из дому, попала в руки лихих людей и вот результат. Мне жаль, что она не уберегла себя, повела опрометчиво. Однако, это не обязывает меня связывать свою судьбу с ней. Тем более, после вас.
- Что?! – возмутился граф, - что вы тут мелете, сударь? В своем ли вы уме?
- А вы в своем? – парировал Петр, - или что, надоела, так вы решили привести ее обратно? Не выйдет. Здесь ей уже не рады. Так будьте добры увести ее и не портить наш вечер.
Его последние слова услышали все. Они и не заметили, что музыка уже давно утихла, а гости, затаив дыхание, превратились в одно большое ухо. Услышала их и Наталья. Ничего не сказав, она опрометью бросилась к двери и выбежала во двор. Граф с негодованием взглянул на окружающих, подмечая ехидные взгляды. В уезде давно не бывало такого скандала. Несколько дворян подошли к Петру с явным намерением защитить его от графа. Одарив всех презрительным взглядом, граф бросился за Натальей. Она сидела в карете, трясясь от пережитого. Увидев его, схватила за руки.
- Что он вам сказал? Что сказал в самом начале? – нетерпеливо спросила она.
- Гони! – крикнул он кучеру.
- Чего же вы молчите? – выкрикнула она, - зачем я только выжила! Он думает, что я была с вами! Какой позор!
- Вы были правы. Он видел вас тогда, когда вас привезли. Видел избитую, покалеченную. И, тем не менее, готов поверить небылицам отца, - вспыхнул он.
- Неправда! Я принимала опий, мне привиделось, - она замотала головой, - вы сами так сказали.
- Ваш возлюбленный оказался трусом, не способным противостоять отцу юнцом! Наверное, побоялся остаться без наследства. Женится на дочери богатого купца! Ничего вам тогда не привиделось!
- Но как же так? – она внезапно размякла, потеряв сознание.
Граф подхватил ее, крепко держа, крикнул кучеру. Кони неслись во весь опор и вскоре они въехали на просторный двор своего имения. Взяв ее на руки, граф прошел в дом, в ее покои. Вслед за ним шла встревоженная Лиза, впервые увидев его в таком виде, она не на шутку испугалась. Уложив Наталью, граф оставил ее на попеченье служанок, сам же закрылся в кабинете. Лиза так и не дождалась его в гостиной, и ушла к себе. Через час к нему постучалась Марфа, сказав, что Наталья очнулась и пришла в себя. Решив объясниться, он направился к ней в покои. Она стояла у столика с канделябрами, и постепенно гасила пальчиками горящие свечи. Он приподнял свой канделябр, стараясь разглядеть ее лицо. Увидев его обеспокоенный взгляд, она всхлипнула, стараясь держать себя в руках.
- Мне не больно, уже не больно, - проговорила она сквозь слезы, продолжая гасить свечи пальчиками.
Погасив свечи на столике, она двинулась в угол, где стояли толстые турецкие свечи. Он поспешил опередить ее и погасил свечу сам.
- Уберите канделябр, - тихо попросила она, - я не хочу, чтобы меня видели такой сейчас.
- Вы не собираетесь убить себя? – серьезно спросил он.
- Нет, нет. По крайней мере, не в вашем доме. Это было бы неблагодарностью с моей стороны, - отвечала она.
- Сядем у камина, - он взял ее за локоть и подвел к софе.
- Вы знали, не так ли? – спросила она, - знали, что он у себя.
- Узнал совсем недавно. Я вас не предавал. Вам не стоит отчаиваться. Оставайтесь у нас. Лизе нужна компаньонка, а у вас к тому же есть собственный доход.
- Я не останусь, - покачала головой она, - я не смогу остаться в этом уезде после всего. Я испытала слишком много горя.
- Подумайте, куда вы подадитесь сейчас, зимой? Останьтесь хотя бы до весны. А насчет гостей не волнуйтесь, нам и без них хорошо. Скоро рождество, прошу вас, останьтесь.
- Это неуместно, - продолжала упорствовать она.
- Если вы о моем предложении, то, я сказал, не подумав, лишь бы остановить вас. Ведь я знал, что ничего хорошего вас там не ждет. Не берите близко к сердцу, не воспринимайте всерьез.
- Вот и вы, - усмехнулась она, - вот и вы отворачиваетесь от меня. Не хотите позора, как сказал Петр?
- Я знаю, вы не любите меня, - вдруг признался он.
- Вы мне никогда не понравитесь, - ответила она, - с вами можно дружить, но и дружба какая-то сомнительная.   
- Обещайте хотя бы подумать, - настаивал он, - ради Лизы. Ведь она совсем одна в отдаленном поместье.
- Мне не хотелось бы находиться с вами под одной крышей. Я понимаю, что обязана вам жизнью, ведь вы спасли меня, но ничего не могу поделать, - призналась она.
- Тогда я вас порадую, - он отошел к окну, наблюдая, как метет метель, - после рождества меня ждет долгий путь. Наверное, я больше не вернусь. Вот и подумал, отплатите за добро и присмотрите за Лизой? Она ведь сирота.
- Куда же вы? – растерялась она, - вы никогда об этом не говорили.
- У меня нет привычки, делиться с планами, - немного высокомерно ответил он, - и вообще, это военная тайна, если изволите. Перед рождеством сюда приедет нотариус. Я перепишу имение на Лизу, свою единственную родственницу. А вы будьте так добры, присмотрите за ней. Ведь она еще так юна. Считайте это моей единственной просьбой. Обещайте мне, Наталья Алексеевна!
- Хорошо, - подумав, сдалась она, - обещайте не упоминать меня в письмах.
- Даже так, - вздохнул он.
- Я люблю его. Петр просто запутался. Ему наговорили, меня оклеветали. Но совсем скоро он все поймет. Поймет и попросит прощения. И я прощу его, понимаете? – ее глаза лихорадочно блестели.
- Как же вы слепы, - не выдержал он, - как вы можете так самозабвенно любить человека, отвергнувшего вас при всех?
- Не судите строго. Вы не в праве меня судить. Сейчас нам всем пора успокоиться. В такой поздний час невозможно здраво мыслить. А эмоции ни к чему.
Пожелав спокойной ночи, граф вышел из покоев Натальи. Он прислонился к двери, слыша ее тихие рыдания. Слезы по вновь обретенной любви, слезы обиды, подумал он. Открылась дверь покоев Лизы, она увидела графа и подошла к нему. Он быстро увел ее в кабинет. Лиза во все глаза смотрела на него, не совсем понимая, о чем он говорит. Поездка, длительное опасное путешествие, из которого он, возможно, не вернется, завещание и наследство. Но к чему это все, она не понимала.
- Я не справлюсь! – воскликнула она, - вы хоть понимаете, что я не справлюсь, и поместье разорится. Да мы по миру пойдем!
- Дмитрий всегда будет рядом. Он поможет. Лиза, ваш брат всегда был в походах и вы справлялись. У вас исправные документы, все подсчитано, вы справлялись и без меня все эти годы. Вас любят крепостные, у вас есть совестливый приказчик. Вы недооцениваете себя.
- А как же вы? Куда вы? – вопрошала она, - это из-за нее? Ну конечно! Вы уходите, чтобы она осталась! Как это благородно и в то же время нечестно по отношению ко мне, к этому поместью и его людям. Вы что же, бросите нас? – она горько расплакалась, понимая, что он едва слышит ее.
- Возьмите себя в руки, Елизавета, - строго сказал он, - вам не привыкать.
- Не привыкать что? – воскликнула она, - я всего лишь раз похоронила единственного брата. Так еще и вас оплакивать! Куда вы собрались? Я видела вашу почту, там было письмо с императорского двора. Зачем вам ехать ко двору? Вы собрались на службу? Я вправе знать!
- Верно, вы вправе знать, - вздохнул он, погладив ее локоны.
- Возьмите меня с собой,  - всхлипнула она.
- Там, куда я поеду, нет места барышням, - отвечал он, - я еду на Кавказ, Лиза.
- Кавказ! – ахнула она, - вас там убьют. Вы ищете смерти из-за Натальи? А меня и все поместье обрекаете на горькую долю.
- Это всего лишь на пару лет. Вы и не заметите, как я вернусь. Я везучий, пули обходят стороной. Ну же, Лиза, приободритесь и не падайте духом.
- Вы ведь это сегодня решили? – спросила она.
- Это не обсуждается, - отрезал он и вышел из кабинета.
В коридоре он столкнулся с подслушивающим Дмитрием, который, ничуть не стесняясь, отошел от двери, с пониманием взглянув на графа. 
- Все слышал? – спросил граф.
Дмитрий кивнул. Из кабинета все еще слышался плач Лизы.
- Пойди, успокой ее, - сказал граф, - присмотри здесь за всем. Да пригласи на завтра нотариуса. Надо многое успеть. Через два дня я уеду. Вернусь ли, не знаю.
- Не извольте беспокоиться, мне не раз приходилось оставаться без хозяина, - ответил приказчик.
- Ну, вот и славно, - граф прошел к себе, закрыв дверь на ключ.

***
 Завещав все состояние и земельные угодья Лизе, Николай, простившись с домочадцами, собрался в путь. Он решил выехать сразу после прихода нотариуса. Наталья все не выходила из своих покоев, не принимала никого. Садясь в карету, он еще раз посмотрел на ее окна. Шторы были плотно задернуты, где-то в глубине покоев горели свечи, мерцая тусклым светом. С тех самых пор она словно отгородилась от всего мира, пытаясь прийти в себя после чудовищного предательства. Предательства, которое ей не хотелось ни признавать, ни вспоминать. В глубине души она все еще ждала Петра, преданно думая лишь о нем, стирая с памяти его последние слова. Наталья и не думала, что граф уезжает надолго. Простившись, граф сел в карету и отправился в путь. Но услышав плач Лизы за дверью, она все же вышла из покоев. Дойдя до гостиной, что находилась рядом с покоями, Наталья увидела сидящую за столиком Лизу. Девушка горько плакала, не замечая никого вокруг. Рядом стояла Марфа, увидев Наталью, вышла из гостиной, оставив девушек одних. Лиза почувствовала чье-то присутствие. Подняв голову, увидела Наталью и вытерла слезы.   
- Что вы здесь делаете? – спросила ее она, - что вам еще от нас надобно?
- Что за тон, Лиза, - упрекнула ее Наталья, - почему вы так разговариваете со мной?
- Это из-за вас граф уехал навсегда, из-за вас он падет от пули.
- Что вы такое говорите?
- Он уехал на Кавказ, - всхлипнула Лиза, - известно, что оттуда не возвращаются.
- Кавказ? – опешила Наталья, - как на Кавказ? Почему так скоро? Он ведь собирался после рождества.
- Вы все знали. Знали и не удержали его. Он наказывал позаботиться о вас. Обещал вернуться через два года. Но мы с вами знаем, что оттуда за такой срок не возвращаются. Брат рассказывал, что и полгода хватит на то, чтобы погибнуть там. Вот и граф сгинет, да так, что и могилы не останется. Ну, теперь вы довольны? Как вы, должно быть, гордитесь собой.
- Я не знала, что он задумал, - твердо сказала Наталья, - видимо, он решил уже давно.
- Нет, недавно. У него серьезное ранение. Он просто напросился, - заплакала Лиза, - но вам ведь все равно. Вы даже писем от него не будете ждать. Как вы жестоки и бессердечны!
- Вы не любили, Лиза, - мягко упрекнула ее Наталья, - но я буду с вами, пока граф не вернется. Я слово дала, я обещала ему.
По дороге граф заехал к Незнамовым. Сказав Петру Петровичу о своем отъезде, надеялся, что он помирится с Натальей, и будет приглядывать за девушками. Петр пообещал помочь им, если понадобится, но о Наталье так и не спросил. Не входя в дом, граф двинулся в путь. Заснеженная степь обдувала карету со всех сторон, маленький фонарь мерно покачивался под потолком кареты, тускло освещая портрет в медальоне. Наталья. Он незаметно забрал ее медальон, единственное, что решил оставить на память. Удивляясь нежданному чувству, боясь его и борясь, он где-то был даже рад ее отказу. Обычное военное ремесло было больше по сердцу. Думая, что напрасно приехал в эти края, он все поглядывал на миниатюру, зная, что она не любит его.   
Петр прибыл в имение к Наталье, и приказчик сразу проводил его в гостиную. Наталья охнула, увидев его в дверях. Радостно блеснули ее глаза, истосковавшиеся и ждущие, вечно ищущие одного лишь его.
- Вы ли это! – воскликнула она, после приветствия, - какими судьбами? Вы приехали за мной? – спросив, застыла, подумала, что торопит события, навязываясь, и засовестилась.
