Андрей Ореховский, фронтовой корреспондент

Большую часть своей творческой жизни Андрей Ореховский работал в областной молодёжной газете «Комсомолец Кузбасса». Его отличало неудержимое стремление к правде, желание докопаться до истины, найти истоки и причины случавшихся военных и межнациональных конфликтов, искреннее желание помочь людям.

Свои материалы он подписывал «фронтовой корреспондент», потому что много раз ездил в командировки в «горячие точки» – Узбекистан, Чечню, Фергану, Таджикистан, Карабах, Приднестровье. Своими глазами видел и описал осаду и расстрел Белого дома в Москве. Всего на военную тему Андрей опубликовал более ста материалов. Его статьи, заметки, репортажи были исключительно интересны, актуальны, образны, познавательны, лаконичны.

В предисловии к своей книге «Найди и Спаси!» Андрей Алексеевич сказал:

«...Вся моя работа, все устремления на поприще журналистики и, как мне кажется, все написанные мною материалы подчинены одной-единственной сквозной теме... Всё же попробую сформулировать её так: защита идеалов демократии, отстаивание вечных и непреходящих нравственных ценностей, продвижение в жизнь идей мира и миротворчества. Ведь журналист по природе своей – исследователь, искатель. Кто же, как не он, по глубинной сути своей просто обязан выступать провозвестником мира и миротворцем?!»

Он прожил короткую, но яркую жизнь, которая оборвалась, когда ему было всего 48 лет. В память о нём нам остались его статьи, книги, награды и многочисленные фотографии с мест боевых действий.
 
          ***

Андрей родился 13 сентября 1956 года в Кемерове. Окончил здесь среднюю школу. В 1974 успешно прошёл через вступительные экзамены и был зачислен студентом филологического факультета Кемеровского госуниверситета. Наше с ним знакомство состоялось осенью 1974-го на одном из студенческих мероприятий.

Я учился уже на втором курсе. И на правах старшего подошёл к нему первым. Невысокого роста, очень худощавый, он привлекал внимание необыкновенно цепким, ироничным взглядом тёмных глаз. Оказался въедливым, умным студентом, успешно преодолевал сессию за сессией. Единственное, нет-нет, да подводило парня здоровье, поэтому в активных студенческих играх он особого участия не принимал. Но желание стать журналистом не покидало его с первых дней обучения.

Профессиональную практику он проходил в областном молодёжном издании, поэтому, когда у 1979 году окончил филфак КемГУ, его пригласили в «Комсомолец Кузбасса» (в 1991 году переименован в «Кузнецкий край»). И точно знаю, редакция ни разу не пожалела об этом. Его толковые, вдумчивые материалы украшали газетные полосы издания.

Была в его жизни и срочная военная служба. Он проходил её на Дальнем Востоке. И там он не забывал о своём главном ремесле – писал статьи и заметки в военные газеты.

Но настоящим призванием Андрея стала работа в качестве фронтового корреспондента. По заданию «Комсомольца Кузбасса» репортёр Ореховский поехал в одну из точек межэтнических конфликтов, заполыхавших на окраинах разваливающегося СССР. А после окончательного развала Союза – материалы о таких поездках по России и странам СНГ стали его постоянной темой.

«Вернувшись в родной Кемерово из далёкого Владивостока в конце восьмидесятых, он сразу окунулся в проблемы, назревавшие в разных концах Союза ССР, и выбивает командировки в Армению (Нагорный Карабах), Фергану, снова Армению, Приднестровье и так далее», – вспоминают его близкие. С той поры антивоенная тема стала главной в его творчестве. Проблеме прекращения войн, поиска пленных и пропавших без вести молодых солдат Андрей посвятил все оставшиеся годы жизни.

Почему же он, рядовой корреспондент региональной газеты, едет туда, куда вроде и не должен был? Да потому что круг его интересов, его миропонимание выходило далеко за пределы какой-то одной области, одного региона. Его мироощущение было всеобъемлющим. Как журналисту ему хотелось постичь и описать причины, по которым один народ вдруг начинал стрелять в другого, вчерашние соседи становились врагами.

Особым проявлением мужества и человечности Андрея стала его работа в качестве фронтового корреспондента во время трагических событий в Чеченской Республике. В то время в Чечне он побывал шесть раз. И не просто описывал происходящие там трагические события. Рискуя жизнью, вместе с матерями пропавших без вести или попавших в плен молодых солдат он разыскивал их, помогал в спасении, вызволении из плена.

Я нашёл его публикации тех лет в сборнике статей «Кавказские заметки. Москва, Воронеж, Гудермес, Кемерово, Нальчик, Назрань». В одной из статей он пишет:

«На протяжении последних 14 лет я являюсь фронтовым корреспондентом кемеровской областной газеты «Кузнецкий край» и осознаю себя журналистом-миротворцем. С самого начала ввода федеральных российских войск в Чечню являюсь убеждённым противником развязанной войны.

Как остановить этот вселенский кошмар? Как положить конец войне? Как вернуть исстрадавшимся народам мирную жизнь и избавить планету от пожара в пороховом погребе? Эти вопросы я задаю себе постоянно и ставлю их на страницах родной газеты «Кузнецкий край».

          ***

Андрей, как показала его будущая жизнь, стал активным журналистом-миротворцем, не раз проявлявшим свои силы в несвойственном, казалось бы, корреспонденту областной газеты качестве: не просто написать о происходящем, но и постараться помочь людям, чтобы не только словом, но и делом привести конфликтующие стороны к миру.

В его статье, написанной в январе 1990 года, есть такое признание: «Почти весь октябрь 1989-го я находился в Армении и Азербайджане, включая Нагорный Карабах. Я был там, потому что хотел помочь. Я хотел всё увидеть собственными глазами и разобраться, насколько туго затянулся карабахский «гордиев узел», чем живут люди и что нужно сделать, дабы отвести надвинувшуюся катастрофу.

Вернувшись, за перо я взялся не сразу. Требовалось не навредить. Требовалось осмыслить трагедию народов. А самое главное – требовалось оглянуться вокруг, всмотреться в стороны нашей жизни, предопределившие Карабах, и занять, насколько это возможно, позицию беспристрастного свидетеля. А это было нелегко…»

Понимание, что уцелевшим, но пленённым солдатам можно ещё помочь, к нему пришло очень быстро. Он переходил границы враждующих сторон, проникал в отряды боевиков. Это было очень опасно. Ореховский организовывал совместно с солдатскими матерями мирные посреднические миссии в «горячие точки». Искал и находил пропавших сыновей своей страны…

Из статьи А. Ореховского «Дом спасения» (1998 год):

«Похищение людей чеченцами с целью получения выкупа – явление, с 1996 года ставшее постоянным в России. При этом зверства преступников – боевиков – не знают границ. Патологическая жестокость похитителей и работорговцев, держащих захваченных ими пленных русских солдат и гражданских лиц в подвалах и подземельях и подвергающих их нечеловеческим пыткам, отрезающих уши у своих жертв (в том числе маленьких детей), отрубающих им головы перед видеокамерами, потрясает.

И совершенно естественно, что сегодня многие россияне единственным способом решения этой проблемы видят в силе оружия. В самом деле, тот из чеченских боевиков, кто издевается и режет захваченного беззащитного ребёнка, способен понять только язык силы.

Но в том-то и безумие нынешней ситуации в Чечне, что в это бесчеловечное дело – торговлю людьми – вовлечены сегодня и многие, казалось бы, вменяемые жители и даже отцы и матери многодетных семейств! И таких сегодня в Чечне сотни и тысячи… точно знающих, где, в каких местах, в каких застенках и зинданах содержатся захваченные боевиками заложники. Страшная сегодняшняя диалектика чеченской войны требует от нас гибкости. Дело заключается в том, что если мы хотим спасти наших ребят и вернуть их домой, то с ЭТИМИ… нам пока ничего другого не остаётся, кроме как... разговаривать.

Да, именно так: ехать в Чечню в качестве сотрудника мирной посреднической миссии – и искать, расспрашивать, договариваться. С помощью добропорядочной части чеченского населения ещё как-то удаётся вызволять наших соотечественников из беды бескровными методами и без выкупа – путём переговоров или обмена».