- Я приехал навестить вас, милая моя, - он взял ее за руки и подвел к окну, - я буду приезжать хоть каждый день. Теперь нас никто не разлучит!
- Да, да, - торопливо соглашалась она, - как же я ждала вас, Петенька, как молилась! И вот вы здесь, со мной.
- Давайте не будем думать о прошлом, - говорил он, - я не виню вас ни в чем.
- Но в случившемся нет моей вины, - отпрянула она, - ваш отец нашел письма и избил меня до полусмерти. Вы ведь видели, в каком я была состоянии.
- Отец не мог этого сделать, - сказал Петр, - когда я прибыл в имение, он даже не узнал меня. Я чуть не убил его. Но он был так слаб, что я понял, это был не он. Сознайтесь Наталья, ведь это вы ослушались его и попали к разбойникам.
- Неправда, - замотала она головой.
- Милая, этого не надо стесняться. Что было, то прошло.
- Да, что было, то прошло, - вглядываясь в черты дорогого сердцу лица, эхом повторила она.
- Мы все начнем сначала, - он держал ее лицо руками, поглаживая нежные щеки, - теперь все будет по-другому.
- Да, да, - соглашалась она.
- Совсем скоро у меня свадьба, Наталья, - его слова заставили ее содрогнуться, - тише, не пугайтесь. Это просто деловая сделка. Наше поместье на грани разорения и я должен жениться по расчету. Но любить я всегда буду вас, моя милая. Я всегда думал лишь о вас.
- Как же так? – растерялась она, - мы что же, останемся лишь друзьями, оставив в прошлом нашу любовь?
- Что вы, милая, я не способен позабыть вас, - воскликнул он, - я не оставлю вас. Дела пойдут в гору, я куплю вам дом в городе и увезу вас отсюда. У нас будет свой дом, где мы проведем чудесные часы.
- Часы? – она убрала его руки, - о чем вы? Вы что же, предлагаете мне стать вашей содержанкой?
- У вас и так есть доход, моя дорогая, - возразил он, - как бы я посмел! Но вы ведь любите меня, а я вас. Мы будем вместе наперекор всем.
- И в качестве кого я буду в вашем городском доме? – вспыхнула она, - любовницей?
- Вы любите меня? – спросил он, отдаляясь.
- Но вы не любите, - она подошла к двери и открыла ее, - Марфа! Проводи барина до двери!
- Вы еще пожалеете, - сказал он, - единственный ваш защитник совсем скоро падет в бою, и тогда вы еще обратитесь за помощью.
- Думаю, вам пора, - она вышла из покоев, пройдя в свою гостиную.
Закрыв дверь, Наталья рухнула у самой двери и беззвучно плакала, понимая, что Петр никогда не любил ее. Она сама нарисовала образ, наделила его прекрасными качествами, боготворила его, переступила через себя. Сама, все сама. А он на деле оказался подлецом, и это было самое обидное. Выплакав свою детскую любовь, она, наконец, осознала, что действительно натворила. Именно она толкнула графа на верную смерть, отплатив злом за добро. Только сейчас до нее дошло все горе Лизы, оставшейся одной без опоры.
- Что же я наделала, - произнесла она, вытирая слезы, - что же я натворила!
Вскочив, она выбежала из гостиной, направляясь в кабинет. Именно там сейчас сидел приказчик. Увидев ее растрепанной в слезах, он удивился, но пригласил войти. Наталья приказала заложить карету, чтобы отправиться вслед за графом.
- Не велено преследовать, - сказал приказчик, - граф просил оставить его в покое.
- Я верну его сюда, он не должен ехать на Кавказ, - сказала она, - только скажи, где искать его в городе?
- Завтра вечером он отъедет в столицу. В городе есть особняк графа, там и найдете, если повезет. Я отправлю с вами мужиков в охрану.
Они спустились вниз. Лиза, услышав о плане Натальи, обрадовалась. Но заметив, что ничего не изменилось в чувствах, засомневалась, что граф вернется.
- Только имейте в виду, он может быть где угодно, - говорил приказчик, - не ищите его сами. Лучше дождитесь в особняке.
Наталья выехала в город, слыша, как за каретой едут сани с охраной и провизией. Доехав до города к вечеру, она зашла в особняк графа. Слуг и кухарки не было. Особняк был холодным, словно никто не заезжал. Она растерянно огляделась по сторонам, раздумывая, как же быть. Вскоре мужики нашли мирно спавшего в сторожке сторожа. Разбудив его, привели к Наталье. Из его невнятной речи, она поняла, что барин выехал в игорный дом. Раздосадованная Наталья приказала разжечь камины и найти кухарку в ближайшей харчевне.
Было уже далеко за полночь, но ей не спалось. Она боялась, что он вообще не приедет, решив уехать сразу с игорного дома. Нетерпеливо шагая из угла в угол, она то и дело подбегала к окну, но тщетно. За окном все также горели костры, у которых грелись мужики, ведя неспешную беседу. Наконец, когда уже она совсем отчаялась, во двор особняка въехала карета графа. Наталья, волнуясь, отошла от окна и села на софу. Она слышала удивленный голос графа, не ожидавшего привоза с поместья. Заметил ли он карету, волновалась она, удивляясь, отчего так гулко забилось сердце. Граф зашел в гостиную и на миг зажмурился. Волнуясь, Наталья и не заметила, сколько канделябров занесла с других комнат, и сейчас гостиная была ярко освещена.
- Дом подпалить решили? – спросил он, - что вы позабыли в городе?
- Где вы пропадали в такой поздний час? – женское любопытство взяло вверх.
- Везде, - коротко ответил он, усаживаясь рядом.
Она почувствовала запах женских духов, слишком сильный, казалось, он заполнил всю комнату. Этот запах смешивался с перегаром, было видно, что граф решил провести веселую ночь.
- Я вас прежде таким не видела, - заметила она.
- Таким я бываю, когда один. Вот он шикарный плюс одинокого волка. Что же вы здесь делаете?
- Вы не волнуетесь за Лизу или за поместье? – спросила она.
- Мужики во дворе сказали, что там все спокойно, - ответил он, - так что же вас привело в столь поздний час в мой дом? Ах, ты, Боже мой, вы ведь ставите под удар свою репутацию! Что скажут кумушки уезда, узнав, что вы, порядочная девица на выданье, побывали ночью в доме одинокого графа?
- Который, к тому же выпил, - заметила она.
- В этом городе у меня и вправду репутация завсегдатая всяких увеселительных заведений. Должен же я был утопить свое горе на дне бокала и найти утешение в объятиях более сговорчивых девиц, - признался он.
- Не важно, где вы были. Вы не поедите на Кавказ, - сказала она.
- Вы не император. Только он может решать, разрешить мне или нет ехать туда.
- Так вы еще не были на приеме. Какое счастье, - обрадовалась она, - обещайте вернуться в поместье.
- Вас допекла Лиза? Прочла вам нотации? Она это умеет, - ухмыльнулся он.
- Петр меня не любит. Вы были правы, - сказала она.
- Ах, Петр Незнамов. Этот бравый офицер, волокита и бабник. На что он вам? Он всегда будет изменять своей жене, если женится.
- Откуда вам знать?
- Мадам, я был с ним в разных домах, - ухмыльнулся он, - но, кажется, я разговорился. Итак, вы поссорились с Петром и решили отомстить ему. Решили разбить мое сердце на мелкие кусочки? – он закрыл глаза, откинувшись на спинку, - а вы жестокая.
- Обещайте вернуться со мной в поместье, - попросила она, дотронувшись до его руки.
- Хм, видно Лиза действительно выдвинула ультиматум.
- Я прошу не ради нее, я прошу ради себя. Я не прощу себя, если с вами что-то случится.
- Случилось чудо и вы, поняв, что Петр вас не любит, решили отомстить ему и влюбиться в меня? – он посмотрел на нее.
- Нет, - улыбнулась она, - но я обещаю быть вашим другом.
- И вы будете жить с нами в поместье? Поскольку учтите, ваш отъезд ускорит и мой тоже. Сами знаете куда.
- Да, черт вас возьми, я буду с вами, - в сердцах воскликнула она.
- Вы чертыхаетесь, - заметил он, улыбаясь, - это так не похоже на благовоспитанную барышню.
- Уже почти утро. Я ужасно устала и хочу спать.
- Да, перед тем как уйдете, потушите пальчиками все свечи, - устало попросил он, засыпая, - они мне ни к чему.
Она удивленно посмотрела на спящего графа. Не понимая, дошел ли смысл сказанного до него, Наталья отправилась в выбранные покои, оставив его при свечах.   

***
Ранним утром Наталью разбудил шум со двора. Подскочив к окну, она увидела наспех собирающихся в дорогу мужиков, солдат и графа среди них. Быстро накинув халат и шубу, она выбежала на первый этаж особняка, увидев вошедшего графа, пошла навстречу, замедляя шаги от его сурового вида. Она поняла, что он собирается уехать не попрощавшись. Досадливо посмотрев на нее, граф сдержанно кивнул и хотел пройти мимо.
- Постойте, - она остановила его у лестницы, - вы что же, уезжаете?
- Я спешу, - строго ответил он, - у меня нет времени на праздные беседы.
- Но мы же вчера договорились, - растерялась она, - вы же сказали, что не поедите на Кавказ.
- Этого я вам не говорил, - возразил он, - вот письмо, - он достал конверт из кармана, - письмо из императорского двора. Все решено.
- Вы поедите на Кавказ.
- Так точно. А вам бы пора собираться обратно. Зима нынче лютая, дорогу может замести.
Он стоял в трех метрах от нее, и был суров как никогда. Его начинала раздражать сумятица в душе, путаница в мыслях, и совершенно не хотелось сейчас думать  о ней, стоящей так близко, но бывшей как никогда далеко. Более всего раздражало чувство предательства, и он не знал, кто кого предает. Одно было ясно, вместе им не ужиться под одной крышей. Так будет лучше, думал он о Кавказе, ведь именно там ему еще не довелось бывать. Она строго взглянула на него, тщетно пытаясь увидеть отблеск понимания. Казалось, перед ней стоит совершенно другой человек, которого она впервые встретила здесь, в городе. И словно не было тех месяцев борьбы за ее жизнь, признаний и усилий. Нет, он отторг все, что их могло связывать, в его синих глазах светился лед, темнея с каждой минутой. Даже лицо казалось высеченным из камня. Ни один мускул не дрогнул на его лице, даже когда слезы скатились с ее глаз. 
- Петр приезжал к нам в имение после вас. Он открыто угрожал мне, сказав, что вас убьют на службе, - она отвернулась, не желая видеть его таким.
- Вот как, - задумался он.
- Соседи отвернулись от меня, приказчик не из дворян. За нас теперь некому заступиться. А вы решили выбрать Кавказ.
- Ладно. Поезжайте пока в поместье. Да ждите гостя. К вам приедет мой друг, князь Озеров Александр Назарович.
- Но мы даже не представлены друг другу, - возмутилась она, - откуда нам знать какой это человек?
- Он молодой генерал, чуть старше вас.
- Молод и уже генерал?
- Да, знаете ли. У него непростая судьба. Вчера мы говорили о Петре, вы не судите его строго. Когда идет война, когда находишься на прифронтовой полосе, все живут одним днем. Многие думают, что завтра уже для них не настанет. Мы с Петром именно такими и были. Все были такими. Но не князь Озеров. В бою он показал чудеса храбрости, повел своих воинов в атаку и выбил неприятеля с бастиона. За этот небывалый подвиг ему был пожалован чин генерала. Так, в нашем полку появился амулет, как мы его называли. Я тогда не знал, откуда в нем столько самоотверженности, граничащей с самоубийством. Как оказалось, накануне сражения князь получил весть о скоропостижной кончине своей невесты. Никто не знает, отчего она умерла, но он любил ее так, что и сам стал искать смерти. И когда офицеры искали игорные дома да пансионаты, князь всегда был верен ей, оставаясь при штабе. Думаю, такой человек позаботится о вас. Ведь он, как я слышал, сейчас в городе. Говорят, совсем потерял интерес к жизни. Может, защищая вас, он воспрянет духом?
- Час от часу не легче, – заметила она, - неужели существует такая любовь?
- Такая любовь не может существовать. Она сгорит и сожжет дотла свою жертву, - мрачно ответил он, - ну, прощайте, сударыня, не поминайте лихом.
Она в замешательстве смотрела, как он проходит мимо, вот захлопнулась входная дверь, и кареты с санями стали выезжать вереницей со двора. Наталья смотрела вслед им из окна, тщетно ожидая, что он обернется. Внезапно обессилев, она опустилась на лавку у входной двери. Это был конец. Ей казалось, что больше они не встретятся.