Хочу особо подчеркнуть, что Андрей Ореховский выделялся среди собратьев-журналистов своим неудержимым стремлением к правде, неукротимым желанием докопаться до истины. Он изучал проблемы возникновения и разрешения конфликтов между народами не только и не столько по учебникам и мнениям «кабинетных» специалистов. Он вникал в эти вопросы, непосредственно общаясь с людьми, проживающими в «горячих точках». Он знал о войне не по книжкам и кино – сам не раз бывал в гуще военных событий.

Читаю статью А. А. Ореховского «Идущие на амбразуру» (из книги «Чечня: война и мир на рубеже веков. «Контртеррористическая операция» глазами региональных журналистов», М. 2000):

«...Оглушительный взрыв прогремел в тот миг, когда военный журналист Костя, мой товарищ, сопровождающий меня по Грозному, – старший лейтенант милиции из Петербурга, – наводил свою неразлучную видеокамеру на родных ребят-земляков из питерского ОМОНа.

Парни были рады земляку и тому, что родные и близкие смогут теперь увидеть их на телеэкранах. И вот в этот идиллический момент общения и гремит взрыв! Откидывается дверь полуразрушенного подъезда и раскачивается на единственной петле. Закладывает уши, обдаёт ветром. Улавливается запах вздыбленной строительной пыли. Мина?! Граната?! Это же совсем рядом, думаю я, за стеной, в десяти шагах, у горы битого кирпича!..

Это я уже нахожусь в Грозном, спустя несколько дней после прибытия сюда с колонной...»

Близкие и коллеги, знакомясь с его трудами, отмечают, что Андрей параллельно освоил ещё несколько сопутствующих военной журналистике специальностей: следователя-сыщика, если хотите, переговорщика, психолога, который умеет быстро разговорить человека, вызвать на откровенность. Без вести пропавшие люди всё равно могут оставить какие-то следы, уверен он. Надо только искать, найти и не сдаваться в случае неудачи.

Из статьи Андрея Ореховского «Неожиданный «привет» от Аслана Масхадова» (из той же книги):

«...Ящик, оказывается, был заполнен не только оружием. Стоило только нам «копнуть» в него глубже – и обнаружилась новая находка, пожалуй, что и пострашней, чем первая, и уж во всяком случае, позагадочней.

Но эта же новая находка неожиданным образом многое объяснила, документально расставила всё на свои места. Оказалось, что в ящике под гранатами... целое море паспортов! Обычных, казалось бы, российских паспортов жителей Грозного с грозненской пропиской. Но их особенность в том, что первые их страницы с именами, отчествами и фамилиями их обладателей... перечеркнуты!

«Что это значит?» – думаю я, листая эти паспорта – свидетельства неизвестной, но ясно, что какой-то ужасной трагедии, связанной с войной. На меня словно веет ледяной стужей. Это деловитое перечёркивание крест-накрест людских имён может означать только одно: эти люди (а паспортов здесь лежат десятки, сотни!..) погибли. Об этом же говорит и то, что эти паспорта уже длительное время как забыты – от них исходит ощущение горечи, пронзительное чувство утраченности человеческой жизни и не исходит никакого тепла, никакой ауры, которая, как мне кажется, является неотъемлемой частью жизни и принадлежностью любой, даже утерянной, вещи.

...Все эти люди – а, судя по фамилиям в паспортах, это и чеченцы, и русские – из числа тех, кто выдержал первую чеченскую войну. И кто, вероятнее всего, оставался в Грозном и после возвращения в него чеченских боевиков в августе 1996-го.

...Одна из догадок моих товарищей по пресс-центру МВД, которые рассматривали паспорта вместе со мной, заключалась в том, что сюда, в Ханкалу, каким-то непостижимым образом попала часть архива одного из грозненских райотделов милиции. А я думаю, что, скорее всего, ещё чеченских, масхадовских райотделов. По датам всё сходится...

...Видимо, основную часть документов боевики успели уничтожить. Но не всё. Помешало взятие Грозного нашими войсками. А это значит, что сегодня по огромному военному лагерю в Ханкале наверняка «разбросаны» и хранятся в самых неожиданных местах и другие следы, свидетельства и документы неизвестных страниц чеченской войны, которые ещё ждут своего часа. И которые, будем надеяться, прольют свет на судьбу многих и многих граждан России. И, что особенно важно, наших ребят – кузбассовцев, пропавших без вести на поле брани во время чеченской войны. А их, по меньшей мере, семеро...»