Князь Озеров действительно был в городе. Приняв у себя графа, он с некоторым удивлением выслушал его и попытался отказаться ехать в имение. Но граф настаивал, козыряя различными доводами, уговорил его отправиться в путь. Их кареты разошлись в разные концы, и пока граф приближался к столице, карета князя удалилась в отдаленное поместье уезда.

***
Лиза встретила Наталью в доме и по потухшему взгляду поняла, что затея не удалась. Расплакавшись, она убежала к себе, не поздоровавшись с гостьей. Наталья поведала приказчику о скором приезде гостя и прошла в свои покои. В холодных покоях служанки стали разжигать огонь. Она подошла к камину и протянула руки, попросив Марфу накрыть стол в малой гостиной. Постучался приказчик и Наталья, приказав себе прийти в себя, попросила его войти. Дмитрий обеспокоенно смотрел на нее, раздумывая о чем-то.
- Что тебя беспокоит? – спросила она.
- Гостя поселить где? – спросил он, - в гостевой? Так там мебель для дам. Обычно, дамы и гостили.
- В покоях графа, он теперь не скоро приедет, - вздохнула она, - и раз уж он наш защитник теперь будет, ты с ним советуйся по делам. И кабинет для него открой.
- Елизавета Сергеевна приказали кабинет никому не открывать, - сказал он, - она сама теперь там будет вести дела.
- Лиза? – удивилась она.
- Раньше так все и было.
- Хорошо. Делайте как угодно, мне все равно. Мне не удалось его вернуть, Дмитрий, - сказала она, видя его вопросительный взгляд, - граф направился в столицу, а оттуда уедет на Кавказ. Он не внял моим словам и стал совсем чужим. Я погубила его.
- Да понял я, но и вы себя не казните. Такой уж он человек, - сказал Дмитрий, - а Лиза со временем сама все поймет. Он ведь ей вместо брата был, а теперь все равно, что заново осиротела.
Наталья еле дождалась, пока закроется за приказчиком дверь. После, оставшись одна, она опустилась перед камином и расплакалась. Вспомнилось все, весь ужас прошлого, все унижение и боль. И утрата. Она более всего сердилась на графа, и не могла ничего с собой поделать, понимая, что не жалеет о его отъезде. Не было никаких чувств к нему, и не будет, думала она.
На следующий день ближе к вечеру прибыл князь Озеров. Пока в доме Наталья была в покоях, а приказчик отбыл по делам, его встретила Лиза. Она сама открыла дверь, с некоторой неприязнью глядя на незваного гостя. Холодно поздоровавшись, Лиза провела его в гостиную.
- Где же ваши слуги? – спросил он.
- Сегодня я отпустила их в деревню. К вечеру должны прийти, - отвечала она, - вам придется дождаться. Сейчас в этом доме некому поставить самовар. Присаживайтесь, погрейтесь у камина.
- Граф говорил, что вы сами ведете хозяйство. Весьма похвально, но если возникнут трудности, обращайтесь.
- Трудности всегда возникают. Ведь впереди весна и пора посева. Вы разбираетесь в посеве? – она подняла бровь и критично посмотрела на него.
- Нет.
- Тогда и говорить не о чем, - мягко сказала она, - в поместье проживает Наталья, наша гостья. Возможно, вам будет интересно с ней познакомиться. А вот и она, - Лиза повернулась к двери.
Наталья вошла в гостиную и не успела поздороваться, как в комнату забежал Дмитрий. Он был крайне взволнован и испуган.
- Что случилось? – вскочила Лиза.
- Что произошло? – к нему подбежала Наталья.
- Лиза, барыня, в поместье Незнамовых старого барина кто-то пристрелил через окно, - выпалил он, - молодой барин в бешенстве. Кричит на всех, я как раз проездом был, мясо им отвозили с подвозом. Мы ведь мясо с их приказчиком Назаром с одной лавки берем, так и все услышал. С первого выстрела, говорят, насмерть.
- Как это, застрелили? – не поверила Наталья, - да можно ли через окно?
- Сам слышал, как молодой барин кричал, обвинял нашего графа в этом. Только граф ведь давно отбыл в столицу.
Наталья с облегчением вздохнула, понимая, что со смертью ненавистного отчима, стирается и обида. Ей вдруг стало легко на сердце, и она поняла, как образ ненавистного отчима, его побои свинцовой хваткой сжимали ее горло всякий раз, когда она вспоминала тот день. В тот день она встретила графа, с того дня началась ее вторая жизнь. Нет теперь мучителя, и тяжкое прошлое отойдет, верила она, исчезнут все воспоминания, спокойными станут ночи. Граф! Словно подтверждая ее догадку, князь Озеров улыбнулся.
- Какой меткий стрелок завелся в этих краях, - сказал он, - видимо, здесь все так прекрасно стреляют?
- Что вы, ваша светлость, - отвечал приказчик, - тут в округе одни старики. Только молодой Незнамов да наш граф были из молодых.
- Ну, вот и ответ, - продолжал князь, - сын, если не было мотива, конечно же, стрелять не станет. Я знаю Петра Петровича, у него с некоторых пор нервы. Потому и со службы списали. Руки у него дрожат. А с дрожью надо постараться, да еще через окно. Что мешало ему пристрелить его прямо в доме.
- Вы кого-то подозреваете? – спросила Наталья.
- Нет, я здесь человек новый. Мало ли у вас охотников в дремучих лесах. Старый барин судя по всему был тот еще деспот. Мог ведь его и охотник убить.
- Петр Петрович кричал, будто из револьвера убит был барин. По пуле определил, говорят.
- Ах, он определил, - смутился князь, - ну, что же, может и так. Тогда охотники отпадают. Остается наш граф.
- Но он в городе и направляется в столицу, - возразила Наталья.
- Это мы так знаем. На самом деле, что мешало ему вернуться и убить старого Незнамова? А после уже уехать в столицу.
- Что вы такое говорите! – воскликнула Лиза. 
- Граф на самом деле отличный стрелок. Он ведь бывалых лазутчиков с первого выстрела снимал с деревьев. А там мешали ветки, листья, - рассуждал князь, - все в полку удивлялись подобной меткости. Но, мы будем стоять на своем, граф уехал в столицу и все. Какое нам дело, кто мог так искусно пристрелить старика. Да еще с первого раза.
- Это не граф, - сказала Лиза, - довольно говорить об этом. Никого из поместья Незнамовых не принимать! Дмитрий, поставь мужиков на караул да предупреди, чтобы были настороже.
- Да и довольно об этом, - согласился князь, - и раз уж вы здесь, Дмитрий, распорядитесь подать чай. Признаться, я в дороге продрог.
- А где же служанки? – приказчик растерянно посмотрел на Лизу, - сию секунду, ваша светлость!
Дмитрий вышел из гостиной, за ним вышла обеспокоенная Наталья. Лиза старалась вникнуть в суть книги. Князь прошел к окну, наблюдая, за укреплением поместья, остался доволен. Было понятно, что ему здесь не рады. Все любили графа, и он не мог понять, как граф решился покинуть поместье. Не находя мотива, он не решился спросить у Лизы. Вскоре накрыли стол, и они сели пить чай. К ним присоединилась Наталья, ведя неспешную беседу, она наблюдала за раздраженной Лизой.
- Вы вернулись со службы вместе с графом или раньше него? – спросила Наталья.
- Он получил серьезное ранение и потому отбыл раньше, - отвечал князь.
- Все говорят здесь о серьезном ранении. Но никто не знает о каком именно, - сказала Лиза, - и отчего, не смотря на такое ранение, его послали на Кавказ. 
- Сейчас мало кто хочет ехать на Кавказ, - вздохнул он, - у всех есть семьи, дети. А у него нет ни того, ни другого. И ранение у него серьезное. А офицеров там мало.
- Но он даже не хромает, - сказала Лиза.
- Левый глаз у него просто так красиво блестит, но совсем не видит. Не заметили? – спросил князь, - а еще в брюшной полости остались мелкие осколки, доктора вынимать отказались. Побоялись задеть жизненно важные органы. Ему хватает еще одного ранения в то место, и это будет фатальный исход.
- Зачем вы это нам сейчас говорите! – воскликнула Наталья, - как бы я ни отговаривала его, он не внял, даже слушать не захотел.
- Не вините себя, - сказал князь, - такова его натура. Он не привык к мирной жизни. Порой и мне хочется отправиться на Кавказ. Возможно, когда-нибудь я поеду туда.
- Он погибнет там? – спросила Лиза.
- Это уж как повезет, - вздохнул князь, - одно верно, оттуда мало кто возвращается. Шансы не так велики. Так что молитесь, сударыни, возможно, вашими молитвами он и выживет, но вернется уже совсем другим человеком.
- Другим? – переспросила Лиза.
- Война ожесточает, сударыня, - резко ответил князь, - и не будем о ней более.   
 Наталья извинилась и вышла из гостиной. Она прошла к себе мимо приказчика, недоуменно глядевшего на ее заплаканное лицо.

***
Хмурым утром граф Орлов добрался до расположенного на самой границе Кавказа военного гарнизона. Оказавшись в военной обстановке, он, казалось, и не замечал суровую погоду, раскидывающий солому да муляжи ветер. На широком дворе то там, то здесь горели костры, возле которых грелись служивые. Хмурые лица, потрепанные мундиры, уже не те, что выезжали из столицы, блестя эполетами. Графу даже показалось, что и его форма не той свежести и блеска. Здороваясь с солдатами и офицерами, он искал знакомые лица, надеясь встретить кого-нибудь из своего полка. Послышалась барабанная дробь, оглянувшись, граф увидел въезжающих во двор всадников. Вернулась войсковая разведка. На одном коне всадник еле сидел и почти упал в руки подоспевшим воинам. Граф поспешил к нему, уж больно знаком показался ему юноша, так отчаянно цепляющийся за повод коня. Тем временем, осторожно уложив его на землю, позвали врача. Военный доктор все не выходил из лечебницы, оперируя, был, как всегда занят.
- Да, вроде пуля зацепила голову, - говорил кто-то из служивых, - просто потерял сознание. Смотрите, шрам теперь будет. Сейчас доктор его заштопает, вот и боевое крещение получил, а ведь совсем мальчишка.
Граф узнал в нем полкового офицера. Действительно, совсем мальчишка, именно ему довелось когда-то стать одним из юных офицеров. Всех забирала война, вот и ему пришлось повзрослеть раньше времени и вовсе не от хорошей жизни отправиться на прифронтовую полосу. Однако об этом юноше, лежащем бледным на земле, граф ничего более не знал. Наконец, пришел доктор. Осмотрев раненого, велел отнести в лечебницу.
Ночью графу не спалось, решив проведать полкового сослуживца, он взял бутылку коньяка и прошел в лечебницу. В палате было совсем тихо. Офицеры лежали отдельно от солдат, и так уж получилось, он лежал один. Поздоровавшись, граф спросил о самочувствии юноши, узнав его полное имя в комендатуре. Это был потомок рода Рюриковичей, сын князя Вадбольского Никита Иванович. Тот вспомнил его сразу, обрадовавшись, что навестил, поднялся и предложил присесть у камина.
- Никак поместье здешнего князя гор, - сказал граф, оглядев палату, - мебель уж больно дорогая. Да и камин, посмотри-ка, брат, каков! Шикарный камин!
- Убили того князя. Сдаваться не хотел, вот и расстреляли, - ответил юноша, - тогда наших много полегло. Считай, с каждой разведки кто-то да не вернется. Только нашей группе повезло, целыми приехали.
- С чего вы решились податься на Кавказ? – спросил граф, - вы ведь так молоды. Вам бы следовало остаться в полку, или жениться.
- Судьба, видно такая, - погрустнел юноша, - отец мой, князь Вадбольский Иван Никитич решил, что так лучше.
- Припоминаю, вы ведь его единственный сын. Как же так?
- Моему отцу еще нет шестидесяти, - Никита вздохнул, - есть у него затея, что будут еще законные наследники. А я ему лишь помеха.
- Вот как, - протянул граф, - вот, значит, как. А кто-то из нашего полка здесь служит? Может, видели кого?
- С нашего полка нас здесь двое, - отвечал Никита, - а вы, встречали кого?
- Перед самым отъездом на Кавказ виделся с князем Озеровым Александром Назаровичем, - отвечал граф, - эка, сударь, не дурно ли вам? Вы побледнели.
Никита действительно внезапно побледнел и ухватился за ворот кителя. Холодными ночами китель спасал от холода, на фоне зеленого сукна лицо молодого князя казалось белым.
- Князь Озеров? – переспросил он, - как он поживает? Здоров ли?
Граф рассказал Никите о своей просьбе погостить в имении и присмотреть за Лизой, просьбе, которую князь обещал выполнить.
- Он человек чести, храбр и отважен, - говорил граф, - впервые отъехал из имения со спокойной душой. Верю, пока князь с моей Лизой, она в безопасности. Ведь она с амулетом нашего полка! Помните, как лихо и храбро он сражался за бастион неприятеля? Ведь отбил, вырвал из рук неприятеля победу. То была славная битва, славная победа.
- Вы ведь знаете о постигшем его несчастии? – спросил князь, - тогда все в полку говорили о его утрате.
- Скоропостижная кончина невесты. Он любил ее, вот и бился отчаянно. Все смерти искал, но нашел славу. Время излечит и эти его раны, - задумчиво ответил граф.
- А если не излечит? – князь обеспокоенно посмотрел на него, - не часто можно заглушить муки совести.
- О чем вы говорите, князь? – встрепенулся граф, - неужели князя Озерова есть в чем укорить?
- Никто не знает. Я тогда промолчал, ведь только нашему полку известна цена победы и я не стал судить победителя, - князь замолчал.   
- Если у вас есть что сказать, говорите.
- Вам ведь известно, что мой отец решился на второй брак. Его выбор пал на невесту князя Озерова. Отец так богат, что отец девушки дал согласие, вынудив ее принять ухаживания старика. Все были куплены с потрохами. А меня отец сослал в полк, после на Кавказ. Все грозился лишить наследства. Вынудил ходить здесь под пулями.
- Причем здесь князь? Какова его роль в этой трагедии? – спросил граф.
- Князь Озеров не вынес печальных известий и пристрелил свою невесту. Невесту, которая была обещана другому. А после он взял бастион, рассчитывая найти там смерть. Но он выжил. И теперь живет с этим. Я еще тогда заметил, что с ним что-то не так. А после письма отца, в котором он грозился найти князя, убившего его нареченную, я все понял. Тогда я спросил его прямо, и князь ничего не ответил. Он застрелил ее на соколиной охоте. Из ревности ли, от помутневшего рассудка ли, неизвестно. Однако, вы оставили в своем имении опытного убийцу, человека хладнокровного. Человека, привыкшего действовать в условиях оккупации. Что для него ваши мужики с их вилами да топорами?
- Слышал я, вас комиссуют, - подумав, сказал граф, - совсем скоро домой вернетесь.
- Не представляю, куда и ехать. Батюшка и видеть меня не желает. В городе есть особняк маменьки, который он превратил в бордель. Видеть его не хочу, - потемнел Никита.
- Так, может, в мое поместье? Навестите Лизу, князя Озерова, приглядите за ним.
- Я ведь не дружен с ним. А после стычки с отцом, князь и вовсе не жалует нашу фамилию. Думал я, поехать заграницу. В Лондон.
- Отчего же в Лондон?
- Там живет моя маменька, - улыбнулся князь, - смелая женщина. Не так давно ей удалось развестись с отцом и уехать. Звала с собой, да только если бы я поехал, лишился бы наследства точно. Отец все по миру пустил бы. А я не позволю ему лишить себя родового имения князей Вадбольских.
- Все же, поезжайте с сопроводительными письмами в мое имение. После вашего рассказа о князе, мне неспокойно. От такого всего можно ожидать.
Графу нравился этот воспитанный тонкий юноша, аристократ, не лишенный благородства, он напомнил Лизу. Он располагал к себе, ему можно было довериться. В то же время граф не сбрасывал со счетов и то, что в поместье гостит князь Озеров, один из самых опытных диверсантов полка. Такому действительно ничего не стоит разделаться с мужиками. Граф вспомнил беспокойный взгляд князя, его нежелание ехать в женское общество. Тогда он расценил это по-своему. Написав короткие записки Лизе и Дмитрию, граф вручил их князю Вадбольскому, попросив тактично выпроводить князя Озерова из имения.
- С вами выедет дед Матвей. Он с имения, - говорил граф, - завтра я вас познакомлю. Отправьте его обратно, как только отъедет князь Озеров.
Через пару дней, в ясную погоду, когда мороз лишь крепчал, но ветра и метели не было, князь Вадбольский выехал в сопровождении подвозов в сторону имения графа. Приехав в город, он закупил подарки барышням, набрав конфет и разных сладостей.
- Ишь, ты, будет барышня довольна, - говорил дед Матвей, запрягая лошадь, - а ведь она совсем как вы, барин, таких же годков наша Елизавета. К невесте, стало быть, едете?
- Сватать решил? – улыбался князь, - так я еще молод, отец, еще будто и рано мне.
- Не рано. Истинно говорю, не рано, - возражал дед, - пожалейте сиротку, барин, она славная. А если вдруг граф не вернется, с кем ей оставаться? Пропадет ведь.
- Нешто в уезде женихов-то нет? – шутил князь, - не пропадет, с таким-то приданым.
- Таких, как вы нет, - ворчал дед, - вы вон какой, одни погоны чего стоят. А в уезде одни старики да парубки остались. На что они ей? Нет, нашей барыне обязательно такой нужен.
- Не посмотрит еще на меня ваша барыня, - заметил князь.
- Это уж как судьба, барин, она видишь какая, бьет, не промажет. И тебе вон досталось, шрам на половину лба.
- Шрамы лишь украшают воина, отец, - смеялся князь, - езжай теперь ты вперед, показывай дорогу. А то кучер мой здешний краев не знает. Ну, переводи свои сани вперед.
      Лишь к вечеру добрались они до имения. Дмитрий, завидев карету да сани, выбежал встречать за ворота. Прочитав записку графа, он низко поклонился князю, приказав мужикам отворить ворота для путников. Въехав на просторный двор, князь вышел из кареты и огляделся. Пустынный двор не нравился, казалось, будто все вокруг стихло, и не было слышно лая собак, говора дворовых.
- Здесь всегда так тихо? – спросил он у приказчика, не спеша войти в дом.
- Барыня разрешила дворовым в мороз сидеть дома. Потому и снег еще не убран во дворе, - отвечал тот.
Пока они разговаривали, из дома вышел князь Озеров, держа в руках револьвер. Дмитрий охнул, увидев, что князь целится в приезжего гостя. Заслонив приказчика собой, князь Вадбольский вышел вперед.
- Вы ли это, князь? – удивился князь Озеров, - что вы здесь делаете? Разве вы не на Кавказе?
- Опустите револьвер, князь, - сказал Никита, - я вам вовсе не враг.
- Вернулись с ранением, - князь Озеров все еще не отпустил револьвер, - вас зацепило. Комиссовали, видимо. Кавказ не принял жертву вашего кровожадного батюшки. Вы, трус, сбежавший из дома, как только представилась возможность.
- Я безоружен, князь, - сказал Никита, - извольте стреляться. Я не потерплю оскорблений.
- У вас была прекрасная возможность пристрелить меня на охоте. Но вы даже не прицелились, глядя, как целюсь я. Что вы почувствовали, когда она упала? Вы, верно, обрадовались избавлению от будущей мачехи? Одним выстрелом я избавил вас от нее. А ваш кровожадный отец, этот сластолюбец, от которого сбежала жена, угрожает мне судом и расправой. Вот только доказать ему нечего.
- Все списали на случайный выстрел. Все подумали, что это были охотники, коих тогда было много в лесах.
- Но мы с вами знаем правду! Что бы почувствовал ваш отец, знай он, что вы под моим прицелом? Вы, не ранивший, не убивший меня. Вы даже не крикнули, чтобы я остановился.
 - Вы совершили немыслимое преступление. Тогда я видел, что вы целитесь, но даже подумать не мог, что в человека. Зачем вы убили ее? Ведь вы любили ее.
- Я бы не пережил, достанься она этому старику! – вскричал князь, - уж лучше смерть!
Они кружили во дворе, Никита заметил в окне двух барышень, испуганно взявшихся за руки. Приказчик пригнулся, прячась у него за спиной. Князь Озеров смотрел ненавидящим взглядом, словно видел перед собой соперника, ведь Никита был так похож на отца.
- А после я не мог умереть, - продолжал князь Озеров, - я искал смерть, но обрел лишь славу. Убийца любимой, отвергнутый жених, униженный князь. До приезда сюда мне не хотелось жить, но здесь я встретил более униженную, более отвергнутую. Вы понимаете, князь?
- Граф просил передать вам свою признательность, и не смеет больше обременять вас хлопотами этого имения, - сказал Никита, - вы можете уехать, когда захотите. Я останусь здесь до возвращения графа.
- Мне действительно пора, - князь прицелился, - но напоследок я лишу вашего дражайшего батюшку единственного наследника.
В вечерней стуже прогремели два выстрела. И пока князь Вадбольский падал, чувствуя, как пуля обожгла место недавнего ранения, он видел, как князь Озеров упал замертво. Не обращая внимания на заливавшую глаза кровь, Никита нашел силы добраться до князя Озерова и, отбросив револьвер, взял его за руку. Он лежал на спине, пытаясь из последних сил что-то сказать. Хлынувшая из горла кровь окрасила в багровый цвет рубашку князя. Князь захрипел, судорожно сжимая руку Никиты.
- Покойтесь с миром, князь, - прошептал Никита, закрывая ему глаза.
Тут же подбежал Дмитрий, подхватив обессиленного князя, он с мужиками занес его в дом. Лиза, слышавшая все через окно, взволнованно побежала вперед, открывая покои графа. Тут же прибыл доктор, повторно зашивший ту же рану.
- Кто стрелял? – спросил князь, - кто посмел?
- В имении достаточно охотников, - отвечал приказчик, - он бы вас убил, если бы не наш человек. Но кто стрелял неизвестно.
- Глава уездного дворянства потребует голову простолюдина за смерть князя, - продолжал Никита, - похороните его в здешнем кладбище. Скажете, сам свел счеты с жизнью. Этой зимой, в такую лютую стужу, сюда никто не приедет дознаваться.
- Слушаюсь, барин, - поклонился Дмитрий.
На следующий день Никита сидел в гостиной в обществе дам. Рассказывая им о графе, он старался не пугать их ужасами Кавказа. Больше слушая Лизу, он вникал в суть дела, понимая, что имение большое и трудов стоит немалых.
- Все хлопоты начнутся по весне, когда надо сеяться, - говорила Лиза, - вот я и приказала сейчас уже готовить все, что надо. В мастерских ремонтируют плуга, да еще, какая работа по мелочи. Мы должны быть готовы к работе.
Наталья тоже больше слушала, тихо радуясь Лизиному счастью. Ей казалось, что этот юноша непременно станет женихом Лизы. Не получив весточки от графа, она не решалась спросить у Лизы, ревниво прячущей его записки и письма. Да и при Лизе ей не хотелось лишний раз ее расстраивать.
В дверь гостиной постучали, нарушая идиллию зимнего утра, вошел приказчик, ведя за собой дворового кузнеца.
- Что-то случилось? – с тревогой спросила Наталья.
- Кузнец наш, Дмитрий, только с города вернулся. На оброк туда ездил, - пояснил приказчик, - ну, рассказывай господам, что мне сказывал.
- Весь город гудит, словно встревоженный улей, - начал кузнец, - в газетах пишут о загадочном убийстве князя Озерова. Видел, как старый барин Вадбольский все кричал, что смоет позор с имени, отдаст сына убийцу на суд. Про сына кричал, так вот.
- По всему видать, вас обвинить хотят, - сказал приказчик Никите.
- Но мы-то знаем, что он не стрелял, - сказала Лиза.
- Важно, что убили-то дворянина. Дознаватель едет из самой столицы, - отвечал приказчик, - вскроет могилку князя. Пуля-то аккурат по затылку пришлась.
- Что же делать? – Лиза в отчаянии посмотрела на всех, - но и князь не убивал.
- Старый князь всех настроил против вас, - сказал кузнец Никите, - все про какую-то невесту упоминал. Будто вы с покойным были соперниками.
- Это они были соперниками, - возразил Никита, - отца понять можно. Он хочет избавиться от меня. Кавказ не помог, так решил на каторгу отправить.
Весь день они провели в волнении, переживая за будущее князя. К вечеру действительно, в имение приехал дознаватель. Сухо представившись, он опросил челядь и господ, приказав откопать тело князя и перенести в сарай для осмотра. После осмотра, предъявил князю повестку в суд. Словно лишенный всяческих эмоций, он не внял просьбам Лизы и Натальи, не отсрочив срока явки с повинной. Оставив конвой у ворот, дознаватель уехал ночевать в деревню.