Такой нелёгкой работой военкор Ореховский рвёт свою душу, треплет нервы, перегружает своё сердце… Но без этого Андрей уже не может.

          ***

Андрея Алексеевича Ореховского не стало 3 октября 2004 года…

Прошло немало времени с тех пор. Нет уже в составе нашей страны тех республик, куда он ездил. Но публикации его остались и запомнились. Осталось и немало историй, в которых он участвовал и которые получили продолжение и после его смерти. Одну из них поведала Евгения Владимировна – жена Андрея. Возьму на себя смелость пересказать её.

Прошло несколько лет, как Андрея не стало. И однажды в их квартире раздался телефонный звонок. Из Армении. Спрашивали Андрея Ореховского. Вернее, признался звонивший мужчина по имени Энгельс, из-за того, что в Кемерове произошли перемены, Андрея долго разыскивали, пока не узнали, что его больше нет…

Речь шла о Карабахском конфликте 1987-1988 годов между азербайджанцами и армянами. Андрей оказался одним из немногих журналистов, кто освещал в прессе этот конфликт.

«В подшивках архива нахожу три больших материала на эту тему и много заметок. Значит, три раза Андрей выезжал в Армению. И вот, спустя годы один из тех, с кем он там общался, выходит на связь», – рассказывает Евгения Ореховская. – Что же было там, кроме того, что описывал Андрей Ореховский в своих статьях?

– Посмотри, я посылал Андрею материалы о Карабахе, – слышу я в трубке.

Да, есть! Вот полка, на которой стоят книги о конфликте на Кавказе, а вот и маленькая самиздатовская брошюра. Открываю – вижу перечисление зверств над мирным населением ещё в 1988 году. Армения была в составе СССР. На одной из страниц вижу фотографию женщины. То, что написано снизу под ней, не укладывается в голове. Её, среди многих прочих, зимой вывели, раздетую, на улицу, зверски избили, и надругались над ней, как женщиной, далее описывать нет слов. Женщина погибла.

 – Найди фамилию Григорян. Это моя мама, – откуда-то издалека, как будто из прошлого века, доносится до моего слуха голос Энгельса.

Дальше он сбивчиво, с характерным акцентом и очень взволновано объясняет роль Андрея Ореховского в его личной судьбе. Я шоке от прочитанного, с трудом понимаю его слова. Андрей, прибыв в те места и узнав эту историю, сумел пройти во враждующие с армянским народом населённые пункты. По факту это означало, что он перешёл линию фронта. Был на могиле погибшей матери Энгельса. И это не всё.

В статьях Андрея тех лет нахожу названия населённых пунктов Эркеч, Армянские Борисы, описание «перехода на ту сторону», упоминается там фамилия Григорян: «Вот и село Армянские Борисы. Кладбище на горе. Эмма Григорян, 1930 – 1988 гг. – одна из первых пала в огне конфликтов. …Была убита в Сумгаите на пороге своего дома – на третий день продолжавшихся погромов».

В «Комсомольце Кузбасса» об этом было рассказано... «Но было ли это искуплено? – спрашивает Андрей в своём материале «Долгая дорога в Эркеч». – Искуплено общественностью страны? Искуплено государством? Нет. Так разве же не отсюда берёт своё начало и всё дальнейшее? Как цепная реакция... Как снежный ком...»

Тело убитой армянки Эммы Григорян помог перевезти в Армянские Борисы водитель-азербайджанец. «Факт этой помощи, – написал Андрей в своём материале, – я рассматриваю как исконную суть, как свойственную людям потребность объединяться против насилия и жестокости. Потребность, заглушённую сегодня войной, ушедшую вглубь, но всё же ещё способную останавливать занесённую руку».