Лиза нашла князя в кабинете графа. Она села рядом, не зная, что и сказать напоследок.
- Всем в этом имении не везет, - вздохнула она, - словно злой рок висит над нами. Вот и вы, не успев приехать, получили пулю и неприятности. Можно мне поехать с вами в город?
- Хотите побывать на суде? Там все уже куплено, - улыбнулся он, - права была матушка, уговаривая уехать отсюда. Но нет, долг императору и Отчизне был для меня превыше всего. Отец погубит меня, я знаю. Он чует старость и не желает видеть рядом меня, молодого сына.
- Возьмите меня с собой, - с жаром просила она, - я не хочу, чтобы вы были одни в трудный час.
- Не могу, - ответил он, - граф бы этого не захотел.
Они просидели до утра, говоря о разном, зная, что уже завтра расстанутся навсегда. Лиза рассказывала о себе, о брате и графе, расспрашивала о князе, смеясь и плача, жалея о короткой встрече. К утру, князь подошел к окну и увидел дознавателя. Тот шел с солдатами к парадному входу. Лиза вышла вслед за князем из гостиной, они спустились вниз и встретили его у дверей. Дознаватель был также беспристрастен. Сухо поздоровавшись с встревоженной Натальей, кивнув Лизе и князю, он достал перо и чернила.
- Пишите, сударь, расписку о невыезде. Отныне вам не полагается, покидать сей уезд, - сказал он, - да, дело-то темное.
- О чем вы? Вы нашли убийцу? – спросил князь.
- А вы молчали, - дознаватель снисходительно посмотрел на них, - это ваш револьвер? – он кивнул на оружие, пристегнутое к ремню князя, - можно?
Рассмотрев револьвер, вернул его владельцу.
- Так я и думал, все пули на месте. Кстати, я вытащил дробины из головы несчастного князя. В него стреляли из охотничьего ружья. Осмотр вашего багажа показал, что никакого ружья вы не везли. Как же так, князь? Не виновны, а смолчали?
- Так старый барин уже всех умаслил, лишь бы сына упечь, - не выдержал дед Матвей.
- Ну, а я на что? – вскипел дознаватель, - или вам думается, мне лишь бы человека погубить? Доказательства, база улик – вот чем я руководствуюсь. А на вас вообще ничего нет. Напротив, герой Кавказа, один из блестящих генералов Измайловского полка. А, барышня, видимо все глаза проплакали? Ну-с, некогда мне здесь беседовать. Труп я с собой забираю. Благо, мороз крепчает, ничего с ним не будет. Сани да ямщика мне выделите. Я ведь часть дробин вытащил. Часть еще осталась, пусть судейский морг тоже поработает. Знают только людей гонять в такой мороз.
- Как вы догадались? – спросил князь.
- А для чего я в деревню пошел? В ближайшей харчевне все обсуждают резонансное дело. Убийца кто-то из охотников. Да вас ранил сам покойный, свидетели есть. Не здешние крепостные, а ваш городской ямщик, что в харчевне сидел. Все как на духу рассказал. Расследование, оно по частям картину показывает. А вы думали, мне лишь бы человека посадить?
- Прошу вас к столу, - пригласила Лиза, - мы вам и в дорогу корзинку соберем. Марфа! Распорядись на кухне, чтобы корзинку с ветчиной да вином господину дознавателю.   
- Час еще у меня есть, - потер руки дознаватель, - а вчера барышня не предложили чаю. Душегубом посчитали. Таковы издержки моей профессии. Сначала в штыки встречают, а после пирогами угощают.
За столом дознаватель поведал о старом князе, отце Никиты. В городе нашлись те, кто опроверг его слухи о выдуманной невесте.
- Он сам себя выдал, - говорил дознаватель, - но я, как дознаватель, дворян судить не могу. Передам дело в тайную канцелярию. Тайный советник Макаров лично займется вашим батюшкой. Да, наделал он шумихи. До самой столицы докатило. Возможно, он и послал за вами охотника. А тот перепутал вас с князем. Оба молоды, практически одного телосложения. Перепутать не сложно.
Вскоре попрощавшись, дознаватель отправился в путь. Лиза и Наталья решили устроить праздничный ужин в честь князя. Никита, тая в сердце опасения, приказал приказчику усилить охрану. Если по его следу сюда проник один убийца, нет оснований думать, что не будет еще, думал он. И пока в освещенном свечами да факелами доме готовились к празднику, к деревне подъезжала городская карета с одним из верных людей старого князя.   

***
    Тайный советник Макаров Александр Семенович был не в духе. Ему пришлось лично выехать в дальний уезд империи по высочайшей воле императора, чтобы вершить суд в уездном городке. Его уведомили, что местные дворяне, известные своим богатством и буйным нравом, вполне могли позволить себе излишества и преступить закон. Были основания считать, что может снова всплыть дело Салтычихи, не раз всплывающее позорным пятном всего дворянства. Сенатор и тайный советник, руководивший тайной канцелярией, занимался сыском на благо империи. И вот сейчас, собрав все необходимые сведения и документы, он был твердо уверен, что находится на верном пути. В дороге он вспоминал своих предков, родословная коих вела к опричникам самого Ивана Грозного. Грач Прокофьевич и Алексей Семенович в то лихое время опричнины прославили род Макаровых небывалыми подвигами. А один из предков, Петр Алексеевич, был крестником и сподвижником Петра Великого. Были и те, кто отличился в сражениях, чьи имена помнили в полках по сей день. Потомок контр-адмирала, воеводы и кригс-комиссара, он, как и его предки, был близок к престолу и соблюдал все предписания, законные и по велению свыше. Выше закона был император и именно сейчас граф Макаров ехал в морозный день, служа интересам короны. Вспомнил он и канцлера Безбородко, этого умного политика, хитрую бестию, как звали его иностранные посланцы. Макаров недолюбливал канцлера, зная, что кому-то из них придется уступить и пока именно канцлеру, невзирая на его власть и светлый ум, приходилось уступать начальнику тайного сыска императора. Лишь поэтому канцлер не поделился своими расчетами касательно этого дела, хоть и заметно было, что располагает информацией. Ладно, там, на месте видно будет, подумал граф, отложив саквояж с бумагами.
Из окна он видел суровую русскую зиму, ту самую, перед которой дрогнет армия Наполеона, но пока этого граф не знал, кутаясь в дорогую шубу, вспомнил встретившихся на перевалочном пункте офицеров этого уезда. Вспомнил и поморщился. Какое же будущее ждет армию, где офицеры так дорого одеты в шелка да в шубы из горностая, думал он. Молодой помощник, Илья Репнин, гвардеец и сопровождающий карету эскорт из пяти гусар ехали молча, зная нрав графа.
- Эка невидаль, - пробурчал граф, - глянь-ка какая зима нынче суровая. Небось, все болото замерзло? Соображаешь в сыскном деле-то? – обратился он к Репнину.
- А что, нам и там что-то искать придется? – Репнин тут же собрался под строгим взглядом графа, - простите, ваша светлость, прикажете, мы и туда.
- Что мы-то? Сам полезешь, - граф безучастно кивнул назад, - гусары перемерзли, наверное, в такой-то холод. А ничего, погляди-ка, едут бравые, вида не дают. Может, предложить им в карету, пока не околели? А то въедем в уездный городишко с полуживыми от холода гусарами, так нас на смех поднимут.
- Они совсем недавно на разогрев пускались галопом, - ответил Репнин, - да и кареты другой у нас нет. Сами-то куда?
- Сами? А сами на коней и галопом! Неужто не сможешь, как и они? Ладно, шутки в сторону, слушай и вникай. Впервые ведь взял с собой, так не оплошай. Государевым указом едем, под штандартом самого императора, понял? Знаешь, что сие означает?
- На все ваша воля, - прошептал побледневший Репнин.
- Так-то! – откинулся довольный граф, - именно, на все! Мы не разбираться едем, а выявить виновных и наказать. Государь зело недоволен. Но смотри, кошели будут подсовывать, так не вздумай! Не взыщи, коль узнаю.
- Да нешто мы без понимания, - устало вздохнул Репнин, - сами выбрали меня. Наверное, не просто за послужной список наград.
- Ты в Измайловском полку служил, - уточнил граф, - убили твоего сослуживца некоего князя Озерова, знакомо имя?
- Как же, наш храбрый талисман полка, - взволновался Репнин, - как убили? За что?
- Девицу твой князь не уступил, говорят, сам ее и застрелил, а после и пулю от соперника получил. Каково, а?
- Как застрелил? Да неужто?
- Ну, ты эмоции, братец, скрой. Да вызнай мне все про старого князя. Сын, говорят у него, есть. Да, отец сластолюбец, сын герой Кавказа, а мать…
- А что мать?
- А матушка и вовсе шпионкой оказалась, - рассмеялся граф, - такая вот семейка. Сейчас в Лондоне находится русская шпионка Его величества, и противостоит ей тоже известная всем нам загадочная леди Ченингтон. Вот, бабы, - граф покачал головой, - написала графиня-матушка, что и пальцем не пошевельнет, пока сын ее в опасности и требует, заметь, не просит, не больше, не меньше, головы супруга бывшего. Я все думал, за что его прижучить, а тут он сам убивает князя Озерова. Смекаешь?
- Я читал дело, - беспристрастно ответил Репнин, - старик не смог бы так метко, да еще и с расстояния попасть в князя.
- Нанял он охотника, не иначе. Нам бы найти того охотника. А пока старый князь будет главным подозреваемым. И нам повезет, если его слабое сердце не выдержит.
- Откуда известно, что слабое? – весело спросил Репнин.
- Коль надобно будет, ослабнет, - буркнул граф и закутался в шубу.
- А болото тут причем? – спросил Репнин.
- Слышал я про охотничий домишко на болотах. Говорят, старый князь с малолетства там любил бывать. А преступник всегда дорожит местами давно минувших лет, - задумчиво протянул граф, - найдешь домишко, перевернешь там все, может, на супружницу что-то сыщется. Сейчас она на таком, брат, задании, что помогай ей Господь! Там где штыки не помогут, выручит женская сноровка. Да не смотри, нередко приходится обращаться к таким методам, такова служба. А она хоть и хитра, но я ее понимаю. Ведь сынка-то старый князь как думаешь, героем Кавказа сделал? Отправил и надеялся, что сгинет, а тот пулю получил и вернулся. Нет, этот старик не успокоится, пока не похоронит сына. Случись такое, наша дама все дело завалит. Потому, мы как следует, тряхнем князя, гусар, кстати, особый состав, отправим охранять ее сына. Я ей обещал.
На деле граф хотел приглядеться к молодому князю Никите, надеясь сделать его своим тайным агентом. Если он хоть наполовину хорош, как мать, подумал он, сгодится.
- Опиши-ка мне молодого князя, - приказал он Репнину.
- Говорят, внешне он очень похож на отца. Характер покладистый, смел и отважен. Отличился в сражениях, особенно на последней разведке в Кавказе. Там же получил ранение и был комиссован. Сейчас гостит у полкового товарища в родовом имении. С ним две барышни, родственницы хозяина имения. Все известно из донесения дознавателя.
- Что же тебя смущает?
- Дозвольте спросить, ваша милость?
- Ну.
- Кто тот гвардеец, что едет за каретой? Выправка у него офицерская, а по форме гвардеец.
Граф Макаров пристально посмотрел на Репнина. Каков удалец, подумал он, так сразу разглядел самого важного человека, сопровождающего Макарова. Обернувшись, увидел гвардейца, ехавшего с гусарами.
- Больно ты любопытен, братец, - ответил граф, - и смотришь, куда не следует. На что он тебе? Обычный гвардеец при карете.
- Чекмень у него под формой странный, полы виднеются. И кинжал на ремне особый, - продолжал Репнин, - не иначе, с самого Кавказа. Но он ведь русский.
- С киевских земель. Что еще заметил?
- Взгляд у него такой, что дрожь пробирает. Холодный, змеиный будто.
- Надеюсь, высказавшись, успокоишься? Это обычный гвардеец. Служит под моим началом. Это все, что тебе полагается знать.
Макаров замолчал, понимая, что чуть не проговорился. Действительно, Репнин заметил одного из самых главных сопровождающих этого необычного кортежа. Граф Макаров предпочитал называть его про себя не иначе как разящей рапирой императора, потому как именно ему, переодетому гвардейцем карателю, доводилось выполнять порой самые опасные и грязные работы. Доводилось убивать, травить, душить и все так, словно случайная смерть. Мастер случайных смертей, естественных и ожидаемых ехал сейчас позади кареты, зорко поглядывая по сторонам.