– Почему Андрей вспоминает это? – размышляет теперь его супруга Евгения. – И вдруг меня осенило. Ведь действительно, из сбивчивых слов Энгельса можно было понять, что Андрей участвовал в захоронении его матери. Но захоронение было в 1988 году, а Андрей был там спустя год. Что-то не сходится. Всё было, пожалуй, не так просто, как он написал. Ведь не стал бы Энгельс вспоминать так эмоционально этот случай, если бы Андрей просто прошёл туда. Он, скорее всего, принимал самое непосредственное участие в… перезахоронении (!) мамы Энгельса. Из Сумгаита – в Армянские Борисы. Видимо, была надежда, что конфликт уладится, и сюда, в родные места, смогут приехать близкие… Кто бы об этом исключительно мужественном поступке Андрея узнал, не расскажи о нём сам сын Эммы Григорян?..

Да, не обо всех эпизодах своих миротворческих миссий рассказывал в своих публикациях Андрей Ореховский. В «горячих точках» происходило немало всего, что не вошло в его статьи. Может быть, он считал такую информацию слишком личной и не подлежащей огласке? А может, не афишировал подобные случаи в силу скромности…

«Разговаривала я и с Амалей Григорян, супругой Энгельса, – продолжает рассказ Евгения. – Добрые, хорошие люди. Очень хорошо отзывались об Андрее. В их памяти он остался, как мне показалось, национальным героем. Столько лет прошло. За это время сколько всего было. Но вот помнят же! Приглашают в гости. Они искренне радовались, что у Андрея была семья, растёт дочь. Конечно, было бы интересно побывать в тех местах, где бывал в командировках Андрей Ореховский, и посмотреть, и описать, как всё изменилось и какова сейчас там жизнь».

Энгельс переслал семье Ореховских ксерокопии писем, которые ему писал Андрей в те годы. Ведь между ними была хорошая дружеская связь. Евгения опубликовала часть их переписки. Эти человеческие документы буквально «дышат» событиями тех лет.

В письме Энгельсу от 26 марта 1990 года Андрей пишет:

«Дорогой Энгельс!

Большая радость для меня – твои весточки. Рад я и тому, что присылаемые мною материалы представляются тебе интересными. Это для меня очень важно – знать, что наша работа находит согласный отклик в далёкой и близкой Армении, что мы, находясь в Кузбассе, можем хоть как-то содействовать выявлению подлинности и правды, можем разделить нашу общую боль».

Вскоре Армению сотрясает новая волна погромов и в материале «Разговор на языке пуль» в «Комсомольце Кузбасса» в мае 1990 года Андрей напишет: «Ереван – в шоке. В течение двух дней в столице Армении то там, то здесь гремели выстрелы, строчили автоматные очереди, лилась кровь, падали убитые, раненые».

О этом же он взволновано скажет он и в письме Энгельсу от 10 сентября 1990 года: «Очень тревожит меня ситуация у вас в республике. Кажущаяся лёгкость решения – именно кажущаяся. В этом плане я за тебя беспокоюсь – за всех, кто для меня дорог. Держись. Привет всем!»

В январе 1991 года Андрей сообщает своему другу: «Я же снова в поездках, продолжаю свою тему и свою линию. Высылаю тебе материал последнего рейса – в Вильнюс, был там 10 дней. Скорее всего, буду ещё писать. Поджимают Эстония, Грузия, беспокоит Туркмения и Тува. Продолжается работа над Сумгаитом. Буду благодарен, если сообщишь о новостях…»

В письме от 1 марта 1992 года: «Скорблю по поводу событий в Степанакерте, по поводу разрушений и гибели мирных жителей. Не получая от тебя весточек, беспокоюсь. …Я в настоящий момент занят организацией мирной миссии. Считаю, что не следует терять надежды на восстановление мира даже сейчас. Или хотя бы на прекращение огня и начало мирных переговоров… В марте должно решиться, в любом случае собираюсь в Карабах, в том числе и в Степанакерт. От моей 4-й поездки должен быть толк».

В следующем письме этого же месяца: «Мне, похоже, удалось организовать в Карабах мирную посредническую миссию, как я и обещал. Выезжает миссия облсовета по возможности в ближайшее время. Надеюсь, что наша миссия – как миссия кузбассовцев (то есть явление сравнительно новое, а в какой-то степени и первое) может содействовать нормализации обстановки на деле. …В составе мирной миссии (или в индивидуальном порядке) постараюсь в апреле снова побывать там, обнять Ленника и тётю Айкануш, поклониться могиле твоей матушки. Рассчитываю преклонять перед ней колени каждый год. Этот могильный камень – символ крестного пути всего народа».