- Въезжаем во владения князя, - предупредил его Макаров, открыв дверцу кареты, - езжай вперед, осмотрись.
Послышался легкий свист и конь унес всадника вдаль. Репнин поежился, глядя ему вслед. Слово сама смерть отъехала от кареты, подумал он. А всадник тем временем мчался в сторону поместья старого князя, спеша исполнить единственный тайный приказ графа Макарова.
Подъехав к поместью, гвардеец снял форму и, поправив чекмень, накинул на себя тулуп. Взяв посох, оставил коня и направился к поместью князя пешим ходом. К вечеру сердобольные бабы, возвращавшиеся с реки, где полоскали в прорубе белье, увидели лежащего рядом с воротами человека в странных одеждах. Позвав мужиков, его отвели в людскую. Отмороженные руки едва двигались, а брови покрылись инеем. Лицо также было отморожено, он все еще не мог прийти в себя. Отвечая на вопросы приказчика, сказал, что скитается по свету и идет с самой туретчины. Рассказывая удивительные истории о чудотворной иконе, об апостолах и церквях, он показался всем богобоязненным человеком. Оставайся у нас, при имении, предложил приказчик, решив, что опытный человек сгодится в хозяйстве. Согласившись, пришлый стал есть похлебку, переговариваясь с кухаркой. Женщины обступили его, расспрашивая о разном, он же не расспрашивал их вообще.
Под утро старый князь проснулся от какой-то резкой боли в пояснице. Поморщившись, едва дотянулся до колокольчика. Вошедший слуга принес завтрак и газеты. Рассказывая последние новости, упомянул и о страннике.
- Гнать отсюда! – разгневался князь, - ходят тут всякие, вынюхивают.
- Бабы нашли его у ворот. Умер бы от лютого мороза, - говорил старый слуга, привыкший к гневу хозяина, - рассказывает о разных чудесах, везде побывал. О наших мирских делах ничего не расспрашивал. Даже не спросил кто хозяин. Видно, умаялся, бедняга.
- Не спрашивал, говоришь? – подозрительно прищурился князь, - не потому ли, что ему и так все уже известно! Старый дурак! Как мог ты впустить его в имение! Приказчику скажи, чтоб прогнал!
- Слушаюсь, - слуге было привычным видеть вспышки гнева господина, - сейчас же прогоним.
Но никто не мог найти странника. Поискав, все решили, что он ушел дальше. Тем временем карета графа Макарова приближалась к имению старого князя. Навстречу к нему скакал всадник, гусары признали в нем гвардейца. Подскакав к дверце кареты, он лишь кивнул графу и пригнулся, слушая очередной приказ.
- Разберись на болотах, - коротко скомандовал граф, - да жди там Репнина.
Кивнув, гвардеец поскакал на запад, исчезая в таежном лесу, мимо которого двигался кортеж графа.
- Что он сказал вам? – спросил Репнин.
- Что старый князь хвор. Поясницу у него прихватило, - ответил граф, - считай, дело сделано. Но нам бы еще найти ту девицу. Яблоко раздора среди именитых господ этого уезда.
- Девицу?
- Барышню. Ту, в которую стрелял князь Озеров.
- Стрелял? – удивился Репнин, - как стрелял? Говорили, скоропостижно скончалась.
- Тогда как объяснить пустую могилу? – спросил граф, - или ты думаешь, я напрасно человека своего отправлял? Знать то, о чем не скажут и под пыткой, вот наш удел, учти. Видишь, мы еще не доехали, а уже столько фактов. Могила барышни пуста, стало быть, она жива. Или нет? Надо выяснить. Говорят, отец ее совсем умом тронулся, а князь-то этим воспользовался. Вот тебе и Салтычиха. У такого еще грешки найдутся, но главное, где барышня? Это первый вопрос. И искать тебе придется, братец, на болотах. Бьюсь об заклад, там ее держит, если жива, конечно. К тому же у него в услужении меткий стрелок. Сам видел, с какого расстояния да куда попали князю Озерову. Такая меткость сноровки требует и выучки. Надо найти стрелка. Это второй вопрос. Опять же, мишенью стрелка стал по ошибке князь Озеров, а не сын старого князя. А потому аллюром поедем к поместью. Промедление дорого может обойтись. Молодой князь должен быть невредим, это наша главная цель.
- Как быть с его отцом? Сам-то он ничего нам не расскажет, - усомнился Репнин.
- А нам и не надо. Мы лишь поживем в имении, пока он волшебным образом не помрет. Наследник должен вступить в права и знать, кому обязан. И вообще этот удалец мне нужен. Держа его, смогу управлять его маменькой. А она, брат, с каждым днем становится все ближе к нашей цели в Лондоне.
- А если не помрет? – шепотом спросил Репнин.
Граф откинулся на спинку и задумчиво посмотрел на него. Как такому скажешь, что старик уже помирает, подумал он. Такому не скажешь, что крохотный дротик, пущенный гвардейцем в темных покоях князя, попал в поясницу старика и уже медленно, но верно убивает его.
- Ты, братец, хорошо ли читал бумаги? – строго спросил он, - часть, небось, в канцелярии оставил?
- Так вы сами приказали оставить.
- Я же думал, ты все внимательно прочел. Как ему не умереть, если уже одной ногой почитай в могиле стоит?
- Многие так стоят, а на самом деле живут годами, - возразил Репнин.
- Я ему даю три дня, - холодно сказал граф, - уж слишком серьезна болезнь. Как бы мы поздно не приехали. А потому, поторопи кучера, - глаза графа сверкнули недобрым огнем, опасным, заставившим замолчать внимательно ознакомившегося с делом Репнина.
Это опасный человек, вспомнились слова отца. И сейчас именно опасность он видел в глазах графа, не желающего делиться с ним информацией.   
 
***
Опасность. Граф Макаров еще никогда не чувствовал опасность так явственно, как в имении старого князя. Поднимаясь по ступенькам почерневшего имения, он видел следы былого величия, некогда роскошные лестницы превратились в мрачное ваяние злобного архитектора. Повсюду царил хаос, словно старое не желало уступать новому. И здесь жила она, подумал граф о далекой графине. Он почти не помнил ее образ. Далекая и неприступная, она казалась легендой, но именно сейчас он приехал по ее следу, отыскивая ее прошлое, зная, что найдет здесь, в этих стенах нечто, что перевернет всю его жизнь. Жизнь. Что еще может преподнести ему судьба, чем может удивить его, давно утратившего способность удивляться чему либо. Раздосадованный граф резким движением приказал открыть дверь и быстрым шагом вошел в просторный холл имения.
Старый князь Вадбольский с некоторым опасением слушал докладывающего слугу, завидев входящего в гостиную графа Макарова, самого приближенного чиновника императора, дела которого порой устрашали дворянское общество. Слуга с опаской посмотрел на графа и поспешно поклонившись, исчез. Граф не дожидаясь приглашения, прошел к камину, слегка склонив голову перед князем.
- Добр ли был ваш путь, граф? – спросил князь, - что привело вас так далеко от столицы? Здрав ли император?
- В добром здравии, - ответил граф, игнорируя другие вопросы, - а прибыл я в ваше имение с одной целью. Надобно девицу найти. Ту самую, в которую стрелял князь Озеров.
- Князь Озеров считается на редкость метким стрелком, - не спеша ответил старик.
- Не в этот раз. Девица жива, более того, она как-то связана с вами. Где вы ее спрятали? – граф перешел в наступление, подходя все ближе к старому князю.
Князь в волнении вскочил с места, охнув, схватился за поясницу. Острая боль пронзила все тело, заставив его сесть обратно. Он словно почувствовал необычную, доселе не испытанную боль, распознав в ней почерк самой смерти. Его испуг в его глазах сменился раздражением, а после гневом.
- Что вы себе позволяете, милостивый государь! – воскликнул он, - как вы смеете врываться в мой дом с какими-то обвинениями! Никакой девицы я не видел!
- Она была вашей невестой, - продолжал наступать граф, - вы купили ее с потрохами у выжившего из ума отца. Вы совратили ее и убили? Признавайтесь!
Послышался хохот, и они обернулись, но увидели лишь стены с портретами. Женский хохот, словно раскатистое эхо раздался и замер где-то в дальних покоях. Граф и князь испуганно переглянулись.
- Это она? – спросил граф, - она что, помешалась? Что вы с ней сотворили?
- Она сводит меня с ума, - воскликнул князь, - я не знаю, о ком вы говорите! Я думал, этот ужасный хохот слышится лишь мне. Да и слуги не признаются, говорят, ничего не слышат. Что происходит, граф? – встревожено смотрел на графа старик.
- Слуги не слышат? – с сомнением переспросил граф, - что же, позвольте учинить допрос ваших слуг.
- Делайте, зачем приехали, - старый князь отвернулся к камину.
Вскоре все слуги были собраны в столовой. Граф Макаров лично проводил допрос, впервые оказавшись в таком странном деле. Все как один уверяли, что ничего не слышали. Казалось, они не сбивались при перекрестном допросе, не путались в показаниях, все ответы звучали четко и понятно. Увидев встревоженного Репнина, граф прервал допрос, наказав всем оставаться на местах. Слушая сбивчивый рассказ Репнина, граф темнел лицом, понимая, что дело становится мрачным и темным. Как оказалось, домик на болотах был ухожен, утеплен и обжит. В нем явно кто-то проживал, скрываясь ото всех. Срочно обыскав с гусарами дом, граф незамедлительно выехал на болота. Темнело, когда они добрались до домика. Одинокая свеча освещала окно, словно маяк. Ворвавшись в дом, они застыли в изумлении. Посреди комнаты сидела девица, невеста старого князя, которую оплакивал князь Озеров. Она чинно поздоровалась с графом, спросив, что он ищет. Граф слегка расслабился, зная, что именно ее смех звучал в имении не так давно. Она не призрак, всего лишь человек, подумал он. Его циничный взгляд скользнул по комнате, казалось, он вовсе не спешил.
- Итак, сударыня, вам удалось свести с ума отца, унаследовав, таким образом, немалое состояние, земельные угодья и крепостные души. Князь Озеров, ваш бывший жених вовсе не думал, что вы променяете его любовь на капитал князя Вадбольского. Вам мешает лишь наследник, от которого старик обещал избавиться. А после вы бы избавились от старого князя, не так ли? Вы все точно просчитали, но судьбе было угодно разыграть ваши карты по-своему.
- Не понимаю, о чем вы?
- Вы разыграли свою смерть, заставив поверить в нее несчастного князя Озерова. Вы вконец вскружили голову старому князю Вадбольскому, чтобы заполучить его капитал. Но в ваши планы не входило возвращение наследника, не так ли?
- Возможно, он уже мертв, - сказала вдруг она, - и даже вам его не спасти.
- Как и вам не спасти себя, - отвечал граф, - вы покусились на жизнь батюшки, князь Озеров погиб из-за вас. Слишком много смертей в одном уезде.   
- Князь Озеров покончил собой, - невозмутимо ответила она, - так все говорят.
- Выстрелом в затылок, - усмехнулся граф, - так не бывает. Ведь это вы подослали какого-нибудь охотника, весьма меткого. Вы нашли его в имении отца или же своего жениха? Не отвечайте, полагаю, это был человек князя Вадбольского.
- Вы ничего не докажете, - вспыхнула она.
- А ничего доказывать не нужно. Ведь вас похоронили, помните? – улыбнулся граф, глядя, как ее глаза расширились от испуга, - интересно, куда попал бы князь Озеров? Он был метким стрелком, но рука все же дрогнула. А вы, имитируя смерть, упали с лошади? Смела, ничего не скажешь. Но на каждого смельчака найдется управа. Настал и ваш черед расплатиться.
- Я не подсылала убийцу! – воскликнула она.
- Но тогда кто подослал? И к кому? К молодому Вадбольскому? Или же Озерову? Кто из них должен был пасть на самом деле?
- Старый князь подослал охотника, - созналась она, - я поставила лишь одно условие. Смерть наследника, молодого Вадбольского, взамен на мое согласие на венчание.
- А я-то записал вас в мученицы, - мрачно произнес граф, - думал, старый развратник удерживает вас здесь силой. Уже и подумывал, что убил вас, надругавшись. Вы безрассудны, сударыня.
- Вы не учли одного немаловажного факта, - она вдруг осмелела, взглянув в окно, резко повернулась к графу.
Увидев победную улыбку, он прислушался к шорохам за дверью. Было понято, что за дверью завязалась драка.
- И что же? – холодно спросил он.
- Вы не учли, что это мое болото, - отвечала она, - как вам сгинуть в такой тайге? Это болото очень глубокое. Здесь может увязнуть и пропасть целый экипаж. Верный пес Его величества, граф Макаров, каково вам будет умереть в этом самом болоте?
- Да вы лишились рассудка, - вскипел граф, - вы не понимаете, что несете! 
- Но вы поверили мне, - продолжала она, - вас долго не хватятся. А когда начнут искать, найдут лишь некоторые вещи и поймут, где вы нашли последнее пристанище. Как знать, возможно, вы и станете вечным узником этого самого дома, этого болота, где ваш страждущий дух будет блуждать, неуспокоенный молитвами. Вы станете призраком, обезумев от здешних зловоний и ужасов.
- Скольких утопила? – холодно спросил граф.
- Я? Думаю, вы станете первым.
- Не лукавьте. Ваши руки в крови. И если вы думаете, что избежите наказания…
- Это мое болото, сударь, - повторила она, угрожая.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Репнин. Он был потрепан, одежда местами порвалась, а лицо покраснело от ударов.
- Всех изловили, ваша светлость, - поклонился он, - пять охотников стерегли красавицу. Все в санях, прикажете везти в имение Вадбольского?
- На дознание, - приказал граф, - и ее тоже. Здесь все обыскать.
Она вскрикнула, когда Репнин вывел ее из дома. Посадив со всеми в сани, он оставил троих гусар около домика и направился с оставшейся охраной в имение. Граф не спешил уходить, наблюдая, как гусары обыскивают комнаты домика. Он неспешно шел, открывая двери, пока не зашел в отдаленную комнату. Там, над камином висел портрет графини. Приказав снять его, он тщательно обыскал раму. Так и есть. Природное чутье не подвело и на этот раз. Достав письмо, граф Макаров узнал ее почерк.    
     Черный всадник с черной вестью прискакал в поместье к молодому князю Вадбольскому. Узнав о скоропостижной смерти отца, Никита собрался в дорогу, взяв с собой Наталью и Лизу. Пока он ехал навстречу неизвестности, тая в самом сердце свои опасения, граф Макаров распоряжался в имении почившего князя Вадбольского, готовясь к приезду наследника. Ему не терпелось увидеть сына графини Вадбольской, из-за которого он и выехал из столицы. Расположившись у камина, граф вспомнил день приезда в это имение. Старый князь и не думал, насколько близок к смерти, принимая гостей, сверкал глазами, не желая, и слушать Макарова.
Граф Макаров дотронулся до края письма, что нашел в тайнике графини. Держа его у самого сердца, он с волнением вспоминал каждую строчку, раздумывая, правду ли она написала. Впервые увидев старого князя, он увидел и свое сходство с ним. В своем тайном зашифрованном письме графиня открыла ему тайну рождения сына, признавшись, чей на самом деле он сын. Никто в поместье не ждал с волнением молодого князя, как граф, не имевший детей. Сын. Теперь было понятно, отчего графиня сторонилась его все эти годы. Он помнил лишь одну ночь, тогда, молодые и дерзкие, они проникли в личные покои иностранной делегации, дамам которой были приставлены будущие фрейлины царевны, среди которых была сама графиня.   

***

Князь Никита Вадбольский, прибыл в родовое имение поздним вечером. Лиза и Наталья сопровождали его, всю дорогу расспрашивая об отце и о прошлом. Эти расспросы лишь раздражали молодого князя, но, будучи учтивым, он терпеливо снес допрос. Уже в имении они были представлены графу Макарову, так пристально смотревшему на молодого князя. По настоянию графа, после похорон был зачитан приказ императора, признававший право наследия всеми владениями старого князя его сыном, Никитой. И пока они сидели за столом, к имению действительно надвигалась неминуемая беда. Трагедия, фундамент которой был заложен в далеком Париже рукой могущественного пэра Франции.
Леди Маргарет Ченингтон нетерпеливо поглядывала вперед, ожидая заветный берег империи. Она о чем-то думала, тщательно выверяя все детали операции, которую готовила годами. Именно такой ее застал канцлер Безбородко, и даже его устрашил твердый взгляд голубых глаз пэра Франции.
- Что вы задумали? – осторожно спросил он.
- Я понимаю, как далеко вы готовы зайти в устранении графа Макарова, - подумав, сказала она, - и вы правы, я уже давно кое-что задумала. И здесь мне не обойтись без вашей протекции.
- Вам?
- Моей протеже. Ваша протекция необходима законной наследнице князя Вадбольского. Я желаю получить все его богатство и имение в обмен на полное уничтожение графа.
- Законная наследница? Всем известно, что у князя есть сын, и никто не знает о существовании дочери. Вам не удастся обмануть весь свет, даже с моей протекцией.
- Вы, я вижу, недооцениваете меня, - снисходительно улыбнулась леди Ченингтон, - я давно ждала этого дня. Почти пятнадцать лет. У меня было достаточно времени, чтобы все продумать.
- К чему вам имение Вадбольских? Зачем трогать законного наследника?
- Затем, что он вовсе не сын князя.
- Вы не докажете. Мыслимо ли!
- Это будет не просто. Но осуществимо, - таинственно улыбнулась леди, - я годами преследовала графиню. Казалось, она надежно защищена, но когда есть ребенок, он и будет слабостью, не так ли? Ее сын и есть ее брешь. И мы ударим по ней со всей силой. Этот ее бастард лишится наследства, свободы и будет вновь отправлен на Кавказ. Лишившись сына, она потеряет контроль и даст себя запутать. Мне хватит одного дня, чтобы победить ее на ее же земле. Пусть эта змея видит падение собственного чада и может тогда упадет сама!
- Вы страшный человек, - пробормотал канцлер, - но как?
- В империю вслед за нами выехал еще один корабль. На нем плывет моя воспитанница, которую вы представите всему свету, как дочь старого князя Вадбольского от первого брака.
- Это невозможно.
- Вы, я полагаю, подумали о церковных книгах, где пишут фамилии и имена новорожденных.
- Именно, - кивнул канцлер, - никто не знает о ней.
- Это довольно печальная история. А люди любят такие истории. В местной церкви уже давно есть записи о ее рождении, я об этом позаботилась в прошлый приезд. Также, найдется старая нянька и кормилица. Это верные мне люди, испытанные, можете верить. И да, они в преклонном возрасте. У моей девушки безупречное алиби. Вы скажете, что она росла в Лондоне. Что будто бы старый князь отправил ее туда, сразу после рождения. Известно, что его супруга умерла при родах, и он женился вторично.
- Так это его дочь?
- Эту девушку, когда она была еще совсем мала, я выкупила у цыганки. Кто она и откуда мне неизвестно. Но меня поразила ее красота. Совсем скоро я представлю ее вам. А вы представите ее всему свету как княжну Вадбольскую.
- Что дальше?
- Дальше, наша графиня попытается удержать позиции сына и привлечет к этой грязной истории своего верного графа Макарова. И как только это случится, они будут сломлены и падут к нашим ногам.
- Где им и место, - не удержался канцлер, - но я сомневаюсь в вашей девице.
- Верьте ей как мне, - ответила леди, - я воспитала ее как следует. Она знает все о роде князей Вадбольских и других аристократов. Ее готовили пятнадцать лет. Она безупречна, уж поверьте.
- И вы подарите ей богатства князей Вадбольских? – удивился канцлер.
- Это и есть плата за устранение наших противников, - мрачно ответила леди Маргарет, - и помните, ваша графиня вовсе не чертова леди. Почувствовав опасность, она пустит в ход все свои приемы. Все хотела спросить вас, доводилось ли вам встречать ее хотя бы раз?
- Доводилось и не единожды, - ответил канцлер.
- Какая же она? В мире шпионажа ее боятся.
- Я не боюсь ее. Для меня опасность представляет граф Макаров.
- Уберем ее, и он потеряет силу. Ведь он, как мне доложили, все еще влюблен в нее.
- С чего вы так решили? Откуда такие сведения?
- Помните, у них есть сын.
- А если, потеряв его, они обрушат на вас свой гнев? – спросил он.
- Не успеют, - мрачно ответила она, - вся операция с молодым Вадбольским пройдет для отвода глаз. И как только они потеряют бдительность, мои люди с ядом под видом слуг войдут в их дома. Графиня будет медленно умирать, и это сведет с ума графа Макарова. Ведь он, как сильная личность, умеет любить. 
- Вы готовы ее отравить?
- Если бы она отстала от меня, - в сердцах ответила леди Ченингтон, - но она преследует меня, подсылает отравителей и убийц! В конце концов, Господь шельму метит. Кажется, так у вас принято говорить. Я всего лишь защищаюсь.
- Погубите молодого князя Вадбольского? Это ваша защита?
- Это ее единственная брешь. И я рада, что нашла ее в ней, - мрачно ответила леди, - он останется в живых. Ведь вы постараетесь, чтобы он попал на Кавказ, а не на каторгу.
- Откуда такая уверенность в отцовстве графа Макарова? Быть может, молодой Вадбольский и есть сын покойного князя?
- Мы скоро узнаем об этом. Они выдадут себя, как только молодой Вадбольский попадет на суд. Вот тогда и узнаем, кто отец.
Они еще долго строили планы, обговаривая все детали, наблюдая за матросами, что работали на другой стороне судна. Увидев Алексея, леди Маргарет улыбнулась и направилась к нему. Канцлер сухо поздоровался с ним и ушел в каюту.
Уже на суше они быстро разъехались в разные стороны. Алексей и Маргарет направились к гостинице. Отдохнув в номере, Маргарет еще раз прокрутила в уме весь план, предвкушая настоящую битву с реальным противником. Где же ты, дорогая графиня, думала она, тебе уже пора появиться. Пора узнать, что над головой сына навис меч моего правосудия. На миг ей показалось, что молодой князь такой же, как ее Алексей. Но она тут же отмахнулась от этой мысли, убеждая себя, что он падет только из-за настойчивости своей матери. И было уже безразлично, что ему уготовит канцлер Безбородко. И пока леди Ченингтон строила хитроумные планы, к берегу на разных судах прибыли две разные женщины. Юная, уверенная в себе леди Элизабет Нортенбери, которой было уготовано стать княжной Вадбольской и молодая графиня Анна Петровна Чернышева. Они прошли, едва взглянув друг на друга. Анна оглянулась, почувствовав смутную тревогу, но никого не увидела кроме тонкой фигурки юной девицы-иноземки. Судорожно глотнув воздух, она только сейчас заметила, что совсем продрогла. Вспомнилось и то, как именно в такую холодную погоду, когда тяжелые тучи закрыли солнце и порт заливал ливень, она отправилась во Францию. Вот и сейчас, промокнув до нитки под ливнем, она поспешила в сторону карет.
К вечеру в особняке Вадбольских, что расположился у главного городского сквера, графиня строила планы по возвращению сына. То, что она не видела Никиту вот уже много лет, беспокоило и нервировало. Она волновалась, обдумывая, что может сказать ему при встрече и как назло, ничего не могла придумать. Как будто эта встреча не состоится, похолодела она от внезапной мысли. Словно отвечая ее страшной мысли, раздался громкий стук в дверь. Она не ждала гостей и поэтому вовсе растерялась, не зная, кто мог узнать так быстро о приезде. Меня здесь ждали, мелькнула мысль, и рука невольно потянулась к кинжалу на поясе. Вошедший дворецкий доложил о прибытии графа Макарова. Графиня сдержанно кивнула, решив принять гостя. Начальник тайной канцелярии, ее давний знакомый незнакомец, тот, кому удалось за одну ночь превратить всю ее жизнь в сплошной кошмар. Иногда она задумывалась, что бы было, не встреть она его посреди ночи в каком-то кошмарном кутеже дворян. Бравые офицеры, тогда их меньше всего заботило приличие, а все фрейлины казались трофеем. Да, та ночь перевернула не только ее судьбу. Все еще ненавидя графа, она все же видела в чертах сына его лицо. Лицо, которое стало милым сердцу. Испытала и множество лишений, и винила во всем его одного. Всю свою ненависть она направила к далекой леди Ченингтон, выполняя тайную миссию. И сейчас, настоящий виновник предстанет перед ней. Графиня Чернышева подумала, что она даже не готова морально к такой встрече, но тянуть было нельзя. Интересы сына она поставила выше всего, решив перешагнуть через себя.
Граф Макаров спешил навстречу той, которой удалось удивить и осчастливить его спустя много лет. Он и не подозревал о сыне и был рад, узнав о нем. Увлекшись карьерой и сыскной службой, он так и не создал семью. И потому жаждал встречи с той, которая, как ему казалось, испытывает к нему нежные чувства. Учтиво поздоровавшись, он залюбовался грациозной графиней, так не похожей на обычных барышень. Она пригласила его к камину и велела дворецкому накрыть стол в гостиной.