Специально для Энгельса и его друзей Ореховский оформлял им в Армению подписку на нашу региональную газету «Комсомолец Кузбасса». А ему, в свою очередь, приходили газеты из Нагорного Карабаха, подшивки которых за несколько лет до сих пор лежат в семейном архиве.

Для Андрея были характерны высокие, максимально идеальные представления о человеческих взаимоотношениях, качествах людей, отмечает Евгения Владимировна. Это положительное качество не часто выявляется у обычного человека. Наверное, поэтому оно и выделяло его самого и написанные им материалы какой-то особой проникновенностью, верой в людей. Человека уже нет, а дела его остаются в памяти людской, и продолжает жить его образ…

           ***

В кемеровской детской библиотеке имени А. Береснева проводят Дни памяти члена Союза журналистов СССР и России, журналиста Андрея Ореховского. Он был другом и постоянным посетителем этого учреждения на бульваре Строителей, 7. Здесь проходили презентации его творческих работ, в том числе – и его последней книги «Найди и спаси!»: методика деятельности журналиста – миротворца по поиску солдат, пропавших без вести в связи с событиями в Чеченской республике» (издательство «Кузбасс», 2004). Она посвящена солдатским матерям России. Подчеркну, что по решению Ассоциации книгоиздателей России (АСКИ) книга признана лауреатом Всероссийского конкурса «Лучшие книги 2004 года».

В стенах этой библиотеки звучали и звучат его документальные произведения, напечатанные в сборниках «Седьмой этаж», «Война без победы», «Колыбельная песня Аннушки» и других изданиях, о которых я уже рассказал. Сами названия статей Ореховского говорят о широком диапазоне его интересов: «Ключ преподобного Макария», «К осколкам Атлантиды», «Отсюда проросла «Калина красная». Его лучшие работы – «Атлантида Мироздания и Души», «Краеведение и Личность», «Там, где срастаются Земля и Небо».

На встречи памяти приходят родные, близкие, друзья Андрея, студенты – будущие журналисты. Эти встречи никого не оставляют равнодушным. Судьба Андрея заставляет многих задуматься и о своей жизни, о своём будущем, поразмышлять: каждый ли из нас смог бы поехать в район боевых действий, чтобы решать там проблемы незнакомых людей, чтобы искать причины военных конфликтов и пытаться их устранить, рискуя при этом собственной жизнью.

Его высокий профессионализм был отмечен различными наградами. А. А. Ореховский – лауреат федеральных и областных творческих конкурсов. В том числе всероссийских конкурсов «Вопреки» имени Ларисы Юдиной, «Журналисты против этнической и религиозной нетерпимости», конкурса Фонда имени Д. С. Лихачёва, конкурсов сибирских СМИ «Сибирь – территория надежд». Лауреат премии Союза журналистов России в номинации «За профессиональное мастерство» (2002). За книгу «Найди и спаси!» Андрей удостоен Диплома Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2004 году. К сожалению, он не успел узнать об этой награде…

И ещё одну черту характера Андрея Ореховского надо обязательно отметить: он был хорошим семьянином, любил свою дочку, жену. Евгения Ореховская подчёркивает: «Очень чуткий, тактичный, любящий и чрезвычайно добрый муж и отец. И мы отвечали ему тем же. Его сердце не выдержало физических и душевных перегрузок…»

Он ушёл от нас в октябре, когда была золотая осень. В большом, очень душевном некрологе были стихи:

Журналисты умирают рано.
Видно, так угодно Божьей воле.
Редко – от смертельной раны,
Часто – от сердечной боли.
Сердцу становилось всё труднее
Волочить Спасения вериги.
И осиротели у Андрея
Дочь, жена, старушка-мать и книги.
И грустит непройденное поле,
Листья жёлтые ложатся всё нежнее.
Видно, так угодно Божьей воле –
Миротворцы наверху нужнее...

Евгения Ореховская поместила последнюю строку стиха на памятнике Андрею. Каждый год, в октябре, собираются у двух Жень (дочь Андрея тоже зовут Женей) друзья, чтобы вспомнить Человека с большой буквы, поговорить о нём. Ведь он – в наших воспоминаниях, в стихах, статьях и книгах.