- У вас дворецкий? – вежливо спросил он, - здесь принято держать обычных слуг.
- Я уже давно живу в Европе, - ответила она, - а там принято быть дворецкому. Что привело вас в столь поздний час в такую непогоду в мой дом? Государева служба?
- Я хотел познакомиться с вами ближе, - ответил он, - и не стал ждать, когда меня представят вам. Надеюсь, вы простите этот поздний визит. У нас есть о ком поговорить, не так ли? Я нашел ваше письмо на болотах.
- Как он? – волнуясь, спросила она.
- Наш сын вступил в права владения князей Вадбольских. Пожелаете, я лично сопровожу вас к нему. Никита уже не мальчик, он скоро может и женится. Я хотел бы открыться ему. Пусть знает, что может рассчитывать на меня, что у него есть отец.
- Я столько раз представляла нашу встречу, - подумав, сказала она, - даже разучила свою речь, представляете? Я клялась, что никогда не встречусь с вами, а иной раз клялась, что встречусь, только лишь за тем, чтобы открыть вам глаза. Неужто вы, начальник тайной канцелярии, ничего не знаете о моей судьбе? Неужто, не наводили справок? – она посмотрела на него.
- Говорят, вам наскучило жить в провинции со старым мужем, и вы решились на авантюру. А все авантюры идут чередой, одна за другой, - его стал настораживать ее тон, - но нет, я не следил за вами. Мне это было ни к чему.   
- Тогда зачем вы здесь? Из-за сына? Отчего вы решили, что он ваш? Быть может, то письмо написали мои враги. Мой сын, Никита Вадбольский, и есть законный наследник и отпрыск рода Вадбольских, - в ее словах словно блеснула истина.
- На письме ваша печать.
- Похищена.
- Бумага с вашими инициалами.
- Подделка.
- Вы словно чем-то разгневаны, - заметил он, - если он не мой сын, к чему вы клялись?
- Вам уже никто не расскажет о моей судьбе, - взволнованно произнесла она, - все отошли в мир иной. Моя старая няня, мои родители, старые слуги, которые помнили меня еще девочкой. Никого не осталось. Мне пришлось оставить их всех когда-то. Меня вынудили, насильно выдав замуж за старого князя. Этого развратника и сластолюбца. Мне было всего девятнадцать лет. Я была напугана и сломлена всего за одну ночь. В ту ночь, мы, как фрейлины цецаревны, сопровождали дам иностранного посольства. В ту ночь мы и встретились. А после, узнав обо всем от моей матери, отец выдал меня замуж. Когда родился Никита, я поняла, что у меня, сломленной и постаревшей на тысячу лет, появился смысл жизни. Он рос, креп, становился мальчиком. Старый князь души в нем не чаял. А я медленно угасала в его имении, терпела вечные измены и его женщин. Именно тогда я получила предложение вашего предшественника. Покинув имение и сына, я оставила там свое сердце, превратившись в бездушную тварь. Вот что вы сделали всего за одну ночь, граф Макаров. Но я приехала не за тем, чтобы вспомнить начало своих бед.
- Мы были совсем юны. Я всегда помнил вас, но нигде не мог встретить. Вы исчезли и я не догадывался о вашей судьбе. А с годами и вовсе позабыл о той ночи. Почему вы не нашли меня? – растерялся он.
- Вам ведь тогда тоже было примерно, как и мне, может, чуть больше. Что вы могли сделать? Как бы вы вступились за меня? Из всего я лишь запомнила ваше имя. Имя, которое проклинала все эти годы. А сейчас вы пригодились моему сыну, покончив со старым князем. Ведь это вашими стараниями он так быстро отошел в мир иной. Я следила за сыном все эти годы. При нем мой человек.
- Зачем же вы явились сюда? – холодно спросил он.
- Именно сюда в сопровождении какой-то важной персоны прибыла леди Ченингтон. Вы ведь уже слышали о ней. Все ваши старания убрать ее с моего пути были напрасными. И сейчас, она хочет разделаться с Никитой. Она даже не скрывает этого. Итак, я прибыла, чтобы спасти сына.
- Никита мой сын? – спросил он, - ведь он мой сын.
- А что вам сердце подсказывает? – спросила она, - даже я не знаю этого. И месяца не прошло, как меня выдали замуж.
- Лжете! Мстите за ту ночь! Хоть и прошло столько времени. В имении я был в часовне, где в книге записана дата венчания. Сударыня, вы вышли замуж осенью, тогда как мы провели ночь в начале лета.
- А говорили, что не интересовались, - заметила она, - я могла бы сказать, что он ваш сын и вы бы поверили мне. Но я не скажу ничего.
- Он не родился семимесячным, я все узнал. Вы могли обмануть старика Вадбольского, но не стоит играть со мной. Помните, вы состоите на службе тайной канцелярии!
- Вы что же, угрожаете мне? – она вскочила и отошла к окну.
- Я никогда не встану на вашем пути, - он подошел к ней и осторожно отвел от окна, - не стоит здесь стоять. Это небезопасно. Позвольте мне позаботиться о вас. Забудьте прошлое и позвольте спрятать вас от ваших врагов.
- Спрятать? Вы предлагаете мне отойти от дел? А как же мировая политика?
- Оставьте ее другим ловким агентам.
- Как только я отойду от дел, меня убьют! – воскликнула она, - убьют свои же!
- Послушайте меня, я понимаю, сейчас не время и не место говорить об этом, но другого времени у нас может и не быть. Вас позабудут и оставят в покое, если вы станете графиней Макаровой. Иными словами, я предлагаю вам венчаться. Супругу начальника тайной канцелярии никто не посмеет тронуть.
Он держал ее за руки, и она впервые за всю свою жизнь почувствовала долгожданный покой, что обещали его руки. Казалось, да, за ним она будет в сохранности. На долю секунды она почти поверила в это, позабыв обо всем. Яркая жизнь с сыном и графом открылась сквозь завесу слез, и тут же исчезла. То было несбывшееся прошлое, подумала она, прошлое, в котором они могли быть счастливы.
- Это невозможно, - она выдернула руки и села у камина.
- Леди Ченингтон отойдет в тень, как только поймет, что вы не у дел, - он опустился перед ней на колени, - вы обретете покой, будете рядом с сыном.
- А вы? Что получите вы?
- Я буду лишь знать, что вы в безопасности. И уж поверьте, другой ночи у нас не будет.
- Но она приехала сюда. Приехала, чтобы нанести удар Никите! – воскликнула она, - вот о ком надо думать. Сейчас вы важная персона, вам подвластно все. Так избавьтесь от нее, вышлите из империи! И тогда я подумаю над вашими словами.
- Хорошо. Не извольте беспокоиться. Завтра же судно с леди Ченингтон отправится в обратный путь, - пообещал он.
- Ступайте, граф, думаю, вам пора собрать своих агентов, - устало сказала она.
- Я навещу вас завтра к обеду.
Он ушел, оставив ее размышлять о будущем, которое она даже не предполагала. Зная, что ему под силу выполнить обещанное, графиня Чернышева уже жалела о своем обещании. Но все же ей не верилось, что леди Ченингтон исчезнет. Зная соперницу, графиня предполагала, что та уже заручилась поддержкой знатной персоны. Но кто мог противостоять начальнику тайной канцелярии? На ум приходило лишь одно имя – канцлер Безбородко.
На следующий же день граф Макаров лично отправился в гостиницу к леди Ченингтон. Она приняла его в гостиной своего номера, сидя за столом, не спеша, разливая чай. Вид у нее был довольный и уверенный.
- Что привело вас ко мне? – живо поинтересовалась она.
- Сударыня, я принес вам приказ, согласно которому вы должны сегодня же покинуть пределы империи, - холодно ответил граф и протянул свиток.
Она развернула бумагу и внимательно прочла.
- Не сомневайтесь, мне удалось выучить ваш язык, - ответила на его немой вопрос, - не в этот раз, дорогой граф, - она протянула ему приготовленный свиток.
- Что это? – он замолчал, увидев печать самого императора.
- Это специальное приглашение. Как видите, его величество, ваш император, пригласил меня в империю. Согласно этой бумаге, мне дозволено находиться на территории империи. Мою безопасность гарантирует сам император.
- И кто, позвольте узнать, достал этот документ? – с иронией спросил он.
- Пришлось похлопотать, - улыбнулась она.
- Что же привело вас сюда?
- Дела империи, - сдержанно ответила она, - чаю?
- Советую вам скорее завершить все дела и вернуться домой, - резко ответил он, все еще уязвленный неудачей.
- Так и сделаю, - согласилась она, посмотрев так, что ему стало страшно за сына.
- И еще, советую не вмешиваться в судьбу князя Вадбольского. Если таковое случится, мне придется принять меры.
- Полагаю, графиня Чернышева открыла вам тайну рождения князя? Ведь он вовсе не принадлежит к знатному роду князей Вадбольских.
- Чего вы добиваетесь? – вскипел он.
- Всего лишь торжества справедливости, граф. Совсем скоро при дворе самому императору будет представлена дочь покойного князя Вадбольского. Дочь от первого брака. Пусть император решает дальнейшую судьбу рода Вадбольских.
- Это невозможно. У него не было дочери.
- Но ведь вам сейчас об этом никто не скажет. Хотя, в деревне всегда найдутся старики, те, кто помнит первую княгиню и ее маленькую дочь Марию. Все это время девочка воспитывалась в Европе. Разве вы не читали завещание покойного князя?
- Покойный князь умер так быстро, что не успел составить завещание, - графа стала раздражать и пугать эта перепалка, - по приказу императора Никита Вадбольский после отца наследовал владения.
- После какого отца? – сурово спросила она, - вам ли не знать тайну его рождения! Любая ложь откроется и тогда, настоящая наследница рода Вадбольских вступит в законные права.   
- Вы блефуете. Нет никакого завещания.
- Его зачитают императору на следующей неделе, - ответила она, - возможно, это вам поручат встретить и проводить до имения наследницу?
- Это мы еще посмотрим! – он вышел, и вскоре карета графа отъехала от гостиницы.

***
   На императорском приеме леди Ченингтон так и не удалось увидеть свою воспитанницу. Она поняла, что граф Макаров позаботился о таинственном и зловещем исчезновении Элизабет Нортенбери. Позже ее останки были найдены на том самом болоте, где были найдены трупы жертв известной Салтычихи. В разные времена это болото поглощало самых разных жертв. Леди Ченингтон приняв предложение своего давнего врага, канцлера Безбородко, осталась жить в империи, обвенчавшись с любящим ее графом. Именно так канцлер Безбородко, наконец, избавился от своего давнего врага в ее лице, спрятав в самом отдаленном уезде счастливую леди Ченингтон. Он также не решился лишить ее жизни, учитывая благородство леди. Теперь когда-то непримиримые враги стали близкими друзьями. Своим последним делом леди Ченингтон помогла канцлеру отправить в вечную ссылку в Рим графа Макарова и графиню Чернышеву. Чета Макаровых выехала без сына, Никита Вадбольский продолжил жить в имении князей Вадбольских, женившись на Лизе. Его счастье и жизнь были залогом жизни леди Ченингтон. Канцлер Безбородко упомянул об этом, провожая в дальний путь своего поверженного противника. Отправляясь в ссылку, граф Макаров все же обрел счастье с графиней, понимая, что политика не важна, когда есть любимая женщина. В день своего отъезда граф Макаров увидел из окна особняка садовника, в котором узнал человека леди Ченингтон. Глядя, как он выстрелом убил красных кардиналов, граф понял, что леди обо всем знает. Так, тайна красных кардиналов оказалось раскрыта и уничтожена. Птицы, жившие парами, романтичные и прелестные, являлись единственными переносчиками смертельной болезни. Уничтожив их на глазах графа, леди Ченингтон еще раз продемонстрировала свое мастерство, показав, что она всегда будет начеку. Купец первой гильдии Алексей Платонович и его супруга Ольга отдалились от двора, отправившись покорять уральские земли. Именно там купцу предстояло открыть новое прибыльное дело, прославив империю далеко за ее пределами. Торгуя с иноземными купцами, Алексею придется не раз действовать в интересах короны, став невидимой карающей десницей самого канцлера.   
Казалось, все герои достигли своей цели, нашли обратный путь к счастью. И пока они спокойно жили в своих имениях, к границе империи с самого Кавказа приближалась карета графа Орлова. Ему еще предстояло найти Наталью Алексеевну, девицу, которая жила в ожидании, не сводя глаз с горизонта. Но это уже совсем другая история.